Текст книги "Большой круговорот (СИ)"

Автор книги: safira260

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 333 страниц)

— Десять баллов Слизерину, мистер Малфой. А если этот же ингредиент добавить раньше, мистер Поттер? — и резкий разворот в сторону гриффиндорской половины. — Котёл взлетит на воздух… — Сэр! — Котел взлетит на воздух, сэр! — пробурчал Гарри. — Минус десять баллов с Гриффиндора за неуважение к учителю и за антинаучные выражения, мистер Поттер. Нужно говорить: «Произойдёт неконтролируемая взрывоопасная реакция, с последующим разрушением сосуда, в котором она будет проходить!» — Те же яйца, только в профиль… — совсем тихо буркнул Гарри, но Снейп услышал. — Ещё минус пять баллов, мистер Поттер, за пререкания с учителем. А теперь, когда мы так подробно разобрали приготовление зелья, прошу приступать к практике, у вас сорок минут. Рецепт на доске. Всё время, пока ученики готовили зелье, профессор неумолимой тенью кружил на гриффиндорской половине и ехидно шипел, комментируя действия того или иного ученика. Спустя полчаса, как раз по времени добавления пыльцы, котёл Лонгботтома стартовал на орбиту — не долетел, упершись в потолок. Обжигающий дождь хлынул на учеников, однако профессор был настороже, и щит от физического воздействия мгновенно накрыл класс. Спустя минуту, когда опасные капли были поглощены щитом, он деактивировался, и покорёженный котелок с грохотом покатился по каменному полу. — Мистер Лонгботтом, вы каким местом слушали вашего товарища, когда озвучивалась данная реакция? По-моему, мистер Поттер на самом одноклеточном уровне чётко выразил, что если пыльцу добавить перед соком бубонтюбера, то КОТЁЛ ВЗЛЕТИТ НА ВОЗДУХ!!! Или для ваших куцых мозгов даже эти четыре слова вне границ понимания?! Тролль за урок, минус пятнадцать баллов с Гриффиндора за невнимание к словам товарища и отработка в восемь у меня! — Снейп не кричал, но шипел знатно. — Будете убирать последствия своей гриффиндорской бестолковости. Образцы ко мне на стол и свободны! — была отдана команда всем остальным ученикам, поскольку за время отчитывания нерадивого студента время урока и варки зелья вышло. Малфой гордо поставил на преподавательский стол прозрачную колбу с зельем безупречного бирюзового цвета. Зелье Гермионы и Гарри были на три-четыре тона темнее, но тоже вполне достойными. У остальных гриффиндорцев, да и у многих слизеринцев — получилась откровенная бурда. Гарри поставил свой флакон на преподавательский стол, заработав скептический взгляд Снейпа и его хмык, однако уже несколько занятий как его зелья становились всё лучше и лучше, и ни за практическую часть, ни за теорию Гарри больше не потерял ни одного балла. Вот Снейп и изгалялся, как мог, в других сферах. Ретроспектива Четверка наследников сгруппировалась уже в привычном месте. — Да сколько можно! Что он себе позволяет! — ярилась девочка. — Почему Снейп к нам постоянно придирается! — Ну… Грейнджер, а что ты хотела? Ты каждый урок, как на иголках сидишь, ведёшь себя как обезьянка, подпрыгиваешь, скачешь… — Малфой! — возмутился Гарри. Гермиона обиженно надулась. — А что "Малфой"? Тебе не приходило в голову, что помимо тебя на занятиях есть кого спросить ещё, и если преподаватель не реагирует на твои бешеные скачки, то у него есть на то свои причины? — Всё равно он меня ВСЕГДА игнорирует! — А ты представь себя на его месте! Вот ты учитель, стоишь за своим столом, ведёшь опрос, а тут такая макака чуть до потолка не прыгает, маячит, отвлекает… — Сам ты макака, Малфой! — взвилась девочка. — Хм… — практически хором высказались Гарри и Невилл. — И вы туда же! Нормально я себя веду! — Хочешь посмотреть со стороны, как это выглядит? — лукаво улыбнувшись, спросил Малфой. Девочка уставилась на блондина в немом изумлении. — Тикки! Доставь Думосбор! На столе перед подростками материализовалась большая круглая чаша, вся покрытая замысловатыми рунами. — Что это? — заинтересовались Гарри и Гермиона. — Думосбор, иначе «Омут Памяти», помогает просмотреть воспоминания, не только самому владельцу этих воспоминаний, но и другим заинтересованным… — Малфой приставил палочку к виску, а потом медленно потянул её к чаше, а за ней последовала прозрачно-серебристая лента тумана. Когда воспоминание оказалось погружено в омут, оттуда послышались таинственные шепотки. — Погрузитесь туда головой! Первым бесстрашно погрузился Невилл — он, как чистокровный, был знаком с таким артефактом не понаслышке, за ним и Гарри с Гермионой. И Малфой. Они оказались на первом уроке зелий. — Это мои воспоминания, как видите, здесь мы можем просмотреть всё с других ракурсов и заметить то, что тогда, в реальности, могли пропустить. Дело в том, что подсознание фиксирует ВСЁ, абсолютно ВСЁ, происходящее с телом и вокруг него, только сознание уже ставит некий фильтр и что-то, что не касается тебя напрямую, например… Вон видишь, Парватти шепчется с Лавандой? Вот мне их перешёптывания до фени, и я их не помню, но вот так, используя Омут, вполне могу послушать, что они там трещат. Малфой, просачиваясь сквозь парты, направился прямо к гриффиндорским девочкам. — Здесь мы призрачны. Это всего лишь МОЁ воспоминание. О… Ну, кто бы сомневался, эти тоже обсуждают внешность профессора Снейпа, трепло! А теперь, Гермиона, смотри на себя! В этот момент, как раз Снейп начал расспрашивать Гарри, и тут же встрепенулась Гермиона. Сначала вверх выстрелила её рука, на следующем вопросе она стала нетерпеливо подпрыгивать на месте, на третьем она уже махала чуть ли не двумя руками, и, подпрыгивая, отчего чернильницы на парте начали угрожающе покачиваться, пока профессор её резко не осадил. Всё вокруг заволокло белёсым туманом, и они снова оказались уже в классе трансфигурации, где МакГонагалл проводила устный опрос. Вот правильный ответ от Гермионы, справедливо заработанные очки в копилку, а вот дальше… Девочка с удивлением заметила, что профессор чуть заметно поморщилась от Гермиониного: — Можно?.. Можно Я?! — И заметь, Грейнджер, что профессору МакГонагалл нужен был ответ именно от Симуса, потому что на предыдущих занятиях он не выделялся вообще! А как понять, смог он усвоить хоть что-то, если ТЫ мешаешь ей его опрашивать? Когда подростки вынырнули из воспоминаний, Гермиона была такая красная, что дала бы фору Уизли. Через пару минут, когда Малфой уже вернул свои воспоминания из Омута, а Гермиона немного пришла в себя, спор продолжился. — Всё равно профессор Снейп придирается! Он сегодня поставил мне всего лишь удовлетворительно за зелье, а ведь оно было сварено по инструкции! Правильно! А тебе поставил высший балл… Он вас выгораживает! — Хм… Профессор Снейп с очень тяжёлым характером, это да. У него своих тараканов много, и Гриффиндор он действительно не любит, но… Ты сама не заметила, что наши с тобой зелья были совершенно разными? Девочка немного задумалась, но тут вмешался до сих пор молчавший Невилл. — Твоё зелье, Гермиона, было болотного цвета, а у Малфоя отдавало в изумруд… — Но болотный цвет указывался в инструкции, как то, что зелье сварено правильно! — Вот именно в инструкции! — вскочил Малфой. — А о чём мы писали эссе перед этим занятием? «Свойства хризопраза и его действие. При растирании в порошок и добавлении в зелье, хризопраз служит прекрасным средством к повышению общего тонуса человеческого организма, а также стимуляции общего обмена веществ и самом положительном влиянии на железы внутренней секреции…» — «…а также, что при увеличении температуры, во время варки зелья, может существенно повыситься его эффективность, но при этом есть ряд побочных проблем…» — Но почему ты тогда варила зелье после добавления порошка хризопраза на медленном огне? — перебил девочку Малфой. — Но в учебнике ничего не было сказано про увеличение огня? — возмутилась Гермиона. — И что? В учебнике приведены стандартные — СТАНДАРТНЫЕ! — рецепты. То есть те, по которым, хорошо потренировавшись, сможет сварить даже маггл! А эссе на свойства того или иного ингредиента даются не просто так! Ну, посмотри сама, нам задают эссе на свойства хризопраза именно в этом зелье — и на следующий урок мы варим именно это зелье! А в эссе ты сама же своей рукой пишешь, что «…при увеличении температуры, во время варки зелья, может существенно повысить его эффективность»! Гарри с Невиллом только головами крутили за разгоревшимся спором. Гарри действительно было интересно к чему же ведёт Малфой, а Невиллу было просто интересно, кто кого переспорит. — Но при увеличении температуры на поверхности зелья появится красная пена, которая значительно снизит, а не увеличит эффективность, — снова бросилась «в бой» девочка. Но тут у Гарри щёлкнуло — эссе они писали вместе. — Но эту пену вполне можно быстро собрать стандартной лопаткой № 4, которая имеется в любом наборе зельевара… — Молодец, Поттер! Ты понял мою мысль! А собрав пену, тебе уже ничто не мешает варить зелье дальше, но уже с улучшенными свойствами! — На это, собственно, и направленно обучение, — задумчиво протянул мальчик. — Научить нас ДУМАТЬ своими головами, а не действовать шаблонно и по инструкции. Вот и весь секрет мастерства. Гермиона ошарашенно уселась на лавку, с которой она соскочила во время спора. — Ну да, — подтвердил Малфой. — По инструкции, как я уже сказал, может сварить кто угодно, а вот ПРИМЕНИТЬ знания с пользой… Это пока нам дают только один ингредиент, и зелье, где этот ингредиент самый важный, а вот дальше будет больше: связки, взаимодействия и прочее. Там уже вот так просто, как сейчас — один ингредиент, одно действие, не выкрутишься. А уж на высших зельях — там ещё и магия… — Н-да… — не радостно прокомментировал Невилл. — И всё равно он придирается к Гарри, — снова вскинулась Гермиона. — Ну, как я уже сказал, у профессора Снейпа есть свои тараканы в голове, кто же без этого. И тогда, как мы только что освежили в памяти, профессор снял только одно очко и то, только после того, как Гарри ему нахамил. Хотя я сам не понимаю, почему он тогда начал задавать эти вопросы, они ведь из курса ядов, а яды и противоядия мы начнём изучать не раньше пятого курса. А уж напиток живой смерти, вообще — седьмой курс. Конец ретроспективы. — Сальноволосый ублюдок, — плевался Рон ядом, когда студенты шли к Большому залу после зелий. Гарри вздохнул и закатил глаза. Вот уж он не думал, что в этом замке перед ним встанет такая проблема: «друзья». В школе общения Гарри хватало за глаза, но все видели в нём только МКВ (Мальчика-Который-Выжил), а не просто Гарри. В первые дни его постоянно сопровождали взгляды и шепоток, а те, кто осмеливался завести с ним разговор, ничем, кроме вопросов о событиях той ночи, больше не интересовались. И все так странно удивлялись, когда Гарри раздражался. Неужели они не понимают, что ему было пятнадцать месяцев! Ну, что он может помнить?! И только с Невиллом можно было поговорить на другие темы. И опять же Уизли! Прилип, как банный лист. Всегда встревал и постоянно высмеивал неуклюжесть и застенчивость Невилла. А уж если случалось пересечься в коридорах со слизеринцами, особенно с Драко… Уже через неделю учёбы Гарри понял, что отношение Малфоя к рыжему совершенно оправдано — Рон не делал ничего, чтобы исправить существующее положение вещей. Рыжий ненавидел учиться, Гарри ни разу не видел его с книгой в руках, и постоянно ныл… Ныл о том, что все вещи достались ему от старших братьев и что ему никогда не покупали ничего нового, одевая мантию с обтрёпанными обшлагами и рукавами. Гарри недоумевал — какой из этого придурка волшебник, если он элементарно не может починить свои вещи простейшей трансфигурацией. И не надо отнекиваться своим возрастом, мол, ещё не учили, ты вырос в волшебной семье, в отличие от самого Гарри, который с первого же дня учёбы стал выглядеть нормально, благодаря летней настойчивости в освоении бытовых чар и навыков портного. Не можешь сам? Тяжело попросить аж ТРОИХ братьев? Ни один из которых не выглядит как заморённое чучело, хотя точно так же донашивают за старшими. Перси всегда как с иголочки, по нему даже не скажешь, что его мантии не новые, близнецы тоже не отстают, хотя с их вечными проказами их частенько можно застать то с выцветшей проплешиной от зелья, то в дырах, то обгоревшими рукавами, но уже на следующее утро вся одежда — как новая. Гарри нашёл отдушину от постоянного назойливого внимания рыжего в библиотеке в своём закутке. В один прекрасный день к нему там присоединился Невилл. А ещё через какое-то время к ним нежданно-негаданно присоединился и Малфой. С тех пор домашние задания троица делала вместе, о чём никто, как ни странно, не догадывался — Малфой на их закуток навешивал чары, которые мальчишки выучили уже к Хелоуину, а уж теперь к ним присоединилась Гермиона. После этого «милого» приключения Гарри вызывали к директору чуть ли не каждый день. Ничего толкового от этих разговоров не было, все вызовы неизменно сводились к почти насильно выпитому чаю и капанию на мозги, что Уизли мальчик хороший и с ним надо дружить, а Малфой — бяка. Гарри не понимал, чего пытается добиться директор, кроме того, что рассорить их с Малфоем (это старик ещё не знал об их междусобойчиках в библиотеке или знал?), но предупреждённый собственным «Я» и проснувшимися после Хеллоуина воспоминаниями, инстинктивно не верил бородатому интригану. Впрочем, мальчики на людях всё время цеплялись языками и, глядя со стороны, их совершенно невозможно было бы назвать друзьями. И кто бы знал, что все эти стычки тщательно планируются в одном тихом и маленьком закутке в библиотеке. Ретроспектива. Троица гриффиндорцев Невилл, Гарри и Гермиона, сидела в самом защищённом закутке библиотеки и пристально рассматривала Малфоя. — Ну, и что это всё значит? — спросил Гарри. — Какого… ты-то попёрся спасать презираемую вами Грейнджер? На дворе была глухая ночь. Малфой фыркнул. — Это я хотел спросить, что произошло? — Ты о чём? — изумился Гарри. — Ты снова общаешься с Уизли, хотя в поезде сам же вытолкал его из купе! Гарри недоумённо посмотрел на Невилла и Гермиону. Невилл пожал плечами, а девочка уверенно кивнула. — Не помню такого, — пробормотал Гарри. — Мне помнится, что скорее это вас с Крэббом и Гойлом мы с Роном выгнали из купе… — Что?!!! — в один голос возмутились Грейнджер и Малфой. — Не было такого! — продолжила девочка. — Рон набросился на тебя, Гарри, с кулаками и обвинениями в том, что ты предатель, из-за того, что ты вполне спокойно пожелал общаться с Малфоем. Мы его тогда еле из купе выставили. У Гарри резко заболела голова. По вискам били кувалды, по темечку стучал дятел, а в глазах мелькали картинки его поездки в поезде. Вот Малфой угрожает ему, что смерть его родителей тоже произошла из-за того, что они неправильно выбирали друзей, вот Гойл протянул руку к конфетам, вот Короста вцепилась Гойлу в руку, вот с воплями вся троица будущих слизеринцев покидает купе, а они с Роном остаются болтать дальше. В какой-то момент особенно сильного приступа боли эта картинка покрывается сетью мелких трещин и разлетается в пыль, оставляя истинные воспоминания. И на закуску, как вечером после ужина его вызвал к себе директор. А там — чай с какой-то приправой, отчего тело немеет и… — Вот, выродок, щиты-то какие. О чем ты говорил с Малфоем?! Но Гарри молчит. — Нет уж, так не пойдёт. «Обливиэйт!». Ты подружился с Роном Уизли и поссорился с Малфоем в поезде! — Ну, них***я себе! — простонал мальчик, схватившись за переставшую болеть голову. — Как такое возможно? — «Обливиэйт»? — поинтересовался Малфой. — Он самый, сразу после праздничного пира, и когда старик только успел? И установка на дружбу с этим рыжим. — То есть директор легиллемент? — удивился Невилл. — Легиллимент? — переспросила Гермиона. — Читает мысли, — отмахнулся Малфой. — И да, легиллимент, но вот Гарри он прочесть не смог, иначе бы применил другую технику. А так стоило только намекнуть, и «Обливиэйт» разбился вдребезги. Ну, или сам Гарри не так прост, как кажется. Видать у тебя щиты на разуме ещё те! — уважительно протянул блондин. О многом ещё говорили тогда подростки. Вот и договорились, что «дружить» с Уизли Гарри будет — зачем настораживать и так настороженного Директора, так же как и продолжать «цапаться» на людях. Мол, между Гриффиндором и Слизерином, а уж тем более между Малфоем и Поттером непрерывная Война на истребление. Конец ретроспективы. Вот и сегодня четвёрка собралась сразу после последнего урока. — Невилл, я уже ничего не понимаю… что у тебя с зельями? Ведь когда мы самостоятельно занимаемся, ты оттарабаниваешь и рецепты, и ингредиенты на "Ять", что с тобой происходит на уроках? — поинтересовался Гарри у смущенного сокурсника. Лонгботтом только пожал плечами.