сообщить о нарушении
Текущая страница: 133 (всего у книги 333 страниц)
— Харри, — как-то отловила брата Гермиона. — Держи! Постарайся хоть переписать набело своим почерком.
— Что? — удивился Гарри.
— Твои домашние задания, Харри, — терпеливо пояснила Мио.
Глаза парня стали похожи на плошки. Он совершенно забыл, что есть еще и куча эссе, заданных на летние каникулы.
— Ох!
— Я все понимаю, Харри. Так что мы с Драко все написали, тебе осталось только переписать набело и своим почерком.
— Что бы я без тебя делал, Мио? — благодарно улыбнулся Гарри, беря в руки свитки.
— Ну, думаю, профессор Снейп бы тебя простил, — хитро улыбнулась девушка. — Тем более что он сам выступал активным отвлекальщиком, а вот остальные учителя…
— Спасибо, спасибо, спасибо!
Вот они и сидели в купе «Хогвартс-Эксперсса» и молча обдумывали все произошедшее с ними, и не только с ними, на этих летних каникулах. Летние каникулы оказались богатыми на события, но, не смотря на всю занятость Гарри, Драко и Гермиона не давали ему отстать от политической жизни магического общества и исправно доносили до него сведения о происходящем. Так после дисциплинарного слушания и последовавшей за этим свадьбы Гермиона все-таки продемонстрировала брату статьи «Ежедневного Пророка», в которых сообщалось о смещении Дамблдора с поста главы Визенгамота.
«Вся правда о Магии!» разразилась серией статей на тему «Права и обязанности», используя пример заседания с Мальчиком-Который-Выжил для просвещения населения о деятельности Визенгамота, авроров и отделов Министерства. Магическое общество оказалось крайне безграмотным в этих вопросах и, кроме того, что авроры ловят преступников, а Визенгамот их судит, большего о деятельности этих органов власти не имело ни малейшего представления. О том, как на этом невежестве простых граждан отдельные личности начальников аврората претворяют свои делишки в жизнь. Имен не называлось, но «обиженных» бравыми вояками оказалось много, и Министерство опять атаковали совы. А уж как автор ехидно проехался по незнанию законов своей собственной страны Министром Фаджем!
Естественно «Ежедневный Пророк», давно и плотно прикормленный власть имущими, тоже не оставил в стороне такое громкое дело, и Рита Скиттер старалась облить грязью Поттера. Точнее, дамочка продолжила ту травлю Мальчика-Который-Выжил, которую начала еще со времен Турнира. Но, если раньше она его выставляла в свете просто сумасшедшим психопатом, то сейчас на волне снова назревающего конфликта между аристократами и всем остальным сообществом она делала акцент, что Поттер-Сумасшедший-но-еще-и-аристократ, а, значит, все аристократы — сумасшедшие.
Гарри оторвался от просмотра пейзажей за окном и снова потянулся к «ЕП».
— Мне интересно… Ладно, меня поливает грязью, но тут же и на Фаджа вылит тот еще ушат! — усмехнулся Гарри. — На кого эта дрянь работает? Я просто поражаюсь неистощимой фантазии этой женщины! «Гарри Поттер — преступник, которого судили всем составом Визенгамота!», «Сумасшедший аристократ заявляет, что в магловском районе побывали дементоры!»…
— Через пять минут «Хогвартс-Экспресс» прибудет на платформу в Хогсмид! — донеслись до подростков усиленные магией слова машиниста.
— Интересно, что будет в школе? — Гарри аккуратно расправил школьную мантию.
— Скоро узнаем, — отстраненно произнесла Гермиона. — Учитывая, что большинство детей как флюгер, куда подует, туда и повернутся, думаю, что нормального к себе отношения ты не дождешься.
Из поезда все вышли с существенным опозданием — стоило неимоверных усилий оторвать Драко от Гермионы. Поэтому пятерка учеников факультета Гриффиндор уселась в одну из последних карет, с запряженными в них Тестралами. В карете уже было занято два места. Беловолосая девочка с серьгами редисками в ушах и ожерельем из крышек от бутылок сливочного пива. В руках она держала «Придиру»*, почему-то вверх ногами. И Джинни Уизли.
— Гарри! — вскинулась рыжая. — Как я рада тебя видеть! Где ты был? Я весь поезд обошла, но тебя так и не увидела?
Гарри скривился. Близнецы тут же залезли в карету, надеясь блокировать энтузиазм своей «сестренки».
— Мы, пожалуй, устроимся в последней карете, — попробовал «соскочить» Гарри с общения с этой девушкой.
— Но там же Малфой со своими прихлебателями! — визгливо взвилась Джинни.
— А тут уже места нет, — криво улыбнулся Гарри.
— А мы потеснимся! Правда, Луна? Я могу даже к тебе на колени сесть, — с придыханием возвестила Джинни.
Невилл тут же пересел на другое сидение между девушками, а близнецы потеснились, оставляя место для Гарри. Тот тяжело вздохнул, но забрался в карету, потянув к себе на колени Гермиону. Та со злорадным блеском в глазах удобно устроилась на коленях у брата, мимолетно отметив, что личико рыжей перекосилось.
— Джинни, ты нас представишь? — спросили близнецы.
Гарри лукаво стрельнул глазами в блондинку, а Уизли фыркнула, но недовольно отозвалась.
— Это Полумна Лавгуд из Рэйвенкло. Учится на моем курсе.
Дальнейший путь проходил в молчании и под сопение Джинни, которая старательно пыталась привлечь к себе внимание обновленного Гарри: то ресницами похлопает, то невзначай по откровенному декольте пальчиком проведет, поправляя. Этот Гарри не был похож на очкастого задохлика, каким она привыкла видеть его на протяжении всех трех лет учебы в школе.
За лето Поттер разительно изменился. Он вытянулся на голову, заметно раздался в плечах, сменил очки с нелепых круглых велосипедов на элегантные прямоугольные и в дорогой оправе. Одежда тоже претерпела разительные изменения. Не было больше застиранных и затасканных, хоть и аккуратно заштопанных и трансфигурированных вещей. Уж на чем-на чем, а на таких финтах у Джинни Уизли глаз наметан. Даже если остальные не видели того, что одежда постоянно подвергается обновлению чарами, то она это видела как никто другой, поскольку сама часто пользовалась ими, чтобы не выглядеть совсем уж оборванкой. Как и все остальные ее братья, кроме задавалы Рона. Хорошо, что теперь его нет, и он не будет мешать своими воплями и позорить Джиневру своим видом. И если летом мать соблазняла ее титулом Леди Поттер и безграничными галеонами в сейфах Поттеров, то теперь она уже и сама была не против захомутать этого наивного придурка. Такого Поттера нужно хватать, пока не покусились другие.
Только вот этот придурок вцепился в лохматую заучку и всем своим видом игнорирует ее уловки! Джиневра медленно, но верно закипала. Он будет ЕЁ — и точка. Нечего этой грязнокровке зариться на чужой титул Леди! Глаза Джинни сузились.
Кареты, лязгнув рессорами, резко остановились у каменного крыльца, ведущего к дубовым дверям парадного входа. Гарри первым выпрыгнул из кареты.
По ярко, торжественно освещенному факелами вестибюлю разносилось множественное эхо — школьники, стуча подошвами по выложенному каменными плитами полу, спешили к двойным дверям в правой части вестибюля, которые вели в Большой зал, где должен был состояться парадный ужин в честь начала учебного года.
В Большом зале под черным, беззвездным потолком, представлявшим собой точную копию неба за высокими окнами, стояли четыре длинных стола, и они очень быстро заполнялись людьми. Над столами в воздухе плавали зажженные свечи. Они наполняли серебристым мерцанием силуэты привидений и озаряли лица ребят, которые оживленно разговаривали, обменивались летними впечатлениями, громко приветствовали приятелей из других факультетов, молча оценивали новые наряды и прически друг друга. Гарри не мог не заметить, что, как только он проходит мимо, все сразу начинают шептаться. Он сжал зубы и постарался сделать вид, что ничего не замечает и ему все равно.
Луна отделилась от них и уплыла к столу Рэйвенкло. Джинни, не успев дойти до стола Гриффиндора, была встречена радостными криками одноклассников и села с ними; Гарри, Гермиона и Невилл нашли в середине стола три свободных места подряд, между Почти Безголовым Ником, гриффиндорским привидением, и Парватти Патил с Лавандой Браун. Последние приветствовали Гарри с исключительной любезностью и радушием, и ему сразу стало ясно: судачить про него они прекратили за секунду до того, как он подошел. Гарри, поверх голов, стал рассматривать учительский стол, стоявший вдоль передней стены зала.
— Хагрида нет.
Невилл и Гермиона тоже внимательно оглядели учительский стол, несмотря на то, что в этом не было никакой необходимости, — человек такого размера, как Хагрид, был бы заметен в любой толпе.
— Не уволился же он, — несколько растерянно проговорил Невилл.
— Конечно, не мог, — твердо сказал Гарри. — Ему идти некуда, а тут Дамблдор…
— Но тогда, где же он?
Они помолчали. Затем Гарри, очень тихо, так, чтобы его не услышали Парватти с Лавандой, сказал:
— Может, Дамблдор его куда услал? Без его слова этот великан из Хогвартса ни шагу не сделает.
— Скорее всего, так и есть.
— Остается только узнать, что ему поручили, — Гермиона, прикусив губу, продолжала осматривать учительский стол из конца в конец. — А это кто? — вдруг резко спросила она, указывая куда-то в середину ряда учителей.
Гарри проследил за ее взглядом и в центре длинного стола в золотом кресле с высокой спинкой увидел профессора Дамблдора в усеянной звездами темно-фиолетовой мантии и такой же шляпе. Его голова склонялась к сидевшей рядом женщине, а та шептала что-то ему на ухо. Женщина была низенькая, с короткими, завитыми волосами мышиного цвета, которые она, на манер Алисы в стране Чудес, повязала розовой лентой, подходящей по цвету к пушистой кофте, надетой поверх колдовской мантии. Гарри подумалось, что она похожа на какую-то всеобщую тетушку, старую деву. Женщина чуть повернула лицо к своему кубку, сделала деликатный глоточек — и Гарри узнал мертвенное, жабье лицо и выпуклые глаза с набрякшими под ними мешками.
— Это же она! Амбридж!
— Кто? — переспросила Гермиона.
— Та, которая была на слушании, она работает у Фаджа!
— Милая кофточка, — ухмыльнулся Невилл.
— Работает у Фаджа? — нахмурившись, повторила Гермиона. — А здесь ей что понадобилось?
— Понятия не имею…
Гермиона, сузившимися глазами, еще раз оглядела учительский стол.
— Нет, — пробормотала она, — нет, конечно, нет…
Гарри не понял, что она имеет в виду, но не стал спрашивать. Его внимание привлекла профессор Грабль-Планк,** только что появившаяся позади других учителей. Она прошла в торец стола и заняла место Хагрида. Это могло означать лишь одно — первоклассники переплыли озеро и прибыли в замок. Действительно, прошло всего несколько секунд, и двери, ведущие из вестибюля, распахнулись. В зал длинной шеренгой вошли первоклассники, ведомые профессором МакГонагалл. Она несла в руках табуретку со старой-престарой колдовской шляпой, сильно залатанной и с широкой прорехой у края.
Гул голосов стих. Первоклассники выстроились перед учительским столом лицом к остальным школьникам. Профессор МакГонагалл аккуратно поставила перед ними табуретку и отошла в сторону.
В свете свечей лица детей бледно блестели. Маленький мальчик в самой середине шеренги мелко дрожал от страха. Гарри на мгновение вспомнил, как сам стоял там и ждал, на какой факультет его определят.
Распределение длилось ни шатко, ни валко, но постепенно кучка первокурсников рассеивалась по всем четырем столам. Гарри вместе со всеми гриффиндорцами приветствовал аплодисментами каждого нового соученика. Наконец распределение закончилось, и Дамблдор, сказав очередную чушь, пригласил всех «налетать» на ужин.
Когда все наелись и в зале снова загудели голоса, Директор снова поднялся из-за стола. Разговоры сразу же стихли, и все головы повернулись к нему.
— Разрешите мне на несколько минут отвлечь ваше внимание от этого великолепного пиршества и сказать то, что я всегда говорю в начале учебного года, — обратился к школе Дамблдор. — Во-первых, первоклассникам следует усвоить, что лес, окружающий школьную территорию, является запретной зоной для всех учащихся… Позволю себе также выразить надежду, что к настоящему моменту этот факт дошел и до сознания некоторых старшеклассников. Далее. Школьный смотритель мистер Филч просил меня напомнить вам, как он уверяет, в четыреста шестьдесят второй раз, что вам запрещено колдовать во время перемен в школьных коридорах, а так же запрещен и ряд других действий, список которых висит на двери кабинета мистера Филча. Кроме того, в этом году в нашей школе произошли некоторые изменения в преподавательском составе. Мы очень рады вновь приветствовать в этих стенах профессора Грабль-Планк, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами, а также счастливы представить вам профессора Амбридж, нового преподавателя защиты от сил зла.
Раздались вежливые, но не слишком активные аплодисменты, во время которых Гарри, Невилл и Гермиона в недоумении переглянулись и снова посмотрели на Амбридж. С какого перепугу первая помощница Министра вдруг оказалась в Хогвартсе, да еще и в качестве преподавателя ЗОТИ?
Дамблдор продолжил:
— Испытания для желающих попасть в квиддичные команды будут проводиться…
Он неожиданно прервался и вопросительно посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку из-за ее роста трудно было определить, стоит она или сидит, то на протяжении некоторого времени никто не мог понять, почему Дамблдор замолчал, но когда профессор Амбридж откашлялась: «Кхе-кхем», всем стало ясно, что она, оказывается, поднялась со своего места с намерением произнести речь.
Дамблдор растерялся лишь на мгновение, а затем элегантно опустился в кресло и воззрился на профессора Амбридж с таким горячим энтузиазмом, словно для него не было в жизни большего счастья, чем слушать ее выступление. Остальной преподавательский состав не сумел столь ловко скрыть свое удивление. Брови профессора Спраут уползли под разлетающиеся во все стороны волосы, а рот профессора МакГонагалл сжался в тончайшую полоску.
— Благодарю вас, директор, — жеманно заулыбалась профессор Амбридж, — за теплые слова приветствия.
Голос у нее был высокий, с придыханием, похожий на голос маленькой девочки, и Гарри вновь ощутил к профессору Амбридж острую неприязнь, которую и сам не мог бы объяснить. Он твердо знал, что ненавидит в этой женщине все, от идиотского голоска до пушистой розовой кофты. Она еще раз откашлялась и продолжила:
— Должна сказать, что я очень рада вернуться в Хогвартс! — она улыбнулась, обнаружив мелкие и весьма острые зубки. — И очень рада видеть ваши милые счастливые личики!
Гарри поглядел вокруг и не увидел ни одного счастливого личика. Напротив, все были неприятно поражены тем, что с ними разговаривают как с маленькими детьми.
— Я очень хочу поближе познакомиться со всеми вами, и уверена, что мы непременно станем хорошими, добрыми друзьями!
При этих словах все переглянулись, некоторые с трудом сдерживали ухмылки.
— Друзьями? Так уж и быть, но только если не придется с ней меняться и брать эту жуткую кофту, — шепнула Лаванде Парватти, и обе залились беззвучным смехом.
Профессор Амбридж в очередной раз откашлялась, но когда она снова заговорила, то придыхание почти исчезло, а голос зазвучал скучно и заучено:
— Министерство магии придавало и придает вопросу образования юных колдунов и ведьм огромное, жизненно-важное значение. Редкий дар, которым каждый из вас наделен от рождения, не будучи взлелеян путем надлежащего обучения и наставления, может пропасть втуне. Мы не имеем права допустить, чтобы древние умения, являющиеся общественным достоянием колдовского сообщества, исчезли навсегда, а потому должны бережно передавать их из поколения в поколение. Мы, педагоги, больше других ощущаем, что наше благородное призвание — охранять и пополнять драгоценный клад магических знаний, накопленных нашими предками.
Профессор Амбридж сделала паузу и слегка поклонилась своим коллегам, никто из которых и не подумал кивнуть ей в ответ. Темные брови профессора МакГонагалл сошлись на переносице, что придало ее лицу ястребиное выражение, и Гарри отчетливо видел, как при очередном «кхе-кхем» она обменялась многозначительным взглядом с профессором Спраут. Амбридж продолжила:
— Каждый из директоров и директрис Хогвартса привносил что-то новое в трудное дело руководства этой прекрасной, имеющей многовековую историю школой, и это правильно, ибо там, где отсутствует прогресс, неизбежно наступает стагнация и разрушение. В то же время, мы не можем себе позволить поощрять прогресс исключительно ради самого прогресса, так как наши древние, проверенные временем традиции чаще всего не нуждаются в изменениях. А значит, равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традициями и инновациями…
