Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Глава 15

Казалось, что после громкого заявления, время замедлило свой ход, давая мне возможность принять правильное решение по дальнейшим шагам. Итак, какие есть варианты развития событий? Сказать какую-нибудь ерунду в стиле обиженной дочери, за всю свою жизнь ни разу не почувствовавшей отцовской любви и, таким образом, съехать с щекотливой темы. А значит, и дальше выслушивать дурацкие требования. Или же я могла признаться как на духу и столкнуться с непредсказуемой реакцией и ее последствиями. Да, в планах было только признание перед Деметрой, но какой смысл и дальше играть роль Эмилии? Чтобы семейка продолжала меня третировать и всячески мешать жить, считая, что у них есть на это право?

– К сожалению, а может быть к радости, но Арис поменял наши с Эмилией души местами. Кому известен божий промысел? – я растянула губы в подобие извиняющейся улыбки. – Для чего-то я понадобилась вашим богам в качестве Эмилии фон Риштар. И нравится вам это или нет, но в ближайшее время я наведаюсь в храм Ариса, дабы провести ритуал на крови и породниться с мальчиком. На исход ритуала в состоянии повлиять только высшие силы.

Повисла давящая, гробовая тишина. Казалось, что воздуха в кабинете стало меньше. Это они так глубоко вздохнули, что ли? На лицах родственников последовательно сменяли друг друга пренебрежение, недоверие, а потом настороженное осознание, понимание, что я не вру и не прячусь. Они видели, что незнакомка стоящая перед ними, убеждена в своей правоте и неуязвимости, что ей нет дела до их мнения. Я же откровенно наслаждалась ситуацией. Семейство пожирало глазами не столько меня, сколько Верреса, ожидая опровержения. Только вот дядя молчал, будучи в расслабленном состоянии. Хотя не удивлюсь, если это только лишь видимость.

Мне даже стало как-то по злому жалко этих недалеких людей. Столько лет они вполне комфортно третировали беззащитного ребенка, а теперь вдруг комфорт закончился и произошло нечто, что они не могут контролировать. Наконец, осознание новых обстоятельств накрыло всех присутствующих, включая меня.

«Антракт» закончен, пора начаться второму акту драмы.

– Ты знал, – на выдохе произносит отец, пораженно смотря на брата. – Знал и не сказал! Как ты посмел предать интересы семьи? Да если бы рассказал раньше, то я отрекся сразу!

– Ты правда думаешь, что король позволит тебе подобное? – холодно интересуется Веррес, превращаясь на глазах в старшего, мудрого брата. – Ты не в своем уме, если считаешь, что королевская семья вмешается в ход событий и пойдет против божьей воли. Таких инцидентов единицы, но все они не случайны. Эту девушку могли пересилить в кого угодно, но выбрали Эмилию.

Меня в очередной раз поразило, как местные легко принимают присутствие богов в их повседневной жизни. Ни скепсиса, ни удивления, ни стенаний «за что?». Как ни странно, но глава семейства взял себя в руки, по крайней мере, голос больше не повышал, а говорил вполне себе спокойно и уверенно. Он уже принял новые обстоятельства, но вовсе не собирался с ними мириться.

– Веррес, я не стану подставлять род из-за глупых россказней этой чужачки! – последовал ответ, после чего всё внимание было сосредоточено на мне. – Завтра же отправлю прошение королю, и посмотрим, кто кого. Я уважаемый представитель аристократии, а кто ты? Ещё и отказника решила протащить в высший свет! Ну и наглость!

– Ты о семье лучше бы заботился, а не посторонних людях! Подумай о Присцилле, в конце концов, – одернула мужчину разъяренная Селитера. – Этот сноб Сайтон подчеркнул, что мальчик одарен, к этой девке относится с уважением – сам видел, – голос мачехи, радеющей за своего ребенка, звучит очень настойчиво и убедительно. – Усыновление одаренного отказника может изменить отношение архимага к объединению наших семей! Поживут в доме годик для видимости, пока Присцилла не родит, а потом уже можешь думать об отречении!

Будь у меня дар льда, то эта женщина представляла бы уже собой ледяную скульптуру! Быстро же она нашла в сложившейся ситуации выгоду для себя. Вот кто умеет виртуозно просчитывать варианты.

– Хотите лишить меня рода? Вычеркивайте! – мне это было даже на руку – не будут иметь никаких эфемерных прав на Димку. – Утрачу статус аристократки, говорите? Что ж, так тому и быть. Зато смогу пользоваться свободами, которые дает мне мой не слабый дар, в полной мере. Статус высокородной леди не делает вашу жену порядочным человеком, а баронство не делает вас хорошим отцом. Вычеркивайте. Но с чего вы решили, что я позволю использовать мальчика?

Меня наконец-то отпустило немыслимое напряжение, в котором я пребывала весь этот суматошный вечер. У меня есть Ричард и Веррес, но в первую очередь – Флин. Кровный брат. Который, я уверена, не даст нам с Димкой пропасть в случае чего. Да и я себя не на помойке нашла. Сильный маг воздуха – одно это уже даёт мне высокое положение. Артефактор. В ближайшее время оформлю несколько патентов – без денег точно не останусь, даже если не считать суммы на банковском счете. Да и была уверенность в глубине души, что подчиненные не разбегутся. Не все, по крайней мере. Снимать меня с должности только потому, что я лишусь высоко статуса не станут – аристократы, хоть как-то связанные с отказниками – нонсенс. Это Эмилия умудрилась так вляпаться, возможно, даже специально, чтобы насолить родне. Я могу пролететь с должностью, если только завалю обещанную проверку. Но и тут маловероятно – в приюте уже столько реорганизовано, а планы ещё более грандиозные. Незаменимых людей не бывает, но и это не страшно. У меня есть возможность контролировать реорганизацию в любом статусе. Я являюсь основательницей благотворительного фонда – вытурить меня или подсидеть тоже не получится, я не идиотка, и документы изучала особенно тщательно при оформлении. Так что если уволят… ну что ж, куплю себе домик, как и планировала, открою бизнес, а детям-сиротам дам рабочие места. С одной стороны – нежелателен такой исход, с другой – у меня будут полностью развязаны руки и я смогу заняться саморазвитием, продолжая опекать детей.

– Как ты смеешь дерзить, нахалка! Эмилия ты или божья подселенка, мне все равно, – буквально захлебываясь в своей ненависти, проронила Селитера. – Эмилия была у меня в кулаке и тебе стоит знать своё место! Отныне ты – незаконнорожденная приблуда, всем обязанная семье! Попробуй ещё хоть раз проигнорировать мои письма!

Позиция «маменьки» предельно ясна, неясно только, как она принудила Эмилию это терпеть и подчиняться.

– Вы хотели сказать, проигнорировать счета на оплату? – съязвила в ответ, приподнимая бровь. – Ваши наряды должен оплачивать супруг, коим я не в коей мере не являюсь. За стоимость одного вашего платья можно купить приличную ферму с годовым запасом кормов!

– Селитера! Ты вымогала у девочки деньги? – новая информация явно шокировала всех – судя по лицам, никто из присутствующих не был в курсе грязных делишек женщины. – Тебе что, семейного наследия не хватает? – Леди Диметра привстала со своего диванчика. – Как тебе в голову это пришло? Какая низость!

– Низость – это вынудить меня всю жизнь терпеть в собственном доме приблуду от шлюхи! Столько средств в нее вбухано, которые должны были достаться настоящим наследникам этого рода. Долги нужно возвращать, не так ли? И какая аристократка будет думать о кормах? В тело вашей внучки подселили деревенщину, разве не видно? Немыслимо! Кровь батрачки не вытравишь, даже если посадить её на место принцессы.

Разгорающийся истеричный скандал буквально взорвал мне мозг: я пыталась удержать в узде свою взбесившуюся стихию. Да мне было легче себя контролировать, когда оказалась примерзшей к земле на полигоне. Ну что за змея! Нигде своего не упустит.

А еще до меня со скоростью беременной улитки доходила одна простая мысль – раскованность семейки в присутствии родственника-менталиста может объясняться только одним – у всех были очень сильные артефакты ментальной защиты. И у Эмилии, соответственно, тоже такой имелся, ей-то, поди, ещё и служебный был положен. Веррес об этом не мог не знать. Так почему этого артефакта нет у меня? Веррес приносил мне из квартиры Эмилии сначала почтовую шкатулку, затем теплые вещи и украшения к балу, но мои мысли все еще открыты. До этого я не так часто задумывалась о ментальной защите – от кого скрываться? Живу в деревне, да и менталистов не так много, чтобы встречаться с ними на каждом шагу даже в столице. Это мне так повезло… Флин, Дерек, Веррес. А сейчас вопросы появлялись как грибы после дождя. Не потому ли, что дядюшка решил артефакт не отдавать и контролировать меня по полной программе?

Мои выводы подтвердили его чуть поникшие плечи и виноватый взгляд. Стало так гадко, что возникло чувство тошноты. Это не отравление, это предательство. Точно так же я себя чувствовала, когда узнала о двойной жизни Лешки.

Я могу это понять, но смогу ли принять это знание и жить дальше, общаясь с ним как прежде?

Наконец, «папаша» собрался с мыслями, жестом потребовал молчания от жены и непререкаемым тоном провозгласил:

– Прошение будет отправлено утром. Мой отец совершил огромную глупость, когда принял Эмилию в род. Сейчас я в этом окончательно убедился. Ты нас погубишь. Документы получишь по магпочте. А сейчас, будь так добра, покинь мой дом. И никогда тут больше не появляйся, даже если по какой-то причине король откажет мне в моём праве.

Вот и всё. Решение принято и меня, как ни странно, оно полностью устраивает. Наконец-то я вычеркну эту проблему из списка нерешенных. Селитера что-то тихо, но яростно высказывала мужу, в то время как Веррес сверлил меня недоуменным взглядом. Неужели он и впрямь думал, что я стану цепляться за призрачную принадлежность к этой семейке аспидов?

Бабушка демонстративно игнорировала меня и смотрела в сторону. Надо признать, я была разочарована ее отстраненностью. Ни усыновление отказника, ни вмешательство бога в судьбу её внучки не заставили женщину обозначить свою позицию.

Но я всё равно подошла к ней, и по-простецки присела на корточки, зная, что пышная юбка платья скроет неподобающую позу.

– Мне жаль, что я стала причиной столь безобразной сцены, испортившей ваш праздник, – взяла холодную ладонь пожилой леди в свои, пытаясь заглянуть в глаза. – Простите меня за невольно причиненную боль. Я уверена, что Эмилия не хотела бы, чтобы вы огорчались. И пожалуйста, не пренебрегайте кулоном. Как и сказал ректор Сайтон – это очень хороший артефакт, а знания Эмилии вложены в него в полной мере.

Я видела, как по щекам бабушки бежали слезы, но она так и не повернула головы в мою сторону. Что ж, я попыталась и у меня не получилось. Стоит принять как должное – редко когда всё происходит так, как нам бы того хотелось.

Покинула кабинет не прощаясь и не оглядываясь.

Спускаясь по лестнице, всё же надеялась, что Веррес вскоре меня догонит. Не хотелось блуждать в этом доме, хотя дорогу к кабинету вроде запомнила. А не нагонит – «позвоню» Флину или Ричарду, которые сейчас где-то в столице.

Несмотря на поздний час, а вернее сказать, раннее утро, в доме бурлила жизнь. Слуги, как муравьи сновали туда-сюда, устраняя последствия праздника, чтобы к восходу солнца ничего не напоминало о том бардаке, что остался после многочисленных гостей.

Называется, побывала на балу: ни удовольствия, ни веселья мероприятие мне не подарило, зато приняла внутривенно литр змеиного яда, ощутила вкус разочарования, а полное крушение надежд – как особая изюминка вечера.

Решив дождаться Верреса на улице и насладиться свежим воздухом, пересекла бальную залу и уже практически вышла из дома, когда неожиданно в локоть больно вцепились холодные пальцы и дернули меня назад. Не успела я среагировать, как это сделал защитный кулон: короткий вскрик, и Присцилла шарахается от меня в сторону, потирая локоток. Я откровенно усмехнулась глядя ей в лицо. Как там у Димки? Вернется бумерангом? Что за манера у всех хвататься за различные участки тела? Что отец, что дочь – самые настоящие варвары! Девушка, не присутствовавшая при окончании эпохального скандала в семействе фон Риштар, манеру поведения не сменила, мой нерастраченный боевой задор не оценила, за что и поплатилась. Какая уверенность в своей безнаказанности!

Близкое знакомство с защитной магией ее отрезвило, но наглости не убавило:

– Что, ущербная, убегаешь? Не забыла вот по эту вещицу? – в руках «дебютантки» находилась толстая тетрадь, чем-то похожая на мой дневник, только без замочка.

И чего она ждет от Эмилии? Надо полагать, эта книжица и есть тот рычаг давления, причина покорности предшественницы. И что же внутри? Компромат? На чем Эмилию могли подловить?

Присцилла уже теряла терпение не видя ожидаемой реакции. Она раскрыла тетрадь и рванула наугад несколько страниц.

– Я предупреждала?! Еще разок взбрыкнешь, и я сожгу эти писульки! Ой, что же будет тогда с драгоценным дневничком твоей блудливой мамочки? – и интонации такие мерзкие, сочувственно – глумливые, вновь всколыхнули улегшуюся тошноту.

Так вот оно что. Единственное наследие умершей матери! Беспринципный цинизм этой семейки шокировал. Для меня этот дневник бесполезен, но я была слишком зла, чтобы оставить эту, несомненно, важную для Эмилии вещь в руках негодяйки.

– Ты кое-чего не учла, сестренка, – наклонив голову чуть вбок, я подарила этому миру самую широкую улыбку из своего арсенала. И усмехнувшись, добавила: – я маг.

В лицо Присцилле метнулся порыв воздуха, подобный сильному ветру, и уже через мгновение вокруг её головы образовался уплотненный щит. Вреда он не причинял, но дышать в таком коконе удавалось с трудом. Девушка осознала произошедшее не сразу, а когда поняла… тетрадь выскользнула из её рук, в то время как она сама бесполезно ими махала, хваталась за шею и искала причины затрудненного дыхания. Я с каким-то извращенным чувством удовлетворения наблюдала, как в глазах недалекой родственницы плескался ужас и осознание того, что вот-вот она может…

– Лиза? – выдернул из задумчивости голос Верреса, в котором слышалась нервозность. – Когда ты намерена остановиться?

– Уже, – произношу со вздохом, разочарованная вмешательством.

Щит спал, а Присцилла жадно втянула воздух. Перепуганная, трясущаяся как осиновый лист и взъерошенная после порывов воздуха, она походила на безумную.

– Не подходи! – завизжала Присцилла, практически подпрыгивая на месте и отшатываясь назад, когда я приблизилась, чтобы поднять с пола дневник матери Эмилии. – Ты ненормальная! Я все отцу расскажу! Слышишь?!

Пока она пыталась слиться со стеной, одновременно с этим не спуская с меня глаз, следя с опаской за каждым движением, я подобрала тетрадь. Молча развернувшись, я было уже практически ушла, но тут услышала облегченный вздох и внутри что-то переключилось. Этого оказалось достаточно, чтобы в подсознании сорвало предохранитель и на волю вырвалась Елизавета, которая на раз разбиралась с зарвавшимися водилами. Резко развернулась и в два шага преодолела разделяющее нас расстояние.

– Не смей вставать у меня на пути, – тихо, едва слышно, предупредила. – С ненормальными лучше не связываться.

– Как дневник матери Эмилии попал к тебе, Присцилла? – зарокотал за спиной голос Верреса, нарушая наши гляделки.

Присцилла фыркнула и неожиданно завизжала, то ли от страха, то ли от злости, прямо мне в лицо:

– Украла! Я его просто стянула из чемодана этой малохольной, когда она уезжала в Академию. Всё ей! И дар и Академия. Ты ее больше любишь и бабушка! Даже Сорель выбрал её! Все ей одной! А как же я? Разве это справедливо?

Я смотрела на девицу и не понимала, почему люди не ценят того, что у них есть? У этой девушки было высокое социальное положение, красота, богатство, полноценная семья. Все дороги перед ней открыты. Так, почему она завидовала затюканной Эмилии с крошечным даром, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью и радоваться каждому дню?

Утопая в жалости к себе, девушка окончательно раскисла, и разрыдавшись, рванула прочь, придерживая подол платья.

– Я очень хочу покинуть это место, – произношу устало, смотря вслед сестре Эмилии. – Хочу домой. Может, пойдём?

Сил уже ни на что не оставалось, всё о чем я мечтала – вернуться в приют и забыть этот день, как страшный сон.

Глава 16

На обратном пути мы с Верресом не обмолвились ни единым словом. Мужчина убедился, что я зашла в дом, после чего растворился в ночи.

Я спокойно преодолела лестницу, с мыслью раздеться и провалиться в мир грез и проснуться утром с новыми силами, но планы изменились. Перепад настроений был разительным, вот только что я в подавленном состоянии укрылась в своих покоях, вернувшись с приема, а через пять минут кружилась по спальне в радостном возбуждении, обнаружив на кровати записку от Ричарда.

«Выходные только для нас двоих. Помнишь? У тебя есть один час на сборы, время пошло с того момента, как ты взяла в руки записку. Жду тебя внизу.

Приют остаётся под присмотром Флина, я договорился.

И у медведей отсутствует деликатность. Если дама вредничает – выход один: на плечо и в берлогу. Так что будь умничкой, не ищи отговорок, а потрать время на сборы»

Значит, это мне не приснилось и разговор о поездке на юг имел место быть. По рассказам Девиса я знала, что море далеко, а климат в текущее время года похож на средиземноморский бархатный сезон. Днем жарко, но без изнуряющего зноя. Легких платьев было до обидного мало, хотя, с другой стороны, это отличный повод порадовать себя обновками. Уходить порталом все равно придется в теплой одежде, на улице, к сожалению, не май. Единственное, что меня беспокоило, это купальник. Как вообще тут купаются дамы? Если мы будем «дикарями», то мне и одного парео хватит, а если нет? Что за программу приготовил мне Ричард, я не знала, а потому мне пришлось вдохновенно импровизировать. Спешно выпутавшись из бального платья, я выбрала дорожный наряд и собрала маленькую дорожную сумку, закинув несколько жизненно необходимых вещей и флакончиков.

Мужчина встречал меня с настороженным взглядом, но стоило рассмотреть мой чемоданчик, как на лице расцвела улыбка.

Разница в часовых поясах была ощутимой. Из Яблоневки мы отправлялись на рассвете, когда уже начало светать, а приморский городок встретил нас кромешной темнотой и теплым ветерком. Тот, кто устанавливал выход из портала определенно был эстетом, ведь портальная платформа вывела нас прямо в звездное небо: площадка располагалась достаточно высоко, небо было близко-близко, казалось, что протяни руку и ты сможешь коснуться звезд, сияющих ярче новогодних гирлянд. Их было столь много, что закружилась голова: тысячи, нет, даже миллионы небесных светил, раскрасили ночное небо потрясающими узорами.

Я всматривалась в эту красоту, отрешившись от реальности и забыв шагнуть с платформы, и в один момент показалось, что я падаю в небесную бездну. Но это был Ричард. Подхватил меня и спустил с платформы на землю, прижал спиной к своей груди и обнял за талию. Так мы и простояли некоторое время, любуясь красотой ночи и наслаждаясь моментом.

Как этот оборотень различал дорогу, я не понимала, но его рука да твердь под ногами были единственными гарантами реальности происходящего, потому что темнота была неподвластна моим глазам. Путь был недолгим. Здание, скорее бунгало, куда привел меня мой спутник было немного освещено: мне удалось рассмотреть фрагмент брусчатой стены и широкое крыльцо-веранду. Очень близко шелестела листва на ветру. А потом меня подхватили на руки и пришло время совсем других впечатлений. Комната в бунгало была единственной, лишь кровать отделялась от общего пространства легкой драпированной занавесью, которая создавала условное уединение. Я собиралась проявить инициативу и мне это даже удалось в первые три минуты, после чего пришлось капитулировать и сдаться на милость захватчику. Наша близость была бурной и короткой, не слишком изысканной, но пропитанной искренней потребностью друг в друге. Сквозь сладкую усталость я слышала нашептывание:

– Засыпай моя хорошая, тебе надо поспать, завтра нас ждет длинный день.

Будильником послужило осеннее, а потому не слишком раннее солнце, которое заглядывало в огромное панорамное окно. И пусть поспать удалось не больше трех-четырех часов, но чувствовала я себя отдохнувшей. Нахальный луч, на мгновение ослепивший меня, заставил чихнуть. Ричард смешливо засопел мне в затылок, лопатки ощутили рокот Мишки, обнимающая меня рука переместилась с талии повыше и ещё крепче прижала к мужскому горячему телу. Захотелось шалить и нежничать. Извернувшись, я взяла в плен своевольную конечность и прихватила зубами основание большого пальца. Эффект мне очень понравился, Ричард вздрогнул и широко распахнул глаза, в которых читалось явное удивление на пару с расшалившимися бесенятами.

– Не играй с огнем, душа моя. И без того не хочется выпускать тебя из рук, – я недовольно засопела: вставать совершенно не было никакого желания. – Приморский базар начинает работать затемно, до жары. У нас и без того времени осталось мало. Заодно там и позавтракаем.

Мы быстро привели себя в порядок. Вчерашнее платье в первые же секунды подарило чувство дискомфорта: слишком плотное и закрытое, а на улице уже слишком жарко, хотя ещё только утро.

Путь до местного базара был извилист, приходилось огибать дома, которые стояли абсолютно бессистемно. Ричард пояснил, видя мое недоумение: дома вырублены в горе в тех местах, где порода помягче или доступ удобнее, так что привычных улиц здесь нет. В таком строении нежарко даже в летнее полуденное пекло. Строится только фасадная часть, чтобы прикрыть вход в пещеру и иметь возможность его украсить. Стены глинобитные, легко ремонтируются, а то и вовсе заменяются. И их можно разрисовывать. Ведь кругом твердая тусклая порода, не слишком радующая глаз, желание украсить пейзаж было понятным. Мы останавливались практически перед каждым фасадом: чего только не изображали на них владельцы! Цветы, водоросли, морских обитателей и прочую местную фауну. А вот зелень росла исключительно в кадках или подвесных горшках: скальная порода, откуда тут взяться обильной растительности?

Навстречу поднимались мужчина и женщина. Я завистливо рассматривала одежду местных жителей: женщина была в широкой пестрой юбке длиной до щиколоток и белой легкой кофточке, не имеющей рукавов. Крой был вопиюще прост – мешок с отверстиями для рук и обширной горловиной, стянутой на тесьму, так, чтоб только не падала с плеч. Без корсета! Без облегания! Голову покрывал тюрбан из тончайшей ткани, такой яркой, что в глазах зарябило. На ногах что-то вроде глубоких, расшитых бисером, балеток на толстой подошве. Грубовато, но оправданно. Такая обувь не соскочит, если споткнешься на горе, а толстая подошва защитит от острых горячих камней. Мужчина был одет в просторные порты, рубаха – безрукавка со шнуровкой на груди, аналогичная обувь и шляпа, настолько большая, что затеняла плечи. Я тоже такую хочу и плевать мне на то, что она – мужская!

Начать решили с покупки одежды.

– Поможешь с выбором? – обращаюсь к Ричарду с просьбой, втайне усмехаясь.

Конечно, я бы и сама с легкостью справилась, но уж очень мне было любопытно, что он для меня выберет! Подозреваю, что что-то пуританское. Он же видел меня в только в официальной одежде – длинных строгих закрытых платьях, не считая любимых брючек. Статус управляющей не допускал фривольностей.

Так и произошло. Я ухохатывалась про себя, наблюдая за тем, как бедняга решался предложить мне для примерки блузочку без рукавов. Всеми фибрами души я ощущала его смущение. Судя по всему, своё веселье я скрывала плохо, потому что Ричард терялся все сильнее. Наконец, мне стало жалко бедолагу, который растерялся в обилии предлагаемых товаров. Надо же, на какой пьедестал он меня вознес и венец водрузил. Сейчас немножко развенчаем. Покажем местным вкус девушек с Земли!

Лавка была большой: и для мужчин и для женщин, поэтому сперва уделила внимание одежде для Ричарда, а то, я смотрю, он вознамерился остаться в своей полевой форме. Выбор получился быстрым. Штаны да светлая рубаха – тут особо с выбором не разгуляешься, а вот для себя взяла изумрудного цвета юбку и белоснежную, расшитую ярчайшими зелеными бабочками, блузку. Продавец тут же выудил ткань для тюрбана цветом в тон юбке. Пара одинаковых шляп завершают выбор. Шляпы здесь интересные: соломка не соломка, тесьма не тесьма. Так, с ходу и не поймешь. Оказалось, что это водоросли. Продавец предоставил нам возможность переодеться, обещав отправить нашу одежду в бунгало, которое снял Ричард.

– Вы такая красивая пара, так хорошо смотритесь вместе! Вы, наверное, молодожены… – причитал торговец, получив щедрый расчет.

Головную накидку я завязала вокруг шляпной тульи. Насладилась удивленно-заинтересованным взглядом торговца, покружилась перед Ричардом, вызвав его одобрительный смешок и потребовала доставить меня туда, где кормят.

– Если я сейчас умру, то целители установят, что я захлебнулась собственной слюной, – шептала я Ричарду, глядя, как прямо у нас на глазах повар уличной таверны вырезал из рыбной туши два гигантских стейка и бросил на угли.

Проделывал он это с шедевральным мастерством. Я бы захотела это съесть, даже будь уже сыта. Ели молча, наслаждаясь вкусом, процессом и обществом друг друга. Хотелось бы не думать о работе, но в голову то и дело лезли мысли, что нужно найти способ отправить домой запас морской рыбы.

Опытный Ричард не дал мне наесться до отвала, ведь впереди было много разных вкусностей. Мы обошли местный базар, то тут, то там пробуя свежеприготовленных морских обитателей. Пир для души, восторг для глаз, феерия для моих вкусовых рецепторов. Каждый торговец дотошно объяснял что, как и с чем приготовлено и как это правильно съесть. Эх, Василу бы сюда на недельку. И порционная кухня обогатилась еще парочкой-другой рецептов, да и домочадцы бы оценили. Эту крамольную мысль я коварно озвучила Ричарду, потом, правда, пожалела. Уж очень оценивающий взгляд был у командира Теней. Еще похитят у меня повариху. Ричард пожаловался, что пока они были на задании, группа Джоя, вечного друга-конкурента, перехватывала все скромные поставки новых обедов. Теперь Тени носят с собой ложку. Этот забавный факт разбудил воспоминания. На одном из лотков я выбрала пару палочек для волос, которые сошли за китайские, которыми едят, и начался новый виток гастрономического веселья. Ричард учился есть палочками. Надо признать, у меня тоже не очень уверенно получалась – давно не практиковала. Надо будет добавить в упаковку столовые приборы и салфетки. Рич идею одобрил.

Оказалось, у мужчины был ещё один сюрприз. Поездка на остров. В лодке, которая была арендована, оказался припас для ночевки на природе. Корзина с продуктами, пледы и моя дорожная сумка. Путь занял полчаса. Ричард правил, а я сидела, любовалась видами, заслонив лицо шляпой и накинув плат на руки, боясь обгореть.

– Расскажешь, как прошла встреча с родными Эмилии? – вопрос застал меня врасплох, не говоря уже о том, что думать о прошлом вечере не хотелось совершенно. – Всё прошло хорошо?

Немного помедлив, взвешивая все «за» и «против», я кратко рассказала о неприятных событиях. Старалась не давать никаких оценок: чужая душа – потемки, что уж говорить о чужой семье со своими устоями? Лишь посетовала, что, возможно, через некоторое время, меня отлучат от рода, если король удовлетворит прошение Парриса фон Риштара.

– Почему тебя это так волнует? Разве ты не заметила, что маги не кичатся высоким статусом, если таковой имеется, за исключением тех, у кого этот самый статус превышает уровень дара. Иногда, вместо фамилии, к имени добавляют прозвище, характеризующее данного мага особенно ярко. Вот я, например, Гризли, а мой сослуживец носит прозвище – Огнедар, потому что считает дар огня самым сильным. Маги-аристократы с сильным даром пользуются родовыми именами, но это по желанию, по большей части в кругах обычных людей. Вот Веррес, например, на службе не пользуется. А Флин настолько известная личность, что его имя скоро станет нарицательным.

– А как же женатые маги? Как подчеркнуть, что эти мужчина и женщина – муж и жена?

– Да очень просто: маги видят по ауре, не маги – по браслетам. Когда рождаются дети, тогда вспоминают родовое имя отца и ребенок носит фамилию, пока не заявит о себе, как маг.

Мы прибыли. Мужчина выпрыгнул из лодки, и протянул мне руку, помогая сойти на берег. Но стоило мне вложить свою ладонь в его, как он огорошил предложением:

– Ты могла бы перейти в мой род. Нужно всего лишь твое согласие на замужество. Примешь мой браслет?