Текст книги ""Фантастика 2025-4". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Илья Бриз

Соавторы: Владимир Брайт,Рик Рентон,Игорь Лопарев,Игорь Чиркунов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 214 (всего у книги 343 страниц)

– Перед кем?

Я на несколько секунд задумался. Затем выдохнул.

– Прежде всего – перед самим собой. И тем, кто дал второй шанс. И если я этот шанс спущу в сортир…

Договаривать не стал, и так понятно.

Ещё пару часов потратил на доделку заготовки ножа, что начинал ещё вчера, до того, как отправиться на встречу с сестрой. И хоть планов на сегодня громадьё, без оружия, хотя б такого, чувствую себя неуютно. Понятно, что предыдущий арсенал мне не оставили.

Заодно, пока время было, пристроил на костерок миску с морской водой.

– Для чего это?

– Мне нужна соль. Если не добавлять в рацион соль, будет плохо, – ну не расписывать же сейчас лекцию, о последствиях недостатка в организме минеральных элементов? А морская вода – считай её кладезь. Тем более изначально соль из морской воды и добывали. – Твоя мать использует соль в готовке?

– Да. Я не люблю несоленое.

– А где берёт?

– Вроде… у людей моря выменивает…

– Ну вот. А мы будем свою делать.

Второй нож получился чуть хуже первого, сказывалась торопливость. Ладно, потом руку набью, чувствую мне их делать придётся пачками. И надо бы озаботиться чем-нибудь ещё, из убойного арсенала.

Но это потом, а пока…

– Значит так, боец, слушай задачу. Первое – произвести доразведку местности, выяснить, наконец, в какую локацию меня занесло и определить уже ориентиры. Надоело мне по лесу вслепую шарахаться. Второе… – вздохнул, скривился, – информационное обеспечение наших дальнейших действий. Задача ясна?

– Ты сейчас с кем разговаривал?

Я аж хрюкнул, настолько удачная шутка получилась. Или не шутка? Вряд ли тут в ходу подобные приколы.

– Короче, для начала, я хочу понять, где я вообще оказался? Ты когда-нибудь на гору, что начинается от вашего поселения, взбирался?

– Нет, а зачем?

– Что, даже любопытно не было, а что там?

Я реально удивился. Помню, в детстве облазил все «интересные» места, и будь в окрестности подходящая гора, не преминул бы вскарабкаться.

– И, кроме того, мне нужно больше знать про этих Ситу и Ману… Так понимаю, ты про них – ни в зуб ногой?

– Да я их первый раз в жизни вижу!

– Хорошо. А кто может о них рассказать?

– Откуда мне знать? И вообще, демон, ну что ты ко мне прицепился? Почему ты не вселился в Ману или вообще в вождя? Зачем ты испортил мне жизнь?

– А знаешь что? Думаю, твою жизнь уже нельзя было испортить сильнее, чем была.

– Зато это была моя жизнь.

– А теперь она – моя. Смирись.

На подъём от бамбуковой рощи ушло больше половины дня. Почти всё время карабкался по склону градусов под шестьдесят, местами круче, благо здесь росло много лиан. Но слабые ручки-ножки Хеху часто просили отдыха, так что до места, откуда можно было обозреть местность, я добрался далеко за полдень, выхлебав три кокоса, захваченные с собой вместо фляг.

И вот наконец-то джунгли расступились, я выбрался за пределы «зоны леса». Дальше высокая растительность почти отсутствовала, видимо почвенного слоя уже не хватало, чтоб удержать что-нибудь крупнее редких кустиков.

– Да-а-а… – выдохнул зачарованно, переводя дух.

Высота над водой, на глаз – километр с хвостиком, не меньше. Под ногами шевелящаяся зелёная «крыша», обрывающаяся резко, куда-то вниз.

Прямо передо мной, вправо-влево насколько хватало взгляда – «вода, вода, кругом вода» всплыли в памяти строчки старой песни. Ни бережка, ни паруса. На сердце стало тоскливо. Никакой другой земли на горизонте, а горизонт у меня сейчас, таблицу я хорошо помню – сто двадцать километров. М-дя-а-а… Занесло.

Ладно, Скат, не вешай нос. Что у нас тут? Судя по солнышку «мой» берег выходил на восток – юго-восток, точнее скажу, когда полдень не прозеваю. Хотя в этом я не виноват – пока карабкался, небо почти всегда было закрыто растительностью. И да, я же помню, что тут – южное полушарие? Солнце, и соответственно тепло – на севере. А на юге холод и тень. И где-то там – местная Антарктида.

А ещё, я это хорошо разглядел, прямо с юга шло довольно мощное течение – оно даже по цвету воды отличалось. С моего места не видно западного берега, но восточный оно омывало. Под ложечкой засосало – мне просто повезло: течение, натыкаясь на южный берег, образовывало некоторую турбулентность, из-за которой зона пляжика и берег, чуть дальше на север, оставались спокойной заводью. Но если бы я решил отплыть чуть дальше, хотя бы метров на триста… Бр-р-р-р… Унесло б меня в открытый океан, и, судя по всему, силенок выгрести обратно не хватило бы. Надо запомнить.

Кстати, раз течение южное, значит холодное. Вот и объяснение светящегося планктона – высокие широты отличаются хорошей биопродуктивностью, и люминесцирующих рачков принесло к моему бережку. А где планктон, там и «фильтраторы» – те, кто планктоном питаются. Те же синие киты. Не одного ли из них я вчера ночью видел? А ещё – моллюски. Так что без белковой пищи я не останусь.

Ладно, нечего стоять, надо заканчивать эту картографическую экспедицию. Даже если карту придётся «чертить» лишь в голове. Поскольку дальше на юг откос только увеличивал крутизну, я решил обойти гору с другой стороны.

Ещё через некоторое время я добрался-таки до западного склона. Дальше можно не идти, и так картина сложилась.

Во-первых, я на острове. Причём относительно небольшом: в длину дай бог километров пятнадцать, не больше. Это если без лагуны. А в ширину вообще, по прикидкам получилось около восьми. Эдакий вытянутый овал с расширением к северу. На южной оконечности возвышался конус потухшего вулкана – никаких признаков активности я не увидел. Ну, хоть с этим повезло, не хватало, чтоб на «тикающую бомбу» занесло.

При этом южный, холодный склон обрывался к воде круто, там даже я, без оборудования вряд ли смогу спускаться-подниматься. Восточный и западный склоны были менее круты.

А южный, повторяя по крутизне вначале восточный и западный, с высоты метров триста становился всё более и более пологим, и на ста метрах переходил в ступеньку-плато.

– Это там ваше поселение?

Я вытянул руку в сторону небольшой проплешины в восточной части плато, там, где сквозь кроны проглядывали крыши хижин.

– Наверно. Я никогда ещё не видел нашего дома отсюда. Здесь … красиво.

– То-то, пацан. Океан, это всегда красиво. Даже во время шторма. А это ваши участки?

Я указал на небольшие прогалы в западной части плато. Они довольно далеко отстояли друг от друга.

– Наверно это они.

– Слушай, а чего вы не выведете лес на большей площади? Объединились бы, как навалились скопом, и расчистили бы себе место под пашню. Потом лишь наре́зать участки, всего делов-то? Зато от наступления джунглей стало бы легче отбиваться.

– Зачем нам помогать соседям?

– Затем, чтоб соседи помогли вам.

– Наши соседи нам не помогут, можно даже не простить. Помогает только семья!

– Лан, не буду спорить. Я тут не председателем колхоза к вам назначен.

Плато было почти на всю ширину острова, как раз километров восемь в этом месте, обрываясь к воде знакомыми обрывами. И километров пять в продольном сечении острова. Да если хотя бы четверть этой площади пустить под запашку, то думаю бататом и просом каста земли завалилась бы выше крыши!

Ниже – вторая «ступенька», почти на уровне воды. Широкая и плоская, как козырёк у кепки. По ширине те же восемь километров, а в длину наверно два. Джунгли там значительно редели, рассыпаясь к берегу на отдельные островки, и в одном месте я разглядел деревню. Большую, кстати сказать, точно посчитать не удалось, но порядка восьми десятков домов я увидел. Да уж, получается людей лагуны более чем в два раза больше, чем «земляков».

Два ручья сбегали с горы, пересекали оба плато, один – как раз возле поселения людей земли, второй – неподалеку от деревни. Зачем-то вспомнилось, что такие ручьи на островах совсем не связаны с какими-нибудь ледниками… «Мой» остров до обладания снежной шапкой не дорос. И с каким-нибудь горными озерами, тоже. Вода – это конденсат, что оставляют облака, цепляющие вершину. Такая вот занятная инфа.

Дальше начиналась лагуна. её ограничивала подковообразная цепочка барьера из коралловых рифов, примыкавшая к северному берегу острова, который почти на всём своем протяжении, а это не меньше пяти километров, представлял собой один сплошной песчаный пляж. Эх… мечта! Разве что редкие пальмы и какие-то высокие, раскидистые кусты то выходили к урезу воды, то отступали, оставляя засыпанное мелким, почти белым песочком пространство не уже футбольного поля. Неподалеку от деревни на берегу приткнулось несколько пирог, ещё парочка была без затей вытащена на песок.

Сама лагуна … да-а-а… ещё одна картинка, просящаяся на рекламный постер – большая, в длину, по моим оценкам, километров десять, а то и больше, и в ширину не меньше острова отсвечивала чистейшим аквамарином. А вода была такая прозрачная, что мне казалось, будто я вижу дно, чуть ли не на всей протяженности.

Кстати, риф не замкнутый. То есть «не замочив ног» вокруг лагуны не обойдешь – то тут, то там волны океана перехлестывали коралловый барьер, а в западной части так вообще, был длинный проход, шириной не меньше полукилометра. На автомате отметил, что на бо́льшей протяжённости этого разрыва глубины около метра, ну может двух, и только узкий, меньше ста метров длиной действительно глубокий канал, такой, чтоб океанскому кораблю войти.

Недалеко от прохода, внутри лагуны торчал островок. Маленький, вряд ли больше половинки футбольного поля. Был он не напротив прохода, а чуть севернее, и от островка к рифу тянулось мелководье. Я хмыкнул, должно хорошо прогреваться солнцем, наверняка там морская живность скапливается.

Островок в лагуне не единственный. Ещё в дальней от острова части рифа словно россыпь небольших, но густо заросших тропической растительностью мелких островков с узкими протоками между ними. На Земле я таких коралловых лагун не видел, но в принципе – ничего необычного.

Судя по цвету воды, глубины вокруг островков и рядом с основным островом были совсем небольшими. Метров десять-пятнадцать, не более. Вдоль цепочки ограждающих рифов побольше, но тоже вряд ли за тридцатку. И лишь середина лагуны синела тёмным пятном. Впрочем, если и тут механика образования, как на Земле, то не более пятидесяти, ну край – шестидесяти метров. Вряд ли больше. По глади лагуны скользили ещё несколько пирог. Парусов ни над одной из них я не увидел.

Тогда понятно, почему тут рыбаки в фаворе, а землепашцы нет. Судя по участочкам, «люди земли» еле-еле концы с концами сводят, а лагуна должна просто кишеть рыбой, тем более на хорошо прогреваемых солнцем участках. Тем более холодное течение под боком, наверняка что-нибудь приносит, какого-нибудь криля антарктического, планктон тот же. Да мало-ли? Вот и нагуливает местная рыба бока.

В принципе, удивляться такому строению доставшегося мне острова не приходилось. Это – вулкан, поднявшийся когда-то со дна моря, значит и глубины, особенно с южной стороны такие, что есть где порезвиться атомным субмаринам. Северный склон, подверженный нагреву солнцем развалился быстрее, отсюда и такая форма. А идущее с юга холодное течение, заставило теплолюбивые кораллы выбрать для своих колоний теплый северный берег, что повлияло на форму лагуны. От восточного берега череда рифов отходила чуть ли не по прямой, вдоль течения, но не касаясь его. А от западного берега риф отходил выпуклой дугой. Вот такая, перекособоченная подкова получилась.

Кстати, с востока, под самым берегом, риф образовал небольшой серповидный «затончик», узенький и мелкий. Именно там и началась моя история в этом мире.

Но главное! Остров всё-таки был не единственным! На севере, на северо-западе и даже на северо-северо-западе из-за горизонта возвышались конусы других островов. Один, так вообще был километрах в восьмидесяти, со своего места я даже видел его берег, в отличие от остальных. Верхушки у соседних островов явно ниже «моего», вон какие тупые конусы, видимо эти вулканы ещё более старые. Зато они в стороне от холодного течения, лагуны могут быть и кольцевыми.

Архипелаг. Рядом с холодным течением. И «мой» остров – фактически его граница.

Глава 6
Тренировки и новые лица

Снова утро. Снова я начинаю его с тренировок.

Первым делом – дыхательная гимнастика. А то слишком мало моё тело на задержке дыхания держится, а мне еду из воды доставать. Поэтому к стандартному набору добавил «квадратное дыхание»: вдох-задержка-выдох-задержка. И так, сколько смогу. Раньше я с минутным циклом делал пятнадцать кругов. Сейчас… получилось гораздо меньше.

Уселся в позу лотоса, благо для молодого тела – это вообще не проблема. Сначала полный расслабон: я – тающий кусок масла под жарким солнцем, я – медуза, я – шарик, из которого выпустили воздух… И все мысли – долой. Мозг, тоже знатный пожиратель кислорода.

В отсутствии секундомера пришлось ориентироваться по пульсу, заодно постарался и его урежать. На пять стуков сердца вдох, задержка… Для начала тридцать ударов пульса. Выдох на пять стуков, задержка на пять… На третьем цикле захотелось всё бросить. Традиционно, сложнее всего держаться на выдохе, в итоге пошел на поводу у тела – сократил до четырех. На пятом цикле задержку на вдохе пришлось сокращать до двадцати, и это при том, что пульс подскочил! На седьмом цикле плюнул…

Вздохнул – хреново. Толерантность к гипоксии никакая, то есть терпеть накапливающийся в легких углекислый газ я не смогу, и меня будет тянуть на воздух, даже при условии, что кислорода в альвеолах[37]37
  Альвеолы – структура лёгких, где происходит газообмен. Альвеолярный воздух – воздух в лёгких.


[Закрыть], в смысле – в альвеолярном воздухе ещё достаточно. Ладно. В конце концов, мне же не завтра на рекорд мира нырять? Потихонечку разовьюсь.

Потом я хорошенечко растянулся, прошелся по всем мышцам и суставам. И занялся круговой.

Кстати! На первом круге отжался десять раз! Горько усмехнулся – офигеть какое достижение! Хватило меня на пять кругов.

Днем повторю: сегодня-завтра я взял паузу в вылазках. Пусть в поселке успокоятся, перестанут меня ждать, искать. Дескать, убежал, и с концами.

Закончил плаваньем. Ну, хоть плавать с каждым разом получается всё лучше и лучше – щуплое легкое тело отлично скользит в воде, словно мой реципиент родился у каких-то рыбаков, а не у коренастых, ширококостных земледельцев.

Ну-с, теперь за «завтраком». Прихватил свой нож, сетку под добычу на пояс, вошел воду по грудь. Тут же по спине пробежал озноб – меня вновь окатило страхом.

– Так, пацан, не мешай. Просил же!

– А я просил тебя не опускаться под воду!

– Слушай, не начинай, а? Мы же об этом уже говорили. Я – морской дух, демон моря. Что со мной может случиться в моей родной стихии?

– Но ты в моём теле! А я не рожден для этого. Нет у меня жабр, как у людей бездны!

– Слыш, пацан. Что-то я у Ситу никаких жабр не видел?

– Как? А это?

В память словно подсунули картинку – Ситу, и вытатуированные косые полосы в районе ключиц.

– Да ладно?!

На секунду я было усомнился. Да не, бред! Это ж просто татушки!

– Фигня всё это. Нет у них никаких жабр, и ныряют они точно так же, как я: вдохнул воздуха, и вперед. В смысле, вниз, в глубину.

– Ты глупый демон. Если ты хочешь нырять – иди, вселись в кого-нибудь из людей бездны. А моё тело для этого не предназначено!

Вот тут бы я поспорил. Сколько видел фридайверов – тех, кто ныряет на задержке не как мы, за рыбой, а из спортивного интереса, все, кто более-менее чего-то достигли – щуплые. Это и понятно – чем больше мышцы, тем больше они жрут кислород. И телосложение Хеху очень для этого дела подходит – худощавый, с длинными конечностями, не то, что родственники.

– Короче, пацан. Давай, не мешай мне. Мне надо достать поесть, и если ты будешь разглагольствовать в моей голове, паниковать всячески – то шанс утонуть у нас сильно повышается. – И, не удержавшись, добавил, – ты же не хочешь утонуть? А то я-то переметнусь в другое тело…

«Собеседника» как выключило. Вот и славно!

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох сквозь зубы, медленный, чтоб проходящий через рот и носоглотку воздух насыщал кислородом слизистую. Выдох расслабленно, воздух должен вытекать сам собой. И так, пока не появится ощущение, что дышать не хочется. При этом максимально отрешиться, не думать, расфокусировать внимание… Наконец три глубоких, выжимая на выдохе все остатки воздуха из легких, чтоб на их место пришел свежий, и вдыхая так, что плечи поднимаются, а межреберные начинают трещать. Потом, уже вдохнув на полную, ещё – затягивая воздух уже щеками и проталкивая его внутрь: как называемая доупаковка.

А затем я просто позволил телу расслабленно соскользнуть в воду.

Мгновенье лежал на поверхности, покачиваясь в волнах и глядя вниз, туда, куда сейчас нырять буду. А затем сложился в поясе пополам, вытягиваясь руками в глубину, и ноги броском в верх: Duckdive – «нырок утки». И вертикально, как свая провалился в глубину. Тут же отсекло все поверхностные звуки, уши как ватой обложило, сквозь которую доносился тихий рокот.

Ласт нет, поэтому гребок руками – скольжение. И в момент, когда инерция почти закончилась – толчок ногами брасом, одновременно протягивая руки вперед, вытягиваясь в «стрелочку». Скольжение… Продуваюсь на автомате, зажимая нос левой рукой. Пока иду «на комфорте» – дышать вообще не тянет.

Сделав четыре гребка, позволяю себе «включить мозг» и осмотреться. Господи, как же красиво! Конечно, в лагуне подводный мир в разы богаче, но и здесь есть на что посмотреть. На круто уходящей в глубину стенке прилепились морские губки. Разные. Разноцветные – оранжевые, синие, зеленые. Одни словно каменные наросты с «мозгами» – настолько причудливо изрезана их поверхность, другие вытянулись трубками, третьи прикидываются кувшинами. Жаль есть их не будешь. Среди них шныряют стайки маленьких рыбёх.

Теперь-то понятно – течение несет массу планктона, от совсем микроскопического, которым питаются губки и моллюски, до более крупного. Вон, попадаются мелкие рачки, около сантиметра размером, что-то типа криля. Эх, криль на земле – это ж отличнейший источник белка! Только как чистить вручную сантиметровых рачков без промышленного оборудования? Не представляю.

Среди всякой мелочи замечаю довольно крупную «тарелку». Сегодня я ушел глубже, чем в предыдущие погружения, метров шесть, не меньше, и добыча начинает попадаться покрупнее. Похоже на мидию, по крайней мере, что-то из двухстворчатых, сидит, прилепившись к скале. Отковыриваю ножом и опускаю в сетку. Первый пошел!

Лёгкие начинает «поджимать» – неприятное чувство за грудиной. «Сбрасываю» его в живот, так терпеть легче, я ещё не закончил.

Ещё гребок вниз, вновь пальцами левой поджимаю нос и чуть «надуваю». Щелчок в ушах подтверждает, что давление за барабанными перепонками уровнялось с «забортным» – «продувка». Отковыриваю ещё одну большую раковину.

Грудная клетка сокращается, словно в спазме. А вот и первая контракция – непроизвольное сокращение дыхательной мускулатуры. Фигня, по-хорошему, до того уровня кислорода в альвеолярном воздухе, за которым ждет «блек» ещё почти столько же, можно и потерпеть.

Но… долбанный Хеху! Меня словно холодной водой из ведра окатывает страхом.

Черт! Лёгкие начинают беспорядочную «пляску», подталкиваемые диафрагмой в попытке сделать глоток воздуха. Только до воздуха мне около восьми метров вверх! Сознание затапливает паническими картинами, среди которых немало и моих собственных. Видимо выброшенный в кровь адреналин всё ж заставил память открыть те архивы, что старательно не пускал в сознание долгие годы…

К черту! На воздух! Дышать!

Разворачиваюсь головой вверх, гребок… Остатки рацио твердят что надо расслабиться, отпустить мышечные зажимы для уменьшения расхода живительного газа, но тело и сознание уже не повинуются. Я словно взлетающая птица торопливо взмахиваю руками, безостановочно подталкивая себя гребками ног – какой нерациональный расход кислорода! Вместо того, чтоб спокойно смотреть прямо перед собой, закидываю голову вцепившись взглядом в приближающуюся поверхность, заставляя дополнительно напрягаться мышцы шеи.

Последнее, что успеваю сделать из разумного – направляю всплытие не вертикально вверх, а целюсь в урез воды.

Если бы не это… Боюсь, моё приключение могло бы на этом и закончиться, ибо когда до поверхности оставалось не более метра… лёгкие, против воли стали выпускать воздух!

Последствия не заставили ждать – когда я в брызгах и потоках сбегающей с меня воды выскочил животом на песочек, сознание потухло.

Благо – буквально на мгновенье. Дальше – лишь череда световых пятен, всё-таки я не отключился полностью. Когда свет вновь «включили», понял, что лежу на боку и не даю голове упасть. Перевернулся на спину, задышал маленькими, неглубокими вдохами-выдохами через нос.

Отходня-я-ак… По телу прокатилась волна слабости. Как же сладок свежий воздух! Ничего «вкуснее» на свете не бывает!

– Ты хотел меня убить!

Буквально верещит внутренняя шиза.

Похер на тебя. Не отвечая, встаю, два шага подальше от воды, и вновь – плюх на задницу. Откидываюсь на спину. Там, где я только что лежал волны слизывают следы на песке – видимо, когда уже на рефлексах вывернулся на бок накрыло «самбой». Это такая потеря двигательного контроля, приводящая к судорогам. Штука не смертельная, если тебя контролируют товарищи. И если нет опасности вновь уйти под воду или как у меня – упасть лицом в мокрый песок.

Наконец пульс более-менее выровнялся, да и противная ватность покинула тело. Сел, осмотрелся. Нож на месте, всё-таки я умудрился его не утопить. Сетка с мидиями тоже с собой.

– … проклятый демон, я запрещаю тебе заходить в воду! Ты не смеешь! Это моё тело!

Наконец я позволил сознанию обратить внимание на непрекращающуюся истерику заточенного где-то в недрах черепной коробки реципиента.

– Слыш… Заткнись.

– А вот и не заткнусь! Не хочешь отдать мне моё тело назад, я назло тебе буду говорить и говорить, пока ты не сойдешь с ума и не оставишь меня в покое!

– Хеху, блин… Да как ты не поймешь, что, если бы не твой страх, ничего бы не случилось! Я нырял так сотни раз. Тысячи!

– Если бы я не заставил тебя всплыть, я бы утонул там, во тьме!

– Да не темно там, – отмахнулся я. – Ты в настоящей темноте не был…

– Мне не важно, где был ты! Важно, что ты больше не пойдешь в воду! Не пойдешь, не пойдешь!

– И как ты мне помешаешь? – устало спросил я.

– Я?

Похоже пацан задумался.

– Пойми, ты, Хеху. Так уж случилось, что ты живешь в моей голове, и у нас одно на двоих тело. Твой страх заставляет это тело быстрее сжигать воздух. Ты провоцируешь меня на неправильные действия, и всё это может закончиться для нас плачевно.

– Да! Да! Вот твоё слабое место, демон! Я буду, буду бояться! Всякий раз, как ты зайдешь в воду я стану кричать у тебя в голове и бояться!

Я флегматично послушал истеричные выкрики реципиента, повертел перед глазами нож… и с размаху засадил себе каменной рукоятью по голени, аккурат в то место, где кость прикрыта лишь слоем кожи!

От удара твердым по надкостнице на глазах навернулись слезы, но боль… Это только боль. А вот истошный, даже какой-то обреченный вой моей внутренней шизы резанул сладостным эхом.

– Видишь ли, – стараясь говорить как можно ровнее заметил я, – боль, я терпеть умею. А вот ты– похоже нет… Знаешь, сколько в человеческом теле мест, чтоб причинить боль, но при этом не повредить его?

– А-а-а-а-а!!! Не надо!!! Прошу-у-у!!!

– Теперь ты просишь… – я устало вздохнул. – Давай договариваться, парень. Смирись, теперь я в твоём теле до конца. И мы либо можем мирно сосуществовать – если не хочешь помогать, так хоть не мешай. Или… – я выдержал паузу, – или ты будешь вопить в моей голове, пытаясь свести меня с ума, а я – буду причинять тебе боль. Сильную. Ты даже не знаешь, насколько сильной может быть боль…

На этот раз пацан молчал долго. Наконец выдавил, еле слышно:

– Я боюсь большой воды. Мне страшно, там, внизу.

– Ладно, пацан, – устало выдохнул я, – прорвемся. Я стольких салажат научил не бояться глубины, разве не справлюсь ещё с одним?

Отдохнув, я продолжил нырки. Больше Хеху не вмешивался, хотя периодически я и ощущал волны страха, прокатывающиеся по спине холодным душем, и заставляющими пульс учащаться. Тем не менее к завтраку я набрал достаточно крупных раковин.

Вскипятив воды в кувшине, в котором до того замачивал добычу, я опустил туда раковины, минут на пять, после чего достал, раскрыл, и разложил на углях. И хоть с каждой мидии выход мяса был не более десяти граммов, но приготовил я двадцать штук, так что получилась вполне «мужицкая» порция.

– Надо бы батата в следующий раз взять. И проса. Супчику сварю…

– Ты продолжишь воровать у людей?

Меня, если честно, как ледяным душем окатило.

– Ты чё, пацан? Кто ворует?

– Ты, демон. Ты украл у людей кувшин и миски.

– Слышь… Фигню не городи. Я не украл, а… реквизировал… Взял попользоваться. Потом верну, разумеется… Блин! – как я себя не уговаривал, что-то внутри глодало. – Да, хочешь, я им мидий наловлю? Принесу ночью. Ведь вы умеете их готовить?

– Я раньше с такой едой не сталкивался. Мы едим батат и просо…

Вот зараза! Эдак мой «подгон» просто выбросят…

– Они всё равно не возьмут. Нельзя брать то, что не ты вырастил или купил. Если ты принесешь ночью и положишь, эти люди решат, что это шутки злых духов.

Чертовы суеверия!

После завтрака занялся восполнением арсенала. Во-первых, решил, что мне не помешает копьё. За многотысячелетнюю историю человечества копьё было основным оружием как охотников, так и воинов, ибо возможность проткнуть кишки оппонента, не подходя к нему на длину лапы стоила дорогого. Поэтому мне нужен листовидный наконечник с узким черешком.

Слот «длинной руки» у меня займет праща. Лук, конечно, сделать могу. И обязательно позже сделаю. Но научиться стрелять из него с приемлемой точностью? Боюсь, на это уйдет много лет. А вот пращой я в прошлой жизни пользовался, поскольку не всегда даже в нашем, насквозь элитном подразделении под рукой оказывались нужные средства, чтоб закинуть… нечто, далеко и относительно точно. А праща? Её можно сделать практически из чего угодно и быстро. Вот и напрактиковался.

Пока занимался рукоделием, держал в поле зрения солнечные часы, что приткнул на незатененной части пляжика. Чистая импровизация – в роли гномона – той штуки, что тень отбрасывает – просто бамбуковая палочка. Никаких секторов и делений – чтоб их рисовать надо широту вычислить.

Полдень я чуть не прозевал, увлекшись «поделками из камня». Хоть и старался через более-менее равные промежутки вставать, и отмечать положение тени, но без возможности засечь время – это сплошная профанация. Водяные часы что ль смастерить?

В общем, когда я в очередной раз отложил почти готовый наконечник копья – форма задана, осталось чистовую доводку сделать, потянулся, сделал пару наклонов и скруток, и лишь потом подошел к часам – тень от гномона вновь начала увеличиваться.

Черт! Прошляпил! Хоть, в принципе, мне ж точность до секунды в отсутствии карт без надобности. Так, наметил плюс-минус линию истинного мередиана, и прикинул угол падения солнечных лучей.

Ну что сказать? От двадцати до двадцати пяти градусов. И… Что там на Земле, в этих широтах? Если склероз ещё не одолел – море Фиджи, самый юг Кораллового моря. Из земли… Блин, не помню, разве что Новая Каледония. Знаменитый остров Пасхи вроде южнее, Соломоновы острова, наоборот, ближе к экватору. А вот! Южная оконечность Мадагаскара, как раз что-то около двадцати пяти южной широты.

Кстати, у меня же тут холодное течение с юга на север? Блин, на Земле я смог вспомнить лишь Перуанское… И это тоже не добавило оптимизма, ибо восточная часть Тихого океана в южном полушарии, одно из пустыннейших мест моей родной планеты. Короче, ну и занесло тебя Скат…

Впрочем, чистая география мне сейчас побоку. Разве что отложу на будущее. Важнее… я «напряг извилины», что я помню о климате?

Среднегодовая температура почти без колебаний. Усмехнулся – это хорошо, не замерзну. Что ещё? Полгода сухое лето, полгода сезон дождей. И, судя по всему – сейчас не он. Это тоже хорошо. Кстати!

– Эй, пацан, ты здесь?

– Здесь.

– Не слышу энтузиазма в голосе! Лучше скажи-ка мне вот что: сезон дождей у вас здесь бывает?

– Бывает.

– И когда очередной?

– Не скоро. Мы только недавно по новой поле засеяли.

Хэ-зе сколько это, но время есть. Ибо в сезон дождей тут ещё и шторма должны быть, и на пляжике прожить будет сложно. Так что нужно ускорить «легализацию».

– Ты так размышляешь, будто у нас есть шанс!

– Ты чё, пацан? Что за тоска в голосе? Ну-ка отставить уныние! Выше нос!

– Ты ударил Отца глубин. Думаешь тебе это простят?

– Да ну, фигня какая!

– Люди касты глубиг – неприкосновенны. Никто не имеет права поднимать на них руку. Даже когда приходят чужие люди войны, они их не трогают! Говорят… что даже пожирающие плоть их не обижают.

– Что за пожирающие плоть?

Меня окатило волной страха.

– Зря я про них вспомнил! Они – табу!

– Табу? Ну, ок, потом как-нибудь расскажешь. А пока… Не писай в рюмку, салабон! И даже мысли не допускай, что шанса нет. Решение есть обязательно. И наша задача – его найти. И реализовать. И на всё про всё у нас с тобой времени, до сезона штормов. Задача понятна? – и, не дождавшись ответа, сам себе кивнул. – Значит работаем.

* * *

– Ты в порядке?

– О чём ты? Переживаешь, что я проиграл Хо́ри? Ему просто повезло, пусть пока порадуется.

– Я думала это из-за того удара…

– Да-а-а… Проклятая земляная крыса подловил меня исподтишка… Ну ничего, сначала он получил свое от меня, а сейчас ещё и люди дяди Ману его ищут.

– Так его ещё не поймали?

– Пока нет… – в голосе говорившего послышалось раздражение. – Наверняка его духи леса уже сожрали.

Началось всё с того, что я вспомнил о бананах, которые, по словам Хеху, тот собирал. Оказалось, что неподалеку от юго-восточной оконечности рифа есть небольшая, мало кому известная рощица. Не знаю, насколько правильно называть «рощей» траву, но не заросли же? Короче, люди касты земли туда не наведываются, поскольку это за пределами плато и близко к «большой воде». А люди касты воды вообще в лес не заходят.

Хеху набрёл на них как-то во время своих «прогулов» на отцовской делянке. Кстати, выяснилось, что это не единственное место, где растут бананы, но другая «плантация» известна в его касте, и там тоже всё поделено.

Естественно, пройти мимо такого «подарка» я не мог. Сразу после лёгкой дневной тренировки – на этот раз не убивался – я собрался, и потрусил уже в знакомом направлении.

Идти старался не по старой дороге, а чуть выше в гору, чтоб не натаптывать тропу – мало ли кто на неё может наткнуться. С собой тащил свежесделанное копье – насаженный на бамбучину, в мой рост, наконечник, накрепко примотанный импровизированными веревками, и длинный, почти двухметровый гарпун, сделанный из того же бамбука. Наконечником служила стенка этого же стебля, обрезанная, и с вырезанными зубцами.