сообщить о нарушении
Текущая страница: 189 (всего у книги 333 страниц)
— Был, — не стал отрицать Харри. — Так я и баллы факультету приносил не только за счет квиддича, хотя квиддич, конечно, больше всего этих баллов в нашу копилку приносил. Пусть невелика заслуга, но три-пять баллов в день я в копилку умудрялся заработать, — при этом Харри умолчал, что первые годы благодаря Снейпу все эти баллы вылетали из копилки, не дожидаясь ночи и его походов по замку.
Мио и Драко фыркнули, но промолчали. Ведь, правда, приносил, а уж как эти баллы слетали с гриффиндора вторичное дело.
— А вы? Вы хоть один балл в вашу копилку сегодня принесли? А-ка, — отрицательно покачал головой Харри. — Зато сейчас вы пойдете гулять в Запретный лес с риском попасться и потерять не один-два балла, а целый десяток или несколько…
— А с чего ты вдруг решил, что пойдем? Мы не каждую ночь полнолуния с Римусом гуляем, — засопел Джеймс.
— Пойдете, пойдете, потому что Римус уже выбрался во двор замка, а там еще Рэйвенкловцы петли выводят, — Харри кивнул парням на окно.
— Что?!
Джеймс и Сириус подскочили и рванули к окну, в которое все это время смотрел Харри. Убедились, что Римус действительно выбрался из-под ивы и уже стоял в торце мощеного двора, усиленно принюхиваясь к воздуху. Беспечные Рэйвенкловцы неровной траекторией, хохоча, запинаясь о неровные булыжники и падая, вцепившись друг в друга для пущей устойчивости, что мало помогало, еле-еле продвигались к центральному входу в замок.
Ребята рванули на выход, но их остановил резкий окрик сына.
— Стоять! Некогда вам сейчас тут восемь этажей пробегать, раньше думать надо было, когда волка приучали к выходам из визжащей хижины.
Харри говорил, а сам стоял у стены и пальцем что-то выписывал по каменной кладке. Что? Было не видно. Проведите пальцем по камню, след остался? В том-то и дело, что нет. Вот и остальные ничего не видели, но Харри явно что-то писал. Вот он закончил, еще раз пристально осмотрел свое творение, которое видел только он, никто же не догадывался, что и Мио прекрасно видит, что там происходит. Один Джеймс что-то сообразил, но «переключится» на магическое зрение не успел, Харри что-то прошептал, положив ладонь на камни.
Полыхнуло. На стене засветилась арка с выписанными письменами, причем там были не только руны, но и еще какая-то неизвестная письменность, а в проеме арки замерцала пелена, через которую стало видно двор замка, только не с высоты восьмого этажа, а так, как будто они стоят на пороге первого. Стоит только сделать шаг, и они окажутся во дворе школы.
— Прошу! Гуляйте, — Харри махнул рукой, указывая на проход, но увидел только стеклянные глаза своих папаш, осоловело разглядывающих портальную дверь и снова упавших в кресла, с которых соскочили при известии о выбравшимся из-под ивы оборотне. – Да не тупите же! Там Римус резвиться сейчас начнет!
Харри схватил Джеймса за ворот мантии, резко поднял того из кресла, в котором тот сидел, и вытолкнул «за дверь», где Поттер нос к носу столкнулся с уже наметившим свою цель волком. Встреча лицом с мордой отрезвила парня, а замешательство волка, впрочем, спровоцированное качественным заклинанием модифицированного «Конфундуса» от Харри, который совсем не хотел лишиться папочки, позволило Джеймсу принять анимагическую форму, и вот — олень поднимает на свои роскошные ветвистые рога волчью тушу и несется в сторону Запретного леса.
Следом за одним папашей Харри выпихнул из портала и второго, который приземлившись на задницу, все-таки взял себя в руки и, превратившись в пса, бросился следом за друзьями.
— Уф, — Харри картинно вытер свой лоб от якобы пота и взмахом руки погасил портал. — Теперь мамочку.
Опять невидимая вязь письменности, шёпот заклинание, полыхание и дверь в явно женскую спальню. Хорошо, что Лили староста и, как и положено старостам, живёт в своей отдельной комнате.
— Хм, — Лили аккуратно погрузила руку в серебристую завесу портала и внимательно вгляделась в обстановку комнаты. — А ты откуда знаешь куда?..
— Так у Хога спросил, — пожал плечами Харри.
Лили только закатила к потолку глаза, отметив про себя, что замок оказывается вполне себе живой, раз общается с ее сыном, и шагнула за завесу.
Взмах руки и портал снова деактивирован.
— Ну, а теперь мы, — пробормотал Харри и снова начал творить.
Оставшиеся в комнате слизеринцы уже ничему не удивлялись — сколько можно? Нужно просто принять как факт, что вот конкретно этому представителю хомомагикус позволено вытворять в замке школы Хогвартс такое, о чем тут даже не помышляли директора. Одним словом — признанный наследник.
Через пять минут вся оставшаяся компания была в своей гостиной в подземельях слизерина.
— А откуда Джеймс Поттер столько знает про «Лунную розу»? — вдруг ехидно спросил Северус, — что-то я не замечал у него любви ни к гербологии, ни к зельеварению, чтобы столько знать про ингредиенты.
— Север, — ухмыльнулся Харри, а Мио, услышавшая этот вопрос уже будучи на пороге «своей» спальни, закатила глаза. — Мы, Поттеры, артефакторы. Ар-те-фак-то-ры, а это значит, что априори в зельях на уровне подмастерья разбираемся, и, соответственно, в сопутствующих зельеварению предметах тоже сведущи. А то, что папуля мой баклуши бьет на зельях, так это у нас, хм… фамильное, наверное… Или учителя паршивые, хотя наш хоть и орал недуром на нас нерадивых, но думать заставлял, а этот ваш Слагхорн…
— Чем это тебя Слагхорн так не впечатлил? — ехидно высказался Северус. — Хороший учитель…
— Ну да, ну да… — хмыкнула Мио. — Именно поэтому ты весь свой учебник фактически переписал, потому что профессор Слагхорн хороший учитель. Его переписал ты, а не учитель нам объяснял все эти тонкости. Что получилось у тех, кто варил по рецепту, представленному в учебнике, мы все прекрасно видели.
Северус надулся, профессор Слагхорн ему нравился, тот позволял использовать свою лабораторию для Северусовых экспериментов и позволял пользоваться запасами ингредиентов.
— Но у вас-то получилось!
— Так и у нас учитель был другой, у которого волей не волей думать научишься, хотя и нас предварительно макнули носом в нашу же глупость и заставили учителя прежде всего слушать и слышать, а не пропускать сказанное мимо ушей, — пожала плечами Мио. — А ваш Слагхорн на первом же уроке задание дает на варку зелья, в которых требуется применение действий, о которых на предыдущих курсах не рассказывалось. А в учебнике по высшим зельям и не упоминается. Ты же не станешь утверждать, что узнал о том, что при давке дремоносных бобов зельевар должен пропускать через нож магию, из предыдущих лекций профессора или учебников по зельеварению? Да и вообще-то, что эти бобы нужно именно давить, а не резать.
Снейп нахмурился, он действительно прочитал эту информацию в трактате, который к зельеварению отнести сложно, и то это упоминалось так, между делом, мельком, при описании самого растения и его свойствах.
— Не дуйся, — усмехнулся Харри. — Но, как Мио говорит, статистика штука неумолимая. За все время учительствования профессора Слагхорна в мастера выбился только один ученик Хогвартса — ты, и то не столько благодаря его учительским качествам, сколько тому, что тебе просто позволили громить лабораторию в свое удовольствие, ставя свои эксперименты и развивая свои природный дар и талант, полученные от предков. Взамен, впрочем, взвалив на тебя всю варку зелий для больничного крыла. Или я не прав?
Северус в защитном жесте скрестил руки на своей груди.
— И это за более чем тридцать лет преподавания. Один мастер и тот на сегодняшний день только в перспективе, и ни одного хотя бы подмастерья зельеварения. А вот наш профессор, — Харри хитро улыбнулся, о том, что этим самым профессором был Снейп, он говорить не собирался, с того хватит и знания, что он декан Слизерина, хотя из их более ранних реплик, случайно оброненных, вполне можно было и определенные выводы сделать. — Только за тринадцать лет своего преподавания взрастил аж пятнадцать подмастерьев. Троих из них с перспективой стать мастерами, если те захотят, конечно. По крайне мере, мммм, в нашем времени двое проходят практику в Мунго для получения необходимой лицензии для дальнейшего роста.
Харри опять опустил тот факт, что этими получившими кольца подмастерьев были почти поголовно одни слизеринцы и пара рэйвенкловцев — это несущественные мелочи.
Мио вошла в спальню, и из-за почти закрывшейся двери в спальню разнополой троицы послышался заливистый смех девушки, распознавшей недоговоренность брата.
— Так вот. Возвращаясь к тому, что папа на зельях баклуши бьет. Нам нет резона жилы рвать и корпеть на уроках, придет время и мы свои знания и так получим, — сказал Харри, опять с нажимом выделив «и так получим», пристально всматриваясь в глаза Северуса.
Северус намек понял и снова подумал, что Харри, в общем-то, прав. Почему он должен отказываться от того, что должно быть его по праву рождения? Особенно если учесть, что дары в нем пробудились, осталось только их подстегнуть. Он вздохнул, сдаваясь.
— Да сдался я уже, сдался, — сквозь зубы процедил Снейп, а лицо Харри осветила яркая улыбка. — Так причем тут артефакторы-Поттеры и «Лунная Роза»?
— А при том, что Поттеры являлись и являются одними из крупнейших контрагентов Розье в части поставок этого цветка. Из стеблей этой розы ткется уникальная ткань, которая очень хороша для обивки зачарованных вещей. Например, большая часть этой ткани уходит на обивку внутренней части саквояжей, сумок и прочих торб с расширенным пространством. А как, хотя бы ты, Люц, должен знать, что один из магазинчиков в Косом переулке, торгующим как раз этим барахлом, принадлежит Поттерам. Шелк акромантула, конечно, престижно, но все-таки не многие покупатели могут себе позволить такую роскошь, а ткань из «Лунной Розы» отличается по своим параметрам от шелка всего на пару пунктов. Похуже, но и дешевле в разы, что дает возможность обеспечить сумками основной средний класс волшебников. Для тех, кто еще беднее, используются уже обычный лен и хлопок, но и чары на таких сумках держатся максимум лет семь, потом нужно или перезачаровывать, или покупать новую. Ну, и молочко этой самой розы тоже у Поттеров без дела не лежит. Пусть мы и закупаем уже выработанные стебли, но в процессе обработки, для того чтобы можно было из волокон соткать полотно, мы тоже получаем некоторое количество этого самого молочка, но не думаю, что дедушка его продает на черном рынке. Судя по отчетам гоблинов, он это молочко использовал или в своих поделках, или бабушка Дорея варила зелья для домашней аптечки, или все до капельки отдавали в Мунго, или через Попечительский Совет в Хогвартс. Нам, ученикам, тоже нужно на чем-то учиться, а тут половина зелий из списка с этим молочком. Ладно, идите, укладывайтесь, я тут с Регулусом посижу, — махнул Харри рукой в сторону двери в спальню.
Северус и Люциус переглянулись и, подойдя к Харри, подхватили его под руки и поволокли в спальню. Как только за ними троими захлопнулась дверь, партнеры отпустили растерянного парня и Люциус высказался:
— Мы поняли, что тебе еще нельзя, но это не значит, что и мы потерпеть не можем, но пока ты здесь, — нажал голосом на это «здесь», — даже не думай, что будешь спать отдельно или благородно оставлять нас наедине!
Лишней кровати в комнате уже не было, а четыре руки проворно избавляли своего третьего партнера от школьной мантии. Харри отвечал тем же, но в соревновании «кто кого быстрей разденет» он естественно проиграл. Все-таки четыре руки против двух — это сильно. А вскоре и вполне невинные поцелуи, ласки и объятия превратились в пытку наслаждением.
Харри наслаждался ощущением, что все правильно. Все так, как и должно быть. Он целовал выпирающие косточки Северуса, которые еще не нарастили сухих и жилистых мышц, хотя задатки к этому были очень впечатляющими. Посасывал трогательные сосочки на еще не приобретшей знакомого размаха груди Люциуса. Зарывался в водопады волос своих партнеров.
Его тоже не обделяли вниманием. Знакомые и одновременно еще незнакомые руки изучали все его тело, нажимая, надавливая, выявляя чувствительные местечки, от чего из горла Харри время от времени вырывались стоны. И вот — уже одна рука Харри на чьем-то члене встречается с другой рукой. На собственном органе он тоже ощущает руки, другая его рука на другом члене совершает ритмичные движения.
Обе руки заняты, а так хочется ласкать эти сияющие серебром волосы, и губы снова тянутся к виску блондина.
Скрутившись в невероятный клубок, троица падает на кровать, и снова стоны, вздохи, влажные хлюпы поцелуев, руки сменяют губы и уже не разобрать кто, где, кого. И так до тех пор, пока всех практически одновременно не уносит в астрал от наслаждения. А потом они провалились в сон, все также сплетясь своими конечностями и являя собой неведомое спрутоподобное чудище.
***
— Люциус Абрахас Малфой! — трио подростков вздрогнуло от рычаще шипящих звуков, которые издавал огромный серебристый аллигатор, зависший над кроватью. — Я желаю тебя видеть немедленно! Хогсмид, Аллея Вязов, дом 7! Немедленно! И прихвати своего партнера!
И аллигатор растворился в воздухе.
— Что это было? — не понял спросонья Харри.
Вставать жутко не хотелось, ему было тепло и уютно в коконе из рук, обнимавших его тушку, и такая побудка его совершенно не порадовала.
— Ничего себе у твоего папочки Патронус, — высказался Северус, обращаясь к завозившемуся Люцу и продолжая сверлить своими агатами то место, где этот патронус буквально пару секунд назад зависал.
— Аааа, понятно, вопрос снимаю, — зевнул Харри и снова уткнулся в подушку носом.
Спрутообразное чудовище распалось на три составляющих. Люциус выкарабкался из клубка и встал возле кровати, потягиваясь. Закончив сие действо, он тряхнул своей еще не столь длинной, как в будущем, гривой, на сегодня она едва доставала плеч и была даже короче на пару сантиметров, чем у Северуса.
— Харри, вставай. Неужели ты думал, что я туда пойду один? Нам еще этих будить. Да и гриффов предупредить нужно…
— Вот мне интересно, — зевнул Харри и потянулся, не спеша однако покидать уютное гнездышко. — Ну, увидел твой папА странности на гобелене, так что сразу тебя-то терроризировать? Откуда ему знать, что ты можешь знать, что там за выверт магии случился. Я ведь точно помню, что на гобелене Певереллов под нашими с Мио именами и даты рождения были указаны. А, значит, и на вашем гобелене Драко тоже с датой отобразился.
— Может и не знает, но поговорить обязан, да вставайте уже!
— Ну, раз обязан, тогда, да. Надо вставать. Шкверчёк!
Хлопок и домовик преданно смотрит в глаза Поттеру.
— Шкверчёк, пойди, посмотри, как дела у моих папочек. Если дедушка уже тоже связался с Джеймсом, то пусть пришлет с тобой записку, где намечается рандеву. И пусть нам накроют завтрак в нашей гостиной.
Домовик исчез. Вопросов от партнеров снова не последовало. А что собственно спрашивать, если конкретно этот представитель магического общества является признанным наследником не только основателей школы чародейства и волшебства Хогвартс, но и является Главой рода Певерелл, в чьем владении и по сей день находится замок, в котором эта самая школа расположена? То есть является непосредственным хозяином всех Хогвартских домовиков, и в первую очередь они теперь будут подчиняться ему, а уже потом директору сего заведения.
Харри успел умыться, одеться и уже стоял и долбился в дверь второй спальни в их апартаментах…
— Мио, Драко, подъем! Труба зовет! Вот, блин, Мордредовой заразы на вас нет. Так мне недолго вторую сотворить, если вы сейчас же не встанете!
…когда рядом с ним опять появился домовик, держащий в своих лапках короткую записку.
— О, а дедушка снял комнату в «Трех метлах».
— Думаю, что в частном домике, который снял мой отец, — вклинился Люциус, — говорить будет удобнее и безопаснее, чем в комнате в довольно популярном пабе Хогсмида.
— Ты, несомненно, прав.
Харри быстро черканул записку Джеймсу на обороте обрывка пергамента и опять отправил с домовиком и снова стал долбиться в дверь спальни.
— Драко! Миона! Если вы сию же секунду не встанете, я сам к вам зайду, и пусть вам будет стыдно!
Дверь приоткрылась, и из щели на Харри уставился сонный серебристый взгляд.
— Ну, чего тебе не спится в рань воскресную?
— Да я бы и рад поваляться побольше, да вот твой дедушка так не думает. Вставайте, давайте, нам предстоит очередной раунд переговоров, только на этот раз за нас возьмутся зубры, патриархи семейств.
Где-то через час вся компания встретилась у ворот замка и вместе с толпой школьников направилась в Хогсмид.
— Ммм, Харри? — к Поттеру-младшему прибился Джеймс.
— Что?
— А почему мы с Сири сегодня не смогли поделиться нашей «радостью» с Римусом и Питером?
