сообщить о нарушении
Текущая страница: 147 (всего у книги 333 страниц)
«В связи с последними событиями в магическом мире исполняющий обязанности министра Руфус Скримджоер подписал указ об амнистии для многих заключенных Азкабана! Амнистия с обязательным наложением ограничения в магии касается всех лордов и чистокровных так называемых Пожирателей смерти, которых в начале восьмидесятых осудили за террористические действия и приверженность к ордену, который возглавлял Тот-Кого-Нельзя-Называть!
Это беспрецедентное событие исполняющий обязанности объяснил следующими словами:
— Как вы знаете, наше общество столкнулось с неразрешимой проблемой. Отсутствие сразу всех глав руководящего круга. Глава Визенгамота Альбус Дамблдор смещен в августе этого года в связи с разбирательствами в Международной Конфедерации Магов и его причастности к мошенничеству с вверенными счетами. Министр магии магически смещен со своей должности из-за магического отката. Теперь назначить Министра и Главу Визенгамота может только Совет Лордов, главу которого тоже никак не удается обнаружить. Но если мы соберем большинство представителей Совета Лордов, возможно, мы сможем открыть зал Совета и переизбрать Главу Совета, а потом уже и Министра Магии, и Главу Визенгамота. Однако, в связи с печальными событиями многолетней давности, множество членов Совета Лордов оказались в Азкабане, и несут свое справедливое наказание за свершенные преступления. Но мы вынуждены объявить им амнистию с обязательным ограничением в использовании магии, чтобы эти лорды и наследники могли присутствовать на собрании Совета лордов. И я очень надеюсь, что проведя столько лет в самой страшной тюрьме нашего времени, эти лорды все-таки раскаялись в своих грехах и больше не будут свершать преступлений».
Дальше в статье шли истеричные высказывания о том, что преступников освобождают для того, чтобы они назначили магическому обществу Министра Магии, и пространные рассуждения о том, кого же в таком случае могут избрать, если эта миссия изначально поручена неблагонадежным гражданам магического общества. А в конце статьи Рита Скиттер приводила список всех лиц, попадающих под указ об амнистии. И к каждой фамилии приписывалась небольшая справка, за что же этот человек был осужден и упрятан в Азкабан. Так же эта скандалистка разорялась на счет того, что некоторые имена, которые указаны в списках амнистированных, никак не относятся к Лордам, так каким же образом их амнистируют?
В конечном итоге список этот насчитывал более шестидесяти фамилий.
Северус и Люциус переглянулись. Чтобы это значило? Неужели Скримджоер, и правда, решился на такой шаг? Это же прямое политическое самоубийство! Пусть они и знали, что большая часть амнистированных была усажена в Азкабан по ложным доносам и практически без суда и следствия, но общество-то об этом не в курсе!
В Большом зале по мере прочтения студентами статьи нарастал шум. Особенно громким этот шум был за гриффиндорским столом, но угомонить гриффов было некому, директор так никого и не назначил на должность декана Гриффиндора, а самого его в зале не было. Ну, это-то и понятно: полетел разбираться со Скримджоером, наверняка его люди в Министерстве уже доложили старику об указе еще до выхода утренней прессы в печать.
Преподаватели тоже были немного растеряны и не знали, как поступить, пока профессор Флитвик, добровольно возложивший на себя часть обязанностей заместителя директора, не поднялся за столом.
— Уважаемые студенты! — начал он. — Политическую ситуацию вы можете обсудить и в своих гостиных после уроков. А сейчас попрошу спокойно закончить завтрак и отправляться на занятия!
***
Азкабан.
Кингсли Шеклбот и Амелия Боунс в сопровождении еще нескольких министерских чинов стояли на небольшой, продуваемой всеми ветрами, площадке около ворот самой страшной тюрьмы магов и ждали, когда же комендант соизволит открыть огромные ворота. Вокруг группки волшебников беспрестанно вились патронусы: близость дементоров, особенно такого большого их количества, ощущалась даже здесь, что уж говорить про сам Азкабан. Патронусы вызвали Амелия и Кингсли, остальные были не в силах колдовать столь мощно, даже просто вызвать серебристый дымок из палочки, не говоря о том, что двое из них вообще не знали о существовании такого заклинания.
— Мерлин, холодно-то как, — простонала Амелия. — И тоска такая, что выть хочется.
Кингсли слабо улыбнулся.
— А теперь представь себе школьников, которые были вынуждены терпеть это целый год. В том числе и твоя Сьюзан! И все из-за маразматика Дамблдора и идиота Фаджа.
— Мрази. Какие же они мрази, Кингсли. И почему раньше никто этого не замечал? Почему мы стали об этом задумываться только после разговора с Поттером?
— Думаю, Амелия, что после сегодняшнего визита сюда и в случае, если наши, да и его подозрения оправдаются, нам нужно будет с ним поговорить еще раз. Седалищным нервом чувствую, что он тогда не все нам сказал. А, так сказать, затравку кинул. А теперь ждет нашей реакции.
Они пришли сюда, чтобы лично вручить всем амнистированным магам указы об их освобождении и надеть ограничивающие магию браслеты. Но было у этой парочки и еще одно хотение, о котором они не разговаривали со Скримджоером, когда выбивали из него подписание этих указов.
Они хотели проверить ВСЕ камеры Азкабана, а для этого написали указ Аврората о генеральной инспекции тюрьмы. Шеклбот, как исполняющий обязанности уже Главы Аврората, имел на это право и без оповещения об этом событии Министра или исполняющего обязанности Министра.
Двери начали медленно с противным скрипом и скрежетом открываться.
Ретроспектива.
Получить подпись на указе об амнистии для Шеклбота оказалось действительно сложным делом. Амелию он на этот разговор не позвал, понимая ее желание не светить во всей этой грязи свою фамилию. Разговор был грубым. Кингсли откровенно угрожал Руфусу, что так и так, или указ об амнистии, или вся та грязь, что он откопал в архивах Аврората окажется не только в руках писак, но и, самолично размноженная Кингсли, в руках всех остальных представителей Совета Лордов, которые еще есть в стране. Дело даже дошло до магической дуэли между бывшим Главой и замом, которую Кингсли без труда выиграл.
— Руфус! — гаркнул Кингсли, лежащему в собственной кровавой луже исполняющему обязанности. — Ты заигрался! Я понимаю, почему Дамблдор позволяет себе поступать так, как он поступает, у него ни рода за спиной, ни магии, но ты-то! Ты чистокровный! Неужели власть тебя ослепила настолько, что даже откатов от магии не заметил? Дамблдор использовал тебя, как половую тряпку, чтобы подтирать за собой дерьмо и прятать концы в воду! Я ведь всегда был слабее тебя, а что теперь? Ты валяешься под моими ногами не в силах даже «экспелиармус» произнести!
— Откаты! — в потрясении прохрипел Скримджоер.
— Именно, что откаты! Ты еще не понял? Ты уже политический труп! И хорошо, если только политический, а не натуральный! И если хочешь остаться хотя бы магом, прекрати мне препятствовать… — Кингсли почти шипел. — И может для тебя все обойдется малой кровью. Я знаю уже нескольких людей, которые готовы провести ритуал суда магии, и я точно знаю, что их претензии оправданы! Нет, Руфус, я не назову их имен, во избежание. А если со мной что-то случится, у нас уже подписан магический контракт — они этот ритуал проведут! Неужели ты думаешь, что магия тебя оправдает? А сам ты долго будешь гадать, ведь таких людей очень много на твоей совести! Подписывай! Ну!
Конец ретроспективы.
Двери открылись, и к магам засеменил комендант. Амелия с удивлением смотрела на этого толстенького человека, сияющего «приветливым» оскалом.
— Как у него получается?
— Что получается, Амелия?
— Тут полно дементоров, а ему хоть бы что...
— Мадам Боунс, мистер Шеклбот, — комендант поцеловал ручку даме и пожал руку аврору. — Вы к нам с проверкой?
— Мистер Крилфер, — Шеклбот пристально смотрел на коменданта. — Да, мы с генеральной инспекцией и с указами об амнистии для некоторых заключенных.
По бегающим глазкам коменданта Шеклбот определил, что с генеральной проверкой их не ждали. Ведь генеральная обозначает просмотр всех камер Азкабана, а не только выборочных. И это коменданту не понравилось. Неприятные предчувствия снова посетили аврора.
— Но прежде уймите наше любопытство, как Вам в столь… — Кингсли указал на проплывающего в вышине над самой высокой башней дементора, — удается не чувствовать их?
Комендант достал платок и вытер пот, побежавший по вискам.
— Тут нет ничего необычного, мистер Шеклбот. Уже много лет как мистер Дамблдор снабжает всех охранников Азкабана вот такими амулетами.
Крилфер расстегнул форменный мундир и показал небольшой светящийся кружочек.
— Он действует на подобии щита от дементоров. Я не очень понимаю в этой артефакторной муре, но Дамблдор что-то говорил о заклинании «экспекто патронум» зацикленного действия…
— Дамблдор, значит, — тихо прокомментировал Кингсли. — Надеюсь, у Вас найдется несколько для присутствующих здесь магов.
— Да, да, конечно, пройдемте.
Когда маги двинулись внутрь здания за комендантом, Амелия тихо прошептала Кингсли:
— Что-то мне не нравится его поведение, Кинг. Мне все больше кажется, что мы тут-таки найдем неучтенных постояльцев.
Они вслед за провожатым прошли в помещения, где располагались комнаты обслуживающего-охранного персонала и кабинет коменданта в частности, а так же переговорные комнаты. В этих комнатах устраивались свидания осужденных с родственниками или другими лицами, которые попросили о свидании. Но такое бывало очень и очень редко. Мало того, что никому не хочется находиться столь близко от дементоров, так и от осужденных семьи, как правило, отказывались и знать их не желали. Редко, крайне редко, но приходили дознаватели, если вдруг расследовали новое дело, в котором либо был замешан заключенный, либо мог дать какую-то информацию.
Не успел комендант предложить чаю и присесть, как Кингсли взял дело в свои руки.
— У нас не так много времени, мистер Крилфер. Пожалуй, приступим сразу к делу.
И он зачитал указ об амнистии и имена амнистированных.
— Думаю, что вы можете по одному препровождать их сюда, мистер Крилфер, а здесь мы будем вручать свитки с указом и надевать ограничивающие магию браслеты. Далее вы их проводите в большую комнату, где, в конце концов, они все и соберутся, а вот эти два аврора, — Кингсли указал на двух сопровождающих его авроров, — займутся организацией их доставки в Англию, ведь аппарировать они не смогут.
Комендант только кивал.
— А вот после мы займемся генеральной инспекцией. Возражения есть? Нет? Хорошо, прошу, мистер Крилфер. Прошу привести первого заключенного, как видите, список большой, и мы с вами застрянем тут надолго.
И пошла череда амнистированных. Замурзанных, истощенных, с безумным блеском в глазах. Реакция на амнистию у всех была разной: от недоумения и недоверия, до счастливого оскала, или же безумного смеха, в котором особенно отличилась Беллатрис Лестрандж.
День был долгим, и закончили они только глубокой ночью. Когда же авроры переместили всех амнистированных в Лондон, комендант немного оживился.
— Ночь на дворе, может, проверку начнем завтра? — льстиво улыбаясь, проговорил он. — Вы отдохнете, и с новыми, так сказать, силами, а?
— Нет, мистер Крилфер, — отрубил Кингсли. — Я хочу закончить эти неприятные процедуры как можно скорее. Думаю, к утру мы сможем все осмотреть…
— Но… — попытался возразить комендант.
— А на это есть бодрящие зелья, мистер Крилфер.
Светлозубо оскалился Шеклбот, как раз опрокидывая в себя склянку.
— Так… Где там у меня план этого страшилища? А, вот он! — Кингсли достал из кармана мантии свитки, на которых были видны выцветшие чертежи. — Ну, что? Вперед! Начнем с самых нижних уровней!
Комендант опустил глаза.
— Хорошо, я позову еще охранников.
— А зачем нам еще охранники, мистер Крилфер? Разве нам там грозит какая-то опасность? Все, пошли!
Инспекционная группа в сопровождении коменданта спустились на самые нижние, подземные, этажи крепости. Там царил жуткий холод. Стены в любое время года были покрыты инеем и сочились ледяной водой. Иней светился мертвым голубоватым светом, но давал достаточно освещения, чтобы четко видеть все вокруг. На этих уровнях было особенно много дементоров, но они отлетали от группы инспекции в сторону при их приближении — действовали амулеты, да патронусы Амелии и Кингсли. Во все времена на этих уровнях содержались самые опасные преступники.
Кингсли и Амелия не сомневались, что большинство сегодняшних амнистированных были доставлены в кабинет коменданта именно с этих уровней. Так что они ожидали, что большая часть камер тут, если не все, будут свободными, что пока и подтверждалось. Они оглядывали одну открытую камеру за другой, пока не наткнулись на запертую камеру.
Кингсли заглянул в смотровое окошко. Там на грубо сколоченной лежанке, на тощем матрасе под рваным одеялом скрутился калачиком не опознаваемый человек.
— Кто там? — спросил Шеклбот у коменданта.
Глазки Крилфула забегали, но он ответил:
— Скоржфул, да, да, Скоржфул!
— Что-то он слишком уж хреново выглядит для всего пары месяцев в этом вертепе, мистер Крилфер, — задумчиво потер подбородок Кингсли.
— Но это же… это же нижние этажи, — залопотал комендант, — они тут все быстро…
— Откройте!
Комендант метнул взгляд на аврора и начал перебирать ключи на поясе. Перебирал он их долго, что не понравилось Шеклботу, он незаметно подал сигнал Амелии быть настороже и, поддавшись интуиции, послал сигнал по связным браслетам тем двум аврорам, которые занимались переправкой амнистированных на материк. Дело в том, что в коридорах этого замка еще можно было колдовать, это тянуло много сил, но не запрещено, а вот камеры все были зачарованы на антимагию. Поддержание этих чар и вытягивало магию из тех, кто находился в коридоре, а поэтому при колдовстве приходилось делить магический поток надвое, что и отнимало силы.
Наконец ключ был найден, вставлен в замочную скважину, которая успела проржаветь, что опять же говорило о том, что тут не может находиться печально известный Скоржфул, которого арестовали всего два месяца назад.
В следующий момент все происходит стремительно. Дверь распахивается, за спиной слышится топот, Кингсли успевает повернуться и уклонится от «ступефая», следом летит «Авада Кедавра» в Амелию, он выхватывает застывшую женщину из-под луча и в этот момент получает увесистый удар по голове и куда-то летит. Сильнейший отток магии подсказывает оглушенному, но не потерявшему сознание, аврору, что они с Амелией попали прямиком в распахнутую камеру, а отток объясняется антимагическими чарами.
Дверь с лязгом захлопнулась, скрежет, щелчок запора и голос коменданта раздающего указания:
— Этих по другим камерам и замуровать, чтобы даже следа от дверей не осталось! Эту камеру тоже!
— Есть, кэп!
И топот шагов. Кричать и что-то говорить тоже не было смысла, так как помимо антимагии на все камеры были навешаны заглушающие односторонние чары.
— Кинг! — вскрикнула пришедшая в себя Амелия. — Кинг, что происходит?
— А то ты не поняла, Ами, — отозвался Кингсли, потирая затылок, куда пришелся удар. — Ликвидация неугодных происходит!
— Куда катится наш мир, — простонала Амелия и подошла к лежанке, на которой, так и не пошевелившись, лежал арестант.
— В бездну, Ами, в бездну!
Шеклбот тоже подошел к лежанке и попытался растормошить арестанта. Тот протяжно застонал, но распрямился и повернулся к аврору.
— Ну, здравствуйте, герцог Норфолк! И как вам гостеприимство Азкабана?..
***
Хогвартс.
Удивительно, но на этот раз Хеллоуин в Хогвартсе прошел без происшествий, если не считать утренних ошеломляющих новостей. Снейп и Малфой при любом удобном случае спускались в покои Снейпа проверить, как там Гарри. Они даже не назначали отработок нерадивым студентам, лишь бы побыстрее освободиться и поддержать мужа. И только Невилл с близнецами аккуратно и тихонько поинтересовались, где Гарри, у Снейпа, остальных гриффиндорцев, видимо, этот вопрос совсем не интересовал. Они все больше буйствовали от утренних новостей, чем интересовались, куда запропастился один из их сокурсников.
Поздно ночью Гарри, наконец-то, отпустило, и он забылся простым сном. Мужья вздохнули с облегчением и стали укладываться рядом.
— Меня не отпускает ощущение, что развязка близка, и скоро… — пробормотал Люциус.
— Скоро мы вынуждены будем отпустить нашего малыша в опасное и непредсказуемое путешествие, Люц, — вздохнул мастер зелий.
— Ты что-то об этом знаешь?
— Не больше твоего, Люци, но посуди сам… Силу Певереллов он получал ТАМ.
— Да, фееричненько у него это получилось.
— Люц. Ты не видишь главного.
— Чего?
Северус вздохнул. Иногда Малфой его просто бесил. Вроде умный, тот еще интриган, а некоторых вещей не замечает.
— Для этого остался ровно год, Люц! А это значит, что Харри улетит в прошлое, как максимум, в следующем сентябре!
Люциус привычно распушил крылья.
— А как минимум?
Северус пожал плечами.
