Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 181 (всего у книги 350 страниц)

– Ты пришла, – холодно кивнул ученый. Высокий, в очках, гладко выбрит, на лице свежий синяк. Объяснялся на хорошем асгарди, но выговаривал слова чересчур правильно.

– А ты сомневался? – Рейвен поднялась по ступенькам.

– Ты слишком наследила на севере. Угон поезда, столкновение в какой-то деревне…

– Я сделала хотя бы что-то, пока ты тут сидел сложа ручки. Например, привела тебе это. – Она указала на Каге, и его желудок скрутило в болезненном спазме.

Ученый вперил в Каге черные, низко посаженные глаза, и очки его блеснули.

– Теперь у нас целый комплект. Отведите его в комнату «детей». Только помните, это ценный материал.

– Нет! Нет, хель твою мать!

Когда Каге выкрутили руки и поволокли куда-то внутрь, он наконец дал волю гневу и заорал, забрыкался и завыл, как дикий йотун. Его швырнули в длинную комнату с рядом кроватей. Там он мгновенно стих, потому что кучка детей испуганно вжалась в стены.

– Г-гиафа? – рядом раздался болезненно знакомый голос.

Каге медленно поднял покрасневшие глаза и увидел исхудавшую и изможденную старосту Биврёста Киру Гиалп.

Арка четвертая. Нифльхейм

Глава 10. Кулак Ангейи

Все-таки у хелевого Гиафы был отличный вкус. Мать Скай Ангейя-ас с удовольствием выпила отлично выдержанного бренди, привезенного с юга Муспельхейма, жалея лишь, что больше позволить себе не может, и поставила стакан прямо на карту города, на которой тут же расплылось влажное пятно. Ей очень хотелось потянуться за сигаретой, но доктор запретил выкуривать больше пачки в день. К тому же Матери Гиафе-ас лучше не дышать дымом, она и так то и дело харкала кровью. Ран сидела справа от Скай и выпивала третью чашку кофе подряд. Грязный от крови свитер она сменила на черную рубашку, подчеркивающую ее посеревшее лицо. Напротив них Мэрион молча нависла над северной частью карты и жевала бутерброд, роняя крошки на синюю ленту реки Ифинг. Ее желтые, как у стервятника, глаза, цепко бегали от Биврёста до Дома Гиафа, прикидывая расстояние. Брюки с высокой талией облегали огромные бедра, а кроваво-красная блузка трещала на груди от усердия. Бриллиантовое ожерелье выглядывало из расстегнутого воротника, как любопытный зверек. Скай стало интересно: а ванну Мэрион тоже принимает в драгоценностях?

– Итак, – Ангейя хрипло нарушила затянувшееся молчание и получила внимательный взгляд Атлы. – Что у нас есть?

– У нас есть две большие проблемы и несколько маленьких.

– Хейм и драугры, – подсказала Ангейя.

– Хейм и драугры, – подтвердила Мэрион. – Нам повезло, что мы знаем местонахождение девяти чумных каирнов. Я могу наложить защитные барьеры Дома Атла на каждый.

– А тебе хватит сил, милая Мэрион? – буркнула Скай.

– Хватит. Барьеры – специальность моего Дома, к тому же помогут мои люди. Тогда нам просто придется перебить тех, кто вылез на поверхность, и все.

– Вот ты закроешь каирны, Мать Атла-ас, – тихо подала голос Ран, – а что делать с Нифльхеймом?

Мэрион ждала этого вопроса и ответила максимально сухо:

– Ничего. Будет же лучше, если контрабандисты и убийцы сдохнут в своих норах.

– Ты серьезно? – Скай хлопнула стаканом по столу, начиная злиться. – Это же люди. Люди нашего Хеймдалля.

– Умоляю, Скай, не устраивай мелодраматических сцен. – Атла дожевала и стряхнула крошки с пальцев на тарелку. – Нифльхейм – изнанка, которую никто не хочет видеть. Нам повезло, что Хейм избавил нас от будущих проблем. Два зайца одним ударом духовника.

– Там живет много сирот, – сказала Ран ледяным тоном, которого Скай от нее ни разу не слышала. – Дети, инвалиды войн, вардены, потерявшие духов.

– А еще насильники, похитители детей и держатели подпольных лабораторий для изготовления поддельных печатей. Пару недель назад «Око Хеймдалля» написало заметку о мальчике, которому руку оторвало из-за такой.

Скай и Мэрион замолчали, сверля друг друга глазами. Очень много лет, аж с Биврёста, они друг друга не переваривали, их взгляды на политику сильно отличались, но у Атлы был хотя бы план. Столько лет они с Беном готовились к возможному возвращению Хейма, но все равно оказались не готовы. Скай очень надеялась, что он погиб в лаборатории вместе с Джоном Смитом, но убийство Лары лишило ее этой роскоши. Тогда она сплела паутину из шпионов, следила за малейшими изменениями в преступной жизни города и сплетнями, сутками не спала, читая ночами отчеты в опустевшем здании Имин Рёга. Один раз даже разгромила кабинет, но это не помогло. Хейм оказался хитрее и залез щупальцами дальше, чем она рассчитывала. Она корила себя, что не обратила должного внимания на Крысолова, слишком занятая подготовкой к возвращению Локи, слишком счастливая из-за того, что правнучка будет жить в ее доме под ее защитой. Как иронично, что пришлось отослать девочку назад в Лофт.

– Нам нужно найти способ спасти людей из Нифльхейма, – упрямо гнула свое Ран.

– Да пожалуйста, – фыркнула Атла. – Я не запрещаю, просто это уже не моя забота. А вот что ты будешь делать с Хеймом, Мать Ангейя-ас?

– Он прячется в бассейне Ифинга, где-то недалеко от доков. По городу он перемещается по старым нифльхеймовым путям. Бен отправился на разведку, жду информации.

– У нас нет времени ждать, пока он вернется. А вдруг его схватили?

– Не схватили, – сухо оборвала ее Скай. Потом задумалась. – Но ты права, ждать нам некогда. Мы совсем забыли еще об одной персоне.

Она повернулась к Ран.

– Сифрон Ангейя не в тюрьме, да? Твой муж куда-то ее переместил?

Гиафа отставила пустую чашку в сторону, поднялась с дивана, обошла стол против часовой стрелки и встала слева от Скай. Постучала костяшками пальцев по части города, где расположилось поместье Имд.

– У моего мужа много… тайников. Я не могу рассказать всего, я все же его жена, но… старый театр в районе Искусств. Я видела записку, которую ему передавали как раз после инцидента в доме Ангейя.

– Да, инцидента, после которого меня разорил ремонт, – проворчала беззлобно Скай. Она невольно восхитилась Гиафой. Ее самообладанию можно было позавидовать. Иностранка, привезенная в юном возрасте на север ради союза с не очень приятной семейкой, близкая подруга ее Лары. Скай не знала, как Гиафа пережила ее смерть, но именно в последние годы состояние здоровья Ран ухудшилось. Но она упрямо продолжала вести свою игру, несмотря на то что ее свекор наслал на город чуму, муж хочет убить своего отца, а дети вообще непонятно где.

– А где юный Кагерасу? – вдруг спросила Скай.

Ран вздрогнула, как от пощечины, и внимательно посмотрела на Ангейю. Удивительное проявление эмоций при ее обычно железном самообладании. Она не скажет, конечно же. Знает, что ее хоть и приняли как Мать, но положение из-за Эгира и Хейма тоньше весеннего льда.

– Хмм, значит, театр. – Атла сделала вид, что не видела маленькую эмоциональную бурю, развернувшуюся в обитом дубовыми панелями кабинете с круглым столом и тяжелыми книжными шкафами, забитыми скучными книжками. – Ангейя, займешься этим?

– Да. – Скай отвела взгляд от Ран и уставилась на один из подбородков Мэрион. – Мы с болтушкой Сиф все-таки троюродные родственницы, поэтому должны найти общий язык.

– Но тут одна проблема.

– Дай угадаю: Имд, да? – Скай ощутила желание что-нибудь сломать. Например, шею какой-нибудь упрямой Матери.

– И Грейп. Они не захотят сотрудничать, сложат лапки и запрутся в своих домах. Хорошо, если нас пропустят в район Искусств. Они уже стянули туда маленькие армии и готовятся к обороне своих задниц. Думаю, они поддержат Хейма.

– Кто еще за нас?

– Малышка Гиалп и Эйстла.

– А Ярнсакс?

– Юки слишком труслива. Она не будет рисковать, пока не станет понятно, кто выигрывает.

– Политика такая дрянь, – протянула Скай, барабаня пальцами по южным фермам.

– Эйстла взяла на себя снабжение. – Атла проигнорировала ее ремарку. – Считать у нее получается отлично. Малышка Гиалп – девчонка храбрая и умная, поэтому займется ополчением и координированием сил СБ. Она уже умчалась в главный штаб, который мы развернули в Биврёсте. Только вот, боюсь, она совершит какую-нибудь глупость из-за сестры, поэтому за ней присматривает Ульфрун.

– Вот уж от кого не ожидала, – хохотнула Скай, и Мэрион впервые за вечер одобрительно улыбнулась уголком ярко накрашенного рта.

– От меня пока мало толку на поле боя, – сказала Ран. – Так что я буду помогать в больнице с ранеными и зараженными.

– Не переусердствуй, Мать Гиафа-ас. – Скай кивнула на лежащий на столике окровавленный платок. Ран, чуть помедлив, кивнула. Конечно, слушаться она ее не будет, это не в стиле Матерей, но она должна знать, что Ангейя на ее стороне. Скай хотела найти Хейма раньше Эгира, и помощь Ран не помешает.

– Рядом с районом Искусств один из каирнов, Ангейя. – Атла скривилась. – Тебе придется разбираться не только с людьми Имд, но и с драуграми. Так что я пойду с тобой, но нужны те, кто смогут меня прикрыть.

– Клауд и Мириам, – не раздумывая сказала Скай. – Они в Доме Ангейя, так что запросто доберутся.

– Через север лучше не соваться, – задумчиво сказала Ран, проводя пальцем от Дома Гиафа до Зимнего парка. – Напрямик через Имин Рёг тоже. Предлагаю вам, Мать Ангейя-ас, пройти пешком через Южный район.

Скай склонилась над картой, прикидывая варианты. Хеймдалль состоял из девяти районов по числу трещин, на которых расположились Дома Матерей. Приречный район для Ангейи, Вокзальный – для Гиафы, Южный район для Грейп, Фермерский – для Гиалп, район Искусств для Имд, для Ярнсакс – Военный район, Болотный – Эйстле и Дозорный – Атле. Имин Рёг принадлежал всем и никому, ведь где-то под статуей Ярлодина находились его пустая могила и легендарный молот, самое сердце Асгарда. До того как Хеймдалль стянул на себя выпущенную Утгардом энергию, Асгард представлял собой опасное место, населенное дикими духами. Империя Ванхейм тянулась от моря на западе до пустынь на востоке, от увалов на севере до плоских, как блюдце, степей на юге. Империя, как хищник, проглатывала земли и народы, росла, разбухала, медленно перевалилась за границы нынешнего Муспельхейма и умерла, разорванная своей же жадностью. Больше некому было указывать, на каком языке говорить и каким богам поклоняться, но некому и было защищать север от диких тварей и драугров. Наконец, почти две тысячи лет назад появился он – Ярлодин, предводитель маленького клана, отец девяти дочерей от девяти разных женщин. Вместе с дочерьми он обуздал Утгард. Современные ученые все еще не понимают, каким образом он перенаправил энергию так, чтобы успокоить разрывы и направить бурное течение Утгарда в тихое русло. Скай видела древнюю фреску в старой части Имин Рёга. Светловолосый богатырь с молотом в окружении девяти дев словно олицетворяет центр мира. Впрочем, Хеймдалль и был центром мира. Именно он стал переломом эпохи, Концом Ночи и началом Асгарда. И Скай не собиралась позволять так просто разрушить то, что ее далекие предки соорудили с таким трудом.

– Да, это лучший вариант, – согласилась она нехотя. – Я отправлю Мириам на разведку. Какие у вас коды для связи?

Следующие два часа прошли в спорах и поиске компромисса. Скай не нравилось, что Мэрион командует; Мэрион не нравилось, что Скай хочет все сделать сама; а Ран сдерживала обеих и то и дело пускала носом кровь. К полудню к дому Гиафа подъехали Мириам и Клауд. Выглядел внук Скай еще более уставшим и раздраженным, чем обычно. У них всегда были натянутые отношения, а после отъезда Локи он отказывался с ней разговаривать.

«Я взял девочку на попечение ради тебя, а ты отсылаешь ее из города без моего ведома. Ее опекун я, и только я решаю, что для нее лучше», – Клауд залетел в кабинет в Имин Рёге, сорвал с шеи шарф и швырнул на стол. Скай удивленно выгнула бровь.

«Я спасла ей жизнь. А ты очень плохо справляешься со своими опекунскими обязанностями. Она уже подралась с уличной бандой, подралась с Гиафой, подружилась с Гиафой, сбежала ночью из больницы, вынюхивала что-то в моем кабинете», – перечислила Ангейя.

«Не смей меня обвинять в невнимательности».

«А то что?»

Клауд со скрипом отодвинул стул напротив и сел, глядя Матери в глаза.

«Я четыре года был рядом. Я забрал ее из больницы, и я сказал ей о смерти ее родителей. О смерти Лары. Я выхаживал ее, я заботился о ней. А где была ты?»

Скай промолчала, стиснув зубы. Ей нечего было сказать, и он это знал, поэтому и надавил на больную точку. Скай просто не сумела. Как она могла смотреть в глаза девочки, которая так походила на Лару?

Она встала, обогнула стол и оставила на лице внука звонкую затрещину. Сейчас, пять дней спустя, след пропал, но они оба о ней помнили.

– Мать Ангейя-ас, – Лайт-ас обогнула Клауда, незаметно дергая его за рукав плаща, – что от меня требуется?

Мириам, как всегда, прекрасно чувствовала атмосферу и сразу перешла к делу, сбивая напряжение. Ее собранный облик – пучок красиво уложенных светлых волос, черная футболка, брюки, плащ и кроссовки – вселил в Скай частичку уверенности.

– Мне нужно знать обо всех передвижениях военных и СБ в районе Искусств. Можете это устроить, Лайт-ас?

Мириам задумалась на минуту.

– Могу достать пару варденов с летающими духами. Лишние птицы не привлекут внимания.

– Умница. Но будь осторожна. Имд не дура и будет тщательно следить за своей территорией.

– Часовая башня Бальдра на реставрации. Я могу устроить наблюдение оттуда, – предложила Мириам.

Башня Бальдра, одно из последних исторических зданий времен правления Девяти Дев, стояла на территории Имд и нуждалась в тщательном ремонте, до которого руки у городского совета все не доходили. Так что полуразрушенная башня оказалась как нельзя кстати.

Скай взглянула на нее с уважением.

– Если мы переживем эту заварушку, я подниму вам зарплату.

– Спасибо, Мать Ангейя-ас, но лучше являйтесь вовремя на встречи, о которых вы сами же и просили напомнить.

Скай хохотнула.

– Какова моя задача, Мать Ангейя-ас? – холодно спросил Клауд.

– Будешь охранять Лайт-ас.

Клауд немного ошарашенно моргнул.

– Разведайте, что там творится, и придумайте, как отвлечь дурочку Имд. А мы с Атлой спасем тетушку Сиф из лап коварного Гиафы. Я вверяю тебе свою жизнь, не оплошай, внучок.

И Клауд впервые за последние месяцы искренне улыбнулся. Широко и открыто, как и полагается отпрыску семейства Ангейя.

* * *

Ночью на одиннадцатое мая Ангейя и Атла были готовы к вылазке. Клауд и Мириам уже ушли и передали через духа-ворона сообщение, что в башне кто-то есть. В районе Искусств наблюдалась фальшивая ленная тишина, но благодаря свежему снегу соглядатаи Мириам с легкостью видели в лунном свете передвижения небольших отрядов, занимающих оборонительные позиции. Хоть Мириам и не смогла занять башню, но планировала собрать как можно больше информации. Скай приказала не высовываться и быть осторожными.

Гражданских на улицах почти не было, что невероятно радовало Скай. Значит, СБ хорошо поработало и вывезло большую часть населения из города. Другая должна сидеть в Биврёсте под защитой. Фонари не работали, но Скай не нужно было освещение для ориентирования на местности. Они с Атлой пользовались утгардовым зрением и легко уходили от нежелательных глаз. Район Гиафа они покинули за сорок минут, стараясь не пересекаться с патрулями военных, подтягивающихся для инструктажа к Биврёсту. Прошли над трамвайной линией по пешеходному мосту и углубились в район Грейп.

Атла пыхтела от усилий, но ни разу не пожаловалась на быстрый шаг Скай. Ангейе нравился этот райончик с больницами, аккуратными парками, лабораториями, весь такой в стиле Эстер Грейп: такой же прилизанный и благопристойный снаружи и гнилой внутри. Скай никогда не считала себя праведницей, но она ненавидела гадости исподтишка и все еще верила, что управленческие вопросы можно решать словами, а не дуэлями. Но Эстер, откровенно подыгрывая сильным, творила темные делишки за спиной, провоцируя Скай на насилие. В начале карьеры Скай пару раз отстраняли за нападение на Эстер в зале Имин Рёга, а та откровенно забавлялась, выводя ее из себя. С возрастом она научилась самоконтролю, но желание сомкнуть руки на тощей шее Грейп никуда не делось.

В сквере между невысокими домами было людно, несмотря на комендантский час. Скай несколько раз моргнула, возвращая зрению нормальное состояние, и убедилась, что оно ее не обмануло. Возле аккуратной клумбы, припорошенной снегом, собрались десятки женщин в мужской одежде, бормоча не то молитвы, не то песнопения. Они складывали подношения: камешки, цветы, косточки к грубому старому камню в форме руны «тейваз» – руны в форме стрелы, нацеленной в небо, в невидимые Ветви Вседрева.

– Возьмите, асиня. – Старушка, которая, казалось, была втрое старше Скай, протянула ей рукой, скрученной артритом, подвявшие ирисы. – Кость к кости, кровь к крови, сустав к суставу. Пусть этот город исцелится.

Скай растерянно приняла цветы и, не слушая раздраженное цоканье Мэрион, прошла, поддерживая старушку под локоть, до камня. Вместе с другими женщинами опустилась на колени и ощутила, как они намокают от снега. Атла, смерив ее внимательным взглядом, плюхнулась где-то рядом.

– Кость к кости, кровь к крови, сустав к суставу. Исцелись, город мой, – прошептала Скай.

Она знала, что некоторые все еще занимаются сейдовым колдовством, что Церковь Девятиединства не искоренила старые верования, но никогда бы не поверила, что сможет поучаствовать в центре Хеймдалля в одном из ритуалов. Это было невероятно приятное, подзабытое чувство единения: бабки, матери, девочки просили раны затянуться, как исцеляется порез от топора на стволе дерева.

Транс прервал свисток полиции. Ангейя и Атла переглянулись и вместе со встревоженной толпой повскакивали с мест и бросились из сквера, как заправские нарушители закона. Скай обернулась напоследок, поискала глазами древнюю старушку и убедилась, что драпает она так, будто за ней гонятся не пара полицейских, а все духи Утгарда.

В районе Биврёста их нагнала туча, и пошел сильный снег. Скай, одетая в рабочий пиджак, впервые завидовала извращенному вкусу Мэрион в верхней одежде с меховой оторочкой. Несколько раз Ангейя смачно падала в своих скользких туфлях, не заметив скрытый под снегом лед, и тихо ругалась, пока Атла хихикала в воротник. Снег кончился так же внезапно, как и начался, но Скай с некоторым опасением заметила, где тучи особенно сгустились: над башней Бальдра.

Нехорошее чувство сжало горло Скай: прямая, как копье, башня несла скрытое чувство угрозы. Она была когда-то частью крепостной стены, которая не дожила до настоящих дней, и представляла собой массивный квадрат с узкими бойницами и острой крышей. Остатки стены выглядывали из-под земли, как пальцы великана. С каждым шагом, даже когда дорога вынуждала повернуться к башне спиной, она ощущала нарастающий ужас. Скай использовала утгардово зрение, но не видела никакой физической опасности. Наконец, когда до башни оставалось метров пятьсот и предстояло только взойти на небольшой холм, огороженный покореженным забором и кустарником, Мэрион застыла, потянув ее за рукав.

– Здесь что-то не так, Ангейя. Это какая-то ловушка. – В ее голосе открыто звенел страх.

– Я тоже это чувствую. Но нам нужно добраться до башни.

Мэрион скривилась.

– Я, конечно, подозревала, что ты головой стукнутая, но не настолько же. Нас там что-то ждет, и это что-то, с чем мы раньше не имели дела.

– И поэтому мы должны с этим разобраться. Ты можешь остаться внизу.

– Ты дура? – зашипела Мэрион. – С какой стати я тебя оставлю?

– Тогда заткнись и хотя бы не мешай.

Скай сглотнула вязкую слюну, наполняющую рот, достала из кармана пачку, вытряхнула сигарету и с наслаждением затянулась. Это подарило ей минуту уверенности, а большего Скай и не требовалось. Мастерским движением проверив, как вынимается из ножен рапира, она взглянула на голову волка на вершине гарды. Бесполезное, но красивое украшение, доставшееся ей из закромов Дома Ангейя.

Поднявшись на холм по скользкой, выщербленной лестнице, она с удовольствием услышала, что Мэрион забирается следом, не забывая ругаться и проклинать ее упрямство. Намертво застрявшая дверь зияла, как пасть чудовища. Вынув рапиру, Скай сплюнула сигарету на ступеньку и затоптала. Переглянувшись, они с Атлой вошли в башню и провалились в снег до середины икр.

Внутри было тихо. Иней покрывал старинные камни витиеватыми узорами, сквозь щели свистел ветер, бросая порошу в лица Матерям. На остатках лестницы и красивых перилах снег лежал ровным слоем, будто бы шел внутри. Скай услышала, как Мэрион обнажила свою дагу, и подумала, что будет очень смешно, если они обе поскользнутся на этой обледеневшей лестнице и напорятся на духовники друг друга.

С каждым шагом Утгард ощущался все сильнее, будто дуло из открытой настежь двери. Потеряв бдительность, Скай вместо ступеньки проломила ногой хрупкий наст, и если бы не реакция Атлы, то наверняка бы рухнула вниз. Мэрион дернула Скай на себя с такой силой, что обе чуть не покатились кубарем. Для толстухи Мэрион двигалась весьма проворно, что Скай весьма ценила.

– Смотри под ноги, Ангейя, – злобно бросила она, стягивая пальто и швыряя его вниз, в пролет. Благодарность тут же испарилась.

Но вскоре стало не до перебранок, потому что они поднялись наверх.

– Что за хель тут происходит? – прохрипела Скай.

В полу, в подтаявшем снеге, разверзлась огромная трещина Утгарда, метра два в поперечнике: из нее несло смертельным холодом. Трещина была грубой, рваной раной на теле пространства, и Матери почти физически ощущали, что она была сделана не в Игге. Кто-то проделал дыру изнутри.

– Надо закрыть ее, Кая, – Атла очнулась первая и ринулась по сугробам. – Штука, которая ее сделала, не должна попасть в Игг.

– Стой! – слабо возразила Ангейя, но Мэрион не послушалась.

Из трещины перестало дуть, что-то темное заслонило обзор. Мэрион медленно подошла, сжимая дагу, и заглянула в провал, потея от ужаса. Скай почти не дышала, наблюдая, как от сквозняка шевелятся волосы, обрамляющие застывшее лицо Мэрион.

Удар сердца.

Атла едва успела выставить перед собой щит-духовник, заслоняясь от чего-то черного, перистого, покрытого инеем, слизью; острый клюв, полный острых пилообразных зубов, розовый язык, налитый кровью глаз, изогнутые когти на крыльях, двадцатисантиметровые золотые шпоры. Все это, визжа на высоких тонах, пыталось подтянуть неуклюжее, оплетенное зелеными побегами, созданное для стремительного полета тело из трещины в Игг. Взметая снег и скрежеща когтями по полу, оно щелкало пастью, протискиваясь в слишком узкую для него дыру. Мэрион, которую отбросило к бойнице от удара, собралась и, удобнее перехватив щит, в прыжке ударила тварь по клюву. Оглушенная на несколько секунд, та замерла и уставилась красным глазом на Мэрион. У Скай по позвоночнику прошел разряд ужаса. Она их заметила. Она их запомнила. Она была разумна. И Скай поняла, кто это.

Бальдр был одним из тех, кто возводил Хеймдалль, тот, кто продумывал, как успокоить Утгард и изгнать вылезших из него диких духов. Он помогал строить огромную крепость, которая защищала людей, и воздвиг девять башен рядом с девятью крупными трещинами, чтобы предупреждать опасность. Постепенно духи были либо уничтожены, либо изгнаны в Утгард. Все, кроме одной чудовищной твари, ставшей погибелью Бальдра. Варис, коронованная омелой ворона, чудовищный дух, разоривший многие земли на юге Асгарда. Бальдру удалось хитростью выманить тварь на болота, где она увязла и сгинула. Но напоследок взмахнула крылом, и Бальдр, избегая удара, запутался в побегах омелы и утонул вместе с Варис.

– Мэрион, это Варис, омеловая ворона! – заорала Скай, отвлекая на себя тварь.

Лицо Мэрион перекосилось. Хелев Хейм со своими хелевыми экспериментами! Скай напрыгнула на тварь, нанесла несколько молниеносных уколов рапирой, но духовник отскакивал от перьев, как от железа. Взметая снег, Варис неуклюже повернулась и клацнула зубами совсем рядом с головой Ангейи. Отскочив, Скай поскользнулась и рухнула, больно ударяясь плечом. Там что-то неприятно хрустнуло, снег забился в рот, нос и за шиворот. Отплевываясь, она увидела, как Атла ускользнула от высвободившегося крыла. Перья чиркнули над Мэрион, оставляя в древней кладке хирургически острый надрез.

– Нам надо загнать ее обратно! – Скай поднялась, чувствуя боль в плече.

– Ты думаешь?! – истерично взвизгнула Мэрион, ударяя щитом Варис по шее и отступая к стене. – Как?

Скай огляделась. Варис металась по кругу, пытаясь раскрыть крыло и достать скачущую вокруг, обливающуюся потом Атлу. Ее золотые лапы то и дело проваливались в трещину, потому что второе крыло вытащить она не могла. Что-то тянуло ее назад и не давало вылезти целиком. Башня ходила ходуном. Если они в ближайшие минуты не придумают план, то закончат свои жизни под кучей древних камней, а Скай некогда умирать.

– Слушай, Мэрион, я придумала. Я прыгну в Утгард и отвлеку Варис от трещины, а ты ее закроешь. – Скай отбросила пиджак, завязывая на левую ладонь платок.

– Ты дура, что ли?! – снова взвизгнула Атла, пригибаясь от крыла. – Как ты попадешь назад?

– Как-нибудь. Придумаю. Ты сделаешь, что я прошу?

– Конечно сделаю.

Мэрион со смачным треском ударила Варис щитом по когтю на крыле. Под оглушительный визг, который ввинчивался в мозг, как ржавый гвоздь, Скай сделала самый храбрый и безрассудный поступок в своей жизни. Пять широких шагов, прыжок в сторону, избегая крыла, рывок вперед – прямо в небольшой зазор между слизистым брюхом, острыми когтями и пустотой. Скай Ангейя сжала рапиру и прыгнула. Утгардов холод сжал грудь, льдистая крошка ударила в глаза, лишая ее зрения. Она падала, беспомощно молотя руками, царапаясь о железные перья, лед, камни.

– Гери, Фреки! – заорала Скай, хватаясь за омеловые побеги, опутывающие одну из лап и крыло Варис. Несмотря на платок, Скай поняла, что хорошо содрала кожу на руке. Крепко держась и чуть не воя от боли в ладони и плече, она раскачивалась на цепких лианах, покрытых гроздьями белых ягод.

Два косматых, увенчанных шрамами волка сомкнули челюсти на ляжке Варис. Скай, сжимая зубы до скрежета, невольно взглянула вниз, в снежную темноту Утгарда, с благоговейным ужасом понимая, что омела растет на гигантской ветке, торчащей из холма. Ветвь шириной в десяток ясеневых стволов наверняка откололась от Вседрева в незапамятные времена и стала частью этого застывшего, неизменного пейзажа.

Скай начала раскачиваться на омеле, пока волки вонзали клыки глубже, перетягивая внимание вороны на себя. Ангейя с трудом подтянулась, стараясь не выпустить духовник из вспотевшей ладони, и упала в мягкое омеловое гнездо. Встав на колени, она, пытаясь не смотреть на рану, плотнее завязала пропитанный кровью платок. Под ногами с треском лопались ягоды. Пока Варис трепыхалась от атак Мэрион и волков, у Ангейи была пара десятков секунд на то, чтобы придумать следующую часть плана. В Утгарде она чувствовала себя полной сил и такой могущественной, что становилось страшновато. Скай собралась провернуть трюк, на который никогда бы не решилась в Игге, но здесь это получится сделать. Покачиваясь в уютном гнезде, она простерла руки к небу, где Вседрево тенистыми ветвями своими защищало их мир от холода открытого космоса, правой рукой до боли стиснула рукоять духовника, а в кулаке левой зажала гость ягод и попросила омелу расти. Главной задачей Матери Хеймдалля было сдержать смерть. И Скай сделала ровно противоположное: не сдерживала энергию, а создавала ее. Ветвь Вседрева, дарующая жизнь даже там, где ее не может быть, дала ей разгадку. Лианы росли все быстрее, они сплетали гнезда, цеплялись за Варис и тянули вниз. Скоро Скай отпустила волков, они были больше не нужны, потому что Варис, оплетенная лианами, рухнула вниз, нелепо суча крыльями.

Трещина стала затягиваться, и Скай с равнодушным спокойствием поняла, что сейчас упадет вместе с омеловой вороной. Но Атла ей не позволила. Завеса под Ангейей разверзлась, и Скай, ухмыляясь, спрыгнула прямо в сугроб перед башней Бальдра. Лежа на спине и прижимая к груди раненую руку, Скай пыталась сдуть с ресниц иней, возникший во время перехода. Тучи над башней потихоньку рассеивались.

– Кая, ты жива? – Мэрион чуть ли не кубарем скатилась со ступенек, размахивая своим нелепым пальто.

– Знаешь, что говорила Лара, когда я ее наказывала за драки?

Атла, нахмурившись, склонилась над Ангейей, проверяя, нет ли у нее ран на голове.

– И что же?

– Если Ангейя не желают слышать, то мы привлекаем внимание кулаком в лицо.

– Кажется, ты все же ударилась головой, Кая, – проворчала Мэрион, подавая ей руку. Скай хрипло хохотнула и, кряхтя, поднялась. Пошарила по карманам, нашла помятую пачку, зажигалку и прикурила. Мэрион выглядела потрепанной, но вполне живой. Если ворчит, то все нормально.

Скай провела рукой по коротким седым волосам и задумчиво протянула:

– Кто бы мог подумать, что я на старости лет сражусь с погибелью Бальдра.

– Этот мир полон ужаса, но чудесам нет конца. Кому, как не нам, Матерям, это сохранять.

– Я кажусь себе такой старой. Еще ничего толком не сделала, а уже вывихнула плечо и выдохлась.

– А я чувствую себя толстой. Двигаюсь, как черепаха. Раньше мой удар раскроил бы ей челюсть. Сейчас – еле оглушила.

– Мне жаль Ринфе, – вдруг сказала Атла после долгого молчания, закручивая растрепавшиеся волосы в пучок. – Она была… отличным варденом и Матерью. Столько лет сдерживать Эгира и его чокнутого папашу – это надо иметь стальную волю.

– Она держалась ради своей семьи. И всех нас, – отозвалась Скай. – Ринфе любила Хеймдалль. А я очень любила ее.

– Снег Утгарда ее укроет, – автоматически сказала Мэрион.

– Снег Утгарда ее укроет, – эхом отозвалась Скай.

Они помолчали, наблюдая, как погода налаживается.

– Ладно, мы сильно выбились из графика и нашумели. Идем, Мэрион.

Скай отряхнула колени и бедра, вложила наконец рапиру в ножны, подтянула портупею и размяла плечо. Щит Мэрион исчез, а дага, сверкая богатой рукоятью, вызывающе оттопырила пальто.

* * *

Площадь Искусств, которую уже начали украшать к празднику лета, встретила их бдительной настороженностью. Неожиданно вспыхнувшие фонари мягко осветили старинную, покрытую снегом брусчатку. С полукруглых симметричных колоннад на площадь взирали статуи скальдов, актеров, музыкантов, драматургов. В центре площади, в лучах из травертина, огромный обелиск выполнял роль гномона. Но главной достопримечательностью был, конечно, оперный театр, построенный на месте разрушенного амфитеатра. За ним тянулся огромный Зимний парк. Скай нравилось, что весной на тамошнее озеро прилетали лебеди и уточки. Театральные студии, общежития для актеров, поэтические клубы, музыкальные школы, танцевальные классы облепили площадь Искусств, как мухи. Процветали и мошенники, которые брали с наивных провинциалов огромные деньги, обещали всемирную славу, гастроли, роли в потрясающих постановках – и исчезали в тот же день.