Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Соавторы: Максим Злобин,Ярослав Горбачев,Вова Бо,Ирина Итиль,Диана Рахманова,Валерия Корносенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 285 (всего у книги 350 страниц)

Но ему и без того известно, что о большем я и мечтать не могла.

Максим Злобин
Скуф. Маг на отдыхе

Глава 1

– Тах-тах-тах! Вертушка, которую за нами послали, над лесом зависла, – увлечённо вещал министр обороны, периодически сдувая с носа очередную каплю пота. – И тут бабах! Рёв и сразу взрыв! Я только голову поднять успел, глядь, а костяной дракон уже нашу вертушку треплет, будто куклу тряпичную…

Министр от волнения взмахнул руками, едва не свалив с полки ведёрко с водой.

Хотя в пахнущей горячим деревом парилке было просторно, но министр увлёкся и чувствовал себя не иначе, как на сцена.

– Ну, Воло-о-одь! – с улыбкой протянул Степан Викторович и снял с гвоздя берёзовый веник. – Ну ты рассказывай-то нормально.

– А что не так?

– Как «что не так»? Какой, нахрен, рёв? – Степан Викторович окунул веник в ведро. – Дракон-то костяной. Чем ему реветь?

– Ну, – задумался министр. – Ну ладно тебе, не докапывайся.

– Молчу-молчу! Кость, ложись…

Константин Васильевич, глава Тайной Канцелярии, послушно растянулся на скамейке и подставил Степану Викторовичу спину.

– Только не сильно, – буркнул он. – Володь, рассказывай давай, не отвлекайся.

– Ну да! – согласился Владимир Александрович. – Вертушка, значит, взрывается, и тут прямо передо мной из-под земли начинает выкапываться кадавр…

– А кадавр – это что? – уточнил Сеня, племяш Владимира Александровича.

На посиделках с друзьями дяди он присутствовал не впервые, так сказать, нарабатывал полезные связи с младых ногтей, но попасть сюда, в святую святых для всего государственного аппарата Российской Империи, удостоился чести впервые.

– Кадавр – это хренатовина такая огромная, – пояснил министр. – Из трупов сшитая. Вроде как танк от мира нежити. Сильный, падла, здоровенный, так ещё и с защитой от магии. Лич ими наши укрепления штурмовал.

– Понял, – кивнул Сеня и решил ещё раз попытать счастья: – А можно мне тоже пива?

– Да с хера ли⁈

– Володь, да разреши ты парню выпить! – лицом в скамейку крикнул Константин Васильевич. – И рассказывай дальше!

– Молод ещё, – нахмурился министр. – Так… на чём я остановился?

– Кадавр, Володя! Кадавр!

– Ах, да. Кадавр. Так вот, вырывается прямо передо мной из-под земли кадавр. А я смотрю, ну не обычный он ни разу. Глаза зелёным светятся, вместо правой руки ковш экскаваторный, и сам весь как будто бы бронёй обшит…

– Ого, – отхлебнув из кружки, решил изобразить участие Сеня. – И что же дальше?

– Дальше ещё один появился, чуть левее, – продолжил Владимир Александрович. – А там и ещё один, уже со стороны болот. И четвёртый сзади подобрался. Кое-как живыми выбрались, – вздохнул министр. – Повезло.

На какое-то время в парилке воцарилась тишина. Лишь Степан Викторович легонько пошлёпывал веником Константина Васильевича.

– А как выбрались-то? – наконец-то подал голос Сеня. – Что случилось-то?

– Скуф случился, – ухмыльнулся министр.

– То есть?

– То и есть. На нашу удачу, он на той самой взорвавшейся вертушке летел. Дракону пасть разломал, упал неподалёку, ломанулся по кустам наугад и на нас вылетел.

– И-и-и? – не понял Сеня.

– И угандошил кадавров, чего не ясного-то?

И снова тишина.

– А как?

– Обыкновенно, – пожали плечами остальные. – Это же Скуф.

– Не понимаю, – Сеня почесал в затылке. – Раз этот ваш Скуф настолько крут, почему не он тогда министр обороны? Или… главнокомандующий какой? Или вообще канцлер?

Константин Васильевич хрюкнул в скамейку, а Степан Викторович не сдержался и заржал в голос.

– Ха, – по-доброму улыбнулся Владимир Александрович и потрепал племянника по мокрым волосам. – Да потому что, Сень. Я вот минобороны, да? И как думаешь, часто я могу вот так вот в бане посидеть, попариться? Не по делам чтобы, без выгоды, с душой?

– Ну…

– Нечасто, Сень, совсем нечасто, – тяжко вздохнул министр. – Только вот когда к Скуфу выбираюсь. А он, зараза, так каждый день живёт.

– Говнюк, – подытожил Степан Викторович, не скрывая зависти.

– И кому из нас, по-твоему, лучше?

В этот момент дверь в парилку распахнулась, и на пороге возник герой недавнего рассказа, Василий Иванович Скуфидонский собственной персоной.

– Так, пацаны, хорош языками чесать, давайте уже на выход, – тоном, не терпящим возражений, сказал Скуф. – Мясо готово. Мне Кузьмич мозг чайной ложкой съест, если остынет…

* * *

Итак…

Зовут меня Василий Иванович. Фамилия моя Скуфидонский. А позывной мой, стало быть, «Скуф». Для краткости и благозвучия. Фамилия моя настолько древняя, что страшно становится, и начало своё берёт аж с древней Руси. Предки мои ещё первым князьям послужить успели.

И царям.

И императорам.

И даже парочке императриц.

Короче говоря, всю дорогу Скуфидонские служили русским самодержцам, ну вот и я семейную традицию продолжаю.

Служу.

Возможно, кого-то такое положение вещей могло бы не устроить, а вот для нас лучшей участи нет. И дед мой с этим согласен был, и отец. Я ведь ещё, помнится по молодости, задавался вопросом: «Почему?»

И вот до чего додумался:

Во-первых, это всяким бедолагам слабосильным нужны чины и громкие звания, чтобы кому-то что-то доказать, а нам того не надо. Мы, если что, можем просто рожу сломать.

Ну а, во-вторых, командовать людьми это очень… просто невозможно утомительно!

Серьёзно!

Есть у меня один слуга или… как он там сам себя называет? Камердинером, кажется. Кузьмич. Вильгельм Куртович Зеехофер, если быть точным. Язык сломаешь, пока произнесёшь.

Австрияк.

Как так получилось, расскажу позже, сейчас не об этом. Сейчас о том, что Кузьмич меня в одну каску задолбать сумел. Всю жизнь его прогоняю, говорю: «Иди, Кузьмич! Живи своим умом! Беги, доходяга, ты свободен!»

А он мне, мол, нет да нет. Вы без меня, мол, барин, пропадёте. И не уходит. Я ему, помнится, даже денег предлагал, а он всё равно ни в какую.

А как-то раз его раз на вертолёте в тайгу отвёз за четыреста километров, но он ведь смышлёный, сука. Пока едет, дорогу запоминает. Как кошак.

А прицепился ко мне Кузьмич ещё во время войны.

Мы тогда с союзниками Вену от нежити зачищали, и я его от толпы зомбарей спас. Как именно спас, уже не помню; там ведь каждую минуту вокруг мясо происходило. Ну… вот Кузьмич на почве острых ощущений умишком-то и тронулся. Решил, что обязан мне жизнью, и поклялся служить вечно. По какому-то там своему благородному кодексу. Джентльмен типа.

Паскуда такая.

Ну…

Ладно уж, брюзжу.

Мужик он на самом деле в хозяйстве полезный. Русский освоил, как родной, и даже в менталитет нашинский с головой занырнул. Тощий разве что и бледный, как нежить. И бородка его эта… назову «козлиной», так ни за что, ни про что козлов обижу.

Опять же в этикетах разбирается.

– Ваше Благородие, – Кузьмич открыл перед Володей дверь автомобиля. – Удачной вам дороги.

Ну а я сейчас стоял на крыльце и махал товарищам рукой. Херово, конечно, что на ночь не остались, ну да ничего. Дела у них всё, заботы. Пашут как мерины в борозде.

Погода на дворе роскошная. Ранние августовские сумерки, первые звёзды и последние сверчки. В теле прямо-таки невесомость. И ещё чувство алкогольной недосказанности, так что спать я точно не пойду. Пойду лучше зайду к Лёхе, проведаю, как там дружище.

Кортеж богатых чёрных машин с мигалками и государственными номерами выехал за ворота, а я ещё чуток позалипал в небо и двинулся в путь.

Удалёнка не спала.

В окнах домов горел свет. Жители садового товарищества «Пересвет» разделяли мою светлую грусть и отдыхали в беседках и на крылечках, попивая кто пивко, а кто и что покрепче.

– Василий Иваныч! – крикнул сосед и воздел в небеса крепко сжатый кулак, мол, всё ништяк.

Я согласно кивнул и двинулся дальше.

По сухой раскатанной двухколейке, через шлагбаум и прямо в лес.

В Удалёнке я живу вот уже десять лет. С тех самых пор, как закончилась война и мне дали выбор – заниматься хрен пойми чем и продолжать выслуживать медальки в мирное время или же демобилизоваться в запас. Естественно, я выбрал второе.

Войны же ведь больше нет?

Нет.

Так что лучшее, чем я могу быть сейчас полезен своему Отечеству, так это быть довольным и отдохнувшим. Ведь… вдруг снова начнётся? А я как раз в тонусе и отличном настроении, готов приступить к скоростной поломке вражьих рож.

Ну а персональной императорской пенсии, которую я получал, хватало на все мои хотелки.

Дом – мечта.

Два этажа, гостиная с панорамными окнами на садик, гараж на две тачки, баня. Вместо парников и сраных грядок – аккуратный стриженый газон. Беседка с мангалом. Сад камней… ну… это приколюха Кузьмича; он там периодически медитирует и мычит на пустоту.

Плазма на всю стену, приставка, джакузи, стол для пинг-понга, барная стойка и даже винный погреб. Вина в нём, правда, особо нет, в основном закрутки под закусь.

М-м-м… что ещё?

Личная пасека в километре от СНТ.

Мотоцикл. Что характерно без коляски. «Харлам Давыдов» между прочим, а не говно ордынское. Снегоход для зимы, внедорожник для межсезонья, а для лета моя кабриолетовая ласточка цвета свежей ссадины.

Несколько сисястых соседок, не обременённых мыслями о замужестве, и старый друг в лесу.

К слову, о старом друге в лесу.

Мы с Лёхой Чего прошли вместе всю войну и вместе ушли на покой, и вместе переехали в Удалёнку. Вот только он, будучи одним из сильнейших друидов Российской Империи, не смог жить в четырёх стенах и отправился на природу.

Сказал, мол, не может без практики. Профдеформация, все дела. Да и соседи шугались его ручного мишку, если уж начистоту.

Кляузы председателю писали.

Вот и хожу я теперь к нему в землянку периодически. Выпить и заодно проверить, не сожрала ли его какая-нибудь гигантская мухоловка – результат его друидских экспериментов.

– Здарова!

– Ох, ёптвою! – подскочил Лёха Чего с бревна.

Своё прозвище он получил неспроста. Не такой уж и старый, сорок пять; мой ровесник, и вовсе не дряхлый, но на ухо Лёха был туговат.

– Как дела?

– Чего?

– Дела как⁈

– А, – кивнул Лёха. – Нормально.

– Генералы заезжали.

– Чего?

– Генералы, говорю, заезжали! Привет тебе передавали!

– А, – и снова кивок. – И им того же.

– Вздрогнем по маленькой?

– Чего?

– Вздрогнем, говорю⁈

– Ой не-не-не, – загадочно улыбнулся Лёха. – Мне уже на сегодня хорош.

Употреблял Лёха исключительно за компанию. Так у него были свои средства – друидские. Можно сказать, вся сила природы. Травки, ягодки, грибочки. Зимой настойки, да притом такие, каких ни у кого больше не сыщешь.

А один раз я спалил, как Чего лизал жабу.

От предложения долизать я отказался, но от Лёхиного прихода остался под сильным впечатлением.

Помнится, нам ещё соплякам в Академии говорили: «Что друиду здорово, другим магам – смерть».

Короче говоря, Чего, как и я, жил в своё удовольствие, без оглядки на кого бы то ни было. Интересно только, что он делает со своей пенсией? И получает ли он её вообще? Может ведь статься так, что лесной отшельник у нас богатей с миллионами на счетах?

– Уэ-э-э! – вылез из землянки Миша и помахал мне когтистой лапой.

Отлично!

Вот кто мне компанию составит!

Слушая звуки ночного леса и сопение поддатого медведя, я посидел у Лёхи полчасика, а затем попрощался и двинулся обратно, до дому.

День прошёл легко и вольно. С пацанами в кои-то веки повидался… ну… если, конечно, можно назвать «пацанами» – минобороны, Главу Канцелярии и ректора Академии Одарённых Российской Империи. А хотя… а кто ж они есть-то, как не пацаны?

Господа, что ли?

Это они у себя там господа, в городе, а тут…

– Подите прочь! – внезапно услышал я со стороны своего участка.

Орал Кузьмич…

* * *

Гости.

На ночь глядя.

Вот только незваные и какие-то уж больно наглые; совсем без понятий о том, как должны вести себя нормальные, добропорядочные гости.

Первым, кого я увидел, был безразличного вида мужичок в майке, штанах с оттянутыми коленями и сланцах. Он стоял и курил, облокотившись на эвакуатор. Какого хрена эвакуатор делает прямо рядом с воротами на мой участок, вопрос, конечно, животрепещущий.

– Ой, не-не-не! – заорал мужичок, как только понял, что я направляюсь в его сторону… ну и ещё, возможно, уловил мой боевой настрой. – Я просто водила!

Ладно, допустим…

Отмазался…

Останавливаться и беседовать с ним о погоде я не стал, а потому сразу же прошёл на участок и увидел диво дивное. Трое каких-то хмырей ковыряли мой гараж! Один, самый хилый и похожий на кабинетную крысу, стоял чуть поодаль от остальных и держал подмышкой какую-то пухлую папочку.

Второй, сука, не прощу! пытался без ключа поднять гаражные рольставни. Ломал, то есть.

Ну а третий очень грубо удерживал Кузьмича. Камердинер брыкался, выворачивался и, что есть выдумки, ругался на смеси могучего русского мата с родными ему шайсами и швайнами.

– Какого хера? – спросил я первое, что пришло в голову.

– Василий Иваныч! – тут Кузьмич понял, что помощь подоспела. – Ах-ха-ха! Убивайте их, Василий Иваныч! Убивайте! Они посягнули на вашу частную собственность! Они задели вашу честь! Это требуется смывать кровью!

Догадываюсь, что у себя на родине мой камердинер получил… скажем так: классическое образование. Аристократическое. А потому частенько подначивал меня убить кого-нибудь за косой взгляд или лихое слово.

Но я предпочитаю людям давать шанс. Вдруг они, скажем, воротами ошиблись? Их же не оживишь потом.

– Василий Иванович Скуфидонский? – тем временем обратилась ко мне кабинетная крыса.

Нет, похоже, не ошиблись.

– Ага, – подтвердил я и шмыгнул носом. – Кузьмича отпустите.

– Так-то! – заорал камердинер, вырвавшись из лап бугая. – Сейчас вас будут убивать!

– Василий Иванович, мы представляем службу имперских приставов и прибыли с тем, чтобы арестовать ваше имущество. Сегодня мы вывезем мотоцикл марки «Харлам Давыдов» седьмого года выпуска и джип марки…

– Стоять! – рявкнул я. – С чего бы вдруг?

Поломать им рожи я всегда успею. Но сейчас мне было крайне интересно узнать, из каких-таких соображений приставы, если они, конечно, действительно приставы, решили обобрать бедного несчастного пенсионера, то бишь меня.

– Согласно постановлению правительства Российской Империи, порядок получения пенсии отставными военными был изменён. Впервые мы проинформировали вас об этом в начале мая, и с тех пор…

Тут крыса сверилась с каким-то данными из папочки.

– С тех пор направляли вам ещё пятнадцать уведомлений, каждое из которых вы проигнорировали.

– Первый раз об этом слышу, – нахмурился я. – Ничего не получал.

– Э-э-э… Вообще-то, – вклинился Кузьмич. – Вообще-то получали. Всю корреспонденцию я оставляю на столе в вашем рабочем кабинете.

– У меня есть рабочий кабинет⁈ – неподдельно удивился я.

– Э-э-э… да. И тот ножичек, который я подарил вам на день рождения и которым вы на рыбалке распарываете пескарям пузо, он на самом деле для вскрытия конвертов.

– Не суть важно! – крикнула крыса. – Время для полюбовного урегулирования истекло, и теперь мы пришли с тем, чтобы арестовать ваше имущество. Вот, – говнюк достал из папочки ещё одну бумагу. – Ознакомьтесь с постановлением.

– Ага, – кивнул я, деловито закатывая рукава. – Сейчас ознакомлюсь…

Глава 2

За день до.

Отдел имперской службы судебных приставов СВАО г. Москвы.

На цокольном этаже, в кабинете с видом на ноги прохожих трое молодых авантюристов замышляли гадость.

Впрочем, один из них действительно здесь работал. Григорий – тот самый юноша, которого Василий Иванович Скуфидонский очень метко сравнил с крысой, вот уже год как имел свой собственный кабинет, корочку и доступ к общей базе задолженностей.

Попал он сюда совершенно обыкновенно – по блату. Его пристроил отец; крупный подмосковный барон по фамилии Малёваный. Пристроил с прицелом на то, что сын самостоятельно построит себе головокружительную карьеру, выбьется в люди и таки выйдет из отвратительного круга «золотой молодёжи».

К слову, за тем же самым отец отобрал у Малёваного-Младшего все банковские карты, привязанные к родовым счетам.

Случилось это, конечно же, неспроста, а после очередных неприятностей, которые Гриша по пьяной лавочке подкинул своему драгоценному родителю. Благо, ещё не убил никого, а так, по мелочи накосячил.

Никаких талантов, в том числе и магических, младший отпрыск барона не проявлял. Такое случалось в семьях с не слишком сильным даром. На некоторых детях природа отдыхала.

Так что, не имея перспектив в магических сферах, Гришу ждала скучная, но хлебная жизнь имперского чиновника, что в текущий момент его категорически не устраивало.

Двое других участников этого собрания – братья Бубновы, тоже входили в круг аристократии. Вот только в отличие от цветущей фамилии Малёваных, их род еле-еле сводил концы с концами, и дружба с Гришей до недавних пор была их пропуском в красивую жизнь с неоновыми огоньками, кальянным рэпом и Б-52.

Но карты заблокировались, и ловить с Малёваным стало нечего.

Вплоть до сегодняшнего дня.

Крепко привыкший к тому, что братья Бубновы, на минуточку, маги! смотрят ему в рот, Гриша взял, да и придумал, как поднять бабла.

– Не томи, Гриш, – попросил один из братьев.

– Давай уже к делу, – поддакнул второй.

– Сейчас-сейчас, – улыбался Малёваный, яростно клацая мышкой и поднимая свои закладки.

На днях от скуки копаясь в базе, он случайно нашёл данные некоего проблемного гражданина Скуфидонского. И судя по этим самым данным, старый козёл вот уже десять с лихой лет получал такую пенсию, что Малёваному даже в качестве зарплаты не снилась.

Всё в белую и всё официально.

Помимо кучи жирнющих транспортных средств, за Скуфидонским числилась недвижка в Москве и области. Несколько квартир в хорошем ЖК, парковочные места там же и дом охренительной квадратуры в СНТ «Пересвет».

А проблемным он был по той причине, что игнорировал постановления суда, в которых его извещали об изменении условий получения пенсии. Пятнадцать, между прочим, раз проигнорировал.

Что за условия, Малёваному было совершенно не интересно. Главное, что за их несоблюдение кормушка Скуфидонского должна была закрыться. А ещё в его личном деле красным курсивом была сделана пометка из зубодробительной аббревиатуры, которую Малёваный не знал, однако свято уверился в том, что это просто у администратора базы данных кошка по клавиатуре пробежала.

Итак…

Постановление есть.

Несоблюдение постановления есть.

Значит, быть изъятию!

– А мы-то здесь причём? – не уловил ход мыслей товарища старший Бубнов. – Изъятие ведь в пользу Империи происходит, разве не?

– Подделаем доки, – улыбнулся Малёваный. – Делов-то. Помашем у старпёра перед лицом липовой корочкой, покажем липовое постановление, а потом заберём кабриолет с мотоциклом.

– А дальше?

– А дальше уже вы, ребят, – сказал Гриша. – Я добыл, а вы сбывайте.

Бубновы переглянулись.

– Ну-у-у-у, – протянул младший. – Технически, конечно, возможно. У нас дядька тачки болгаркой напополам распиливает и через границу как запчасти провозит. А потом уже там, в Орде, обратно сваривает.

– Вариант-вариант, – закивал башкой старший Бубнов, но тут вдруг осёкся. – Слушай… А если он тебя потом узнает?

– Ну узнает, и что? Кто ему поверит-то? Я ж барон, а не хрен с горы.

На «барона», каковым при наличии старших наследников Грише и в будущем стать не светило, Бубновы промолчали. Их интересовали технические детали.

– А если сопротивление окажет?

– Кто⁈ – Малёваный еле сдержался от хохота. – Этот старый придурок⁈

– Ну ветеран всё-таки, мало ли.

– Ребят, ну вы же маги, – пристыдил своих подельников Гриша. – Справитесь как-нибудь…

* * *

– Без обид же?

– Да-да, без обид.

– Ты же просто водила, верно?

– Да-да, я просто водила, – неловко улыбнулся мужик в трениках, фиксируя ремнями три бесчувственных тела на площадке эвакуатора.

Я похлопал машину по пассажирской двери, крикнул: «В добрый путь!» – и эвакуатор покатил прочь по двухколейке, шебурша гравием.

– Итак, Кузьмич, – сказал я, провожая машину взглядом. – И где же находится мой рабочий кабинет?

– Так на втором этаже, Василий Иванович. Пойдёмте, я покажу…

Вот ведь чёрт!

И правда…

Всегда думал, что здесь кладовка или подсобное помещение с бойлерами, щитками и всяким таким. Ан-нет. Удобное кожаное кресло, письменный стол и золотая ручка на подставке, прям как у министров. И флаг имперский на половину стены. И портрет государя.

– Постановление, значит, – пробубнил я и плюхнулся в кресло. – Посмотрим…

Грубым образом вскрыв самый верхний конверт, нож Кузьмича лежал в коробке со снастями, и бегать за ним сейчас было недосуг, я достал бумагу и принялся читать.

Итак:

«Согласно постановлению бла-бла-бла, от такого-то числа такого-то года, для того, чтобы сохранить за собой императорскую пенсию, а также все причитающиеся материальные блага, Василию Ивановичу Скуфидонскому такого-то года рождения надлежит встать на учёт бла-бла-бла и принять на практику группу студентов…»

– Чего⁈ – крикнул я так, что Кузьмич аж поморщился.

«Программа разработана университетом АОРИ совместно с министерством обороны Российской Империи и внедрена в законодательство с целью обмена опытом ветеранов Великой Войны с молодыми специалистами в области магических искусств».

Вот ведь…

Вот ведь твою-то мать!

Это же Стёпкин институт! И Володькино министерство! А они ведь буквально пару часов назад здесь были! Хлестали моё пиво, жрали мою воблу, а об этом ни словом не обмолвились! Вот ведь крысюки подколодные!

– Ласточка заправлена? – спросил я у Кузьмича.

– Да, Василий Иванович.

– Бак полный?

– Да, Василий Иванович.

– Отлично. Поеду прокачусь до Москвы, побеседую со старыми друзьями. А то тут не договорили…

* * *

Если уж начистоту, то Степан Викторович Державин, ректор АОРИ, сегодня мог и не уезжать из Удалёнки. Это министру с Главой Канцелярии завтра нужно было быть ни свет, ни заря на совещании правительства, а вот Державин был совершенно свободен.

Во всяком случае дома он сказал, что пробудет у Скуфа до завтрашнего утра.

И жена, вроде бы, поверила.

Да-да-да…

Бес бил Державина по рёбрам что есть мочи. Тайком от благоверной он уже давно разыгрывал среди абитуриенток бюджетные места, и сейчас как раз настал сезон охоты на свежую девчатину.

Рыжая, высокая, кровь с молоком, буквально пышущая здоровьем и молодостью девушка Дарья сидела напротив Степана Викторовича, потягивала шампанское и ждала. И явно что скучала. Дело в том, что она договорилась с ректором на один… э-э-э… один устный экзамен и два классических и искренне надеялась, что на том они и разойдутся.

На весь этот романтический антураж: свечи, фрукты и игристое – уговора не было, но-о-о…

Ладно уж.

Она и так зашла слишком далеко. Если ректор хочет поиграть в свидание, пускай поиграет, потешится.

Дело было в личном кабинете Степана Викторовича, на третьем этаже АОРИ. Массивные настенные часы с маятником пробили ровно десять часов вечера.

– Включу что-нибудь на фон, – улыбнулся Державин, встал с дивана и направился к своему рабочему столу. – Какую музыку предпочитаешь?

– Ты всё равно такую не знаешь, – еле слышно пробубнила себе под нос Даша и, пока ректор отвернулся, одним рывком стащила с себя платье. Под платьем загодя не было ничего. «Быстрей начнём, – подумала она, – быстрей закончим».

Вот только…

– Степан Викторович! – раздался хриплый голос из динамика на столе. – Степан Викторович! К вам посетитель!

Державин хотел было проигнорировать охранника, а то и вовсе выключить говорилку, мало ли какой псих может ломиться к нему в такое время, но тут вдруг услышал голос этого самого психа:

– Стёпа! – проревел голос. – Лучше сам пусти!

– Скуф? – нажал он на кнопочку ответа. – Это ты?

– Это я!

– Что-то случилось?

– Что-то случилось!

– А-а-а… А что случилось? – спросил Державин.

– А что случилось, так это ты мне сейчас расскажешь! – ответил Скуфидонский, а затем добавил ещё: – Говна ты кусок! Что ещё за программа по обмену опытом⁈

– Что-о-о⁈

Степан Викторович аж побледнел. Побледнел, а затем судорожно схватился за мышку, разблокировал компьютер и принялся искать заветный файл.

– Погоди секунду!

– Стёпа, ёптвою мать! Я с тобой в игрульки что ли играюсь⁈

– Секундочку!

Двойной клик по нужной папке, двойной клик по текстовому документу, строка «поиск», буквы «С» и «К», окей, искать.

– Какой ужас, – внутри у Державина аж всё оборвалось.

Имя Скуфидонского действительно присутствовало в списке, хотя они с Владимиром Санычем перепроверили всё десять раз.

Более того, они сами составляли этот список, но даже в безудержном припадке озорства не рискнули бы добавить в него Скуфа.

Мистика, не иначе.

– Стёпа! – прохрипел динамик. – Я поднимаюсь!

– Одевайся! – крикнул Державин на Дашу, заметив, что та ни к месту заголила прелести. – Нужно бежать!

– Куда?

– Да хоть куда!

* * *

Вот знает же Стёпка, что я ненавижу лишний раз напрягаться, и всё равно заставил меня зазря подниматься на третий этаж. Как я и ожидал, из своего кабинета он оперативно свалил.

Куда?

Это мне и предстояло выяснить. А потому я снял дедушку-охранника с люстры и попросил провести меня в комнату службы безопасности.

– У вас же там камеры есть?

– Есть, – закивал головой дедулька. – Обязательно есть, куда ж без них.

И примерно в это же время началась цветомузыка. Зажглись аварийные лампы красного света, загудела сирена, и приятный женский голос сообщил о том, что крыло хирургического отделения института будет законсервировано через пять, четыре, три, две…

– О-хо-хо, – вздохнул я. – Ну веди уже.

Благо, что хоть здесь долго ходить не пришлось. Пошарив глазами по мониторам, я-таки нашёл своего доброго друга Степана. Вместе с какой-то рыжей девчонкой он забаррикадировался в операционной.

Слыхал я про эту их защиту инновационную; последний раз вот буквально сегодня в парилке и слыхал.

Стёпка по её поводу сильно радовался и хвастал, что не прошибить её никак.

Невозможно это якобы.

Вообще.

Они ведь тут у себя монстров содержат и препарируют, и изучают. И если вдруг какая тварюка решит драпануть, то всё крыло моментально отрезается от внешнего мира. Бронированные двери, бронированные стены, магические щиты, охранные артефакты и даже автономная система вентиляции на всякий случай… мало ли монстрюга заразная какая. Ну или попросту вонючая.

– Ну что ты как маленький? – не без помощи дедушки-охранника я сумел вывести свой голос в комнату к Стёпке. – Ты нахрена туда залез?

– Скуф! Это совсем не то, что ты думаешь!

– А что же тогда?

– Почему ты просто не позвонил⁈

– Потому и не позвонил! – предельно честно ответил я. – Чтоб ты не свалил раньше времени! Это если бы я тебя предупредил о визите заранее, то где бы мне потом тебя искать⁈

– Повторяю: всё не так, как кажется!

Заладил одно и то же…

– Стёп, не вводи в искушение, прошу тебя! Я ведь уже давно хочу силушкой с этой вашей охранной системой померяться, да только повода не было! Давай лучше сам выходи!

– Скуф, это ошибка!

– Какая ж тут ошибка⁈ Ко мне какие-то молокососы на участок завалились! Газон потоптали, мотоцикл хотели забрать! Кузьмича мне, опять-таки, на ночь глядя раззадорили! Он ведь теперь спать не будет! У него и без того тревожность повышена!

– Скуф, это ошибка! Мы вместе с Володей…. Кххх-пхххх, – и тут начались помехи.

– Чего⁈

– Мы с Володей… кхх-пххх… несколько раз!

– Батюшки, – вырвалось у меня.

– Перепроверяли… кххх-пххх… твоего имени… кххх-пххх… не должно было быть в списках!

– Стёп! Не слышно нихрена! Ты никуда не уходи, ладно⁈ Я к тебе сейчас сам спущусь!

– Не на… кхх-хпххх… жалуйста, Скуф, не надо!

– Жди!

Отвернувшись, я понял, что дедок-охранник воспользовался случаем и куда-то свалил. Наверняка, ведь сейчас будет ментам названивать. Вот и делай людям добро! Я его, главное, с люстры снял, а он мне нож в спину.

Ладно…

С неприятностями будем разбираться по мере их поступления.

Ну а сейчас – вперёд и вниз! Погляжу хоть, на что бюджет оборонки уходит, глядишь, и подскажу что путное… Держава потом спасибо скажет.

Наверное.

* * *

– Э-э-э-эть!

– Бах! – ещё чуть-чуть и вмятина в бронированой стене должна была прорваться.

– Э-э-э-эть!

– Бах!

Вот чем хренов мой дар, так это тем, что мне оружие противопоказано. Молоты гнутся, топоры мнутся, булавы вообще напополам разваливаются. Про мечи и прочие ковырялки и говорить нечего.

Короче говоря, приходится работать голыми руками.

Либо чистой энергией, но это уже по площадям тогда. А тут пространства узкие, не разгуляешься особо.

– Э-э-э-эть!

– Бах!

Ну наконец-то!

Магические щиты слетели первыми, видать, не выдержали нагрузки. Артефакты тоже довольно быстро разрядились в труху, и остался я один на один с полуметром козырных сплавов. А полметра – это что? Это даже не крыжовенный куст.

– Э-э-э-эы-ы-ы-ыкх, – я ухватился за края прорехи и начал раздвигать.

Ещё чуть-чуть, и я бы наконец-то встретился со Стёпкой лицом к лицу, но в этот же самый момент сверху и с улицы донеслось верещание сирен. Впрочем, было оно недолгим, потому как почти сразу же подключился матюгальник:

– Выходить с поднятыми руками! – заистерил голос. – В случае сопротивления бьём на…. ааа…

– Скуф⁈ – голос сверху резко поменялся.

– Володя⁈ – крикнул я в ответ, как-то сразу не подумавши, что он меня из этих катакомб не услышит.

– Скуф, пожалуйста, не делай глупостей! – продолжил минобороны. – Прошу тебя, выходи, давай поговорим!

Вот ведь чудак-человек. А я на кой-ляд всё это затеял⁈ Чтобы с охранной системой повоевать⁈ Ну… ну да, и это тоже. Но ведь изначально именно поговорить и хотел!

– Вз-з-з, – тут рядышком открылись двери в операционный блок.

Не то чтобы я не замечал их раньше. Просто решил, что это фора. Там же стыки и крепления, да и тонко небось… Неспортивно, другими словами…

Из дверного проёма высунулся Стёпка, неловко улыбнулся и сказал, что сейчас мне всё объяснит, только для этого ему нужно воссоединиться с Володей. Мол, так и так, у министра информации побольше, а его ректорская хата с краю.

– Ну, пойдём, – пожал я плечами.

И мы пошли.

Стоило нам со Стёпкой появиться на крыльце института, как к нему тут же ломанулась бригада скорой помощи, а на меня уставилась дюжина… да хотя какая там дюжина? Стволов пятьдесят, да все поди заряженные.

– Не стрелять! – заорал в матюгальник Володя. – Не стрелять! Кто курок тронет, будет медведей за полярным кругом пасти!

Ну ладно, вот это сейчас приятно было. Вон, как человек обо мне заботится.

– Скуф! Давай поговорим!

– Да давай уже, давай! – крикнул я.

Затем взял Стёпку под мышку, пока его эти коновалы до смерти не залечили, и спустился по ступенькам вниз.

– Всё не так, как кажется, – начал Володя, как только мы оказались наедине в его машине. – Да, действительно, есть такая программа. И да, действительно, мы со Стёпой лично её разрабатывали, но с какого чёрта твоё имя фигурирует в списках, совершенно непонятно.

– Ошибка какая-то! – поддакнул Стёпа. – А я ведь так сразу и сказал!