сообщить о нарушении
Текущая страница: 57 (всего у книги 333 страниц)
В голове стало шумно-шумно, а потом нечто стало давить изнутри на череп. От боли в глазах появились круги, и мальчик рухнул на пол кабинета, схватившись за виски. Сколько это продолжалось, подросток был без понятия. В себя он пришёл, уже сидя на неудобном стуле напротив директорского кресла. Старик старался добродушно улыбаться, но Гарри видел в его глазах злость и досаду.
— Прежде всего, я должен поблагодарить тебя, — глаза его вновь блеснули. — Там, внизу, ты проявил настоящую доблесть.
Он провел рукой по перьям Фоукса, который легонько хлопал крыльями, сидя на его колене.
— Значит, ты встретился там с Томом Риддлом, — произнес Дамблдор в раздумьи. — Я полагаю, что ты-то и интересовал его больше всего…
Гарри уже прекратил свои попытки бороться за возможность говорить, теперь он только безучастно слушал, как рождается новая легенда, и ничего не мог с этим поделать.
— Что ж, думаю, мы оставим версию подвластия Джинни Риддлом, я не могу в твоих мыслях прочитать, что же там случилось на самом деле, а потому…
Гарри вскочил, намереваясь удрать.
— «Петрификус»! Гарри, Гарри… Что ж ты не угомонишься-то никак, — досадливо проскрипел старик. — «Обливиэйт темп статик»! — узловатая палочка директора была чётко направлена на подростка.
Гарри внутри сжался в комок, когда луч заклинания ударил в него, и следующее, что он услышал:
— Substituere o ui utum!
— Профессор… Риддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он…
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам, что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…
Он умолк, в душе у него вдруг зашевелилось сомнение.
— Профессор, — через мгновение продолжал он. — Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина — я, ведь я могу говорить на змеином языке.
— Ты говоришь на языке змей, Гарри, — ответил Дамблдор спокойно, — потому что на нем говорит Волдеморт — единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил — в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.
— Волдеморт в меня вложил… частицу самого себя? — прошептал Гарри как громом пораженный.
— Судя по всему.
— Значит, мое место в Слизерине, — Гарри с отчаянием посмотрел в лицо Дамблдора. — Волшебная шляпа почуяла во мне эту частицу и…
— Но ты выбрал Гриффиндор, — успокаивающе договорил Дамблдор. — Видишь ли, Гарри, так вышло, что в тебе много качеств, которые столь высоко ценил Салазар Слизерин у своих любимых учеников — находчивость, решительность, чего греха таить, пренебрежение к школьным правилам, — тут усы директора вновь задрожали. — И, наконец, редчайший дар — змеиный язык. Однако же ты направился в Гриффиндор!
— Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин… — сокрушенно произнес Гарри.
— Верно, — Дамблдор опять улыбнулся. — Именно в этом твоё отличие от Тома Риддла. Ведь человек — это не свойство характера, а сделанный им выбор.
Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным.
— И если тебе нужны еще доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано.
Дамблдор подошел к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его — меч в свете камина полыхнул рубинами — и прочитал выгравированное под рукояткой имя: Годрик Гриффиндор.
— Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец.
Минуту оба молчали.
— Что тебе сейчас нужно, Гарри, — Дамблдор перешел на обычный тон, — это еда и отдых. Ступай-ка ты к себе, вымойся — и за праздничный стол. А я сейчас напишу в Азкабан, надо вызволять нашего лесничего. Заодно набросаю объявление в «Ежедневный пророк», — выдвинув верхний ящик стола, Дамблдор достал пузырек чернил, ножичком заточил перо и прибавил: — И еще, нам потребуется новый преподаватель защиты от темных искусств. Ох, что-то они у нас не задерживаются…
***
Гарри встал, пошел к выходу и уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг та распахнулась, да с такой яростью, что, ударившись, отскочила от стены.
На пороге стоял Люциус Малфой с перекошенным от бешенства лицом. Чуть позади съежился, весь обмотанный бинтами, очень знакомый Гарри домовик Добби.
— Добрый вечер, Люциус, — дружелюбно приветствовал его Дамблдор.
Едва не сбив Гарри с ног, Малфой подскочил к столу. Добби юркнул за ним с подобострастным ужасом на лице и, согнувшись в три погибели, засеменил следом.
— Так, значит, вы вернулись, — холодные глаза Малфоя впились в Дамблдора. — Попечительский совет отстранил вас, но вы, как я вижу, пренебрегли мнением совета. Сочли для себя возможным вернуться в Хогвартс.
— Спешу известить вас, Люциус, — Дамблдор спокойно, чуть улыбаясь, смотрел на непрошеного гостя, — ко мне обратились одиннадцать членов Попечительского совета — все, кроме вас. Разговор был нелегкий и откровенный. Узнав, что очередная жертва — дочь Артура Уизли, совет попросил меня без промедления вернуться. Похоже, пришли к общему мнению, что при нынешних обстоятельствах лучшего директора школы, чем я, не сыщешь. И вот что странно: некоторые члены совета намекают на то, что их согласие на мою отставку было вырвано под угрозой заклятия, которому могут подвергнуться их семьи.
Мистер Малфой, и без того всегда бледный, сделался еще бледнее, глаза его превратились в щелки.
— Ну и что, вы уже прекратили нападения? — спросил он с издевкой. — Преступник пойман?
— Да, — все так же улыбался Дамблдор.
— И кто же он?
— Все тот же злодей — Темный Лорд. Только в этот раз он действовал через другого человека. С помощью вот этого дневника.
Испытующе глядя на мистера Малфоя, Дамблдор протянул ему остатки черной книжицы.
Гарри же все это время наблюдал за домовиком.
Увидев дневник, Добби вдруг повел себя весьма странно. Выпучил огромные зеленые глаза, указал Гарри взглядом на дневник, затем на мистера Малфоя, и стал бить себя кулаками по голове.
— Ясно, — нараспев проговорил мистер Малфой, не замечая ужимок Добби.
— Умный план, — Дамблдор внимательно глядел в глаза Малфою, голос его оставался таким же ровным. — Если бы Гарри…
Малфой бросил на мальчика быстрый, пронзительный взгляд.
— …и его друг Рон, — продолжал директор, — не нашли эту книжицу, даже я считал бы виновной во всем Джинни Уизли. И никто никогда бы не доказал, что она поступала так не по своей воле…
Мистер Малфой молчал. Его лицо превратилось в маску.
— А теперь вообразите, — говорил Дамблдор, — каковы были бы последствия. Уизли — одна из самых известных чистокровных семей в мире волшебников. Артур Уизли — один из авторов Закона о защите маглов. А его дочь убивает полукровок. Подумать только, что стало бы с ним и с его Законом! Большая удача, что дневник был найден, прочтен, а записи в нем потом исчезли.
— Да, большая удача, — с трудом выдавил из себя Малфой.
А за спиной у него Добби, как заведенный — глянет на дневник, на хозяина — и колотил себя кулаками по голове.
И тут до Гарри дошло. Он понимающе кивнул, Добби попятился в угол и, сменив вид самобичевания, стал выкручивать себе уши.
— Мистер Малфой, — Гарри поближе подошел к нему, — а не знаете ли вы, как к Джинни попал этот дневник?
— Откуда мне знать, где эта паршивка его взяла!
Но Гарри уже ничего не могло сегодня смутить:
— Да ведь это вы ей его подсунули в магазине «Флориш и Блоттс». Я помню, вы тогда взяли у нее из котла учебник по трансфигурации, а потом положили обратно. Потому-то дневник в этом учебнике и оказался. Что, будете спорить?
Бледные пальцы Малфоя сжались и разжались.
— Попробуй докажи это, — прошипел он.
— Разумеется, этого никто доказать не может, — кивнул Дамблдор, улыбнувшись Гарри. — Тем более теперь, когда Том Риддл исчез со страниц дневника. И все же, Люциус, позвольте предупредить вас: не раздавайте налево-направо вещей Волдеморта. Если хоть одна попадет еще в чьи-нибудь невинные руки, не сомневаюсь, Артур Уизли сможет доказать, что это ваши проделки.
Люциус Малфой на секунду замер, и Гарри увидел, как у него дернулась правая рука, хотел, видно, прибегнуть к волшебной палочке.
Он рывком открыл дверь, домовик послушно побежал за ним, и дверь кабинета, захлопываясь, больно шлёпнула несуразное существо по тыльной части. Добби взвизгнул от боли. Гарри нахмурил лоб.
— Профессор Дамблдор, — торопясь, заговорил он. — Можно вернуть дневник мистеру Малфою? Пожалуйста!
— Конечно, Гарри, — невозмутимо ответил Дамблдор. — Не забудь только про банкет.
Гарри схватил дневник и стремглав выскочил из кабинета. За углом еще слышались затихающие вопли Добби. Боясь, вдруг план не сработает, Гарри поспешно сдернул с ноги ботинок, стащил мокрый грязный носок, сунул его между парочкой уцелевших страниц и бросился вдогонку по безлюдному коридору.
Нагнал он их на площадке лестницы и, запыхавшись, остановился:
— Мистер Малфой, возьмите это обратно… — сказал он и сунул дневник в руку Малфоя.
— Что тут еще…
Малфой брезгливо посмотрел на непонятное нечто, что оказалось в его руках, отшвырнул прочь и перевел взбешенный взгляд на Гарри.
— Ты так же плохо кончишь, как твои родители. И в самое ближайшее время, — тон его был тих и зловещ. — Они тоже были глупцы, совали нос не в свои дела.
— Ты не можешь причинить вреда Гарри Поттеру! — пронесся по коридору ликующий крик домовика.
Что-то загрохотало, и мистера Малфоя отшвырнуло назад. Он полетел вниз по ступенькам, отсчитывая по три за раз, и упал бесформенной кучей площадкой ниже. Побагровев от гнева, вскочил и выхватил из кармана волшебную палочку, но Добби погрозил ему длинным, тонким пальцем.
— Сейчас же уходи, — велел он. — Ты не тронешь Гарри Поттера. Ты сейчас же уйдешь.
И Люциус Малфой подчинился. Метнув последний, горящий ненавистью взгляд на обоих, закутался в мантию и вышел с площадки в коридор.
— Гарри Поттер освободил Добби! — пронзительно завопил эльф, зачарованно глядя на Гарри. Его круглые глазищи сияли в лунном свете, лившемся из ближайшего окна. — Гарри Поттер освободил Добби!
— Большего я не мог для тебя сделать, — улыбнулся Гарри. — Но ты мне, Добби, пообещай никогда впредь не спасать мою жизнь.
Уродливое землистое лицо домовика расплылось в широкой, во весь рот, улыбке. Гарри смотрел, как он трясущимися руками натягивает его носок, и вдруг кое-что вспомнил.
— У меня есть один вопрос… Ты мне тогда сказал, что грозящая мне опасность не связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть, помнишь? Ну, а что вышло?
— Так это же был ключ, сэр, — ответил Добби, еще больше округлив глаза, как будто речь шла о самоочевидных вещах. — Добби вам намекнул. Ведь раньше-то Темного Лорда спокойно называли по имени. Это уж потом, когда он придумал себе новое имя, стало нельзя. Понятно?
— Понятно, — не очень уверенно согласился Гарри. — Ну, ладно, я, пожалуй, пойду. Там внизу празднуют… да и Гермиона вот-вот очнется…
Добби обхватил Гарри тонкими ручками и крепко обнял.
— Гарри Поттер еще более велик, чем думал Добби, — воскликнул он с рычанием. — Прощай, Гарри Поттер!
И с громовым треском, похожим на прощальный залп салюта, Добби исчез.
Гарри бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла ему! Гермиона встретила его с восторженным криком:
— Ты победил, Гарри!
Потом внимательно осмотрела брата, приметив и кровь, и грязь, и общий усталый вид, и потащила было его в больничное крыло, не обращая внимания на его жалостливые: «Со мной всё в порядке!». Но дойти до мадам Помфри им было не судьба…
Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения. За ним его руку трясли ещё и ещё, оттаскивая героя от девочки и силком усаживая за стол, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул Гарри и Рона по плечам, что те ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены («Как жаль!» — огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри и Роном, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локхарт не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться. Ликование школьников разделили и несколько профессоров.
— Вот жалость, — проворчал Рон, уплетая пончик с джемом. — Он только-только начал мне нравиться…
Гарри же было не до веселья. У него жутко болела голова, чесалась кожа от грязи подземелий, тянуло руку в том месте, где её прошил клык василиска. Всё сильнее стала ощущаться общая слабость. По венам то прокатывался пожар, то ледяные глыбы, от чего подростка соответственно бросало то в жар, то в холод.
Часов в одиннадцать Гермиона всё-таки смогла отбить брата у ликующей и не обращающей внимания на состояние героя толпы, и дотащила парня до мед.пункта.
— Мадам Помфри! Мадам Помфри!
— Что такое? Что случилось, мисс Грейнджер?
— Мадам Помфри, я думаю, Гарри надо обследовать. Вы же уже наслышаны о похождениях нашего героя? Не понимаю, почему директор отправил в Больничное Крыло всех поучаствовавших в этой эпопее, а Гарри оставил без медицинского внимания. А тут же не комар укусил — ВАСИЛИСК!
— Что? — побелела медиведьма, схватившись за сердце. — И он ещё жив? Немедленно в кровать, мистер Поттер!
Тут она обратила внимание, что на пареньке всё ещё красовалась подраная мантия с засохшей слизью, кровью и грязью.
— Нет! Раз уж вы, мистер Поттер, себя чувствуете настолько хорошо, чтобы веселиться на пиру вместо получения помощи, то сначала в душ, а потом в кровать и обследоваться!
— Но… — попытался возразить подросток.
— Немедленно!
После того, как Гарри привел себя в порядок и оделся в больничную пижаму, он просто рухнул на койку. Он уже не видел того, как мадам Помфри взмахивала своей палочкой, проводя обследование, и как нелюдимый профессор Снейп сцеживает для анализа кровь.
Гарри беспокойно крутился на койке в больничной палате Хогвартса. Ему раз за разом снился разговор с директором в учительской. Что-то беспокоило мальчика, но он не мог понять. Просыпался, снова засыпал и снова видел этот разговор.
«— Профессор… Риддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он…
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам, что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…»
«Риддл сказал, что я похож на него… Риддл сказал… Но дедушка ничего такого мне не говорил!»
Гарри резко сел на постели. Сжал руками виски и стал усиленно вспоминать, что же произошло в Тайной комнате. Тщательно и пошагово. Начиная с объявления профессора МакГонагалл о том, что на этот раз чудовище из Тайной комнаты похитило ученицу — Джинни Уизли.
Тут распахнулось больничное окно, и в палату впорхнул, еле уместившись в проёме, Финист.
— Чего не спишь, ребёнок? Хогвартс тревожится за тебя!
— Где он раньше был? Почему не отзывается?
Феникс склонил голову насторону.
— Директор провёл ритуал, отрезающий замок от наследников. Теперь Хог не говорит даже с директором.
— Финист, я не понимаю, — Гарри посмотрел на феникса. — Мои воспоминания… как плохо склеенная плёнка. Вот мы в Тайной комнате, вот проводим обряд, вот эта пакость меня кусает, а вот и ты плачешь. Потом мы разговариваем с дедом о том, что надо уничтожить его дневник, для того, чтобы привести Джинни в сознание. Потом ты вытаскиваешь нас из подземелий и доводишь до кабинета профессора МакГонагал, а потом какой-то бредовый разговор с директором…
«— Профессор… Риддл сказал, что я похож на него… Странное сходство, говорил он…
— Он так сказал? — Дамблдор внимательно глядел на Гарри из-под густых седых бровей. — А ты сам, что об этом думаешь?
— Думаю, что совсем не похож! — слишком громко выпалил Гарри. — Я ведь учусь в Гриффиндоре…»
— Но мы ведь не говорили об этом!
Финист внимательно посмотрел в глаза подростку, а потом… Перед глазами Гарри замелькали картинки происшедших событий. И вот…
«— Что ж, думаю, мы оставим версию подвластия Джинни Риддлом, я не могу в твоих мыслях прочитать, что же там случилось на самом деле, а потому…
Гарри вскочил, намереваясь удрать.
