Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 350 страниц)

Глава 2. FUC

В итоге мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей.

Мартин Лютер Кинг

За секунду до того, как очнуться, Хаген уже знал, что лежит на больничной койке. Но сознание не хотело возвращаться из мира грез в реальность.

Голова болела, а перед мысленным взором крутился логотип UFC, который он увидел при падении на пол. Буквы не стояли на месте, а постоянно менялись местами. И когда они превратились в слово FUC, Хаген открыл глаза и громко вздохнул:

– Твою мать…

– Да, бро… Не то слово.

Гонсало сидел в кресле у стены, покручивая в руках мобильник.

Хаген приподнялся и сел в кровати:

– Меня настолько сильно ударили, что я в больнице оказался?

– Ударили тебя нормально. – Гонсало помедлил и добавил: – Я не сказал бы, что сильно. Молимо мог бы и получше…

По тому, как Гонсало осекся, Хаген понял, что тот решил не говорить, что и сам Хаген мог бы драться приличнее.

– В больнице ты не из-за этого, бро.

– Что со мной?

Гонсало поднялся с кресла, приблизился к Хагену и тихо спросил:

– Бро, только не ври мне… Ты употребляешь?

– Наркотики? – Хаген возмутился. – Да никогда! Ты же знаешь, я даже болеутоляющие не люблю.

Гонсало включил телефон и показал на YouTube ролик с боем.

Если на сцене Молимо казался Хагену страшным соперником, то со стороны он отчетливо увидел, что индеец шагал как курица, нелепо размахивая руками-крыльями. Да и сам Хаген был не лучше. Он испуганно присел, уходя от атаки, после чего получил в подбородок случайный удар коленом.

Когда Хаген свалился без чувств, ткнувшись носом в букву U, Молимо схватился за ногу и, прихрамывая, отошел к канатам.

Запись комментировал тот видеоблогер из раздевалки:

«Да… и сказать-то нечего. Кто эти мешки с дерьмом? Это ли неубиваемый и быстрый Майк Хаген? Это ли гибкий Молимо? Нет, это пародии на них. Это не медведи, это какие-то плюшевые мишки, у которых еще не выветрился кайф со вчерашней вечеринки. Кажется, дамы и господа, мы стали свидетелями какой-то подставы. Что характерно, продюсеры избегают ответов на мои вопросы. Две темные лошадки превратились в две грязные коррумпированные тайны…»

После чего видеоблогер поставил врезку с реакцией Хабиба на скоротечную и нелепую битву. Российский боец посмеялся и сказал, что давно так не веселился. Потом он посерьезнел и добавил, что наркотики сгубили немало талантливых спортсменов, а напоследок пожелал Хагену и Молимо решить свои проблемы и вернуться на ринг.

– Такие дела, бро, – сказал Гонсало, убирая телефон. – Ладно, позову доктора, он тебе должен многое объяснить.

Гонсало вышел в коридор. В открытой двери мелькнуло озабоченное лицо дяди Питера, но появился доктор и попросил его не входить.

Ну вот, теперь и дядя уверен, что племянник стал наркоманом…

* * *

Доктор сунул Хагену планшет с какими-то рентгеновскими снимками и таблицами:

– Хочу сразу обрадовать, в твоей крови не найдено следов наркотических веществ. Вообще, ты на удивление чистый спортсмен, нет даже признаков тех веществ, что разрешены.

– Почему вообще решили, что я принимал наркотики? Нас же проверяли перед выходом на ринг.

– Никто не знает, что произошло. И почему оба бойца вдруг стали такими. Были версии, что это саботаж, что кто-то отравил вас, подмешал в воду транквилизаторы… Но это не подтвердилось.

– А что подтвердилось?

Доктор открыл на планшете таблицу:

– То, что с твоим организмом произошла невиданная деградация. Я не знаю, как это объяснить, но вот сравни свои показатели два дня назад и сегодня. Чуть ли не двукратное падение мышечной массы. Невероятно, но у тебя даже рост уменьшился. С точки зрения медицины это необъяснимо. Я бы не поверил в такое, но сам проводил эти замеры…

При попытке прочитать цифры в таблице у Хагена разболелась голова. Он отложил планшет:

– Док, а можно мне что-нибудь от боли?

– Майк, ты единственный боец в моей практике, который строго-настрого запретил вводить обезболивающие. А ведь после ринга я принимал тебя со страшными ушибами и даже с переломом ребер. Но ты терпел, и заживало все невероятно быстро. А теперь…

– Док, башка раскалывается! – взвыл Майк.

Пока тот рылся в ящике шкафа, Хаген зачем-то снова смотрел поверх его черной лысины, обрамленной седыми волосами. Какую подсказку он ожидал там увидеть?

Доктор сделал укол – и боль отступила. Хаген упал на подушку. Дождавшись облегчения, он спросил:

– Что со мной, доктор?

– Понятия не имею! – почему-то весело воскликнул тот. – Это какая-то мистика, Майк! Я посмотрел твою медицинскую карту, и, если не принимать во внимание резкое падение физических показателей, ты здоров. Ну, настолько здоров, насколько ты был год назад. Легкое сотрясение мозга после нокаута я в расчет не беру.

– Значит, ничто не мешает мне вернуться на ринг? – Отошедшая боль наполнила Майка беспричинным оптимизмом.

– Эм-м-м… Ничего, кроме того, что тебя туда не пустят.

– Но ведь…

– Давай сначала выздоравливай, а там сам решишь, стоит ли возвращаться. Ты же помнишь, чем закончился бой? Лучше отдохни, сходи на пляж или в казино. Забудь про спортзал хотя бы ненадолго.

Дав понять, что на эту тему разговор закончен, док тем не менее не вышел.

– Вот еще что, Майк. Мне неприятно об этом сообщать, но Люк Лукас отказался отплачивать твое лечение. Так что счет получишь ты.

– Что? Почему?

– Прости, это не мое дело. Я просто сообщил.

Ободряюще улыбнувшись, доктор вышел.

* * *

Физическую боль сменила боль душевная. Деньги! Твою мать, он же все поставил на свою победу! И Гонсало поставил, и Веймин, и дядя Питер. Черт побери, дядя Питер даже уговорил своих друзей-ветеранов принять участие в авантюре. Кажется, он даже Чака Моррисона уговорил сделать ставку.

Но непобедимый Майк «Бьорн» Хаген проиграл. Необъяснимо и нелепо, но проиграл. Вся его карьера превратилась в короткий вирусный ролик на YouTube. Когда Гонсало показывал телефон, он видел, что счетчик просмотров насчитывал шестизначное число.

Хотел стать великим бойцом, а стал великим посмешищем.

И то, что Молимо тоже плохо дрался, не утешало. Тот-то хотя бы выиграл. Хотя… странно, почему и сам Молимо дрался как новичок?

Болеутоляющее сделало свое дело, и Хаген погрузился в путаные размышления, напоминающие сон наяву. Он снова оказался на неизвестной планете.

Но на этот раз не было ни монстров, ни поединков, только пустое поле и развалины какого-то футуристического строения, да огромный багряный шар чужого солнца, закатывающийся за горизонт.

Хаген сразу вспомнил слова психоаналитика. Неужели раз больше нет монстров, то нет и смысла драться? Неужели закат солнца – символ того, что Хаген проиграл своим неведомым монстрам?

От мыслей о психоаналитике Хаген плавно перешел к деньгам. И выводы получились неутешительные: денег не было. Да, он получил деньги от мистера Риггса, старого копа, работавшего в том же самом магазине, где и Майк с Веймином, охранником. Риггс тогда сумел отсудить, представляя его интересы, тридцать тысяч долларов за моральный ущерб. Но Майк все, что от них оставалось, поставил на свою победу.

Мотель и спортзал оплачивал Люк Лукас, считая его перспективным бойцом, который отобьет вложения. Не отбил…

Перед одурманенным лекарством сознанием пронеслась череда всех тех месяцев, что он провел в Лас-Вегасе: тренировался, дрался, снова тренировался. Побеждал и побеждал. Иногда проигрывал, но чаще побеждал. Именно он, чрезмерно самоуверенный Хаген, настойчиво убеждал друзей поставить на него как можно больше денег.

И если Гонсало не надо было упрашивать – тот всегда был готов рискнуть, то Веймин упирался.

– Майк, я не верю в азартные игры! – отнекивался китаец.

– А в меня веришь? – насмешливо спросил тогда Хаген.

– Ну, типа того, – не стал отрицать Веймин.

– Тогда не думай, ставь все! Я уверен, что выиграю! – воскликнул Майк и похлопал друга по плечу.

Так как Майк чаще выигрывал, Веймин в итоге поддался уговорам и нехотя согласился.

Что же произошло?

* * *

Хаген очнулся.

Перед его кроватью стоял дядя Питер, за его спиной Веймин, а чуть поодаль Гонсало. Больничную палату заливал утренний свет.

– Майки, ты можешь объяснить, что произошло? – снова спросил дядя. – Доктор сказал, что ты умираешь.

Хаген зевал, поэтому так и застыл с раскрытым ртом.

– Дядя, я вовсе не умираю. Просто у меня упали все физические показатели.

– И чем же это лучше?

Хаген хотел ответить. Обвел взглядом друзей… Впервые за долгое время у него подступили к глазам слезы. Надо же, так всех подвел!

Видимо, они догадались о его чувствах, так как стали наперебой уверять, что не жалеют о деньгах.

– Я еще заработаю. Бабки в Лас-Вегасе делают из воздуха! Взял себе двух новых бойцов, расширяю бизнес, – заявил Гонсало.

– Я пойду в китайский ресторан подрабатывать, – коротко сказал Веймин. – К тому же Гонсало предложил мне перейти в его команду.

Дядя просто махнул рукой и погладил Хагена по голове, как делал в детстве. А ведь он потерял больше остальных, кажется, заложил дом, за который давно выплатил кредит…

Хаген хотел сказать им всем много теплых слов, поблагодарить, но вырвалось только вежливое:

– Спасибо… Можно я побуду один?

Веймин просто кивнул и вышел.

– Эй, бро, ты что, думаешь, мы будем весь день с тобой сидеть? – наигранно бодро сказал Гонсало. – У нас у всех дела есть.

Он бросил на кровать мобильник и ключи:

– Твою тачку пригнал на больничную парковку, трубу зарядил.

– Спасибо.

Прежде чем выйти, Гонсало сказал:

– Ольга передала тебе привет.

– Где она?

– Улетела в Россию или куда там, соревнования-то у нее закончились.

– В Украину.

– Да какая разница?

Гонсало вышел, а дядя переместился на кресло:

– А я никуда не уйду.

Хаген сел на кровати и свесил ноги:

– Дядя, помнишь, когда ты вернулся из Ирака?

– Это когда именно? Я там дважды был, оба раза вернулся, хе-хе. Первый в тысяча девятьсот девяносто…

– Когда я был маленьким, – нетерпеливо перебил Майк.

– Да ты всегда был маленьким. Ты и сейчас для меня маленький.

– Я не о том, послушай же. Помнишь, на семейном празднике в честь твоего возвращения ты поднялся из-за стола и ушел?

Дядя нахмурился:

– Какое это имеет отношение к…

– Вот и сейчас я хочу побыть один. Понимаешь? Как ты тогда.

С обиженным выражением лица дядя молча встал и закрыл дверь с той стороны.

* * *

Разблокировав телефон, Майк увидел кучу непрочитанных сообщений и писем, и кое-что требовало немедленного ответа. Хаген сразу набрал Люка Лукаса, но тот не ответил. Открыл мессенджер и несколько раз перечитал сообщение от продюсера:

Lucky Luke:

Не знаю, в какие грязные игры ты заигрался, сынок, но во времена моей молодости за такое убивали. Поэтому лучше не попадайся на глаза. Мне не нужны твои лживые объяснения, все ясно. Одно запомни, пока я жив, тебе навсегда закрыт вход на арену. А жить я буду еще долго, гораздо дольше, чем такой ублюдок, как ты.

Заодно уведомляю, что прекращаю с тобой все деловые отношения. Мой адвокат займется возвращением денег, потраченных на твою неблагодарную задницу. Желаю тебе всего плохого.

Внизу стояла приписка приложения, говорящая, что данный абонент заблокировал Хагена и не сможет принять ответ.

Майк чуть не выронил телефон – это еще что? Что он такого сделал? Всего лишь проиграл один бой! Да, неудача, но учитывая, сколько он перед этим выиграл, событие на уровне статистической погрешности. Неужели из-за этого записывали во враги?

Он потратил несколько часов на то, чтобы через третьих лиц дозвониться до Лукаса. Написал десяток сообщений, куда только мог. Но все, чего добился, это подтверждения того, что на него зол не только Лукас, но и чуть ли не вся ассоциация спортивных менеджеров.

В отчаянии Хаген зашел в свой профиль бойца на каком-то неофициальном сайте:

Майк Бьорнстад Хаген

Никнейм: Бьорн.

Стиль: бокс, кикбоксинг, ударная техника, выносливость.

Победы/Поражения/Ничьи: 12-1-0.

Возраст: 30.

Рост: 167 см.

Вес: 69 кг.

Размах рук: 183 см.

Размах ног: 102 см.

Конечно, тут значились только те бои, что Хаген провел под эгидой отборочного чемпионата.

С содроганием он вспомнил драки на деревянном ринге в тюрьме. В сравнении с ними бои без правил казались строго регламентированным спортом. Как он вообще там выжил? Ему тогда сильно повезло, что Блинки Палермо, директор тюрьмы, намеревавшийся сгноить Майка на деревянном ринге, свалился от сердечного приступа, иначе Хаген из тюрьмы не выбрался бы никогда. Все-таки иногда удача на его стороне. Но не дай бог снова вернуться к такому.

Хаген сверил те данные, что переслал ему доктор, и убедился, что каким-то странным образом его тело почти превратилось в то, чем было до начала занятий боевыми единоборствами.

Он поднялся с кровати, встал в классическую боксерскую стойку перед зеркалом и скептически оценил свое отражение в больничном халате – вроде бы руки держит верно, ноги тоже. Майк вдруг вспомнил, как старый тренер Очоа учил его «дышать» руками. Все так, ничего не поменялось…

Хаген немного побоксировал, но тут же вспотел, а конечности налились свинцом. Неужели уже устал? Сердце колотилось, выскакивая из груди, да уж, ему теперь и противники не нужны.

Он услышал, как открылась дверь. В палату вошел доктор. Хмыкнул, увидев пациента в стойке:

– Не терпится? Ничего, через пару часов выйдешь. Но я бы рекомендовал отложить спорт. Пробежки – да. Йога – немного. Но бокс или карате – нет.

Хаген сел на кровать.

– Выяснили, что со мной произошло?

Доктор подвинул к кровати стул, сел напротив.

– Мистер Хаген, Майк… в моей практике такого еще не случалось.

– А вообще?

– Возможно – да, возможно – нет. Об этом я и хотел поговорить.

Далее доктор предложил Хагену поучаствовать в специальной программе клиники, которая предлагала бесплатное наблюдение и лечение пациентов с неизвестными науке случаями.

– Не понял, – удивился Хаген. – Как вы будете меня лечить, если не знаете, от чего?

– Будем экспериментировать, искать подходы, собирать данные… – забубнил врач.

– Я стану подопытным кроликом? – перебил Майк.

– Ну зачем же так грубо… – смутился доктор. – Но в целом – да. Участие в программе оплачивается.

Думал Майк недолго. Экспериментальная программа не покрывала всех расходов на лечение, но хотя бы немного снижала сумму долга. Не откладывая решения, Хаген подписал контракт.

Когда доктор вышел, он поднял телефон и снова изучил свою боксерскую анкету на веб-сайте. Строки о весе, навыках или победах напоминали статы персонажа в игре. Но не только. Что же еще?

Нет, не вспоминалось.

Глава 3. Lo$t Wage$

Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы – сердца людей.

Федор Достоевский

Хаген потратил полчаса на то, чтобы найти свою машину на парковке. Гонсало не сказал, где именно ее оставил. Хотел даже позвонить ему, но передумал – слишком стыдно было перед друзьями. Особенно с дядей плохо получилось. Будто выгнал его. Надо будет извиниться, но потом.

Сейчас хотелось вернуться в мотель и подумать над тем, что делать в жизни дальше. Профессиональный спорт временно закрыт, это понятно, но куда страшнее то, что Хаген не был уверен, стоило ли снова заниматься единоборствами, если он неизвестно чем болен?

Доктор сказал, что можно попробовать тренироваться, но спустя неделю-другую, а чем заняться до этого, Майк пока не представлял.

Тупо бродя между машинами, он так и ходил кругами, пока, наконец, не обнаружил темно-синий RAM 1500, который когда-то купил у своего заклятого врага Грегори Горецки. По приезде в Лас-Вегас он закрасил фигуры полуголых женщин, которыми был украшен пикап. Это выглядело слишком пошло и унизительно для женщин, как сказала Ольга, и Хаген с ней согласился.

Залезть в машину он не успел. С двух сторон и из-за пикапа появились трое парней, одетых в одинаковые темные куртки, что было слишком необычно для жаркой погоды. Близко они не подошли, но окружили – значит, знали, с кем имели дело, побаиваясь его кулаков.

Один из троицы шепнул товарищу на португальском:

– Это точно он? Какой-то мелкий и бледный.

– Это он, не сомневайся, – ответил другой, оценивающим взглядом окидывая Хагена.

В тюрьме Майк выучил несколько португальских фраз у сидящих там бразильцев, и сейчас эти знания пригодились:

– Oi! – сказал он. – Como voce esta?[108]108
  Привет! Как дела? – порт.


[Закрыть]

Майк заметил, что еще один парень стоял на повороте парковки, следил за появлением полиции, а еще несколько ждали в машине неподалеку. Жизнь в тюрьме, да и вообще жизнь, научила его спокойнее относиться к подобным ситуациям. Хотели бы убить, не здоровались бы.

– Привет, ребята, – повторил Майк по-английски. – Чем могу помочь?

Парень снова наклонился к товарищу:

– Что-то он вежливый для злого духа.

– Дьявол умеет маскироваться.

Наконец из машины, что стояла поодаль, вышла молодая женщина с длинными волосами, одетая во все черное. Разноцветные ожерелья, звеневшие при ходьбе, окружали ее шею, а на левой скуле виднелся небольшой, но глубокий шрам. Подбородок незнакомки украшала небольшая татуировка, уходящая по горлу под витки ожерелья. Ярко-красные полные губы и блестящие черные глаза придавали ей зловещий вид. Остановившись в нескольких шагах от Майка, она с легким латиноамериканским акцентом сказала:

– Эстебан хочет поговорить с тобой.

– Спасибо, но я только что из больницы. Мне надо отдохнуть. – Хаген сделал шаг к свой машине. – Кроме того, я не знаю никакого Эстебана. Извините.

Парни отодвинулись, но окружение не разомкнули. Хаген вынул руки из карманов и сжал кулаки, щелкнув костяшками. Ему хотелось еще угрожающе хрустнуть шеей, но он, кажется, потерял и эту способность.

И знал, что не справится даже с татуированной женщиной, он просто блефовал. А блеф пугал только трусов. Тот парень, который задавал приятелю вопросы, вздрогнул и отступил, перекрестившись. Товарищ дернул его за руку, возвращая в строй.

Набравшись духу, Хаген шагнул к машине… Парни расступились. Даже позволили открыть дверь, потом все произошло так быстро, что Майк не успел понять, когда красотка со шрамом очутилась перед ним и ткнула в плечо электрошокером. Раздался треск, по телу пробежала боль. Второй разряд пришелся в шею. Хаген свалился в руки нападавших. Одновременно с этими взвизгнули тормоза, и машина, из которой вышла женщина, остановилась напротив.

У Хагена продолжали дергаться руки и ноги; его запихали на заднее сиденье и захлопнули дверь. Так как он не владел телом, то моментально скатился на пол. Не видел, но почувствовал, что женщина села на сиденье и поставила на него ноги.

Соблюдая скоростной режим, машина поехала прочь с парковки.

Откуда-то с переднего сиденья доносился шепот напуганного парня, постоянно поминающего дьявола.

– Заткнись, – приказала ему женщина. – Ты разве не видишь, что дьявол ослаб? Он в наших руках.

Хаген почувствовал, как ему вывернули и связали тонким, больно впившимся в запястья проводом, руки. На голову надели темный мешок и тоже стянули так, чтобы заодно заткнуть рот, после чего обшарили карманы и вынули телефон.

Все произошло так неожиданно, что он даже перестал бояться. Нагромождение событий лишило его этой способности.

* * *

Ехали долго. Иногда стояли в пробках или на светофорах. Один раз Хаген слышал, как остановились у шлагбаума платной дороги. После, судя по прыжкам машины на ухабах, свернули на проселочную дорогу. Даже сквозь ткань мешка Хаген почувствовал запах пыли, значит, выбрались за город. Здесь Хагена подняли с пола и усадили, но мешок не сняли.

Впрочем, он не мог сказать, насколько долго ехали. Несколько раз он то ли терял сознание, то ли засыпал. Шея и плечо – туда ударили шокером – болели. Болела и голова, и вывернутые за спину руки, и спина с ногами. Невыносимо хотелось пить.

За всю дорогу похитители не сказали ничего такого, что прояснило бы судьбу Майка. Пару раз обсуждали, куда повернуть направо или налево, не называя улиц. Единожды, когда накопились силы, Хаген попытался шевелиться и брыкаться, но, получив удар локтем в грудь, едва не задохнулся, после чего затих, потеряв всяческое желание сопротивляться.

Наконец машина остановилась, и двигатель заглох. Майк услышал хлопанье дверей, после чего его вытащили наружу и сняли с головы мешок. Так как ноги затекли, он не удержался и упал на песок, поросший какими-то колючими вьюнами.

Был поздний вечер, но Хаген все равно щурился от света фар или фонарей. Видел часть деревянной изгороди, на которой висели ковры для просушки.

Он жадно хватал воздух, не мог надышаться за все те часы, что провел в мешке. Попытался что-то сказать, но губы не слушались, а из пересохшего горла вырвался только хриплый писк.

Хагена снова подхватили и поволокли по песку. Он успел увидеть только кусок деревянной веранды небольшого домика и красную полоску заката, наполовину перекрытую скалами. Пахло костром и навозом.

Притащившие его парни усадили Майка на стул. Потом дверь за спиной хлопнула – они вышли. Осталась только женщина со шрамом, которая села напротив него за стол.

Убранство дома напомнило охотничью хижину, в которой Хаген и дядя Питер провели однажды выходные. Это было в ту пору, когда Майк работал в дядиной компании по установке оборудования для видеонаблюдения в Сиэтле. Питер решил в очередной раз сделать из племянника мужчину, для чего повел на охоту. Дело было зимой, поэтому Хаген, притворившись больным, просидел все два дня в хижине, не высовывая носа на улицу. Пока дядя охотился, он играл на телефоне, потом поднимался на чердак, где можно было поймать интернет, и за просмотром порно освобождал своих демонов – так саркастично он называл опостылевшее рукоблудие…

Слева потрескивал огонь в камине, справа угрожающе красовалась стена с ружьями и ножами, а перед ним стоял большой деревянный стол. Попади Хаген в гости к хозяевам домика без мешка на голове, оценил бы этот суровый и функциональный уют.

– Пить, – выдавил из пересохшего горла Хаген, жадно оглядывая пустые тарелки и кружки.

Женщина вытащила из упаковки на подоконнике бутылку воды и помогла ему напиться – руки ему так и не развязали.

Прикосновение ее пальцев к щеке Хагена было мягким, почти нежным, но это будто делало ее еще более опасной.

– Малыш Майки. Он же Плакса. Он же Синеглазка. Он же Бьорн, – раздался за спиной голос с сильным испанским акцентом. – Я все знаю о тебе, Малыш. Гораздо больше, чем многие.

– Он не похож на того дьявола, которого ты описывал, – сказала вдруг брюнетка и села напротив. – Он даже не ударил никого! Этого кролика даже связывать не надо было и уж тем более бить шокером. Достаточно стукнуть пару раз, сам пошел бы…

– Фернанда, внешность обманчива, – перебил ее незнакомец. – Многие противники Малыша Майки допустили эту оплошность и проиграли.

Он вышел из-за спины Майка и встал рядом, позволив себя изучить: лет тридцать пять, из-под кожаной черной куртки выпирает небольшое брюшко, обтянутое белой майкой, на пальцах блестят массивные перстни, а на толстой шее золотая цепь. Сам крупный, широкоплечий, сразу угадывается боец, который бросил драться и начал обильно и вкусно питаться.

Мужик сел рядом с красоткой и уставился на Хагена. Его цепкий взгляд, казалось, проник до сердца. Майку стало по-настоящему страшно.

– Помнишь меня? – спросил незнакомец.

– Нет, – мотнул головой Хаген.

Кажется, это был не тот ответ, которого ждал незнакомец, и тот даже немного опешил:

– Так это… Я Эстебан… Тюрьма, деревянный ринг? Не помнишь? Мы два раза дрались. На третий я отказался, ты меня чуть не убил.

– Я там много с кем дрался. Много кого чуть не убил.

– Но не Блинки Палермо, а? – усмехнулся незнакомец. – Его-то ты убил.

Хаген искренне удивился:

– Директор тюрьмы сам умер, от сердечного приступа.

– Я же говорил, что знаю о тебе больше, чем ты сам.

Эстебан продолжал хвастаться своей осведомленностью, утверждая, что все узнал о Хагене, но Майку вдруг стало безразлично – если раньше связанные за спиной руки просто ныли, то теперь он вообще не чувствовал, есть ли у него кисти. Стены комнаты поплыли, и Майк упал лицом на стол.

Очнулся он оттого, что Фернанда лила на его голову воду из бутылки. Рядом стоял удивленный Эстебан:

– Что это с тобой? Где твоя невиданная выносливость?

– Развяжите руки, – попросил Майк.

– Руки развязать? – ухмыльнулся Эстебан. – Чтобы ты тут все разнес? Нет, Малыш, это вряд ли.

– Мне… очень больно.

Видимо, поведение непобедимого Хагена сбило Эстебана с толку, и он приказал Фернанде снять путы, а сам сел напротив и положил перед собой на стол пистолет:

– Ладно, Малыш, перейдем к делу. К двум делам.

– Переходи, – с безразличием ответил Хаген. Его руки безвольно повисли, и он не мог ими пошевелить.

Но чем дальше говорил Эстебан, тем больше он прислушивался. Выйдя из тюрьмы чуть позже Хагена, тот продолжил заниматься криминальными делами, связанными с торговлей оружием. Но при этом пристально следил за судьбой Хагена.

– Я не знаю, почему никто этого не заметил, – сказала Эстебан. – Но мне совершенно ясно, что ты одержим злым духом. Это он дал тебе силу и умения. Ты овладел магией, с помощью которой побеждал на ринге. Эта магия убила твоего главного врага, Блинки Палермо.

– Что ты такое несешь? – не вытерпел Хаген. – Какая магия?

Эстебан схватил пистолет и постучал дулом по столу:

– Ну-ка, не дергайся. Меня не обманешь.

Мужик продолжал рассказывать, как он собрал всю возможную информацию о жизни Хагена и в конце концов убедился, что путь того к вершине бойцовских чемпионатов начался внезапно. Кроме того, все колдуны и шаманы, которым он показывал Хагена, подтвердили присутствие потустороннего духа.

Эстебан решил использовать свое знание и всегда делал ставки на Хагена.

– И я не ошибался! – закончил Эстебан. – Ты всегда выигрывал, но вот вчера…

– Я сам не знаю, как так вышло, – признался Хаген. – Я…

Но договорить ему не дали. Фернанда неожиданно сильно ударила его по шее:

– Никогда не ври нам, cotorra![109]109
  Болтун (исп.)


[Закрыть]

– Вчера я поставил на тебя все мои деньги, – продолжил Эстебеан. – Много денег.

У Хагена уже разгоралась злость на этого напыщенного бандита:

– А что ты хотел? Ты рисковал, ты проиграл.

– Нет, это ты проиграл. И я знаю кому.

Майк почувствовал прилив слабости. Он едва понял, о чем говорил Эстебан. А именно, что Хаген вошел в сговор с бандой, которая стояла за Молимо. Что он специально лег на ринге, чтобы получить деньги. Даже его продюсер Люк Лукас узнал об этом и отказался от сотрудничества с предателем.

– Но… у меня нет никаких денег… я не получил ничего… – едва нашел силы Хаген.

Как мог, он объяснил, что с ним произошло нечто странное, что он больше не тот боец, который всех побеждал.

Эстебан слушал, яростно постукивая дулом по столу. Хаген даже испугался, что тот случайно выстрелит себе в ногу.

– Заткнись! Ты хочешь сказать, что больше не одержим дьявольской силой?

Майка уже мог двигать руками, поэтому махнул:

– Если тебе так будет понятнее, то да, не одержим.

Эстебан навел на него пистолет:

– Встать! Встать, я сказал. Выйди на середину комнаты. А теперь – дерись!

– С кем? – удивился Хаген.

– С ней дерись.

Майк поднял руки:

– При всем уважении к равноправию…

Но Фернанда уверенно устремилась на Хагена – он вынужденно принял стойку. Противница резко нырнула под его руки, проехала по полу, схватила Хагена за ноги и обрушила на пол. Потом молниеносно обхватила бедрами и зафиксировала.

Приемы бразильского джиу-джитсу Майк и сам использовал на ринге, хотя и редко. Сейчас он, правда, совершенно не помнил, как именно он их использовал. Он попросту не успел ничего уловить, сразу оказавшись на полу. Фернанда захватила пятку Хагена и провела болевой прием. Стены домика огласил болезненный крик непобедимого Бьорна. Даже Эстебан поморщился.

Фернанда, кажется, делала что-то еще, но Майк снова отключился.