сообщить о нарушении
Текущая страница: 279 (всего у книги 333 страниц)
«Ну, это уже в прошлом, я тот, кто я есть, и мне удалось избежать этих страшных последствий. Да и нестрашные они в принципе. Просто многие маглорожденные и воспитанные маглами в очень многих вопросах дубы-дубами. Палочку бы они мне может и сломали, но нет такого запрета о покупке новой. Министерство в последнее время в этом плане слишком расслабилось. Помните, что говорит Гаррик Олливандер, когда к нему приходят первокурсники за палочкой? «Ваша ПЕРВАЯ волшебная палочка!». Прямой намек, что волшебных палочек у мага за всю его жизнь может быть более чем одна. А они этого не слышат. Взять того же Хагрида. Исключили и палочку сломали, а тот, тупень, не додумался купить новую. Отказать ему в этой покупке никто не имел права даже после приговора Визенгамота — он маг. А тем паче никто не запрещал ему развивать свои беспалочковые навыки. Что, кстати, более полезно. Так что такая мера пересечения не более чем пустой звук и показательный акт устрашения. Особенно учитывая, что чистокровные палочкой пользуются только для отвода глаз и в начальных этапах обучения, и… Короче, много факторов «за», чтобы колдовать палочкой, но никто не отменял того факта, что маг остается магом и без этого инструмента. Но как удобно для Министертсва и Власти — приехал маглорожденный или чистокровный, но без рода и памяти маг, в Хогвартс, ему сразу АП! «Без палочки колдовать не то чтобы невозможно, но оооочень трудно, на это способны только Великие волшебники» и всю невербальную и безпалочковую магию у ребенка как ножом отрезало, а ведь до этого он хоть и стихийно, но колдовал БЕЗ артефакта. Плюс еще сразу и заметно падает уверенность в собственных силах — ну, какие же они Великие? Вот после таких внушений он даже стихийно перестает колдовать. Потому что уже знает, что без палочки у него ничего не выйдет. Так и получается, что для огромного числа сегодняшних магов лишение палочки — ой, беда-беда-беда беспросветнаяяяяя, — простонал-провыл Харри. — Из Хога исключили бы? Мне бы никто не запретил получить образование на дому и сдать экзамены в Министерстве. А вот выгнать меня из магического мира, блокировав при этом мою магию — увы… Для первого нужен проступок посерьезнее выпущенного перед маглами патронуса, а уж тем более применить меры по блокации… Их бы сама Магия за такое… Кстати, даже упрячь они меня в Азкабан на те же тридцать суток, откатами бы по ним наприлетало знатно, и они об этом в курсе. И Фадж в курсе был. Только и всего, что при сдаче экзаменов бы нервы потрепали, так мне никто бы не смог помешать сдать эти экзамены за границей, — «пожал» плечами Харри. — Короче, весь расчет был на неокрепшую детскую психику и гормональную нестабильность — стихийного взрыва они ждали под психическим давлением, чтобы подтвердить мою недееспособность. Плюс то, что Фадж знал, где и с кем я живу и как живу, а значит, априори считаю Хог своим единственным домом, где мне хорошо. Ну, и то, что я тупой-тупой, а то как же, оценками не выделялся, про свои права и обязанности… не интересовался, как есть тупой, как пробка, и как большинство магического населения. О чем они с Дамбиком так рьяно и пеклись столько лет».
«А как же контракт с Хогом? Тот самый, который обязывает наследников родов обучаться и сдавать экзамены в Хогвартсе?» — удивился Регулус.
«Рег, а тут все еще проще. Они бы мне этим исключением просто подарили бы шанс получить полноценное образование на дому или за границей! Ведь это не я самовольно разорвал бы контракт, а они. Кстати, и откатом бы прилетело тоже по ним».
«Тогда, что имел в виду, говоря, что запахло Азкабаном?» — удивился Драко.
«Магический ребенок должен воспитываться в магической семье! И если этих вот несчастных, прости, Мио, — Харри мысленно указал на список, — детей можно с натяжкой подвести под непреднамеренность, учитывая, что они находились под заклятиями сокрытия и забвения, что смягчает вину Опекунского Совета, ибо из-за этих факторов эти детки считались маглорожденными, то я…»
«Аааа… На тебе этих чар не было. О тебе знали все. А уж эти «красавцы» из Опекунского Совета и подавно. И это прямое нарушение постулата Статуса о Секретности и воспитании магических детей. Пусть даже они передали права на тебя Дамблдору, но они были в курсе того, что ты у маглов, а не у опекуна, иначе откуда бы в отделе по отслеживанию магии несовершеннолетними маглорожденными детьми был твой адрес! Они обязаны были это пресечь и переназначить тебе опекуна! Тем более что у тебя Род и лордство, пусть и под вопросом, раз тогда считали, что твой дед выжег твоего отца, лишив его наследства. А еще туева куча родственников магов, даже исключая так называемых «Пожирателей Смерти», которым бы тебя не отдали ни под каким соусом, кто мог бы о тебе позаботиться и обучать, как и купировать твои магические выбросы. Так что их знание того, что ты у маглов, и игнорирование этого факта, подводит нас к намеренному нарушению Статуса о Секретности, ведь твои магловские опекуны были не в состоянии справиться с этой проблемой».
«В точку, Драко. И выбросов этих было, ой, как немало, да еще каких. Пожары, потопы, взрывы и разрушения не только в доме Дурслей, но и соседние дома бывали задеты. И все это быстренько обрабатывалось отделом по устранению таких вот казусов, стирателями и модификантами памяти Министерства Магии. Так что о месте моего пребывания была в курсе огромная куча народа, но ни один не турнулся что-то в этом изменить. А ведь по крайне мере члены Опекунского Совета и стиратели были в курсе, что вызывало ТАКИЕ разрушительные выбросы. Меня ведь в этом доме не пуховой периной укрывали и ни нектаром и амброзией кормили. Короче, помещение заведомо магического ребенка, да еще и с огромным магическим потенциалом, так как он пусть даже номинально, как все считали, но принадлежит древнему Роду, у которого сто процентов будут выбросы магии, да еще и огромные, а не «слабенький пшик», как у маглорожденных — это прямой саботаж Статуса о Секретности. А это уже даже не тридцать суток в Азкабане, это уже куда как серьезнее».
Мысленные прения были закончены, и внимание молодых магов снова вернулось к действу на своеобразной «сцене», где лорд Прюэтт начал очередной этап обвинений членов Опекунского Совета, практически озвучив вслух только что приведенные Харри доводы.
— А что мы видим из перечисленного? Десятки магических детей выкинуты в магловский мир. Детей магов. Детей, у которых не просто с огромной, а со стопроцентной вероятностью рано или поздно начнутся магические выбросы. И выбросы эти будут не чета тем слабеньким пшикам, какими радуют наш мир маглорожденные маги.
Игнотус зло смотрел на членов Опекунского Совета, те с непониманием смотрели в ответ. Прюэтт снова потянулся к столику с папками, бумагами и флаконами с воспоминаниями.
— Отделом по урегулированию магических происшествий в магловском мире, — зачитал он отчет, — зафиксирован стихийный магический выброс по адресу: Графство Дербшир, Дерби, Эванс Авеню, 135**…
«О, как. Прямо как фамилия приемных родителей твоей мамы, Харри», — просигнализировал Драко.
«Фамилия Эванс в Англии довольно распространённая», — отмахнулся Харри.
— Магическим вихрем была разбросана по обочинам пробка из магловских автомобилей. Шестьдесят восемь автомобилей в результате инцидента получили механические повреждения. Маглы получили травмы легкой и средней тяжести. Источник выброса: Колин Криви, мальчик пяти лет. В сводках магического мира с такой фамилией никто не значится — маглорожденный. Проведены стандартные процедуры. Отчет составил специалист по урегулированию последствий стихийных выплесков у маглорожденных магов Колин Вудворт. P.S. позволю заметить, что сила стихийного выплеска была нестандартной для маглорожденного мага. Возможно ли, что магия ребенка резонировала с магией проходящего мимо волшебника? В районе Дерби проживает тридцать пять волшебных семей, не считая поместья барона Харбла. Но, как и многие Меноры, «Летящий Ветер»*** находится в подпространственной складке. Прошу Аврорат разобраться в данном инциденте.
Прюэтт оторвался от отчета и снова посмотрел на опекунов.
— Что можете сказать в свое оправдание?
— Уааэээ-э-э-э… — отрицательно замотал головой Гилмор, но Прюэтт уже видел, что при произнесении истинных имен этих детей в память этих горе опекунов тоже вернулись подробности установления опекунства над этими детьми.
По крайне мере Рок уже судорожно сглатывал, а его глазки бегали по Залу. Да и Рипман «вспомнила», но опять упорно все будет отрицать. Неисправимая дура.
— Я вижу, что вы уже вспомнили подробности установления опеки над этими детьми. Что ж, у вас на данный момент только одно смягчающее обстоятельство. Единственное, что пока, — Игнотус выделил это слово голосом, — я повторяю, пока отдаляет вас от статьи за преднамеренное нарушение Статуса о Секретности, что предполагает за собой в качестве наказания штраф и заключение в Азкабан на тридцать суток…
Опекуны с надеждой посмотрели на главу Совета.
— На всех этих детях, как и еще на многих из тех, кто не вошел в этот список...
— Так их больше? — взвизгнула леди Бримстоун, что на прошлом совете отличилась знанием деталей проведения ритуала «Возрождение».
— Много больше, — согласился Игнотус, — но там ситуация гораздо сложнее. Так вот, на всех этих детях были зафиксированы чары сокрытия и забвения, — лорд Прюэтт снова обратился к залу. — Именно поэтому не срабатывали все ваши поисковые чары, даже на крови. Надеюсь, никому из здесь присутствующих не нужно читать лекцию о действии этих чар? Прекрасно. Но, — тут он снова обратился к обвиняемым, — у меня возникает вопрос. На каком основании все эти дети оказались под опекой мистера Дамблдора. Ведь именно Опекунский Совет решал судьбу этих детей. Большей их части, той, что не касалась древних и древнейших родов. Для Совета Лордов поясню, таких детей Дамблдор выкрадывал и проводил ритуал, даже не ставя в известность Опекунский Совет. Это касается всех, у кого в родне значились древние и древнейшие рода. Остальные менее родовитые сначала оказывались на попечении наших «друзей» из Опекунского Совета. И прежде, чем они оказались выброшены в магловский мир, они все получили в официальные опекуны мистера Альбуса Дамблдора в обход всех первоочередных претендентов. Даааа… и еще, мистер Дамблдор вообще не имел права ни на одного из этих детей, так как у него с ними вообще нет никаких связей, ни кровных, ни магических уз. Так на каком основании мистер Дамблдор оказался их опекуном? Я жду ответа!
Маги молча отводили взгляды.
— Томаш Дин, например, он же маглорожденный Дин Томас? — снова попробовал Игнотус добиться ответа, но того не последовало. — Значит, нет. Ну, что ж.
Прюэтт снова стал копаться в бумагах, пока не вытащил очередную папку. Просмотрев ее, он озвучил результаты своего беглого анализа:
— На опекунство над малолетним мистером Дином претендовали три мага. Филария Грамп — его крестная мать по всем проведенным обрядам. Супружеская пара Дональд и Клотильда Кэтлскримб, как указанные в магическом завещании родителей мальчика, опекуны второй очереди. Близкие друзья четы Дин. Кстати, чистокровные маги в пятнадцатом и седьмом поколении без основания Рода. Гораций Лотермид, крестный отец мальчика, погиб вместе с четой Дин. У мистера Томаша Дина было и есть три, ТРИ магически законных представителя, а мальчика определили мистеру Дамблдору. Почему?! На каком таком основании?!!
Но маги молчали.
— Прошу запротоколировать, что добровольного сотрудничества от членов Опекунского Совета добиться не удалось. Что ж, воспользуемся сывороткой правды. Запросите Аврорат, лорд Таккер.
Рипман побелела как полотно. В связи с невозможностью нормально говорить своих коллег: у одного язык отсох, второго основательно колбасит от магического отката, да еще этот ошейник… Выбор ответчика и кандидата на употребление «Веритасерума» небольшой. А ведь именно она выписывала резолюцию на решении об опекунстве Томаша Дина Дамблдору. Раньше она этого и не помнила, а вот теперь, когда чары спали…
«Глянь, как папочка кривится», — хихикнул Драко, косясь на Северуса.
«Еще бы, — поддакнул Харри, — он про качество зелий, изготовляемых штатными зельеварами Аврората, очень… невысокого мнения».
«Да он практически обо всех зельеварах Англии такого мнения, — прокомментировала Мио. — Что и неудивительно. За последние семь десятков лет он единственный, кто получил кольцо не только мастера, но и возвысился до магистра. В св. Мунго работают зельевары зарубежного происхождения, или зелья и вовсе закупаются, опять же, за рубежом. А в Аврорате даже не подмастерья, так… маги, на «Превосходно» освоившие школьный Хогвартский курс. А ты сам знаешь, что даже для получения кольца подмастерья этого мало».
««Веритасерум», тем не менее, изучается на седьмом курсе, — пожал плечами Харри, — а значит, его они должны варить без сбоев, раз сдали ПАУК на «Превосходно»».
«Не факт, — заупрямилась сестрица. — Сам знаешь, что ПАУК, как и СОВ, впрочем, по зельям, особенно в практической части, чистой воды лотерейный билет. Как повезет. Повезло экзаменуемому на практической части варить «перечное», вот тебе и «Превосходно», а попадись «Веритасерум», еще неизвестно какой бы был результат. ПАУК — это не сдача экзамена самой Магии, когда она сканирует тебя на ВСЕ твои способности и знания».
«Ну, ты сказанула, — снова захихикал Драко, — «перечное» на ПАУК! Да кто ж такие зелья на ПАУК вообще экзаменует?»
«Не придирайся, Дракон, — фыркнула в сторону мужа Мио. — Да, я утрировала, но от этого факт остается фактом. Попалось ученику зелье «Абсолютного сна», которое он действительно может варить без запинки, и «Превосходно» в кармане, а попался «Веритасерум», в котором он раз из раза делал ошибку, и в лучшем случае «Удовлетворительно», а то и «Тролль». Лотерея. Тогда как Магия проверяет ВСЁ, и ты сам это знаешь!»
«Уговорила», — пошел на попятную Драко.
«Так что Северус прав, не доверяя штатным зельеварам Аврората», — все-таки договорила Мио.
Тем временем на столе секретаря материализовался флакончик с затребованным зельем.
— Лорд Прюэтт, позвольте проверить? — раздался глубокий бархатный голос Северуса.
Прюэтт насмешливым жестом пригласил лорда на «ковер». Но прежде, чем Игнотус отдал Северусу флакон, он обратился к секретарю:
— Порция «Веритасерума», предоставленная Авроратом за надобностью разбирательства Совета Лордов по деятельности Опекунского Совета, регистрационный номер 23587.
Зельевар, наконец, получил флакон. Он его поболтал, тщательно осмотрел. На донышке флакона были выгравированы только цифры регистрационного номера, пробка была пуста.
— Так-так-так… Печати мастера или хотя бы подмастерья, готовившего зелье, нет. «Веритасерум» должен быть кристально чистым, как вода, тут есть взвесь и помутнение, — он открыл пробку и по всем правилам безопасности не стал тыкаться во флакон носом, а легкими взмахами ладони направил «аромат» на себя.
— В запахе ощущается легкий миндальный «привкус» — зелье не действенно. Это не более чем болтушка первокурсника, причем весьма опасная для здоровья выпившего его мага.
Он вернул флакон главе Совета. Тот огорченно покачал головой. До чего они дошли! Даже наиважнейшие зелья в Аврорате некондиционный товар. А ведь за них Министерские деньги плачены. Точнее, плачена зарплата тому зельеделу, который это варил. Прюэтт вернул флакон секретарю с просьбой вернуть его обратно с припиской-пояснением и требованием доставить нормальное зелье. Северус заверил документ своей печатью магистра зельеварения, как бы подписываясь под вердиктом.
Одна Рипман чуть облегченно вздохнула. Ей страшно было представить, чтобы случилось, заставь глава Совета принять ее ТО зелье и не присутствуй в Зале этот страшный зельевар. О его репутации даже она была наслышана от внуков. Да и видела часто в аптеке в Косом переулке. Он иногда приходил туда за ингредиентами для школы. Как-то так получалось, что она в то же время частенько оказывалась там же с закупкой то зелий для дома, то к школе для внуков.
Через пятнадцать минут (подумать только, что там зельевары делали так долго? Обсуждали возврат зелья, вместо выполнения своих прямых обязанностей?) новый флакон появился в портационном прямоугольнике.
— Порция «Веритасерума», предоставленная Авроратом за надобностью разбирательства Совета Лордов по деятельности Опекунского Совета, регистрационный номер 23598. Предыдущее отправлено обратно по причине некондиционности.
Лорд Принц повторил все свои действия, как и с предыдущим флаконом. Сморщился.
— Печати опять нет. Чуть передержано на огне, вкус будет еще более гадким, чем обычно, но… Годится. Только не три капли на стакан, а пять, лорд Прюэтт. Из-за передержки свойства чуть ослаблены.
Рипман сурово сжала губы, отказываясь принимать раствор, и даже головой замотала. Прюэтт тяжело вздохнул, поражаясь наглости и идиотизму этой женщины. Щелчок пальцами…
— Ой!
…и по магической капельнице раствор медленно поступает прямо в кровь. Это, конечно, медленнее,**** чем выпить зелье, зато действеннее. Для этого и половины стакана хватит. Глаза женщины остекленели.
— Ваше имя?
— Годива Рипман.
— Кем вы работаете?
— Член Опекунского Совета Министерства Магии по подложному контракту.
— Опа! — изумился Прюэтт, оказывается все не так просто, как он уже себе объяснил. — То есть вы знали, что ваш контракт об устройстве на работу в Опекунский Совет Министерства Магии — подлог, и вы не имеете прав занимать эту должность?
— Да.
— Как получилось, что вы подписали ложные бумаги?
— Мне объяснили, что за неисполнение прописанных в контракте пунктов я могу получить магический откат, как при нарушении непреложного обета. Мне этого не хотелось. Администрация пошла мне навстречу.
— Кто обговаривал с вами этот контракт, и кто входит в понятие «администрация»?
— Альбус Дамблдор, глава Визенгамота.
— Ответ на оба вопроса?
— Да.
