сообщить о нарушении
Текущая страница: 277 (всего у книги 333 страниц)
Туман растаял, и воспоминание снова уложилось в Омуте, откуда его осторожно выудил Прюэтт и закупорил обратно во флакон.
— Вы можете прокомментировать этот эпизод? — спросил Прюэтт. — Тут ясно видно, что вы сами лично отправляете ответ на прошение наследнику Флинту.
— Клюшка старая, — вдруг прошипел Руперт Рок. — Кто тебя просил вообще отвечать на эти выходки маленького выродка пожирательского отродья?!
Аларик Боттем, который все это время просидел тише воды, ниже травы, и только со все возрастающим ужасом смотрел на своих коллег, застонал. От отчаяния, что все в Опекунском Совете так прогнило, от ужаса, от сознания того, что все эти оскорбления маленьких детей произносятся в самом Магическом Зале Министерства Магии, и все это слышит Магия. Он ужасался, как он мог работать в коллективе с этими ужасными людьми, которым дети ничего не сделали, но их ненавидели. Люто ненавидели, а вся вина этих деток была только в том, что их родители имели несчастье учиться на факультете Слизерин.
«Они разве не понимают, что своим отношением и своей ненавистью просто растят следующего Темного лорда столетия? С таким отношением к этим еще детям, не далек тот час, когда эти дети вырастут и начнут мстить за свое загубленное детство. И мстить будут всем. Опекунам, которые над ними издевались. Опекунскому Совету, который просто… Просто послал их жалобы далеко и надолго. А Опекунский Совет — это Министерство. Всем вокруг за равнодушие и слепоту!»
Вдруг мистер Боттем почувствовал пристальный взгляд со стороны сектора, где примостились удивительные существа, о которых он читал только в легендах — наги. Он поднял голову и встретился с невероятными зелеными глазами, что сверкали из-под капюшона, скрывающего лицо. Но почему-то эти глаза он прекрасно смог разглядеть.
«А ведь Темный лорд, поговаривали, был наследником самого Слизерина. А этот род происходит от этой расы».
Аларик вдруг задохнулся от пронзившей его мысли.
«А не могло ли это быть причиной его жестокости? Отец ведь учился на пару курсов старше будущего Темного лорда, правда, в Хафлпаффе, и как-то рассказывал сыну, как раз в самый разгар противостояния, в которое их семья старательно не лезла. Слава Мерлину, их семья совсем не интересовала ни ту, ни другую сторону, что Том Риддл воспитывался в приюте. Магловском приюте, и его очень не любил профессор трансфигурации. А профессор у нас кто? Директор Дамблдор».
Семья Боттем не была аристократической, а потому в Зале Совета Лордов никогда не присутствовал ни один из ее представителей (вот будет чем внукам похвастаться), но Род их насчитывал уже более пятнадцати колен. Аларик был чистокровным, помнящим. А потому, пусть и не знал, но тут кто-то сказал, там что-то пообсуждали… Его предки, даже не входя в Совет Лордов, вращались в достаточно высоких кругах и бывало попадали на приемы Высшего Света. А «Память» она такая…
«Правильно мысссслишшшь, чшшшшеловек», — пришла шипящая речь извне.
Аларик вздрогнул и снова посмотрел на нага, но тот уже склонился над еще одной представительницей его расы в успокаивающем жесте. Видимо, женское начало, человек то или нет, просто не может допустить таких ужасов, что творили эти подонки. Вон, уже весь подлокотник спилила своими когтями.
«Менталист?»
«Хмык… Менталисссст, — согласно прошипело в его голове, — но не он. Ему покасссс ссссил не хххххватитсссс ссссканироватьссссс вессссссь залсссс».
Боттем снова робко оглянулся, но больше претендентов на своего мысленного спутника не заметил. Тем временем лорд Слизерин легко улыбнулся под своим капюшоном. Нужно будет присмотреться к этому магу — по крайней мере критичность мышления у того присутствует и выводы он делает поразительно логичные.
А пока Аларик все это обдумывал, магия в Зале завихрилась, забурлила, и Руперт захрипел, закашлялся, хватаясь за горло.
«А вот и откат за сказанное», — как-то уже равнодушно подумалось Боттему.
— Интересно, а эти подонки доживут до окончания разбирательства? — ни к кому не обращаясь, проговорил лорд Прюэтт, равнодушно наблюдая за мучениями обвиняемого.
А тот уже посинел от удушья.
— «Кхармфоргус энире охшшшша», — послышался голос с характерным присвистом, и в Рока ударил луч заклинания, прилетевший со стороны нагов.
Прюэтт с интересом посмотрел на Харри, правда, в этом Зале мало кто знал, кто скрывается под такой занятной… Пусть будет личиной, хотя для Харри это вовсе не личина, а самое что ни на есть естественное состояние. Но об этом пока никому не нужно знать.
— Не волнуйтессссссь, лордсссс Прюэтсссс. Это вссссего лишшшшшь ограниччччительсссс на откатссс. Удержжжжимссс до окончания ссссдуда.
— Благодарю, — Игнотус слегка поклонился нагам.
Игнотус немного отстранился от происходящего, чтобы выровнять сбивающееся дыхание. Все же грязи еще выльется тут немеряно, но это нужно. Очень нужно вскрыть этот нарыв, если даже Норфолк, придурок, продолжает упорствовать в своих заблуждениях и Азкабан его не вылечил. А таких тут еще не один и не два лорда, которые тоже подзабыли заветы предков о взятии под покровительство маглорожденных магов. И как ни горько, но все эти маги причисляются именно к светлой стороне противостояния. А вот те, кто об этом помнил и практиковал, оказались упрятаны в застенки Азкабана. И среди них не только «Пожиратели Смерти».
Самое огорчительное в этом было то, что эти, с позволения сказать, волшебники, судя по их возрасту, учились в Хогвартсе (а где они еще могли получать образование, если в «полудневках» магов маглорожденных днем с огнем не сыщешь именно потому, что это полудневки организованные самими магами поселений и для своих детей магов) тогда, когда в школе еще преподавались нужные для маглорожденных предметы. Для их органичного вливания в магическое общество. Если не основным потоком, то факультативно. И эти представители маглорожденных не могли быть настолько безграмотными в магических законах и традициях, как более позднее поколение.
— Раз откат сдержали, давайте продолжим, — вновь вернулся он к разбирательству. — Так что же вы, миссис Рипман, можете сказать по поводу претензий наследника Флинта, раз мы уже выяснили, что вы все же имели представление об этих претензиях? Совет ждет ваших объяснений по поводу отправленного вами письма.
Годива Рипман опустила глаза и зло сжала тонкие губы.
— А что тут объяснять? — зло процедила она. — Вы сами видите, не получил щенок на день рожденье метлу, вот и пакостил своему опекуну! Я с Турманом об этом разговаривала…
— Миссис Рипман, — опять практически зашипел доведенный до ручки лорд Прюэтт. — Во-первых, не щенок, а маленький ребенок! Как вы (!), представитель Опекунского Совета (!), можете себе позволять оскорбительные эпитеты в сторону опекаемых вами детей?! Как вас с таким отношениям к маленьким детям вообще утвердили на эту должность?! Во-вторых, вы уж определитесь, видели вы или нет претензионные письма, а то получается, что вы их только что и в глаза не видели, и знать ничего не знали. Но даже после того, как тут было доказано, что вы не только видели эти прошения, но и отвечали на них, вы упорствуете в том, что это обыкновенная детская шалость обиженного мальчика. При этом игнорируете факт медицинских освидетельствований!
— Враки все это! — вскинулась Рипман. — И свидетельства поддельные! Джером мне даже показал, как этот выродок их мастерит! Кха-кха-кхееее… эээ… у…
— «Анапнео»! Надеюсь, на пару часов его хватит. Миссис Рипман, вы совсем дура?! — как-то устало спросил у женщины Прюэтт. — Вам было недостаточно двух откатов по вашим коллегам за оскорбление самого святого для Магии — детей? Вот — тоже нарвались. Но вы проигнорировали не только письма самого наследника Флинта, вы проигнорировали и аналогичные прошения от колдоведьмы Хогвартса и главного целителя св. Мунго! Или, по-вашему, они тоже «мастерят подделки»?!!
Рипман хрипло дышала, воздух с трудом проходил в легкие, но она упрямо продолжала нарываться на более серьезные последствия, зло сверкая глазами на главу Совета.
— Им заплатили! Продажные твари!
«Писец! — Драко уже даже материться мысленно перестал. — Ни в какие ворота!»
В Зале снова повис гул возмущенных перешептываний и негодующих выкриков. Прюэтт вперил в миссис Рипман ничего не выражающий взгляд. Он был в легком ступоре от ответов этой женщины. Наконец он начал медленно говорить:
— В связи с открывшимися обстоятельствами я вынужден спросить вас, миссис Рипман. Вы, судя по вашей биографии, маглорожденная ведьма, но уже столько лет живете рядом с магами. У вас муж, тоже маглорожденный — маг, дети — маги, внуки… Но вы, похоже, так и не уловили разницы между магловским миром, в котором продолжаете жить, правда, строго соблюдая Статус Секретности, и магическим. Так вот — вам вообще знакомы понятия магической клятвы?
— Дхххаа, непреххххложный обетххх, — просипела Годива Рипман.
— И все?! — крайне удивился Прюэтт. — Только непреложный обет? А как же ваша клятва при вступлении в должность?
— Дребедень все это, кхе-кхе-кхе…
Прюэтт бешено просчитывал варианты. Что же это получается? При вступлении в должность эти отморозки давали магическую клятву на Уставе! Подписывали, как и все наемные рабочие, магический контракт с прописанными там обязанностями и правами. И за столько лет работы и правонарушений Магия ни разу не ударила в обратку? Как такое может быть? Ведь он ясно видит, что только сейчас по этим гадам начали бить откаты. А если клятва и контракт не сработали, тогда понятная такая уверенность этой сволочи в продажности других. Ведь для нее клятва того же главного целителя не более чем пустой звук! Что-то они недорасследовали. Чего-то он не знает.
— Дре-бе-день… — по слогам вымолвил он. — Дре-бе-день… В связи с только что услышанным, прошу секретаря запросить в архивах личные дела работников Опекунского Совета.
— Будет исполнено, — откликнулся Таккер и зашуршал пером по пергаменту, формулируя запрос.
Оформленный запрос был уложен на один из чернеющих по краю его стола прямоугольников, что представляли собой что-то наподобие сквозных шкатулок для переписки, которыми пользовался сам Харри для ведения дел с гоблинами в обход проверки Дамблдором. Только эти прямоугольники были связаны с различными отделами Министерства. Выбранный портал пыхнул и свиток исчез. Теперь оставалось только ждать ответа.
«Хорошо, что для этого не нужен работник, — хмыкнул Харри. — Все происходит автомагически. А то не факт, что мы сейчас бы получили ответ на этот запрос. Его или проигнорировали бы, или, что в сегодняшнем бедламе вполне вероятно, в нужном отделе просто вообще работник отсутствует. Многие архивы уже давно не просто пылью покрылись, а вообще запечатаны».
«Да, уж, — прошипела Мио, которая начала потихоньку успокаиваться. — Ты прав».
Прямоугольник снова пыхнул, и на нем материализовалась стопка папок, что-то около сотни. Все правильно — на разбирательство были вызваны руководители, верхушка Опекунского Совета. Рядовые сотрудники пока что Совет Лордов не интересовали, потому что они просто исполнители воли именно этих четверых магов. А уж учитывая, что там еще и числятся секретарь, которая вообще только связующее звено, и пара разнорабочих… Но затребованы были все дела, вот они все и появились. Включая уволенных и «оставивших должность в связи со смертью».
Таккер немного смутился, видимо он что-то напутал в запросе — практики такой еще не было, и виновато глянул на лорда Прюэтта. Хорошо хоть период додумался указать, а то бы тут все завалило этими папками от «начала времен».
— Ничего, лорд Таккер, навостритесь позже. Найдите среди этих папок интересующие нас дела.
Таккер стал бегло и быстро просматривать папки, откладывая в сторону ненужные, а те, что нужны, около себя. По какому-то наитию он в последнюю кучку отложил и дело миссис Нолум, чье место сейчас занимал Аларик Боттем. Что-то подсказало ему, что и ее имя тут всплывет. Ведь разбирались дела детишек как раз того времени, когда она еще была при должности, а Боттем занимал это место только последние года четыре.
Он передал главе Совета папки по четырем наличествующим в этом Зале сотрудникам Опекунского отдела. Прюэтт незамедлительно стал перебирать пергаменты в этих папках, пока…
— Ах, вот оно что! Скажите, миссис Рипман, а на каком основании вы вообще получаете вашу зарплату за работу в Опекунском Совете, если вы членом Опекунского Совета не являетесь? Как и мистеры Гилмор и Рок?
Женщина, держась за горло своими сухими грабалками, что в просторечье именуются руками, и, сипя, в возмущении уставилась на их «мучителя».
— Кхххак этоххо нкха кххакххом? — говорить ей было безумно сложно.
— Мистер Боттем, поясните вашей колл… миссис Рипман, что является основанием, чтобы маг считался должностным лицом Опекунского Совета.
Аларик удивленно посмотрел на лорда Прюэтта, но тем не менее проговорил:
— Основанием считается подписанный работодателем и рабочим магический контракт, на основании которого магически формируется приказ Министерства Магии о приеме на работу…
— Достаточно, мистер Боттем. С вашим контрактом и приказом нет никаких проблем, — Игнотус вытащил из папки пару пергаментов и высоко поднял их над головой, давая возможность собранию их рассмотреть.
Его действия автомагически проецировались на все те же экраны, что зависли в вышине Зала, увеличивая необходимое до нужного размера, чтобы всем было удобно видеть.
Пергаменты сияли переливами чернил от фиолетовых до зеленых цветов. Магическая печать сияла ровным светом, как подписи сторон: Аларика Боттема и тогдашнего министра магии Фаджа, как на трудовом контракте, так и, соответственно, приказе об утверждении Боттема на должность члена Опекунского Совета.
— И что… кхе-кхе, — просипела миссис Рипман, — у нас тоже есть такие бумаги.
— А вот тут вы ошибаетесь, миссис Рипман. У вас есть разве что, действительно, бумаги… бумажки, не стоящие ломаного кната.
Прюэтт выудил из папок остальных членов Совета нужные… бумажки. Простые бумажки, написанные простыми чернилами, без печати Министерства, без сияния магии.
— Удивительно, как это эти бумагомаратели и бюрократы от Министерства пропустили вас, мистер Боттем, с вашим по всем правилам оформленным контрактом, с их-то промагловскими настроениями все упрощать?
— Кхе-кхе… Но я сам попросил, — робко ответил Аларик, — что бы все было законно.
— Сами попросили… Вот так, — задумчиво протянул Прюэтт. — А Род Боттем — чистокровный. Вы маги до мозга костей, поэтому для вас неприемлемо полагаться на одни лишь бумажки. В отличии от остальных… представленных здесь волшебников. Ваши контракты, — обратился он уже к остальным «членам Опекунского Совета», — чистой воды липа. Они незаконны и не имеют силы. Много лет вы занимали ваши должности не по праву. Уважаемое собрание! Прошу отметить факт, что присутствующие здесь маги, маглорожденные, могли и не знать о правилах приема на работу в магическом мире, как это ни прискорбно.
Прюэтт снова вперился злым взглядом в Норфолка и еже с ним.
— Но, как говорят маглы, — ехидно произнес он, снова возвращаясь к «подсудимым», — незнание закона не освобождает от ответственности. Вы, тем не менее, занимали эти должности и принимали озвученные решения. Так что продолжим разбор полетов. Вы игнорировали факты и свидетельства, связанные не только с наследником Флинтов. Вами так же были проигнорированы и письма мадам Помфри про обстоятельства жизни мисс Карст!
— Шлюшка мало… уууууу… оооооо!.. — взвыл Рок. — Хххххррр…
На его шее сомкнулась удавка, подозрительно напоминающая змею.
— Не сссмей, сссука, оссскорблять мисссс Карссст, — пронеслось и резонировало по всему залу. — Мразззссссь! Какая же ты мразззсссь!
Прюэтт пару секунд наблюдал за разворачивающимся действием. Удавку на этого червя накинула на этот раз не Магия, а лорд Принц, практически преобразившись. А потом спокойно попросил:
— Лорд Принц, со всем уважением, мы понимаем ваши чувства и как мага, и как декана факультета Слизерин, на котором обучаются указанные опекаемые, но позвольте все-таки свершится правосудию. Здесь еще не все факты раскрыты перед собранием.
— Кааак? Это еще не все?! — потрясенно прошелестело по Залу Советов.
— Совершенно верно, — кивнул Игнотус, наблюдая, как удавка ослабевает, но не исчезает, словно специфический ошейник повисая на сморщенной коже.
Похоже, что если изо рта этой погани вырвется еще хоть сколько-нибудь похожее, то этот маг живым из зала точно не уйдет.
— Что ж, с этим разобрались. Все согласны, что и по этому пункту обвинений этих магов можно признать виновными?
