сообщить о нарушении
Текущая страница: 172 (всего у книги 333 страниц)
Кстати, свои волшебные палочки они тоже не демонстрировали. Гарри всеми силами старался избегать колдовства на глазах у других, отговариваясь отсутствием сил. А все в замке пользовались беспалочковой и невербальной магией. Иногда, конечно, и Ровэна в своих ритуалах, и Хельга при работе с землей использовали посохи, но волшебных палочек еще не было. Антиоху еще не пришла в голову мысль об этом артефакте, а Гарри ему об этом не сообщал. Зачем?
Еще месяц пролетел за работой над ритуалом возврата, уже стали проявляться кое-какие наработки. Жизнь в Хоуворте была спокойной и безмятежной. Если не считать, что у Салазара с Годриком в один прекрасный день не начались роды. И все бы ничего, но если зачать и выносить ребенка мужчины вполне могут, то вот рожать…
В Хоуворт был срочно вызван Кадмус, а Мио ему ассистировала в проведении операции, в будущем известной как кесарево сечение.
— Харри, — тихонько спросил парня Парис, который очень переживал за магов, которые дали ему кров, пищу и уверенность в будущем, — а как такое возможно?
— Что, Парис?
— Ну, как они вообще смогли… — Парис неопределенно пожал плечами и описал своими ладошками круг возле живота, как бы очерчивая его огромные размеры.
— Кхем… — замялся Гарри, судорожно размышляя как же объяснить мальчику суть простым языком без использования замудреных слов и терминов. — А что ты вообще об этом знаешь?
Время было такое, когда в этих вопросах стеснения не было совсем, и дети прекрасно знали, чем их родители занимаются в спальнях, да Парис не был невинным мальчиком, стоит только вспомнить, что ему пришлось пережить, пока он был в рабстве.
— Ну… — протянул Парис. — Папа спал с мамой. У него были живчики, а у мамы были живицы, а когда они после ночи любви слились, то у мамы в животике появился мой братик или сестренка, — грустно вздохнул Парис, — только родиться не успел…
Гарри опустил глаза и от смущения, и от того, что невольно напомнил ребенку о его трагедии. Но Парис продолжил:
— Но у мамы для этого в животике специальный мешочек был… Ну, чтобы папины живчики слились с мамиными живицами, а у мужчин такого нет, так как же так?
— Да, Парис, ты прав. У мужчин такого нет и обычные люди мужчины не могут родить ребенка. Но мы волшебники и нам помогает Мэй — магия. И если у мужчины и женщины все происходит естественным путем, то мужчинам для этого приходиться проводить некоторые специальные действия, а не только провести ночь любви друг с другом.
— М?
— Уфффф… — Гарри откинул седую прядь со лба. — Ты знаешь, где у тебя эти живчики хранятся?
Парис невольно прикрыл пах ладошками, Гарри улыбнулся.
— Ага, там. Так вот для того, чтобы мужчина смог забеременеть, надо умудриться во время, как ты говоришь, ночи любви дать смешаться живчикам обоих магов и при этом попасть внутрь одного из них, — Гарри не стал уточнять каким образом смешанная семенная жидкость должна попасть внутрь будущего носящего, явно же не через рот. — А там уже образовавшаяся зигота…
— Зи-г… зе-го… Что?
— Маленький-маленький зародыш, который образуется от слияния живчиков, — снова улыбнулся Гарри. — Он проникает в живот папочки и окутывается коконом магии, который ему и заменяет тот самый специальный мешочек, который есть у женщин. В этом коконе ребеночек и развивается****.
Парис смешно нахмурил бровки и стал обдумывать полученную информацию, что-то шепча одними губами.
— Но тогда… тогда, получается, что у двух мужчин должен быть только мальчик? — удивленно вскинул он свои чернющие глаза на Гарри. — Ведь они оба мальчики! — как само собой разумеющееся воскликнул он. — А у лорда Слизерина будет девочка! Вы все об этом говорили! — как-то обвиняюще воскликнул он.
Гарри расхохотался. Драко закусил губу и отвел взгляд от мальчика. Они втроем сидели на опушке леса под огромным дубом. Ушли из Хоуворта, как только стало известно, что там скоро настанет бедлам, вызванный родами магов.
— Что вы смеетесь? — обиженно спросил Парис. — Ведь если ребеночка заводят мужчина и женщина, тогда понятно, что может родится как мальчик, так и девочка, а тут двое мужчин, тогда как у них может быть девочка?
— Вот теперь я вижу, откуда в роду Принц столь развитое логическое мышление, — как-то тихо пробормотал Драко, но Гарри его услышал.
— Что? Ты хочешь сказать, что вот этот малыш?..
— А? Нет, не совсем он, Харри. Его внук, если я правильно посчитал. Дело в том, что род Принц основал Риерз Фирсленд, женившись на какой-то чистой вампирше…
— Офелия, — утвердительно высказался Гарри.
Младшая дочка Ровэны уже как-то поглядывала на Париса.
— Ну, да. Ты же сам видишь, что ее просто тянет потискать Париса, но он не является ее магическим партнером, а такое притяжение имеет место быть когда…
— Будущий, еще не рожденный ребенок этого мага с гарантией может быть ее партнером.
— Ага.
— Но почему внук? — спросил Гарри у Драко.
— Потому что в своих снах о Риерзе Фирсленде я не раз видел и его отца, но это был не Парис, а Ферирс, а вот деда его как раз звали Парис.
— Опачки! — снова расхохотался Гарри, с каким-то изумлением снова рассматривая мальчика, которого они умудрились спасти в этом времени. — Так выходит мы своим тут появлением…
— Ага, спасли почти родоначальника рода Принц, то есть моего фиг знает в каком поколении деда и деда твоего, кстати, мужа.
Подростки снова расхохотались. Парис пропустил этот разговор мимо ушей, до него еще не доходило, что вот этот странный беловолосый парень с рожками и крыльями является ему каким-то там внуком. Его интересовал ответ на свой вопрос, почему у двух мужчин может родиться девочка? О чем он и напомнил Гарри и Драко, когда те немного успокоились.
— Знаешь, Парис, — задумчиво протянул Гарри, сунув в рот травинку. — Это так просто не объяснить, но попытаюсь. Дело в том, что за то, какого пола родиться ребенок, всегда отвечает отец, то есть мужчина.
— Это как? — требовательно.
— Смотри. У женщин в том «мешочке», о котором ты говорил, есть свои «живицы». Они состоят из двух клеток, — Гарри не стал говорить о хоромосомах и генотипе, это слишком сложно. — Они имеют вот такой вид, — и он нарисовал на земле «ХХ», — а у мужчин их живчики состоят из клеток вот такого вида, — и он нарисовал «ХУ», — и когда они сливаются у мамочки в животике, то могут стать или «ХУ» — мальчик, или «ХХ» — девочка, понятно?
Парис сосредоточенно рассматривал рисунки, то и дело, тыча пальчиком в буквы и проговаривая: «ХУ» — мальчик, «ХХ» — девочка. А потом сам вдруг взял палочку и стал рисовать.
Нарисовав схематичную фигурку человечка и написав под ней «ХУ», рядом нарисовал еще одну фигурку и тоже написал под ней «ХУ». А рядом нарисовал две фигурки и надписи под ними «ХХ». А потом начал выписывать различные комбинации. С женщинами у него получались только «ХХ», а вот у мужчин выписалось три пары «ХХ», «ХУ», «УУ». Он поочередно ткнул палочкой, которой рисовал в записи и выдал:
— Девочка, мальчик, а это тогда кто? — он ткнул в последнюю получившуюся у него комбинацию «УУ».
Гарри закрыл руками лицо и откинулся на спину в яркую и сочную травку и островки снега, кое-где еще виднеющиеся.
— И вот в кого он такой умный, а? — простонал он.
— Не знаю, в кого умный этот парень, а вот мой папочка, явно в него уродился, — проворчал Драко и обратился к Парису, который требовательно смотрел на подростка. — Это — омеги-андрогины, Парис. Они выглядят как мужчины, но у них есть свои особенности и все органы для естественного родопродолжения. Они более хрупкие по сравнению с другими мужчинами. Но омеги рождаются только у магиков и никогда у людей-магов, даже если в последующем эти самые люди-маги свяжут свою судьбу с магиками, и у них будут рождаться дети с наследием магиков, которое они могут полностью принять в свое совершеннолетие, Парис.
— Хм… Драко, а это не слишком для него сложно? — задумался Гарри, посмотрев на хмурого мальчика, который снова пытался осмыслить полученную информацию.
— А ты можешь это объяснить проще? — ехидно спросил Драко.
— Ммм… пожалуй, нет. Я и сложно-то не знаю, как это объяснить, а тут попроще…
Но к их радости ребенок увидел первую яркую раннюю бабочку и погнался за ней, откинув слишком сложные для него мысли. Подростки под дубом облегченно вздохнули.
— Харри! Драко! — послышался голосок Мио. — Вы где? Все уже закончилось, можете возвращаться, трусишки.
— Мы не трусишки, — проворчал Драко.
— Но и в этом бедламе нам делать было нечего, — поддержал его Гарри.
— Ну, что? Пойдем, поприветствуем своих новых-старых предков? — усмехнулся Драко.
— Пошли, чего уж там, — махнул рукой Гарри. — Все равно этот бедлам теперь будет постоянным. Маленькие дети — это катастрофа, — тяжело вздохнул он.
— Тебе-то откуда это знать? — удивился Малфой. — Вроде у тебя ни младших братьев, ни, кхм, сестер не имеется. Или у этих, твоих, Дулей…
— Дурслей, — поправил Гарри.
— Дурслей были маленькие дети?
— Нет, не было. Но у соседской пары они появились, когда мне было семь. Да и сны много чего об этом поведали.
— Мдяяя. Как это я про сны не подумал? — потер подбородок Драко. — Только во снах — это было радостно, а по твоим словам выходит…
— Это радостное событие для родителей, а вот для окружающих, сущий кошмар! — возвел глаза к небу Гарри.
И парни пошли в замок.
В конце апреля, в канун Бельтайна, Гарри и Мио свалились в Родовой лихорадке, принимая силу родов. Этой магии и силе было по фиг, в каком времени ее носители находятся, она просто пришла заявить свои права и все. Гарри принял силу Слизеринов и помогал ему в этом Салазар. А вот Мио принимала силу рода Волчак, так как силу родов Поттер, Блэк и Корф она приняла еще ТАМ, и помогать ей было некому, поскольку такого рода еще не существовало. Драко все два дня просидел у постели своей ненаглядной.
Но это сыграло и хорошую роль. К подросткам вернулся их прежний объем магии. А помогающему своей жене Драко тоже послужило хорошим толчком и к нему магия тоже стала возвращаться стремительными волнами. И в конце мая они полностью восстановились.
Гарри попросил Антиоха проводить его к родовому камню, тот не сопротивлялся. Зачем, если Истинный Глава Рода — Дракон, сможет напоить родовой камень более полно, чем это мог сделать он — Антиох?
Еще два месяца жизнь текла тихо и мирно, если так можно сказать о замке, в котором постоянно вопили два маленьких новорожденных проказника, к которым вскоре присоединился и третий. Карпелина перебралась со своим новорожденным сыном и старшими сыновьями в замок к отцу, пока ее муж пропадал на заседаниях Совета в замке у одного из аристократов. С границ Северного моря стали приходить тревожные извести, и маги решали, что с этим делать. Прорыв это или ложная тревога. Ситуация усложнялась тем, что переместиться туда и проверить не представлялось возможным, потому что источник аномалии находился посередине штормующего сурового моря.
В Хоуворте же спокойно и весело отметили Литу и снова принялись за расчеты.
В начале августа в ритуале «возврата» начали проясняться многие моменты, и сам ритуал начал обретать свои реальные черты. Была разработана пентаграмма, рунный круг.
Игнотиус, рассматривая временные расчеты, вдруг сказал:
— А зачем вам идти в Инферно, а там заново строить и чертить всю эту муть, может, все сделать в один раз, с кратковременным пребыванием там, но без задержек?
— Это как? — спросил Поттер.
— Ну… что-то типа транзита. Вы там, несомненно, окажетесь, потому что без этого вообще все теряет смысл, но задержитесь там всего на долю секунды и перенесетесь дальше, используя остаточные силы воздействий завихрений…
И работа закипела с новой силой. Гарри с энтузиазмом воспринял эту мысль. Ему совсем не хотелось останавливаться в том не слишком гостеприимном мире, да и встречаться со своей бабулей он не планировал. Что-то ему подсказывало, что она ему рада не будет и уши надерет. Почему? Он и сам не знал, но было такое ощущение.
И вот — настал день и час «Х», 3 сентября.
С самого утра в Хоуворте царил переполох. Все были взволнованы и старались скрыть слезы. Обитатели замка уже привыкли к трем подросткам, а невысказанные ими, но угадываемые всеми мысли, что в будущем все не так, чтобы очень хорошо, заставляли взрослых с болью смотреть на двух юношей и девушку, которых они сами отправят в этот «не хорошо». Однако все прекрасно понимали, что это не их время и отправки в будущее им не избежать. Молчали даже малыши, сосредоточенно сопя и потягивая в рот свои пяточки, по крайне мере очень стараясь этот трюк осуществить.
На лысой полянке, достаточной, чтобы вместить всех желающих, и при этом эти желающие не помешают ритуалу, была расчерчена гекадограмма. Расписан рунный круг, расставлены толстые магические свечи.
Последние приготовления.
Вдруг послышался загробный гул. Земля чуть дрогнула. На горизонте сгустилось неприятное глазу марево, а из этого марева стали вылетать черные тени. Очень характерные и знакомые подросткам тени.
«Только не Гарри!» — послышалось в голове у Гарри.
Он рвано выдохнул:
— Дементоры!
— И не только! Там и еще есть твари — это прорыв! — послышалось со всех сторон.
Вмиг поляна превратилась в поле сражения. Со всех сторон сюда аппарировали маги-боевики и заклинатели. Одни с ходу пускались в бой, другие начинали чертить ритуальные пентаграммы для закрытия прорыва Завесы.
— «Экспекто Патронум»! — возопил Гарри, бросаясь в самую гущу сражения.
— «Экспекто Патронум»! — тут же отозвалась Мио.
Их олень и единорог, впечатляя почти полной материальностью, влились в стаю таких же патронусов, выпущенных остальными магами. Вокруг царил хаос. Летели проклятья, метательные ножи, слышался звон стали о сталь, взвивались вихри воздуха, огненные протуберанцы.
— Марш, в круг! — вдруг заорал Игнотиус, поймав Гарри за рукав толстовки. — Мы здесь справимся! А вам тут не место!
— Но…
— Я сказал, марш в круг, и начинайте ритуал!
И Певерелл зашвырнул своего потомка в круг, куда уже секундой раньше Антиох впихнул сопротивляющихся Драко и Мио. Ровэна, не размениваясь ни на что, одним взмахом руки единым порывом зажгла все свечи и сразу начала читать катрен.
Гарри засопел, но понимал, что ему из круга уже не выйти, но продолжал и продолжал посылать заклятия в цель, стараясь оказать как можно больше помощи остающимся в этом аду магам. Тоже самое за его спиной проделывали Драко с Мио.
— А, черт, — зашипел Гарри, почувствовав, как по его щеке потекла кровь, осколок чьей-то оторванной чешуи вонзился ему прямо в щеку.
В последний момент, когда подростков уже накрыл сияющий ослепительным светом купол, а Ровэна прекратила читать последний стих, ее смело хвостом той самой твари, которая рвалась за вкусной добычей в круге. Гарри едва успел отреагировать, трансформировав из оторванного шнурка глефу и запулить ее в тварь, которая, в свою очередь, выстрелила по ним чем-то напоминающим иглы.
Вспышка — и круг пуст. Подростки полетели вперед во времени и никто не заметил, как при трансфигурации шнурка в оружие край мантии Поттера чуть задел линии гекадограммы, превратив временные руны из 16 496 в 16 476, всего лишь, стерев небольшую перемычку в девятке, превратив ее в кривую семерку.
________________________________________
*не судите строго автора, цифры взяты наобум (почти), мне нужно, чтобы год, когда трио сигануло в Арку, совпадал двумя последними цифрами с предполагаемым годом, в который они ухнули. То есть 16 496 и 1996. Впоследствии это сыграло свою роль.
**Лапта-Тройник — Три игрока (отсюда и название — «тройник») располагаются в таком порядке: один у линии города, другой — у кона. Третий же — бьющий — может начинать игру с любой линии. Если в «свечках» бьющий сам подбрасывал себе мяч под удар, то в этой игре ему помогает полевой игрок. «Тройник» — более динамичная игра, поэтому бьющий здесь должен не только сильно бить по мячу, но и быстро бегать: после удара, пока мяч летит по воздуху, он должен пробежать всю площадку и встать за противоположной чертой. В это время полевой игрок, стоящий у дальней линии, старается перехватить стремительно летящий мяч, чтобы осалить им бегущего. На удар бьющему отводились три попытки. Если он не уверен, что после несильного удара сумеет перебежать площадку неосаленным, то остаётся на месте. После третьего даже неудачного удара он обязан бежать к противоположной черте. Успех этой перебежки зависит от его ловкости, быстроты, смекалки.
***Март, апрель и прочее называю современными именами, так как не имею понятия о старинных календарях, как уже ранее упоминалось.
