сообщить о нарушении
Текущая страница: 84 (всего у книги 333 страниц)
Тонкие пальцы зельевара, который уже давно, ещё как только пришел в Менор, снял морок, прошлись по расщелине и в анус блондина проникло сразу два пальца с наколдованной на них смазкой.
— Дааа? — и на блондина посыпалось ещё больше поцелуев и ласк. — Выпусти свои крылышки, мой…
— Возьми меня, тогда выпущу! — голос слушался Люциуса с трудом, срываясь на не аристократичное поскуливание.
Да и сам он сейчас раскрасневшийся, со спутанными в беспорядке волосами, разметавшимися по тренировочным матам, с зацелованными губами и горящим страстью взглядом, выгибающийся в сильных умелых руках любовника, мало напоминал вечно холодного и надменного лорда Малфоя.
— Всё ещё пытаешься командовать, а, Люци? — в разработанный анус блондина плавно и до конца проникла твёрдая плоть.
Северус замер. Вышел. И ворвался уже со всей силы, утратив всякий намёк на сдержанность и нежность. А за спиной Малфоя распахнулись огромные крылья. Целуясь, а точнее, яростно кусая друг друга, партнеры потихоньку начали двигаться в одном ритме. Стоны, вздохи и даже крики огласили зал. Магия взвихрилась неуёмным потоком. И взрыв. Взрыв наслаждения и магии, разметавший те маты, что оказались рядом, и оружие, которое осталось небрежно брошенным на полу.
Немного позже, спальня хозяина поместья.
— Ты, какого Мордреда, так долго не показывался! — возмущался блондин, нависая над своим партнёром.
— Пытался уследить за нашими пострелятами. Поттер опять отчебучил…
— Уже нашими? — со смешком спросил Малфой.
— Ну, если учесть, что наш сын подаёт недвусмысленные признаки партнёрства с мисс Я-Знаю-Всё, то не миновать нам в нашей семье и Поттера, они ж как неразлучники, всегда и везде вместе! Так что да, нашими.
— Так что там Поттер?
— Да, пока все за него боятся и переживают, наш герой и думать об этом не хочет! Шляется по Хогсмиду как у себя дома…
— И что? Там все шляются… — недоумевал Люциус.
— Все то они, все. Только Поттеру никто разрешения не подписывал и, как он туда пробирается я не знаю, хорошо, что хоть под чарами неразличимости. Вот и ловил его… По замку ночами опять бродит. А как мы уже выяснили, для Блэка проникнуть в замок не проблема.
— Но не поймал, — мимолётно целуя партнёра в уголок плотно сжатых губ. — Не переживай ты, мы же уже вроде прояснили, что он его крёстный…
— Это мы только предположили, а прояснить только в «Гринготсе» и можно. А без Поттера этого не сделаешь. Да и Азкабан не курорт. Он и так был на голову ушибленный, а тут ещё такое потрясение — дементоры, целых двенадцать лет! И поступки его не слишком-то разумные: то портрет Полной Дамы на лоскутки порвал, то на ученика ночью напал… А Поттер носится по замку как ни в чём не бывало…
Люциус ничего не нашёл лучше, как заткнуть снова раздражённого партнёра поцелуем. Скоро Северусу стало не до Поттера.
========== Часть 3. Глава 12. ==========
Часть 3. Глава 12. Крохотный круговоротик.
Сириус вздрогнул. Рука с палочкой задрожала и опустилась. Из глаз покатились слёзы. Блэк смотрел на своих детей.
— Гарри… — он перевёл взгляд на девочку, — Гермиона… Вы…
— Мы всё знаем, папа, — тихо сказала Гермиона и подошла обнять мужчину.
Блэк нерешительно обнял прижавшуюся к нему дочь, в то же время всматриваясь в глаза сына.
— Я знаю… слышал… Но откуда?
Гарри тоже хотелось, до безумия хотелось прижаться к отцу, но он оставался на месте. Он не терял бдительности. Ведь в комнате кроме них был ещё и Рон и Петтигрю.
— Это было трудно, разобраться в этой истории и многое ещё непонятно, но… — начал было Гарри, но Гермиона его перебила.
— Сначала Гарри по приезде в Хогвартс перерыл все газеты, там же он нашёл упоминание того, что некий Сириус Блэк был его крёстным и много ещё чего…
— А потом мы с Мио с боем вырвались в «Гринготс»… Папа, а что помнишь ты?
Гарри пристально вгляделся в синие глаза. Блэк застыл, ещё сильнее сжав Гермиону в объятиях, да так, что та пискнула.
— Ох, прости… прости… прости!
— Ничего, пап. Всё нормально. Так что ты помнишь? Почему ты не поговорил с Гарри, вы же довольно долго общались, — она чуть улыбнулась, вспоминая, с какой нежностью её брат тискал здоровенного пса.
— Не мог… Не хотел подвергать его опасности…
И вдруг его глаза полыхнули безумным огнём, он освободился от объятий Гермионы и крадущимся шагом стал приближаться к обездвиженному Рону.
— Я должен отомстить… отомстить!
И он кинулся.
— Папа, нет!
Гарри оказался проворнее, чем исхудавший беглец из Азкабана, и перерезал ему путь.
— Он должен умереть, Гарри! — заорал Блэк, вырываясь из хватки подростка.
Но тут дверь слетела с петель, и в комнату ворвался Люпин. Он тут же поймал обезумевшего мага в тиски, из которых Блэку будет сложно вырваться. Все-таки ликантропы сильнее любого взрослого, даже в человеческой ипостаси.
— Нет! Сириус, нет! Он должен остаться живым…
— Как ты можешь, из-за него погибли Лили и Джеймс! — вырывался Блэк.
Дети ошарашенно смотрели на разыгравшуюся трагедию. Казалось, что отец совершенно про них забыл.
— Он… должен… умереть… Пусти меня!
Петтегрю верещал не переставая и пытался вырваться из окаменевших пальцев рыжего.
— Никто сегодня не умрёт, Сириус! — пытался вразумить друга Люпин. — Ты же не хочешь снова оставить своих детей сиротами!
— Он убил их! Убил! — завыл на одной ноте не хуже волка Блэк. — Он умрёт! Я сам… САМ… сломаю его противную жирную шею…
Потасовка набирала обороты. Гарри и Гермиона растерянно переглядывались — Азкабан оставил свои следы. Отцу нужно было длительное лечение. Они это понимали и раньше, но не думали, что масштаб бедствия настолько серьёзен.
— Сириус, послушай меня… Послушай меня, — Люпин продолжал удерживать вырывающего мага. — Бродяга! Мордред тебя задери!
Гарри вздрогнул. Блэк замер настороженно и совсем по-собачьи, вслушиваясь в голос Люпина.
— Питер будет жить, — Сириус дёрнулся, но Люпин скороговоркой продолжил, — он поплатится. За всё поплатится… Но… По закону! Ты нужен своим детям, Бродяга…
Блэк затих.
— Ты не оставишь их снова, Бродяга. А для этого тебя надо оправдать. Без этого куска дерьма — это не получится, слышишь меня? Мы должны предъявить живого Петтигрю аврорату, слышишь?
Дети в потрясении наблюдали, как их отец постепенно под успокаивающий голос друга приходит в себя, но Люпин продолжал его удерживать.
— Гарри, — обратился Люпин к крестнику, — ты сейчас снимешь со своего друга заклятье, чтобы мы могли вытащить Петтигрю. Мы применим к нему «Анима регре» — это заклинание…
— Позволяет насильно вернуть анимага в его человеческую форму и не позволяет анимагу превращаться в животного в течение получаса после его применения, — закончила Гермиона.
— Верно! Двадцать баллов Гриффиндору, — слабо улыбнулся Люпин. — Гарри?
Гарри кивнул и приготовился, он совершенно не желал, чтобы крыс удрал, поэтому был настороже.
— Готов, Сириус? — спросил Люпин.
Блэк давно уже держал в руках палочку Рона. Его влажные глаза горели страшным огнём. Люпин осторожно отпустил анимага, в любую секунду готовый схватить его снова.
— Вместе? — шепнул Сириус.
— Думаю, да, — отозвался Люпин. — На счёт «три». Раз — два — ТРИ!!!
Гарри снял заклятие с Рона, и сине-белый свет ударил из обеих палочек. Раздался вопль Рона, крыса на секунду взвилась в воздух, зависла и плюхнулась на грязный пол. Под лучами заклинания его маленькое серое тельце бешено завертелось. Рон снова завопил:
— Что вы делаете! Оставьте Коросту в покое!
Ещё одна ослепительная вспышка и…
Это было похоже на ускоренную съёмку того, как растёт дерево. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй; росли руки, ноги; очень скоро на месте крыса появился человек. Он ломал руки. С кровати зашипел-зарычал Косолапус, шерсть у него встала дыбом. Питер был очень невысокого роста, едва ли выше, чем Гарри или Гермиона. Кожа обвисла, как у человека, который раньше был полным, но за короткое время сильно похудел. Кожа имела неопрятный вид, практически такой же, как и шерсть крысы, и что-то крысиное оставалось в лице, в остреньком носике и маленьких, слезящихся глазках. Он часто и прерывисто дышал, зрачки бегали. Гарри заметил, что он украдкой кинул взгляд на дверь. Не думая ни секунды, он спеленал его «инкарцеро».
— Ну, здравствуй, Питер, — поздоровался Люпин приветливо, так, как будто для него не было ничего естественнее, чем превращение крысы в старого школьного приятеля. — Сколько лет, сколько зим.
— С-сириус… Р-рем… — даже голос у Петтигрю был крысиный. — Дорогие друзья… мои дорогие друзья…
Блэк начал возносить над головой палочку, но Люпин перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю легким, естественным тоном.
— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты возможно пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…
— Рем, — задохнулся Петтигрю, и Гарри увидел, как по землистому лицу катятся крупные бусины пота. — Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем…
— Мы слышали об этом, — сказал Люпин более холодным тоном, — но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер, уж будь так…
— Он пришёл, чтобы убить меня! — вдруг громко заверещал Петтигрю, попытавшись ткнуть в сторону Блэка рукой, прочно притиснутой к телу веревками.
Гарри увидел, что он пользуется средним пальцем, так как указательный отсутствует.
— Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня… Помоги мне, Рем…
Блэк уставил на Петтигрю бездонные глаза, и лицо его более чем когда-либо напомнило череп. Откуда-то, из самого нутра, в его груди зарождалось рычание. Люпин поспешил приобнять друга, предупреждая нападение.
— Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, — заверил Люпин.
— Проясним моменты? — пискнул Петтигрю, дико вертя головой, вбирая глазами заколоченные окна и ещё раз единственную дверь. — Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!
— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — Люпин наморщил лоб. — Хотя раньше это никому не удавалось?
— Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! — пронзительно вскричал Петтигрю. — Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам!
Блэк разразился жутким безрадостным смехом, заполнившим всю комнату. И именно в этот момент в проёме двери показался Снейп.
— «Ступефай»!
И красный луч заклятья летит в Петтигрю. Только тут Гарри заметил, что тот уже начал превращение.
— Вот ведь, сука… Сбросил! Как?
— Мистер Поттер, — неприятно усмехнулся зельевар. — Вы, как и всегда, в самом центре событий. «Обливиэйт»!
Рон, про которого все забыли, снова валится на кровать, уставясь пустым взглядом в потолок.
— Ладно, — махнул рукой профессор. — Потом обработаю. Поттер выносите это… короче ЭТО… — и тут же повернулся к Люпину. — Я так понимаю, выход из этой хижины только под иву?
Ошарашенный профессор ЗОТИ только кивнул. В хижине действительно не было ни окон, ни дверей, хотя снаружи для видимости и были наколдованы.
— Мисс Грэйнджер, идите первой, если что поможете мистеру Поттеру с «Мобиликорпусом». Я отлевитирую это рыжее недоразумение. А ты, Люпин, останешься здесь и присмотришь за своим блохастым другом, пока я не вернусь…
— С авроратом, Нюниус? — зло оскалился Блэк. — Сдашь меня властям? Всегда об этом мечтал, да?
— Ты идиот! — взвился профессор зельеварения. — Нужен ты мне, как поганка в борщ!
— Так для тебя это изрядный деликатес, — резко развеселился Блэк. — Ты ж сам ядовитый, как мамба! Так что, что тебе поганка в борще сделает…
— «Чупета бобо»!
Во рту Блэка появилась детская пустышка.
— Как был ребёнком, так и не вырос, блохастый. Люпин, присмотри за ним…
И, резко отвернувшись от остолбеневшей парочки, направил свою палочку на Рона.
— «Гипсус легос», «мобиликорпус»!
Поломанную ногу рыжика перемотали бинты, а сам он поднялся в коконе магии над кроватью, всё так же безразлично пялясь в потолок.
— Поттер! — рявкнул Снейп. — Я долго ждать буду? Мисс Грэйнджер, чего застыли? А ну, марш на выход! Вас там Драко дожидается! Да, и тридцать баллов с Гриффиндора за шатания после отбоя в неположенном месте! Пошли!
Очумевшие дети, последний раз взглянув на Блэка с соской-пустышкой, переглянувшись между собой, всё-таки двинулись на выход. Снейп только хмыкнул, увидев, как спелёнатый и обездвиженный Петтигрю мягко поднялся в магических потоках и двинулся следом за детьми, а они при этом не только палочек не достали, но и звука не произнесли.
На выходе их действительно ждал Драко, придерживая тот самый сучок, который утихомиривал буйство дерева.
— Ты что тут забыл? — тихо-тихо прошептал Гарри на ухо блондину.
Драко уже пристроился возле Гермионы, внимательно осматривая её на предмет каких-либо повреждений.
— Да я, как увидел, что этот рыжий вас на буксире тащит, едва сам за вами не бросился. Вспомнил твоё предупреждение… Меня Невилл тормознул и направил к отцу.
— А сам он где? — спросила Гермиона.
Дети говорили очень и очень тихо. Так, что сами едва слышали друг друга.
— Пошёл к вашей Маккошке, но каков результат, можно судить уже сейчас. Столько времени прошло, и тишина.
— Мдяяя…
Не успели они и на полсотни шагов отойти от ивы, как воздух прорезал вой. А полная луна ехидно скалилась на них с чистых, как хрусталь, небес.
— Вот, Мордред! — выругался профессор. — Этот дурень не выпил зелье. Бегом! — скомандовал он детям, но…
Из хода под корнями всё ещё подозрительно спокойной ивы выбрался Бродяга. Именно Бродяга. Огромный пёс, который стал подбираться к группе «беженцев», а за ним, как ни странно, профессор Люпин, но ещё в человеческом облике.
— Люпин, ты идиот!
— Он… — но, что хотел сказать Люпин, так и осталось неизвестным.
В один момент свершилось сразу несколько событий.
Блэк кинулся на Петтигрю, оттолкнув большими лапами Гарри, «свёрток» ощутимо стукнулся о землю. Гермиона кинулась к брату, Драко за Гермионой, а Люпин вышел из тени дерева, попав под свет луны. Всего секунда, и он завыл. Этот звук отвлёк Бродягу от его жертвы, добраться до которой его клыкам мешали веревки, и тот уставился на страшное зрелище насильственного перевоплощения оборотня. Голова Люпина стала удлиняться, тело тоже. Плечи сгорбились. На лице и на руках быстро отрастала шерсть, ладони превратились в когтистые лапы. Рыжая шерсть Косолапсуса, который преспокойно топал рядом, встала дыбом. Кот попятился… Вой и треск разрываемой одежды оглушали. Снейп наставил палочку на перевоплотившегося Люпина. Оборотень припал на задние лапы и защёлкал зубами, и в его жёлтых глазах сверкало безумие и жажда крови. Только вот первыми ему на глаза попались дети.
Драко заслонил собой Гермиону, склонившуюся над Гарри, а Снейп, бросив свою ношу, встал между ними и зверем, однако не спешил применять магию.
В очередной раз между ними мелькнула здоровенная тень пса, который бросился на оборотня и, схватив его за горло, потащил в лес.
— Отец… — пролепетал Гарри, вглядываясь в темноту.
Послышался шорох. Гарри обернулся.
— Нет!
Петтигрю сбросил с себя все заклинания и, превратившись в крыса, то же рванул, но в другую сторону.
Снейп только удивлялся про себя познаниям детишек, впрочем, не забывая кидаться заклинаниями. А те бросились в погоню. В Петтигрю заклинания летели дождём: «ступефаи», «инкарцеро», «секо», материализованные или трансфигурированные ловчие сети. Трава под его лапами превращалась в острейшие лезвия, полыхала пламенем, но этот гад, петляя словно заяц, умудрялся выворачиваться. Вереща, как резаный, впрочем, почему как? Его шкура уже давно напоминала решето, а на земле оставались частички хвоста и ещё несколько пальцев, крыс упорно нёсся к запретному лесу. И даже такой израненный и потерявший много крови, он всё равно оказался шустрее, первым скрывшись в лесу.
— Ну, нет, — выдохнул сквозь сжатые зубы Гарри. — Не уйдёшь!
И превратился в нунду. У Северуса только что челюсть не упала от удивления, а уж когда и Гермиона с Драко перевоплотились… Но тут он услышал, как застонал брошенный Уизли.
— Тьфу, на тебя, — выругался сквозь зубы профессор.
И бросив последний взгляд в сторону, где скрылись животные, направился к пострадавшему. Им свидетели были не нужны, а с памятью этого предателя крови ещё придётся поработать.
