сообщить о нарушении
Текущая страница: 299 (всего у книги 333 страниц)
Зачем нужен был этот зал, так и осталось невыясненным. В современном магическом мире уже не осталось Родов, которые бы «Помнили» те времена. Даже Харри, проживший жизнь Певереллов, да и «видевший» более древние воспоминания одного из Атлантов, не мог сказать, что в себе хранят загадочные глубины Министерства. Хотя бы потому, что дракон, чьими знаниями и воспоминаниями сейчас может похвалиться Харри, никогда не имел никакого отношения к научным и прочим разработкам и даже не предполагал, где именно скрываются такие вот лаборатории и прочие исследовательские станции. В то время тоже существовали секретные объекты. А катакомбы, в которых в последствии построили зал Совета Лордов, а ещё позже и само Министерство, располагались в руинах таких вот древних, докатастрофных, построек и инженерных сооружений, в назначении которых и были призваны разбираться невыразимцы — сотрудники Отдела Тайн, помимо других своих обязанностей, вроде той, что они следили за состоянием Завесы.
Кстати, об этом зале Прюэтт тоже узнал от невыразимцев, и, прежде чем приступить к обустраиванию этой своеобразной допросной, им вместе пришлось изрядно попотеть, пытаясь этот зал вообще обнаружить, а потом и попасть туда. Отличительная черта этой залы была именно в том, что она не имела входов-выходов. Только порт-ключи, как своеобразные пропуски-приглашения-разрешения, зачарованные самим главой Совета, могли туда перенести. Сам же глава мог туда аппарировать, и собственно именно в этом зале происходило зачаровывание всех этих порт-ключей. Зачарованный же в другом месте по тем же самым координатам порт-ключ туда не срабатывал. Вот Игнотус Прюэтт и пытался почти неделю «настроится на потоки» и попасть в этот зал, сверяясь с инструкциями, выданными ему невыразимцами.
Потом Прюэтту, когда он вдруг оказался в этом самом зале, пришлось срочно колдовать несколько пропусков для Кингсли и невыразимцев, которые и наводили в запущенном зале порядок и устанавливали артефакт.
Семья Певерелл-Принц-Малфой, как и другие семейные ячейки этого, теперь уже огромного клана Певерелл, получили свои свитки-приглашения, которые и являлись порталами к месту встречи, за завтраком «судьбоносного» дня, хотя и были предупреждены заранее. Поскольку накануне Харри — вот вырви глаз — но захотелось переночевать в Замке-на-костях, а с беременным никто спорить не собирался. А что с ним спорить? Все прекрасно понимали, что Харри сейчас носит наследника именно этого Рода. По хорошему — им бы всем на время беременности лучше бы было перебраться именно в этот Замок сразу после проведённого ритуала, после которого было стопроцентно известно, что Харри будет в тягости, но они продолжали по привычке жить в Малфой-меноре.
И вот — уже несколько недель подряд Харри всё ходил-ходил, хмурился, но никак не мог найти себе «места» в меноре мужа, пока не психанул и стихийным выбросом не расколотил очередную жутко древнюю вазу какой-то китайской династии древней эпохи. Очередной подарок Ло своему давнему другу Люциусу. Сколько их — этих древностей уже успело кануть в лету, с тех пор как Поттеры оказались под крышей этого дома, Люц уже и считать перестал.
Обитатели менора почти равнодушно посматривали на то, какие фортели выписывает неконтролируемая стихийная магия Харри — беременный, что с него взять? Да ещё и мужик. Если уж от женщин в этот период, самой природой назначенных на родопродолжение, можно наблюдать самые дикие странности, то что говорить о парне, который для этого не предназначен? У женщин — беременность процесс естественный, у мужчин… Даже несмотря на то, что для магов это вполне осуществимо и тоже вполне естественно, всё же…
Поскольку ребёнок развивается не в естественном «мешке-матке» женщины, а в магическом коконе, то чего только перестраивающая стихийная магия не наворотит за время беременности. А когда ещё и начинают формироваться индивидуальные магические потоки и вектора самого плода — не дай Мерлин(!), чтобы они вошли в конфликт с магией носящего папочки. А такое вполне может быть, потому что рисунок магии у каждого индивидуума уникальный. И даже у двух совместимо подходящих магов может родиться ребёнок с совершенно противоположным вектором направленности магии. Это, конечно, редкость и исключение, но факт существующий.
Вспомнить только лекции по целительству, что зачитывала мадам Помфри ещё студентам Хогвартса. Кстати, на репродуктивных факторах магов женщина останавливалась очень подробно, потому что именно эти факторы очень сильно влияют на магию будущего малыша. Говорила она и в том числе и об отличии женских беременностей от мужских, помимо самого факта наличия таких беременностей. В эти особенности попала такая: сильный ребёнок маг у гетеропары или триады рождается только в случае совпадения магических потоков и векторов более семидесяти процентов. Совпадение в пятьдесят можно считать удовлетворительным, но малыш родится по силе «так себе». Меньше пятидесяти — вероятность рождения сквиба увеличивается пропорционально уменьшению совпадения. В мужской же паре… Ритуал зачатия общего младенца — не важно, в сквибке или ведьме, общего потомства двух магов с совпадением меньше семидесяти процентов будет «пустым», что уж говорить о полностью противоположных направлениях.
Как иллюстрировал когда-то Харри на первых уроках — разность направления магических векторов сама ограждает магов от создания таких союзов, вызывая подспудную неприязнь магов друг к другу. И хорошо, если маги понимают, в чём дело и могут достойно себя вести в присутствии друг друга, а если как Эйлин Снейп со своей золовкой Маргарет Страбс? Вот то-то и оно. Но бывает и так, что противоположности притягиваются. Бывало. В истории полно таких моментов. И если уж так случилось, что такая пара образовалась, то опять же, варианты дальнейшего развития тоже не сильно разнообразны. Их всего три.
У пары мужчина-женщина или никогда не будет детей, или же они будут поголовно сквибами — магия родителей нивелирует друг друга полностью.
Пара мужчин определённо останется без наследников, потому что и сами зачать не смогут, и ритуал с суррогатной ведьмой, даже не сквибкой, а состоявшейся ведьмой, им не поможет.
Но если уж случиться так, что один из них понесёт сам, при условии изначально сильных показателей силы обоих партнёров не ниже мага четвёртой ступени (в градации от 75 до 80 онтак), то ребёнок стопроцентно будет магом, просто потому, что расти и развиваться будет в магическом коконе носящего отца. Однако конфликт магий «папочки» и ребёнка возможен настолько сильный, что беременность этого мага на протяжении всех девяти месяцев будет походить на маленький Армагеддон. Здоровью самого папочки и младенца это не повредит, а вот окружающие люди, маги и пространство будут вынуждены постоянно быть начеку, в ожидании очередного «взрыва», спровоцированного перемешивающимися и конфликтующими магическими потоками «папочки» и «дитя». Естественно, чем больше совместимость родителей, тем меньше конфликтов у носящего с ребёнком.
Поэтому, когда стихийная магия Харри начинала «чудить», все удивлялись — почему(?), они же магические партнёры с почти абсолютным совпадением(!) — но переживали эти «взрывы» спокойно. Люциус и Северус только облегчённо вздыхали оттого, что «чудить» Харри начинал уже в меноре, а вот в школе «дитё» притихало. Он затаивался, словно понимал, что сейчас не самое время для обнаружения самого себя любимого перед публикой.
Навестивший свой родовой дом мистер Абрахас Малфой натурально влепил своему великовозрастному сыночку подзатыльник.
— Люц! Где твои мозги? — почти по-змеиному шипел бывший лорд, выглядевший не отцом, а скорее старшим братом лорду нынешнему. — В одном тебе это простительно — в нашей семье таких случаев раз и обчёлся, да и все мужчины, кто носил ребёнка от Малфоев, входили в наш Род и носили наследников для дома Малфой! Не были они Главами своих родов. Харри — Глава Рода Певерелл и носит наследника Певерелл, а не Малфой, почему вы ещё здесь?!
— А что же он в школе-то… — начал было Люц, и тут же получил убийственный взгляд — уже от хлопнувшего себя по лбу Северуса.
— Мы идиоты! Хогвартс принадлежит Певереллам, а потому там им — и Харри, и ребёнку — гораздо лучше, вот и не случается конфликтов магии — они ДОМА!
Вот так и получилось, что накануне тайного допроса Дамблдора триада магов переехала в Замок-на-Костях. Драко с Мио и Регом остались в Малфой-меноре. Ну, как остались? Теперь вся эта компания проводила большую часть времени в замке Певереллов, да и ночевать-то не всегда домой уходили. Это отчасти было полезно и Гермионе, которая переносила свою беременность довольно хорошо и без таких вот сюрпризов со стихийными выбросами, как брат. Учитывая, что Мио сейчас носила под сердцем вероятного наследника одного из Родов (на выбор Корф, Волчак, Рэйвенкло), то пребывание в «родительском» Замке Певереллов, что является Главным для двух из трёх Родов, было только на пользу.
Ну, а на завтрак к ним пожаловали Поттер-Блэки: Джеймс, Лили, Сириус; Поттеры — Карлус и Дорея, леди Лонгботтом, Невилл с мужьями, Мракс-Риддл, Ремус ла Витьен, который преподнёс всем окружающим сюрприз в виде представления своей невесты. Ею оказалась Нимфадора Тонкс! И когда только успели познакомиться? А главное — где? На этот вопрос он тут же получил ответ, так как именно Нимфадора, которая с порога (как только Ремус представил девушку) заявила, что называть её нужно Тонкс, просто Тонкс, передала свитки-приглашения на «заседание» от Кингсли. Нимфадора оказалась молодым аврором, проходящим «интернатуру»* после окончания Академии авроров при Министерстве и подчиняющаяся непосредственно Кингсли, как одна из тех, что состояли в тех самых мракоборческих отрядах… То есть была именно аврором, а не служащей департамента правопорядка под началом Амелии Боунс, которых уже повсеместно обычные маги стали называть всех аврорами, не разделяя тех на подразделения.
Небольшая проблема девушки в виде повсеместной неуклюжести напомнила Харри о том, что он хотел: во-первых, наконец, познакомиться с «тётушкой» и кузиной, во-вторых — переговорить с Андромедой Тонкс о возможности возврата её и дочери-метаморфа в Род Блэк. Вместе с мужем, конечно, на правах младшей ветви. И самый старший Малфой со своей женой. Вот в такой компании их и застали магические вестники от Кингсли с порталами-приглашениями на допрос.
Зал для допроса, куда они все переместились в назначенный час согласно своим именным свиткам, разнообразием обстановки не порадовал. Всё то же амфитеатральное построение. «Арена» — круглая площадка в центре для «выступлений» и ярусы кресел для слушателей, выстроенных правильными концентрическими кругами от арены ввысь под сводчатый потолок. А что поделать, если со времён Атлантиды человечество не придумало наиболее удобной формы для таких сборищ и зрелищ? Всего и отличия, что не было тут явно выделенных лож для «судей», как бы намекая, что тут, в этом зале, главных нет и не будет. Так что Кингсли Шеклболт, Амелия Боунс и теперешний глава Департамента Правопорядка, бывший заместитель Амелии на этом посту, как представители этого самого «дознавательского» начальства, просто выбрали три рядом стоящих кресла в самом первом ряду первого круга.
В центре же арены, диаметром метров в тридцать, невыразимцы, которым Кинг ещё раньше наваял на «коленке» пропуск в зал, поместили огромный по своей площади артефакт, известный под кодовым названием «Семизеркалье». Сейчас пока ещё в не активированном состоянии он просто напоминал собой звезду, что своими лучами распласталась по арене. В центре основания лучей зеркальную поверхность сейчас и видно не было, так как они лежали, что называется, «лицом вниз», был многоугольник, куда должны были поместить Дамблдора. Вершины этой звезды были «скованы» между собой в круг тонкой, но очень прочной цепью.
Остальные «приглашённые» устраивались кому и где хочется, благо, места хватало с избытком. Но как-то так получилось, что всё равно большая их часть сосредоточилась в том же секторе, что и «дознаватели», за их спинами. Видимо, всем хотелось видеть лицо старика во время допроса.
Певереллы и иже с ними прибыли не самыми последними, но в зале уже кучковалось прилично народу. В общем, не хватало только самих дознавателей, трёх лидеров на вакантное место Министра магии и самого преступника. Их же появление встретили гулом. Кто-то приветливо улыбался, уже посвящённый во многие перипетии, кто-то во все глаза смотрел на Карлуса и Дорею Поттеров, не веря этим самым глазам. То, что родители Мальчика-Который-Выжил тоже выжили — умные люди, а тут других не наблюдалось, всё же вычитали в газетах, но Поттеры-старшие?! А уж на то, с кем именно пришёл Гарри Поттер под ручку, да и Гермиона Грейнджер, и вовсе выбило кое-кого из колеи. Тем более что они, не скрываясь, эдак невзначай, демонстрировали «оковы» магического брака, основанного на партнёрских узах.
Харри окинул зал взглядом и потащил мужей на «галёрку». Всё видно, всё слышно, а на них самих поменьше пялиться будут — оборачиваться не комильфо. Гермиона, подхихикивая, потащила своих туда же. Карлус принял бой на себя, отвлекая разговором самых шокированных таким положением дел «Светлых» магов. Ему на выручку пришёл Малфой, который Абрахас, тоже чуток «смутивший» общество своим нездорово «живым» видом, тогда как многие искренне верили, что тот уже давно почил в бозе.
Но всё же были тут и пара магов, что упорно прятались под глубокими капюшонами верхних мантий. Харри, протаскивая мимо них мужей, приветливо им кивнул.
— Харри? — едва слышным шёпотом поинтересовался заинтригованный Люциус.
— Николас Фламель и… узнаешь.
— Харри! — возмущённо так и тихо-тихо.
— Узнаешь по ходу дела, — отмахнулся неугомонный гриффиндорец.
— Змея ты! В шкурке льва, — уголками губ улыбнулся Северус. — Когда успел только?
Харри вздохнул. Для Северуса учудить «сюрпрайз» не получилось — учуял родственную душу, дракон Мордредов.
Серия приглушённых хлопков сработавших порт-ключей избавила Харри от пристального внимания супругов. В зале появились Кингсли, Амелия, нынешний глава Департамента Правопорядка, бывший заместитель мадам Боунс… Точнее, пока ещё не глава и даже не исполняющий обязанности, но фактически несущий на себе эту ношу, так как Шеклболту было просто не разорваться между всеми должностями — он же не Светлый Дедушка Дамблдор, что благостно почивал на трёх «тронах» — и это никого не изумляло. Так что этот маг сейчас фактически был главой сопряжённого с авроратом ведомства, но пока ещё не утверждённым. Харри не сомневался, что после того, как всё окончательно уляжется-устаканится в обществе, выберут нового Министра, управленческий аппарат заработает в штатном режиме, то именно этот маг будет официально утверждён в должность вместо возглавившей Визенгамот Амелии Боунс.
Едва прибывшие маги заняли свои места, как ещё несколько хлопков сопроводили прибытие конвоя с Дамблдором на руках. В прямом смысле этого слова — именно на руках. Трое авроров держали Дамблдора на руках, а четвёртый сжимал руки преступника так, чтобы тот не смог выкинуть из них свиток-порт. Свой собственный свиток этот аврор по простому зажал в своих зубах. Действие жидкого камня, под которым всё это время держали Дамблдора, уже пару минут как перестало действовать, и тот отчаянно старался вырваться из захвата.
Эти четверо, не обращая внимания на отчаянные рывки старика, протащили его от места своего появления к артефакту, а потом, сами стараясь не ступить во внутренний круг, почти закинули его туда. И резво поотпрыгивали с «лепестков-зеркал», по которым им пришлось не только пройтись, но и встать, чтобы доставить пленника.
Магия в зале загудела — артефакт активировался мгновенно.
Лепестки-зеркала стали достаточно быстро подниматься с пола. Точнее, их вершины стали подниматься, тогда как основание оставалось на полу. Вскоре Дамблдор оказался заключённым в своеобразную пирамиду с зеркальными стенами. Цепочка, что до этого соединяла вершины в большой круг, на мгновение провисла безвольными «прутьями» по плосткостям зеркал, а потом и она пришла в движение, взметнувшись вверх над вершиной образовавшейся пирамиды. Образовавшиеся петли «распустились» цветком над вершиной. По граням зеркал прокатилась волна света и молний. Те мигнули и стали полностью прозрачными. Теперь внутри можно было разглядеть кривящегося в бешенстве старика. Кривящегося, но неподвижного.
— Итак, начинаем! — громко проговорил Кингсли, встав со своего места.
На лице Дамблдора отразился злой оскал — он будет молчать, во что бы то ни стало. Старик прекрасно понимал, что против него слишком много доказательств, и его судьба предрешена, даже если он будет молчать, но зачем наговаривать на себя ещё больше? Они ведь не всё знают! Хотя, что так, что эдак, результат всё равно един — поцелуй дементора. А потому он не собирался облегчать работу своим пленителям.
— Назовите ваше имя! — прогремело в зале.
