Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

– Эй, – она со смехом толкнула его в бок, – откуда у тебя такое огромное доброе сердце?

– В огромном теле – огромное сердце. – Они до слез захохотали над старой шуткой, отбрасывая на время все тревоги. Сидя бок о бок с Джетом на продавленном старом диване в подсобке бара, Леер поняла, что ей ужасно повезло. Пальцы все еще болели, но сердце ее заживало.

* * *

– Предупреждаю: запись плохая. Так что будьте наготове, – Леер поставила магнитофон на баррикаду и вздрогнула, когда осколок камешка сорвался вниз и, цокнув по полу, сгинул в темноте.

Гил напряженно цеплялся за винтовку, а Фьялар и Джет стояли за ней как телохранители. Из нифльхеймовой дыры тянуло неприятным холодом, от которого у Леер волоски на руках встали дыбом. Флейта лежала рядом с магнитофоном, гладкая и белая, отбрасывая тень на баррикадный обломок колонны.

Леер напоследок вздохнула и нажала кнопку воспроизведения. Потрескивание и шуршание длилось секунд десять, но этого хватило, чтобы Леер облилась холодным потом. Затем издалека, словно из-под воды, вывалилась ее мелодия, ее приманка, ее колыбельная. Холод под ними зашевелился, пришел в движение, будто волны, и начал медленно подбираться. Первый драугр, безвольный, шатающийся, вылез через минуту и застыл, повернув безглазое лицо в сторону магнитофона и Леер. Гил вскинул винтовку и выстрелил ему в лоб. Драугр дернулся и рухнул назад в дыру как подкошенный.

Следующие твари лезли проворнее, привлеченные шумом. Они тупо вставали, слушая колыбельную, и тут же получали по пуле. Леер повторяла в записи мелодию на полчаса: на обе стороны кассеты по пятнадцать минут, поэтому вскоре вышла заминка. Звук оборвался и, пока она дрожащими руками меняла сторону, Джет с помощью щита сдерживал драугров.

Наконец, драугров больше не стало. Мелодия все еще звучала, но холодом больше не тянуло. Гил вытер пот со лба и опустил подрагивающие руки.

– Вау, это было… вау…

– Да! – взвизгнула Фьялар и стиснула засмущавщегося Джета в объятиях. – Оно работает! Мы сможем покончить с драуграми, понимаете? Навсегда!

– Полегче, ребята. – Леер подхватила магнитофон и сунула флейту в карман. – Сначала надо дождаться Вига и Гина. И я пока не знаю, получится ли добраться до радиовышки.

– Деда что-нибудь придумает, – беспечно сказала Фьялар. – Гил, тебе надо поспать, – обратилась она к брату, который выглядел просто ужасно. – Я покараулю. Хотя не думаю, что в окрестностях остался хоть один синюшник.

Снаружи царило раннее утро одиннадцатого мая, сдобренное туманом и сыростью. Подавив дрожь, Леер зашла в бар и тут же встретилась глазами с недовольным Гином.

– Где это вы были? – спросил Джейкоб, развалившись на стуле. На его ботинках еще не высохла грязь.

Леер достала из магнитофона кассету и положила на стол перед ними. Виг приподнял брови.

– Здесь записана «Колыбельная для драугров». Плоховато записано, но они ведутся. Если мы включим ее на оповещательных вышках, то потихоньку сможем подманить к стадиону. Не всех, конечно, но большую часть.

– Деда, мы попробовали, оно работает! – зевнув во всю глотку, доложил Гил. – Они слетаются и стоят как истуканы.

– Тогда сделаем запись получше, – предложил Виг. – Через час отправляемся на радиовышку.

– А вы умеете обращаться с аппаратурой? – с сомнением протянула Леер.

Виг хохотнул.

– На этот случай мы уже кое-что предусмотрели.

Здание редакции, торчащее на горе, словно клык, отбрасывало на город кривую тень. Внутри было тихо, пыльно и уныло: похоже, работники сбежали с мест прямо во время трансляции, потому что на круглом столе посреди микрофонов и проводов громоздились кружки с недопитым кофе, а печенье на блюдечке с логотипом редакции выглядело подозрительно покусанным. Опрокинутые в спешке стулья, волнами вздыбленный ковер, обломанное у основания, поникшее лимонное дерево. Сладковатый запах затхлости ударил в лицо, будто кулак. Казалось, что с начала эпидемии прошло не несколько дней, а месяцы. Людские пространства быстро приходят в негодность без людей.

– Сифрон Ангейя-ас, – выдохнул Джет, опуская рюкзак на пол.

Сиф сидела возле огромного пульта под тусклой лампочкой и пыталась что-то настроить. Выглядела она потрепанной, но все еще надменной. Черное платье и черные ботинки нарочито выделяли ее бледность, а тени, таящиеся по углам, зловеще плясали по исхудавшему лицу.

– Не думайте, что мне все это ужасно нравится. Я тут по указанию Матери Ангейи и должна всего лишь помочь с записью. Если на кого-то из вас нападет драугр, то я и пальцем не пошевелю.

– Для преступницы вы слишком много болтаете, – заметил Гин и, пока она не успела ответить, сам себя поправил: – Впрочем, это неважно. Делайте то, что умеете.

Сиф поджала губы и махнула рукой, на которой красовалась щегольская кружевная перчатка, но Леер заметила, что полоска кожи между перчаткой и рукавом покрыта синими пятнами. Это заметил и Гин, но ничего не сказал.

– Пойду осмотрюсь, – сказал Виг, хлопнул себя по ляжкам и поднялся. – Не нравится мне эта тишина. – Джейкоб кивнул и проводил его взглядом.

– Иди в будку, девочка, – приказала Сиф, указывая на прозрачный кабинет с микрофонами. – Играть будешь по моей команде. Без половины пальцев-то сможешь?

– Да как вы!.. – взвился Гин, опрокидывая стул.

– Гин, все нормально. – Леер стукнула его по плечу.

– Леер, ты помнишь, о чем мы говорили?

Она вздохнула:

– Играть, что бы ни происходило, записать «Колыбельную». По-моему, ты драматизируешь, Гин.

– Гин прав, – влез Джет, который вернулся из туалета ужасно бледным. Его друзьям незачем было знать, что в левой кабинке застрелился один из членов редакции. – Не спорь с ним, Леер.

Она закатила глаза, подхватила ноты с флейтой и зашла в будку. Сердце ее стучало от волнения, и ладони стали мокрыми. Выдохнув, она надела наушники, села перед сверкающим, будто лезвие меча, микрофоном и замерла, ожидая команды. Сиф с недовольным лицом что-то докрутила на пульте и дала отмашку.

Через час Сиф наконец была удовлетворена записью и отстала от Леер, у которой болели пальцы, опухло лицо и саднило горло, потому что пару раз она срывалась и начинала орать, когда Сиф орала на нее. Выпив залпом пол-литра воды, Леер рухнула на офисный стул и задремала. Проснулась от мягкого прикосновения Джета к плечу и застонала от боли в шее.

– Возвращаемся в бар, – сказал Виг. Выглядел он так, будто всю ночь с кем-то дрался. Леер не удивилась бы, если бы это оказалось правдой.

Пути назад Леер почти не запомнила, слишком утомленная от недосыпа и волнения. Единственным моментом, который заставил ее отбросить сонливость, стало нападение десятка драугров. Не успела Леер толком среагировать, как Виг с Гином потрясающе слаженно расправились с большей частью, а другими занялись подоспевшие СБ. Махнув Вигу, мол, сами тут закончат, они четко выстроились по приказу, вскидывая духовники и обычное холодное оружие. Стрелять было запрещено, чтобы не привлекать других тварей.

В «Цербере» царило привычное оживление: рассказывали сплетни и байки о том, что Десятая Мать погибла в Нифльхейме, что Матери ничего не делают и что на реке стоит какой-то чудовищный броненосец.

Уже за привычным столиком их накормили и отправили подремать в подсобку. Гин в очередной раз отказался, предпочитая остаться в зале вместе с Джейкобом и Вигом, а вот Джет с Леер с трудом разложили диван и завалились спать, укрывшись куртками. Утром Леер разлепила глаза и поплелась в туалет хотя бы как-то умыться. Джета не было, как, впрочем, и Гина. Спал ли он сегодня – она не хотела об этом думать.

– Выглядишь паршиво, – протянула Фьялар, когда они столкнулись в уборной. Леер как раз рассматривала в захватанное зеркало свое грязное опухшее лицо. – Пойдем.

Сопротивляться не было сил, но она не удивилась, когда Фьялар потащила ее наверх по внешней лестнице. Небольшая квартирка, погруженная в хаос разбросанных вещей, перевязанных бечевкой стопок старых газет, записок, заметок, магнитофонных катушек, грязных кофейных кружек и паутины под потолком, конечно, принадлежала деду и внукам Квасирам. Пока Леер принимала душ и переоделась в футболку Гила (все вещи Фьялар были ей велики), наверх поднялись уже освежившиеся Джет с Гином. Она слышала, как на кухне зашумела вода и загремела посуда: Джет всегда готовил и убирался, когда нервничал.

Завтрак провели в непринужденной болтовне, стараясь не касаться того, чем занимаются сейчас Джейкоб, Гил, Виг. Гин задремал прямо за чашкой кофе. Фьялар цокнула языком и осторожно укрыла его старым пледом.

Так они провели три дня. Дремали в подсобке по очереди, завтракали у Фьялар, ужинали в баре, вылавливая слухи и скупые новости. На третий день им пришлось иметь дело с зараженным. Одного из людей Вига притащили в бар окровавленного, с быстро расползающимися пятнами чумы на правой руке.

– Идем отсюда. – Фьялар дернула Леер за локоть.

– Что с ним будет? – спросила та и осеклась. Пара парней уже расстелили под беднягой целлофан, а третий перевязывал жгутом руку и готовил шприц с обезболивающим. Она невольно зацепилась с ним взглядом и тут же ощутила волну тошноты. Боль, ужас, мольба выплеснулись на нее, заставляя вздрогнуть.

– Быстрее. – Фьялар толкнула ее наружу, к лестнице, но они все равно слышали приготовление инструментов к ампутации.

В этот раз все спали наверху, потому что слышать стоны несчастного было невыносимо, а тут они хотя бы могли заглушить их скрежетом военной радиоволны. Всклокоченная Фьялар и мрачный, вернувшийся с вылазки Гил готовили к печати новый выпуск «Листа М.». Джет предложил помощь, на что Фьялар благодарно буркнула, чтобы он отдыхал. Они закончили с версткой к полуночи, и теперь Леер сквозь беспокойный сон слышала, как бормочет типографский станок, выдавая листовку за листовкой.

Виг с Джейкобом ворвались в квартиру около девяти утра, неся с собой запахи дыма, пороха, крови и строительной пыли. Леер подскочила на своем диване и чуть не свалилась от испуга, путаясь в пледе.

– Пора, ребята, собирайтесь. Через полчаса идем устраивать концерт для драугров.

Быстрый завтрак состоял из великолепной овсянки, которую сварил Гил, сыра, крепкого чая (кофе закончился, а пайки раздавать будут только в обед) и тостов. Леер старалась не волноваться, но руки с чашкой все равно тряслись, будто перед важным школьным экзаменом. Гин нашел под столом ее раненую руку, которой она все еще плохо орудовала, и аккуратно сжал, не поднимая головы от еды. Леер даже смутилась: Гин в эти дни вел себя совершенно иначе, не как обычно. По сути, сначала он был всего лишь соседом Штейна. Они с Джетом заваливались к ним заниматься, болтали и мешались, пока однажды Джет не пригласил Гина присоединиться к ним в столовой. Он так удивился, что споткнулся, расплескав чай на поднос. Гин всегда был с ними, но как будто в другом мире. Он был умным, но никогда не выставлял знания напоказ, будто стеснялся. Он был сильным, как показало нападение «Воронов», но Леер об этом и не догадывалась. Он рвался в бой вместе с Джейкобом и Вигом, совершенно не заботясь о своей безопасности, не спал, оберегая их с Джетом сон. Леер начинало казаться, что она совершенно его не знает. Она надеялась, что еще не слишком поздно. Чуть шевельнув пальцами в ответ, Леер допила чай и решительно отставила кружку.

Виг рассказал план. С полудня его люди начнут сгонять драугров включенными записями через внешние репродукторы на арену. Леер будет сдерживать их на месте, сколько потребуется Вигу, а потом – о, она надеялась, что потом получится, – они уничтожат большее их количество, и город будет спасен.

Пятиминутные сборы – и они готовы. Герд проверила флейту во внутреннем кармане, крепко обняла Фьялар. Она стиснула ее в ответ до хруста и пожелала удачи. Кивнула серьезному Гилу, который показал набросок статьи с заголовком: «Колыбельная для драугров: конец Дикой охоты». У Леер перехватило дыхание. В дни подготовки «Лист М.» каждые несколько часов выбрасывал на улицы Хеймдалля листовки с предупреждением, что скоро будет «Дикая охота» и людям следует забаррикадироваться и не выходить из домов. Как ни странно, но информировать население им помогали военные с благословения Матери Атлы.

Путешествие к арене-стадиону началось с обильного снегопада. Джейкоб поскользнулся на лестнице, но успел ухватиться за перила и процедил сквозь зубы:

– Не к добру это, там что-то происходит.

Леер повсюду в свежем снегу видела скомканные листы с кровавыми рунами «Дикая охота», от которых ее передернуло. На улице было пустынно, воздух давил, будто перед грозой. Через полчаса неспешного хода (хотя иногда Леер уж очень хотелось перебегать открытые пространства и снова прятаться в тени) показалось знакомое, почти родное здание радиовышки и угрюмые стены стадиона. Виг привычно отбросил в сторону арматуру, которой подпиралась служебная дверь. Они поднялись по лестнице, а потом по сумрачному коридору прошли в комментаторскую кабину, из которой открывался отличный обзор. Вдруг скользкий клубок страха в животе Леер развязался, и она облегченно выдохнула. Скоро все закончится. Всего несколько часов – и Виг с Джейкобом уничтожат этих тварей. И все они будут в безопасности, и все вернется к порядку. Но не она.

– Садись, девочка. – Виг галантно отодвинул стул возле микрофона и пульта управления репродукторами. В грязноватое панорамное окно Леер видела выцветшие пластиковые сиденья верхних рядов, покрытые грязным снегом, и свое перепуганное искаженное отражение. Рядом с судейской будкой висела хлипкая табличка «Вперед, волки!» с криво намалеванной зубастой псиной.

– Что это там? – Она ткнула пальцем в стекло. – Это свежий бетон?

– А? – Виг, проверяющий под пультом какие-то провода, стукнулся головой об угол стола. Благодаря одному раздражающему, но полезному уроку Сифрон Ангейи Леер теперь разбиралась в этих кнопках и рычажках. – А, ты о нашей маленькой арене? Мы с Джейкобом потолковали и решили, что так будет надежнее. Смотри, в центре мы сколотили сцену, поставили на нее колонки, а вокруг налили бетона. На улице прохладно – стынуть будет медленно и как раз больше тварей доползет.

– Но зачем бетон?

– Чтобы не подобрались к колонкам.

– А что с зарядами?

– О, это мой маленький шедевр, – без лишней скромности объявил Виг. – Как решим, что бетон не справляется, активируем три заряда. – Он ткнул в стекло, указывая на судейскую будку, выход в раздевалку и пролом, через который драугры должны подойти. – Это крошечные утгардовы бомбочки. Но их должно хватить, чтобы отправить этих тварей туда, где им место. Мы с Джейкобом и Гином проследим, чтобы все сработало.

– То есть завеса просто порвется? А как ее потом закрыть? Это не опасно? – заволновалась Леер.

– А вот тут нам помогут.

Леер услышала шаги по коридору: не тяжелая поступь Джейкоба и не четкий шаг Гина.

– Опаздываете, Мать Гиалп-ас.

– Совершенно нет, господин Квасир. – Кэрол так сильно походила на младшую сестру, что Леер невольно вздрогнула. В строгой блузке, застегнутой на все пуговицы, в синих брюках и лодочках она напоминала учительницу. Кожаный наплечник и длинная грубая перчатка на правой руке составляли всю ее броню. Духовника не было видно. – Начинаем по вашему сигналу.

Виг широко улыбнулся и кивнул, возвращаясь к аппаратуре. Кэрол стояла над душой, за левым плечом, и Леер видела в отражении ее нечеткое лицо, размытое и искаженное. Один раз они встретились глазами, но Леер быстро отвела взгляд, ощутив укол вины и раздражения. Она не должна была корить себя за то, что случилось с Кирой… или должна была? Присутствие Матери Гиалп-ас и придавало ей сил, и одновременно заставляло нервничать. Когда Кэрол ушла на стадион, на свою точку, Герд аж выдохнула.

– У нас все готово. – В дверях появился Джет и встал справа, ободряюще хлопнув Леер по плечу.

– Готовность – три минуты, – сказал Виг в рацию и получил отзывы от Гина и Джейкоба. – Запрись изнутри, девочка, и не смей высовываться.

Ровно в полдень Леер дрожащими пальцами включила кнопку проигрывания, и колыбельная надеждой раздалась по всему Хеймдаллю.

Драугры начали появляться почти сразу же. Медленно выползали они из нор и облепляли стадион, как уродливые насекомые, привлеченные сладким запахом. Сохнущий бетон замедлял их, и в голове Леер, с каким-то отстранением наблюдающей за стеклом, начало крутиться старое стихотворение и не отпускало, отравляя разум:

 
«Летели враны на тел курганы,
кои попраны кольями раны.
Волк в рану впился, а ал вал взвился, —
несытой пасти достало сласти».
 

Летели враны на тел курганы…

Драугры в боевом облачении, в кольчужных рубашках, напоминающих рыбью чешую, в рогатых шлемах, в шлемах с истлевшими перьями, плюмажами, подшлемниками. С мечами и духовниками у поясов, с обломанными копьями.

…кои попраны копьями раны…

Драугры в почти не тронутой старинной военной форме. Знаки отличия сияли на костяных плечах, будто звезды. Жертвы бесчисленных бессмысленных войн, жертвы жадности и власти тех, кто желал чужими руками творить зло.

…Волк в рану впился, а ал вал взвился…

Многие драугры были крошечного роста. Дети. Многочисленные дети, погибшие от утгардовой чумы, не нашедшие покоя в другом мире несчастные души.

…несытой пасти достало сласти…

Драугры вязли в бетоне и пытались ковылять к колонкам, захваченные мелодией флейты Торольва Целителя, падали, барахтались, иногда замирали, словно уставали, но вскоре поднимались на ноги и продолжали путь.

В какой-то момент Леер поверила, что все пройдет гладко, что все получится. Но планы редко сбываются. Драугров стало так много, что они начали взбираться друг на друга, чтобы достать до колонок, чтобы прикоснуться к звукам, которые их звали.

Ожила рация:

– Виг, Виг, прием! Это Гин. С моей стороны тварей слишком много. Они могут обрушить постамент с колонками.

– Понял. Сейчас.

Леер не услышала выстрелов, но увидела, как драугры со стороны раздевалки – со стороны Гина – неуклюже оседают и тут же утопают в новых подоспевающих тварях. Гора тел увеличивалась, но напор не уменьшался.

– Виг, прием, кажется, пора! – раздался голос Джейкоба, искаженный помехами.

– Еще рано! – рявкнул Квасир.

– Ты серьезно? Они сейчас колонки обрушат и полезут жрать нас!

– Надо подождать еще немного, я чувствую! – настаивал Виг. – Поверь мне! Мать Гиалп? Вы чувствуете?

– Господин Квасир прав, надо еще немного подожда…

В этот самый момент земля под Леер содрогнулась: она чуть не свалилась со своего стула. В рации зашипело сдавленное ругательство Джейкоба. Леер подскочила, таращась на то, что вылезло из разлома в стене стадиона. Какой-то чудовищно огромный однорукий драугр в свисающей до колен ржавой кольчуге, с обоюдоострым топором. Двигался он не так, как остальные. Будто сопротивлялся. Поводив головой в скошенном набок шлеме, он вдруг взглянул прямо на Леер. У нее подкосились ноги от страха. Вцепившись в пульт, чтобы не упасть, Герд нащупала рацию и прохрипела:

– Он меня видит, Виг, он на меня смотрит!

– Может, теперь пора взрывать, Мать? – гаркнул Джейкоб.

– Начинайте! – приказала Кэрол.

Начался хаос. Первым взорвался заряд Гина, который был возле раздевалки. Леер увидела, как пространство всколыхнулось и белая волна поглотила часть драугров, словно гигантская пасть. Мать Гиалп выскочила будто из-под земли, с белым от напряжения лицом она стояла в вип-ложе над вывеской с дурацким волком. Огромный орел спикировал с ее защищенной перчаткой руки и, заклокотав, затормозил у самой земли, крыльями сдерживая ударную волну. Когтями и клювом он вцепился в края разрыва, стягивая его, будто зашивая рану. Гигантский драугр развернулся в сторону орла и сделал несколько шагов, прежде чем Мать отозвала того к себе. Драугр, медленно соображая, выставил топор перед собой и, хорошенько размахнувшись, ударил по трибуне, словно тараном. Удар был такой силы, что Кэрол тряхнуло: она потеряла равновесие, упала вперед, к ограждению, ударилась головой о перила и осела. Стекла в будке Леер заходили ходуном.

– Джейкоб, Джейкоб, Мать ранена, не взрывайте заряд.

– Леер, в чем дело? Что с ней?

– Я ее проверю! До связи!

– Не смей!..

Но она уже не слушала. Распахнув дверь, выскочила в коридор, скользя по свежей изморози. Сердце стучало в горле так сильно, что Леер чуть не стошнило. Выдохнув, она развернулась к лестнице и, перепрыгивая через ступеньки, взлетела на самый верх. Второй удар тарана настиг, когда Леер соображала, как быстро перелезть в вип-ложу из своей секции. Она упала, больно ударилась плечом о сиденье и тут же вскочила, подхлестнутая адреналином. Расстояние было не таким уж и большим. Леер взобралась на перила, стараясь не смотреть ни на драугра, пожирающего ее провалами глаз, ни на пустоту внизу, а только вперед. И прыгнула. Приземлилась она между сиденьями прямо на раненую руку. От боли потемнело в глазах и желудок скрутило в ужасном спазме. Проморгавшись от слез, Герд подползла к Кэрол и тряхнула ее за плечо. Мать застонала, разлепив глаза. Кровь из раны на голове еще текла, но выглядела нестрашно. Вроде.

– Мать Гиалп-ас, вы как? Сможете взорвать второй заряд?

– Смогу. – Она сцепила зубы и осторожно поднялась с помощью Леер. Взгляд прояснился. – Ты сможешь отвлечь этого?

– Я что-нибудь придумаю, положитесь на меня!

– Держись! – Они обе вцепились в поручень, когда драугр ударил в третий раз. Что-то жалобно треснуло внизу, и опоры опасно застонали.

– Хель! – зарычала Леер, судорожно думая.

– Леер! – Джет появился внизу, с лестницы, перепуганный и потный.

– Сейчас не время… Джет, я поняла, иди сюда! Сможешь охладить вывеску с волком Утгардом?

– Я попробую! Но зачем?

– Мы сбросим ее на драугра!

Они принялись за работу. Раздался очередной взрыв. Кэрол снова залезла на скамью, ожидая одного известного ей знака, Джет направлял Утгард, охлаждая железку с волком, а Леер нашла кусок арматуры и до боли в мышцах молотила по самому узкому месту. В конце концов Джет начал помогать ей щитом. Мать Гиалп отправила орла вниз закрыть завесу. Драугр, привлеченный шумом, стал скрипуче поворачиваться.

По какому-то наитию Леер выхватила из кармана флейту Торольва и болящими замерзшими пальцами начала наигрывать мелодию. Неожиданно, но это сработало. Он ее услышал. И в этот миг Джет добил вывеску – и она рухнула, придавливая драугра. Колонки на середине арены взвизгнули и заглохли. Оставшиеся драугры зашевелились, словно смахивая оцепенение. Внизу, в проеме, стояла крошечная фигурка.

– Эй, ребята, вы молодцы, – кашлянула в неожиданной тишине рация голосом Джейкоба. – Тут небольшая неполадка, но я нашел решение. Спасибо, что дали шанс старому пьянице. У меня пес остался. Старый толстяк, но добрый. Найдите ему хозяина. Джет, – из глаз Джета хлынули слезы, – ты знаешь, что должен сделать. У тебя талант, парень.

– О нет, – прошептал Джет.

Леер застыла, не понимая, что происходит. Лицо Матери Гиалп исказилось от напряжения.

И спустя секунду Джейкоб взорвал третий заряд, уничтожая большую часть драугров Хеймдалля. Взрывная волна пронеслась над стадионом. Леер швырнуло на Джета, с трудом устоявшего на ногах, а Матери Гиалп удалось вовремя схватиться за поручень. Ее дух-орел, гордый, сияющий, взмыл в небо и заштопал ошметки Утгарда. Над ареной взвился снежный вихрь и медленно выпал последним снегом. Судейская вышка жалобно заскрипела, но устояла. Напоследок что-то громко рухнуло.

Тишина потрясла Леер так сильно, что она сначала решила, будто оглохла. Она закашлялась, потрясла головой и взглянула наверх. На краткое мгновение тучи над Хеймдаллем прорезал луч слабого весеннего солнца – и клекот орла пронзил небо. И Леер заплакала. Они с Джетом стояли на коленях, рядом друг с другом, не понимая, что они победили, что они закончили утгардову чуму. Леер чувствовала только невероятную усталость. Смерть Джейкоба, боль от ран, радость от победы ушли куда-то, оставляя только физическое изнеможение. С трудом поднявшись, она почему-то встретилась глазами с Кэрол Гиалп, пытающейся остановить текущую из носа кровь, и взглянула вниз, на развороченный взрывом стадион. Тающий снег, бетонная крошка и башка драугра, отрезанная вывеской с дурацким волком. Мать Гиалп встала рядом и обняла Леер за плечи. На юге и юго-западе сгущались грозовые тучи. Битва за Хеймдалль продолжалась.