сообщить о нарушении
Текущая страница: 177 (всего у книги 333 страниц)
Несмотря на всю эту красоту, девушка реально испугалась таких кардинальных изменений во внешности всего за одну ночь. Нет, она прекрасно понимала, что с помощью краски для волос, туши, линз и прочих ухищрений, которыми неоднократно в ее присутствии пользовалась ее старшая сестра Петуния, прихорашиваясь к очередному свиданию, можно очень сильно изменить свой облик, прямо-таки до неузнаваемости, но Лили-то этого не делала!
Девушка послюнявила пальчик и потерла одну из бровей, потом обоими кулачками глаза — не тушь. Да и разрез глаз, и уши без хирургического вмешательства так кардинально не изменить. А может ей вчера подлили какое-то трансфигураторное зелье, а она и не заметила?
— Мадам Помфри! Мадам Помфри!
Колдоведьма заглянула в палату к пациентке, откликнувшись на её панический крик.
— Ох! — только и выдохнула она, увидев результат принятия наследия.
Конец ретроспективы.
Тогда-то уже на свежую голову и незамутненный жаром разум гриффиндорки колдоведьма и вылила ошеломляющие новости. И о том, что она не может быть маглорожденной, а как минимум полукровкой, у которой один из родителей чистокровный маг, и что такое магическое наследие и с чем его едят. И прочитала ей краткую лекцию о статусе крови, и почему это так важно для магического мира.
Тут-то девушка и поняла, о чем все это время на их встречах говорил Северус, а она отмахивалась от него, не принимая всерьез. Почему-то слова ее друга, действительно друга, проскальзывали мимо ее сознания, даже не пытаясь осесть там, а вот лекция колдоведьмы накрепко впаялась в сознание. Это заставляло задуматься совсем неглупую ведьму.
Именно во время этого разговора с колдоведьмой, интуиция Лили завопила благим матом, что на люди показываться в этом виде нельзя ни под каким соусом, учитывая какие законы принимает министерство по ограничению прав и свобод магических существ, к которым теперь частично относится и она сама.
Мадам Помфри только понимающе усмехнулась и пошла навстречу умной девочке, организовав ей больничный на неделю. За это время они разработали комплекс скрывающих чар. Учитывая, что у директора не простые очки, то с чарами пришлось повозиться, к чему привлекли и профессора Флитвика, который восхищённо прицокнул языком и с энтузиазмом принялся за дело. Что тоже наводило на размышления о том, что не так светел директор Дамблдор, как его малюют, раз декан факультета воронов так рьяно принялся за дело.
Оставалось продержаться всего ничего, два с половиной месяца, а потом будут каникулы, за которые девушке предстоит выпытать из своих родителей правду о себе. Увы, в банк «Гринготс», куда между делом посоветовал обратиться Флитвик, соваться было не с руки. Этому мешали несколько факторов. Одним из которых и самым существенным были банальные деньги. Так и хотелось патетично воскликнуть: «Деньги – зло! Но как же этого зла не хватает!».
Даже если она и полукровка с одним чистокровным магом родителем, или же вообще чистокровная с обоими, не факт, что в «Гринготсе» ее поджидает сейф с наследством, из которого и можно было бы оплатить весьма и весьма дорогостоящую процедуру проверки кровного родства. А у ее «родителей» таких денег нет точно. Пусть ее папочка и руководил одним из отделений магловского банка. Но банковский кредит, на который и купили свой дом Эвансы в Коукворте, *** после того, как перебрались в Англию из Америки, пожирал своими процентами практически весь доход главы семейства, а мать была домохозяйкой. Семья жила на остаток от выплат по счетам, да, как только теперь посчитала Лили, на выплаты и пособия семье усыновителей. Но это умозрительно. Так что без суммы, которая могла бы покрыть расходы на проверку, которая бы гарантировала оплату этой самой проверки при любом результате… Но самих «родителей» потрясти насчет, а родная ли я вам дочь, в чем уже практически не сомневалась девушка, ничто не мешает.
Почему оставались сомнения? Да потому, что Грегори Эванс был безумно счастлив, когда его младшей дочери пришло письмо из Хогвартса, да и до этого спускал на тормозах все странности, творившиеся с его маленькой принцессой. Могло ли это значить, что Эванс все-таки был не обычным маглом, а хотя бы сквибом, и, действительно, был ее отцом? Так же как и Роза Эванс ее матерью маглой. В таком случае полукровность Лили обеспечена и объяснима. А вот наличие сейфа в «Гринготсе» не гарантировано, раз уж отец ни разу туда не заглянул. Хотя бы для того, чтобы выкупить дом и не маяться столько лет с процентными выплатами и мизерным погашением самого кредита. Да и их переезд из Америки. Они не коренные граждане Англии, а пришлые, и это тоже говорило не в пользу наличия сейфа в «Гринготсе».
Да и книжки, выданные и Флитвиком и сердобольной мадам Помфри, читать будет легче именно дома, а не в гиффиндорской гостиной, где такая литература вызовет сонм вопросов и недоумений. За оставшиеся два месяца учебы девушка тщательно прошерстила библиотеку и поняла, что таких книжек в Хогвартской библиотеке днем с огнем не сыщешь.
Вторым потрясением, после того, как тщательно укутанная чарами сокрытия, девушка покинула больничное крыло и вернулась в гриффиндорскую гостиную, было то, что ее как обухом по голове ударило осознание того, что без Джеймса Поттера и Сириуса Блэка ей жизнь не мила.
Она и раньше заглядывалась на этих двух своих однокурсников, отчего бесился Северус. Но именно их нападки на ее друга, на того, кто не позволил маглорожденной девочке сунуться в магический мир, полностью не осознав, что это такое, стояли постоянным барьером между ними. Она их ругала, журила, била учебниками по головам, и совместно со Снейпом разрабатывала очередные пакости против этих наглых Мародёров, но… Ее к ним тянуло, а теперь вот и понимание пришло — почему. Так же как и осознание того, почему эта шалопаистая шайка так вскрысилась именно на Снейпа, практически с первой поездки на «Хогвартс-Экспрессе», где они все и «познакомились», начав «дружбу» с хорошей драки за внимание одной рыженькой девочки.
Распределение все четверо: Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Северус Снейп и Лили Эванс, которая тоже не удержалась и влезла в разборки, естественно заступаясь за Северуса, от чего драка только набирала обороты, проходили второго сентября за завтраком, так как праздничный ужин, основное распределение и ночь с первого на второе они все провели в больничном крыле.
И глупейшая ссора после сдачи всех экзаменов. Отвратительная выходка Джеймса и Сириуса со Снейпом, после того, как они нечаянно увидели, уже считавшейся «ИХ» девушку в компании Снейпа, договаривавшуюся о встрече на Астрономической башне для серьезного разговора. Хлёсткое Северусово «грязнокровка», брошенное в порыве злости, обиды и смущения за то, что предстал перед своей подругой в столь неприглядном свете: с мантией на голову и замурзанными подштанниками.
Лили все это понимала. Уж кому как не ей знать, почему Северус всегда кутался в свои поношенные мантии, сшитые из непонятно чего, и носил их традиционно, без брюк, тогда как остальные могли себе позволить ходить по Хогвартсу и в обычной одежде, магловская мода медленно, но верно завоевывала позиции в магическом мире. Понимала, но простить не смогла. Тогда. Ей требовалось время успокоить свои и без этого взвинченные нервы, да и предстоящий «домашний» разговор по душам спокойствия не добавлял. Впрочем, с Мародёрами она тогда тоже разругалась в пух и прах.
Летние каникулы тоже оказались полны сюрпризов. Разговор состоялся, но результаты были… Странными. Грегори Эванс, действительно, оказался сквибом из бедной Американской семьи, таких же сквибов, как и Роза, как и ее сестренка Петуния, которая вот уже столько времени злилась на Лили из-за ее поступления в Хогвартс, а ей на ее отчаянную просьбу о зачислении пришел довольно грубый ответ с отказом. Но Лили не их дочь. И удочерили ее уже здесь, в Англии, и именно потому, что почувствовали в ней магию. Активную магию, а таким детишкам совсем не место в приютском доме, куда совершенно случайно заглянули в свое время Эвансы.
Скандалы и ругань. Не с родителями, им Лили, наоборот, была очень благодарна и любила по-прежнему. Скандалы стала закатывать Петти, наконец, узнавшая о своей семье все, что раньше скрывалось под толстым слоем наносной респектабельности. Под конец лета Петуния удрала из дома с каким-то Верноном Дурслем, ее сокурсником по колледжу, и больше не появлялась, обвинив своих родителей во всех грехах и в том, что они не смогли передать ей возможность магичить, оставив ее ущербной калекой. При этом Лили, которая каждый раз возвращалась на летние каникулы домой, одним своим присутствием напоминала девушке о том, что сказка рядом, но… Не укусишь локоток. А раз так, то и общего она ни с ними, ни с ненормальными вроде Лили, дел иметь не желает. У нее будет Нормальная семья, без этого уродства. Такими злыми словами пестрело ее прощальное письмо, оставленное на тумбочке у кровати.
Книжки же, выданные колдомедиком и профессором Флитвиком, заставили девушку полностью пересмотреть свой взгляд на магический мир, а так же дали ответ, почему девушку так настойчиво влечет сразу к двум парням, и разделять их совсем не хочется, а хочется с обоими разом. Триада. Магическая триада, довольно редкое явление в магическом мире в последние даже не годы — столетия. А уж в последние годы, если они и существовали, то тщательно скрывались, и причиной этому была целенаправленная политика Министерства магии. Ведь триады, как правило, образовывали маги с большим процентом наследия в крови, а это уже «недочеловеки», по понятиям этого самого Министерства магии.
И прогуливаясь по Косому переулку, Лили вместе со всем необходимым к школе купила и книги по магическому праву, брошюрки, листовки и подписалась на все периодические издания, какие только существовали в магическом мире. Она начала разбираться, читать и анализировать. Полностью разложив по полочкам события своей жизни за последние пять лет, начиная со своего поступления в Хогвартс. Учебу, которая, после анализа прочитанных книг, стала походить на карикатурную пародию и все возрастающее противостояние Гриффиндор-Слизерин с попустительства самого директора этого учебного заведения. А от этих размышлений она перекинулась на размышления о роли, которую играл этот самый директор в магическом мире, и… схватилась за голову.
В школу, на шестой курс, девушка ехала не с совсем легкими мыслями и головой. В «Хогвартс-Экспрессе», запечатав купе на все мыслимые и немыслимые чары, двое ее магических партнеров упали перед ней на колени, слезно вымаливая свое прощение. Простила, а куда деваться, ей без них тоже несладко, но назрел разговор и серьезный. Но решила их помурыжить, вот интересно ей стало, как они будут объяснять необходимость встречаться с двумя сразу девушке маглокровке? Да и Джеймс с Сириусом полностью под контролем Дамблдора, так ей казалось.
Но ни первого сентября, ни второго поговорить с ними не удалось, а третьего, то есть сегодня…
Дочь! Сын! Слизерин!
И теперь Лили поглядывала на стол слизеринцев, внимательно рассматривая своих «детей», благо, что все они сидели к ней лицом. А сама Лили уже привычно сидела между Поттером и Блэком. И, присматриваясь к ним, она понимала, что это не розыгрыш и не шутка — перед ней действительно ее дети. И магия к ним ластится, и в чертах то тут, то там ее черты проглядывают, хотя на первый взгляд сын — отражение Джеймса, а вот дочка от нее много чего унаследовала. Но если дочь и сына поставить рядом, то никто не усомниться в том, что они брат с сестрой, хоть у девочки и нетипичный для Поттеров, Блэков, да и самой Эванс колер волос. Но так Лили и сама не знает от кого из неизвестных бабушек, дедушек, девочки мог передаться этот каштановый цвет. Но вот разрез глаз и у сына и у дочери ее, Лили, и ямочки на щеках, когда те солнечно улыбаются, а губы и у той, и у другого явно от Сириуса, а вот клыки…
Что?! Лили ошеломленно присмотрелась к сыну. Нет, не померещилось, действительно клыки. Тут повеял небольшой сквозняк, и седую, Мерлин спаси и помоги, СЕДУЮ (!) прядь на голове сына слегка откинуло, а под ней сверкнул кончик заостренного уха.
Лили нервно глянула на стол преподавателей. Уф! Директор совсем не смотрел на ее детей, о чем-то разговаривая с МакГонагалл. Хотя это и не означало, что ему не интересны его новые ученики.
— Джейм, — тихо прошептала девушка Поттеру, который, точно так же, как и она, рассматривал их детей. — Джейм, ты это видишь?
— Эльф, — тихо выдохнул Поттер и покосился на Петтигрю, который на этот раз сидел с краю гриффиндорского стола.
Лунатик был уже водворен в «Визжащую хижину», где ему предстояло провести ближайших три дня — послезавтра намечалось полнолуние.**** День перед, само полнолуние и день после, как это было и всегда.
— Темный эльф, — уточнил Сириус.
Парни переглянулись между собой через Лили.
— У меня нет, — помотал головой Сириус.
— У меня тоже, — высказался Джеймс и оба парня вопрошающе уставились на Лили.
Девушка уже поняла, что им не терпится спросить, но не собиралась так быстро раскрывать все свои карты — она же маглорожденная, правда? Откуда ей знать, о чем они тут балаболят? Тем более что они так и не согласились поговорить с ней в эти два дня, до «Происшествия». Хотя и прекрасно поняла, что говорили парни о наследиях. А раз темные эльфы не топтались в родословной ни Поттеров, ни Блэков, то остается логичный вариант, что это наследие пришло со стороны матери, которая Лили Эванс.
— Что? — спросила Лили, забавляясь выражением лиц своих будущих мужей.
— Да, нет… ничего, — стушевался Джеймс, опуская взгляд.
— А ведь на них скрывающие амулеты, Джейми, фамильные, но… — продолжил Сириус, тоже переводя взгляд, только снова на детей.
— У сына почему-то сбоит, — тихо закончил Джеймс.
Как-то легко они приняли столь ошеломляющую новость, что с ними на одном курсе будут учиться их же дети. Но… Магия не врет, кровь поет у обоих и у дочери, и у сына. Вопрос, заданный директору у дверей больничного крыла, был только для отвлечения внимания. Поттеру не требовались никакие подтверждения. Да и Сириусу, как подозревал Джеймс, тоже.
Весь этот день парень провел как на иголках. Ведь озвучена была только фамилия Поттер. А как же Сири? Неужели родственники Сириуса пошли на то, чтобы окончательно изгнать своего сына из рода? Джеймс не собирался отказываться от своего магического партнера никаким образом, а раз озвучили только фамилию Поттер, то это можно рассматривать как то, что Сириус вошел в его, Джеймса, род и стал Поттером. Другие более мрачные варианты развития событий Джеймс отказывался даже рассматривать. Пусть свое наследие они приняли и не полностью, но доставшегося им вполне хватило, чтобы ощутить и осязать связи, крепко накрепко приковавшие их друг к другу, и к Лилиан.
Джеймс снова посмотрел на своих детей. Они Поттеры, без всяких сомнений. Как под копирку деланы. Только нужно сделать скидку на неизвестно откуда выскочивших темных эльфов. Ох, не проста Лили. Ох, не проста. Сразу вспомнились и ее попытки затащить их с Сириусом в темный уголок для разговора в первые два дня учебы, да только не до того было. И ее странная болезнь, начавшаяся накануне ее же дня рождения и продлившаяся целую неделю. Это чем же она так заболела, что колдомедик третьего разряда, а при таком разряде в Мунго дают начальничество над отделом, не смогла вылечить?
А теперь вот назрело и взорвалось. Да, как взорвалось!
Темные эльфы! А судя по клычкам сына, его же ушкам, да по наличию фамильных артефактов самого сильного толка, и наследие там как бы не стопроцентное. И магией от них шибает наповал. Может другие этого и не ощущают, но Джеймс — Поттер, и родовую магию и ее силу может за версту учуять под любыми соусами и артефактами.
Тут Джеймс додумался глянуть на своих детей в магических потоках. Применил дар фамильный.
— Ох, ты ж ё… — не сдержался он.
За столом слизеринцев, куда были определены на обучение его детки, так эффектно появившиеся сегодняшним утречком в Большом зале Хогвартса, в магических потоках ясно формировались две магических триады. Причем у Малфоя, ненавистного ранее Снейпа и его собственного сына связь уже была почти в завершающей стадии. Джеймс разглядел даже призрачное полыхание брачных браслетов. Призрачных у слизеринского старосты и Снейпа, и вполне себе материальный у собственного сына. Это могло означать только одно, там, в будущем, брак заключен и подтвержден.
Доча тоже «порадовала» папочку прочной связующей цепью с, как он понял, Малфоем-младшим. В этом случае брак не только заключен, подтвержден, но еще и консумирован. А теперь между этой парочкой и испанским Блэком, из-за которого его Сириус и сбежал из дома, когда ему Орион Блэк в непререкаемой манере высказал свое родительское повеление — это твой будущий муж и я ничего не хочу слышать о маглокровке(!) — формируется партнерская связь.
