Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 343 страниц)

– Каком? – спросила та растеряно.

– Нам необходимо будет обменяться клятвами. Ты, Леоба, поклянёшься в том, что будешь сохранять лояльность мне и роду Киу при любых обстоятельствах.

– Ага, ну, это понятно, а что за клятва? По типу орденской? – задавая эти вопросы она заметно поскучнела.

– Нет. Клятва разработана нами, и гарантируют её исполнение могущественные духи, – я серьёзно заглянул в огромные глаза девушки, – она совершенно не влияет на сознание. Только вот нарушить её не получится никак. Не только её букву, но и её дух.

– А, я так поняла, что это будет не просто моя клятва, а обмен клятвами?

– Да, я, как глава рода Киу, от лица всего рода поклянусь, что принимаю на себя долг заботиться о тебе и блюсти твои интересы. И эта моя клятва тоже будет гарантироваться духами.

– Я готова к этому, – выдохнула Леоба, и прозвучало это так, что она готова очертя голову нырнуть в глубокую ледяную прорубь, и будь, что будет.

Глава 11
Клятва Леобы. Награждение Зайки

– Ну, тогда этим и займёмся, не будем терять времени, – я воззвал к своему ориша, и почти сразу услышал в своей голове его скрипучий голос:

– Будешь брать клятву у этой девочки? Значит, послушал-таки мой совет, – Эшу Опин был доволен, – ты не пожалеешь, смотри, какая она сочная, так и хочется её… – и смачно так причмокнул, старый сластолюбец.

– Ну, я её беру не только из-за её выдающихся внешних данных и сексуальной привлекательности, – пояснил я свою позицию.

– Да это понятно, но, признайся, хороша же? – мой ориша был сегодня уж очень романтически настроен, с чего бы это?

– Конечно хороша, – признал я очевидное, после чего обратился к Леобе, – сейчас в твоей голове зазвучит голос. Не пугайся. Он расскажет тебе о клятве. Если у тебя будут ещё какие-то вопросы, то он на них ответит.

– Хорошо, – девушка, озадаченно посмотрела на меня, видимо, не совсем понимая, о чём идёт речь.

А потом я заметил, как она вздрогнула, и на лице её отразилось глубочайшее изумление, которое, к моему удивлению, почти сразу сменилось смущённой улыбкой.

Да, Эшу Опин сегодня весьма игрив и склонен к флирту.

Мы с Ануэн успели не спеша выпить ещё по бокалу вина, прежде чем Леоба тряхнула головой и взглядом показала, что готова прочесть клятву.

Она произнесла все слова, чётко их артикулируя, не спеша и и не мямля.

Как только она закончила, я озвучил свою часть взаимных обязательств.

После этого ей уже можно было вполне доверять участие в делах баронства.

Леоба, кстати, после принесения клятв попросила меня посвятить её в адепты нашего родового культа.

Ориша, похоже, времени не терял и провёл большую агитационную беседу. Ну и хорошо.

Когда эта девчонка обзаведётся своим ориша, её возможности ещё больше расширятся, и это, несомненно, тоже пойдёт на пользу делу. Ну и мне тоже.

Всё время до ужина мы с подругой посвятили тому, что вводили Леобу в курс дел, представляли её другим членам команды, занимались организационными проблемами.

Ануэн отправилась по своим делам, а я ещё пару часов рассказывал, чего я жду от службы, создать которую поручено Леобе.

Не сказать, чтобы мои хотелки её сильно обрадовали, поскольку было видно, что она, буквально, ужаснулась тем задачам, которые я играючи, легко и непринуждённо ей нарезал.

А что, имею право! Начальник я, или где?

Наконец, желания мои, касающиеся организации тайной службы, иссякли, и я отпустил Леобу в её комнату, предварительно сказав ей, что одна потенциальная сотрудница у неё уже есть. Её предполагаемая специализация, это установка и обслуживание медовых ловушек.

Только вот сидит она в нашей замковой каталажке. И с ней надо поговорить, выяснить её профпригодность, и, если решение будет положительным, то приводить к присяге и включать в работу.

Жить Леоба теперь будет, кстати, в той комнате, рядом с нашей, которую, до недавнего времени, занимала Эгиса.

Напоследок я предупредил девушку о том, что компанию ей составят наши котики, до того момента, как им подготовят достойное логово на замковой территории.

Как раз сейчас для них возводят из больших глыб дикого камня рукотворную пещеру.

И сегодня я с ужасом подумал о том, что они ещё немного повзрослеют, и начнут требовать себе самочек. Но, хвала богам, они пока не доросли до этого.

После ужина я провёл двухчасовое занятие для всех, кто постигал непростую науку работы с ци. С удовлетворением заметил в тренировочном зале и Леобу.

Значит не отлынивает и стремится к самосовершенствованию.

А после окончания занятий я обратился к своему ориша с просьбой.

И просьба у меня была не такая простая. Я попросил его провентилировать вопрос о возможности вывести меня на каких-нибудь межмировых торговцев, с которыми можно вести дела, не опасаясь обмана.

Дело в том, что я нуждался в компонентах, устройствах и приборах, которые сам сделать либо не мог совсем, либо их изготовление было связано с немалыми трудностями и проблемами.

Но изделия эти были необходимы для того, чтобы создать устраивающие меня системы охраны и безопасности, сбора и обработки информации, ну, и боевые системы, само собой.

Кроме того, когда эти торговцы найдутся, нужно будет ещё искать те активы, которые им потребуются в уплату за товары и услуги.

Я прекрасно понимал, что требования их могут быть весьма экзотичными, объёмными, и вообще, неожиданными для меня.

А искать общий язык придётся. И я первый, кто в этом заинтересован.

Только я расслабился, как нарисовался Ланцо с известием, что прибыл второй отряд наёмников, тех, что мы предполагали использовать в качестве рейдеров.

Пришлось идти, знакомиться с командиром, знакомить их со своим видением хода предполагаемой военной кампании, и совершать ещё массу телодвижений, чтобы ускорить полноценное включение прибывших бойцов в единую систему обороны феода.

Сразу пришлось озадачивать матушку, что бы она, как наш главный интендант озаботилась материально-техническим обеспечением новых наёмников.

Кроме того, сразу во весь рост встал вопрос организации войсковых магазинов и баз снабжения. Это тоже входило в её компетенцию в части выделения материальных ресурсов.

Кроме того, я посвятил полчаса своего драгоценного времени на то, что бы создать финальную версию письма-уведомления в субпрецепторию Ордена.

Там я выражал благодарность за тот вклад, что они внесли в обеспечение безопасности и законности на территории феода и предложил им покинуть оную территорию в течение трёх дней, так как более в их услугах нужды не было.

Согласовав с матушкой этот свой шедевр эпистолярного искусства и внеся необходимые поправки, я озадачил Ланцо организацией его доставки и контролем исполнения наших требований.

Теперь люди у него есть и пусть у него голова болит за воплощение моих гениальных планов в жизнь.

А вообще, мне кажется, надо создавать постоянно действующий управляющий орган, который будет осуществлять руководство доминионом в условиях военного положения.

Эдакий Комитет Обороны…

А день-то закончился. И вечер тоже. Об этом мне сообщила Ануэн, сопроводив эту информацию недвусмысленным намёком на то, что уже давно пора спать. И что от работы кони дохнут.

И не поспоришь тут. Она кругом права.

– Я, кстати, терпеливо жду, – услышал я обиженный голосок Зайки внутри своей черепной коробки, – но, тут сама о себе не напомнишь, так никто и не вспомнит.

– Извини, рыжик, сегодня сумасшедший день был, закрутился, – я действительно совершенно забыл о том, что собирался провести процедуру, хе-хе, награждения, – давай, выбирайся из своего колечка.

Она не заставила себя долго ждать, и немедля материализовалась около моего кресла, нетерпеливо шевеля пушистыми кроличьими ушками.

Сказать, что воздух мгновенно наполнился возбуждающими феромонами, это ничего не сказать.

– Эй, что это вы тут удумали? – Ануэн тут же нахмурилась. Выглядело так, что её эта забористая органическая химия тоже здорово зацепила. Вон как глаза заблестели-то, – у нас что, оргия намечается?

– Милая, ты же хотела поприсутствовать на церемонии награждения Зайки за образцово выполненное задание?

– Да, а что, вот сейчас и награждать будем? – она недоверчиво посмотрела на похотливую мордаху демонессы, а потом перевела взгляд на меня, – в интимной, так сказать, обстановке?

– Ну да, – ухмыльнулся я, – подобные награждения лучше проводить именно в такой обстановке и в узком кругу. Так что обойдёмся без парадного строя, барабанной дроби и знамённой группы.

– Ты меня заинтриговал, – Ануэн точно нанюхалась этих феромонов, улыбка-то, вон какая развратная стала, – так что давай, приступай, не теряй времени, у нас с тобой ещё есть чем перед сном заняться, – о примерной программе занятий я узнал всё, заглянув в её глазищи.

– Здравствуй, бессонная ночь, – подумал я с весёлой обречённостью.

– Так, Зайка, – я обернулся к демонессе, – ложись-ка ты вон на ту кушеточку. Да, на спинку ложись, на спинку, – ответил я на её вопросительный взгляд, – нет, ножки не надо раздвигать. Что, тебе всё-таки удобнее так? Ну, как знаешь…

Ануэн за мой спиной тихо хихикнула и, обхватив меня руками, плотно прижалась ко мне грудью:

– А я хочу тебя, – объявила она мне на ухо громким шёпотом, так, что Зайка аж вздрогнула, – давай, проводи быстрее награждение, и выпроваживай ушастую. И я тобой займусь, наконец.

– Угу, – промычал я, представляя, в какое состояние придёт подруга, понаблюдав за тем действом, что сейчас развернётся перед её глазами.

Зайка, кстати была одета очень минималистично. В две небольшие тряпочки. Одна на груди, другая на животе. Она в таком наряде всегда из кольца появлялась.

Демонесса устроилась на кушетке, всё-таки, приглашающе раздвинув бёдра и согнув колени, приняв весьма соблазнительную и провокативную позу.

На лице её можно было наблюдать интересную гримаску. В которой сливались воедино вожделение, нетерпение и предвкушение. Глаза смотрели в потолок, а подрагивающие руки были вытянуты вдоль тела.

– Ну давай уже, – всхлипывая, взмолилась наконец она, – я не могу больше ждать, – голосок действительно был просительный и очень жалостливый. Почти мольба.

Она так себя уже накрутила, что, похоже, собиралась кончить только от своих развратных мыслей и сладостных ожиданий. Вон, бёдра-то дрожат как.

– И чего же это она так ждёт? – голос Ануэн стал вдруг низким и хриплым, почти рычащим. Руки её, обнимавшие мой живот, стали неумолимо сползать ниже. Они уже были настолько низко, что подруга на ощупь могла определить, насколько я проникся происходящим. Ещё и грудью продолжила по моей спине тереться, бессовестная.

Я понял, что надо переходить к делу, иначе Ануэн меня прямо вот так и оприходует, не укладывая. На глазах у изумлённой и обиженной Зайки.

– Готова? – спросил я лежащую в ожидании демонессу.

– Да, – едва слышно выдохнула она и закрыла глаза, облизывая губы.

Моя ладонь легла на плоский животик Зайки.

– Ну… – выдохнула она, – давай же… Не томи…

Она внезапно сделала судорожный вдох – именно в этот момент с моих пальцев сорвалась микроскопическая капелька энергии астрала и мгновенно впиталась в тело распростёртой на кушетке демонессы.

Её антрацитово-чёрные глаза распахнулись, в них заплясали алые отблески адского пламени. Она, что было сил, сжала бёдра и начала тереть ими друг о друга.

Из горла вырвался долгий, клокочущий стон.

Её рука медленно, словно нехотя, заползла под тряпочку, прикрывавшую совершенную грудь. И тут же сильно сжала одно из упругих полушарий. И по тому, как рыжая охнула, я предположил, что уже сейчас контроль за движениями был ею частично утерян, и теперь ею управляла только демоническая страсть и стремление к получению максимального наслаждения.

Второй рукой она плотно прижимала к своему животику мою ладонь.

Ануэн громко сопела мне в ухо и вжималась в меня всей поверхностью своего горячего тела. Руки её продолжали бесчинствовать, хорошо хоть, что она пока штаны с меня не сорвала. Хотя дело шло именно к этому.

Я собрался с духом и выпустил из пальцев ещё кроху волшебной энергии.

Демонесса выгнулась, рыча и, одновременно, продолжая теребить свою грудь. Её рука, наконец, перестала фиксировать мою ладонь и сползла вниз.

Одновременно пришёл в движение хвостик демонессы, который устремился туда же, в устье бёдер.

Он спешил на помощь сильным пальчикам Зайки, бережно массирующим набухающий бугорок, застенчиво прячущийся возле влажных розовых губ, за которыми скрывался вход в горячие и влажные глубины…

Из приоткрытого рта демонессы продолжали вырываться звуки, оповещающие окружающих о том, что её безумно хорошо.

Тело её сотрясалось, хриплые стоны разносились по комнате.

– Интересно, а как наша Леоба? – возникла весёлая мысль, – ведь подобный концерт за стенкой должен наверняка нарушить её сон, да и душевное равновесие, скорее всего, тоже. И будет она, бедняжка, метаться в одиночестве на влажных простынях, слушая всё это. Скорее всего завидуя той, кто позволяет себе так громко и бесстыдно оповещать окружающих о степени получаемого наслаждения. Интересно будет с утра поймать её взгляд на выходе из комнаты, – эта мысль меня изрядно позабавила.

Градус возбуждения моей подруги продолжал неуклонно подниматься, что не удивительно.

Зрелище множественных оргазмов, сотрясавших рыжую и безобразия, которые творили её шаловливые ручки, вряд ли могли оставить кого либо из видящих это равнодушным.

Это и меня касалось. Хотя тут я мог с чистой совестью возложить ответственность за появление у себя явных признаков возбуждения на подругу.

Её руки становились всё смелее и настойчивее. С удивлением я отметил, что ремень на брюках она уже умудрилась расстегнуть.

И теперь она рукой, забравшейся под рубаху, с силой гладила мои живот и грудь.

А вот вторая её рука, вторгшаяся под ткань штанов, массировала возвратно-поступательными движениями моё каменеющее естество.

В ушах звучала какофония из рычания, стона и жаркого оханья.

– Ещё, – требовательно прорычала демонесса.

Ну, раз демоническая женщина просит…

И я дал ещё немного энергии, примерно столько,сколько в первые два раза вместе.

Зайка даже не закричала, она заорала. И столько было в этом торжествующем крике радости, удовольствия и звериного восторга, что он, в свою очередь, заставил Ануэн издать примерно такой же крик.

Тело подруги тоже стало конвульсивно содрогаться. Крик затих, и в мои уши врывались только сладостные стоны и протяжные ахи и вздохи, исторгаемые двумя женщинами, находящимися на пике блаженства.

Не знаю, как я выдержал и не присоединился к ним, пачкая штанишки. Но, выдержал таки.

Содрогания тела подруги стали реже и менее амплитудными. Она тягучим движением поднырнула сзади мне под руку, и, появившись передо мной, впилась в мои губы, довольно урча. Потом она пристально вгляделась в мои глаза и совершила действие, безмерно меня удивившее.

Она взяла мою свободную руку в свои ладошки и положила на грудь демонессы.

– Поласкай её чуть-чуть, – сказала Ануэн, – она очень, очень просит, – и утопила меня в голубых омутах своих глаз.

Я нежно сжал твёрдый сосок, оказавшийся между моими указательным и большим пальцами, а потом начал мять и оглаживать упругое бархатистое полушарие, наполнившее мою ладонь.

– Да-а-а, – в изнеможении выдохнула Зайка, и ещё один мощный спазм выгнул её тело дугой.

Через пару минут она успокоилась и обессиленно растеклась по кушетке.

Ануэн же всунула мне в руку бокал с вином, и вложила в ладонь Зайки точно такую же ёмкость, наполненную кровью солнечной ягоды.

– Выпьем, – подруга, подняла свой бокал, – за награждённую, ну, и за награду тоже, – и заливисто засмеялась, чуть не расплескав вино.

Мы послушно выпили. В горле изрядно пересохло, так что вино пришлось очень кстати.

– Помогите встать, – жалобно попросила демонесса, и, неуверенно опираясь на мою руку, которую я таки убрал с её груди, соскользнула с кушетки.

Она едва устояла на подгибающихся ногах, от падения её спасло то, что она полностью опёрлась на меня.

И я опять удивился. Она обняла нас обоих и крепко и с чувством расцеловала, сначала Ануэн, а потом и меня.

И по её щеке вдруг побежала одинокая слеза.

Её влажные чёрные глаза метались между моими глазами и глазами подруги.

– Спасибо вам, – прошептала она, а потом опустила взгляд и сказала, – с вами я на миг почувствовала, что я не одна, это так странно, это так здорово…

И растаяла в воздухе.

Я непонимающе посмотрел на Ануэн.

– Она одинока, – пояснила подруга, – она одинока уже целую вечность и впереди у неё ещё одна вечность, наполненная одиночеством. У каждого демона есть свой персональный ад. Своя вечная, никогда не отпускающая боль. И её ад – это её одиночество. А сейчас она ощутила намёк на то, что рядом кто-то всё-таки есть. И её неизменная боль хоть только на мгновение, но отступила, – подруга неуловимо смахнула с лица трагическую маску, сопровождавшую эти слова и чувственно промурлыкала:

– А теперь отнеси меня в кровать, – обвила мою шею руками, и, когда я подхватил её под коленки, выдохнула мне в ухо, – я хочу тебя…

Глава 12
После награждения. Козни Ордена

Предчувствия меня не обманули. Да, как и предполагалась, я не выспался.

После того, как Зайка, получившая заслуженную награду, оставила нас с Ануэн наедине, мы с подругой полностью отдались взаимному влечению, изрядно разогретому процедурой награждения демонессы.

Мы неистово любили друг друга, набрасывались друг на друга снова и снова, не чувствуя усталости.

Наши тела причудливо переплетались и перетекали из одной невообразимой позы в другую.

Мы, захлёбываясь, жадно пили пряный напиток любви и никак не могли напиться.

Наши крики и стоны многократно отражались от стен и, я подозреваю, не давали спать всем, кто имел несчастье жить недалеко от наших апартаментов…

– Милый, – раскрасневшееся личико подруги склонилось надо мной, – я весь вечер хотела тебя спросить, а что это, всё таки была, а-а-ах, – она непроизвольно прервалась из-за ощущений, вдруг нахлынувших на неё тугой волной, – за награда такая была, для демоницы-то нашей?

Я начал концентрироваться для того, чтобы сказать в ответ хоть что-нибудь. Очень сложно собраться с мыслями, когда полностью погружен в ожидание надвигающейся кульминации.

Дело в том, что оседлавшая меня подруга умудрилась задать вопрос, ни на секунду не замедляя бешеной скачки. И теперь она покусывала свои губы в предвкушении, а я чувствовал, что времени до феерического взрыва ощущений и эмоций остаётся всё меньше, и потому не стал вдаваться в излишние подробности:

– Сейчас ты это почувствуешь, милая, – прохрипел я, продолжая массировать податливую грудь девушки, – поверь, это ты ни с чем не спутаешь.

Я ещё успел поймать взгляд её бездонных голубых глаз, и меня накрыла волна острейшего финального наслаждения.

Меня выгнуло дугой, и с кончика моего копья, извергающего квинтэссенцию жизни в горячие глубины женского лона, сорвалась маленькая молния чистой астральной энергии.

Эта сила мгновенно проникла в даньтянь подруги, смешалась с её энергией и растеклась по всем энергетическим каналам её тела.

В мои уши вонзился её крик, в котором причудливо сплетались удивление тем, что так, вообще бывает, беспредельная радость бытия, острейшее наслаждение и всеобъемлющее счастье.

Всё её тело, каждое мышечное волоконце, содрогались в пароксизме страсти. Глаза её расширились и, мне показалось, из них ударили лучи бледно-голубого света.

А потом она обмякла, и обессиленно упала на меня.

Стоит, наверное сказать, что я не мог некоторое время шевельнуть ни ногой, ни рукой. Впрочем, и подруга пребывала точно в таком же состоянии.

Так мы лежали минут, наверное, пять, дыша с трудом, а может и дольше. Точно не скажу, потому, что я не помню, как заснул. Просто в какой-то момент с головой провалился в омут приятной истомы.

А разбудил меня затяжной поцелуй. Приятно. Постепенно осознал, что о мою грудь трутся два упругих полушария, рождая сладкое томление внизу живота.

Открыв глаза, я сразу же встретил смеющийся взгляд Ануэн.

– Доброе утро, мой герой, – сказала она, на секунду оторвавшись от моих губ.

Впрочем, решив, что словесный ответ ей не очень то и нужен, тут же требовательно впилась в мой рот снова.

Я решил, что нет смысла спорить, и начинать нудные рассказы про дела, козни недоброжелателей, и прочую хрень, а лучше плыть по течению и постараться урвать у жизни ещё чуть-чуть счастья.

Языки наши переплелись, руки мои пришли в движение. И откуда только силы появились, хе-хе, после вчерашнего-то.

– А ты знаешь, милая, – спросил я подругу, которая, устав от поцелуя, немного отстранилась, чтобы перевести дух, что из-за тебя мы опоздаем на завтрак и будем есть всё остывшее?

– Ай, – взвизгнула Ануэн, ощутив, что моя ладонь медленно переползает с нежной кожи внутренней поверхности её бедра туда, где её присутствие было наиболее остро ощутимо, – почему же мы, мм-м-м, – она вдруг сделала судорожный неглубокий вдох, – опоздаем? – и снова тихо ахнула.

– А потому, что ты ночную рубашку, как вечером сняла, так и не надела потом, – пояснил я, заглядывая во вдруг расширившиеся глаза подруги.

– О-о-ох, – вырвалось из её приоткрытого ротика. Глаза её подёрнулись пеленой неги и наслаждения, – что ты со мной делаешь? Завтрак пропустим же…

– Ничего не знаю, это ты во всём виновата, – я привлёк её к себе и начал целовать нежную кожу грациозной шеи…

Всё проходит. И нам таки пришлось отклеиваться друг от друга и идти в столовую. На завтрак мы успели всё-таки.

Другое дело, что пристальные взоры сидевших напротив нас Нуоты, Леобы, Сигини и Одальни вызывали некоторое неудобство…

На Ануэн они смотрели, преимущественно, с ярко выраженной завистью, а мне доставались оценивающие и, не побоюсь этих слов, восхищённые взгляды, но, с растворённым в них лёгким недоверием.

Кроме того, в глазах сидящих напротив девушек присутствовали и другие эмоции.

Например, в глазах Нуоты я прочёл твердое намерение выяснить, насколько её предположения, базирующееся на услышанных этой ночью криках и прочих звуках соответствуют реальности.

Похоже, что в будущем она станет знаменитой естествоиспытательницей. Только настоящий учёный стремится так решительно проверить свои гипотезы на практике.

Уважаю. И, конечно же, предоставлю ей возможность проверить правильность своих умозаключений, хе-хе.

Леоба, встретившись с моими глазами слегка порозовела и опустила взгляд в тарелку, стесняшка эдакая. Вот так, глядя на неё и не скажешь, что она – убийца экстра-класса.

Одальни тоже старательно прятала от меня глаза.

А вот её подруга, Сигини, смотрела на меня прямо, и бы сказал, совершенно недвусмысленно.

Взгляд её выражал железобетонную уверенность, что всё уже, собственно, решено.

Но мне, всё-таки, предоставляется свобода в выборе места и времени.

Я не удержался и подмигнул этой целеустремлённой девушке.

Матушка наблюдала за этой пантомимой настороженным взглядом.

Прочитав вожделение в девичьих глазах, осуждающе посмотрела в мою сторону и, вздохнув о непутёвом отпрыске, остающемся, несмотря ни на что, неисправимым бабником, перешла к завтраку.

Глядя на неё я наконец понял, насколько мне хочется есть. Зверски хочется есть.

Ведь вчера были произведены просто бешеные энергетические затраты. Да и сегодня с утра мы с Ануэн, гммм, не удержались. Наверное, просто по инерции.

После завтрака я, было, хотел поработать с Ануэн. Дело в том, что я таки соорудил первый полукустарный преобразователь астральной энергии в ману.

И хотел, что бы Ануэн проверила его в действии и внесла свои предложения по тому, как лучше сопрягать моё изделие с защитными артефактами.

Защитный артефакт, таким образом, приобретал неисчерпаемый источник энергии. И тогда, если я смогу создать нужное количество этих преобразователей, наша защита станет на порядок надёжнее.

Только я продемонстрировал заинтересовавшейся подруге своё творение, как прибежал посыльный от замковых ворот, и сообщил, что вролен Ануэн спрашивают прибывшие только что мужчина и женщина.

Женщина представилась, как тётя Ануэн.

Подруга радостно взвизгнула, объявила, что пойдёт встречать родственницу, чмокнула меня в щёку, видимо, чтобы я не очень расстраивался, и была такова.

Оставшись предоставленным самому себе, я вспомнил, что у меня ещё один диск до сих пор не вернулся, и, следовательно, находится на задании.

Да, речь идёт о диске, который был подвешен над доблестным паладином, лишённым ушлой подавальщицей крупной суммы денежных средств.

Я решил посмотреть записи, сделанные моим шпионским устройством, и не прогадал, это было весьма интересно и познавательно.

Очнувшись после бурной ночи в номере кантины, брат Росперт мучительно разлепил веки и обвёл хмурым взглядом интерьер комнаты.

Судя по тому, как уверенно он присосался к бутыли, в которой болталось ещё около литра дрянного вина, он уже установил причины своего отвратительного самочувствия, и теперь стремился привести его в норму.

Опохмелившись, воин господа, кряхтя и невнятно ругаясь собрал по комнате разрозненные предметы своего гардероба и оделся.

Минуты три он стоял посреди комнаты, оглядывая все предметы интерьера и углы помещения. Похоже, что его беспокоило отсутствие чего-то важного, но вот чего именно, он пока не в силах был вспомнить.

И, когда его взгляд, наконец, остановился на пустой поясной сумке, валяющейся на столе, глаза его начали наливаться кровью, а спустя минуту брат Росперт разразился отборной руганью.

Минут пять звучало это непечатное словоизвержение, но, эмоции ограбленного рыцаря, наконец иссякли и он смирился с тем, что с ним произошло. Полученное удовольствие оказалось несколько дороже, чем предполагалось первоначально.

Но, тут ничего не поделаешь, такова судьба. Он, конечно, попробует найти эту девку, что так нагло и цинично кинула его, но, опыт подсказывал ему, что розыск надо будет объявлять по всем доступным землям. С такой кучей деньжищ эта воровка может оказаться где угодно.

Мало того, если она не дура, то сменит и личность, и внешность. В общем, морока одна. Но искать надо, и надо наказать примерно, чтоб другим неповадно было.

Посчитав те немногие монеты, что оставила ему Эхса, он ещё пару раз витиевато выругался и направил стопы свои к выходу из заведения.

Через двадцать минут эмиссар Ордена Паладинов Почившего Бога был уже в своём неприметном домишке, где окончательно привёл себя в порядок.

Моё внимание привлекло то, что он, подняв одну из половиц, извлёк из пустоты, оказавшейся под ней, кожаный мешочек, показавшийся мне братом-близнецом тех, что уже нашли своё пристанище в недрах моего сейфа.

Это меня ещё больше расстроило. Так как орден, даже с учетом понесённых финансовых потерь не лишился возможности действовать.

Запихнув этот мешочек в поясную сумку, бравый рыцарь двинулся на улицу.

Перемотав запись на полчаса вперёд, я, не без некоторого удивления, обнаружил, что паладин к этому времени уже сидел в городской мытне[1], в приёмной одного из чиновников средней руки.

Через минуту раздался дребезг круглого бронзового звонка, висящего на стене, и секретарь мытаря второй категории господина Эбуроха Гляйне кивнул скромно сидящему на лавочке рыцарю, что можно заходить.

Рыцарь, сейчас одетый без всяких претензий, как горожанин среднего достатка, тут же поднялся и бодро проследовал к двери.

Хозяин кабинета встретил посетителя удивительно радушно:

– Господин Росперт, я очень рад вас видеть у себя. – и расплылся в угодливой улыбке.

– Я тоже рад видеть вас в добром здравии, господин Гляйне, – вальяжно отозвался паладин.

Было похоже, что именно рыцарь Ордена является хозяином кабинета, по крайней мере поведение мытаря говорило от том, что он готов выполнить любой каприз своего дорогого гостя.

И, я так думаю, готовность эта базировалась на знании того, что этот самый каприз будет щедро и незамедлительно оплачен из орденской казны. Коррупция, однако.

Не спрашивая разрешения, брат Росперт опустил свой тощий зад в кресло, полностью проигнорировав сиротский стульчик для посетителей, что стоял непосредственно перед столом чиновника.

Кресло, хоть и стояло дальше от стола, но было не в пример удобнее.

– Чем я могу быть для вас полезен, господин Росперт? – сладким голосом поинтересовался господин Эбурох Гляйне.

– Да, вы можете быть полезны Ордену, друг мой, – брат Росперт был совершенно уверен, что сидящий перед ним чиновник наплюёт на всё, ради того, чтобы оказать ещё одну услугу Ордену Паладинов, – для вас же не будет новостью то, что сейчас развивается конфликт между Орденом и бароном Эйнионом Киу.

– Да, – чиновник скроил многозначительную мину на своей лоснящейся физиономии, – и я в этом конфликте целиком и полностью на стороне Ордена. Этот наш барон, по слухам, собирается затевать какие-то реформы, и, тем самым, он неминуемо нарушит отлаженный механизм государственного управления, что приведёт к падению доходов представителей всех сословий.

– Совершенно верно, – подтвердил рыцарь, – мало того, первым шагом он планирует проведение масштабной ревизии за последние два года.

– Это возмутительно! – пропыхтел мытарь, и его, без того беспокойные глазки забегали ещё интенсивнее.

– Так вот, я думаю, что вас обрадует известие о том, – брат Росперт откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу, приняв раскованную позу, – что Прецептория приняла решение о том, что барон будет объявлен самозванцем, и над доминионом будет установлен протекторат, а после смерти баронессы баронство войдёт в состав теократии наряду с королевством Кэим.

– Конечно, я всецело приветствую такое дальновидное и мудрое решение Прецептории, – заверил мытарь отца Росперта в своей полной лояльности.

– Нам потребуется небольшая услуга с вашей стороны, – проникновенно продолжил паладин, – дело в том, что узурпатор не хочет добровольно уступить власть Святой Церкви, и даже заплатил каким-то наёмникам, что бы они воспрепятствовали торжеству справедливости.

– Это неслыханная дерзость! – чинуша вовсю демонстрировал своё возмущения действиями работодателя, – как можно идти против Святой Церкви?

– Рад, что вы правильно понимаете ситуацию, – ухмыльнулся паладин, – так вот, в день, когда к вам подойдёт незнакомый человек, и скажет слова: «Над городом безоблачное небо», вам будет необходимо открыть калитку Мытных ворот ровно в четыре пополудни. Ведь ваше ведомство полностью контролирует этот вход в город?

– Да, на охране ворот стоят доблестные стражи Мытной гвардии, – чиновник аж раздулся от осознания собственной значимости, – которые подчиняются напрямую мне!

– Иного я от вас и не ждал, – улыбнулся паладин и, как по волшебству на синем сукне, которым была обита столешница, появилась аккуратная стопочка из десяти больших золотых монет по сто даллеров каждая, – это вам компенсация за беспокойство.