Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 257 (всего у книги 350 страниц)

Глава 7

Карантин продлился ещё два дня. Ротация нескольких десятков воспитанников всех возможных возрастов и темпераментов не способствовала тишине и спокойствию. Ситуацию спасали учителя.

Реджинальд без устали напоминал детям о предстоящем поединке с деревенскими и закусил удила. Сопротивляться было бесполезно. Занятия стали более разнообразными – наравне со скучными лекциями стали проводиться различного рода командные викторины и активные игры. В ход пошли даже какие-то артефакты.

Одним из таких артефактов был летучий указатель в виде шарика размером в женский кулак. Чтобы не сдвигать парты в классе, занятие проводили в просторной гостиной. У меня его энтузиазм вызывал опасения, а ребята ничего, притерпелись, наверное.

– Что ж, посмотрим, как вы усвоили материал. Разбились на пятерки. Первая пятерка – ты, ты, ты и вот вы двое, встаньте передо мной, нет-нет, подальше, – ребята подчинились, заинтересованные новой «игрушкой». – Работаем следующим образом. Пока указатель летит к вам, я задаю вопрос. Ваша задача отбить его и правильно ответить, пока он летит обратно. Начинаем с самой низкой скорости.

Почти сразу стало понятно, отчего артефакт назван летучим указателем: он не падает и летает в строго заданном направлении. Вот сейчас он завис перед недоумевающим Виртом.

– Хорошо придумано, Вирт. Время на раздумья есть, но шар не отбит, ответ не засчитан, – голос Шпиля был холоднее льда, но звучал ровно. Вирт, сообразив, что от него требуется, неловко толкнул шар ладонью в сторону учителя. – Для остальных правила понятны?

Следующий бросок последовал без предупреждения и на этот раз все прошло как следует. По моим наблюдениям, шар отбивать было крайне неудобно и это отвлекало детей: вместо того, чтобы соображать и выпаливать ответ, они обдумывали, как половчее отбить шар.

Ребят выручил Димка, очень ловко отбивающий посыл за посылом. Сразу видно, что ребенок – ас пинг-понга. Стал бочком, как будто на столе играет, зафиксировал ладонь наподобие ракетки и явно пытается экспериментировать с силой удара, чтоб шар летел не слишком быстро, но долетал. Подсказать ему, чтобы ракетку себе смастерил, или не надо? Ведь это не последний тренинг, или я совсем не знаю Реджинальда.

Димка, завидев меня, сверкнул радостной улыбкой и вопросительно задрал брови, мол, ну как? Здорово? Я украдкой показала ему большой палец и мотнула головой в сторону кабинета, надеясь пообщаться после вечерних занятий.

Дальше дело на импровизированном уроке пошло веселей. Дети быстро включились в опрос, воспринимая его как игру. Легкие на первых этапах вопросы этому способствовали, а дальше появился дух азарта и соперничества.

Я с интересом наблюдала за шумной компанией и уже планировала уйти, но тут мальчишек сменили девчонки.

И я передумала, подчиняясь неясному предчувствию.

Все началось с Трейси. Бойкая и неглупая девушка мало походила на саму себя, когда начала паниковать, заикаться и краснеть как маков цвет. С чего бы? Четверть часа наблюдений убедили меня в том, что девочки ведут себя несколько неадекватно. Кто-то краснел, кто-то потел, спотыкался… Я смотрела на этот бедлам и не верила своим глазам. Девицы фанатели по учителю?!

Только этого для полного счастья не хватало. Что делать с оравой влюбленных девиц? И в кого! В статных геройских Теней они не влюблялись, а вот в это аристократичное недоразумение – на тебе!

Остаток занятия я наблюдала за самим Реджинальдом, который, к моему огромному облегчению, никого из учениц не выделял, а относился, казалось, ещё строже чем к парням. По крайней мере, поблажек не делал точно.

Колкие замечания заставили девочек очнутся от воздействия розового тумана и подключить мозги, только проблемы это не снимало. Мало того что они вели себя как фанатки модного бойз-бенда, так они еще и между собой соперничали. Ну это, положим, хорошо, если суметь направить в нужное русло. А если нет? В любом случае надо советоваться с остальными женщинами и, в первую очередь, с Паулой. Да и Васила наверняка в курсе закулисных процессов.

Димка у меня в кабинете появился вечером, практически перед самым отбоем.

Я смотрела на ребенка и вспоминала Рамону, поражаясь её выдержке. Она не позволила себе быть навязчивой ни на секунду, несмотря на то, что каждую минуту из тех двух суток могла потерять сына. А вместо этого доверила жизнь своего ребенка совершенно посторонней женщине. Не знаю, станем ли мы друзьями, но мое уважение она завоевала однозначно.

Димка жадно слушал мой рассказ о том, как полезны оказались его амулеты.

– Так это что, я Троя и Власа спас? – Димка вновь и вновь напрашивался на похвалу.

– И Ричарда, и его команду, – лила я сироп на самолюбие юного дарования. – Ректор Сайтон хочет видеть тебя завтра. Тебя и Ричарда, чтобы разобраться, что же ты там наколдовал в этих амулетах.

– Я без тебя не хочу, мы вместе делали, – заканючил ребенок, – Ричард – мировой мужик, но без тебя мне не по себе.

– Договорились.

Чудесным образом мне за эти дни в изоляции удалось выкроить время и сделать задуманный нефритовый кулон. Мой первый скромный опыт в роли ювелира. Сама себе я могла честно признаться, что кулон получился так себе – поделка. Уж очень мало было у меня времени на доводку. Зато зеленый-зеленый, как глаза моего Гризли, угловатый, как прототип – бумажное сердечко-оригами. И на очень длинной цепочке. Украшение утонет под одеждой, наверняка.

Только вот прежде, чем расставить все точки над «i» с помощью ответного подарка оборотню, было необходимо решить вопрос с другим мужчиной.

– Дим, а что ты скажешь, если… – попытка спросить про меня и Ричарда с треском провалилась, так как стоило открыть рот, как все слова из головы вылетели. Собравшись с духом, решила начать издалека, раз уж озвучить конкретный вопрос не выходит. – Скажи, а Реджинальд вам уже рассказывал про обычаи оборотней?

– Нет, мы ещё до них не добрались, – парень мотнул головой в отрицательном жесте, и тут же сдул закрывшую глаза челку. – Но девочки задавали вопросы леди Пауле, пока вас не было, про то, как оборотни ухаживают за девушками. У них же спор, вот и узнавали все подробности.

– И?

– Что?

– Что она рассказала?

– Ну, если оборотень делает драгоценный подарок женщине, а в ответ получает что-то сделанное своими руками, то они становятся женихом и невестой. Ты ведь знала, да? Ричард тебе сделал подарок?

– Сделал. Дерево Грух и еще очень ценные камни для записей к нашим шкатулкам.

– Су-у-уппер! А ты?

– А я… – перебирая звенья длинной цепочки, на которой болталось нефритовое сердечко, думала, сказать или нет? – Вот, смотри.

Цепочка соскользнула с ладони, изящно укладываясь на столе, тогда как сам камень застревает между пальцами в протянутой ладони.

– Что скажешь?

– Сердце? – подросток, не скрывая недоумения, уставился на кулон, чуть ли не морщась от увиденного. – Но он же не девчонка! И почему зеленое, а не красное?

Вопросы меня так озадачили, что мысли разбежались. Я ждала совсем не такой реакции.

– Так ты не против? – Я затаила дыхание, ожидая реакцию сына.

– Ричард мне нравится, он крутой и тебя любит, я вижу, – спокойно заявляет Димка, который, за эти полгода стал куда взрослее. – Но подарок отстой, правда. Давай, я лучше ему сам амулет сделаю? – шкодливая улыбка брызнула обаянием. – Как у нас. А то опозоришься с таким подарком!

М-да, в устах подрастающего поколения – истина. И с чего я решила, что подарить взрослому мужчине миниатюрный кулон в виде сердечка, отличная мысль? Да, в этом мире такого символа нет, но из уст Димки это прозвучало ну очень уничижительно.

Ладно, пусть это будет первым подарком. С понятным только нам сакральным смыслом. А там я уже подумаю над чем-нибудь более серьёзным.

– Примем его в семью, да? – хмыкаю ребенку в макушку. Как у нас, значит, семейный.

Димка примолк, а я насторожилась. Пауза показалась невыносимой.

– Ага. – Затем следует вздох и, опять пауза. – Значит, я уже не буду старшим мужчиной в семье, да?

Вот это постановка вопроса!

– Ты по-прежнему будешь главным для меня мужчиной.

Димке этого оказалось вполне достаточно. Остаток вечера мы обсуждали, каким будет семейный Амулет Ричарда.

Глава 8

Следующим утром ректор Сайтон явно нас ждал и ждал с нетерпением. Не успев поздороваться, он поспешил «пожаловаться» Ричарду:

– Ваши люди крайне несговорчивы, Гризли! Ни в какую не хотели одолжить мне свои сработавшие амулеты. Ваш заместитель, Ник, если не ошибаюсь, внял благоразумию только после того, как вырвал у меня магическую клятву, что я их верну, – в голосе архимага было раздражение пополам с усталостью. Видно, пришлось поднапрячься, чтобы добыть образцы для изучения.

– Правильно сделали, – Ричард был нисколько не удивлен и не смущен поведением своих коллег. – А вот где мой амулет, я понятия не имею.

Как, впрочем, и я. Отчетливо помню, как разрезала шнурок, на котором висел амулет, а вот дальнейшую судьбу этой вещицы не отследила. Не до того было.

– Его предусмотрительно сохранил целитель Курт. Мы с магистром Друцисом уже изучили ваш амулет, осталось сопоставить догадки с результатами после вашей проверки, Ричард. А сейчас я бы хотел узнать, какие функции в него заложил Шон. Приступим?

– Ну, приступим.

Мы расселись тесным кружком вокруг стола для совещаний, на котором красовался серебряный поднос с аккуратно разложенными амулетами. На шнурке каждого красовалась бирочка с именем владельца. Там же лежал кулон с разрезанным шнурком – амулет Ричарда. А отдельной кучкой – амулеты, в которых я опознала те, что не прошли тестирование.

– Качество начертания рун проверили артефакторы, они выше всяких похвал, – счел нужным похвалить меня Сайтон. – Вот в этих, сработавших амулетах, магия абсолютно однородна, а в отбракованных ваша магия, Лиза, и магия Шона не смешалась, а наложилась пластами. У меня возник вопрос, почему?! Шон, вспомни, о чем ты думал, кроме того, что желал сплести защиту.

Димка привычно спрятался за отросшей челкой. Долго молчал и никто не смел прервать его воспоминания.

– Эти были первые, наставник, я запомнил, потому что их делал Пепел, мой друг. Видите, они немного шершавые.

– О чем ты думал, когда вливал силу? Какие свойства закладывал?

– Да как обычно, думал, про бумеранг. Еще думал, про радар.

– Радар? – переспрашивает ректор, не понимая смысла слова.

– Радар, – начала объяснять я, с застарелым раздражением вспоминая радары ГАИшников, – это такое устройство, которое улавливает малейшие колебания энергии и подает сигнал, если они превышают норму.

Объяснение получилось так себе, но не объяснять же про превышение скорости непуганым жителям мира Араш?

– Теперь понятно, почему амулеты светились при приближении к проклятийным печатям, – ректор кивнул, словно одна из догадок подтвердилась. – Но эти амулеты остались не рабочими. Вспоминай дальше, Шон.

– О маме, – ответ прозвучал несколько неуверенно, а детский голос дрогнул, отчего мое сердце захлебнулось нежностью. – Она так хотела помочь Теням, что я попробовал сделать, чтобы ее руны стали еще сильнее.

– А ты знаешь, что это за руны?

– Да, мама объясняла. Вот эта – для защиты здоровья, а вот эта, – Димка перевернул бляшку кулона, – отклоняет поток плохого воздействия.

Сайтон замолчал, а я во все глаза смотрела на Ричарда, который начал осознавать, что эти чудодейственные амулеты создал ребенок. Его эмоции метались как шарики в раскрученном лототроне: понимание, недоверие, отрицание, благодарность, восхищение, радость сопричастности и наконец, гордость, мол, знай наших.

Ректор хмурился, словно мозаика не складывалась, только вот очередной вопрос пришлось отложить – в дверь постучались и, после короткого «Войдите», на пороге появился декан башни целителей.

– Здравствуйте, магистр Друцис, – поздоровался Димка.

– Привет, Шон. Ну, что, разобрались, что ты там намешал? – добродушно интересуется декан, мимоходом здороваясь со мной и Ричардом.

– В процессе.

– Ну, тогда не буду отвлекать. Ричард, я собственно, пришел за вами. Как себя чувствуете? Еще раз оборот был? Как прошло? А при обратном обороте затруднений не испытывали, нет?

Мы с интересом наблюдали, как активный целитель чуть ли не под ручку уводит ошеломленного потоком вопросов Ричарда на обследования. Димка от такого напора аж рот приоткрыл, а Сайтон только со скупой улыбкой наблюдал за увлеченным коллегой.

– Предлагаю продолжить. Шон, давай попробуем ещё раз, может получится вспомнить ещё какие-нибудь детали. О чем ты думал, когда заговаривал кулоны, что чувствовал в этот момент, и чего желал?

Ректор Сайтон за долгие два часа вынудил нас вспомнить все события и действия из того памятного вечера, буквально до последнего вздоха. Я себя почувствовала как на допросе у товарищей из полиции, когда тебя просят повторять одно и то же, раз за разом, вылавливая несостыковки в собственных показаниях. В общем, то ещё удовольствие. И все же результат был достигнут.

– Я, кажется, вспомнил! – сообщил Димка во время очередного рассказа после того, как запнулся на воспоминании. – Я пожелал, чтобы обладатель кулона вернулся с операции целым и невредимым. И чтобы там порвали всех как Тузик грелку, кто детей мучает.

– А ты откуда про детей знаешь?

– Ну, мам, – фыркнул ребенок, – я же не олух какой. Ты летом пострадала из-за этих гадов, когда ребят спасала. Сейчас нас в поместье заперли, значит, опять опасность с этой стороны, что непонятного? Да ещё и операция как раз во время карантина, все ж ясно! – Димка пренебрежительно дернул плечом.

– Ну-ка, ну-ка… – Сайтон настолько заинтересовался, что в мыслях промелькнуло сравнение с охотничьей собакой, взявшей след. – С этого момента поподробнее, пожалуйста.

Из кабинета Сайтона мы с Димкой вывалились усталые как землекопы, но ужасно довольные. Такое состояние бывает всегда после хорошо сделанной работы. Когда ты этой работы боялся-боялся, потом осерчал и сделал лучше, чем мог рассчитывать. Сайтон тоже был доволен как слон. По результатам беседы с Шоном, он пришел к выводу, что результат Димкиного воздействия зависит не от словесных формулировок, а от эмоций. Слова – это просто способ сделать эмоцию главной, перевести ее в магическую силу. В общем, на радостях он завершил нашу встречу и отправился обсуждать догадку с деканом целителей, который к тому моменту закончил обследование Ричарда и уже выпустил его из своих цепких объятий.

День давно перевалил за середину. Мы втроем стояли за воротами Академии и наслаждались спокойствием.

– Свобода, – практически пропел Шон, озвучивая мои мысли. Да уж, ректор потрепал его на славу. Вцепился, как ротвейлер, и не отпускал, пока не узнал то, что хотел.

– Свобода, – вторил ему Ричард. – Магистру Друцису я больше неинтересен. Полностью здоров. Оборотень и оборотень, без каких-либо отклонений.

– Так это ты! – сообразил Димка, в удивлении таращась на Ричарда. – Ты не сказала! – летит упрек в мою сторону, на что я лишь развожу руками.

– Это не моя тайна.

– Ага, ладно. А мы там все с ума посходили из-за медведя-призрака! – возбужденно рассказывает подросток. – Представляете? Пинок так вообще всех подбивает на ночную засаду.

Мы с Ричардом переглянулись, пытаясь не засмеяться. Да хоть десять засад! Ещё после первого выгула мы стали уходить в лес – и нам меньше любопытных глаз, и Мишке настоящее раздолье, есть где и когти поточить и поваляться вдоволь. Да хоть на дерево залезть!

– А мне можно посмотреть? Первому? А?

Димка приплясывал на месте от возбуждения и заглядывал в глаза Ричарду. Я оценила, что ребенок решал вопрос самостоятельно, договариваясь напрямую с оборотнем. Если он согласится и знакомство пройдет хорошо, то представить Мишку детям будет легко и просто.

– Только не сейчас.

– А когда? – ребенок был в таком возбуждении, что еще секунда – начнет круги вокруг нас наворачивать.

– Пару дней потерпишь? – ищет компромисс мужчина, на что подросток начинает торговаться.

– Сегодня и завтра?

Вот жук.

– Как буду готов, – отрезает Ричард, не позволяя собой манипулировать. – Но обещаю, ты будешь первым, кто увидит зверя. Договорились?

– Договорились, – Димку устраивает условие и кивнув, он протягивает Ричарду ладонь для рукопожатия. – Куда сейчас? Домой?

– А может быть в храм? – вопрос вырывается сам собой ещё до того, как мысль полностью сформировалась.

Только лежащий в кармане нефритовый кулон напоминал, что все проблемы нужно решать в порядке очереди. Так почему бы не решить этот вопрос прямо сейчас?

Глава 9

К моему недоумению Димка как-то скуксился.

– А я думал, мы погулять сходим, раз уж я сегодня прогуливаю. Я кроме Академии и не видел ничего. Может, ну его, храм? Я есть хочу.

Мда, это я, не подумав, ляпнула, на вдохновении. Димка, действительно, мог все неправильно понять. Он и на Земле к религиозным аспектам был скептически настроен, ибо у правильного бога брошенных детей бы не было. Привычное недоверие к небесной канцелярии не поколебал даже факт нашего чудесного спасения. Ну и что, что спасли, не налажали бы ангелочки, то и спасать не пришлось. Да и в этом мире с сиротами ситуация ещё хуже обстоит. И только магия заставляла его быть снисходительнее к местному пантеону. И наличие такого крутого дяди, как Флин.

Эмоции Ричарда были подобны огню: полыхнули в зеленых глазах острой надеждой и мгновенно потухли под гнетом разочарования, которое он максимально быстро скрыл.

– Отличная идея – пообедать, – Ричард деликатно сгладил неловкость, не замеченную Димкой. – Я голоден, как медведь после спячки.

Сын зыркнул на меня с видом победителя, на что пришлось скорчить ему рожицу – подыграть. Недолго думая, пока решимость меня не покинула, я, как в старые времена, уселась на корточки перед ребенком, заглядывая ему в глаза.

– Дим, – неловко отодвинула с глаз отросшую челку, которую ребенок упорно отказывался стричь, желая отрастить длинные волосы. – Я тебя зову в храм к Арису, чтобы провести ритуал усыновления. Что скажешь?

Детская дурашливость сменилась растерянностью, а глаза расширились от удивления, превращаясь в два бездонных озера, в которых можно утонуть.

– Правда? – переспрашивает Димка-Шон полушепотом. – По-настоящему? И дядя Флин разрешит?

– Иначе быть не может. Я тебя когда-нибудь обманывала? А дяде мы потом расскажем. Я чувствую, что сегодня особенный день и уверена, что все получится. Попробуем?

– Прямо сейчас? – все ещё не полностью поверил, вот ведь.

– Ты же кушать хотел? – я тоже была не против пообедать, мы же голодные с самого утра. А с другой стороны, у меня от волнения ком в горле, сомневаюсь, что смогу съесть хоть что-нибудь. – Можно сперва покушать, а потом отправимся в храм.

– Нет, не хочу. Пошли прямо сейчас, а? А если не получится?

– А на Земле тебя это волновало бы?

– Не-а, – Димка тряхнул челкой и посмотрел мне в глаза, – давай рискнем!

– Ричард, – запнулась, не зная, что сказать. Предложить подождать нас в какой-нибудь таверне или позвать свидетелем?

– Отличное решение, – голос Ричарда был спокоен и рокотал переливами нежности. – Временем мы располагаем. Ты же позволишь мне присутствовать?

Вот так. Ни тени сомнения, ни слова упрека, ни тихого вздоха. А я радовалась, что поддалась спонтанному порыву, потому что решалась бы еще незнамо сколько времени, попутно накрутив себя до дичайшей паранойи.

– Конечно, можно! – уверенно заявляет Димка.

– Тогда нам пора, нехорошо заставлять бога ждать.

Ричард вел себя так, как будто возглавлял войсковую операцию. Как я хочу знать, что творится в его голове! Так легко принять подобного рода информацию. Или Флин как всегда прав, и Ричард согласится на все, лишь бы мне было хорошо? Боги, как же пугает такое доверие!

Величественное сооружение из белого камня, казалось сиреневым в наступающих сумерках. Выглядело торжественно и чуточку печально.

В храме нас встретил совсем юный жрец, не старше двадцати лет, и выслушав цель визита, переспросил:

– Благородная госпожа, я правильно понял, что вы желаете усыновить этого мальчика? – молоденький служитель, которому выпало нами заниматься, явно недоумевал. Ну да, аристократка и отказник – ситуация не из рядовых.

– Все верно, даур, – обращение к местным священникам, означавшее на древнем языке «уста бога», обязывало говорить правду по определению. Кто ж богу врать решится?

Служитель коротко кивнул, ещё раз внимательно посмотрел на Димку-Шона, после чего взмахом руки попросил проследовать за ним.

Показал Ричарду, где положено оставаться свидетелям и сопровождающим и забыл о его существовании, а нас с Димкой повел дальше. К моему удивлению, пошли мы не в сторону статуи Ариса, а к довольно высокой подставке – колонне, на которой лежал испещренный рунами крупный кристалл горного хрусталя, выточенный в форму конуса.

– Возложите руку на «око правды», чтобы подтвердить свои намерения, – попросил служитель, показывая на собственном примере, как правильно ухватиться за камень. – Я поклоняюсь темному богу, – сообщил вдруг мужчина и кристалл тут же засветился темным цветом, – ложь. Я служу в храме бога Ариса, – и камень стал переливаться голубыми оттенками, – правда. – После нашего синхронного с Димкой кивка, в знак того, что нам все понятно, служитель сделал шаг назад и попросил меня подойти ближе к колонне. – Сперва вы, леди.

Кристалл ожидаемо был прохладным и шероховатым из-за множества символов, но никаких волшебных спецэффектов я не дождалась. Ещё с того момента, как кристалл начал светится под ладонью мужчины, стало ясно, что это местный аналог детектора лжи. Но зачем? При прошлом нашем визите подобного не было, а сейчас… неужели разница статусов не даёт покоя?

Оказалось нет, дело не в этом. После того, как я подтвердила свою личность, мне пришлось ответить на два десятка заковыристых вопросов, смысл которых сводился к одному: не имею ли я скрытых желаний и намерений? Насколько искренне мои намерения и чувства, по собственной ли воле я хочу породниться с отказником и не из корыстных ли целей?

– «Око правды» подтвердило правдивость ваших слов, – сообщил служитель и переключил своё внимание на Димку. – Твоя очередь, отрок.

Диме было высоковато, поэтому он привстал на цыпочки.

– Отрок, желаешь ли ты видеть эту женщину своей матерью?

– Это самое сильное мое желание, – детский голос чуть дрогнул, но фраза прозвучала четко и я облегченно выдохнула. Почему-то именно этот вопрос заставил нервничать. А вдруг он передумал?

– Искренне ли твое желание и чувство?

– Разумеется, даур, – чинно произнес ребенок, явно мне подражая.

– Добровольно ли твое желание? Преследуешь ли ты корыстные цели? …

На все вопросы камень отзывался лишь голубым сиянием, разгоняя мои персональные грозовые тучи в душе. Такое ощущение, что даже дышать стало легче. Хоть я и понимала цель данного опроса, но все равно приходилось подавлять нетерпение. Ведь это могло быть непросто стандартной процедурой, но и испытанием, имеющий более глубокий смысл, который я могла только угадывать. В конце концов, нам предстояло предстать пред ликом самого Ариса.

Следующим шагом на пути к тому, чтобы породниться с Димкой, было общение с богом. Нас проводили в уже знакомый мне церемониальный зал.

Только в отличие от прошлого визита, в этот раз было чувство, что я пришла в гости к хорошему знакомому. Ощущение доброжелательного внимания не покидало с того самого момента, как я преклонила колени перед статуей Ариса, а окружающий мир словно исчез.

Молитвы как таковой не получилось, была благодарность. За то, что приютил нас с Димкой в своем мире, за чудесного брата, за жизнь и здоровье Ричарда, за потрясающее везение, которое, несмотря на трудности, сопровождало меня всегда и везде. Было ощущение, что мои воспоминания быстренько просматривают, словно листают книгу, останавливаясь на тех страницах, которые вызывали особый интерес.

И конечно же, просила за Димку. Чтобы шел рука об руку с удачей, чтобы дар первомага не стал проклятием, испортившим жизнь, чтобы был здоров и счастлив. И позволил быть рядом. Может, не в полном смысле матерью, но родным и близким человеком, другом и союзником, который всегда будет на его стороне. Тем самым человеком, которому он сможет рассказать все что угодно и поделится всеми тайнами, горестями и радостями, к которому придет за советом.

Звуки окружающего мира нахлынули в тот момент, когда «разговор с богом» закончился, а мысли иссякли. Возникло чувство, словно меня отпустили, дали разрешение уйти. Справа зашевелился Димка, и это заставило распахнуть глаза, осмотреться и наткнуться на два удивленных взора – служителя и подростка.

– Что-то не так? – мужчина лишь в отрицательном жесте качнул головой, но взгляд его все равно не изменился.

Однако! Озарение пришло, когда я попыталась подняться с колен. Ноги затекли так, что встала я не без труда. Это ж сколько времени я на коленях простояла? За окнами совсем темно.

– Что ж, если вы готовы, можем приступать, – сообщил жрец, раскладывая перед собой чехол-сверток из кожи. Внутри был ритуальный кинжал. Ручка его представляла из себя тонкой чеканки мужскую фигуру, а лезвие – довольно длинный четырехгранный клинок наподобие рапиры. И все это великолепие в обрамлении самоцветов.

Недаром Дима столько раз выспрашивал у меня, да и у Флина, подробности ритуала братания. Руку для надреза он протянул не задумываясь, с любопытством наблюдая за процессом. Мы стояли перед алтарем в полуметре друг от друга, протянув над ним кровоточащие ладони. Даур бормотал что-то ритмично-заунывное по другую сторону алтаря.

Сорвавшаяся с ладони на белый мрамор багровая капля образовала шарик, который устремился навстречу такой же капле крови ребенка. Но вместо того, чтобы удариться, как волна с утесом и разбиться брызгами при встрече, разлететься алым фейерверком и впитаться в алтарь, кровь растеклась неопрятной яркой кляксой по белой поверхности.

Я наблюдала, как восторг и предвкушение в глазах ребенка сменялись обидой и недоверием. Он что, подумал, что я недостаточно сильно хочу быть его мамой?

Ну, нет, так дело не пойдет! Я не могу его подвести, только не в этом.