Текст книги ""Фантастика 2025-15". Компиляция. Книги 1-24 (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

Глава 42

Где-то в королевском дворце…

Мариус де Вильмонс и Феликс де Бедчерри – проверяющие от Королевского Совета – а также присоединившийся к ним менталист Вайкен фон Бласт, отчет о проверке приюта задержали.

Предполагалось, что внеплановая проверка пройдет как по маслу, часа за три-четыре. А проверяющие успеют представить отчет за несколько часов до Совета. В итоге до собрания осталось каких-то сорок минут, а группа проверяющих только приступила к устному и сумбурному изложению собранной информации.

– Просим прощения за опоздание, Ва…

– Коротко и по делу, – холодно отрезал Рольф.

– Конечно, Ваше Величество, – де Вильмонс, как старший приступил к изложению, но после очередного острого, как лезвие, взгляда монарха, отложил в сторону реверансы и приступил к самому отчету. – Позже мы все наблюдения систематизируем и запротоколируем, но пока придется просто поделиться впечатлениями.

– Следуя опроснику, который нам набросал граф Драунф, – подключился де Бредчерри, – мы изучили все поместье. Вокруг него установлена сильная защита – одна из причин нашей задержки. Нас не хотели пропускать без личного разрешения управляющей. Дальше, как оказалось, с момента предыдущей проверки в приюте произошли значительные изменения. Например, увеличилась занимаемая приютом площадь. Помимо самого поместья имеются подсобные хозяйства и разнообразные пристройки. Например, баня, ферма, теплица и столярная мастерская на десять верстаков. Удивительно, но станок хорошей модели у них тоже есть. Вся мебель в классах и спальнях сделана в этой мастерской.

– Только не говорите, что ее сделали дети, Бредчерри, – проворчал королевский секретарь.

– Не сами, конечно. Очень многое сделано с помощью наставников, а также Теней, которые взяли негласное шефство над приютом.

– Тени? Что они там забыли?

Дальше Его Величество Рольф второй слушал с таким видом, словно ему сказки рассказывают, поэтому то и дело посматривал на янтарную столешницу, дабы убедиться в правдивости слов.

Своя портальная площадка. Дом отремонтирован, а помещения увеличены с помощью мага-пространственника. Легендарные личности в преподавательском составе, Тени – негласные защитники – в списке друзей, собственные производства и успешный сбыт продукции. Непонятная поощрительная система для воспитанников, которая основана на работоспособности и успехе каждого. Образование, опять же. Только если про магов король был в курсе – ректор Академии почти сразу сообщил о необычных студентах – то о команде змееловов услышал впервые. А тут ещё и бригада швей, и команда кулинаров. Не самая маленькая ферма и волшебная теплица!

– Почему волшебная? – нахмурившись, в очередной раз прерывает доклад, король. Некоторые сведения ставили его в тупик.

– Они где-то раздобыли удобрения, что Светлый Лес поставляет для королевского сада, Ваше Величество.

– Откуда они у них?

– Не могу знать, не признаются.

Король мазнул взглядом по менталисту. Тот кивнул, подтверждая, что ответы он раскопал, но озвучивать их при всех не станет.

Время поджимало. Королю уже сообщили, что члены совета начали прибывать.

Монарх вздохнул. Странный это был доклад. Вопросов появилось еще больше. Отпустив проверяющих, мужчина приготовился услышать то, что раскопал менталист.

– Как относятся к управляющей?

– Не поверите, – менталист хмыкнул, – обожают, но при этом считают чудачкой. Даже не так – чудодейкой – которая послана им во спасение. Они устали удивляться ее необычности и просто называют «наша леди», подразумевая, что такая только у них.

– Что там с удобрениями из Светлого Леса? Контрабанда?

– Нет, Ваше Величество, – в этот раз менталист был, как никогда, серьезен. – Дело вовсе не в удобрениях и не в Эльфах. Управляющая наладила контакт с Дриадами.

– С кем?

Менталист был не в силах прочитать мысли короля, но сложно не понять, отчего у главы государства глаза стали напоминать плошки. Шок, удивление, неверие…

– Я перепроверил, Ваше Величество, ошибки нет. Прочитал всех без исключений, но факт остается фактом. И это не разовая встреча. Дриады появлялись в поместье несколько раз исключительно по своей инициативе.

Короткий рассказ о том, что менталист прочел в воспоминаниях, заставил короля призадуматься.

– Ещё чем меня поразишь? – прозвучало несколько угрожающе. Вопрос, словно тяжелый булыжник, летит в сторону менталиста, что предстал сейчас в роли вестника, принесшего плохую новость.

Король был не в духе. Он не понимал, почему его письма и приглашения верховные игнорируют, в то время как к отказникам ходят в гости на праздник, да ещё и с дарами.

– Да, собственно, больше ничего особенного. Все остальное вам поведали ранее. Единственное, в доме такой ментальный фон, что я некоторое время чувствовал себя опьяненным. Дети заряжены таким оптимизмом и жаждой жизни, что признаться, я все еще под впечатлением. Я некоторое время наблюдал за парнишкой лет тринадцати, который мыл лестницу. Знаете о чем он думал? О том, что осталось оттереть двенадцать ступенек и он, наконец, рванет в теплицу, а то там без него неправильно зелень на конкурс выберут и тетя Васила – их кухарка – огорчится. Я это к тому, что дети любят свой дом. Этот паренек непросто тер ступени, он думал о том, что малышка Тута часто теряет тапочки и бегает в носочках, поэтому мыть нужно тщательней, чтобы потом со стиркой было меньше мороки. Они все так настроены. Их мысли пронизаны планами на будущее и сиюминутными проблемами, но, главное, это удивительная сплоченность. Каждый из них убежден, что вместе они – сила. Именно так их воспитывают наставники.

Король настолько погрузился в мысли после отчета, что опоздал на Совет. Что ж, может управляющая со своей презентацией поможет ему разобраться в сумбурных сведениях от проверяющих и разложить все по полочкам.

В одном король был уверен наверняка: исполнение одиннадцатого предсказания, в котором немалую роль играли Дриады, не за горами.

Лиза.

Вечер наступил до обидного рано.

Королева покинула меня пару часов назад, давая возможность расслабиться и собраться с мыслями перед Советом. Наша беседа была… продуктивной. Мы не стали подругами или даже хорошими знакомыми и, наверняка, эта встреча была первой и последней, но я узнала много нового. Лучше стала понимать свою предшественницу, выяснила некоторые факты о королевской семье, в частности, о принце Дольфе, а заодно… о Марьяне.

Но решила сосредоточиться на предстоящей встрече, решив об остальном подумать позднее. Не до того сейчас.

На удивление я была абсолютно спокойна. Презентация у меня хорошая, речь отрепетирована так, что я её наизусть расскажу, разбуди меня среди ночи. Обоснование для прошений продуманы. А подобные выступления… не в новинку. Опыт имеется, так что все должно пройти хорошо.

Но все мое спокойствие разлетелось вдребезги после звонка Дэвиса, почти перед самым выходом. Мужчина вернулся в Яблоневку после того, как прощупывал почву в Ратуше, и попал прямехонько в эпицентр проверки.

Внеплановой проверки!

Я была так зла, что не передать словами. Мерила комнату шагами и шипела подобно кошке, когда Веррес пытался меня успокоить. Какое к черту спокойствие, когда вот так, за моей спиной… Провокация!

Облачаясь в свое драгоценное зеленое платье, я чувствовала себя как солдат Кутузовской армии, который перед последним боем натягивает чистую рубаху. Мне не нравился мой настрой, я словно предчувствую битву, а надо бы настроиться на доброжелательный позитив. Только не получалось.

Так что на Совет я отправилась, будучи взвинченной и накрутившей себя до предела.

Вот только отступать нельзя. Как говорится, только вперед и ни шагу назад.

Ведь за спиной дети.

Глава 43

На этот раз мне прислали сопровождающего сразу. Офицер дворцовой стражи досмотрел саквояж, не выходя из моих покоев, подхватил ношу и предложил следовать за ним. Веррес оставался в комнате, пожелав удачи. Его на Совет не приглашали, да и отчитываться о проделанной работе будет не просто Эмилия, за которой нужен пригляд, а управляющая, что отвечает за полсотни людей.

Прогулка и долгое ожидание под дверью помогли собраться с мыслями и, наконец, успокоиться.

Устроили внеплановую проверку? Ну и черт с ней. Да, она должна была быть несколько позднее, но я бы на месте монарха поступила аналогично. Доверяй, но проверяй. Мало ли что я собираюсь наплести на Совете, а так… сразу станет понятно, где правда, а где ложь.

Дэвис заверил, что ничего экстраординарного в доме не произошло. Товарищей промурыжили на входе, решая, впускать их в отсутствие управляющей или нет, но когда тебе тычут королевским знаком, выбора особого нет. Потом они бродили по дому и его окрестностям, заглядывая в каждую комнату, общаясь с детьми и сотрудниками, наблюдая за суетой и мешаясь под ногами. Нашим было не до проверяющих. Как я поняла, подростки увиливали от расспросов всеми способами, особенно прикрываясь работой. Чтобы не ляпнуть лишнего, а то мало ли.

Сейчас, главное, что? Правильно. Главное, чтобы мои сведения не расходились с отчетом проверяющих. Ещё бы знать, в каком виде они преподнесли полученную информацию. Остается надеяться, что в составе проверяющих нет тех, кто к отказникам относится с предубеждением.

Офицер пропустил меня в открытую дверь, передав саквояж.

Комната оказалась сильно затемненной, лишь в трех метрах от входа ярко освещена часть огромного стола. Как они этого добились? Светильники обычно дают равномерное освещение, а не строго направленный луч. Больше это было похоже на прожектор направленного света.

– Проходите, леди Риштар, – я узнала голос королевского секретаря. Самого его видно не было, как, впрочем, и остальных людей. А они были. Их присутствие угадывалось по громкому шепоту, внезапному шарканью обуви о паркет, поскрипыванию стульев. Зрители – а иначе их и не назвать – были вокруг меня, за чертой светового столба, в который пришлось шагнуть, как в клетку с непонятным зверем. То ли попросит ласки, то ли порвет. По ощущениям, почти вкруговую, находились члены Совета, их взгляды щекотали мое лицо, а среди неясных шепотков угадывалось недовольство. Как же, женщина отвлекает сановитых мужей от решения судеб мира.

Каким-то чудом распознала голос Реджинальда. Стало спокойнее.

– Пока леди Риштар готовится, – взял слово граф Драунф, позволяя мне извлечь бумаги и образцы, припасенные специально для презентации. Его голос было сложно не узнать. Снова восторг и удовольствие, как при нашем знакомстве. – Я, заранее, предваряя возможные вопросы, доложу, что финансовый отчет, предоставленный леди изучен и перепроверен. Озвучу результат. Приют, которым руководит леди фон Риштар находится на полном самообеспечении, а благодаря тому, что леди вносит свою лепту, как маг, приют может уверенно считаться рентабельным предприятием.

Царапнуло, что приют воспринимают с бизнес-позиции, но виду не подала. Вместо этого приступила к презентации.

– Спасибо, – даю понять, что я готова к выступлению. Говорить в пустоту было непривычно и, чего уж душой кривить, тяжело. Реакцию зрителей никак не отследить. – Хотела бы начать свою презентацию с некоторой исторической справки, а также поведать о том, в каком состоянии был приют, когда меня назначили на должность управляющей. И что изменилось за эти месяцы под моим руководством…

Чем больше я говорила, тем спокойнее становилась. Голос перестал дрожать, руки не тряслись, мысли не прыгали, как испуганные зайцы, а сама я полностью включилась в работу. В конце концов, это не страшнее, чем презентация перед советом директоров. Ну и пусть, что почти на каждый мой тезис из темноты раздавалось недоверчивое хмыканье. Не видя зрителей, я выбрала тактику игнорирования, так что пропускала подобное мимо ушей, не позволяя себе сбиться с курса. Сомнения естественны, если только не вызваны тем, что я женщина.

Показав, в каком удручающем состоянии был приют всего несколько месяцев назад, я переключилась на изменения. Дальше все пошло как по накатанной. Цифры, графики, мимолетные характеристики детей, талантом которых обусловлено то или иное направление деятельности. Преподавательский состав, наставники, сотрудники. Когда я подобралась к теме образования, слово перехватил Реджинальд, за что я была ему искренне благодарна. Совет-то по образованию, а я – хозяйственник. Так что нашему крутому преподавателю, который четко и по делу все презентовал с позиции официального преподавателя моих воспитанников, как я бы не смогла, хотелось если не поцеловать в щеку, то пожать руку. Выручил! Говорил он со своего места и исключительно неприукрашенную правду. Малограмотны, из-за бытовой нагрузки недостаточно читальной и письменной практики. Пока нет возможности всерьез расширять кругозор, но дети работают над собой с редким упорством, занимаясь самоподготовкой. И с гордостью упомянул библиотеку.

– Из трех десятков книжонок, – насмешку в голосе даже не пытались прикрыть.

– Из трех сотен добротных книг, как художественных, так и познавательных, – Реджинальд с успехом отбил иронию одного из членов совета. Голос был столь холодным и колючим, что я сразу вспомнила его прозвище. Шпиль. – Из них – около пятидесяти копий раритетных изданий по профессиям. Даже кулинарная книга есть – «Откровения королевского повара». Пригласим сюда повара, чтобы подтвердить мои слова?

То, что Шпиль многим был как кость в горле, стало понятно сразу после его короткого выступления. Если я вещала в относительной тишине, под редкие смешки и хмыканье, то сейчас начался форменный бедлам, общий лейтмотив которого сводился к тому, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. И что идеи Реджинальда обучить отказников грамоте – глупость полнейшая, чему их можно научить? А все его слова о детских успехах не более, чем попытка прикрыть свой зад. Кто ж подтвердит правдивость его слов?

Странно, что король не упоминает проверку. Не вернулись еще? Они бы все подтвердили. Внутри горело нестерпимое желание выяснить правду, любопытство и интерес. Ну как все прошло? Что было? Или сейчас второй этап проверки и проверяют уже меня? Ведь по идее, я не должна была узнать о том, что к нам домой нагрянули нежданные гости. И мои слова сейчас… в противовес отчету проверяющих.

– Вы неправы, – поддержка пришла откуда и не ждали. – Представитель Академии, – ну хоть один додумался представиться, путь и в столь размытом виде. А то болтают все без умолку, а кто выступает, кто оспаривает мои слова… непонятно. – Несколько отказников числятся в студентах нашей Академии. Мы все за ними пристально наблюдаем. И они уже успели нас приятно удивить. Подростки активно прогрессируют – уже сняты блокирующие браслеты. Они прилежны, заинтересованы и сообразительны. Полагаю, на столь ранних этапах, это уже отличный результат.

Этот аргумент стал именно тем рычагом, который помог окончательно остановить спор.

– Присядьте, леди Риштар, – впервые за все это время в тишине прозвучал голос Короля. – Полагаю, мы тут надолго. Давайте поговорим о магах, раз уж речь зашла… Сколько у вас одаренных?

– Благодарю, Ваше Величество. Их тринадцать…

– Из сорока шести воспитанников, – перебил взбудораженный этим фактом секретарь. В мыслях, не к месту, мелькнул образ секретаря, что как мальчишка ерзал в кресле, не в силах удержать азартное возбуждение.

Тринадцать из сорока шести – это больше четверти. Среди присутствующих прокатился шепоток.

– И сколько из них пустышек? – уловив пренебрежение, я поняла, что другого ответа от меня, кроме как «Все пустышки» не ждут. И обрадовалась. Мне есть что на это ответить.

– Спасибо, господин Драунф, – игнорирую последнее высказывания, сделав вид, что не услышала. – Все верно. У семерых ребят уровень дара меньше четверки. У остальных – пятый-шестой. Но это подростки. Эти цифры не приговор. Академия в рамках королевской заботы о сиротах взяла на себя предварительное обучение этих детей, дальше в моих планах помочь им с поступлением на общих основаниях. Время есть, подтянем грамотность, закрепим навыки.

– Неужели отказников в Академию? – Все тот же ироничный голос. В глаза бы ему взглянуть.

– Если они смогут поступить на общих основаниях, то почему нет? Или в уставе прописан запрет на обучение отказников?

Такого в уставе не было. Все, что от ученика требовалось – достаточный уровень подготовки. А уж аристократ он или представитель низших слоев – никого не волновало. Это не значит, что отказникам будут рады под крышей Академии, но официального запрета нет.

– Если смогут… – голос из темноты был пропитан убеждением, что отказнику сдать общие экзамены не под силу, – то, конечно. Почему нет?

Скрипнула зубами от негодования. Они так любую мою идею будут воспринимать? Глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и не вступить в спор с тем, кого даже не вижу. Это им потом мне в глаза смотреть, а не наоборот.

– Обучение в Академии стоит немалых денег, бюджет подобных расходов не предусматривает, – вот еще один пессимист высказался.

– Бюджет вообще не подразумевает затрат на образование отказников, – не ехидничаю, но только глупец не распознает завуалированного упрека. Надоело играть роль кроткой овечки. – Именно поэтому был создан фонд, который успешно пополняется.

Упрек мне не спустили с рук, почти моментально нанеся ответный удар.

– Фонд на ваше имя, ну кто бы мог подумать… что аристократка так ратует за отказников. К слову, из головы никак не выходит ваш образ с весеннего бала. Вы выглядели потрясающе, а ваш наряд… весьма недешев.

Глава 44

Щеки вспыхнули негодованием, по венам растекался жар от столь открытого и необоснованного обвинения. И тем не менее я нахожу в себе силы ответить. Максимально равнодушно, не показывая, как меня задели слова незнакомца.

– Если вам недостаточно подтверждения графа Драунфа, то можете напрямую обратиться к Его Величеству и подать запрос на изучение финансового отчета. Там по пунктам указано, куда и на какие нужды расходуются средства.

Вокруг прокатилась волна добродушного смеха, словно я оправдала чьи-то ожидания. Но расслабляться было рано.

– Фонд пополняется за счет средств, вырученных с продажи товаров нашего производства. Для начала я покажу вам образчики детского труда, которые очень неплохо продаются. Настолько неплохо, что мы, на данном этапе, не в состоянии удовлетворить рынок.

– Почему не в состоянии? – мужской голос с хрипотцой, который я услышала впервые, прозвучал заинтересовано. Ну, наконец-то! Хоть какой-то сдвиг, а то только и знают, что делить мои слова на десять и сомневаться в каждом факте.

– Потому что на первом месте у нас стоит образование, которому отводится большая часть времени.

Из саквояжа появились несколько гребней, перламутровая шкатулка и змеиный ларчик. По правую сторону от меня возник секретарь Его Величества. Подмигнув, мужчина быстренько собрал все образцы и вновь исчез в темноте.

– Как видите, – обратилась я к невидимым зрителям через пару минут, надеясь, что они успели рассмотреть товар, – гребни – это простенькие артефакты, довольно доступные по цене. Руны выполнены мною, а вот сам гребень – дело мальчишеских рук. Дети делают их на досуге.

– Разве у них нет времени для этого в часы планового обучения? Как я понял, столярному делу их обучают целенаправленно.

– Это уже пройденный этап. Порезать такой гребешок может любой наш мальчишка за вечер, а то и не один.

– Правильно говорить вырезать, – насмешливый голос шел откуда-то с «галерки».

– Я знаю, уважаемый. А ещё знаю, что резчик никогда так не скажет, это профессиональный сленг. Я бы хотела продолжить, если позволите.

– Конечно-конечно.

Тот же голос, но сколько в нём было довольства! Улыбнувшись и воспряв духом, я приступила к дальнейшему рассказу.

– На плановых занятиях дети осваивают новые приемы или совершенствуют старые, например, создавая шкатулки, – образец для презентации был украшен перламутром. – Инкрустация – тонкая работа, в ней можно совершенствоваться до бесконечности. Но это не значит, что мои воспитанники не в состоянии сделать табурет. Мебель в нашем доме практически вся самодельная. Кстати, такие шкатулки хорошо распродаются.

– А этот ларчик? Не говорите мне, что дети сделали этот ларец. И заработали на отделку из змеиной кожи. Кстати, – спародировал меня все тот же голос с галерки. У них там что, специалист по столярному делу сидит? – а перламутр вы где взяли?

– Перламутр мне достался по случаю. Дешево и оптом. А змеиные шкурки? Да, сами. Только не заработали, а поймали и выделали, уплатив необходимое Гильдии змееловов, – для того чтобы продолжить, пришлось переждать удивленный ропот. – Так сложились обстоятельства, что у нас есть своя полноценная артель змееловов. Они, разумеется, еще проходят обучение в гильдии – которое оплачивается из средств фонда – но уже сейчас привносят значительный доход. Например, аналог этого ларца стоит в курительной комнате самой дорогой гостиницы столицы. Ее владелец, господин Дальстен, очень доволен.

– И что необычного в этой поделке? – Этот вопрос был именно тем, что мне требовался. А то я не знала уже как начать хвастаться музыкальной шкатулкой.

Вот только возникла непредвиденная сложность… ларец где-то там, в темноте.

– Реджинальд, вы не посодействуете?

Наш многоуважаемый Шпиль был хорошо знаком с музыкальными шкатулками, ведь все его лекции у нас записывались на камни для самостоятельного повторения пройденного материала.

– Конечно, леди Риштар. Передайте мне шкатулку, – и через несколько мгновений звучит растерянный голос: – А как открыть?

Удовлетворенно хмыкнула. Ну да, небольшая доработка. Ларчики теперь имели запирающий механизм, который не позволял посторонним совать свой нос, куда не требуется. Может, у меня там записи эээ… ротического характера? Объяснив, как открыть шкатулку, я замерла в ожидании. Камень с какой записью будет выбран? Камни имели обозначения, но не знающий не разберется, так что тут настоящая рулетка.

Я чуть было не заржала в голос, когда поняла, что Реджинальду выпало не что иное, как мелодия из композиции Джо Кокера, считающейся чуть ли не гимном стриптиза. Благо, смех удалось скрыть за кашлем, да и присутствующие, как мне казалось, были шокированы инструментом. По крайней мере, удивленных вздохов было куда больше, чем я ожидала. А мелодия и в самом деле была удивительной.

– Откуда подобный артефакт в доме отказников? – судя по реакции, Реджинальд не рассказывал о методах обучения.

– Такие шкатулки освоили воспитанники. Их уже изготовлено около десятка, разумеется, в разных стилях и разной стоимости. Простенькие мы используем для внутренних нужд. Ну а сделать шкатулку артефактом – это моя часть задачи. Моя лепта, как выразился господин королевский секретарь.

– И вам не жалко своих трудов? Это всего лишь отказники! – настроение после мелодии, которую дослушали до конца, было легким и игривым. Так что вопрос не вызвал той реакции, на которую, возможно, рассчитывали.

– Не стоит так уничижительно говорить о моих воспитанниках. Я полагаю, каждый из здесь присутствующих, таких уверенных в себе и благополучных, удивился бы, сколько работают эти дети. Бездельничать рядом с ними просто невозможно! Да уж о чем говорить, они ведь и свободное время предпочитают проводить либо по мастерским, либо на кухне.

Мужчины взорвались хохотом. Что их развеселило?

– Так они у вас голодные, вот и рвутся на кухню! – с трудом разобрала фразу, пока помещение сотрясалось мужским смехом.

– Вы не правы, уважаемые, – как только все успокоились, а вокруг воцарилась относительная тишина, я решила, наконец, похвастаться нашими девочками. – У нас ведь не только мальчишки в приюте, но и девочки. Господин Реджинальд не зря ранее упомянул дневник королевского повара. Это был подарок с перспективой на будущее. Ведь наши девочки непросто помогают поварихе справиться с огромной нагрузкой – накормить пятьдесят человек не так то просто – но и перенимают её знания. И делают успехи, надо заметить. К примеру, прошлой осенью наша команда приняла участие в своём первом осеннем кулинарном конкурсе, где заняли второе место. Следом ещё один был, уже покрупнее. Городской конкурс, где мы также вошли в тройку победителей. Да, не первое место, но своего мы добились – нас заметили. И пригласили уже сюда, в Столицу.

– Как интересно… и не страшно вашим воспитанницам опозориться? – прозвучало совсем не обидно, а так, словно неизвестный сопереживал девочкам, которые наверняка вылетят из конкурса в числе первых. – Столичные конкурсы – это вам не те деревенские развлечения. Тут конкуренция, знаете, какая? Вас и пригласили-то, наверное, чтобы…

В качестве массовки? Может быть, но это не значит, что мы свесим лапки и не будем бороться.

– Сид, вот ты ещё не пробовал их стряпню, а уже предполагаешь худшее, – проворчал Реджинальд, словно подобные заявления его задевают. – Мои девочки готовят так, что пальчики оближешь. Особенно десерты!

Сердце пропустило пару ударов от столь неожиданного заявления. Я таращилась в темноту, туда, где мне казалось, сидел Шпиль. «Мои девочки»? «Пальчики оближешь»? Да ладно? Реджинальд встал на защиту своих учениц?

– Чем докажешь? – тот самый Сид продолжает подтрунивать над Реджинальдом, забыв обо мне.

– А зачем доказывать? Можно продегустировать. Конкурс уже завтра, я иду смотреть.

Кажется, моя челюсть вот-вот отвалится.

– Ты? – удивленные возгласы сыпятся на Реджинальда с разных сторон, словно переспелые яблоки с дерева. – Я с тобой!

– Я тоже пойду.

– Вот и проверим, кому королевский повар доверил свои откровения.

Абсурд ситуации зашкаливал так, что у меня даже слов не находилось. Но, кажется, от меня ничего и не требовалось.

– Господа, – посмеивающийся король взял слово, – пожалуй, пора отпустить леди. Она дала нам много пищи для размышлений. Благодарю, вас леди Риштар, отдыхайте. Увидимся утром, там и продолжим.

Что? И он туда же?

Остановите планету, голова кружится!