Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 350 страниц)

Глава 12+1. Деловой урок

Оставь страх и сомнения. Сосредоточь свою волю на достижении цели, принимая смерть как возможность. Это путь каратеки.

Karateka (1984)

Алекса Хепворт давно не чувствовала себя так отвратительно. Тягостные подозрения, что она поступала неправильно, вынуждали постоянно оправдываться. Самое обидное, что оправдываться приходилось перед собой, ведь окружающие её не осуждали, а наоборот поддерживали.

Дядины юристы подробно разъяснили, что можно говорить, когда состоится суд, а чего нельзя. Эти хитрецы, для которых подлость – всего лишь рабочий процесс, ограниченный законами штата, заставили выучить ответы на все возможные вопросы, которые могли бы задать адвокаты противоположной стороны.

Господи, можно подумать, Хаген способен нанять каких-то там адвокатов. С его-то наивностью?

Чем дальше заходило дело, тем больше Лекса понимала, что ради спасения компании она и дядя собрались утопить беспомощного тридцатилетнего ребёнка, каковым, по сути, являлся Хаген. И пусть этот ребёнок способен свернуть кому-то челюсть на ринге (или на парковке), но от этого он не переставал быть наивным и доверчивым. Такого обмануть как у младенца конфетку отобрать.

Можно сколько угодно махать кулаками, но в цивилизованном мире побеждал тот, на чьей стороне хорошие юристы. И у Горецки эти юристы были. Точнее, недавно появились. Сначала его интересы представлял какой-то безнадёжный краснолицый алкоголик в потёртом вельветовом пиджаке со значком профсоюза юристов города Агрест.

Алкоголик из Агреста намеревался долго и монотонно обвинять DigiMart, не соглашаясь на переговоры. Чтобы отвести удар от фирмы, Ховелл предложил Горецки услуги своих адвокатов, а заодно пятьдесят тысяч долларов в обмен на то, чтобы истец забыл все претензии к DigiMart и полностью перенёс их на Хагена.

Лекса присутствовала на этих переговорах.

– У меня самые лучшие юристы в городе, – сказал дядя Ховелл. – Они гарантируют, что Майка упекут в тюрьму на максимально возможный срок, удовлетворяя ваше чувство мести, мистер Горецки.

– Идите в жопу, – ответил тот на предложение. – Десять миллионов – вот сколько мне надо.

Алкоголик из Агреста наклонился и прошептал что-то ему на ухо.

– Пятнадцать миллионов и разойдёмся без суда.

Горецки уверенно сидел в кресле, закинув ноги на стол. Дядя Ховелл медленно поднялся, снял пиджак. Старомодные подтяжки блеснули пряжками под светом ламп. Он немного напоминал старого детектива, который собирался отметелить арестованного негодяя, чтобы выбить показания. Даже Горецки почувствовал, что вёл себя слишком вызывающе.

Дядя тихо подошёл к Горецки, сдвинул его ноги и сам сел рядом на стол:

– В нашей экономической ситуации пятнадцать миллионов – это нереальная сумма. Да весь мой бизнес столько не стоит.

– Это не мои проблемы, – ухмыльнулся Горецки, показывая чёрные щели выбитых Хагеном зубов.

Алекса с уважением смотрела на дядю, она ещё не видела его в такой ситуации. Теперь же убедилась, что недаром он известен как самый жёсткий и расчётливый бизнесмен в городе.

– О’кей, сынок, хочешь проблем? Тогда мы выдвинем встречный иск о сексуальных домогательствах. Моя племянница до сих пор в глубочайшей депрессии.

Алекса поспешно кивнула, изображая страдание. Горецки нервно стрельнул глазами по сторонам. Алкоголик из Агреста снова наклонился и что-то прошептал на ухо.

– Я и Алекса, – забормотал Горецки, – находились в некоторых отношениях… Она посылала смешанные сигналы, которые могли быть двояко истолкованы…

– Прекращай это дерьмо, парень, – сказал дядя. – Зачем племянница общалась с таким, как ты, я не знаю, пусть это остаётся на её совести, но факта сексуального преследования не опровергнуть.

– Простите, сэр, это надо ещё доказать, – сказал юрист-алкоголик.

– Докажем, Алекса Хепворт – единственный свидетель.

– Ещё есть Майк Бьорнстад Хаген.

– Вряд ли он будет говорить что-то против себя.

Юрист наклонился к Горецки. Выслушав его, тот быстро выпрямился:

– Я принимаю ваше предложение.

Дядя Ховелл, выдерживая паузу, поднялся, прошёл до своего кресла. Делал он это нарочито медленно, вынуждая Горецки нервно постукивать пальцами по столешнице. Так же медленно дядя налил себе виски (алкоголик из Агреста громко сглотнул) и поднял взгляд на Горецки:

– Я что-то напутал. У меня нет пятидесяти тысяч. Есть только сорок. Ну и гарантия, что Майк будет в тюрьме.

После некоторых сомнений, Горецки согласился и подписал всё. Он и его вельветовый юрист вышли. А дядя, дождавшись, когда затихнут шаги в коридоре, засмеялся:

– Ну и дурак же он. Полмиллиона бы точно вытянул из этой лотереи.

– Если мы можем обыграть Горецки, зачем нам входить с ним в соглашения? – спросила Лекса.

– Видишь ли, то, что сделал Хаген, всё равно остаётся серьёзным преступлением. Говорю же, если не взять Горецки под свой контроль, он нас разорит. Нам повезло, что Горецки туповат.

– Жопоголовый, – мстительно вставила Лекса.

– Плюс репутационные убытки. Представь, что будут думать люди, узнав, что наши сотрудники избивают клиентов до полусмерти? А этот Майк серьёзно его покалечил. Если честно, наше дело настолько хлипко склеено, что мы обязаны взять его в свои руки, чтобы оно не рассыпалось и не придавило нас обломками.

Это был серьёзный деловой урок, ведь дядя сбил цену с пятнадцати миллионов до сорока тысяч…

И вот теперь, стоя напротив счастливо улыбающегося Хагена, Алекса чувствовала себя отвратительно. Хуже, чем после выпускного, когда очнулась наутро в постели с тем парнем, которого презирала все годы учёбы. Хаген даже чем-то напоминал его: такой же несуразный, наивно влюблённый. Стоял и ждал, чего же такого интересного расскажет ему обожаемая Лекса?

Она же хотела крикнуть: «Беги, беги прямо сейчас, уезжай из города, из штата. Уезжай туда, где тебя не найдут!» Но вместо этого набрала побольше воздуха и принялась строго отчитывать, выкладывая строчка за строчкой тот текст, что её заставили выучить юристы. Зачитала пункты договора, упомянула, что Хаген по собственной воле вступил в конфликт с уважаемым клиентом DigiMart Грегором Горецки.

– Но я… ты… – Хаген даже не мог вымолвить ни слова, изумлённый то ли обвинениями, то ли тем, что Горецки назвали «уважаемым». Тот же был болью в заднице для всех сотрудников DigiMart.

Не глядя на Хагена, Лекса неумолимо продолжала утверждать, что конфликт хоть и проходил на территории компании, но являлся исключительно личным делом Майка и Грегора. В случае необходимости она сможет подтвердить это в суде.

– Но ты же видела… – Майк пропустил упоминание о суде. – Он же тебя… Он же напал на тебя!

– Я видела то, что видела, мистер Хаген, сэр. И не побоюсь повторить это в суде. Вы едва не убили этого муд… этого несчастного.

Только сейчас Алекса заметила, что Хаген был одет в какой-то крутой то ли плащ, то ли куртку. И выглядел менее придурковато, чем обычно. Или это в ней так играло чувство вины, приукрашивая Майка?

Отгоняя эти мысли, она перешла к тому, что ознакомила Хагена с решением о его увольнении, а также о штрафе за действия, порочащие кодекс чести сотрудника DigiMart. В качестве компенсации репутационных потерь из жалования Хагена вычитался штраф… который почти равнялся самому жалованию. Также Хагену выдавалась плохая рекомендация, где его характеризовали, как личность с неустойчивым поведением, даже опасным для работы в сервисных предприятиях.

– Очень жаль, мистер Хаген, но мы обязаны указать в личном деле эпизод вашего немотивированного нападения на Грегора Горецки.

Лекса говорила всё это как заведённая, а сама мысленно повторяла:

«Господи, какая же это чушь… Мы сделали из Майка какого-то маньяка, хотя он был самым безобидным человеком на свете. Мы отдаём его на съедение. Теперь на стороне Горецки не мускулы и наглость, а кое-что что посильнее: окружной суд».

Лекса вдруг вскрикнула и отпрянула. Она так забылась, что не заметила, как Хаген положил ей руку на плечо:

– Я всё понял, Алекса, хватит говорить. – Странно, что маленький Хаген смотрел куда-то поверх её головы, словно читал что-то позади неё. – Прости, что принёс тебе столько неприятностей.

От этого Лексе стало ещё хуже: он ещё и извинялся!

Хаген сгрёб бумаги со стола:

– Это всё?

– В-всё… Завтра нужно ещё прийти подписать, сдать…

Хаген отворил дверь:

– Хорошо. Заодно заберу свои вещи.

– Майк!

Он обернулся.

– П… прости… Пойми…

– Я понимаю, Лекса. Хотя нет, не понимаю, но принимаю.

Хаген давно ушёл, а Лекса всё сидела, сложив руки на коленях. Что было бы, если бы она предупредила Майка, что увольнение – не самое страшное из грозящего ему?

А в голове вдруг всплыли строчки песни Изи Сэмми, она наконец-то разобрала: рэппер-неудачник читал о том, что если бы все люди перестали делать то, что их вынуждают делать другие, то несправедливость исчезла бы сама собой.

Лекса быстро поднялась, поправила причёску и вернулась в кабинет дяди Ховелла, неся на лице улыбку победительницы. Носить маски ей не привыкать.

* * *

После разговора с Лексой Хаген ощутил, что из него будто вынули нечто, придававшее его существованию хоть какой-то смысл. Как ни странно, эта потеря принесла облегчение. Ведь чувство веры в других людей – это тоже груз. Если его сбросить, то станет гораздо легче. Быть может, поэтому негодяям проще жить? Они не носили в душе ничего такого, что заставляло бы их беспокоиться об окружающих.

– Ты чего так долго? – спросил Веймин. – Соскучился по работе? Или тебя заставили починить очередной ноутбук Горецки, отравленный порносайтами?

– Горецки? – переспросил Хаген.

– Да, он приходил, пока тебя не было. Не знаю, у него будто какие-то дела с Лексой.

Хаген открыл двери своей машины, приглашая Веймина внутрь:

– Это теперь не важно. Я больше не работаю в DigiMart.

– Вот это новость. А почему?

– За порчу репутации компании. За нарушение кодекса чести сотрудника DigiMart. Чёрт ещё знает, за что.

Веймин шутливо притворился испуганным:

– Нарушение кодекса чести? Я его даже не читал. Вдруг за это тоже уволят? Но серьёзно, Майкл, за что?

Хаген посмотрел на Веймина, читая статы:

Веймин ‘Кот’ Сюань, 25 лет

Уровень 22.

Очков здоровья: 25 000.

Боев/побед: 350/236.

Вес: 76 кг.

Отношение: отличное (10/10).

Сопротивляемость вашей харизме: средняя (5/10).

Он не только слегка набрал вес, но и количество боёв. Приятными были его отношение и сопротивляемость харизме. Значит, хорошие отношения – это путь к манипуляции? Поэтому он смог так легко уговорить Веймина потратить своё время на его обучение удару ногами.

– Ты много тренировался? – вместо ответа спросил Хаген.

– Ага, как ты догадался? Из-за работы в магазине стал реже ходить на уроки к мастеру, потерял сноровку. После нападения торчков я решил, что надо бы больше тренироваться.

– Спасибо, что согласился научить меня.

– Пожалуйста. Мой мастер говорил, что если у тебя что-то плохо получается, попробуй обучить этому другого, сразу поймёшь собственные ошибки.

Войдя в апартаменты Хагена, Веймин оценил обстановку:

– Чисто, минималистично.

– Хочу приспособить свободное пространство под тренировки.

– И груша что надо! – с этими словами Веймин подпрыгнул и в развороте пнул по снаряду.

После того, как они переоделись и провели небольшую разминку, Веймин подвёл Хагена к груше:

– Для начала покажи, что ты умеешь.

Хаген несколько раз пнул, стараясь целиться как можно выше.

– Понятно, – сказал Веймин. – Умеешь примерно ничего. Если основная стойка у тебя нормальная, то с ударом ногой типичная проблема: ты неустойчивый. Даже груша сбивает тебя с ног.

Веймин подтащил стул.

– Вот, для начала опирайся на него, привыкай держать баланс. И не старайся сейчас бить сильно или высоко. Понятно, тебе хочется ударить сразу в голову. Но пока тебе нужно просто научиться сохранять равновесие и не падать. И ещё момент: после удара не жди, резко забирай ногу назад.

– Я разве жду? – удивился Хаген. Ему казалось, что он бьёт, хотя и слабо, но быстро.

Веймин встал напротив него:

– Давай, бей ногой.

Хаген приноровился и пнул… и в ту же секунду взлетел, увидев потолок своей комнаты, и приземлился на спину. Веймин как-то супербыстро не только перехватил его ногу, но и сделал подсечку. Грохнувшись на паркет, Хаген с улыбкой смотрел вверх. Китаец оказался ещё более техничным, чем он ожидал. Это хорошо, это именно то, чего ему не хватало: нового подхода к драке. Бокс – это хорошо, но кроме рук у бойца есть ноги, голова, в конце концов. «Удар головой» тоже значился в списке неразлоченных умений.

Почти час Хаген пинал грушу, держась за стул. Веймин постоянно поправлял, показывал и делился секретами. Под конец кивнул:

– Всё плохо, машешь ногами, как резиновый человек. Прогресса, конечно же, ещё нет, но скоро будет. Ты парень настойчивый, я заметил… Хотя раньше этого в тебе не было. Или было?

– Сам не знаю, – пожал плечами Хаген. – Просто… Просто я быстро учусь. Особенно с таким классным учителем.

– Ну, какой из меня учитель, – улыбнулся Веймин. – Ладно, мне пора, девушка заждалась.

Пока Веймин расчёсывался перед зеркалом, Хаген проверил его статы:

Отношение: приятельское (4/10).

Сопротивляемость вашей харизме: низкая (3/10).

Ого, как всё поменялось, надо бы подробнее просмотреть описание, разобраться, что значили все эти градации отношений… но позже. Ещё он заметил, что рядом со строками статов виднелся крошечный треугольник, который почти терялся на фоне. Мысленно коснулся его. Над верхней строчкой статов появился прямоугольник, выделяющий определённую строку.

Интуитивно он понял, что эта опция позволяет закрепить избранную строчку над тем, кому она принадлежала. Теперь, куда бы ни пошёл Веймин, Хаген видел неисчезающее сообщение с прогресс-баром:

Отношение: приятельское (3/10).

Причём прогресс-бар едва заметно рос.

– Огромное спасибо тебе, Веймин, – сказал Хаген. – Для меня сегодня был важный урок.

– Да ладно, дружище, ты преувеличиваешь.

Веймин скромничал, но Хаген видел, как снова дрогнул прогресс-бар. Захотелось сказать новому товарищу ещё что-то приятное, но он благоразумно сдержался: не стоит превращать свою благодарность в лесть.

Веймин собрался и ушёл, а Хаген продолжил тренировку.

Сам не заметил, как вошёл в некий поток, где был только он, груша и удар по ней. Он словно бы плыл, летел, как герой аниме, навстречу груше. Вкладывал в каждый удар надежду, ненависть, боль, разочарование… Всё то, что заставила сегодня испытать Лекса, всё то, что Хаген ещё не был готов спокойно обдумать. Бил правой ногой, потом левой, потом снова правой. Стал почаще убирать руки со стула, стараясь держать равновесие, как учил Веймин.

Неизвестно, сколько бы ещё он пробыл в таком состоянии, если бы после очередного удара ногу не охватило виртуальное синее пламя:

Поздравляем! Вы повысили уровень приёма «Удар ногой»!

«Удар ногой» третьего уровня

Урон: 1500.

Тренируйте приём для его улучшения.

Только тут Хаген спохватился. Он совсем забыл про свои клининговые обязанности в зале Очоа! Поспешно принял душ, теряя драгоценные минуты. Старик Очоа не любил, когда люди опаздывали или не держали слова.

Кое-как вытерся, надел на босу ногу ботинки и выбежал из апартаментов.

* * *

Хотя Хаген и торопился, но приехал в зал Очоа уже под самое закрытие. Там оставалась лишь пара-тройка новичков: явно офисные задохлики, которые решили «изменить свою жизнь и прийти в форму» – прыгали вокруг лёгких груш, стараясь ударить посильнее.

Сам тренер сидел на скамейке, вытирая шею полотенцем. Видимо, сегодня старик дал себе волю и активно поработал.

– Я думал, ты не придёшь, – сказал он, пытливо вглядываясь в лицо Хагена.

– Были проблемы с работой.

– Большие?

– Меня уволили.

– Оставляй проблемы у входа в мой зал. Здесь, у нас, нет проблем, но есть задачи. А ты их в последнее время не решаешь.

Хаген торопливо сходил в подсобку, выкатил тележку с принадлежностями уборщика. Очоа продолжил:

– Почему пропустил тренировку? Или тебе нравится просто мыть полы?

– Я тренировался. Дома.

Очоа поднялся:

– Ладно, твоё дело, малыш, вот держи, – сунул Хагену бумажку с номером телефона. – Приходил какой-то парень с девицей. Искали тебя. Забыл, как зовут: Айлас, Шмайлас…

– Сайлас?

– Чёрт его знает. Говорит, ты обещал с ним спарринг?

– Боюсь, тренер, не спарринг, а полноценный бой.

– Малыш, ты же понимаешь, что здесь не клуб с боями без правил, где вы тусуетесь с Гонсало? Да, Майкл, я не одобряю ни тебя, ни его. Считаю, что вам рано на настоящий ринг, даже такой позорный, как в клубе. Но это ваше дело.

– Простите, но Сайлас очень хотел вызвать меня на бой. Вот я и пригласил.

Очоа усмехнулся:

– То, что он очень хотел, я заметил. Ещё я заметил, что тебя здесь не было, когда он пришёл на этот самый бой. Он мне так и сказал, что ты струсил. Если вызываешь кого-то – держи слово.

– Я просто не смог… Не думал, что он сегодня заявится.

– Ну-ну. Я так и сказал. Короче, малыш, вот его номер. Завтра в семь вечера освобожу вам ринг. Я присмотрелся, этот Шмайлас – плохой боец, почти такой же плохой, как ты. По окончанию уборки, как обычно, закрой всё за собой.

Очоа кивнул на прощание и ушёл в свой кабинет. Потом Хаген услышал, как закрылась дверь чёрного хода, там тренер обычно парковал свой джип.

Хаген принялся за уборку. Вымыл полы, протёр скамейки, поправил слегка обвисшие канаты ринга. Расставил гантели и блины для штанг и сделал перерыв.

Раз этому Кену так не терпелось получить, то зачем заставлять его ждать?

Хаген набрал номер. Как только на том конце ответили, сразу, без приветствий и вступлений, произнёс:

– Жду тебя завтра в том же зале, куда ты приходил сегодня.

– А-а-а, гномик, добрый вечер. А где гарантия, что завтра я не увижу то же, что и сегодня? То есть то, что ты трусливо сбежал.

Сайлас обзывался, но то ли в результате действия «Харизмы», то ли Очоа что-то ему рассказал, но Хагену почудилось, что уверенности у пластикового качка поубавилось.

– Не увидишь. Приходи в семь.

– Договорились, приду. Как будем драться? Чисто бокс или смешанные?

– Мне без разницы, как тебя побеждать, – уверенно ответил Хаген, хотя предпочёл бы бокс: удар ногой был всё ещё слабеньким.

– Договорились, гномик. Раз нам обоим без разницы, то будет микс-файт!

Кен-Сайлас бросил трубку, а Хаген спокойно, насвистывая что-то из детских мотивов, вернулся к уборке. Больше ему не надо торопиться и спешить утром на работу. Он осознал, что после того, как из его жизни окончательно исчезнет DigiMart, Ховелл, настырный Риггс и прочие сотрудники компании – она поменяется.

Лучше станет или хуже, но теперь ничего не будет, как прежде.

Даже он сам.

Глава 14. Мелкий чёрт

Церковная собственность. +2 золота за каждый город, исповедующий вашу религию.

Civilization V

Утро нового дня Хаген начал, как всегда, с тренировки: сначала пробежал несколько километров, потом посвятил время отработке ударов ногой.

Прекратил, когда система сообщила о лёгком голоде. С удовлетворением посмотрел на четверть заполненный прогресс-бар и отправился на кухню. За завтраком он погрузился в сёрфинг по интерфейсу, отыскивая полезные настройки.

Хаген любил играть в файтинги не только оттого, что они позволяли реализовать ему скрытого бойца. Ему нравилась ясность этих игр: вот ты, а вот твой враг. А вот и команда «Fight!» И ты дрался. Точнее, твой персонаж дрался, бесстрашно пёр вперёд, проводил серии ударов, вдалбливая противника в землю. Или так же умело блокировал, уходил, перекатывался…

В файтингах Хаген достиг высокого мастерства. Но в тех же RPG его бесила необходимость ходить по каким-то локациям, отыскивать всякую рухлядь и бесконечно разговаривать со всеми встречными-поперечными. Его раздражали многочисленные окошки с описаниями предметов. Майк начинал скучать, получая квест, а после вообще забывал, кто его послал и куда, и что нужно сделать. Хотелось сразу в драку.

Но когда появился Augmented Reality! Platform, его жизнь превратилась в RPG, в которую, в отличие от других, было нескучно играть. Даже слово «играть» тут неуместно, он стал так жить. Боль и смерть в ней были настоящими, что придавало «игре» особенность. Как и всякий хлам, который приобретал здесь решающую ценность.

У него возникла мысль: раз есть некие предметы, дающие бонусы к характеристикам, то почему бы целенаправленно не попробовать их найти?

Для начала он отправился в торговый центр: в обувной магазин. Долго ходил между рядов, осматривая и ощупывая каждый ботинок, кроссовок или сапог. Даже продавцы махнули на него рукой, не приставая с вопросами: «Чем вам помочь?» Видимо, решили, что Хаген один из тех странных посетителей, что ходили часами, выбирая товар, а в итоге выбирали не покупать вообще ничего.

Хаген рассчитывал, что спортивная обувь обязательно должна давать бонусы. К сожалению, система молчала. Ни тебе кроссовок с плюсом к ловкости, ни ботинок, прибавляющих к силе.

И только в отделе с необычной обувью он нашёл сапоги, расшитые странными узорами, о которых система сообщила:

Русские валенки

+20 % морозоустойчивости.

+3 к выносливости.

−1 к ловкости.

Внимание! Бонус работает только при отрицательной температуре воздуха.

Прочность: 99/100.

Стоимость: $59.

Да уж, невелик улов.

Немного посомневавшись, Хаген вызвал виртуального помощника. В первые дни использования интерфейса он слегка пугался чужого голоса в своей голове. Тот как бы служил напоминанием, что с Хагеном, возможно, что-то не так.

Негромко спросил:

– Помощник… э-э-э, сэр, где мне найти уникальные предметы?

– Уточните запрос, носитель, – мгновенно откликнулся Голос.

– Где мне найти предметы, дающие плюсы к характеристикам?

– Уточните запрос, носитель.

– Где мне найти предметы, прибавляющие… э… скажем, мою силу?

– Местоположение подобных предметов неизвестно, – ответил Голос, и Хаген явственно представил, как тот пожал плечами.

– Так, стоп. Я нашёл парочку у себя дома! Почему-то же они были уникальными.

– Уникальными являются предметы, имеющие предысторию, эмоционально связанную с носителем интерфейса. Например, носитель провёл много времени с PSP, что определило его символическую ценность…

– А куртка?

– Так называемая «Куртка дяди Питера» принадлежала человеку, в высокой степени повлиявшему на мировоззрение носителя. У носителя устойчивая ассоциация с этим предметом, что придаёт ему уверенность в собственных действиях.

– Хм… Понятно. А можно не называть меня «носителем»?

– Можно, мистер Майк Бьорнстад Хаген, сэр, – Голос будто издевался над ним.

– Достаточно просто «Майк».

– Принято, Майк.

* * *

Ясно, раз уникальные предметы не валялись где попало, то не стоило и тратить время на их поиск. Хаген покинул супермаркет и поехал в DigiMart.

Но мысль о ценных объектах всё равно не отпускала: вдруг можно найти некий ультимативный предмет, во много раз повышающий силу? Припоминая Skyrim – последнюю RPG, в которую играл, – Хаген спросил:

– А можно крафтить уникальные предметы? То есть, создавать самому?

– Теоретически да, Майк. Но, по опыту населения локального сегмента Галактики, вероятность создания подобного предмета менее одной триллионной процента.

– Это много или мало в рамках Augmented Reality! Platform? – непонимающе переспросил Хаген.

– Это недостижимо, Майк.

Хорошо, что у виртуального помощника голос лишён эмоций, а то Хаген подумал бы, что тот снова издевался. Конечно, Майк понимал, что одна триллионная – это мало. Но ведь у себя дома он нашёл сразу два таких предмета!

Хотя он и уверял себя, что с DigiMart покончено, что это прошлое (пусть только вчерашнее), что его ничего не связывает с этой компанией, но при виде знакомой вывески сердце забилось сильнее. Более четырёх лет он провёл в углу за стойкой, углубляясь в недра всяких устройств. И всё это время он следил за Лексой, став молчаливым свидетелем её карьерного роста.

Эх, вернуться бы в прошлое и сказать самому себе, что…

Хм, а что сказать-то? Что, мол, не бойся, пригласи её на свидание? Но ведь она отказала бы. Хаген был никем и ничем. Безмолвный наблюдатель чужой жизни и чужого успеха. Да и сейчас он не бог весть кто.

Путь от парковки до главного входа сопровождался таким же внутренним напряжением, как путь из раздевалки на ринг.

– Обнаружено неестественное повышение сердечного ритма и психогенное нарушение дыхания, – отчеканил Голос в голове. – Рекомендую сделать серию дыхательных упражнений.

– Ох, помолчи, пожалуйста, – сказал Хаген. – Почему ты раньше не обращал внимания на сердечный ритм?

– Вы не проявили интереса к голосовой активности виртуального помощника, и эта функция была временно приостановлена.

Болтовня с помощником отвлекала от мыслей о Лексе. Поэтому Хаген спросил:

– А как можно настроить параметры того, когда помощник вмешивается, а когда нет?

Перед глазами Хагена появилась плашка «Настройка уведомлений», на ней один единственный слайдер, трогательно напоминавший подобный в Windows. Передвигая его от значения «Уведомлять всегда» до «Никогда не уведомлять», Хаген выбрал среднее. Теперь помощник должен умалчивать о мелких изменениях в организме, но сообщать о серьёзных нарушениях.

Было время обеденного перерыва, но Риггс сидел у дверей со своей неизменной газетой. Хаген ожидал, что старый коп начнёт измываться, допрашивать, но он доброжелательно посмотрел поверх очков, отложил газету и приветливо произнёс:

– Добрый день, мистер Хаген.

«Издевается, – подумал Хаген, угрюмо кивая. – Радуется, что меня увольняют».

Хаген поднялся на офисный этаж, передал в отдел кадров подписанные бумаги, получил другие документы и спустился вниз к своему углу.

Ни Алексы, ни мистера Ховелла он не встретил. Это к лучшему. Но он не мог не признаться, что не отказался бы взглянуть на Лексу в последний раз.

Собрал свои вещи: скинул в рюкзак набор инструментов для ремонта ноутбуков, который купил за свой счёт, так как те, что предоставила компания, были отвратительными, и стопку комиксов Rat Queens. Вот и всё его барахло. Остались кружка, почерневшая от кофе, старая бейсболка с логотипом DigiMart и ещё какие-то мелочи, но на них Хаген решил не обращать внимания. Раз это не уникальные предметы, то и чёрт с ними.

В торговом зале легко отыскал Веймина. Прогресс-бар с отношением всё так же висел над его головой, показывая вчерашнее значение.

– Помощник, – сказал Хаген негромко, – я правильно понимаю, что низкая сопротивляемость харизме делает человека подверженным моей психологической атаке?

– Да, Майк, – подтвердил Голос. – Особенно, если он боится вступить в бой с вами.

– Не понимаю, зачем мне атаковать Веймина, который дружески ко мне расположен? И я не считаю, что он меня боится.

– Харизма влияет не только на вербально-психологическую атаку. Она так же определяет степень вашего влияния на особь в боевой обстановке.

– Что ещё за боевая обстановка? – удивился Хаген.

Помощник на секунду задержался с ответом, словно искал что-то в базе данных:

– Это образное выражение, сэр.

– Ладно, разберусь.

Хаген и Веймин тепло поздоровались, обменялись незначительными фразами. Потом Веймин спросил:

– Не жалеешь, что потерял работу?

– Жалею, конечно. Это ведь был мой стабильный источник дохода. С другой стороны, рад, что разделался с этой страницей в моей жизни. К тому же у меня есть план… – Майк помолчал. – Кстати, а ты не хотел бы тоже бросить этот дурацкий торговый зал?

– Хм… – Веймин слегка растерялся. – Конечно, хотел бы, но у меня не большой выбор. В колледж не поступил, образования никакого. Мне стыдно перед теми китайцами, что не родились в Америке, а переехали из Китая: они все доктора или учёные. Я рад, что хотя бы в торговле закрепился.

– Но ты же отличный боец!

– Спасибо, конечно, – снова хмыкнул китаец. – Но что мне с этим делать?

– Есть работа, где наши умения пригодятся больше, чем тут.

– И что же это?

– Поехали со мной. У тебя как раз обеденный перерыв. Выслушаешь предложение и сам решишь.

Веймин оглянулся, задумчиво поправил коробки с товаром, передвинул ценники и вдруг тряхнул головой:

– А почему бы и нет? Далеко ехать?

* * *

В баре «У Чака» было шумно и людно. Посетители торопливо ели, разговаривали, стучали стаканами. Кто-то спал, откинувшись на диванчике, кто-то кидал дартс. Обычный обеденный час пик. Официанты шныряли в толпе, протискиваясь чуть ли не между ног, протаскивая за собой вёдра фирменных крылышек Чака.

Сам владелец встретил Хагена на том же месте за барной стойкой всё над той же чашечкой кофе. С той разницей, что в этот раз он не клевал носом, а внимательно оглядывал шумный зал, знаками направляя официантов то к одному, то к другому столику. Этим он напоминал футбольного тренера, который руководил ходом игры. Только вместо мячей его подопечные забрасывали еду в ненасытные рты посетителей.

Все столы были заняты, а новые клиенты продолжали входить, Чак виновато разводил руками, показывая, что мест больше нет. Сложив ладони рупором, кричал им:

– Приходите послезавтра, мы открываем новое здание. Сделаю для вас специальную скидку.

Отхлебнув кофе, Чак наконец-то обратился к Хагену:

– Итак, сынок, ты всё-таки решился? А он твой напарник?

– Да. Веймин дерётся ещё лучше меня.

Чак развязал фартук с логотипом бара и бросил его официанту. Тот проворно занял его место за барной стойкой, а Чак, подхватив Хагена и Веймина под руки, провёл через весь зал. Они прошли во внутренние помещения, миновали короткий коридор и очутились в большом зале.

Он был в два раза больше, чем «Бар у Чака», в дальней части тускло блестели шесты для стрип-танцев. На высокой стремянке стоял рабочий и цеплял тяжёлые бархатные занавески, второй помогал снизу. Столиков тут было в два раза больше, чем в первом зале, а вдоль стены шла длинная барная стойка. Пахло свежей краской и строительной пылью.

– Как видите, я всерьёз расширяюсь, хе-хе, уже всё отстроено, документы готовы, через два дня открытие. У этого бара будет отдельный вход, а называется он «Снова у Чака». Планирую, что в старом заведении будет упор на кулинарию и тихие компании, а «Снова у Чака» получится развлекательный, сюда начнут ходить все горлопаны и любители посвистеть. Но я слегка новичок в таком большом бизнесе, всю жизнь содержал маленький бар, где знал каждого посетителя. Про охрану никогда не думал… Обращался в агентства, но они за свои услуги ломят такие цены, что мне придётся брать второй кредит. Вот и решил организовать всё своими силами. Точнее, вашими. Ну, что скажете?

Хаген пожал плечами:

– Мне нужны деньги. Так что я согласен.

Веймин проявил больше интереса:

– Быть вышибалой в стрип-баре? Это… это веселее, чем стоять весь день у рядов с соковыжималками!

– Значит, договорились? Теперь, Майк, твоё первое задание.