сообщить о нарушении
Текущая страница: 226 (всего у книги 333 страниц)
Через пару часов поездки Лили и Люциус все же решили заглянуть в вагон к старостам и сделать показательный обход вагонов. Джеймс и Сириус проводили свою зазнобу и на время ее пребывания в купе старост встретились с остальной частью Мародёрской компании, а точнее с Питером Питтегрю, ведь Ремус тоже был в купе для старост. А то те их уже, наверное, потеряли. После собрания старост они пошли якобы провожать Лили во время патрулирования. Питер отказался от сомнительной чести болтаться по вагонам, а от Ремуса чуть позже они отделались, просто намекнув тем, что… выразительно так посматривая на Лили.
Люпин, понимающе усмехнувшись, оставил троицу одних, а те, убедившись, что никому до них нет дела, вернулись в купе слизеринцев, куда уже давно вернулся Люциус после обхода.
Следующие несколько часов поездки они переговорили по поводу подачи Северусом иска в суд и на Ариду с Крэйном, и на самого Дамблдора. Обмусолили возможность того выкрутиться из ситуации, в чем никто из них не сомневался, но все были полны энтузиазма потрепать старому козлу нервы. Харри снова высказал свою теорию о «лордах — не лордах» в магическом обществе, что вызвало разгоряченные дебаты, коснувшиеся и «истинных» причин противостояния с Гриндевальдом, продлившиеся до самого прибытия в Хогсмид.
Когда их карета огибала большой залив Черного озера, медленно пробираясь по колее к замку, Джеймс вдруг спросил:
— А кто-нибудь знает, откуда пошла традиция переправлять первокурсников через озеро в первый день учебы? Харри? Ты же знаешь, что там задумывали Основатели…
Мио захихикала, а Лили, теперь уже она, подняла взгляд к потолку кареты.
— А История Хогвартса тебе на кой-ляд? Джейми! — воскликнула Лили. — Даже я это знаю! В той пещере, в которой находится причал для лодочек, расположена специальная арка, которая маркирует чарами всех впервые посещающих Хогвартс учеников, чтобы они могли покидать замок, а потом возвращаться без проблем. Пока ты учишься в школе, защитный контур Хогвартса при каждом твоем пересечении барьера распознает эти чары на тебе и пропускают тебя, например, когда ты возвращаешься из Хогсмида! Или наоборот не выпускают за купол, если замок в осаде, и ученикам снаружи грозит опасность!
— А кроме как вплавь до той пещеры не добраться. Да и активна эта арка только один раз в году в определенное время, — досказала Мио. — В любое другое время там, даже если пересечешь озеро, каким-то немыслимым образом миновав купол, то через ту пещеру все равно в школу не попасть. Тебя там встретит каменная цельная скала основания фундамента замка.
— А как же вы? Вы же не проходили… — спросил Регулус, но под конец фразы его голос утих.
Мио звонко расхохоталась и уронила головку на его плечо.
— Как это не проходили? Проходили, как и все первокурсники. Другое дело, что с нас эти маркировочные чары никто не снимал, — ответил Харри. — Маркер снимается в тот самый момент, когда выпускник получает в руки свой диплом. В связи с этим в последнее время участились казусы, когда выпускники, получив свои дипломы и немного погуляв на выпускном балу, отправляются в Хогсмид за продолжением банкета, а потом на утро не могут попасть обратно в школу, чтобы собрать свои вещи… Их не пропускает защитный барьер.
Все сидящие в карете тоже поддержали девушку хохотом, вспомнив, что нечто похожее наблюдалось и в прошлом году. А они еще тогда так хохотали над парой семикурсников, которые как бараны смотрели на ворота Хогвартса, отказавшиеся их пропускать на территорию школы.
Карета загромыхала по булыжникам мощеного и очищенного от снега двора. Ученики широкой рекой направлялись в тепло замка, в нетерпении от ожидания позднего ужина. Все были голодны, хотя, против обыкновения многим показалось, что сегодня Экспресс их доставил в Хогсмид немного раньше, чем обычно. Но только очень уж наблюдательные смогли определить эту несущественную разницу в полчаса. На дворе уже пару часов, как без «люмоса» пройти было невозможно.
У входа в Большой Зал компания разделилась: гриффиндорцы направились к своему столу, слизеринцы, соответственно, к своему. И только Харри обратил внимание на то, как зло Дамблдор поджимает губы, глядя на толпу учеников, беспечно рассаживающихся за своими столами. Не было долгих приветствий, как первого сентября, долгих ожиданий, пока рассортируют первокурсников. Только МакГонагалл сухо поприветствовала студентов, выразила надежду, что все хорошо отдохнули, чтобы с новыми силами приступить к процессу обучения, и тут же столы стали ломиться от яств.
А на следующее утро чуть припозднившиеся Харри, Северус и Люциус пришли уже в растревоженный улей. Ученики галдели, восклицали, энергично размахивали руками с зажатыми в них газетами.
— Харри! Харри, — метнулась к нему Мио. — Ты только посмотри! — уже чуть тише добавила она, добравшись до брата и всучив ему «Ежедневный Пророк».
«Нападение на «Хогвартс-Экспресс»!»
Гласил огромный заголовок.
Бегло пробежав взглядом статью, которая гласила о том, что вчера на пути Хогвартс-Экспресса некие злоумышленники, предположительно террористическая группировка пожирателей смерти под командованием Темного Лорда Волдеморта, заложила на одном из мостов, пересекающих глубокое ущелье, обыкновенную магловскую бомбу, которая и взорвалась спустя всего пять минут после того, как поезд со школьниками пересек этот мост. Факт взрыва подтвердил случайно оказавшийся на месте происшествия фермер, который, вот совпадение, колдографировал будущие угодья, которые он хотел прикупить к своей овцеводческой ферме. Далее шли полные возмущения и негодования восклицания в адрес пожирателей смерти вообще и Волдеморта в частности, за отсутствие у этих «Мордредовых аристократов» совести и чести. Для которых нет ничего святого, и которые не гнушаются убийством множества маглорожденных детей, а своих отпрысков якобы отправившие в Хогвартс каминами или личной аппарацией.
И три фотографии: взрывающийся мост, и две доказывающие, что аристократы о своих отпрысках подумали и не посадили их в поезд. Аппарирующая семья Стинг с платформы, еще до отправки Экспресса, вместе с их дочерью, ученицей пятого курса Слизерина, и исчезающая в пламени камина все с той же платформы семья Тримбл, сын которых учится на втором курсе Рэйвенкло.
Шум в зале нарастал, как снежный ком. Харри спешно перевернул страницу и дочитал статью.
Там уже шли пространные рассуждения о том, чтобы случилось, не прибавь машинист, спешивший домой к жене на празднование её дня рожденья, скорости «Хогвартс-Экспрессу», и было размещено несколько колдографий с места происшествия, в том числе и колдография найденного взрывного устройства. Словесный понос непонятных личностей ни к каким официальным органам не принадлежащим, типа «организован опрос общественного мнения», читай спрашивали корреспонденты обычных обывателей, которые в магических законах ни в зуб ногой, о том, чем это все обернется, и почему бездействует Аврорат.
— Провокация? — хмыкнул Харри, приподняв бровь, но ему никто ответить не успел, в зал вошел Дамблдор.
— ТИИИИИХХХООО! — приставив палочку к горлу, крикнул директор.
В зале мгновенно установилась тишина, и все посмотрели на стол преподавателей и директора в частности.
— Это, несомненно, страшное происшествие, — заговорил директор. — Но ничего непоправимого не случилось. Вы все здесь и вы все живы. Бомба, кем бы она не была заложена, — Дамблдор тааак выразительно глянул на слизеринский стол, что ни у кого сомнений не возникало, кого он винит в происшедшем, — взорвалась слишком поздно. Этот инцидент не причина для отмены занятий. Так что все марш на уроки! Только одно могу сказать в связи с этим страшным случаем, все походы в Хогсмид отменяются до конца года! Мало ли что эти Пожиратели смерти еще придумают, — словно забыв, что «Сонорус» продолжает действовать, пробурчал директор и немедленно покинул зал.
— Вот… ско… тина… козел…
Харри едва сдерживался от более идиоматичных выражений.
— Если это и провокация, — тихо проговорила Мио, подсаживаясь к брату на Истории магии, которая у них была первым уроком. — То весьма удачная. Но мне все же кажется, что покушение было реально запланировано на наше уничтожение, просто…
— Цепь непредвиденных этим сучьим гадом случайностей не дала свершиться непоправимому, хотя он и тут примазался и вывернул как ему нужно? Как он на это только решился? — схватился за голову Харри.
— Почему, Мио, ты считаешь, что он действительно хотел нас всех скинуть в пропасть? — поинтересовался Регулус.
— Смотри, — Мио тотчас расправила на парте газету. — Вот, что позволяет мне об этом судить, плюс мои собственные…
Драко с Харри переглянулись — интуит.
— Во-первых — странное время выбрал этот фермер, чтобы начать колдографировать «угодья». Зима, когда вечереет рано, сумерки… Не кажется ли вам, что таким делом лучше заниматься в обеденное время, когда освещенность самая… Да и место будущих угодий… прямо скажем странное для овцеводческой фермы, там же одни только голые скалы, откуда пастбища? И время опять же — зима, что там фотографировать, сугробы? Во-вторых… Вот это вот демонстративное «отправление аристократов в школу, но не «Хогвартс-Экспрессом», — ткнула девушка в колдофото сделанные на платформе, — кстати, ни мисс Стинг, ни мистера Тримбла в зале ни вчера, ни сегодня не наблюдалось вовсе. Так что «уходить» с платформы эти семьи могли и по своим собственным, нам не ясным, делам. Мало ли у мисс Стинг живот прихватило, а у мистера Тримбла…
Мио махнула рукой, мол, придумайте сами.
— Причем складывается такое ощущение, что кто-то был в курсе того, что именно эти две семьи вот так внезапно покинут платформу, и как бы ждал этого. Вот что там делал колдограф? Или нас каждый раз провожают и встречают с прессой и колдографами на подхвате? В-третьих… Посмотрите сюда.
Она ткнула изящным пальчиком в снимок осколков от взрывного устройства.
— Бомба с часовым механизмом, и тут четко запечатлено время взрыва. Пять двадцать восемь вечера. Судя по моим наблюдениям, «Хогвартс-Экспресс» пересекал этот мост всегда в одно и тоже время. В пять двадцать шесть он начинал движение по мосту, в пять тридцать три последний вагон оказывался на «берегу». И машинист на этом отрезке всегда сбрасывал скорость, потому что мост имеет довольно крутой изгиб-поворот и чтобы вагоны по инерции не слетели с… Так что взрыв был рассчитан с точностью до секунды, чтобы причинить наибольший ущерб. Это заметно по месту разрушения моста: поезд уже весь на мосту и сбрасывает скорость перед поворотом — бомба оказывается прямо по центру состава. Кстати, если бы кто и выжил в этом хаосе, то только родовитые дети, которые как Новогодние Ёлки увешаны различными родовыми амулетами, да еще и домовики, которые бы незамедлительно бы аппарировали своих хозяев прямо из «полета» над пропастью.
— Мерзавец! Падла! Гнусь… Да как его еще земля носит?! — шипел Харри.
— Магловская бомба, Харри, — назидательно проговорила Мио. — Магловская. И зуб даю, устанавливал ее тоже магл. Ведь большая часть дороги проходит по «поверхности», ее нет смысла упрятывать в складку пространства, и максимум, что там может иметься — это маглооталкивающие чары. А там горы, ущелья, малонаселенный или совсем безлюдный участок, так и на эти чары могли поскупиться — это же расход чьей-то магической энергии, да и поддержание чар в рабочем состоянии… Ты видел, какое вчера у ссссс… козла старого выражение лица было? Он точно не ждал нас всех к ужину и был неприятно удивлен. Только вот опять выкрутился, а эти его намеки… Теперь, даже несмотря на то, что и слизеринцы и рэйвенкловцы находились в том же поезде, что и остальные ученики, и точно так же могли пострадать…
— Кстати, Драко, а что ты наплел машинисту, чтобы он скорость прибавил? — отвлекся Харри от своих кровожадных мыслей, ибо чувствовал, что еще чуть-чуть и он взорвется.
Драко, чувствующий напряжение парня, облегченно выдохнул.
— Сказал «правду». Мол, поспорил с ребятами, что уговорю его чуток прибавить скорости и в Хогсмид мы приедем на полчаса раньше.
— А он что так сразу и согласился? — удивился Регулус, который только сейчас понял, зачем выходил Драко из купе.
— Он посмеялся и сказал, что сам не против побыстрее оказаться дома, у его жены был день рожденья. И закинул пару лишних лопат угля в топку.
Уже со следующего дня студенты поняли, что обстановка, если не в магмире в общем, то в пределах школы стала накаляться. Не имея возможности покинуть Хогвартс и развеять свои сомнения в том же Хогсмиде, маглорожденные очень близко к сердцу приняли все взгляды Дамблдора во время его выступления по поводу нападения на «Хогвартс-Экспресс». Так же они не получали почту от родных. А если и получали, то там не было ничего из того, что связанно было бы с политическими событиями магического мира. Их родители и понятия не имели, что произошло и к каким последствиям это привело.
Даже тот факт, что все видели слизеринцев в экспрессе, не ослаблял их подозрительности. Ведь каждый маглорожденный знал, что случись что, эти надменные снобы все равно бы выкрутились. А потому в коридорах школы участились случаи «немотивированных» перебранок и драк слизеринцев и гриффиндорцев, среди которых как уже много лет до этого и обреталось большинство из маглорожденных. А администрация школы, в лице ее директора, только вещала успокаивающие речи, в которых «умные» дети прекрасно разбирали посыл к тому, кто виноват — слизеринцы, потому что аристократы чистокровные, и потому что поддерживают Волдеморта и такие же слизеринцы, которые служат в Аврорате и не дают этого Волдеморта арестовать. А еще и постоянные провокационные статьи в «ЕП».
А выучить законы магии, которые бы дали этим детишкам ответы на мучающие их вопросы, а почему этого урода все еще не арестовали, директор старательно не давал, уже даааавно вычистив библиотеку Хогвартса.
Время шло, ситуация накалялась. В один из февральских дней к преподавательскому столу прилетел орел с красным письмом.
Харри переглянулся с Северусом.
Пока все остальные…
— Скорее уж отсталые, — хмыкнул Северус, будто прочитав мысли Харри о большинстве учеников, недоуменно рассматривающих не сову, а орла. — Как будто и не знают, что в магмире не только совы могут почтальонами работать. Лодыри.
…остальные рассматривали Орла, директор потянулся за конвертом, невольно удивившись. Еще ни разу за всю бытность его не только директором этой школы, но и в бытность преподавателем, птицы никогда не приносили почту у всех на виду. Вся корреспонденция администрации школы и преподавателей доставлялась в их кабинеты, максимум в учительскую, но никогда, как ученикам в Большом зале, даже личная.
Не успел директор прикоснуться к письму, как то вспыхнуло искрами, которые обвились вокруг запястья магическим обязательством, а по залу понеслось громогласное:
— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор! В связи с поданным на вас иском за присвоение Вами, как Главой Визенгамота Министерства Магии Великобритании, неправомерного опекунства над сиротой и растрату из его ученического сейфа, Вас вызывают в Международную Конвенцию Магов для разбирательства в качестве ответчика по иску. Заседание состоится первого марта 1977 года в десять часов утра в Габсбургской квартире Конвенции Магов. Явка обязательна.
Не успел голос утихнуть, как по Большому Залу поползли шепотки, а дети стали с интересом всматриваться в директора, но тот только поджал губы, ничем более не выдав своей злости и растерянности. Неторопливо закончив завтрак, он все же ретировался в свой кабинет.
За столом слизеринцев обменялись довольными улыбками все. Какой удар по репутации директора школы!
***
«Кто? Мордред их всех поцелуй! Какого Мерлина меня, МЕНЯ, председателя филиала МКМ, обвиняют в таких прегрешениях. Я непогрешим! Почему это послание попало в Большой Зал? Почему оно, как все повестки и сообщения, не пришло лично в мой кабинет? Как они вообще посмели? И главное из-за кого? Мантикоров браслет! Теперь не отвертишься, магия сама меня выдернет на заседание… Но все же — кто?»
***
Второго марта, ребята получили письмо от лорда Малфоя. Он, как сотрудник дипломатической службы Министерства, в красках расписывал состоявшееся заседание по иску лорда Принца к Ариде и Крэйну Ранс. Заседание не было закрытым.
Из письма выходило следующее:
