сообщить о нарушении
Текущая страница: 250 (всего у книги 333 страниц)
— Шкверчок, принеси «Сканнер». А теперь этот фрагмент вполне можно снова просмотреть в записи… Эффект, почти как в думосбросе, только звука нет.
Снова несколько ударов пальцами по панели, и над ней снова быстро выросла директорская башня и прилегающие к ней окрестности, что попали в поле действия луча. Теперь Харри не увеличивал отдельно взятый кабинет, но сквозь полупрозрачные стены башни и так было видно, как директор и его гость показываются в поле действия луча, проходят по короткому коридору, минуют горгулью-стражницу, поднимаются по винтовой лестнице и располагаются в кабинете.
— У меня отсканирован уже весь замок, и вот — путем не сложных манипуляций, — снова пальцы забегали по панели, — накладываем одну запись на другую, синхронизируем и получаем…
Над прозрачной панелью завис величественный замок Хогвартс.
— Хих… — не удержалась и хихикнула Мио. — У тебя Паттерсон растворился в самом себе, спускаясь и одновременно поднимаясь по одной из лестниц…
— Так это же разные записи, — отмахнулся Харри, — вот и получается такая накладка. Убрать такой эффект не представляется возможным, поэтому рекомендация к применению — или полная зачистка территории перед сканированием, или сканировать все за один раз.
— А не получится так, что этот небольшой дефект… — начал было Драко.
— Не думаю, — отрицательно покачал головой Харри. — Лондон тоже не сразу строился. Если бы Мастерство давали только за идеальнейшие и совершеннейшие артефакты, то Мастеров бы попросту бы не было, ибо всегда найдется то, что можно доработать.
— Ваша фамильная мантия… — с намеком поднял бровь Северус.
— Не сравнивай слона с балериной, Север! Игнотус был АРХИмагистром в артефакторике. Она почти идеальна…
— Только почти?
— Кое-что я бы еще доработал, но соваться в плетения конкретно этой мантии я точно не стану. А вот в будущем создать еще одну… ммм…
— Доработал? Чем тебе идеальный артефакт не угодил? — изумился Люциус.
— Размерами… Больше двух человек уже тяжело упихнуть. Своим покроем. В некоторых случаях было бы лучше, если бы это был комбинезон… Ну, или вплести чары обволакивания объекта, чтобы не спадала во время интенсивных движений — следить за этим достаточно затруднительно.
— Экий ты… На тебя не угодишь! — фыркнул Регулус.
— Я же говорю, что в любом артефакте найдется деталь, которую можно улучшить.
— И все же, — продолжила прерванный экспериментом разговор Мио, — ты его доработал, что теперь?
— Как что? — удивился Харри. — Спущусь сегодня в ритуальный зал, — выделил он интонацией ритуальный зал Тайной комнаты Салазара Слизерина, — и попробую получить мастерство, обращаясь напрямую к Магии.
А позже, ночью, он действительно спустился в Тайную комнату и провел ритуал. С ним никто не пошел и даже не попытался, прекрасно понимая, что такие ритуалы нужно проводить в гордом одиночестве. Это в Гильдии зельеваров им не пришлось этот ритуал проводить, там Магия свое слово сама сказала, но каждый прекрасно помнил, как перед этим их словно вывернули наизнанку, сканируя и перетряхивая их знания, подкидывая видения о варке зелий с возможностью мысленного ответа о решении возникшей при варке нестандартной ситуации, и прочее. Теперь все тоже предстоит Харри, только уже с Мастерством на Артефактора. И все прекрасно знали, как бы не благоволила Магия к их другу, брату, мужу, но спуску она ему не даст. Снова вывернет наизнанку, только теперь в области создания и применения артефактов.
Это и произошло. Харри вернулся к утру. Бледный, изможденный, с огромными синяками вокруг глаз, но бесконечно счастливый и с кольцом Мастера на пальце.
Конец ретроспективы.
Сириус, налюбовавшись кольцом мастерства своего сына…
«Мерлин великий! Мастер! В семнадцать лет! А официально так вообще пятнадцать! — пролетела ошарашенная мысль. — Да в такой сложнейшей области как артефакторика!»
…и выслушав историю получения этого Мастерства, все же вернулся с небес на Землю. Дел было невпроворот.
Забрав копию гоблинского свитка, он помчался в св. Мунго.
— Ну, а я наведаюсь в Швейцарские пенаты, — улыбнулся Абрахас Малфой. — Попробую найти старших Поттеров. Помнится мне, вы все же жили в период экзаменовки в моем доме, а не у Поттеров, так что вряд ли с точностью знаете, где он находится, в отличии от меня.
— А как же… Это же международная аппарация, мистер Малфой, а вы… — немного растерялся Харри.
Абрахас, совсем как Люциус, закатил глаза к потолку.
— А кто сказал, что я собираюсь аппарировать? Делать мне больше нечего, тревожить наше раздраенное Министерство несанкционированными пресечениями магических границ. Магловские самолеты на что? Пусть это и дольше, чем аппарация, зато гарантировано ни один маг не засечет… И даже билет куплю легально, без всяких «конфундусов». У меня вполне настоящие документы в магловском мире.
— Кхм… кхм, мистер Малфой, — поубавила ему энтузиазма Гермиона. — Сейчас не семидесятые года и в магловских аэропортах, в связи с участившимися случаями терроризма, безопасность поставлена на более продвинутый уровень, документы проверяются и перепроверяются по тридцать три раза.
Абрахас беспечно отмахнулся от тревог девушки.
— А вот на это уже есть магия. Все будет прекрасно, молодые люди, можете не беспокоится. Но… — все же сделал поблажку мятущейся Гермионе маг. — Ты права, прошел довольно большой срок с моего последнего «магловского» путешествия. Стоит сначала произвести разведку на месте, а потом уже действовать, так что я сейчас в аэропорт на разведку, а вы… У вас и так есть чем заняться.
С этими словами Абрахас трансфигурировал свою мантию во вполне приличный магловский костюм тройку и покинул Блэк-Хаус через входную дверь.
Оставшиеся молодые маги только переглянулись и пожали плечами. Мистер Малфой взрослый мужчина — разберется. Нечего над ним кудахтать — это вам не Предатели крови Уизли, которые не знают даже как правильно в мире маглов одеваться.
— Ну что, братец? Пошли писать «дневник»?
— Пошли… Чего уж там. Вот честно не представляю себе, как буду встречать из св. Мунго «родителей»… — проворчал Харри. — Я, конечно, всегда мечтал, чтобы у меня были мама и папа, но… За эти два года в прошлом я их больше воспринимаю как братишку и сестренку, с некоторой поправкой… но уж никак не как отца и мать… Да и воскреснут они не намного «старше» нас по субъективности времени… Теперь только один Сириус и получает у меня отклик, как на отца… И то — больше старший друг и товарищ, нежели именно отец. Ээххх…
Драко аж споткнулся.
— Но ты вполне непринужденно «там» называл их папой и мамой… — недоуменно протянул он.
— Знал бы ты, скольких усилий от меня потребовала эта якобы непринужденность. Ну, не воспринимаю я их как родителей. Каждый раз, когда я их так называл, думал, что язык узлом завяжется. Да родные, да близкие, да я их люблю… но… Джеймс у меня по ощущениям больше, как младший непутевый братишка на эмоциях… Только Сириус и удостоился чего-то чуть большего, и то, только благодаря тому, что я его узнал сначала вполне себе взрослым магом, сам будучи гораздо младше… Хотя все знакомство и ограничилось получасом разговоров в Визжащей хижине… И то…
Харри обреченно махнул рукой и взглянул на сестру. У той тоже были эти проблемы. Еще и усугубленные тем, что девушка всю жизнь воспринимала как родителей чету Грейнджеров. Уж она-то как никто другой понимала теперешние метания брата.
Они вошли в библиотеку совмещённую с кабинетом.
— А как ты воспринимаешь моих родителей, которые, на минуточку, приходятся тебе законными мужьями? — ехидно усмехнулся Драко.
— Вот можешь ты спросить, — озадачился Харри. — А я их никогда и не разделял на тех и этих. Все равно они мои… На самом деле, какими были в Хогвартсе, такими и остались, только сделаем скидку на то, что в этой жизни они больше скрывают свои эмоции от окружающих, но в семье-то такие же шалопаи, как и тогда… Особенно…
Драко замахал руками, как крыльями и плюхнулся в кресло у камина.
— Не говори мне ничего! Я и «там» с этими вопросами, — Драко выразительно поиграл бровями, — к вам не лез и сейчас не намерен. Мне они, действительно, родители… Как были и есть тут, так и оставались и там, пусть и в школьной мантии.
На этом сложный вопрос эмоциональных привязок был задвинут на «долгую полку», и они сообща принялись ваять «дневник Джеймса Поттера».
Вечером вся «семья» собралась в столовой Блэк-Хауса за ужином.
— Н-да уж… Спасибо, Гермиона, — обратился Абрахас к девушке, — что надоумила сначала провести разведку, а не соваться с бухты-барахты в магловский мир. Там такие разительные перемены! И это только за двадцать лет!
Девушка смущенно улыбнулась, но похвалу приняла достойно.
— Спасибо, мистер Малфой. Действительно, магловский мир бурно развивается, в отличии от практически деградирующего магического общества. Я ничего не имею против традиций магов, тем более что они несут существенную магическую нагрузку и смысл, но…
— … но магический мир погряз в застое, — согласно кивнул головой Абрахас. — Это было видно и в восьмидесятых годах и в семидесятых и ранее. Что существенно ухудшается еще и тем, что Министерство магии под эгидой Дамблдора планомерно не только уничтожало собственные традиции законодательно, но и из мира маглов ничего хорошего не заимствовало, и само не развивалось… Все, что к нам и пришло от маглов — это коррупция, бюрократия и жажда власти слабых от магии. А Совет Лордов банально упустил вожжи политического правления магобществом. Маги, настоящие маги никогда не жаждали власти над человечеством. Им было достаточно того, что они имеют. Именно поэтому в свое время и возникло Министерство, на которое лорды с удовольствием скинули часть забот о благополучии магов, своих родовых дел было невпроворот, чтобы еще и за остальными следить и присматривать. И, в принципе, такая мера себя оправдывала довольно долго, пока…
— Пока не нашлась та самая Черная овца в стаде, которой захотелось большего, чем он мог себе позволить, — процедил сквозь зубы Харри.
— Эм, Харри? — удивился старший Малфой. — О чем ты? Я, конечно, понимаю, что слишком много факторов наложилось, но при чем тут Дамблдор, на которого ты намекаешь? Он ведь свои козни только в последние лет восемьдесят строит…
— Аха. Вот и еще один пунктик, который мы обсуждали только между собой, — ухмыльнулся Драко, перемигнувшись с Регулусом. — Понимаешь ли, дедушка… У нас есть некоторая теория, которая вполне себе уписывает этого самого Дамблдора под самое начало деградационной волны в магмире. То есть в середину восемнадцатого столетия…
— Тааак… — Абрахас промокнул салфеткой губы и, аккуратно ее снова сложив рядом с приборами, пристально уставился на своего внука. — Выкладывайте, до чего вы там еще додумались, исключительно умозрительно… — скривил он губы в ехидной ухмылке.
Это выражение «умозрительно» стало для взрослых магов в семидесятых годах прямо-таки притчей во язицах. Потому что все свои теории и предположения юные маги высказывать начинали именно с этой набившей оскомину фразы: «Исключительно умозрительно, ибо доказательств или нет совсем, или их кот наплакал».
И Харри, прерываясь на то, чтобы сунуть в рот ложку чего-то там, он даже не обращал внимания на то, что лежит в его тарелке, и проглотить, чтобы не говорить с набитым ртом, начал выкладывать свою теорию перерождений некоего Роланда Монтайна. Начал он с объяснений ритуала и заклинания, которым это все и объясняется, и посредством которого они втроем и ухнули в далекое прошлое.
— Вот и имеем мы то, что вместо Геллерта Гриндевальда, родился Роланд Монтайн. Точнее он был Геллертом Гриндевальдом по крови, плоти и магии, но…
— Мы поняли, Харри, — усмехнулся Абрахас, в который раз заметив, что парень при сильном волнении начинает путаться в словах и объяснениях, но, тем не менее, мысль свою высказывает весьма понятно.
— А потом, когда состоялась «Великая битва» между Геллертом и Альбусом, этот Геллерт-Роланд опять попытался ускользнуть от правосудия известным способом. Что там пошло так или не так, сказать уже достаточно трудно. Без исследований. Так что мы имеем то, что в теле Альбуса Дамблдора может находится… Сам Альбус Дамблдор с обрывками или огромными кусками знаний Геллерта-Роланда — раз. Неведомый сплав всех трех, а точнее двух, раз уж об истинно Геллерте говорить не приходиться, в виду его «не рождения», личностей, который породил что-то совсем иное — два. Альбус и сам был далеко не святым, белым и пушистым, просто об этом остальные, кроме близких соседей, или не знали, или благополучно забыли. В общем, той еще пакостью был Альбус Дамблдор большую часть своей юности и молодости. Одно только сошедшее ему с рук убийство сестры о многом говорит. То есть самого Альбуса списывать в непричастность ко всему происходящему все же не стоит, он однозначно что-то такое планировал, раз начал свою партию гораздо раньше «Великой битвы» — проводя планомерную травлю Тома Марволо Риддла и определенно готовя его на роль нового Темного Лорда еще со школьной скамьи. Что в последствии, уже будучи перерожденным «сплавом», и претворил в жизнь. Ну, и… банальная шизофрения с активным раздвоением личности — три, где верх попеременно берут то одна личность, то другая, а то и обе мыслят в одном направлении. Дружба с Геллертом-Роландом на почве одинаковых пристрастий и идеологического мировоззрения о многом говорит.
Ужин уже давно закончился, но расходиться никто не спешил. Абрахас еще раз прокрутил в мыслях весь расклад юноши и прицокнул языком. Невероятно! Только на основании известности некоему магу, точнее двум (Монтайну и Дамблдору), недостижимого ритуала и заклинания, двух снов Памяти с участием Гриндевальда, сделать такие далеко идущие выводы! И разложить все происходящее в магическом мире в течении последних двух столетий по полочкам. А самое невероятное заключалось в том, что, как Абрахас уже давно убедился, эти «умозрительные» заключения и теории, если очень хорошо покопаться, обретают достаточную и фундаментальную доказательную базу. По крайней мере, все такие «умозрительные» заключения юноши, которые он успел высказать и им в прошлом, и исполняющему обязанности Министра магии Кингсли Шеклботу в этом времени, уже успешно стали обрастать неопровержимыми доказательствами, сбором которых сейчас и занимается его сын с «первым» мужем.
— А кроме снов Памяти и заклинания тебя в этом убеждает еще и то место — пещера, где мы с тобой выудили Регулуса Блэка-младшего. Фамильные земли Монтайнов, о которых Альбус, по идее, ни слухом, ни духом знать не должен, — закончил он рассказ за юношу.
Харри кивнул.
— По поводу пещеры я бы поспорил, — вклинился Сириус. — Геллерт мог и похвастаться надежным убежищем перед другом-любовником.
Харри хмыкнул, но кивнул, принимая аргумент отца.
— А как ты сходил к Сметвику? — спросил он у Сириуса.
Кричер подал запоздалый чай.
— Все по плану. Целитель к тому моменту уже успел провести серию экспериментов. Как он мне сказал, что «…чары на чете Поттер очень сильно напоминают банальный стазис, которым пользуются многие маги для консервирования процессов в зельеварении, если процесс этот длительный или внезапные дела вынуждают оставить сложное зелье недоваренным».
Харри снова кивнул, все именно так.
— Он долго и громко восхищался, по сути, гениальной выдумкой того, кто это осуществил, — Сириус и сам восторженно посмотрел на изобретателя этого метода, своего сына. — Проведя ряд экспериментов… Как он мне признался за те несколько часов, что меня не было, он наложил стазис на нескольких лабораторных крыс и, пользуясь некоторыми привилегиями своего положения, кидался в них «Авадами». И после снятия стазиса крыски все благополучно остались живы! Вот только само заклинание не рассчитано на столь долгоиграющее действие, и на Поттерах явно чувствуется примесь чего-то еще помимо самого заклинания. А после демонстрации твоей, Харри, родословной с указанными статусами родителей, как пропавших без вести, он и подавно загорелся, аки костер, желанием разгадать загадку. Профессионально подтвердив, что при таком своем состоянии лорд и леди Поттер, и не могли по-другому отразится в ритуальных свитках — ведь сейчас, по сути, они ни живы, ни мертвы. Я намекнул, что Джей в свое время очень обеспокоенный безопасностью семьи работал в этом ключе и возможно… В общем, мистер Сметвик с нетерпением ждет от меня «дневники Джеймса Поттера». Особенно учитывая, что я подтвердил, что Джей развивал свой фамильный талант артефактора… Сметвик тут же сделал предположение, что был задействован какой-то артефакт.
