Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 315 (всего у книги 350 страниц)

Глава 2

Какова вероятность того, что у Чертановой и Белич есть общие знакомые?

Если не слушать шёпот паранойи, которая лезет со своими подсказками, то очень даже высокая. Жизнь долгая, мир тесный, Москва – так вообще большая деревня, и мало ли, кто с кем знаком.

Через друзей.

Через знакомых.

Через знакомых друзей и друзей знакомых – вариантов великое множество.

Да и вообще, когда кого-то в чём-то обвиняешь, не лишним попробовать поставить себя на место обвиняемого. Вот я бы, например, окажись по делам где-нибудь рядом с домом моих старых сослуживцев – ясен хрен, зашёл бы в гости.

И к детям сослуживцев, кстати, тоже. Да-да, ничего такого в этом нет. Они бы, конечно, поначалу охренели от самого факта такого визита, но потом охренели бы ещё раз – на сей раз более приятно – от того, как щедр дядюшка Скуф в момент умиления и ностальгии.

Однако!

Как сомневающийся командир подразделения я хочу знать больше.

– Вы знакомы с ней лично или с её родителями? – задал я вопрос с подвохом.

Нинель Аскольдовна улыбнулась и покачала головой. И чуйка моя заверещала о том-де, что она сейчас тянет время и думает над правильным ответом.

– Василий Иванович, – психологиня скрестила руки на груди; загляденье, по правде говоря, но сейчас не об этом. – Вам знакомо, что такое врачебная этика?

– Мне знакомо, что такое военная тайна.

– Ах-ха-ха! – ух как трясутся. – Василий Иванович, как психолог я не могу выдавать информацию о своих пациентах.

– Так значит «пациент»? Катя Чертанова, получается, ваш пациент?

Я заметил, что в этот момент председатель в мешке немножечко вздрогнул. Ниндзя херов.

– Когда-то давно, – наконец-то ответила Белич, – я работала в школе, где училась Катя. Так что, по сути, она в какой-то мере мой пациент.

– В какой школе?

– Ах-ха-ха!

И опять эта тряска. Представляю себе, как там, должно быть, приятно лицом полежать.

– Василий Иванович, уж не собираетесь ли вы проверять мою биографию? Хотите узнать, действительно ли я работала в школе?

– Хочу, – честно и прямолинейно ответил я.

– А я что, на допросе?

– Технически, можем это устроить. Думаю, мне не составит никакого труда пробить…

Мысль свою я не закончил. Потому как в этот самый момент:

– АаААаа-аААА! – в палатку с кухонным ножом в руке ворвался…

– Макар Матвеевич⁈

– Уйди, Скуфидонский! Не заставляй меня грех на душу брать!

Впервые видел его в таком настроении. В глазах – огонь, хмурые брови, что кусты терновника в цвету. Дышит тяжко; ноздри раздуты, как у старой гориллы. Ещё и ножом на меня машет.

– Не заставляй меня!

– Тише, Макар Матвеевич!

– Прошу тебя, Вась, уйди! Уйди и дорогу сюда забудь! Не мешай моему счастью! – тут дед стрельнул глазами в сторону Нинель Аскольдовны. – Нашему счастью!

– Макар Матвеевич, не дури.

– АААааА-ААа-АА! – вновь нечленораздельно заорал дед. – Я тебя, Вась, уважаю очень, но не отступлюсь! Последний раз прошу, уйди с дороги! Дай пожить напоследок! Дай почувствовать!

Тут я решил обратиться к виновнице нервного срыва моего соседушки:

– Нинель Аскольдовна, не хотите вставить пару слов?

– Да я, по правде говоря, немного в шоке.

– Вот и я так же.

– АааААА-ааА-АА!

– Макар Матвеевич, положи нож, пока не поранился, и давай спокойно поговорим.

– АЙЫ-ыы-ыыы-ыЫЫ! – взвыл дед.

По морщинистым щекам потекли трогательные старческие слёзы.

– Пойми меня, Вася, и прости! – заорал он. – Прости, если сможешь! Так получилось! – и бросился на меня.

Кабы другой сумасшедший дед позволил себе такую выходку, не посмотрел бы ни на то, что сумасшедший, ни на то, что дед. Но Макар Матвеевич-то свой, родной… так что я даже растерялся по первой и не понял, как быть.

Дед ударил мне ножом прямо в грудь. Целился промеж рёбер, в сердце. Ну… всё-таки деревенский житель при большом хозяйстве знает, как закалывать надо.

Вот только я-то не скотина.

Я – Василий Иванович.

У меня барьеры автоматом срабатывают, и эти рефлексы я годами вырабатывал, против них не попрёшь. И хрен бы с ним, что дед со всей дурил ударил меня и погнул нож… это всё мелочи жизни. А вот то, что его в ответ сырцом от щита шарахнуло – вот это беда.

– Макар Матвеевич! – крикнул я и тут же метнулся вперёд, чтобы успеть подхватить падающего старика. – Ааа-ай, блин… твою-то мать!

Дышит!

Глаза полуприкрыты, но зрачки двигаются, в сознании то бишь. А вот руки-ноги повисли, как мокрые тряпочки, да язык еле ворочается, мычит чего-то.

Насколько умел, настолько сразу же начал его лечить. Но магический удар для неодарённого старика – это один хрен опасно. Чай, не кошка поцарапала. А потому срочно в «скорую» и к целителям.

Хотя, какую, нахрен, «скорую»? У меня дома целительница потомственная, до которой районным спецам как до Луны. Нужно срочно к Фонвизиной. Она-то его быстро подлатает.

– Держись, Матвеевич! – крикнул я деду в лицо, а потом закинул его на плечо.

– Мадам Белич, – кивнул я напоследок, выбежал из палатки и прямиком к машине. Благо, ехать всего ничего…

* * *

– Жесть какая, – это были первые слова Шестаковой после того, как она вылезла из спальника. – С ума сошёл. А ведь только-только говорили с ним про психологов и психиатров…

Внезапно Ксюше почему-то стало очень стыдно.

А вот Нинель Аскольдовна, которая непосредственно была виновата в инциденте, вины не чувствовала ни на грош. Её сейчас заботило совсем другое. Закусив кулак, она нервно расхаживала по палатке из стороны в сторону.

– Значит так, – обратилась она к Шестаковой. – Ты разговор слышала?

– Слышала, – кивнула та. – Дед в вас влюбился по ходу дела…

– Да не этот разговор! – рявкнула Белич. – Тот, что был перед этим?

– Аа-а-а, – протянула шаманка. – Слышала.

– Отлично. Тогда ты прекрасно понимаешь, что к чему.

Кое-что Шестакова действительно поняла. Например, то, что Василий Иванович в чём-то подозревает психологиню.

– Вы, правда, работали в школе, где училась Катя? – спросила она.

– Да правда-правда! Катя и ещё двести с лишним человек! Так что вряд ли она меня помнит!

– А зачем тогда вы её искали?

– Да затем!

Никогда ещё Белич не была так близка к провалу. Нужно ответить что-то более веское в свою защиту. А лучшая защита, как всем давно известно, – это нападение.

– Ты лучше о другом думай, девочка! – закричала она. – Прямо сейчас ты побежишь домой и напомнишь Кате о том, что мы знакомы! Иначе этот ваш цербер что-нибудь выкинет, и хрен вашей Кате, а не психологическая помощь, понимаешь⁈

– Понимаю…

И впрямь. При таком раскладе Скуфидонский не подпустит Чертанову к лагерю геологов и на пушечный выстрел. Снова установит наблюдение за домом, снова вручит Кузьмичу бинокль. Да и вообще! В отношениях с командиром только-только наступила оттепель – вон каких приятностей наговорил недавно – а тут вдруг… обман?

Или не обман?

Полуправда.

– Блин, – наморщилась Шестакова, судорожно соображая. – Сложно.

С другой стороны, Кате действительно нужна помощь психолога. А Василий Иванович – старый солдафон и лишь посмеётся над этим. Скажет что-то типа: «Бойцу некогда депрессировать, двадцать кругов вокруг дома», – и всё на этом.

Вилка!

Либо подвести Катю, либо Скуфидонского.

– Чего ты стоишь⁈ – крикнула Белич. – Бегом-бегом!

И Шама побежала…

* * *

– Фонвизина! – орал я в трубку.

Сам за рулём, Матвеевич на заднем сиденье безо всяких сил.

– Фонвизина, вы дома⁈

После какой-то секундной заминки целительница сказала, что да, мол, дома:

– Что-то случилось?

– Никуда не уходи! – прокричал я. – Не смей! И готовься лечить, дело серьёзное!

Сбросив трубку, я притопил ещё сильнее. Мимо бригады электриков я промчался со скоростью не меньше ста, так что Геннадий Яковлевич, наверняка, хлебнёт пыли. А хотя…

О чём я думаю?

Какой ещё Геннадий Яковлевич? Он же сейчас в палатке у чёртовой психологини в спальнике шкерится. Козлина малодушная, мог бы и поучаствовать в спасении почётного гражданина! Хотя бы морально!

А-а-а-ай, чёрт! Быстрее-быстрее-быстрее!

Пускай я всех обо всём предупредил, а на всякий случай всё равно ехал по Удалёнке, отчаянно бибикая. Чтобы девки слышали и выходили встречать.

Затормозил рядом с калиткой Лёхиного дома – уже открытой калиткой, спасибо альтушкам – вытащил деда и побежал. Матвеевич всё так же наблюдал за мной глазами и всё так же молчал. Как будто, блин, парализовало.

– Ой, – уже разогревая руки сказала Её Сиятельство. – Это же тот дедушка с козликами.

– Да-да-да! Дедушка с козликами! Я его сырой магией задел, не спрашивайте, как и почему! Давай же, лечи!

– Здесь?

– Давай домой!

Смерть почуяла, чем пахнет, и распахнула передо мной дверь прежде, чем я вынес её с ноги. Я забежал в комнату и уложил Макара Матвеевича на диван.

– Ну же! Давай!

– Да я уже! – огрызнулась Фонвизина, забегая следом. – Дистанционно!

– Ах, ну да… и как, получается?

– Тяжело, – сказала Фонвизина, положив деду на лоб сразу обе руки.

Из-под ладошек лекарши начало исходить приятное зелёное свечение.

– Сможешь?

– А-ааааАА-А! – заорала Её Сиятельство почти так же безумно, как несколькими минутами ранее орал дед Макар. – Смогуу-У-уу-У! Вытяну! А-ааАА-Аа!

У бедолаги аж холодный пот выступил. Давай, рыжая, не подведи.

Что ж…

Пока от меня ничего не зависит. И чтобы отвлечься, я вот о чём задумался: там, на «астероидном бублике», Фонвизина на лету латала рваные раны девок. И светилась при этом, как ангелок. А здесь и сейчас явно что превозмогает над одним несчастным старичком.

И вот вопрос:

Это ушиб от сырой магии столь сложен в исцелении, или же всё-таки девки в иномирном пространстве стали сильнее, чем здесь?

Надо бы этот момент потом изучить.

– Ы-ы-ыкх! – дед Макар вскочил с дивана, будто от разряда дефибриллятором. Вскочил и начал бешено вращать глазами, явно не понимая, где находится, что с ним случилось и который сейчас год.

А Фонвизина тем временем выдохнула, провела рукой по взмокшим волосам и устало побрела к раковине. Явно с тем, чтобы набрать водички.

– Не стоит благодарности, – не оборачиваясь крикнула Сиятельство. – Всегда пожалуйста…

* * *

Чамара.

Ча.

Ма.

Ра.

Как Тамара, только через «Ч». В этом имени явственно слышалось шипение огня, стон грешных душ и животный, первобытный рык.

Именно так звали демонессу, которая повстречалась группе «Альта» в коридоре между мирами. В тот момент она как раз шла на зов и вот, получается, наконец-то пришла.

– Идиоты, – выругалась Чамара, глядя на… и впрямь глядя на двух идиотов.

Дело было в далёком мире, географические названия которого не имеют абсолютно никакого значения. В старинном замке, который использовался в качестве учебного заведения для одарённых демонологов. В мрачной комнате с каменными стенами и одним-единственным узким оконцем, за закрытой массивной деревянной дверью.

Судя по люстре с оплавленными свечами, до электричества здесь пока ещё не додумались. Зато до искусства общения с демонами – уже.

– Придурки, – повторила Чамара.

Сейчас она сидела на крепком деревянном стуле, закинув ногу на ногу, и осматривалась вокруг. Лаборатория? Кажется, да. Полки с толстыми книгами, стол со всякими колбами и порошками и что-то на подобии самогонного аппарата в углу.

А рядом с камином на полу расчерченный пентакль, над которым и разверзлась мини-трещина, через которую она сюда пришла.

Ну а «идиотами», про которых обмолвилась Чамара, были два первокурсника, решившие, что они уже очень взрослые и сами могут совладать с демоном. Наивные. Вот они, кстати: левитируют в метре над полом и пучат глаза в потолок. Не могут ни двинуться, ни на помощь позвать. Им сейчас вообще любые звуки запрещены, так что даже не похрипеть.

И у каждого разорвано брюхо.

Разорвано оно, понятное дело, когтями демоницы. Разорвано вроде бы яростно, а вроде бы и со знанием анатомии. Чамара сделала так, что студентики будут истекать кровью очень… очень долго.

А как всё интересно начиналось!

– Приветствую вас, мои повелители, – сказала демоница, едва вышла из портала и тут же склонилась перед сопляками на одно колено.

Сопляки обрадовались. С ходу начали диктовать свои желания, перебивая друг друга, и чуть ли не локтями толкались. Просили вечную жизнь, и здоровье, и денег, и чтобы девки любили, и чтобы без подвоха всё, да-да-да.

А ещё – вот умора! – обещали, что если Чамара всё исполнит, то они отпустят её на волю живой.

И… да, сперва она поигралась с ними в послушного демона. Подумала даже мельком, а не устроить ли ребяткам прощальную оргию?

Однако для тысячелетней адской сущности молодо не только зелено, но ещё и тупо-надоедливо. И шумно. И бестолково. И неинтересно. А потому Чамаре вскоре надоело играться со своими жертвами, и она приступила к разделке.

Что до остального…

Никаких перспектив.

Мир уже потерян для Ада, и вторжение не устроить никак. Одно лишь учебное учреждение для демонологов о многом говорит. Здесь уже есть профессионалы и собственные средства борьбы с демонами. И более того, сильные мира сего действительно могли бы приручить кого-то из соплеменников Чамары.

Без подвохов и прямо вот всерьёз.

Сделать здесь плацдарм и затеять войнушку? Можно, но… зачем? К чему тратить силы и превозмогать, когда можно дождаться зова из другого, более незащищённого мира и пройтись по нему адским катком?

А то, что ждать долго, так это не беда. Демоны не умирают от старости, а наоборот лишь зреют. Становятся всё сильнее, всё умнее, всё могущественней… И души этих двух малолетних дебилов как раз-таки послужат для укрепления Чамары.

– Ладно, – сказала демоница и встала со стула. – Хватит.

Подошла к «летающим» студентам и полоснула их когтями по горлу. Поглощение душ – дело интимное. Визуально – во всяком случае в зримом мире – оно не обозначается совершенно никак. Однако блеск в глазах пообедавшей демоницы подделать было невозможно.

Эйфория.

Кайф.

Чувство полноты жизни и насыщения. На всякий случай выглянув из лаборатории, Чамара оглядела этаж – вдруг здесь найдётся ещё кто-нибудь такой же молоденький и вкусный? – но никого не нашла.

Тогда она, вполне довольная собой, копытом нарушила пентаграмму и заскочила в уже закрывающийся портал. Никаких больше дел на сегодня, а потому демоница направилась домой, прямиком в Ад.

Вот только…

Вдруг остановилась напротив портала, в который ушла та самая девчонка. Ну… та, которая наполовину демон.

Никаких личных привязанностей Чамара не испытывала никогда и ни к кому. Она была довольно прагматична даже по меркам демонов. Ты – это ты, а другие – это другие, то есть не ты. Всё просто, честно и понятно.

Кровные узы и семья для её народа – лишь повод для междоусобиц и подстав. Ну а свергать своих родичей – так вообще любимая народная забава демонов, но…

Чамара задумалась.

Внезапно она испытала сочувствие к девочке-демонессе, которая не имела ни малейшего представления о том, кто она такая.

– Хм-м-м…

Лирика отступила. В голову вдруг пришла идея о том, что было бы неплохо рассказать малявке правду. Ведь это весело. Весело, так ещё и перспективно для Ада. Да и интересно, чего уж там? Понаблюдать за тем, что будет дальше – жуть как интересно.

– Ну ладно, – улыбнулась Чамара и протянула руку в сторону портала, однако…

Тишина.

Никто её туда не звал, а раз хозяева не приглашали, то и зайти никак нельзя. Грёбаные законы мироздания не сделают для неё исключения, и, оказавшись по ту сторону, Чамара лишится рассудка и превратится в какую-нибудь зверюгу.

Да, сильную, но… ей-то что с того?

Так что внутрь во плоти никак нельзя. А развоплощаться непонятно для чего? Пф-ф-ф… Нет уж, увольте. Пожав плечами, демоница ещё немножечко постояла возле портала, а после пошла по своим демоническим делам…

Глава 3

Пребывание в бессознательном состоянии неплохо чистит голову. Духовные ретриты – детский лепет по сравнению с хорошим нокаутом; хоть магическим, хоть от полена по затылку. Так что, если вдруг захотелось освежиться и перезагрузить мысли, всем настоятельно рекомендую. Вон, Макар Матвеевич – живое тому подтверждение.

– О-хо-хо, – вот и всё, что сказал дед.

А после молча вышел из дома, сел на Лёхином крылечке и прикурил от золотой зажигалки. Правда, не с первого раза, потому что часть сигарет в пачке поломалась, пока я тащил его на плече.

Присел с ним рядом.

– Это я что же? – спросил дед, не мигая уставившись на тлеющий огонёк. – С ножом на тебя кинулся?

– Выходит, что так.

Врать Макару Матвеевичу я не собирался.

– О-хо-хо, – повторил он и снова замолчал.

По правде говоря, очень информативное «о-хо-хо». Ёмкое. Означающее, что внезапное безумство на почве неразделённой любви прошло и голова его снова работает в привычном формате. Окстился дед, короче говоря.

Понял, что натворил. И понял, что чуть не натворил я – пускай и случайно.

И если уж честно, то не стой я перед Нинель Аскольдовной лично, подумал бы что в деле замешана магия и какое-то ментальное воздействие. Но нет. Ничего такого даже близко не было. Если бы она использовала что-то подобное, то попыталась бы использовать это и на мне. И тогда я бы почувствовал.

Так что дело здесь в другом. Комбинация роковой красоты и красного диплома психолога – а в красноте её диплома я не сомневался ни на секунду. Манипуляторша хренова. Лучший способ противодействия таким вот барышням – просто держаться от них подальше. Если есть такая возможность, конечно же, а у меня она есть.

– Вась?

– Чего?

– Простишь?

– Прощу, – кивнул я. – Только больше…

– Не-не-не, да ты что? – дед глубоко-глубоко затянулся. – Куда уж больше-то? Не в себе я был, как есть, не в себе.

В качестве моральной поддержки посидел с Макаром на крыльце ещё немного. Дед охал, ахал, курил и постоянно пытался тактильно выразить какие-то свои невыразимые чувства – то по плечу меня хлопал, то себя по колену кулаком, то за голову хватался…

Ну а я, пока суть да дело, решил зайти во всемирную паутину и посёрфить там на предмет какого-то поощрения группе «Альта». Вдруг что интересное выхвачу?

Заслуги-то у них немалые, дух перевели, надо и заряд позитива получить.

Итак…

Что у нас тут?

Стоило зайти в сеть, посыпались оповещения различного толка. Скидки, скидки, скидки. Скидки тут, скидки здесь… и кстати! Действительно, зимнюю резину на джипе пора бы и поменять. Кузьмичу задание дам. Дальше: оповещение о брони трещины, снова скидки, снова бронь, предложение по кредиту, бла-бла-бла и прочее-прочее-прочее.

И тут, среди шелухи я наткнулся на настоящий алмаз.

Ну… как сказать алмаз? Ценность он представлял сугубо для моей души и памяти. В мессенджер, которым я пользуюсь, добавился контакт «Мороз».

Улыбка на лице нарисовалась, не сотрёшь теперь.

Мороз – это Морозов Герман Григорьевич. Знакомец мой по дням суровым, друг и сослуживец. В отряде со мной и с Лёхой был во время войны. И получается, что мы вместе с ним половину Европы прошагали, и вместе ушли на покой.

Только если Лёха у меня всегда под боком, то с Морозом мы как-то потерялись. Так чисто, созвон на дни рождения да по праздникам большим. Как дела? Хорошо, а у тебя? И у меня хорошо, а давай встретимся? А давай.

И всё на этом.

Ну… как это у взрослых занятых людей принято.

А встретиться ведь хочется. И повод вдруг появился. Мне же альтушек развлечь как-то надо после подвига – обещал ведь – а повторяться моветон. Вот и свожу же их к дядюшке Морозу поиграться. Он ведь как на пенсию вышел, сразу же трофейные бабки в оборот пустил, выкупил старое стрельбище где-то в Мытищах и на его месте страйкбольную площадку построил.

Элитную, ясен хер.

Говорят, к нему даже Величество пару раз приезжал жиры растрясти и по лесам побегать. А значит, и группе «Альта» полезно будет. Так что решено.

– Алло, – набрал я старому другу. – Здравствуйте, Герман Григорьевич.

– Скуф! – раздалось на том конце провода. – Старый ты…

– Да-да, я тоже рад тебя слышать.

– Какими судьбами⁈

– Решил-таки до тебя добраться.

– Правда⁈

– Правда-правда… секунду…

Я ненадолго убрал телефон, чтобы пожать руку Макару Матвеевичу, который вдоволь накурился и собрался до дома. Руку ему жал долго, предварительно установив зрительный контакт добродушного толка. Мол, хорошо всё.

Дед от такого аж слезу проронил. Ну а я продолжил:

– Ты сегодня у себя, на базе?

– Ну а где же мне ещё быть⁈ У меня же чемпионат сегодня.

Что за чемпионат уточнять не стал, но это явно что к добру. Пострелять друг в друга – совсем не то же самое, что надрать кому-нибудь задницу собственной командой.

– Отлично, – сказал я. – У меня тут молодёжь поиграть хочет. Так что мы к тебе очень скоро нагрянем. Сам тоже буду.

– А…

– И Алексей Михайлович в своём плотном графике времечко найдёт, – решил я за Чего.

– Отлично! Жду, стало быть! Посидим хоть, поговорим!

– Добро, – улыбнулся я и скинул вызов.

Настало пора обрадовать альтушек. Но только не в лоб. Пускай думают, что я их опять в бой зову или на закрытие трещины – тем слаще будет новость о досуге.

– Отряд «Альта»! – крикнул я. – Построиться!

Девки выскочили из дома – оперативно, слаженно, без суеты и спешки, как и надлежит отряду егерей. Мысленно ещё разок похвалил их про себя.

– Выезжаем на задание, – сказал я. – Прямо сегодня и прямо сейчас. Так… а где Шестакова?

– Я здесь! – выскочила из-за дома запыханная Шаманка. – Там это… Это самое… Там… Ну…

– В строй!

– Ага.

– Стеклова, за руль и след в след за мной. Ехать недолго, часа два…

* * *

Страйкбольный клуб «Морозов». Вот сразу видно, что человек на совесть делает, раз не ссыт назвать бренд своей фамилией. Притом не простой, а графской. И отдельно доставляет, что клуб назван фамилией рода, в котором Герман не Патриарх, он у себя даже близко к наследию не стоит, чуть ли не сотый в очереди.

То есть смекаем, что это не просто смело. Это звиздец, как смело.

Жаль, что я не видел лиц альтушек в тот момент, когда мы подъехали к деревянной вывеске, подвешенной над дорогой меж двух сосен. Однако, судя по тому, что Стеклова побибикала, обрадовались.

Буквально один поворот, и мы подъехали к парковке прямо посередь лесопарковой зоны. Вокруг милые деревянные домики, стилизованные под старые срубы. Самый большой без опознавательных знаков, а вот те, что поменьше – «Администрация», «Арсенал», «Магазин» и «Магазин сувениров».

Сперва я даже опешил.

Не понял, что за сувенирами барыжит Его Сиятельство Морозов. Но как только оценил обилие камер видеонаблюдения, развешанных по деревьям, то сразу же смекнул. На выходе игрокам предлагаются картины, фотографии и магнитики, на которых они с перекошенными рожами переживают самые отчаянные моменты схватки.

– Мы сюда⁈ Сюда⁈ – ожидаемо, что Стеклова обрадовалась больше остальных.

– Сюда-сюда, – кивнул я и захлопнул дверь джипа.

Лёха вылез с водительского и почти тут же:

– О-о-ооо! – дверь домика с надписью «Администрация» распахнулась, и оттуда вышел наш старый друг Герман. – Кого я вижу⁈

Кажется, он ещё больше стал. И выше. При росте, уходящем далеко за два метра, в Морозе было килограмм так-эдак сто пятьдесят. Причём сколько из них мышечной массы, а сколько жира можно понять только экспериментальным путём, на срезе всего Мороза. Потому как, правда, непонятно. Пузо не висит, плечи шире гор, но при этом видно, что на ощупь Морозов очень даже мягкий. Сдобный такой, плюшевый медведь.

Ну и само собой, у человека таких объёмов просто обязана была быть густая, пышная и длинная бородища. Это даже не обсуждается. Правило такое.

Вот только внезапно, борода у Мороза теперь седая. И впрямь очень давно не виделись.

– Ах-ха-ха-ха-ха!

От этого наполовину смеха, а наполовину рёва группа «Альта» аж оцепенела. А Герман тем временем надвигался на нас, как… не знаю, как что, но что-то очень неумолимое.

– Василий Ива-а-а-аныч! Алексей Михаа-а-а-алыч! – Герман умудрился сгрести в объятия нас с Лёхой одновременно.

Сжал покрепче, поколол нас своей бородищей, а затем отпустил и перевёл взгляд на девушек.

– Дамы, – отвесил поклон, а затем шёпотом спросил, почему мы не рассказывали ему о дочках.

– Это подразделение «Альта», – объяснил я. – Закреплённая за мной группа егерей. Долго рассказывать… ну так и времени у нас достаточно.

– А то! Тогда я сейчас распоряжусь выдать милым дамам лучшую снарягу из той, что у нас есть, и поболтаем.

С тем Мороз извлёк из необъятных штанов рацию, хотел было надиктовать кому-то распоряжений, но вдруг осёкся.

– А группе «Альта» нужен инструктаж? Они в курсе правил вообще?

– Стеклова! – крикнул я и Таня пулей метнулась к нам. – Про магию на поле знаешь?

– При игре в страйкбол допускается использование любой магии, кроме той, которая может прямо или косвенно нанести физические и/или ментальные повреждения другому игроку, – как всегда чётко отрапортовала Стекловата. – Под перечень попадают заклинания как с моментальным, так и с отложенным типом действия. Как с постоянным, так и со временным эффектом, обратимые и необратимые. Так же запрещено внушение, подчинение и призыв существ, при помощи которых игрок прямо или косвенно нанёс физическое и/или…

– Вот это ты их вымуштровал, конечно, – улыбнулся Мороз.

– Молодец, Стеклова, – похвалил я. – Беги, объясни правила остальным.

– Да, Василий Иванович!

Герман снова поднёс рацию к лицу и снова убрал обратно.

– А на турнир девок твоих запишем?

– Что за турнир?

– Да так, – отмахнулся Мороз. – Мимо всяких ассоциаций, союзов, лиг и зачётов. Чисто местный, дружеский. Жаст-фо-фан, – решил козырнуть Герман знанием английского.

– Чего? – улыбнулся Лёха. – На фофан играете?

– А ты всё такой же глухой, да? – неожиданно для друида Герман потрепал его по щекам.

– Чего⁈

– Ничего, – продолжил Мороз, отпустив Лёху, и тут вдруг подмигнул мне. – Так вот. Дружеский-то он дружеский, но со вступительным взносом. И приз за первое место – четыре квадрика. Турнир «Квадро Квадро». Название сам придумал…

Во как! Уже интересней.

До снегоходов ещё жить да жить, а порассекать вокруг Удалёнки на квадроциклах можно уже сейчас. Что бы там ни был за внос – беру!

– Ну и фотография команды на стене в арсенале, – окончательно добил меня Герман.

Всё!

Точно!

Ну а разве есть хоть один довод против? Свежий воздух, командный дух, чувство локтя, хороший приз.

– Давай запишем, – согласился я.

Тогда Герман наконец-то переговорил со своими работниками по рации. Попросил внести группу «Альта» в список участников турнира и выдать им снаряжение:

– Да-да, новое. Да, из магазина. Да, я знаю… слышь! Ты с кем споришь-то⁈ – чуть поорал для проформы на экономных организаторов, затем похвалил за экономность и повёл нас в домик с надписью «Администрация»…

* * *

– Кучеряво живёте, Ваше Сиятельство, – я аж присвистнул, когда Мороз провёл нас мимо утлой каморки со стойкой ресепшн в своё логово.

Как будто в охотничий домик внедрили хай-тек начинку. А впрочем, так оно и было. Справа и слева от плазмы с охреневшей диагональю висели трофейные головы монстров. Камин вычищен до блеска и не растоплен – всё же рановато для него – но это не беда, потому как на противоположной стене полыхает муляж камина. В углу на массивном столе из цельного дуба чайник, микроволновка и маленький лёдогенератор на пару литров.

По центру комнаты как раз три кресла, а между ними бар-глобус и кофейный столик. Правда вот, столик на медвежьей шкуре стоял, и Лёха невольно поморщился. Но после почуял синтетическую имитацию, пускай и дорогущую, и успокоился. Синтетики друиду не жалко.

– Проходите, гости дорогие, садитесь, – Мороз указал нам на кресла, а сам двинулся к бару.

Походу, опять пить. Я даже хотел было отказаться, но тут…

– Хоба! – крикнул Герман и достал бутылку.

– Это она⁈ – тут же заржал Лёха. – Серьёзно⁈ Ты сохранил⁈

– А то! – кивнул Мороз, а затем начал произносить название пойла, при этом жестикулируя на итальянский манер. – Нонино Крю Моновитино Пик-коли!

Граппа. Не факт, что Герман правильно транскрибировал её название, но да кому здесь, в этой комнате, на это не насрать?

О-хо-хо…

Сколько воспоминаний сразу нахлынуло. Нет, по Италии мы во время войны не походили, но случайно нарвались на склад этой чудо-выпивки в Швейцарии, когда… ай, да неважно, когда «что». Это история не на один час.

Важно то, что Мороз сохранил эту бутылку до наших дней.

– Охренеть, – улыбнулся я и попросил подержать сокровище в руках.

– У меня ещё четыре осталось, – подмигнул Герман.

Затем достал из бара стаканы, плюхнулся в кресло, взял пульт от телека и переключил свою чудо-плазму на камеры наблюдения. Лес, лес, лес, лес, лес, парковка, снова лес и-и-и-и… да, ещё немного леса.

– Никто не против, если я одним глазком посмотрю чемпионат? – спросил он. – Я же всё-таки организатор.

– Конечно, не против, – ответил я, свернув пробку с бутылки. – У меня же там девчонки выступают, и я собираюсь болеть.

– Ну вот и отлично.

И тут моё внимание привлёк квадратик, в котором было изображение парковки. Внезапно к страйкбольному клубу подкатил лимузин. Из салона выгрузилась шумная толпа, в которой безошибочно узнавалась золотая молодёжь.

В специально-рваных и очень дорогих шмотках, в солнечных очках явно не по погоде и в обуви без носков. Знаю я таких…

– Это что за клоуны? – хохотнул я, разливая граппу. – Участники, что ли?

– Ага, – кивнул Мороз. – Чемпион наш местный.

– Ну раз это ваш местный чемпион, то я в победе своих девок вообще не сомневаюсь. Ну, – я поднял бокал. – За группу «Альта»!

* * *

Лимузин был задействован неспроста.

Сегодня Андрей Несвицкий – самый младший и самый избалованный из сыновей князя Несвицкого – должен был блистать, как никогда. Очень молодой, очень слащавый, весь из себя в тренде и в тусовочке, он всеми силами стремился в медиапространство.

Ну потому что! Потому что он достоин! Достоин стать не просто частью богатой красивой жизни, но и её флагманом; авангардистом и лидером мнений!

Однако…

Стоит отдать Андрею должное, он не запел.

Не начал рисовать сомнительные картины сомнительными частями тела и даже не пошёл играть в кино.

Выступать со стенд-апом или вести какое-то шоу, то есть заниматься чем-то, где нужно много, долго и увлекательно говорить, тоже было явно не для него. И потому Андрей решил показать себя миру в том, в чём он действительно преуспел.

Отцовские связи и деньги помогли развить Несвицкому нехилый дар друида. Другой момент, как его использовать. Закрывать трещины опасно, ведь иногда случаются накладки. Служить – тоже так себе. А вот нагибать в страйкболе – самое то.

К тому же, иногда за Андрея нагибали не только его навыки, но и титул папеньки. Иная команда проигрывала по причинам очень далёким от спорта либо вообще снималась с соревнований.

Ну а посему Андрей с командой, которую можно было бы по совести назвать «Андрюша Прихлебатели», стал завсегдатаем самого известного, самого дорого и – чего уж там? – самого лучшего страйкбольного клуба.

А что до выхода в медиапространство, то именно для этой цели сегодня вместе с собой они взяли на проходной турнир блогершу-миллионницу, которой проплатили целый документальный фильм о команде Несвицкого. О том, какие они – классные парни, как им весело, и здорово, и вообще.