сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 333 страниц)
Только он успел об этом подумать, как створки дверей большого зала торжественно распахнулись, пропуская восхищённо гомонящую толпу первокурсников. Именно толпу, ибо ни о каком хоть мало-мальском построении и речи не шло. Среди новоприбывших в глаза сразу бросалась морковно-красная шевелюра очередного Уизли.
«Мордред и Моргана, сколько же их?!» — в ужасе закатил глаза профессор к потолку зала и злорадно усмехнулся, заметив обреченное выражение, мельком проявившееся на строгом лице МакГонагалл.
Мелкий Уизли в этот момент не нашёл ничего оригинальнее, как утереть нос рукавом своей мантии.
Ещё бросалась в глаза лохматая девчонка, что-то безостановочно втолковывающая мальчишке рядом с собой, в рукав мантии которого она вцепилась, видимо для того, чтобы не сбежал. Мальчик обречённо отмахивался от лезущих ему в рот взлохмаченных, как после хорошего удара током, каштановых волос и старался аккуратно освободить свою мантию из цепких пальчиков девочки — Невилл Лонгботтом, собственной персоной. Лонгботтом почему-то постоянно оглядывался на стоящего позади сереброволосого блондина. А вот и Драко, как он старается подражать отцу. Высокомерно вскинутый подбородок, а-ля взгляд на всё сверху вниз, гордо расправленные плечи и осанка короля. За спиной Драко, как и ожидалось, обнаружились два троллеподобных шкафа — Кребб и Гойл. Но с кем это перешептывается Драко?
Мелкий, худой, дистрофичный пацан отличался повышенной лохматостью темной копны волос и покосившимися на переносице нелепыми очками-велосипедами. Что там было одето под школьной мантией и не разглядишь, но вот сама мантия уже успела помяться и съехать с одного острого, худющего плеча, открывая широкий ворот растянутого грязно-коричневого свитера, по кромке подола мантии уже тянулась грязная полоса. А на лицо, особенно в сочетании с этими очками, просто вылитый Джеймс Поттер, только тот в своё время не выглядел таким недокормышем и заморышем. Злость и раздражение прокатились по венам зельевара огненной волной.
Тем временем распределение шло своим чередом: дети распределялись согласно ожиданиям, небольшое оживление вызывали только магглорожденные и полукровные волшебники, коих в этот раз попало двадцать от всего набора в шестьдесят человек. Едва прозвучали несколько первых фамилий, а на табурете оказалась первая магглорожденная Грейнджер, началось светопреставление. Не успели учителя успокоиться и переварить такое, как выделился Лонгботтом. Снейп с интересом проследил, как на его факультет отправилось двое магглорожденных, плюс один полукровка.
«Смотри-ка, — усмехнулся про себя профессор, — из фамилий половина внутреннего круга на первом курсе! Синхронно сработали, соратнички».
Заполыхал Драко, а потом и Поттер, догадки о личности которого не подвели профессора.
«Не успел появиться — выделился!» — зельевар наблюдал за безуспешными попытками МагГонагалл подступиться к кокону силы с Поттером и шляпой внутри. — «Хотя, справедливости ради, не один он тут сюрпризы преподносит».
Удивительно, но если переговоры шляпы с остальными студентами не были секретом ни для Снейпа, ни для директора, как для двух сильнейших менталистов, то вот четыре эти неожиданности оказались строго конфиденциальными. Ни малейшей возможности «подслушать», о чем же так жарко спорит распределяющая шляпа с мальчишкой вот уже пятнадцать минут. Зельевара не удивил выбор самонадеянного мальца — Гриффиндор, кто бы сомневался, такой же, как и его папаша. Но что же это всё-таки было за представление? Тем более, что оно коснулось и жизненно важного для профессора человека — Драко Малфоя. Что за наследники? Решив покопаться в книгах, как только уляжется суета первой учебной недели, Снейп снова присмотрелся к Гриффиндорскому столу, куда спешил после распределения Уизли.
«Уизли, Уизли… — вздохнул профессор. — М-даа… на младшем природа явно отдохнула. Поведение и манеры не просто оставляют желать лучшего, там ими и рядом не пахнет. Билл с Чарли ещё куда не шло, да и вроде как они пошли по пути искупления. По крайней мере печати на них так и не проявились… Давненько уже не видел старших сыновей Уизли. Билл окопался в Гринготсе и практически не вылезает из подземелий, а Чарли умотал в Румынский заповедник драконологом, что тоже не способствует мельканию в свете. Перси за четыре года пообтесался, а учитывая его амбиции, без манер никуда… Близнецы… Хм… — Снейп задумчиво потер подбородок. — Вообще загадка всего рода предателей крови. Сила у них так и плещет, как бы я их не ненавидел за проказы и постоянные саботажи, но зельевары они великолепные, ещё бы их талант да в нужное русло!» — сокрушённо покачал головой профессор. — «И ведь не стесняются за консультациями втихаря обращаться! Тайно! Записками!»
Дело в том, что уже давненько к профессору прилетает одна неприметная сова с записками по консультациям. От кого сова и зачем — профессор выяснил почти мгновенно, но не отказал. Вопросы, поднятые там, задевали профессиональную гордость. Так и повелось… на уроках минусуются баллы, но в «тайной» переписке даётся щедрейшее поощрение на разработки, а так же профессор всегда в курсе очередной новинки, а потому при антидотах для слишком уж заигравшихся близнецов.
«На мастеров бы их! Так не захотят, баловни!» — досадливо поморщился. — «Им бы всё хиханьки, да хаханьки! А этот… Рональд, насколько мне известно, еще не последний представитель этой семейки, там ещё мелкая девчонка вроде крутилась… Н-да… Старой кошке придётся нелегко с ним, если её вообще студенты волнуют как таковые! Магглокровки и полукровки с львиного, и самого многочисленного на этот вид волшебников, факультета совсем распоясались… А старая кошка и в ус не дует! Совсем с ними не занимается, а ведь сама из чистокровных, должна понимать, что к чему! Такими темпами и до печати не далеко! Эхх…»
Профессор Снейп незаметно наклонился к профессору Квириллу, чтобы разобрать, что тот опять бормочет, и снова окинул взглядом стол Гриффиндора, практически мгновенно столкнувшись взглядом со своей новой головной болью и застыл…
Под нелепыми, перемотанными чем-то прозрачным в несколько слоёв, очками сверкали изумрудом глаза Лили. Сердце приостановилось на мгновение и вновь застучало. Теперь это был не только щенок ненавистного Джеймса, но и милой и доброй Лили. Лили, которая вопреки своей семейке, так поддерживала его в детстве, а потом и в школе. Сколько раз она защищала его от злых шуточек своего будущего мужа — не счесть. Но вот Поттер резко повел головой и уставился прямиком на Квирилла, слегка нахмурившись и поведя плечами, как бы сбрасывая с них тяжесть. Это выражение глаз и такое знакомое движение…
«Ты мой!» — шепнул родной и любимый голос из подсознания, оттуда, где уже больше тринадцати лет стоят несокрушимые ментальные блоки.
Ни Северус — магистр менталистики второго уровня, ни Люц — вообще врожденный легиллимент и окклюмент, что само по себе подразумевает архимагистерство, так и не смогли снять покровы с тайны. Тайны, которая вот уже столько лет заставляет истекать сердце кровью.
***
Дамблдор тоже благодушно осматривал свои владения. Вот-вот введут первокурсников, а вот и они. Старик первым делом отыскал в толпе так важного для «общего блага» мальчика.
«Ага…» — удовлетворённо погладил бороду директор. — «Худой, на столы косится, есть хочет, одет не пойми во что, да и мантия явно мешается. Хорошо. Уже поманили сказкой — волшебством, вон как на потолок засмотрелся. Вот так и хорошо. Дома ласки не видел, здесь за первым приласкавшим потянется, надо будет его как можно быстрее в кабинет на чай зазвать, да указать на «правильных» друзей, пока он в себя не пришёл. Младший Уизли — самое то для мальчишки: ленивый, ненавидящий слизеринцев, будет его от учебы отвлекать, занимать его время глупостями, да и мне поможет время от времени… направлять Гарри в нужное русло. Тааак… а что это Поттер делает рядом с Малфоем? Молли же должна была перехватить мальчишку ещё у барьера! Я ведь специально Хагриду не указал, что Гарри не знает, как пройти барьер?! Этот увалень по простоте своей душевной считает, что если знает он, то все остальные тоже осведомлены о таких вещах! Хи-хи… наивный!»
Дамблдор, стараясь сохранить выражение лица «добрый дедушка», пристально наблюдал за тихонько переговаривающейся парой мальчишек, практически не обращая внимания на процедуру распределения школьников.
«Тааак… вот и повод пригласить Гарри на беседу и поговорить с ним о неправильности его выбора друзей».
Тут на табурете уместилась одна из выскочек магглокровных и полыхнуло в первый раз, ощутимо придавив директора магией самого Хогвартса. Дамблдор аж поперхнулся из не вовремя отпитого бокала.
«Наследница?! КАК?! Откуда?! Интересно чья? Не грязнокровка, значит. Надо срочно про родственников выяснять!»
Директор оценил палитру эмоций преподавательского состава на светопреставление: никто ничего не понял, ведь Дамблдор был единственным из сегодняшнего состава, кто хоть раз видел такое шоу. Тогда, пятьдесят пять лет назад, в 1938 году он уже был свидетелем такого явления. Долго потом копался в школьных архивах, но ответ на вопрос нашёл — так приветствуются Хогвартсом наследники Основателей. За последнюю пару столетий Риддл был первым признанным Хогвартсом наследником. Скольких же трудов стоило профессору трансфигурации, которым тогда был Дамблдор, узнать, наследником какого именно основателя признали Риддла. А ведь он тоже был изначально магглокровкой из маггловского приюта.
По Уставу школы наследники могли учиться на любом факультете по своему выбору, хотя шляпа им и советует наиболее правильный. Риддл послушался совета и отправился на факультет своего предка, но так было не всегда. Те наследники, что появлялись в годы правления Основателей и после, учились, как Мерлин на душу положит. Слизерины в Гриффиндоре, Равенкло в Хаффлпаффе, Хаффлпафф в Слизерине и пр. С течением времени наследников становилось всё меньше и меньше, пока лет за двести до Риддла совсем не перевелись, точнее, перестали наследовать силу и дары основателей. Сами рода прервались задолго до этого момента, остались только ответвившиеся в своё время как носители крови. Те же Поттеры — прямые потомки Гриффиндора. Просто однажды один из младших ненаследных сыновей семьи Гриффиндор образовал свой род — Поттеров, очень уж у него ладно с керамикой работать выходило, хотя Гриффиндоры были признанными боевиками.
Следом полыхнул Лонгботтом. И чего директор об этой семейке не знает? Малфой тоже вспыхнул как рождественская свечка. Это событие уже немного напрягло директора. Один наследник в школе может помешать его планам, двое — уже угроза прямая, а их уже ТРОЕ, ещё и Поттер, как потенциальный. За Грейнджер нужно следить пристальней, не дать узнать лишнего, поощрять её маггловское воспитание и замашки. Зашуганного своей бабушкой Лонгботтома можно будет поприжать к ногтю, а что делать с Малфоем? Тут уже жизненно необходимо выяснить, чьё наследие поприветствовала в юном Малфое школа.
«Да они, что?!.. Сговорились все?!..» — снова поперхнулся директор, промаргиваясь от очередной вспышки вокруг уже Поттера. Сюрприза не получилось — этого ожидать как раз стоило. После увиденного. Да и неспроста же он тогда Аваду отразить смог! Но это всё-таки проблема. Таким сам Хогвартс благоволит в обход директора. Следить за мальчишкой будет трудно, если не договорюсь со школой.
«Как?! Мордред! Ну, КАК?! Я же столько ограничителей на мальчишку навесил! Вот же висят! Никуда не делись! Но от пацана всё равно фонит, как от гоблинской кузнечной печи!»
========== Часть 1. Глава 6. ==========
Начало новой жизни.
— Где?
— Да вон, рядом с высоким рыжим парнем.
— Это который в очках?
— Ты видел его лицо?
— Ты видел его шрам?
Этот шепот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Гарри предпочел бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали.
В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать.
С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определенном месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена.
Запомнить расположение лестниц, дверей, классов, коридоров и спален было очень сложно. Казалось, что в Хогвартсе все постоянно меняется и сегодня все иначе, чем было вчера. Люди, изображенные на портретах, ходили друг к другу в гости. И Гарри был убежден, что стоящие в коридорах рыцарские латы способны бегать.
Добавляли хлопот и привидения. Гарри всегда оказывался в шоке, когда сквозь дверь, которую он пытался открыть, вдруг просачивалось привидение. С Почти Безголовым Ником, призраком башни Гриффиндор и, следовательно, союзником, проблем никогда не было. Даже наоборот — он всегда был счастлив показать первокурсникам, как пройти туда, куда им надо. Но вот Пивз был опаснее двух закрытых дверей и ведущей в никуда лестницы — особенно, если встретить его, когда опаздываешь на занятия. Пивз ронял на головы первокурсникам корзины для бумаг, выдергивал из-под них ковры, забрасывал их кусочками мела или благодаря своей невидимости незаметно подкрадывался и внезапно хватал за нос с хриплым криком: «Попался!»
Первый месяц учёбы пролетел быстрее бладжера.
Что такое бладжер? Ооо, о квиддиче Гарри узнал сразу и много. Рыжеволосый Уизли вещал об этой игре не переставая. На завтраках, обедах и ужинах. Рон сокрушался, что первокурсникам не разрешено иметь свои мётлы, что «Пушки Педдл» — это самая классная команда. Прогуливаясь около озера, Рон вещал истории из тех, которые происходили, когда дома он с братьями устраивали квиддичные баталии, в которых Рон представлялся то непревзойденным охотником, то фантастическим вратарём. Если Рональд Уизли что-то и читал, то только книги типа «Квиддич сквозь века». Однако из разговоров прилипчивого квиддичемана Гарри так и не смог себе представить, что же представляет собой этот самый квиддич и каковы его правила, кроме одного: что семь игроков верхом на мётлах гоняются за мячами в воздухе и стараются забить их в кольцо.
Впрочем, Уизли оказался не единственным фанатом в их спальне. Симус Финниган был полукровкой и тоже ничего не знал про квиддич, зато без умолку мог говорить про футбол. Из-за чего частенько вечерние посиделки в спальне заканчивались грандиознейшим скандалом, а то и дракой. Гарри старался в эти разборки не лезть и в такие моменты тихонько укрывался за пологом своей кровати. Дин Томас — магглорождённый, с азартом поддерживал Симуса в таких спорах, так как тоже в силу воспитания отцом-магглом был большим поклонником футбола. Невилл Лонгботтом вообще практически не принимал участия в разговорах, был немного рассеянным, часто тушевался, если к нему вдруг обращались, зато его всегда можно было застать с какой-либо книжкой по растениям.
В первое же утро взбудораженный мальчишка подскочил задолго до завтрака и ринулся исследовать территорию башни. Гостиная была обследована быстро, но досконально, и мальчик задумчиво посмотрел на лестницу, ведущую в девчачьи спальни. Не успел он преодолеть и половины ступенек, как те единым движением наклонились и слились в очень скользкую горку, по которой мальчик скатился в гостиную.
— Прикольно! — и Гарри снова принялся за штурм лестницы, но его уже мало интересовало, что скрывается в крыле девочек.
Неожиданное развлечение — ГОРКА — было куда интереснее и увлекательнее.
Удивленная неожиданной побудкой от сигнальных чар на лестнице, староста девочек вышла в коридор. Обычно попыток пробраться в девичьи пенаты гормонально нестабильных подростков не бывало в самом начале учебного года, а тут сирена заверещала в пять утра! На входе в крыло ей представилось удивительное зрелище.
Одинокий первокурсник, в котором девушка не без удивления узнала Гарри Поттера, стремительным рывком преодолевал ВСЮ лестницу, но не переступал порога крыла, а с коротким смешком слегка подпрыгивал на предпоследней ступеньке, как бы говоря лестнице, что он ещё на ней стоит. Лестница послушно реагировала и превращалась в горку, по которой мальчишка со счастливым смехом съезжал на своих двоих.
