сообщить о нарушении
Текущая страница: 324 (всего у книги 333 страниц)
— Хорошо, — сдался Шеклболт, так и не услышав ответа. — А в конце третьего курса? Почему не отреагировали на сообщение ещё одного своего «подопечного», Невилла Лонгботтома, о том, что несколько студентов находятся вне спальни в столь позднее время? Ведь именно поэтому мистер Малфой был Вами наказан на первом курсе, вместе с Гарри Поттером и другими. Именно потому, что он тоже находился вне спальни в столь позднее время! А в этот раз Вы даже пожурили мистера Лонгботтома за то, что «ябедничать не хорошо!». И оставили его сообщение без внимания.
МакГонагалл опустила голову. На это ей тоже сказать было нечего. Малфою тогда досталось просто потому, что он был не только с «вражеского» факультета, но и невольным свидетелем «поимки» гриффиндорцев на «горячем». Пришлось выкручиваться и наказывать всех. А уж как распорядился этим директор — второе дело. А Лонгботтом «свой», так что кроме как пожурить того в том, что тот «предатель», ей больше ничего не пришло в голову. Мальчишка Поттер, как и его отец в своё время, любил ввязываться в проблемы и с блеском из них выпутывался. Вот если бы тогда, при разговоре с Невиллом, у них был какой-либо свидетель, ей бы пришлось реагировать и наказывать своего студента. Двойная мораль. «Своих» ругать и наказывать только в случае, если те попались при «посторонних», а так пусть хоть школу разнесут!
Репутация. Как много в этом слове.
Кингсли и судьи немного брезгливо посматривали на молчавшую МакГонагалл. Её внутренние метания не остались для них незамеченными. Кингсли ещё и подумалось: «Зелье зельем, но гнильца в этой старой кошке была всегда. За что и получила. Иначе бы отделалась просто изгнанием, а тут ещё и по жизненной силе откатом проехалось».
— Что ж, — опять оставшись без ответа, впрочем, молчание было гораздо красноречивее слов, продолжил Шеклболт. — Можете пока быть свободны.
— Для дачи показаний вызывается леди Лонгботтом!
— Леди Лонгботтом, расскажите нам, почему Вы не смогли получить опеку над своим внучатым племянником?
И леди рассказала. Она горестно поведала, как, несмотря на горе, произошедшее в собственной семье, пыталась добиться опеки над осиротевшим мальчиком. И была полностью уверена, что ей не откажут, потому что она является едва ли не ближайшей родственницей мальчику по отцу. Бабушкой, пусть и не родной. Но ей тут же начали вставлять палки в колеса. Сначала отговаривались возрастом ведьмы, потом, когда она подняла всех этих представителей Опекунского Совета на смех, ей пригрозили отобрать собственного внука. Леди вышла из себя. Подала жалобу в Визенгамот и сначала обратилась к лорду Норфолку с просьбой собрать Совет Лордов. Собирать Совет не понадобилось. Большая часть представителей Визенгамота собиралась поддержать ведьму в её притязаниях, и при таком раскладе глава Визенгамота был бы бессилен, тогда он пригласил леди на чашечку чая.
Говорили ни о чём, хотя Дамблдор и пытался внушить леди, что мальчику хорошо там, где он сейчас находится, к тому же Лили наложила на него мифическую Кровную защиту, которая будет держаться на ребёнке только, если он будет проживать именно у родственников матери. Но леди Августа планомерно разбивала все аргументы Верховного Чародея в пыль. Всё же она была старой закалки. И пусть и придерживалась в этой войне стороны Дамблдора, но она была чистокровной ведьмой, и пудрить ей мозги было гораздо сложнее.
Ничего не добившись от леди, Дамблдор с «грустной» улыбкой стал выпроваживать её из кабинета, при этом сильно, якобы в сочувствии, пожимая ей руку. Тогда она поцарапалась об выступающую острую грань одного из перстней, что носил Дамблдор. Поскольку перстни были популярны, потому что ювелирные украшения вообще, в частности кольца и перстни, зачастую оказывались различными артефактами удобными в ношении, использовании и просто радовали глаз, их наличие у Дамблдора никогда и ни у кого не вызывало вопросов. Но леди Августа — увы — знала об одной маленькой слабости Альбуса. Он не был главой Рода Дамблдор, так как такого Рода и не существовало вовсе, только Фамилия, но ему так хотелось быть хоть несколько значительнее. А перстни — особого «фасона», пусть и из различных материалов, это один из признаков статуса. Именно такой перстень и носил Дамблдор. Перстень, который любой другой волшебник попроще, а не Лорд или представитель Рода, мог обмануться и принять за один из Родовых атрибутов.
Царапинка была совсем крохотная и была мгновенно залечена, опять же, мистером Дамблдором под его непрекращающиеся сетования о собственной неосторожности. А на следующий день Августа слегла с приступом непонятной болезни. Через несколько дней в Менор нагрянули представители Опеки и снова попытались отобрать у женщины собственного внука, на этот раз напирая на её жуткую болезнь, которую до сих пор не диагностировали колдомедики. Это может быть заразно для маленького мальчика. Но их «наскок» оказался бесполезным. Всё же леди была не единственной прямой родственницей Невилла, и в тот день в Меноре как раз присутствовали многие из членов их рода, опасаясь за жизнь леди. «Наскок» удалось отбить, а леди, даже находясь в тяжелом состоянии, но в сознании, смогла проанализировать произошедшие события, а там и подошёл критический момент в протекании болезни, когда колдомедик таки опознал Драконью Оспу. Никто не думал, что леди выкарабкается, но она смогла.
Невилл остался при ней, но к тому моменту уже прошло достаточно времени, чтобы Опекунский Совет вынес своё решение по делу Поттера. Теперь оставалось только кусать локти и быть настороже. С коварством директора леди, а Августа уже не сомневалась, чьих рук причина её внезапного заболевания, побоялась снова вступать в конфронтацию. Доказать же покушение на собственную жизнь она не могла. А вот о том, что «болезнь» сына и невестки может быть делом рук директора, всё ещё и не подозревала. Ведь там же прямо на пороге дома поймали Лестранджей и Барти-Крауча-младшего!
— Драконья оспа, — Кингсли пришлось выступить «просветителем» общества, чтобы те понимали, на чём основываются подозрения леди Лонгботтом в покушении на свою жизнь Альбусом Дамблдором, — вирусное инфекционное заболевание, возникающее при контакте с больным перуанским ядозубом. Подчеркиваю — больным. Подчёркиваю — перуанским. Подчёркиваю — вирусным! Никакой другой, даже больной это самой оспой дракон не в состоянии передать болезнь магам. Из истории нам известно, что эпидемия драконьей оспы в средневековье вызваны тем, что в Британию был доставлен именно больной перуанский ядозуб одним из «первопроходцев», открывающих Южную Америку. Мало того, что естествоисследователь мистер Лавгуд сам заразился, так ещё и приволок больное животное в родные пенаты для дальнейшего исследования. После чего на диковинку пришло полюбоваться множество друзей и знакомых… Эпидемия и даже Пандемия была делом времени. Спасибо Ганхильде из Горсмура — она смогла изобрести сыворотку. Однако, даже имея лекарство от этой магической заразы, увы, есть граничные условия, при которых болезнь становиться смертельной: возраст. Излечению, к сожалению, поддаются только те маги, которые уже вышли из младенческой пухлости и ещё не достигшие порога в полсотни лет. Всем вам известно, что только профессору Снейпу удалось усовершенствовать эту сыворотку так, что бы раздвинуть возрастные границы «обречённых» — теперь излечению стали поддаваться маги и в возрасте под сотню. Но… сие примечательное событие, как усовершенствование сыворотки, произошло только в конце восьмидесятых годов в рамках работы Мастера над Магистерской «диссертацией». Всем нам прекрасно известно, что случись хоть одно заболевание этой «Чумой» магов, то эпидемии, или по крайней мере, широкого распространения этой заразы избежать удаётся с огромным трудом, но без пары десятков пострадавших дело ещё «ни разу» не обходилось! В первую очередь заражаются контактирующие с больным магом родственники, друзья и просто знакомые. А тут целая мистика, даже для магического мира! Сначала болезнь леди не могут идентифицировать, хотя уж что-что, а драконью оспу диагностируют влёт, потом из многочисленных родственников, включая самого незащищённого, младенца Невилла, никто даже не «чихнул»! И это не единственный странный случай такого заболевания этой болезнью в Британии за последние лет тридцать. О них мы ещё поговорим позже. Но что я хочу этим сказать… Мистер Дамблдор как раз известен тем, что…
Театральная пауза.
— …Вместе с Николасом Фламелем разработал двенадцать способов использования драконьей крови!
И под проектор была выложена карточка из шоколадной лягушки. Карточка для общего развития детишек, на которую практически никто не обращает внимания.
— Спасибо, леди Лонгботтом. Можете присесть.
— Для дачи показаний вызывается… Мистер Николас Фламель!
Харри хмыкнул. Никто из магов не удивился. А ведь тогда, на первом курсе, после лабиринта директор всеми силами постарался взрастить в нём вину за «смерть» этого мага. Но о том, что этот маг, оказывается, собирался «закончить свои дни» — никто из магической общественности не знал. Это было с режиссировано специально для одного маленького и «глупого» мальчика. Харри с любопытством посмотрел на появившегося моложавого мага. Одного из известнейших долгожителей МагМира, чей возраст (сегодняшний) ещё триста лет назад никого бы не удивил, да и не удивлял, не будь у Фламеля даже его знаменитого изобретения. Мало ли какое у того проснулось наследие и в каком соотношении. Но по сегодняшним меркам магов, забывающих свои корни и законы магии, и Альбус уже зажился на этом свете со своими почти полутора сотнями лет. С Фламелем Харри состоял в переписке ещё с того памятного первого курса, но лично встречаться им не приходилось. Точнее, виделись они на закрытом заседании, но и тогда большую часть этого заседания Фламель скрывался под капюшоном. Хотя Харри и знал, что это именно он.
А личного разговора у них так и не состоялось.
Маг как маг. Высок, светловолос, светлоглаз. Типичный англичанин, у которого в крови преобладают нормано-саксонские корни. Только мантия чуть-чуть отдавала старомодностью. Но с консерватизмом магов в этом вопросе магической модой это не слишком бросалось в глаза.
Фламель презрительно глянул на злого и скалящегося Дамблдора в клетке.
Нет, он этого мага не знает. Знает ли он кого-либо из Дамблдоров? Да как сказать… Работал он с неким Вулфриком Флетчером, Предателем Крови, было дело. Жутко талантлив был, хоть и Предатель Крови. Грех было губить такой талант только из-за того, что на его челе горела Печать, а вдруг это был его шанс искупить вину предков? Вот Фламель и взял того в ученики. Но после их скандального «расставания» Вулфрик нагло украл даже не их совместные разработки, а секретные журналы с описание личных экспериментов и разработок с драконьей кровью самого Николаса, которые тот тоже проводил ещё совместно с Ганхильдой из Горсмура задолго до того момента, как в его жизни появился «ученик». Весьма опасных разработок, а потому Фламель и не публиковал эти свои исследования.
Почему они поссорились? Да Вулфрик попросил учителя помочь ему с созданием зелья для сокрытия Печати. Это и возмутило мага. Зачем? Это наказание от Магии, и у Вулфрика есть только один способ избавиться от клейма — искупить вину своих предков. Такое скрывать никак нельзя! Вулфрик вспылил, они даже бились на Дуэли Чести — и Фламель выиграл поединок. Вулфрик «ушёл». Но когда Фламеля пригласили в следственный комитет по расследованию причин и итогов первой магической войны с участием лорда Скайвелла, этот неблагодарный щенок вернулся, покаялся. Фламель не то чтобы простил ученика, но ему было некогда разгребать эту ситуацию, а потому оставил её на потом. Сейчас он был занят более важным делом. Потом не случилось. Вулфрик, пользуясь тем, что запрета на его прохождение в дом Фламель не наложил, просто-напросто выкрал документы и скрылся.
Естественно, Фламель разыскивал вора, но тот как сквозь землю провалился. Время шло, вор так и не бы пойман, а в Англии началось преследование, так сказать, Тёмных магов. Преследование не преследование, но почему-то вдруг знание традиций и родовой магии стало порицаться, а всех, кто практиковал это, стали осуждать. Пока только осуждать. А там и Геллерт подоспел со своей заварушкой, после которой Тёмным и вовсе житья не стало. И самое интересное — почему-то именно в Англии. Вот Фламель и подался в Индию. Переждать, пока карнавал безумия на родине схлынет.
И уже там, в Индии, узнал, что оказывается некий Дамблдор совместно с ним изобрёл двенадцать способов использования драконьей крови и даже выпустил монографию по этому поводу. Которую, впрочем, тут же запретили издавать в Англии. Фламель осторожно начал копать в этом направлении, вот тогда и узнал, что случилось с его журналами. Вулфрик Флетчер, скрываясь от своего преследователя, ритуально отрёкся от своего Рода и женился на магглорожденной ведьме с фамилией Дамблдор. Сам он украденными записями не пользовался, а вот его внук, Альбус Дамблдор, не постеснялся и воспользоваться, и приписать своё имя в разработчики.
— Почему Вы считаете, что он ими воспользовался? — спросил судья.
— Да потому, что слишком много загадочных смертей прокатилось по Британии. Смертей, имеющих уж очень характерные симптомы и не вызвавших пандемию. Потому что все эти маги были, так сказать, классовыми врагами именно Альбуса Дамблдора и поддерживали политику некоего Тёмного лорда Волдеморта. И не только они. Среди, так сказать, сторонников света, тоже оказалось достаточно много смертей с симптомами этой загадочной и нетривиальной драконьей оспы. Именно тех сторонников, кто, так или иначе мог помешать мистеру Дамблдору, даже будучи на его «стороне». На взрослых и правильно обученных магов крайне сложно повлиять, а вот на молодое поколение, которое большую часть года находится под непосредственным контролем мистера Дамблдора, вполне можно попытаться. Но сделать это возможно только тогда, когда за ребёнком не стоит Род!
— В доказательство этого подозрения, — вступил Шеклболт, прерывая показания свидетеля, — можно предъявить эти самые журналы, о которых говорит мистер Фламель. Журналы, которые были обнаружены в личных вещах мистера Дамблдора при обыске его покоев в Хогвартсе, а так же склянки с уже готовыми зельями. В них яд, условно назовём его «драконья оспа». А так же то самое кольцо мистера Дамблдора, о котором говорила леди Лонгботтом, и которое было снято с руки задержанного при аресте. На нём экспертиза выявила остаточные следы этого яда. Совсем свежие. А кто у нас не так давно умер от драконьей оспы? И об этом даже была заметка в «Ежедневном Пророке»! О! Эльфиас Додж! ** Старейший и, похоже, единственный член группировки «Орден Феникса», который дожил до наших дней и стоял у истоков формирования этой организации. Прошу прощения, почти дожил. Спасибо, мистер Фламель.
Кингсли слегка поклонился магу, и тот, поклонившись в ответ и ему, и судьям, сошёл с трибуны к креслам для свидетелей.
— Вот мы и подошли к следующему иску, предъявленному мистеру Дамблдору, но ещё не озвученному. Мистер Джеймс Поттер, мистер Карлус Поттер и миссис Дорея Поттер обвиняют мистера Дамблдора и мистера Грюма в организации убийства. Убийства себя и своей семьи! Статья 105 — убийство или покушение на оное!
__________________________________
*Игор Тапеш (придумано мной, естественно). В английском языке нет «ь», потому и Игор. Тапеш, намёк на Цепеш. Влад Цепеш. Надеюсь, не надо объяснять кто это? Тапеш младшая ветвь этого Рода, довольно давно ответвившаяся, а потому «грехи» Цепеша на них не распространяются. Но из-за вампирского происхождения Род славится своими Мастерами, Магистрами и Архимагистрами в области ментальных наук, и в Европе их очень уважают.
**Кхем. Пришлось «убить» старинного друга Альбуса, члена Ордена Феникса. Хотя по канону именно этот маг давал траурное интервью Скиттер о смерти и жизни Дамблдора. Но тут же ни разу не канон.
========== Часть 8. Глава 29. ==========
Часть 8. Глава 29.
Маги на трибунах заинтересованно зашушукались. Они, конечно, знали, по крайней мере, те, кто внимательно читает газеты, что Поттеры живы, и сейчас прекрасно видели тому подтверждение тут, но… Никто из них и не думал, что обвинение в своём «убийстве» они предъявят Дамблдору! Дамблдору, а не тому, на кого их «убийство» и списывалось всё это время. Хотя предпосылки к такому развитию событий были. Взять тех же сидельцев Азкабана и выдаваемые ими на гора интервью, где во всех своих бедах они винили не Того-Кого-Нельзя-Называть, а бывшего директора Хогвартса, он же глава Визенгамота, Альбуса Дамблдора.
