сообщить о нарушении
Текущая страница: 69 (всего у книги 333 страниц)
Он показал взглядом на стол Слизерина. Джордж посмотрел туда же, как раз вовремя, чтобы заметить, как Флинт снова изображает припадок.
— Жалкое дрянцо, — спокойно сказал он. — Вчера, когда дементоры обыскивали наш вагон, он был вовсе не такой храбрый. Примчался прятаться к нам в купе, верно, Фред?
— Чуть не обмочился, — бросил Фред, презрительно глянув на капитана соперничающей команды.
— Да я и сам, признаться, был не очень-то счастлив, — добавил Джордж. — Они такие жуткие, эти дементоры…
— Как будто замораживают тебя изнутри, — проговорил Фред.
— Но ты ведь не упал в обморок, — тихо заметил Гарри.
— Да забудь ты! — постарался успокоить его Джордж. — Папе однажды надо было побывать в Азкабане, помнишь, Фред? Так вот он тогда сказал, что ничего хуже с ним в жизни не случалось. Он вернулся домой весь дрожащий, ослабевший… Эти дементоры, они блокируют всю радость из окружающего пространства. Большинство заключённых сходят с ума.
— В любом случае, мы ещё посмотрим, что будет с Флинтом после первого квиддичного матча, — заявил Фред. — Гриффиндор против Слизерина — первая игра сезона, не забыли?
Немного повеселев, Гарри набросился на сосиски с тушёными помидорами. Гермиона изучала своё новое расписание и опять хмурилась.
— Всё равно сделали по-своему, сволочи! — бурчала она.
— Гермиона, — Рон бесцеремонно заглянул через плечо Гермионы в её листок. — Они что-то перепутали с твоим расписанием. Смотри — тебе записали по десять уроков в день. На это просто времени не хватит.
— Разберусь!
— Но ты посмотри, — заржал Рон, — вот, например, сегодня утром. Девять часов — История магии. А внизу: девять часов — магловедение. И ещё, — Рон, не веря своим глазам, наклонился, чтобы получше рассмотреть бумагу, — смотри, под всем этим арифмантика — девять часов! Я, конечно, знаю, что ты у нас очень умная, Гермиона, но не до такой же степени. Как ты можешь быть на трёх уроках одновременно?
— Не глупи, — коротко ответила Гермиона. — Конечно я не могу быть на трёх уроках одновременно.
— А тогда как?..
— Передай мармелад, — попросила Гермиона.
— Но…
— Ой, Рон, какое тебе дело до того, что у меня такое плотное расписание? — огрызнулась Гермиона. — Я же сказала, разберусь.
Как раз в это время в Большой зал вошёл Хагрид в длинной кротовой шубе. В громадной руке он рассеянно крутил дохлого хорька.
— Нормалёк? — радостно закричал он, задержавшись возле ребят по дороге к учительскому столу. — Вы у меня в первый же день! Прям после обеда! С пяти утра на ногах — всё подготавливал…. Чтоб всё путём… Я, да вдруг учитель… во дела, чес'слово!
Он широко ухмыльнулся и отправился к учительскому столу, от избытка чувств размахивая хорьком. В расписании действительно сразу после прорицаний значился «Уход за магическими существами».
— Хотел бы я знать, что это он там подготавливал? — задумчиво произнёс Гарри с ноткой обеспокоенности в голосе.
Зал постепенно пустел — школьники расходились по классам.
— Пора идти, смотрите, кабинет прорицания на самом верху Северной Башни. Туда минут десять добираться…
Они поспешно доели, попрощались с Фредом и Джорджем и направились к выходу из зала.
— Где-то здесь можно срезать… — пропыхтел Рон, когда они вскарабкались по уже седьмой длиннющей лестнице и очутились на незнакомой площадке.
Вокруг не было ничего, кроме большой картины, изображавшей пустую лужайку.
— Нам сюда, — сказала Гермиона, всматриваясь в безлюдный коридор справа.
— Не может быть, — откликнулся Рон, — это же южное направление, видишь, даже озеро видно из окна…
Гарри рассматривал картину. На лужайку только что вывалился толстый, серый в яблоках пони и равнодушно уставился на пришельцев. Гарри давно уже привык, что в школе предметы на картинах могут двигаться и даже ходить друг к другу в гости, но всегда с удовольствием наблюдал за этим. Мгновение спустя на полотно с лязгом ворвался коренастый рыцарь в доспехах. На металлических наколенниках зеленели травяные пятна — видимо, он только что упал со своего пони.
— Ага! — выкрикнул он, едва завидев ребят. — Кто эти злодеи, что вторгаются в мои владения! Быть может вы явились злорадствовать над моим падением? Оставьте меня, жалкие псы, простолюдины!
Ребята изумлённо открыли рты, а маленький рыцарь вытянул из ножен меч и начал угрожающе потрясать им, подпрыгивая от ярости. Но меч был для него слишком длинен; один особо широкий размах привёл к тому, что рыцарь потерял равновесие и лицом вниз упал на траву.
— Вы не ушиблись? — спросил Гарри, подходя поближе к картине.
— Уйди, презренный лицемер! Прочь, негодяй!
Рыцарь снова схватил меч и, опираясь на него, поднялся на ноги. К несчастью, лезвие при этом ушло глубоко в землю и, хотя воин тянул со всей силы, оружие вытащить не удалось. В, конце концов, рыцарь задом плюхнулся на траву и откинул забрало, чтобы утереть пот со лба.
— Пойдём уже, Гарри! — Гермиона была непреклонна. — Мы опаздываем!
Шумно пыхтя, Гарри, Рон и Гермиона взобрались по круто завинчивающимся ступенькам — головы кружились всё сильнее — услышали наверху журчание голосов и поняли, что наконец-то нашли нужный кабинет.
Они одолели последние ступеньки и очутились на малюсенькой площадке, где уже столпилось большинство учеников из их класса. Дверей на площадке не было, но Рон ткнул Гарри под рёбра и показал на потолок. Там находился круглый люк с медной табличкой.
— «Сибилла Трелани, преподаватель прорицания», — прочёл Гарри. — И как же туда забираться?
Словно в ответ на его вопрос люк неожиданно открылся, и серебряная лестница спустилась к ногам Гарри. Все затихли.
— После Вас, — улыбнулся Рон, так что Гарри пришлось карабкаться по лестнице первым.
Он оказался в самой странной классной комнате, которую когда-либо видел. Она больше походила на нечто среднее между чердаком и старомодной чайной. В комнату было втиснуто как минимум двадцать маленьких круглых столиков. Каждый столик окружали обитые ситцем кресла и маленькие толстые пуфики. Помещение заливал призрачный малиновый свет; окна были задёрнуты шторами, а многочисленные лампочки задрапированы тёмно-красными платками. Стояла одуряющая жара, но тем не менее под уставленной безделушками каминной полкой полыхал огонь, излучая тяжелый, тошнотворный аромат. На огне кипел большой медный чайник. Полки, развешанные по круглым стенам, были забиты пыльными перьями, свечными огарками, огромным количеством потрёпанных карточных колод, бесчисленными серебристыми хрустальными шарами и великим множеством чайных чашек. Рон появился за плечом у Гарри. Вокруг уже собрался весь класс. Все принялись шептаться.
Из полумрака неожиданно раздался голос, тихий, загадочный.
— Добро пожаловать. Как приятно наконец увидеть всех вас в физическом воплощении.
Самым первым впечатлением Гарри было: большое сверкающее насекомое. Профессор Трелани вошла в круг света перед камином, открыв взорам чрезвычайную худобу. Огромные очки увеличивали её глаза в несколько раз по сравнению с обыкновенным, тело окутывала газовая шаль с блёстками. Бесчисленные цепочки и бусы свисали с тонюсенькой шейки, а руки и запястья украшали разнообразные браслеты и кольца.
— Что-то я не припомню её за преподавательским столом, — прошептал мальчик Гермионе.
— А она отсюда, по слухам, и не спускается, — ответила девочка.
— Присаживайтесь, дети мои, присаживайтесь, — пригласила она.
Одни неловко забрались в кресла, другие опустились на пуфики. Гарри, Рон и Гермиона сели за один столик.
— Добро пожаловать в прорицательский класс, — произнесла профессор Трелани, сама усевшись перед камином в кресло с подлокотниками. — Меня зовут профессор Трелани. Вполне возможно, вы ещё ни разу не встречались со мной. По моему убеждению, слишком частые визиты вниз, в суету и маету главного здания, затуманивают мой Внутренний Глаз.
На столь экстраординарное заявление никто ничего не ответил. Профессор Трелани деликатно поправила шаль и продолжила:
— Итак, вы решили изучать прорицание, самое сложное из всех колдовских искусств. Я должна с самого начала предупредить — если вам не дано Видеть, то я смогу обучить вас лишь очень и очень немногому. Книги… книги не помогут зайти дальше определённой грани…
При этих словах Гарри взглянул на Гермиону, широко ухмыляясь, но Мио была спокойна как сфинкс.
— Многие колдуны и ведьмы, какими бы талантливыми они ни были в сфере всяких взрывов, запахов и внезапных исчезновений, всё же не обладают способностью проникнуть сквозь туманную завесу грядущего, — монотонно бубнила профессор Трелани, переводя мерцающий взор с одного лица на другое. — Это Дар, данный лишь избранным. Вот ты, мальчик, — она внезапно обратилась к Невиллу, и тот чуть не упал с пуфика. — Твоя бабушка здорова?
— Наверно, — дрожащим голосом ответил Невилл.
— Я бы не была так уверена, будь я на твоём месте, — сказала профессор Трелани, и огонь камина сверкнул, отразившись от её длинных изумрудных серёг.
Невилл громко сглотнул. Профессор Трелани как ни в чём не бывало продолжила:
— В этом году мы будем изучать основные методы прорицания. Первый семестр мы посвятим гаданию на чайной гуще. А в следующем перейдём к хиромантии. Между прочим, дорогая, — вдруг выпалила она, обращаясь к Парватти Патил, — остерегайся рыжеволосого мужчины.
Парватти испуганно глянула на Рона, сидевшего у неё за спиной, и отодвинула стул подальше.
— Во втором семестре, — продолжила профессор Трелани, — мы должны перейти к хрустальному шару — это в случае, если успеем закончить огненные знамения. В феврале, к несчастью, занятия будут прерваны из-за эпидемии гриппа. У меня у самой пропадёт голос. А в районе Пасхи один из нас покинет класс навсегда.
Повисло очень напряжённое молчание, но профессор Трелани, казалось, ничего не заметила.
— Хотела бы я знать, дорогая, — обратилась она к сидевшей ближе всех Лаванде Браун, которая вжалась в стул, — не сможешь ли ты передать мне самый большой серебряный чайник?
Лаванда с облегчением встала, сняла невероятных размеров чайник с полки и поставила его на стол перед преподавательницей.
— Благодарю, милая. Кстати, то событие, которого ты с ужасом ждёшь — оно произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.
Лаванда содрогнулась.
— А сейчас я хотела бы, что вы все разбились на пары. Затем садитесь и пейте чай, до тех пор, пока не останется одна заварка. Взболтайте её левой рукой на дне чашки три раза, переверните чашку вверх дном на блюдечко, подождите, пока стекут вниз остатки воды, а затем отдайте чашку соседу, чтобы он прочёл ваше будущее. Образовавшиеся фигуры нужно интерпретировать по образцам на страницах пять и шесть в книге «Растуманивание будущего». Я буду ходить от столика к столику, и помогать вам. О, кстати, дорогой, — она схватила Невилла за руку, когда он только что собрался встать. — После того, как ты разобьёшь первую чашку, не будешь ли так любезен взять чашку с голубым рисунком? Я очень привязана к розовым.
И точно, не успел Невилл дойти до полки с чашками, как раздался звон разбитого фарфора. Профессор Трелани стремительно направилась к нему с веником и совком и сказала: — С голубым рисунком, дорогой, если не возражаешь… спасибо…
Когда Гарри с Роном наполнили свои чашки, они вернулись к своему столику и попытались поскорее выпить кипяток. Затем поболтали заваркой согласно инструкции, данной профессором Трелани, дождались, пока стечёт вода, и перевернули чашки.
— Так, — сказал Рон, когда они оба открыли страницы пять и шесть. — Что ты видишь у меня?
— Кучу мокрой коричневой дряни.
Тяжёлый ароматный дым, наполнявший комнату, действовал усыпляюще и одуряюще.
— Расширьте горизонты своего разума, мои дорогие, позвольте своим глазам узреть неземное! — взывала профессор Трелани из мрака.
Гарри попробовал встряхнуться.
— Так, что мы имеем? Кривоватый крест…. — он проконсультировался с книгой. — Это значит, что тебя ждут «испытания и страдания» — уж извини, но вот тут есть одна штучка… Похоже на солнце… Подожди… Это значит «большое счастье»… стало быть, ты будешь сильно страдать, но будешь очень счастлив по этому поводу…
— Знаешь что, тебе надо проверить Внутренний Глаз, — заявил Рон, и оба поспешили подавить смех: профессор Трелани выбрала именно этот момент, чтобы посмотреть в их сторону.
— Теперь моя очередь… — Рон уставился в чашку Гарри, сморщив лоб от усердия. — Тут какая-то штука вроде шляпы… котелка, — решил он. — Может быть, ты пойдёшь работать в министерство магии…
Он развернул чашку по-другому.
— А с этой стороны больше похоже на желудь…, а это что? — он просмотрел страницу в «Растуманивании будущего». — «Нечаянная радость, внезапное наследство». Отлично, дашь мне денег… и вот тут ещё штука, — он снова повернул чашку, — похожа на какое-то животное… ага, вот голова… вроде бы гиппопотам… нет, баран…
Гарри уже хихикал, и профессор Трелани резко обернулась.
— Позволь мне взглянуть, дорогой, — укоризненно обратилась она к Рону, подошла, колыхая одеждами, и забрала у него чашку Гарри.
Все затихли и стали наблюдать. Профессор Трелани внимательно смотрела в чашку, вращая её против часовой стрелки.
— Сокол… мой милый, у тебя есть смертельный враг.
— Но это и так все знают, — громко прошептала Гермиона.
Профессор Трелани воззрилась на неё.
— А что, правда же, — упрямо сказала Гермиона. — Все знают про Гарри и Сами-Знаете-Кого.
Гарри посмотрел на неё со смешанным чувством удивления и недоумения. Он никогда раньше не слышал, чтобы Гермиона так разговаривала с учителем. Профессор Трелани не сочла нужным отвечать. Она опустила свои огромные глаза и продолжила вертеть чашку.
— Булава… нападение. Мой милый, это несчастливая чашка…
— А я думал, это котелок, — глупо вмешался Рон.
— Череп… опасность на твоём пути, дорогой…
Все как заворожённые следили за преподавательницей. А она повернула чашку в последний раз, судорожно вздохнула и закричала. Снова раздался звук разбившегося фарфора; Невилл расколотил вторую чашку. Профессор Трелани обессилено опустилась в свободное кресло, закрыв глаза и держась сверкающей рукой за сердце.
— Мой дорогой мальчик… Мой бедный, милый мальчик… Нет… Лучше не говорить… Нет… Не спрашивай меня…
— В чём дело, профессор? — тут же заинтересовался Дин Томас.
Все повскакали на ноги. Довольно скоро вокруг столика, где сидели Рон с Гарри, образовалась толпа. Ученики сгрудились за спиной профессора Трелани, стремясь получше разглядеть содержимое чашки.
— Мой милый, — профессор Трелани драматически расширила и без того огромные глаза, — у тебя Гримм.
— У меня что? — не понял Гарри.
Было ясно, что он не единственный, кто ничего не понимает. Дин Томас пожал плечами, поймав его взгляд, Лаванда Браун выглядела озадаченной. Правда, все остальные в ужасе прижали ладони к губам.
— Гримм, мой дорогой, Гримм! — закричала профессор Трелани, шокированная тем, что Гарри не понимает. — Гигантская собака-призрак, которая является в церковных дворах! Мой милый мальчик, это знамение! Самое страшное смертное знамение!
Гарри нахмурился. Та собака на обложке «Смертных знамений» у «Флориш и Блотс» — собака в темноте Прайвет Драйв…
Лаванда Браун тоже прижала ладони к губам. Все уставились на Гарри, все, кроме Гермионы, которая поднялась со стула и зашла за спину профессора Трелани.
— Мне не кажется, что это похоже на Гримма, — преспокойно заявила она.
Профессор Трелани оглядела Гермиону со всё возрастающей неприязнью.
— Надеюсь, ты извинишь меня за мои слова, дорогая, но я почти не ощущаю вокруг тебя никакой ауры. Очень низкая восприимчивость к резонансу грядущего.
Симус Финниган так и сяк повертел Гаррину чашку.
— Это похоже на Гримма, если смотреть вот так, — сказал он, практически полностью прикрыв глаза. — Но вот отсюда это больше напоминает осла, — продолжил он, наклоняя посудину влево.
— Когда вы, наконец, прекратите рассуждать, умру я или нет! — выпалил Гарри, удивив этим даже самого себя.
Теперь все избегали смотреть на него.
— Я думаю, на этом мы сегодня закончим занятие, — обронила профессор Трелани самым загадочным голосом, — да… пожалуйста, соберите свои вещи…
Все молча сдали учительнице чашки, собрали книжки и застегнули рюкзаки. Даже Рон избегал Гарриного взгляда.
— До следующей нашей встречи, — слабым голосом попрощалась профессор Трелани, — пусть судьба хранит вас. Да, и… дорогой, — она указала на Невилла, — в следующий раз ты опоздаешь, так что будь любезен дополнительно позаниматься, чтобы не отстать.
Дети спустились из башни и вышли во двор, направляясь к хижине Хагрида немного в подавленном состоянии. Рон унёсся вперед.
— Гарри, ты чего скис? — спросила Мио. — Прорицания наука весьма туманная. Настоящих оракулов уже давно не было…
