Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 288 (всего у книги 350 страниц)

Глава 6

Ага…

Тут личное что-то, стало быть. Вот и бычит. Но! Я же не знахарь душ человеческих, мне на чужие психотравмы и мотивации, мягко говоря, насрать. Я здесь вообще не за этим.

– Повторюсь, – пока ещё дружелюбно сказал я. – Это не монстр, а член группы «Альта». Моя подопечная.

– Не имеет значения.

– Ага, – сказал я и обернулся на Стекловату, которая от злости аж побагровела. – С кем имею честь?

– Граф Виталий Евгеньевич Чичканов, командир Третьего отделения Егерей Его Императорского Величества, – как следует представился рябой.

– Граф, – последний раз попытался я. – Отзови людей.

– Приказ уже отдан и не обсуждается! – и тут Чичканов начал истерить. – Скуфидонский, вы мешаете мне работать! Хотите вы того или нет, а эта мерзкая тварь всё равно будет уничтожена!

Что ж. Когда все просьбы озвучены, а доводы приведены, но меж собеседниками так и не возникло взаимопонимания, именно тогда-то можно и нужно начинать ломать лицо. Но я всё-таки не разбойник какой-то, а потому предупредил:

– Ты осознаёшь мои полномочия, граф? Знаешь, с кем разговариваешь?

– Это не имеет значения! На момент операции…

– Сейчас ударю.

– Чего?

Бах!

Выучка у главного егеря оказала на высоте.

В последний момент граф буквально на автомате успел натянуть свои дряблые барьеры и тем самым чуть было сам себя не угробил.

Мне же надо как-то силу рассчитывать! А всякие магические препоны мешают это делать! Чуть больше в кулак волью и, всё, могу и за мозг схватить нечаянно!

– М-м-м, – пробормотал граф, схватившись за расквашенный нос, сделал неуверенный шаг в сторону и обмяк.

Впрочем, не упал. Стекловата уже была тут как тут; подхватила Чичканова под мышки и сразу же поволокла прятать тело за стойку. Умница. В ситуации сориентировалась мгновенно. И во многом благодаря ей никто из егерей не заметил потери командира.

– Приказ отменяется, – взял я со стойки рацию. – Внутрь не заходить, держать оцепление, – затем чуть подумал и добавил: – Пропустить в цирк парламентёров.

В ответ понеслись задрюченные: «Так точно!» – и всё такое прочее.

– Ну пошли выручать твою подругу, что ли? – улыбнулся я Стекловате.

– Спасибо, Василий Иванович…

* * *

– … Василий Иванович нас убьёт!

– Ква-а-а-а-а-а! – как будто бы соглашаясь со словами Смерти проквакала жирная августовская лягуха, сидя на лобовом стекле.

Да действительно приваренный к морде джипа стальной кенгурятник косил молодые деревья, всё равно что опасная бритва жидкие подростковые усы. Но за посадками внезапно начиналась топь.

И тут уж ничего не поделаешь.

В одно мгновение морда машины нырнула вниз и намертво увязла. Шама тут же попыталась сдать назад, но без толку – передние колёса уже вовсю месили болото, а задние торчали высоко над землёй.

– Шама, – нахмурилась Фонвизина, переварив первый шок. – У меня дверь не открывается.

– Так понятное дело!

«Бу-ульк!» – тут болото пошло пузырями, и машина стремительно двинулась ко дну.

– Назад! Все назад! – закричала Шаманка. – Выпрыгивайте через багажник!

– О-о-о-ой-ой-ой-ой, – запричитала Смерть и полезла на выход через заднее сиденье…

* * *

Не помню, когда последний раз был в цирке. Ну вот не увлекаюсь как-то; не прёт. Особенно бесят клоуны… этот их неуёмный беспричинный оптимизм да ещё привычка вытаскивать на арену людей, которые максимально не хотят, чтобы их вытаскивали. И ладно, со взрослыми. Но насколько же нужно быть лишённым эмпатии психопатом, чтобы проворачивать такое с дошколятами? Так бы и ломал эти наглые разукрашенные рожи.

А вот, кстати, и они:

– Там! – пробежали мимо нас два мужика со смазанным гримом. – Там!

– Благодарю, – кивнул им вслед.

Пускай снаружи цирк и казался шатром, внутри всё было сделано цивильно и по уму. Сперва кассы, потом зона ожидания с торговыми лотками и только потом сама арена. И вот ко входу на неё мы с Танюхой сейчас как раз и подходили.

Судя по вою и грохоту, где-то за этими дверями лютовала Ромашка.

– Слушай, а как же вы её раньше успокаивали? – спросил я у Стекловаты.

– Как правило снотворным внутримышечно, – ответила альтушка. – У меня шприц с собой, если что.

– Не надо шприцов.

– А-а-а-ааа! – тут двери резко распахнулись, и в меня буквально врезался какой-то доходяга в лосинах, цилиндре и с хлыстом в руках; должно быть, дрессировщик.

Во!

Удачно, своевременно, да и вообще ништяк!

– Дай-ка, – попросил я у дрессировщика, а тот только и рад был расстаться с хлыстом; дальше побежал налегке.

Аккуратно вырубить Ромашку, конечно, можно. Но это решит проблему лишь до следующего приступа, верно? Зверюга вернётся и будет уверена в своей правоте, а потому опять побег, опять погоня, опять вырубалово. Опять эти никому не нужные нервы.

Так что тут нужно по-другому действовать.

Оборотень ведь у нас кто? Оборотень – это почти что волк. А волк – это почти что собака.

А собаку бить – только затравливать. Такие методы не для нас. Это только для живодёров типа Чичканова подходит. А мы сейчас Ромаху воспитаем и подвергнем дрессуре. А то она ведь сейчас как оборзевший щенок, который силу хозяйской руки никогда не чувствовал.

Потому-то и барагозит, скорее всего. Границы дозволенного проверяет. И не видит их раз за разом.

– Готова? – спросил я на всякий случай у Танюхи и для пробы щёлкнул хлыстом.

– Готова, – кивнула альтушка.

– Ну пошли.

Итак…

С порога стало понятно, что зрительному залу потребуется капитальный ремонт. Все сиденья разодраны в труху, так ещё и какая-то металлоконструкция на ряды свалилась, надеюсь только, что не несущая.

По манежу раскиданы остатки качелей и клоунского смарт-кара, а прямо в центре она. Ромашка в своём зверином амплуа. Припала мордой к земле и ноздрями играет, вынюхивает что-то.

И к слову!

Хм-м-м…

А ведь хороша, чертовка. В том плане, что выглядит внушительно. Не каждая тварь, что из другого мира через трещину вылезла, может похвастаться таким же грозным видом. Когти – во! Зубы – во! Серая шерсть дыбом, ноги мускулистые, и грудная клетка вздымается, как кузнечные меха. А глаза прямо адским пламенем горят.

И это, кстати, не метафора.

Реально красным светятся.

Ярко, блин.

Что до размеров, то тут пока что затрудняюсь что-то сказать. Но вес и объём оборотня явно отличались от веса и объёма обычной Ромашки. Та хоть и высокая, но худенькая; воздушная вся такая, лёгкая. А тут масса килограмм, не соврать, на триста. И почти всё мышцами.

Тварь нас пока что не заметила, зато я заметил среди разгромленных рядов какой-то пульт. На диджейский чем-то похож, только без крутилок.

– Тань, – шепнул я. – Иди и посмотри, что это за агрегат. Если получится, выруби весь свет, кроме прожекторов, которые на арену светят.

– Есть, – Стекловата кинулась исполнять.

И даже не спросила зачем… даже обидно как-то. А размышлял я сейчас так: если оборотень больше зверюга, чем человек, то, как олень попадёт в свет фар и в кромешную темноту не сдрыснет. Тут-то я её и воспитаю.

– У-у-у-у! – провыла Ромашка, задрав морду к небу, а затем начала озираться. Не затравлено, а вот вообще наоборот… с эдаким охотничьим азартом.

Ну ладно, чо?

Мой выход.

– Ромашкина! – рявкнул я, назидательно щёлкнул хлыстом и начал спускаться по ступеням на арену. – Ромашкина, хорош дурковать! Ну-ка оборачивайся обратно!

Ага…

Хрен там плавал.

Оборотень среагировал на меня как на красную тряпку и тут же рванул в атаку. На четырёх костях Ромашкина перемахнула через край манежа и прыгнула, зубами выцеливая горло. Поймал её на руку, как те бедолаги в дутом войлочном костюме, на которых кинологи собак спецом натравливают.

Поймал и вот о чём подумал: это ж какая сильная зараза!

Не то чтобы она была в состоянии прожать мой барьер, но я прям… я прям напрягся даже как будто бы. Для восемнадцатилетней звиздючки мощна; очень мощна, вообще базару нет.

Ещё бы научилась свой дар контролировать, и можно будет тогда Ромашкой забугорью грозить, как ядерным запасом или такой-то матерью.

– Э-э-эть! – бить я её не стал; вместо этого откинул подальше, а сам-таки спустился на арену.

Ромашка перекувырнулась пару раз, эффектно затормозила когтями и сразу же рванула атаковать повторно. И в этот же самый момент…

– Пам-пам-па-ра-ра-ра-ра-пам-парам! – заиграла на весь цирк музыка. Ну… Такая… Под которую жонглируют.

– Простите, Василий Иванович! – крикнула Стекловата. – Ищу нужную кнопку!

И тут же:

– Пх-х-х-х-х! – сработала пиротехника, и по краю манежа заискрили фонтаны искр. Ну зашибись, конечно.

– Извините!

– Р-Р-РРА-ААА!!!

То ли я отвлёкся на салют, а то ли Ромашкина изволила лютовать, но вторая её атака была куда сильнее. И вместо того, чтобы кусать, она со всей дури бортанула меня всем телом. Пролетел я… сколько в метрах не знаю, но собрал спиной четыре ряда. Там теперь след среди кресел, как от метеорита.

– У-у-у-у-у! – завыла Ромашкина, и в этот же момент свет в зале погас.

– Нашла!

– Спасибо! – крикнул я, поднялся, отряхнулся, вновь щёлкнул хлыстом и вновь вышел на арену.

– Ромашка! – крикнул. – Не дури!

А Ромашка к этому моменту совсем в себя поверила. Зарычала и побежала на меня по-человечьи; на задних лапах то бишь. Решила сокрушать меня могучими ударами, ага.

– Ромашка, хватит! – щелчок хлыста. – Ромашка, фу!

Но Ромашке на все мои команды было насрать. Что ж… бить её нельзя, слов человеческих она не понимает, стало быть, пора поговорить языком силы. Поднырнув под когтистую лапу в замахе, я оказался сзади и схватил оборотня за шкирку.

Ясен хрен, что Ромашка тут же начала брыкаться, но я прижал её к земле.

– Рр-р-р-р-рааар-р-р-р, – оборотнесса огрызалась, клацала зубами и пыталась вывернуться, да только куда там.

– Ромашка, – строго сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Ромашка, прекрати.

– Р-р-р-рр…

В свете прожекторов я героически удерживал оборотня. Просто удерживал, и всё. Была бы это какая-нибудь тварь из трещины, уже давно бы череп проломил, но задача ведь в другом. Задача сугубо воспитательная.

– Р-р-р-р, – постепенно Ромашка начала слабеть. И глаза её… хм-м-м… глаза её начали меняться. Раскалённые красные угли постепенно тухли, и за кровавой пеленой проступили обычные, ничем не примечательные карие девичьи глазюки.

Тут я заметил, что Стекловата тоже спустилась на манеж. Тусуется где-то там, в сторонке, и совсем не понимает куда себя подевать.

– Таня! – крикнул я. – Тащи обруч!

– Да, Василий Иванович!

Ну а пока Танюха побежала искать инвентарь, я чуть ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил оборотня. Да, Ромашка продолжала скалиться, но вела себя уже не так борзо. Не бросалась, как минимум. А как максимум, щёлк! – вздрогнула от очередного замаха хлыста.

– Нашла, Василий Иванович!

– Отлично! Теперь держи!

– Щёлк! – Ромашка чуть попятилась, но упёрлась в край манежа.

– Щёлк! – а теперь перестала рычать и лишь облизывала ощеренные зубы.

– Щёлк! – я знаю, что ты знаешь, чего я от тебя хочу! – Щёлк!

– Ромашка, твою мать!

Оборотень проскулил что-то очень жалостливое, чихнул, тряхнул башкой и посеменил в сторону Стекловаты. И-и-и-и…

– Щёлк! – прыгнул в обруч. Не проскочил, конечно же, и сразу же застрял в плечах. Но всё же!

– Ну-ка поди-ка сюда! – рявкнул я на неё.

Всем своим видом показывая, как ей не хочется, серая мохнатая махина подбежала поближе и села у моих ног, дескать, одолжение сделала. Я взял Ромашку за морду, притянул к себе поближе и пристально вгляделся ей в глаза.

Хмм-м-м…

Нет. Прогресс на лицо, но красная пелена ещё на месте. Это пока ещё не Ромашкина. Это пока ещё кто-то другой. Ну да ладно, для первого раза сойдёт.

– Стеклова!

– Да, Василий Иванович⁈

– Держи хлыст!

– Я⁈

– Ну не я же! Твоя подруга, вот ты её и дрессируй!

* * *

Стоило лишь выйти из цирка, как все стволы уставились на нас. А егерь, что стоял возле дверей, так вообще отпрыгнул назад, будто кошак от огурца. Как только не зашипел, не знаю.

– Всё нормально! – крикнул я и улыбнулся лучезарно, как умею.

А чтобы продемонстрировать, что всё действительно нормально, потрепал Ромашку по гигантской мохнатой голове. Та перед гвардейцами стелиться и на задние лапки вставать не собиралась, однако вела себя сдержанно. Тупо смотрела вперёд себя и капала слюной на землю.

– Иди сюда, – подманил я солдатика.

Боязливо и настороженно, но он всё-таки приблизился к оборотню.

– Мне ехать надо, – сказал я и тут же про себя вдруг вспомнил, что у меня вообще-то дома самовар зазря прогорел. – Дела срочные. Так что Виталия Евгеньевича вашего я ждать не буду, ты уж не обессудь. Он у вас совсем потерялся где-то. Сбежал, может? Ну да не суть.

– Д-д-да, – кивнул егерь. – Н-н-не суть.

– Так вот. Ты Виталию Евгеньевичу передай, чтобы счёт за разрушения выставил Институту Одарённых. Державину Виктору Степановичу. Понял?

– П-п-п-понял.

– Кому надо счёт выставить? – проверил я на всякий случай.

– Д-д-державину.

– Во-о-о-от, – в качестве похвалы я похлопал егеря по плечу. – Потому что косяк за Державиным, а что да почему, это они там сами разберутся. Понял?

– Д-д-д-да.

– Ну вот и хорошо.

И то, что Ромашка не спешила оборачиваться обратно, тоже хорошо. Уродовать Харлама Давыдова люлькой у меня рука не поднимается. Ни раньше не поднималась, ни теперь не поднимется. А мест на мотоцикле всего два.

Так что пускай следом бежит; дури в ней достаточно.

– Спасибо вам большое, Василий Иванович! – прокричала Стеклова, как только мы выехали с территории цирка. – От всей души благодарю!

– Да брось ты, – кинул я, но момент пережил. Приятно всё-таки, блин. Доброе слово, оно ведь и Скуфу приятно.

Кое-как и еле-еле, на скорости двадцати километров в час, быстрее Ромашка бежать попросту не могла, мы выехали из городской черты Сакраменто и направились в сторону трассы. Время всё ещё было раннее, солнышко грело, птички пели, и впереди меня ждал какой-нибудь приятный досуг.

Какой именно ещё не знаю, но придумаю. Может, до соседки схожу напряжение скинуть. А то давненько я не это самое, так ведь и руки распустить можно.

Короче говоря, вечер представлялся мне приятным. Но тут…

– Ромашка! – послышался крик сзади. – Ромашка, ты куда⁈

Воспользовавшись тем, что меня убаюкала дорога и всякие приятные мысли, оборотнесса взяла, да и срулила куда-то в сторону.

– Василий Иванович, убегает!

Я тут же тормознул, обернулся и глянул вслед удаляющейся зверюге.

– Да нет, вроде, – сказал я и почесал в затылке. – Не особенно-то она и убегает.

Припав носом к земле, Ромашка не спеша чесала куда-то в сторону посадок. Помню, там раньше на сколько глаз хватает топь была, унылая такая, с торчащими из болота корягами. Но это раньше. А теперь вот, стало быть, молодняк растёт. Это мэрия Сакраменто недавно приняла решение такое. Инновационное, ага. Чтобы не оскорблять взор жителей элитных ЖК, скрыть топь к херам собачьим за деревьями.

– Унюхала что-то, – сказал я.

– Ну… Ну да, – успокоившись согласилась Стекловата. – Унюхала.

Тут оборотнесса застыла на месте и обернулась на нас. И взгляд у неё такой был осмысленный. И посыл, мол, ну вы идёте?

– Посмотрим, что там? – спросил я у альтушки.

– Посмотрим…

* * *

– Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!

– Фонвизина! – крикнула Дольче, сдувая со лба потную прядку. – Может, тоже поучаствуешь как-то, помимо того, чтобы командовать⁈

– Мне не по статусу.

– А мне, рот-тот-наоборот, по статусу⁈ – Дольче сбросила с плеча трос и упёрла руки в боки.

Внедорожник Василия Ивановича Скуфидонского торчал над болотом кверху задом, будто тревожный страус. Хорошая новость заключалась в том, что на такой случай в комплектации джипа была предусмотрена лебёдка. Плохая – в том, что зацепиться вокруг было не за что.

За молодые деревья крюк цеплялся без проблем, но в итоге вырывал их с корнем, так что не вариант.

Сперва в порыве генерации бреда подруги решили вытащить джип при помощи дара Смерти. Смерть – она же Маргарита Викторовна Смертина, – была потомственной некроманткой да притом весьма продвинутой для своего возраста. Стоит уточнить: «Весьма продвинутой, помимо своего желания», но об этом чуть позже…

Сейчас о том, как группа «Альта» изначально собиралась вытащить джип.

Так вот.

Подруги решили поискать в окрестностях трупики зверушек, поднять их, согнать в стаю и заставить тянуть лебёдку.

– Мышка за кошку, кошку за Жучку? – недоумевала Смерть. – Вы это так себе представляете?

В итоге сошлись на том, что идея и впрямь бредовая, так что тянуть девушкам пришлось самостоятельно. Ручками-ручками.

– Раз-два, взяли! – продолжила Фонвизина, напрочь игнорируя то, что одна из её подруг уже распряглась. – Раз-два…

И тут будто гром среди ясного неба:

– Вы совсем охр-р-ренели⁈ – раздался крик Василия Ивановича Скуфидонского.

Сперва из посадок вынырнула необычайно спокойная для своего звериного обличия Ромашка, а затем и сам Скуф. Следом за ними, мотая головой в фейспалме, вылезла и Таня Стеклова.

– Ой-ой-ой, – не дожидаясь разноса, Смерть поспешила спрятаться за спинами товарок; а вот Шама наоборот вышла вперёд:

– Василий Иванович, это моя вина. Мы поехали следом за вами и хотели помочь, но…

– Так! – рявкнул Скуф. – Давайте вы сейчас вообще ничего говорить не будете, ладно⁈ Прямо вот совсем ничего!

С тем Василий Иванович закрыл глаза, чуть подышал по-правильному, а затем уверенно зашагал в сторону джипа.

– Только бы диски не залило, – еле слышно пробубнил он, имея в виду свою драгоценную коллекцию хэви-метал.

И дело тут вовсе не в деньгах. Купить новые не проблема. Просто всеми этими дисками Скуф обзавёлся ещё в молодости. И помимо того, что все они были лицензионными, пиратам Скуф как правило ломал лица, часть из них была подписана членами групп.

– Они же ведь все уже, – снова пробормотал Василий Иванович, думая о том, что члены его любимых коллективов не то что больше концертов не дают, но и твёрдую пищу не до конца усваивают. – Я же ведь, блин… Так… Ладно.

С тем Скуф остановился на берегу болота.

– Ай, блин, – поморщилась будто от мигрени Дольче.

– Нихерасе, – совсем не по-аристократически выразилась Фонвизина.

– Ага, – кивнула Стекловата с понтом дела, что уже видала подобное.

На десятки метров вокруг разлилась необычайной силы магическая аура, а джип, слегка поёрзав в трясине, сам собой начал вылезать из болота.

Топь сыто чмокнула, отпуская внедорожник, который завис в воздухе, роняя ошмётки грязи…

* * *

– Василий Иванович, это неправильно, – сказала Стеклова. – Таким образом вы разобщаете коллектив.

– Ну… Ну ладно, – ответил я и закинул в рот ещё один кусочек Элеоноры. – Как знаешь.

С другой стороны, она права. Как бы там кто не провинился, но выделять из группы кого-то одного и насильно кормить его шашлыком, пока остальные пашут, непедагогично. Пускай лучше все слюной захлёбываются, глядя на нас с Кузьмичом. Оно их, наверняка, сблизит.

– Ты тогда потренируйся с Ромашкой, – придумал я занятие для Танюхи. – Хлыст у тебя уже есть. А вы давайте-ка там! – прикрикнул я на остальных альтушек. – Трите тщательней!

– Да, Василий Иванович! – ответил мне хор усталых голосов.

Джип и мотоцикл они мне уже отмыли, теперь на очереди кабриолет. А ведь могли бы уже сегодня к Лёхе перебраться. Эх… Молодо. Зелено. Туповато…

* * *

– Оп! – лысый мужчина быдловатой наружности в самый последний момент успел подставить ногу, так чтобы подъездная дверь не захлопнулась. – Благодарю! – улыбнулся он бабульке, которая от этих его действий застыла и теперь подозрительно оглядывала всю компанию.

– А вы к кому, мальчики? – спросила она, уже нащупывая в кармане перцовый баллончик.

– А мы в семьдесят пятую, – всё так же улыбался один из «мальчиков».

– Это к Скуфидонской, что ли?

– Да-да, к Ирине Ивановне, – мордоворот Бубнова решил назвать имя-отчество, чтобы не складывалось впечатление, что он просто повторил услышанную фамилию.

– А зачем? – глаза бабульки сузились до двух недоверчивых щёлочек.

– Так мы – ремонтники. Ирина Ивановна решила стены звукоизоляцией обшить.

– А-а-а-а! – протянула бабулька, как только пазл в голове сложился. – Ну наконец-то! Сподобилася!

С тем она гостеприимно поманила всю бригаду рукой, мол, заходите скорее.

– Наконец-то от неё шуму станет меньше!

По правде говоря, шум из квартиры Скуфидонской не доносился никогда, потому как квартира была изолирована ещё на этапе черновой отделки. Но почему бы не побухтеть лишний раз, если уж подвернулся случай? Ну а тем более, что:

– Это всё ёйный хахаль шумит, – уверенно сказала бабулька, и в глазах её зажглись костры революции. – Он ведь знаете, кто?

– Кто? – уточнил мордоворот, потому как никакой информации о сожителях Ирины Ивановны у него не было.

– Он этот, – бабулька перешла на шёпот. – Ордынец, – а потом сразу же на крик: – Представляете⁈ Ни стыда у девки, ни совести!

– И не говорите, – кивнул чоповец, переглядываясь со своими. – А этаж не подскажете?

– Так подскажу, милки. Пятый у неё этаж. Вот только мы все в лифт не влезем.

– Да не переживайте, – махнул рукой мордоворот. – Мы пешочком, – и толпа вооружённых магов хлынула в подъезд…