Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 274 (всего у книги 343 страниц)

Часть 2
Глава 12 Что я помню о вулканизации? Или – тяжко быть прогрессором

Утром проснулся и понял – лафа кончилась. Шумел порывами ветер в кронах, скрипели деревья раскачиваясь. Ну, слава богу, хоть ливня нет.

Встали.

Фефуй расстарался! Напряг и жену, и дочь сделать нам с Каналоа завтрак. Правда Инина при этом всем видом показывала, что меня не замечает. Ну и ладно.

В этот раз нам с собой завернули помимо батата, ещё и по четвертушке рыбинки. Я усмехнулся, интересно, кто расстарался? Неужели отец семейства решил от щедрот поделиться? Вот только рыбу в своей жизни они точно не видели. Вернее – не готовили, ибо то, что дали нам было изрядно подгоревшим.

По пути в лягушатник попалась цветущая пальма – средь широких листьев у неё проглядывало словно ярко-жёлтое вкрапление.

Попросил Каналоа подождать, вооружившись поясом, вскарабкался. Ага, вот он, цветонос, ещё не распустился. Ну-ка…

Кинжалом срезал мясистый стебелёк, и на срезе тут же выступили крупные тягучие молочные капли.

Мазнул пальцем, поднёс ко рту, лизнул осторожно.

Мама дорогая! Да он сладкий! Не просто сладкий, а офигенно сладкий! Это ж сколько в нём сахара? В голове тут же закрутились мысли: «Сахар, это питательная среда для брожения. Результат брожения – алкоголь…»

Непроизвольно огляделся – в чего бы набрать?

Потом кинул взгляд в сторону относительно недалёкой деревни, хм… В конце концов, не последняя цветущая пальма на острове. И спустился вниз.

– Пошли, боец. Если предчувствие не обманывает, Семис нас там уже заждался.

Семис и вправду нас ждал.

– Скат… – поднялся он с виноватым видом при нашем приближении. – Я не смог прийти на праздник к твоей сестре.

– Лан, забей, – махнул рукой я. – Слышали, как отец тебя запрягал… Ну, в смысле, нагружал работой. Мы как раз неподалёку проходили.

– А-а-а… – казалось, парень ещё сильнее расстроился.

– Не переживай, говорю, – решил подбодрить я одноногого, – ты ведь тренироваться хотел?

– Да-а…

– Ну так, чего скуксился? Давай, – я мотнул головой, – присоединяйся. Мы начинаем на суше. Я называю это «сухая тренировка».

– Смотри, – начал я инструктаж, – два момента. Первое: чем больше ты воздуха с собой возьмёшь, тем дольше сможешь быть под водой. Это понятно?

Семис напряжённо закивал.

– А это значит, что нам надо увеличивать твой объём лёгких… В смысле, будем… – я усмехнулся, – увеличивать тебе грудь.

– У тебя-то вон какая, – как показалось с завистью заметил Семис, – сам тощий, а рёбра как у взрослого воина.

«Так, что значит „тощий“⁈ Я качаюсь!» – чуть не завопил я, но сдержался. Негоже инструктору такие эмоции перед учеником проявлять.

– А ты как хотел? – проговорил, вместо возмущения. – Будешь заниматься, и у тебя такие будут.

– Ты наверно всю жизнь этим занимаешься…

Хм, странно. Я тут сколько? Не больше пары месяцев. Неужели так растянул рёбра, доставшиеся мне от Хеху?

Украдкой глянул. Вообще-то да, и как раньше не обращал внимания? У того же Каналоа была классическая фигура атлета, хоть и не в самой лучшей форме. Впрочем, он и воином был не из сильнейших. Семис за последнее время здорово схуднул, но хорошее питание в детстве есть хорошее питание – одноногий парень отличался широкой костью. А на моей, и в самом деле пока ещё весьма худосочной тушке рёбра вперёд выпирали барабаном. И кстати, при довольно длинных руках-ногах, что для земляных вообще-то не типично, был непропорционально развит в плечах. Как будто Хеху и впрямь, лет с пяти плаваньем занимался…

Ага, хмыкнул сам себе под нос, а потом, за пару лет до моего попадалова резко бросил заниматься, и стал стремительно терять мускулатуру? Бред!

Ладно, не о том думаю.

– Второе, – с нажимом проговорил я, всем видом показывая, что не настроен на дискуссию, – нырялка, Сем, это не про напряжение. Это вот они, – кивнул на Каналоа, – воины, мчатся в атаку все напряжённые, яростные, да ещё и орут как ошпаренные. Нырялка же, это про расслабление, – я смягчил тон, и даже ладонями перед грудью развёл, словно гипнотизёр или фокусник. – Это про умение отключить все ненужные в данный момент мышцы. И про то, чтоб отключить голову.

– Это как? – удивился парень.

– Чем меньше думаешь, тем меньше твой мозг, – я постучал пальцем себе по виску, – расходует воздух. Впрочем, – я ещё разок усмехнулся, – я уверен, ты справишься.

С полчаса, не меньше, я показывал Семису ту же самую растяжку для межрёберных, которой несколько дней назад учил Каналоа. Потом столько же делали упражнения для лёгких:

– Расслабься, – говорил я лежащему на спине парню, – выдохни. А теперь на выдохе постарайся раскрыть свою грудь так, будто её распирает воздух. Вот-вот! Ещё! Молодец! А теперь начинай вдыхать и раскрывай рёбра ещё сильнее.

Забавно наблюдать, как он пучит глаза при этом, согласен, с непривычки упражнение сродни мазохизму.

И «добил»:

– Постарайся, при этом не напрягать лишних мышц.

– Скат, – замучено выдохнул Семис, когда я объявил окончание разминки и переход в воду, – а помнишь… ты собирался сделать и мне… ну эти, как ты их называешь?

Блин! Я мысленно себя выматерил. Ведь знал же, что одноногий придёт. И почему не взял его заготовки? Впрочем, я покосился на Каналоа, и его ласты мы не взяли.

– Я это называю ласты, Сем. И да, я помню, и мы их даже почти сделали, но… – мелькнула мысль что-нибудь соврать, но потом решил не «портить карму», – но мы… я, их забыл. В следующий раз обещаю – будешь плавать в ластах!

– А можно… – он покосился на мои, что лежали рядом, на песке.

– Да конечно можно, – сам от себя не ожидая разрешил я.

Входить в воду в лягушатнике, для одноногого Семиса оказалось той ещё задачкой! Если на бывшей моей базе спуск позволял, сидя на берегу подвязать ластину, и тут же соскользнуть в глубину, то тут так просто не получилось.

Кроме того, Семису чтоб стоять, нужны были костыли. Он и так, во время сухой разминки, если упражнение делалось стоя, постоянно опирался то на один, то на второй.

Так что подвязали ему ласту на берегу, а потом он, опираясь на костыли, попытался войти в воду… Пришлось показывать ему, как это делается в ластах – спиной.

Далее он таким Макаром забрёл чуть глубже, чем по колено. Я кивнул Каналоа, и тот принял костыли.

– Ну, – подмигнул я парню, – отсюда уже можно плыть.

Вторую ласту я оставил себе ‑ ничего страшного, помню, у нас даже отработка была – всплыть в одной ласте, поднимая с глубины вроде как отключившегося товарища. Причём сложнее всего было именно товарищу, изображающему тонущего – надо было так сказать расслабиться, и… получать удовольствие от происходящего. Ещё и терпеть на лице пятерню «спасателя», вроде как не дающую тебе вдохнуть воду.

Семис поплыл, и сразу стало ясно – ничего не забыл.

– А можно ещё и ту штуку, через которую дышать?

«Ага», ‑ усмехнулся я, ‑ «дайте воды попить, а то так есть хочется, аж переночевать негде».

Трубку я ему дал.

Потом немного походили туда-сюда по глубине лягушатника. Я посмотрел-посмотрел на его попытки работать в разножку – то есть попеременно. Вот только с одной полноценной ногой и второй – обрубком это было… В общем – не слишком хорошо.

– Слушай, Семис, – наконец предложил я парню, – а попробуй работать ногами немного по-другому. Не так, как я.

И я стал объяснять ему технику дельфина.

Сам-то я дельфином почти не плавал. С чего бы? Всю жизнь в классических «разногах» ‑ ну не было на службе моноласт! Да и потом, когда большая часть охоты проходила в реках и на озёрах, зачастую с заросшими ивняком и камышами берегами, раздельные ласты были лучшим выбором. Но с техникой дельфина я знаком был.

– Ноги вместе, – я, пользуясь тем, что в лягушатнике было максимум по грудь, придержал лежащего на воде Семиса под руку, – гребок делаешь не от бедра, а как бы от поясницы… Вот, давай покажу!

Вначале долго ничего путного не выходило, но потом, когда до парня всё же дошло, Семис поплыл! Да ещё как!

Впрочем, не долго. Хотя чего я ждал? Он же никогда не тренировался, вот мышцы и оказались не готовы к столь длительной непривычной нагрузке.

Но пацан, когда я сам отвязывал от его стопы ласту, просто светился.

– Молодец, Семис, – подбодрил я его, – у тебя неплохо получается. Но для первой тренировки, я думаю, будет достаточно.

* * *

Семис, пошатываясь от усталости, уплёлся домой. Я даже предложил проводить его немного, уж слишком выжатым он выглядел. Но парень, поблагодарив, отказался.

Отказался, так отказался. Я потратил ещё пару часиков чтоб обеспечить нас рыбой, после чего и мы с Каналоа покинули лягушатник.

Пока шли на базу, я ломал голову над плавсредством.

Нужна лодка. Эх, нужна! Сегодня меня опять несколько раз чувствительно приложило об риф, когда выходил на берег. Но ни одна местная долблёнка с такой волной уже не справится. Катамаран что ли напрогрессорствовать? И посредине – платформу для отдыха…

По пути завернули в бамбуковую рощу. Нужны новые стаканы, да и настил на базе надо доделывать. И вот, когда вырубали толстые бамбуковые «брёвна» на опоры для настила, меня что называется, торкнуло!

А чего это я упёрся в лодку? Нет, понятно, правильно построенная лодка была бы отличным подспорьем в моём деле, но сколько, чёрт побери, я буду её строить⁈

Но вот же – толстые, пустотелые стволы. Связать вместе… Плот ведь будет поустойчивее, чем любая рыбацкая долблёнка? Да однозначно! И потом, я же собираюсь добывать тунца. А как я себе представляю подъём тунца, килограмм хотя бы на двадцать-тридцать в утлую моноксилу? Только буксировать к берегу, и там вытаскивать из воды. А на плоту можно что-то типа крана поставить…

Впрочем, оборвал сам себя, об этом – чуть позже, сейчас есть задачи более важные, но зарубку на память себе поставил.

Мимоходом провернул ещё дельце – недалеко от бамбука заметил две пальмы с цветами. Правда пальмы стояли на берегу, и качало их неплохо, но я всё же залез, срезал цветонос и пристроил по стаканчику под сок.

Потом мы ещё зашли на «плантацию» – нужен новый латекс. И лишь после наконец-то дотопали до базы.

Навес стоял – как новенький. Вот что значит – не поленились, и как следует раскрепили.

Каналоа хотел было взяться за помост, но я остановил.

– Погоди. Сделай сначала несколько формочек под латекс.

– Зачем? – удивился парень. – У нас же есть!

Я в задумчивости почесал подбородок.

– А сейчас нужны совсем небольшие, вот такие примерно, – я показал пальцами длину в растопыренную пятерню, – а шириной и глубиной сделай… наверно с большой палец… или давай с указательный!

Что я помню о вулканизации? Если честно – совсем мало.

Первое. От содержания серы в каучуке зависит, насколько резина будет мягкой. А если переборщить – превратится в эбонит. Вот только кто бы мне сказал, какая пропорция нужна?

Второе. Я не помню, а вернее – не знаю, при какой температуре проходит вулканизация. Допустим, так сказать «коридор» плюс-минус представляю. Явно больше ста градусов, но… меньше скольки?

То есть, придётся экспериментировать. Как с соотношением латекс-сера, так и с температурой.

Значит – нужно как минимум три-четыре, лучше пять разных проб на концентрацию. И столько же на температуру.

Итого, по максимуму надо сделать десяток проб. А у меня серы – с гулькин нос.

Так что пробую на маленьких изделиях. Всё равно, нутром чую – к шаману за серой придётся тащиться ещё раз. И возможно – не один раз.

Сам я собирался заняться растиранием серы в мелкую пыль, для чего притащил с собой несколько кремней. Но пришлось сначала наделать новых резцов. Да и парочку ножей, а то рабочие совсем выщербились.

* * *

Ночная темень окутала нашу новую базу – к Фефую мы не пошли: вот не хочу видеть Инину, и всё тут!

Ничего-ничего! Вот закончим делать пол… Вон там для костерка можно постоянный очаг сложить… На него какой-нибудь котелочек… Эх, пока не знаю, что тут заваривать можно, но с этим потом разберусь. Здесь, под крышей, на настиле конечно – кресло-качалку… Ещё бы стены зашить! Например – плетёными панелями. И будет мне – «дом на дереве, жизнь в лесу»! Можно будет и в посёлок не таскаться, тут заживём…

Я даже заржал во всё горло, вызвав недоуменный взгляд помощника – ты, дескать, не сбрендил? Что мне с тобой, умалишённым потом делать?

Не, помотал головой я. Не сбрендил. Я вдруг подумал: «Ну вот, Скат, так и сбываются мечты: вот тебе дом, вместо стейка из тунца – жареный банан, вместо красотки – молчаливый одноухий Каналоа… Вместо уважения окружающих – жизнь прячущегося от всех изгоя… Что, добился своей пенсии⁈»

– Нормально всё, – махнул я рукой Каналоа и утёр мокрое лицо. – Ты там заканчивай, потихоньку. Сколько прокоптилось, столько прокоптилось. И займись уже рыбой, а то живот совсем подвело.

Где-то над головой шумят кроны. Окружающие деревья со скрипом раскачивает, а у нас внизу горит костерок, делая мглу за пределами освещённого круга ещё непроницаемей.

Каналоа занимается разделыванием рыбы, я же – если со стороны глядеть: предаюсь ничегонеделанью… Но это неправильная формулировка, я – размышляю! И совсем не над судьбами мира.

Я ломаю голову над температурными режимами вулканизации.

Каналоа успел сделать всего шесть формочек, по указанным мной размерам. Во все я залил смесь латекса и растёртой в пыль серы в разной концентрации.

Вернее концентраций я сделал три: одну десятую, одну двадцатую и одну сороковую. Почему так? А как я отмеряю точные соотношения, безо всяких приспособлений?

Я и так делил серу как какой-нибудь наркоман из виденной в прошлой жизни киношки – дорожками. Потом, конечно, надо будет мерными стаканчиками озаботиться, но сейчас пришлось делить кучку отмерянного серного порошка, тупо деля пополам, потом ещё пополам. Вот и вышел такой шаг – один к десяти, один к двадцати, один к сорока.

К тому же я как думал? У меня и чистый каучук со своей задачей плюс-минус справляется. Хватает правда ненадолго, и хранить приходится специфично – чтоб не потёк. Да и на воздухе он липковат. Но – справляется.

Поэтому, решил я, если качество исходного каучука так сказать «подправлю» чуть-чуть – то хуже однозначно не станет. Ибо если переборщить – а это я ещё со школы помню – получу вместо резины эбонит.

И вот теперь мне осталось поломать мозг над температурой.

Когда-то, кучу книжек прочитал по теме – интересно было. Есть, грубо говоря, две легенды эпохального открытия.

Надо сказать, что изобретателем Чарльз Гудьир был помешанным – считай, просадил всё что имел, пока работал над попытками сделать каучук стабильным. В долговой тюрьме сидел, и даже туда жена приносила ему необходимое для экспериментов.

И поэтому, в одной легенде говорится про то, что жена ему уже всю плешь проела с требованиями бросить наконец бесплодные попытки, и найти нормальную работу. И вот, как-то раз сидел он дома, а жена куда-то вышла. Может в магазин? Не помню. И потянулись у него ручонки очередной эксперимент провести – я же говорю: фанатик от науки. Замешал он значит каучук с серой… Или серной кислотой? То, что она убирала липкость каучука он уже открыл. Не суть. Тут шаги – жена вернулась. А мы ведь помним, как его благоверная относилась к эксперементаторству?.. Вот и он помнил. И чтоб не палиться, в лучших традициях застуканных мужей швырнул образец в печку… Потом, правда, сообразил, что сейчас палёным на весь дом будет вонять, поэтому достал не успевший сгореть образчик – щипцами, скорее всего – и выкинул за окно. Как раз зима была, в снег.

А на следующий день зачем-то откопал, и о чудо!.. Нет, в руках у него не оказался кусок резины. То, что нашлось, было обгорелой… лепёшкой? Но под слоем обуглившегося каучука оказался материал, вполне отвечавший чаяньям изобретателя – нечто, не растекающееся кучкой соплей на жаре, и не твердеющее до ломкости в холоде!

Правда, во всей этой истории был момент, жутко меня напрягавший – где я, чёрт побери, возьму снег!

Хотя… ведь шины из вулканизатора не охлаждают! Они просто остывают при, так сказать, «комнатной температуре», и всё!

Правда, была ещё одна версия. В ней изобретатель, смешав серу и жидкий каучук – его можно сделать жидким растворив в бензине – нечаянно! капнул смесь на горячую… в других версиях – раскалённую плиту. А потом, то, что отскребли, получило искомые качества.

Кстати, помню, почему обе эти легенды называют удачу случайной – Гудьиру, да и всем остальным, и в голову не приходило нагревать смесь каучука с тем, чем он хотел его «консервировать» – по Гудьировской же терминологии. Ведь каучук при нагревании тёк! Но именно нагрев запустил реакцию.

И вот у меня два возможных варианта. Первый – закинуть образец в костёр, второй – на какую-то нагретую поверхность.

С костром проблем никаких – вот он, весело облизывает язычками пламени палки и щепки. А вот с нагретой поверхностью… буду думать.

Часть 2
Глава 13 Тренировки и Тиара

Наутро погода ещё ухудшилась. Эх, за рыбкой, похоже, сегодня не поныряешь. Ну ладно, на месте разберёмся, в любом случае – надо тренироваться, в первую очередь самому – тунец ходит глубоко. А я, между прочим, последнее время фактически сам не тренируюсь, всё парнями занимаюсь.

Пока бежали к лягушатнику, я почти уверился, что сегодня заниматься будем опять вдвоём с Каналоа. Почему-то меня не покидала уверенность, будто Семис решит, что погода не подходящая.

Однако Семис нас уже ждал. И неожиданно – не один!

– Привет, – махнул я одноногому, – вижу, не испугался погоды?.. Привет и тебе, красавица. Что это тебя к нам привело?

– Ну что ты, Скат, – искренне удивился Семис, – ты же сам говорил, что если не сможем плавать, ты всё равно будешь заниматься с нами… как это? Сухо.

– Молодец, – я даже показал ему «Ок». – Кстати, я принёс заготовки, так что после сухой тренировки первым делом соорудим тебе собственные ласты… Ласту… Моноласт короче. Вот. Будет у тебя свой.

– Ух ты! – обрадовался парень. И со всем воодушевлением добавил: – А я знаешь, что придумал? Вот! Смотри!

И он достал довольно широкий ремень. Обвязал его вокруг ног под коленями…

– Вот, Скат! Смотри, я теперь смогу грести обеими ногами!

Ни фига ж себе! Я почувствовал, как у меня челюсть отваливается. Вот это да! Простой аборигенский паренёк дотумкал до того, до чего вообще-то должен был додуматься я!

С другой стороны, вот это я понимаю тяга нырять! Ведь наверняка всё время с прошлой тренировки об одном только и думал. И вон до чего додумался!

– Ну, Семис… – только и смог выговорить я, ошарашенно качая головой.

И тут мой взгляд непроизвольно упёрся в Тиару. На душе сразу потеплело – симпатичная всё же у Семиса сестрица.

– Так всё-таки? – подмигнул я ей. – Неужели решилась поучиться?

Девчушка тут же смутилась ещё сильнее, зарделась, и по привычке спрятала лицо, уткнувшись взглядом под ноги.

– Ладно, – усмехнулся я, – можешь посидеть зрителем, но если вдруг надумаешь…

Голова девчушки заходила ходуном туда-сюда, как бы говоря: «Нет-нет-нет. Я только за компанию».

Океан был неспокоен. Да и пальмы над головами изрядно раскачивало, но благодаря тому, что ветер переменился на западный, остров как бы затенял лягушатник, и поэтому здесь было относительно спокойно. И даже за рифом в океане волна ходила не слишком высокая. Так что, думаю, дам возможность Семису опробовать обновку.

Для начала провёл суставную разминку и растяжку межрёберных. Затем перешли к дыхательным упражнениям…

– Руки через стороны вверх-х… – вещал я неторопливо, – од-но-вре-менно вды-ха-а-ем, начиная с нижних отделов, постепенно заполняя все лёгкие, раскрывая рёбра…

Ученики послушно повторяли.

Мы встали на песке почти эдаким равносторонним треугольником – я лицом к океану, справа Семис, слева Каналоа, лицом друг к другу и ко мне.

– На выдохе руки так же через стороны опуска-а-ем, воздух выходит сам собой, без напряжения, животом не помогаем…

И тут меня осторожно тронули за руку.

– Чего тебе, Тиара?

Я даже не оборачивался.

– А можно… Можно мне с вами?

Вот тут я обернулся.

– Слушай, ну мы уже часть разминки сделали…

Но посмотрев на мигом скуксившееся личико, я поправился:

– Но если хочешь – присоединяйся. Только, пожалуйста, давай без фанатизма… – увидел непонимание, пояснил: – сильно не усердствуй. Ты первый раз и без разминки. Слушай что говорю, смотри на меня и старайся повторять.

Парни чуть разошлись, и Тиара встала напротив меня. Хорошо, продолжаем:

– Сейчас делаем махи руками на задержке дыхания. Сначала вдох на одну треть от обычного. И – десять махов вперёд. Потом, не выдыхая вдыхаем ещё треть, и ещё десять махов. Потом вдох до полных лёгких, и заключительные десять махов. Кто не может – сокращайте количество махов, можно выдохнуть чуть раньше. Поехали…

На удивление, Тиара почти не отставала от своего брата, показывая очень неплохие результаты. А на упражнении «вакуум», что я давал сразу за махами на задержке, так вообще – превзошла Семиса. Тот, поначалу не продержался и трёх-четырёх секунд.

Но самым красавчиком оказался Каналоа. Я и не ожидал, что бывший воин так хорошо справится! Он даже на четвёртом цикле, когда делали уже «лыжника» на задержке, по-прежнему умудрялся делать по десять движений на каждую треть, тогда как Семис, да и Тиара делали по пять. И после, сразу, без необходимости продышаться, уходил на вакуум.

Я, вообще-то, тоже, но я-то занимаюсь каждый день с момента попадалова! Хм, и коль так дело пойдёт – ученик запросто меня может обставить. Рано или поздно.

– Ну что, ученики? – подмигнул я, когда закончили дыхательные. – Теперь в воду? Тиара, ты с нами?

На удивление, девушка согласилась!

– Так, для начала делаем небольшую статику. Не до упора, вам потом ещё плавать.

Статику делали все вместе – зашли в лагуну по грудь… Тиаре оказалось по шейку. Взялись все вчетвером за руки, как стояли, кружком. Я отсчитывал время отдыха, затем опускались лицом вниз в воду. Всё также держась за руки, чтоб волнение не растащило в разные стороны.

Под водой мне расслабляться не получалось – надо было следить за учениками, так что я оглядывал висящие в воде тушки. Больше всего волновался за Тиару – парней я время от времени слегка дёргал за руку, и ответный взгляд давал понять – в сознании.

Кстати, и тут Каналоа был на высоте. Я, конечно, не давал задержку на максимум, но, судя по лицу помощника, ему давалось всё намного легче, чем Семису и Таире.

И, кстати, Тиара от Семиса вообще не отставала! Ничего себе! А ведь одноногий парень какую никакую тренировку на рифе Учеников получил. В отличие от сестры.

Потом пришлось довольно долго провозиться с «моноластом» для нашего одноногого приятеля. В итоге всё-таки сделал из двух листьев, с перекрытием в пол-листа. Получилось в полтора раза шире тех лопастей, к которым привык. По всей длиннее прошил тонкой жилкой, подложив с двух сторон бамбуковые планки, как усилитель и чтоб нитки не прорезали листья насквозь.

Потом уже пристроил половинку лаптя – полугалошу и привязные ремни вместо пяточного.

– Ну-ка попробуй, – с некоторым сомнением протянул я получившегося монстра парню.

– Не слишком ли жёсткая? – Семис попробовал лопасть на изгиб.

Он сидел на песке, готовясь подвязать ластину к ноге, и глядел на меня снизу вверх.

– Нормальная, – как можно более уверенным тоном заявил я. – У тебя нога одна, а надо чтоб за две работала. Привыкнешь!

Ну, так-то, пронеслось в голове, моноласты из моего прошлого и в самом деле были более жёсткие, чем длинные «охотничьи» ласты. Правда, и предназначены моноласты для двух ног.

– Скат…

Блин! За всей этой вознёй я совершенно забыл про его сестрицу!

– Прости, Тиара! – я прижал ладонь к груди и склонил голову. – Про тебя-то я забыл!.. Слушай, давай попробуешь мои ласты?

– Я… я устала, – она покачала головой. – Можно я немного посижу?

– Да конечно! Какие вопросы! – я даже облегчение испытал.

И вновь развернулся к одноногому.

Вдвоём с Каналоа помогли Семису подняться и допрыгать до глубины хотя бы выше колена – дальше уже можно плыть. Пришлось вести его спиной вперёд – ну, к этому лично мне не привыкать, вот и он привыкнет, если хочет в ластах плавать… В ласте.

Потом нацепил и свои. Прямо там, где стоял – я их теперь с закрытыми глазами спросонья себе прилажу… Эх, заменить бы ещё «пяточные верёвки» пяточными жгутами!

Крикнул помощнику:

– Каналоа, давай, не тормози!

И мы с Семисом отправились в его первый заплыв в новой приспособе.

Да, в лягушатнике, из-за его мелководности волнение сказывалось даже у самого дна. Но Семису это, похоже, вообще не мешало – столько энтузиазма в глазах я давненько не видел!

Получалось пока плохо, приходилось постоянно наставлять парня:

– Семис, дружище, – стоя на дне, нещадно раскачиваемый волнами я пытался втолковать ему: – начинай гребок от поясницы. Смотри, ты сначала подаёшь таз вперёд… ну, то есть жопу. Вот так, – стоя на месте, я прогибался, – ты, словно заряжаешь себя на гребок. А потом из этого положения ноги вниз, вот так. И сгибайся сильнее, а то ты не доводишь…

Семис, тяжело дыша, слушал, кивал. Потом мы ныряли, я плыл рядом и контролировал.

Вообще-то, как уже говорил, дельфин – не мой стиль. Но поскольку много приходилось показывать, уже сам прочувствовал то, что раньше как-то проходило мимо сознания.

– Смотри ещё, – втолковывал я во время очередного отдыха. – Ты слишком сильно сгибаешь колени. Хочешь гребок сделать посильнее?

– Ага, – хрипло выдыхал Семис. – Я когда так делаю, прям чувствую, как себя толкаю.

– Понятно, – я не мог сдержать улыбки, – только тяжёлая работа, не равно эффективная. Вот, – я показывал рукой, – ты, когда колени вот так сгибаешь, видишь, как ласта встаёт? Поперёк она встаёт, ты тем самым себя тормозишь!

– А-а-а! – в глазах Семиса мелькало понимание. – А я-то и вижу, что песок подо мной – то быстро назад сдвигается, а то я чуть ли не останавливаюсь!

– Вот! Вот видишь! А дельфин, ну, то есть такая вот работа ластой, как у тебя – это в первую очередь скольжение. Чем больше скользишь, тем меньше сил тратишь. А значит, и дольше под водой сможешь находиться!

Наконец, и я немного подзадолбался – приходилось крутиться как волчок: и Семиса надо было сопроводить, и за Каналоа последить, всё же у него пока опыта маловато. Нет-нет, да и кидал взгляд в сторону берега, на сидящую обняв колени хрупкую фигурку.

– Так, парни, – выдал я «руководящее решение», – давайте-ка, вдвоём. Нырок на открытую дальность. От меня и… во-о-он туда, – я показал вдоль лягушатника. – Ныряете вместе, а я посмотрю отсюда. Только! – я решительно поднял палец, и вгляделся каждому в глаза, – как и говорил, без фанатизма. До последнего не терпеть.

Плеск шагов я, конечно, услышал заранее – Тиара наконец-то поднялась со своего места, вошла в воду и направилась ко мне. Я как раз инструктировал вернувшихся ко мне парней.

– Семис, – я осуждающе покачал головой, – я же сказал, до последнего не терпишь. А ты?

– А что я, – парню приходилось цепляться за моё плечо, чтоб стоять вертикально.

– А ты выныриваешь весь серый, и губы синие, – я вздохнул, – пойми. Если ты там отключишься, то пока я до тебя доберусь, ты успеешь так нахлебаться, что я могу и не откачать.

– Но ведь Каналоа… – Семис покосился на бывшего воина.

– Не думай о Каналоа, – рубанул я рукой. – Ориентируйся по своим ощущениям. Каналоа вон, выходит нормально – розовенький.

Что правда, то правда – Каналоа ещё и проныривал дальше.

– В конце концов, Семис, – я почувствовал себя эдаким учителем, – у Каналоа две ласты, а у тебя одна…

– Это да… – со вздохом протянул одноногий.

– Так что давайте ещё раз: готовимся, дышим. И ещё по разику.

Парни отдохнули и вновь ушли под воду.

– Скат…

Молодец девочка, дождалась, не отвлекала, пока парней инструктировал и они готовились.

– Скат… – слегка дрожащим голосом поинтересовалась Тиара. – А можно тебя… спросить?

– Спрашивай, – кивнул я, сосредоточенно наблюдая за удаляющимися от меня двумя телами.

– Скат… – пауза чуть затянулась. – Скат… а у тебя есть… подруга?

Минуточку! Я даже перестал следить за ребятами и полностью развернулся к Тиаре.

– Ну… Была… – протянул я удивлённо. – А тебе зачем?

– А… Сейчас?.. Есть?

Я, словно заново её увидел. Ну да, сиськи, бёдра, всё это уже в наличии, и всё… хм, весьма достойное мужского внимания. Стройная, невысокая, и на лицо симпатичная… Эх.

– Зачем тебе? – с нажимом повторил я вопрос, непроизвольно сглотнув набежавшую слюну.

Тиара вздохнула, покраснела ещё сильнее, на миг зажмурилась, и наконец решилась:

– Если… вдруг… Совершенно случайно… Ты сейчас один, то я… – покосилась исподлобья, и тут же вновь уткнулась взглядом под ноги. Вздохнула и добавила: – то я… могла бы…

И тут же, подняв два фонтана воды резко поднятыми руками, спрятала в них лицо.

Твою медь! Это что? Она, так сказать клеится? Но это же… чёрт побери… почти ребёнок!

«Этого ребёнка, вообще-то, в этом году собирались замуж выдать», – сама собой пришла в голову мысль.

Да мало ли кого, где и когда собираются замуж выдавать! Читал я, что раньше чуть ли не с первыми месячными тащили под венец. Мне то что? Для меня это – ребёнок. Точка. Мыслишки всякие, да, могут в голове шалить, но то мысли. Особенно при виде таких форм, и на фоне, вообще-то, длительного воздержания. Но в том то и дело, что я – человек. А человек тем и отличается от скотины, что не только своими хотелками руководствуется. И среди этих, внутренних руководств была память о том, сколько мне на самом деле лет, и сколько лет вот этому, пунцовому до корней волос, чуть ли не дрожащему существу.

– Ска-а-ат! – возмущённый до глубины возглас заставил обернуться.

Семис стоял метрах в тридцати от меня и размахивал руками. Получалось у него не очень, всё же на одной ноге, да ещё при такой волне стоять трудно. Каналоа только-только вынырнул метров на десять дальше.

– Ска-а-ат! Я столько проплыл, а ты не смотришь!

Да, похоже, парень поставил свой новый рекорд!

– Дыши, Семис, дыши, – крикнул ему в ответ, даже где-то с облегчением переключившись на другую задачу. – Помни, что я тебе говорил, первые вдохи-выдохи делаешь не глубокими, но частыми!

– У меня получилось, Скат! – он уже вовсю улыбался.

– Давай, Семис, восстанавливайся, и ныряй обратно… Оба ныряйте!

Я дождался, пока пройдут две минуты, дал отмашку Семису, и вновь обернулся к его сестре. Та уже отняла руки от лица и смотрела на меня с такой затаённой надеждой, что сердце дрогнуло.

– Послушай… милая Тиара…

В смотрящих на меня, широко распахнутых глазах появилось столько надежды, что я чуть не передумал. Но выбора у меня не было.

– Ты очень классная… то есть красивая, – непроизвольно мой взгляд с удовольствием пробежался по виднеющимся над водой частям фигуры девушки, – ты… замечательная. Но… – блин, как тяжело то! – Я не могу.

В глазах напротив мелькнул испуг. В уголках глаз блеснули слёзы…