сообщить о нарушении
Текущая страница: 168 (всего у книги 333 страниц)
Вход в обнаруженную пещеру прикрыло полотно из трансфигурированной запасной мантии, в дальнем конце пещерки потрескивал костер для обогрева, на полу была устроена лежанка по типу той, что они сообразили, выбравшись из катакомб. Через час троица уже почивала в объятиях Морфея.
Утром, основательно перекусив, подростки снова двинулись в путь. К обеду они уже приближались к незамерзшему заливу. Точнее середина залива была вполне себе судопроходной, а вот у берегов его все же сковал крепкий лед. Там-то и увидели разыгравшуюся трагедию.
Видимо на берегу залива была расположена маленькая деревенька кельтского поселения, но видимо чем-то богатая, раз привлекла внимание морских разбойников, таких же кельтов, в последствие прозванных викингами. К моменту появления на небосклоне величественной фигуры сияющего радугой в лучах солнца дракона трагедия уже случилась и обрела свой логический конец.
Хлипкие магловские хижинки догорали, в воздухе носилась гарь. Но, как ни странно, и драккар набежчиков тоже был объят пламенем и неторопливо шел ко дну.
«Спустимся? Посмотрим, может, выжил кто и ему помощь нужна?» — протранслировала мысли Мио.
«Что, и этим варварам набежчикам помогать станешь?» — съехидничал Драко.
«На месте определимся!» — непреклонно гнула свою линию Мио.
Гарри же сделав широкий вираж, пошел на посадку.
В деревне стоял смрад из горелых бревен и мяса. Гарри снова всем наколдовал фильтрующие маски, и они пошли сквозь разруху. Помогать уже было некому. На их пути попадались только трупы. На весь этот устрашающий пейзаж подростки смотрели отстранено. Это только при просмотре воспоминаний дома их и мутило, и эмоции зашкаливали, потому что там были не чужие им люди, а свои, родные. А вот таких зрелищ они насмотрелись еще в своих снах, чтобы реагировать по-другому. Времена и нравы, царившие здесь, да и дальше во времени, были жестокие.
Они прошли насквозь всю деревню, так никого живого не обнаружив, и вышли на побережье, где догорающий драккар блеснул последним языком пламени и окончательно скрылся под водой. На водной глади тоже не было видно выживших, а вот на льду и берегу лежали трупы. Если судить по опаленности, они были как раз с драккара.
— Хм… — протянула Мио, рассматривая один из обугленных трупов. — А ведь огонь был не обычный, а магический.
— Адский? — деловито поинтересовался Драко.
— Неее… — встрял Гарри. — Этот бы пожрал тут все, даже пепла не оставив. Но Мио права, такие обширные повреждения простым пожаром, при условии, что они все попрыгали в воду, нанести невозможно.
Гарри аккуратно подцепил обугленную тряпку, служившую одеждой для одного из погибших.
— А они продолжали гореть даже в воде, — закончил он.
Тут послышался тихий-тихий стон. Все сразу же насторожились и повернулись в сторону звука, однако понять, кто его произвел, не было никакой возможности. Именно в той стороне была самая большая куча трупов. Складывалось такое ощущение, что все эти люди скопом пытались что-то сделать, а потому и попадали все вместе.
Снова послышался стон.
Подростки осторожно подобрались к куче.
— Мертв, — констатировал Гарри, оттаскивая одного.
— Этот тоже, — стащил Драко другого.
Вскоре они растащили все тела, пока на земле не остался один. Маленький мальчик лет восьми. И тут он вздохнул и снова застонал, а от него во все стороны шибануло энергией.
— Опа! — воскликнул Драко. — А вот и маг!
— Да какой маг, Драко, — засуетилась Мио. — Обыкновенный ребенок и, скорее всего, маглорожденный.
Девушка деловито нащупала пульс и принялась деловито считать удары.
— А вот это не факт, Мио. Ты посмотри, он совершенно не похож ни на пиктов, ни на кельтов… Вообще на местное население.
И вправду, малыш отличался резкими чертами лица, смоляными кудрями и довольно внушительным носом, образующим гордый римский профиль, так же очень смуглой кожей, не характерной для жителей этих широт. Одет он был в какие-то непонятные серые тряпки, чем, впрочем, отличалось и большинство населения, особенно магловского, которые просто висели на скелетоподобном теле.
— Надо же, — присвистнул Гарри, — да я так истощенно даже при жизни у Друслей не выглядел. «Энервейт»!
— На нем рабский ошейник, Харри. И ты, Драко, не прав, мало ли как он выглядит?
— А как же? — вступил в спор с женой Драко. — Если не деревня, то уж драккар точно его рук дело, а это…
— Ни о чем не говорит, возможно, обычный стихийный выплеск.
Мальчик открыл свои черные омуты и со страхом уставился на подростков. В следующий момент он стал отползать от Мионы, которая в это время пыталась ощупать его тело, и заговорил, вот только маги так и не смогли понять, о чем говорит этот пацан.
— Тише, тише, — как можно мягче сказала Мио, перейдя на латинский, который еще долгое время будет практически международным языком этого времени. — Ты меня понимаешь?
Сжавшийся в комочек мальчишка со страхом взглянул на девушку и затравленно кивнул.
— Как тебя зовут?
— Парис, — робко прошептал мальчик.
— Очень хорошо. А меня зовут Гермиона, а это Харри и Драко, — указала на парней девушка. — Откуда ты?
Мальчик еще больше сжался и продолжал молча смотреть на странных людей окружавших его.
— Так откуда ты? — снова спросила Мио.
Парни в этот диалог не вмешивались, а просто наблюдали. Мальчик посмотрел на водную гладь залива и плавающие там обломки.
— Ты был на драккаре? — заметив этот взгляд, спросила Мио.
Мальчик робко кивнул и задрожал.
— Тебя взяли в плен вот эти люди? — снова спросила Мио, указав на лежащие неподалеку тела.
Мальчик снова кивнул и бросил испуганный взгляд на трупы. Гарри быстро наколдовал всем покрывала, чтобы мальчик их не видел. Потом высушил чарами самого пацана, накинул на него согревающие чары и укутал таким же трасфигурированным термоодеялом, какими они пользовались во время ночевок. От них не укрылось, что в глазах мальчика проскользнуло что-то непонятное, но он не испугался колдовства, а даже наоборот, как-то облегченно выдохнул и уже с большей уверенностью смотрел на магов, только иногда с любопытством ощупывая свое покрывало.
— Я же говорил, что он не маглорожденный, — тихо констатировал Драко, — слишком спокойная реакция на волшебство рядом с ним.
— Пф, — фыркнула Мио и снова переключила свое внимание на мальчика, — а где они тебя взяли в плен?
— Фира, — тихо произнес малыш.
— Фира? — удивилась Мио. — Остров Фира? Где взорвался вулкан?
И мальчик заговорил. Слова из него полились нескончаемым потоком. Он мешал в жуткой смеси свой диалект, как в последствие поняли маги, эгейский диалект с едва выученным латинским наречием. Оказалось, что он и его родители жили на острове Фира. Его папа был корабельным магом, который заклинал ветер и сети для хорошего улова. А однажды что-то стало происходить. Земля дрожала, рыба в озере дохла, с горы сыпались камни.
Главная жрица объявила о принесении жертвы для бога Гелиоса, чтобы умилостивить его, и все жители собрались на жертвенном плате для проведения ритуала. Только вот старший брат Париса решил лично задобрить бога Гелиоса и отправился в путь на вершину Рин, туда, где всегда клокотал огонь, прихватив в качестве жертвы пару самолично пойманных акул, а любопытный Парис увязался за ним следом. Тогда ему было уже полных шесть циклов и он уже вовсю помогал отцу на кораблях заклинать ветер и воду.
Фиорис не заметил, что в лодке спрятался его младший братишка, и отправился в путь. Они прибыли к горе, извергающей дым и пепел в поздних сумерках, но Фиорис не стал медлить, а, взвалив себе на плечи туши акул, стал подниматься в гору, так и не заметив, как за ним последовал Парис. В какой-то момент земля содрогнулась и распалась прямо под ногами малыша и он провалился в расселину. А потом был грохот, камнепад. Земля тряслась не переставая, дышать становилось все труднее, а мальчик пробирался по вновь и вновь раскрывающимся перед ним щелям куда-то, куда он и сам не знал, но очень хотел найти выход.
В какой-то момент он вышел в странный круглый зал с величественной каменной Аркой, на которой светились странные письмена. Он приблизился к ней, чтобы рассмотреть. Только полюбоваться ему было этим видением не суждено. Страшный толчок земли под ногами, потом еще и еще. Сверху посыпались огромные глыбы и потекли огненные реки. Жидкий огонь очень быстро стал заполнять все вокруг, все ближе и ближе подбираясь к ногам мальчика. Жар был такой, что обжигал кожу и на большем расстоянии. Выхода не было совсем, и Парис в отчаянии прыгнул в странную шепчущую тишину Арки.
Следующее, что он помнит, это как его подобрали из воды моряки, которые говорили на том языке, на котором сейчас с ним говорит Мио. Три года он жил у них в качестве раба, на которого быстро надели ошейник, и даже смог относительно выучить язык, когда проплывая мимо острова Крит, точнее того, что от него осталось, на них напали уже вот эти пираты. И Парис перекочевал в их собственность. Еще год эти добирались до дома, а по пути нападали на прибрежные селения и грабили их. А маленький раб у них был вместо постельной игрушки.
Так случилось и тут. Разбойники напали на поселение, разграбили его и вернулись на корабль, а там, не насытившись насилием над местными женщинами и девушками, приступили уже к излюбленной игре с Парисом. Только вот сила, которая после всего случившегося дремала у Париса где-то очень глубоко, так глубоко, что он не мог ничего сделать, вдруг проснулась. И бабахнуло. А потом драккар загорелся, а Парис сиганул в воду.
На этом из глаз мальчика потекли слезы. А молча слушавшие его рассказ подростки… Почти молча, иногда они его переспрашивали, когда мальчик, забывшись, переходил на свой родной язык, а иногда просто по канве рассказа догадываясь о значении слов, пребывали в шоке.
Мио тихонько прижала к себе мальчика и стала его укачивать, легонько поглаживая по волосам.
— Звери, какие же звери, — плакала она. — Ребенка насиловать…
— Что свершилось, того уже не исправишь, — тихо прошептал Драко, пытаясь успокоить жену. — Мне вот гораздо интереснее другой момент… Извержение Санторини произошло никак не четыре года назад, а целых тысячу с гаком…
— Арка, любезный мой «сынок», арка, аки звездные врата, — задумчиво протянул Гарри. — Парис, — обратился он к начавшему успокаиваться мальчику, — когда вы с братом на гору лезли, у тебя ничего с собой похожего вот на это не было?
Гарри вытащил из-под горловины водолазки ключ. Парис внимательно осмотрел вещицу и утвердительно кивнул, что да, мол, было. Подарок отца на пятилетие, он его нашел на дне одной из речушек, что пересекали остров. А те, кто выловил его из вод моря и одел на него рабский ошейник, медальон забрали.
— Вот и ответ, Драко, история почти как с нами, только в этом случае Арка отправила мальчика в будущее, а не в прошлое.
— И что делать будем? — поинтересовалась Мио.
— Снимать штаны и бегать, — отозвался Гарри. — Причем штаны в прямом смысле слова, для меня. Я превращаюсь и мы летим к месту назначения, а ребенка забираем с собой, что тут неясного?
Мальчишка на руках у Мио вздрогнул, когда один из красивых парней, что нашли его под завалом из трупов, вдруг начал раздеваться. Раньше это ни к чему хорошему не приводило, и мальчик стал активно вырываться из рук девушки. Да так, что та его с трудом удерживала.
Но вот вместо парня на месте гордо вознес к небу свою голову огромный дракон, распахнувший крылья, и Парис замер. Замер от восторга. А тут и еще у одного странного сереброволосого парня прямо из спины прорезались крылья. Парис почувствовал, что девушка усмехнулась на его реакцию, и посмотрел на нее. Но у нее ничего не выросло и не изменилось.
Мио передала укутанного в термоодеяло ребенка мужу и ловко вскарабкалась на спину дракону. А за ней и Драко, распахнув крылья, вспорхнул туда же. Карабкаться по довольно скользкой чешуе друга было бы затруднительно с ношей на руках.
Дракон несколько тяжело пробежался и взлетел. Все-таки несколько дополнительных десятков килограмм, сколько там мог весить этот десятилетний малыш, существенно повлияли на его летучесть.
Дальнейший полет проходил без задержек. В мелькающих внизу пейзажах больше не встречалось никаких поселений или путешествующих караванов, и к вечеру они благополучно достигли края Черного Озера.
Перемахнув через него практически на одном взмахе огромных крыльев, путешественники оказались почти над самой деревушкой, а Гарри завис в воздухе. В отдалении виднелось какое-то громадное сооружение, видимо — Хогвартс.
«Харри?»
«Странно. Пространственной складки нет», — задумчиво протянул дракон.
«А она должна быть?» — спросил Драко.
«Ну, в нашем времени Хогвартс, как и Хогсмид, и большая часть этой долины упрятана в подпространственную складку».
«Чего гадать? — спросила Мио. — Спускайся, а там будем действовать по обстоятельствам. Ночь скоро!»
И они спустились, переполошив своим появлением всех жителей деревеньки, которые высыпали на небольшой пятачок в центре. Драко спрыгнул со спины не спешившего превращаться обратно Поттера. Одно дело разнагишаться при сестре и ее муже, другое выставлять себя на показ почти всей деревне.
Драко тоже уже устал от этой эпопеи, поэтому просто и незамысловато спросил первого же мага, который выскочил из своего домика, поглазеть на чудо, прилетевшее с небес, в лоб:
— Это Хогсмид?
— Ааа? — похлопал осоловевшими глазами маг.
— Я спрашиваю — это Хогсмид?
— А? А! Ага… — закивал головой маг как болванчик.
— Замечательно, мы все-таки прибыли на место, — прошипел Драко. — А вон то — это замок лорда Певерелла?
Окружившие площадь маги опять дружно закивали головой, продолжая пялиться на дракона и девушку с ребенком, восседавших на нем.
Драко опять взгромоздился на Поттера.
— Полетели, Поттер, лучше уж быть в замке, чем оставаться тут с этими недоумками.
Дракон булькнул, отчего из его пасти вырвался клуб дыма и пара, казалось, он беззвучно хохочет, и взмыл в воздух, направляясь прямо к замку, который совсем не напоминал их Хогвартс, а больше монументальные постройки древности… Для них древности, а вот сейчас эти постройки еще даже не были развалинами. Огромные мегалитические плиты, камни в основании, колонны, портики, террасы.
Приземлившись у самых ворот, Гарри принял свою человеческую ипостась и быстро оделся в предусмотрительно приготовленные Мио вещи, а потом, взяв за руку малыша, решительно толкнул створки кованных ворот.
***
Игнотус-младший Певерелл, которому в прошлом году стукнуло уже сто шестьдесят девять лет, сидел на шкуре около огромного камина с кубком дорого обошедшегося вина и пытался пережить очередной наплыв гостей-друзей-родственников в родные пенаты. Вскоре в Хоуворте намечалась семейная вечеринка, по случаю которой вся эта компания и прибывала в дом. Собственно, вечеринка намечалась по случаю этакого юбилея Игнотуса, которому через неделю будет уже сто семьдесят лет…
Когда-то давно, отметив свое третье совершеннолетие, то есть перейдя грань пятидесятилетия, Игнотус покинул отчий дом и поселился в этой глуши, в Хоуворте. Ему до бездны надоели вечные эскапады Антиоха, который только и знал, что ввязываться в сомнительные авантюры. Кадмус с его практически лазаретом из больных, которые оккупировали одно из крыльев отцовского замка, и который постоянно и неизменно вправлял, лечил, замазывал, исправлял последствия Антиоховых эскапад.
Он хотел тишины и покоя, а еще свою ферму по разведению редких магических животных, которые для зельеварения давали свои бесценные ингредиенты. Жена, не выдержав в этой глуши и пяти лет, собрала свои вещи и умотала к отцу в вотчину. То есть к свекру, поскольку ее собственные родители богатством не отличались. А Игнотус только облегченно вздохнул, оставшись с тремя сыновьями.
Столько лет прошло. Двое старших уже давно покинули дом, и где их теперь носит, только редкие весточки передают с оказией. А вот Годрик, его младший, пошел другим путем. Едва достигнув двадцати пяти лет, взял и основал новый род. Гриффиндор. Женился, родил замечательную дочку, и все бы ничего, да только жена у него слабенькая оказалась и в одну из зим умудрилась простудиться, да так, что и Кадмус не смог помочь, особенно, когда за ней сама Госпожа пожаловала.
Горевал Годрик тогда сильно и долго. Даже пошел по стопам своего дядюшки Антиоха, начав ввязываться в сомнительные магловские перебранки, пока тот же Кадмус не надавил на своенравного Гриффиндора, вылив на буйну головушку пару ведер ледяной воды и напомнив, что у того вроде как дочь имеется и ее воспитывать требуется.
Годрик забрал Карпелину из Гриффиндор-кастла и перебрался под крылышко к отцу, то есть к нему, Игнотусу.
