Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Глава 49

Но не суть. Главное то, что я чуть было грудь колесом не выкатила – так распирала гордость за ребят. Нет, ну какие все-таки молодцы! Китик весь день голосит. Не жалуется, не хнычет, а напротив – старается изо всех сил, пиарит наших девчонок, привлекает внимание народа к столу. Вот это промоутер у нас образовался, кто бы мог подумать! А Беатрис, похоже не только торговать умеет, но и кадры подбирает мастерски!

Ровно в тот момент, когда Китик раздал все угощения, пришло время вынимать из печи готовое изделие. На красивое блюдо был выложен небольшой, но очень симпатичный и одуряюще пахнущий пирог. Блюдо с таким ароматом не может быть невкусным. Все ведь натуральное, без всяких химических обманок, о которых я уже стала забывать. Это мысль принесла мне успокоение. Что будет, то будет, а приобретенный опыт бесценен.

Прозвучал гонг, возвестивший, что отведенное время закончено. Магически усиленный голос судьи возвестил, что наблюдающие должны доставить сосуды своих подопечных и выставить их на специальный постамент. Участникам же требовалось доставить получившееся творение к столу жюри, как только их пригласят.

Представитель первой вызванной команды выставил готовое блюдо на стол перед жюри, а члены жюри… выставили свое блюдо, приготовленное по этому же рецепту, эталонное, так сказать. Ого! Вот это ход! Но зато сразу видна разница в навыках начинающих и матерых профессионалов. Мало того, что наглядно, так ещё и очень поучительно.

Мы, естественно, были последними, дебютанты, ничего не поделаешь.

Наше блюдо-эталон выглядело как обычная рыба в тесте, жаренная во фритюре. А у нас – то ли пирог, то ли запеканка. Не разберешь. Судьи, коротко посовещавшись, предложили разрезать это нечто. Похоже, результат, пусть и неправильный, их удивил. Наша небольшая компания, как и вся публика, затаили дыхание, пока шла дегустация. Наконец, судья-глашатай встал и прокашлявшись, вынес вердикт.

– Мне жаль это говорить, но команда дебютантов из королевского приюта, блестяще прошедшая первые два этапа, с третьим заданием не справилась, – по залу разнесся нестройный гул разочарованных голосов. – Но! Произошло невероятное! Из их ошибки родилось новое блюдо! – толпа снова загудела, но уже в позитивном ключе. Васила вцепилась мне в локоть, девочки замерли по стойке смирно перед председателями жюри, крепко держались за руки. – Девушки, рассказывайте, как и что делали.

Через некоторое время отмерла Трейси.

– Беата нарезала рыбу, Тамия обработала специями, я взбивала тесто, Малика выкладывала в форму, а Нея сервировала.

– Расскажи подробнее про тесто, – судья выглядел искренне заинтересованным.

– Так по рецепту же отмеряла ингредиенты, смешала, как в рецепте. Но мне показалось жидковато и я добавила чуточку муки, потом взбила, получилось легкое тесто. Дальше в рецепте написано тщательно обмакнуть и запечь. А как ее обмакнешь, рыбу-то в воздушное тесто? Малика форму прогрела, чтоб тесто не опало, мы решили, что лучше сделать слоями: тесто, рыба, тесто, рыба, тесто.

– Почему вы воспользовались этим приспособлением? – комиссия буквально подобралась, в ожидании ответа.

– Ну как же, написано же! Энергично перемешать, а взбивалкой получается лучше, чем руками, – Трейси дернула плечом в стиле «ну а что такого». Это все нервы. И разговаривает столь… даже не дерзко, а словно на неё нападают, по этой же причине. Столько внимания – попробуй не растеряться. Уж лучше так, чем мямлить или вовсе испугавшись, убежать.

– А орехов сверху для чего насыпали?

– Так, чтоб запекалось красиво, – Трейси искренне недоумевала. – Нея орешки фигурно насыпала, так даже если поверхность пирога неровная выйдет, то это будет незаметно.

– Так как все-таки ты взбивала тесто, девочка? Удивительная консистенция получилась.

– Так взбивалкой же, – подхватила беседу Тамия и пожала плечами, а то Трейси совсем занервничала, – на среднем режиме.

Судьи переглядывались, публика роптала, а я давилась смешками. Похоже, сейчас мои взбивалки получат небывалый пиар.

Через некоторое время мы все-таки добрались до оглашения результатов и я поняла, о чем так коротко, но эмоционально переговорил мой новый знакомец – Бронд фон Тронд с жюри при участии королевского секретаря.

Победителей огласили и, увы и ах, но мы в их число не входили. Да, это было ожидаемо, но все равно грустно – победа упорхнула буквально из рук. Особенно после того, как ошибку наших девчонок преподнесли не что иное, как необычный результат и новое блюдо! Победители, под громкие аплодисменты, получали солидные денежные призы и официальные документы, подтверждающую участие и победу.

– Ну а сейчас пришло время определить призера зрительских симпатий! – представитель жюри указал рукой на постамент, где, я бы сказала, величественно стояли магические сосуды.

Раздался вздох восхищения. Все сосуды, словно по щелчку, начали светиться. Сперва еле-еле, но с каждой секундой свет становился ярче. Магические вазы переливались бликами, словно были усыпаны самоцветами, а освещало их летнее солнышко. Некоторые практически не бликовали – так мало в них было монеток, некоторые сияли гораздо сильнее, но только один-единственный переливался всеми цветами радуги. Да столь ярко, что практически затмевал остальные.

И это наш сосуд! Наш!

Позади постамента, рядком стояли наблюдатели. Гордый студент гильдии поваров, что провел сегодня с нашими девочками весь день, сиял не хуже артефакта. Его улыбка дарила уверенность, что все верно. Это не иллюзия.

А самая настоящая победа!

– Команда дебютанток нашего конкурса из королевского приюта имени графа Тадеуса Оберона получает приз зрительских симпатий! – стоило прозвучать этой волшебной фразе, которая несла в себе для наших девочек огромную радость победы, как зрители взорвались аплодисментами, свистом и криками. Васила, не выдержав накала страстей, заливалась слезами, Китик от переполнявших эмоций подбросил вверх салфетку с криком «Соколята не вороны, слава графу Оберону!» Ещё бы! А мне было так радостно, что дыхание сперло. И только спустя какое-то время поняла, что я так нервничала, что вцепилась в ближнего, подсознательно посчитав его за нашу кухарку. Да только та была с другой стороны… Голову-то подняла и столкнулась с искрящимися смехом глазами Рольфа второго.

– Ой! – отшатываюсь, резко отцепившись от монаршего локтя, и чуть не заваливаюсь на спину, запнувшись.

– Осторожнее! – подхватывает Реджинальд.

Мужчины смеются, а я заливаюсь краской, словно маков цвет. Ну что за неуклюжесть!

– Ради бога, извините. Не специально…

– Т-с-с! – шикает Его Величество, которому уже не до меня. Кажется, его вообще не заботило, что я практически повисла его локте, да ещё и вцепилась так сильно, что наверняка появятся синяки от пальцев. – Мешаете, леди Риштар!

В это самое время среди организаторов что-то происходит. С огромным удивлением наблюдаю, как на сцену выходит не кто иной, как сам Бронд фон Тронд. За те секунды, что мужчина извлекает из-под полы куртки медальон, а потом снимает его, перекидывая ремешок через голову, вокруг устанавливается такая тишина, что слышно, как кто-то чихает с другого конца помещения.

А сразу, как с тощего, как жердь мужчины в самом расцвете сил, спадает личина неприметного пухляша, вокруг раздаются восторженные и удивленные возгласы.

– Да смотрите-ка! Сам королевский повар конкурс оценивал!

– Это он? А по виду и не скажешь…

– Вот это да! А что он тут делает? Никогда ж не появлялся!

– Добрый день! – приветствует народ мой знакомец, который оказался тем знаменитым поваром, чьи откровения с таким трепетом изучают наши девушки. – Во-первых, я бы хотел поздравить победителей и сказать, что ваша победа заслужена, а приготовленные блюда выше всяких похвал! У меня для вас есть ещё один подарок: приглашаю вас на экскурсию на мою кухню. Придете? – вопрос задается с доброй усмешкой, и после громогласного «Да» вокруг творится что-то невообразимое. Шум, гам, крики, радость! После того как все успокоились и настроились слушать дальше, королевский повар продолжил: – Для призера зрительских симпатий был подготовлен денежный приз в размере пяти золотых. Но это не все. Вы тоже приглашены на королевскую кухню!

В какой-то момент меня едва не снес с ног визжащий комок девчонок. Нас с Василой буквально облепили воспитанницы, которые, кажется, вот-вот хлопнутся в обморок от радости! Да чего уж, я и сама испытывала такую гамму эмоций, что закружилась голова.

Наши гости смотрели на это безобразие с улыбками, а такие, как Реджинальд и вовсе не упустили возможности обронить нечто язвительное:

– А вот если бы больше уделяли времени чтению… – но кто обращает внимание на это бурчание в такой радостный момент? Услышав родной голос, девочки переключились на учителя, благодаря его за хорошую науку, отчего мужчина растаял и уже совсем тоном произнес: – Но все равно молодцы!

Король лишь бровь приподнял, смотря на творящуюся вакханалию.

– Ну что, теперь домой? – звучит нетерпеливый голос мужчины, что прибыл сюда с нами из дворца. К сожалению, мне не со всеми довелось пообщаться.

– Да, теперь можно и домой, – расслабленно заявляет Рольф, после чего бросает на меня мимолетный взгляд и переводит его на девочек, что стояли рядом. – И вы, леди Риштар, тоже отправляйтесь домой. Но не расслабляйтесь – явитесь во дворец вместе с девочками. Там и поговорим.

Глава 50

Домой вернулись под самый вечер. Пока принимали поздравления, пока решали организационные вопросы, пока собирали все свои вещи, да переправляли их. Веррес помог нам с переправкой оборудования и был таков.

– Работы накопилось, Лиза, ты даже не представляешь сколько… увы, но не все вопросы можно решить по артефакту связи, нужно и личное присутствие. Сообщи, когда вновь поедешь во дворец. Да за вещи не переживай, никто их не тронет. Покои останутся за тобой, раз иного распоряжения не было.

Мне так даже лучше! Ничего важного во дворце я не оставляла, а возвращаться за багажом не было никакого желания.

В общем, явились мы домой уставшие и голодные, но безумно счастливые.

Девочки радовались победе недолго, Васила мигом загнала их на кухню и заставила вспомнить весь рецепт пошагово, чтобы записать в свою книгу. Женщина писала не что иное как «Откровения главной стряпухи из дома Соколов» и обещала, что они будут ни чуть не хуже откровений королевского повара. Ну ещё бы, там столько новых рецептов! В это же время Китика и Коллина нахваливала Беатрис. Одного за помощь, второго за великолепный дебют в качестве промоутера. Китик и в самом деле здорово выручил девчонок. Многого в программе не было, так что парень креативил вовсю.

Ужин превратился в самый настоящий праздник. Васила достала из стазиса заготовленные праздничные блюда, которые готовила тайком от девочек, чтобы побаловать тех после конкурса. В качестве поздравлений или же в качестве утешений – уже и неважно. Я, на правах большого босса, выдала поздравительную речь, а в качестве премии за отличную работу – баллы. Всех остальных, кто участвовал в подготовке, наградят наставники. Сотрудникам тоже будет выписана премия, заслужили.

После ужина, когда главные звезды сегодняшнего дня ускакали делиться впечатлениями с остальными, я принимала отчет о внеплановом визите проверяющих.

– Не хотела я их пускать, – бухтит Васила, заправляя доработанную посудомойку грязной посудой, – да только мужики сказали что надо. И что документы настоящие, не пустить не имеем права, даже в отсутствие управляющей. А коль не пустим, дак только хуже сделаем. А с тобой как же связаться?

– Все правильно, – успокаиваю женщину. – А со связью нужно решать вопрос. Я и сама поняла, что это проблема. Покупала я как-то многоканальный артефакт связи, да бракованный оказался. Ладно, решим вопрос и больше такого недопустим. Будет нам уроком на будущее.

Марьяна, с момента нашего возвращения, буквально прожигала меня взглядом. Возможно, от королевы получила уведомление, что правда о ней раскрыта, а оплата услуг прекращается за ненадобностью, так как наемницу отзывают с задания. Да только разговор я решила отложить на потом. Да хотя бы на завтрашний день. И без Марьяны забот по самое горлышко.

Мне казалось, что я достаточно легко отнеслась к новости, что тихая воспитательница все это время врала. Всем. Не было никакого мужа-изменщика, что выставил её на улицу, приведя в дом любовницу. Не было большой семьи и старших братьев, которые учили ее драться. Была наемница с жалостливой легендой, что помогла ей проникнуть в приют и стать там воспитательницей буквально за месяц до того, как королева устроила побег Эмилии из-под родительского влияния. Ирида была хорошей подругой… и заботилась о моей предшественнице даже тогда, когда она того не замечала.

Основной обязанностью Марьяны была охрана объекта, ведь дом отказников – не то место, где аристократке можно чувствовать себя защищенной. И произойти могло что угодно, от появления разъяренных родных, вплоть до нападения подопечных. Учитывая, что наемница знала Эмилию только со слов заказчицы, то подвоха не заметила. А когда я раскрыла о себе правду, то обрубила любую возможность сообщить королеве о замене, потребовав магическую клятву о неразглашении.

Так что королевская семья получила сведения обо мне с некоторой задержкой. Где-то на подсознательном уровне я знала, что давно под колпаком, и принимала это как данность. Но выяснить, что соглядатай не кто иной как человек, которому ты доверял, жил с ним под одной крышей и ел из одной кастрюли было… до дикого неприятно.

И вроде понимаю, что это её работа. Что не могла она мне рассказать, так как прямого распоряжения от королевы не было. И что только благодаря ей этим летом мы смогли отбить большую часть детей у подручных Матильды. И работала она все это время наравне с остальными не покладая рук. Ещё и девочек втихую учит самообороне. Головой понимаю! А смотрю на женщину и в душе расцветает букет подозрений и недоверия. Вспоминаю все её слова, действия и пропускаю через фильтр новой информации. Где она была искренней? А где действовала в угоду королевскому распоряжению?

И что делать дальше? Скорее всего, она вот-вот покинет нас, отправившись на другой заказ. А как же дети, которые привыкли к ней? Да все мы привыкли. Она ведь стала частью семьи. А Арья?

В общем, в душе был самый настоящий раздрай. Никак не удавалось продумать линию поведения. Так что пока я планировала оттягивать момент разговора максимально долго. Благо, дел хватает.

Пока суть да дело, я даже не поднялась в свои покои, чтобы переодеться, столько было хлопот и приятных всяких разговоров. Хотелось обнять каждого, так соскучилась по домашним, но отдуваться пришлось малышам. С Димкой пару раз переглянулись издали, потом наверстаем. Перед самым отбоем Паула и Маришки буквально выпинали меня отдыхать, а я еще не надышалась домом, который пах выпечкой, цветочным мылом, чистой детской кожей и тонким флером Ульхового табака.

На лестнице ко мне пристроился Димка. Я сразу же отметила его хитренький взгляд, значение которого вскоре стало понятным. В комнате меня ждал сюрприз. Развалившись поперек кровати крепко спал Ричард. Небритый, похудевший и такой желанный, что в горле образовался тугой ком. Соскучилась.

– Он ел?

– Ага, я проконтролировал, – также тихо, но очень серьезно, ответил сын, прижимаясь. Значит, мне не померещился этот изможденный вид. – Днем появился. Порывался отправиться в ратушу, да деды отговорили. А спать лег, взяв с меня обещание, что разбужу, когда ты появишься. Но ты была занята, я не стал. Отец был полумертвый от усталости, я даже сперва подумал, что он пьяный, но не пахло.

Слушала я ребенка и поражалась: вымотать полуоборотня до такого состояния – это еще умудриться надо. Что там у них в конторе происходит? Флин вообще в подполье ушел, даже эхосвязь приглушил до минимума, только что пару раз маякнул, что жив. Поймаю – прибью.

– Ричард, мама вернулась, – вроде и негромко Димка позвал, но сонный мужчина взметнулся с кровати атакующей анакондой. Ну или разъяренным гризли. Миг, и меня спеленали в это большое родное тело. Так мы и стояли сплетенные тройными объятиями.

Моя семья. Мои родные и любимые.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – ребенку стало неловко, когда Ричард умудрился поцеловать меня в шею и сжать пуще прежнего. – Спокойной ночи.

– Засмущали ребенка, – хихикаю в рубашку Ричарда, вдыхая терпкий мужской аромат. – Ты надолго?

– Пара дней выходных есть, – мужчина смешно сопит мне в макушку, прямо как Мишка. Целомудрие крепких объятий напомнило о целибате. Разве могла ли я ещё год назад помышлять о том, что с нетерпением буду ждать собственную свадьбу?

Кстати, о ней. Не успела я набрать воздуха, чтобы высказаться насчет браслетов и пригрозить, что сама куплю и сама на него вздену, как самой пришлось уже едва ли не оправдываться.

– Стоило мне вернуться на службу, как тут же ухажеры начали вокруг виться, – голос звучит буднично – ни капли ревности, разве что недовольство, что на меня вообще кто-то посмел покуситься. – Что там за хлыщ к тебе приставал?

– Бывший жених, – мужчина от такого известия застыл и, отстранившись, заглянул в глаза. – Что? Да не мой, конечно! Жених Эмилии. А ты откуда знаешь о нем?

– Айнур Курган рассказал мне о происшествии на балу. Больше этот тип тебя не потревожит.

– Так и знала, что он из ваших, – я была довольна своей сообразительностью. – Давай спать, а? Сил нет никаких.

Вопрос прозвучал жалобно. На Ричарде я уже практически висела и мечтала раздеться и оказаться в кровати, чтобы окунуться в царство Морфея.

– Ты переодевайся, а я сейчас вернусь.

Ричард покинул комнату, а я, наконец, добралась до своего шкафа и, выудив ночной комплект, быстро сменила наряд. Намеревалась уже заснуть, как в комнате вновь появился Ричард.

Поверх одеяла положили небольшую шкатулку. Сон как рукой сняло, а сердце ускорило свой ритм. Это ведь то, о чем я думаю? Откинув крышку дрожащей ладонью, убедилась: внутри браслеты – большой и маленький. В плетении серебряной скани было что-то такое, что не позволяло усомниться – украшения наполнены сакральным смыслом, а не просто красивые безделушки, вроде привычных обручальных колец. Даже не изящные, а ажурные, с красивой сложной вязью, что перетекала из одного рисунка в другой. Воздушные и прочные, не погнешь. Где-то там в рисунке угадывалась медвежья лапа – намек на то, что обручается не только человек, но и оборотень.

Я легонько касалась подрагивающими пальцами витиеватого рисунка, так и не решаясь вызволить украшения из недр шкатулки.

– Лиза, хорошая моя, – голос Ричарда был таким проникновенным, что у меня по телу побежали мурашки. – Согласишься ли ты стать единственной и вечной хранительницей моей души и сердца моего зверя?

Сердце выбивало чечетку.

– Стану. Если ты возьмешься хранить мои сердце и душу.

Тяжесть обручального браслета на запястье была мне ответом. Исчерпывающим.

С трудом сдерживая подступающие слезы, вытаскиваю из шкатулке второе украшение. Чувство, с которым я защелкнула этот символ на руке Ричарда не передать.

Мой!

Эмоции были странными: слишком резкими, бурлящими и очень сладкими. Чувства умножились на чувства Ричарда, образовав этакий забористый игристый коктейль, что пьянит сильнее шампанского. Импритинг – классная штука!

Интересно, что будет, когда связь установится полностью?

Будучи абсолютно счастливой, я уснула в объятиях жениха. Теперь уже официального.

Глава 51

Нервотрепка последних дней, которые я была вынуждена провести во дворце, дала странный откат. Я вроде была бодра и в прекрасном настроении, но первые сутки плохо усваивала информацию. Ее было слишком много.

Девочки парили на крыльях радости и, безустанно, из раза в раз, повторяли историю участия в кулинарном конкурсе, хвастаясь победой. Команда змееловов от них не отставала – тоже витали в облаках, да только по другому поводу. Предавались мечтам, как поймают какую-то крутую и очень редкую змеюку, о которой рассказали на последнем занятии – и вмах разбогатеют. Маги взахлеб рассказывали, как какой-то старшекурсник разработал артефакт смеха и устроил самую настоящую диверсию сразу во всей Академии: уроки сорваны, а учителя и студенты не могли перестать смеяться до тех пор, пока ректор самолично не нашел вредоносный артефакт, а после и вычислил злостного нарушителя. О его наказании история умалчивала.

В почтовой шкатулке появилось приглашение на экскурсию, что состоится через несколько дней, о чем я тут же сообщила наставнице поварят, а кухарка тем временем пожаловалась на кого-то журналиста, что очень настойчиво приставал к ней с расспросами после конкурса.

– Еще чего, к детям его допускать! Знаю я этих любителей тухленького! Сталкивалась! – Ругающаяся Васила – это очень яркое зрелище. Женщина бухтела ещё несколько минут, поминая недобрым словом навязчивого представителя прессы.

В общем, Василе его интерес не понравился и отправила она журналиста в далекие дали. Наверное, поэтому я так настороженно встретила известие следующим утром, что некто, назвавшийся репортером местных новостей, топчется за линией защитного контура и просит разрешение на интервью.

С прессой необходимо дружить – закон жизни. Нет, можно, конечно, не впускать, но ведь все равно статью напишут, но на этот раз уже собирая сведения по всей округе. Да те же деревенские наплетут с три короба и будут радехоньки. У нас хоть и сложился с ними нейтралитет, но дружбы не водилось. Так что привечаем, да на своих условиях.

– До нашей глубинки, наконец, докатились новости о столичном конкурсе, – репортер, назвавшийся Патриком Своном, был странно плешив, но умные глаза не давали сосредоточиться на этом недостатке. – Единственная команда из нашей провинции отправилась в столицу и почти тайком. Ещё и отказники! Такой материал пропал! Но, возможно, леди управляющая, вы позволите мне взять интервью у непосредственных участников?

– Непременно, – соглашаюсь, но прежде, чем нежданный гость делает шаг вперед, выставляю условие: – если вы не откажете мне в сущей малости, – выдержав небольшую паузу, окончательно его заинтриговав, закончила: – магической клятве.

– В чем именно я должен поклясться? – мужчина враз подобрался. Под цепким взглядом стало не по себе. – Не думайте, что я стану приукрашать действительность. Я пишу только правду! – грудь колесом, а в глазах обида, словно я его прямым текстом обвинила в поклёпе.

– О том и прошу, многоуважаемый, – чуть было не усмехнулась, но все же сдержалась. Он, что же, решил, что я попрошу расписать то, чего нет? Вот ещё! – Дайте клятву, что напишите исключительно чистую правду, какой бы она ни была, а не станете интерпретировать информацию на свой вкус.

Мы буравили друг друга взглядами. Ну, после посещения дворца и встречи с монаршими особами, я в гляделки и великого Каа пересмотрю, не то что пришлого бандерлога. Пришлось гостю уступить: понял, что не получив предварительно клятвы, в дом я его не пущу.

Дальше все пошло как по маслу. Договорившись, что у меня возьмут интервью в самую последнюю очередь, дабы подвести итоги, мужчина попросил дозволения исследовать дом. Да, пожалуйста! Только приставила к нему Коллина, под видом экскурсовода, а сама помощнику шепнула, чтоб с гостя глаз не спускал. Парень оказался смышленым, понял, что к чему и сразу взял на себя функции экскурсовода-соглядатая. Нам сюрпризы не нужны.

Журналист хоть и провинциальный, но оказался профессионалом своего дела. Вопросы задавал правильные, акценты расставлял умело и ничем не гнушался. Если девочки во время своего рассказа мужчину ещё и подкармливали вкусностями, да чай подливали, то парни, наоборот, сообщили, что работать нужно, а не лясы точить, и отвечать на странные вопросы некогда. Ну, правильно, у них же все по часам расписано. Но репортер и к ним нашел подход. Мол, я вам помогаю, а вы мне информацию для статьи. Так что после ударного труда на ферме, мужчина хохотал над скоростным кормлением хрюшек, которое упросил парней продемонстрировать. Потом зависал в леваде, наблюдая за уроком верховой езды, да пытался разговорить Ульха. Ага, попробуй разговори деда, если он партизана на партзадании включил. Не одобрил дед моего решения впустить в дом журналиста, но свое недовольство выразил лишь взглядом и слова против не сказав.

Зато малышню к себе гость расположил виртуозно. Не жалея брюк ползал по мягкому уголку, с огромным интересом, но весьма придирчиво рассматривал маленькую армию деревянных солдатиков, застывшую в вечном строю на подоконнике. Гевин таки заставил парней закончить этот – самый первый – резчицкий проект: каждый солдат был облачен в форму своего полка.

В общем, журналист умел располагать к себе людей. И только с Фырком не задалось – парень велел гостя без него в теплицу не пускать.

В общем, все было спокойно. Гость старался не мешаться под ногами, общаясь только с теми, у кого для него находилась минутка. Или просто молча наблюдал за жизнью в доме, что больше походил на муравейник.

Все изменилось, когда народ устремился в классы, в том числе и Коллин. Пришлось брать посетителя на себя. Но это было нетрудно: выяснив, что сейчас часы обучения, репортер напросился на урок.

Реджинальд появился в классе во всей красе столичного шика. От безукоризненного приветствия нашего аристократа, мужчина, кажется, утратил самоконтроль, а от зрелища, как радостно и запросто приветствуют учителя дети – едва не сомлел. И приготовился слушать, чему же аристократ учит отказников, да опять удивился – сегодня на уроке шел последний прогон перед пари с деревенскими.

– Я не понял, о каком соревновании речь? – шепчет репортер, привлекая мое внимание.

– У нас заключено пари с деревенской школой, – также тихо отвечаю на вопрос, – будет турнир на проверку знаний.

Репортер с многозначительным «Ооо» тут же переключается на урок и уже другими глазами смотрит на воспитанников, что бойко отвечают на вопросы Реджинальда, что сыпятся как из пулемета.

После уроков неутомимый господин Свон, под бдительным присмотром Коллина, посетил наши мастерские. Первым делом, как водится, швейная, потому что она в непосредственной близости. А там суета – приводили в порядок нашу парадную форму. Магией. Васила командировала девчонок по просьбе Аришек. У швей заказ на малышовые курточки, им некогда.

Столярка встретила репортера тишиной. Парни слушали выполняли свои задания под присмотром Ричарда, да под речь мастера Гевина, зачитывающего очередную статью из газеты. Вообще-то, газеты были страшно популярны – после памятной статьи о Тенях народ стал пристально следить за новостями. Понимали зачастую с пятого на десятое, поэтому после каждой статьи Гевин объяснял тот или иной смысл. Ведь о многом прямым текстом не говорится, а вот между строк… дети ещё этого не понимали. Слишком мало знаний, чтобы видеть подоплеку той или иной фразы. Я только радовалась. Воспитанники интересуются внешним миром, значит, в своем уже тесновато, растут.

А потом был любимый всеми аттракцион – покажи чужаку теплицу. На это зрелище даже Васила пришла посмотреть. Господин Свон ожидания оправдал на все сто. Его не поддающаяся контролю мимика почти компенсировала то неудобство, которое причиняло его присутствие. Зрители были довольны, а Свон, сообразив, что внепланово оказался в роли клоуна, повел себя достойно. Комично поклонился «публике», глазеющей через стекло, затем, потеряв к зрителям интерес, начал о чем-то расспрашивать Фырка. Ох, я забыла предупредить нашего ботана, чтоб не распространялся о дриадах. Хотя, впрочем, неважно, кто-нибудь да проболтается, даром что росток Ильмоо, который по сей день ничего интересного из себя не представлял, успели унести с глаз подальше.

Обедал и ужинал гость за взрослым столом, сначала головой крутил высматривал, прислушивался к разговорам, но подаваемые блюда лишали его интереса к внешним раздражителям, хотя кто его знает, журналюгу.

С большим трудом, под конвоем внеурочно вызванного Дэвиса, посетителя выдворили восвояси. Но удалось это сделать только после отбоя, так репортер буквально упрашивал позволить ему остаться до самого конца, чтобы написать статью о буднях отказников.

За подготовкой ко сну Свон наблюдал с не меньшим интересом, чем за вечерними посиделками. Особенно его удивили старшие ребята, когда бережно уносили вымытых младшеньких наверх. Те тщательно изображали смертельно уставших, но все знали, что эта игра доставляет удовольствие всем без исключения.

Сегодняшние посиделки несколько отличались от обычных. Никто не рукодельничал – ребята или готовились к завтрашнему сражению или тихо, по десятому разу, слушали уроки мироустройства с записывающих камней. Пожалуй, шкатулки что-то сломали в мировоззрении господина Свона. Устав от впечатлений, репортер до самого отбоя сидел в мягком уголке со шкодятами и малышами.