сообщить о нарушении
Текущая страница: 292 (всего у книги 333 страниц)
**Символические похороны, пустой гроб, или символическое кремирование куклы. В зависимости от временного периода, до пришествия христианства мертвых предавали огню. А уж маги особенно и после христианизации и вхождения традиции предавать тело земле, именно во избежание поднятия мертвяков, инферналов и прочей нечисти. Были популярны в те времена, когда Рода были сильны и многие Главы вместо смерти предпочитали уходить в Инферно. У тех же Певереллов в родовом склепе можно насчитать до полусотни таких символических урн с прахом кукол.
***Вспоминаем объяснения Поппи про еду в Хоге, состоявшийся еще на первом курсе Гарри Поттера. При обычном положении вещей — это нормально, но Харри беременный, и этот рацион уже не подходит, а даже навредит.
========== Часть 8. Глава 16. ==========
Часть 8. Глава 16.
— Кстати, — добавил к своему рассказу Марволо. — Бывших Попечителей школы напоследок еще и штрафанули на энную сумму в пользу фонда возмещения тем, кто недополучил свои полагающиеся подъёмные при выпуске из Хогвартса. В качестве наказания за то, что именно они должны были проследить за выполнением этого предписания директором Дамблдором, но удовлетворились только словами, что всё выплачено. Даже формальных, не магических, бумажек с подписями не потребовали. Я уже молчу про магические документы. И что из того, что Попечительский Совет добровольная организация и строгой отчётности не имеет? Но разве им самим было не интересно, куда и на что, всё же уходят их галеоны? А верить просто словам… Ну, это уже…
— А что — в фонд занесли всех? — Люциус сделал ударение на последнем слове. — Всех, кто числился в выпускниках по бумагам?
— Нет. Только реальных выпускников, а не «мёртвые» души. Вот, тоже мне — Гоголь недоделанный.
Маги за столом недоумённо переглянулись, не поняв последнего высказывания. Харри и Мио опять хихикнули. Но, войдя в положение своих половинок, разъяснили туманную фразу.
— Я думаю, что весь этот «заповедный лес», что вы обнаружили в тайнике, лучше переправить в Замок-на-Костях. Там и теплицы нормальные, и присмотреть за ними есть кому, — высказался Харри, подразумевая домовиков. — Все равно Северу сейчас не до исследований. А Лунную Розу переправить к тем, кому ею по статусу положено заниматься. Все равно никто не сможет вырастить ее нормально, а не суррогат. Даже Невилл, со всеми его способностями к гербологии. Это дар Магии роду Розье, и этим все сказано.
Северус пару минут обдумал это предложение и кивнул, соглашаясь. К директору Флитвику ускакала призрачная лань. В ответ на это послание в столовую Малфой-Менора прискакал «бельчонок»:
— Согласен. Я тут обнаружил завещание Дамблдора, надо бы наведаться в «Гринготс», — прочирикал этот бельчонок и рассыпался радужным фейерверком.
— Хм… И кому, интересно, он что завещал? — Люциус задумчиво потер подбородок.
— В «Гринготс», конечно, сходить можно, но я не уверен, что мы сможем хоть что-то вытащить из гоблинов, — закусил губу Харри. — По крайней мере, пока Дамблдор жив, они это завещание не вскроют. Это принцип. Преступник или нет, но сейфы…
— Даже в таком вопиющем случае? — задумчиво спросил Люциус.
— Даже в этом случае, Люц, — сказал Харри и кивнул, словно это придаст его словам большей убедительности. — Как бы они его не презирали, а они его очень не любят, но, тем не менее, он — клиент их банка, так что на него распространяются все их заморочки касательно Альбуса, как хозяина одного из сейфов. Можно даже не пытаться что-либо там вынюхивать.
— Может, в этот раз они пойдут нам на встречу? Сам же сказал — Дамблдора они не любят.
Харри отрицательно покачал головой.
— Нет. Это создаст опасный прецедент на будущее. На такое гоблины не пойдут. Хоть бы это были сейфы самого… — парень неопределенно покрутил кистями рук. — Максимум, на что можно рассчитывать, что нам скажут имя наследника. Но пока сам Дамби жив, даже наследник вряд ли сможет что-то сделать. Да и то… Нам об этом скажут только в том случае, если именно я окажусь этим самым наследником.
— Ты?
— Ну, не зря же он попытался провести ритуал замены душ! Мало того, что он в моем лице стал бы, как он думает, лордом, и очень богатым, так ещё и своё же имущество явно не собирался терять. А раз он станет Гарри Поттером, то и для того, чтобы получить своё же имущество, но уже как Гарри Поттер, то надо это имущество сделать что? Правильно, или спрятать в тайнике, о котором знаешь только ты, или упрятать в сейф, написав завещание на имя того, в чьё тело ты собираешься переселиться. Сильно сомневаюсь, что этот гад настолько расчувствуется, что завещает хоть кнат своему брату.
— М, Харри, — прикусил губу Драко. — А тебе не кажется, что что-то не сходится?
— Что, например?
— Как ты объяснял, он не собирался замещать твою душу, он собирался родиться твоим ребенком…
— Одно другому не помеха. Мой сын — мой наследник, а значит, унаследует все от меня оставшееся, и сейфы Дамблдора в том числе, — отмахнулся Харри. — Вопрос в другом — как долго я прожил бы после того, как обзавелся бы ребенком? Но предполагаю, что в «Гринготсе» Дамблдор сохранил не только награбленные галеоны, но и книги, и артефакты. Весьма распространенная практика. Ведь при его задержании так и не была обнаружена Гамельнская флейта. А она у него точно есть. Да и свои знания он должен был откуда-то почерпнуть. Память отметаю принципиально. Не могло быть у него Памяти.
— Даже как у Геллерта Гринденвальда? Чистокровного?
— На этот вопрос ответила мадам Бэгшот. Не принял Геллерт Память. Не принял! Более того, именно в этот период в нем начала «просыпаться», точнее, осознавать себя, душа маглокровного Роланда Монтайна, у которого Памяти нет по определению. Так что Альбус много знает, очень много. Жил он очень долго и учился. Учился еще в те времена, когда с образованием не было столь плохо, а значит, основные понятия магического мира и его существования он… Не то что должен, он обязан знать! А вот тонкости, те самые тонкости, которые начинаешь понимать только, когда реально ощутишь на себе действие Памяти Крови и Силы Рода. В них он не разбирается. Даже не так. Можно быть умным и иметь энциклопедические знания, зачитывать наизусть всю «Илиаду», но… Не понимать того, что ты знаешь. Не уметь это применять. Это надо быть РАЗумным. Так и с памятью. Северус не даст соврать. Пока он только знал, что такое «Память рода»… Знал, принимал умом, но не прочувствовал на себе — это было одно мироощущение. А когда ему начали сниться сны…
— Мир претерпел кардинальные перемены, — подтвердил Северус. — Умом, просто умом, сколько бы тебе об этом не твердили… Понять-то можно, но, не прочувствовав на себе, все так и останется только на острие понимания, но прочувствованности события не будет. И досконально понимать, о чём тебе говорят, когда ведут разговор о «Памяти» невозможно. Просто физически невозможно.
Марволо непроизвольно кивнул на это высказывание. Хотя в этом помещении никому ни объяснения, ни подтверждения этого факта не требовались.
Он и сам после того, как вышел из капсулы, в которой его «выращивал» внук, стал видеть эти самые сны. Те, о которых ему говорили его друзья и сподвижники еще в школе, но которые так и не пришли в положенное им время. Тогда он считал, что это из-за того, что его отцом является магл, а сейчас, оказывается, из-за того, что один седобородый, тогда еще рыжебородый, долькоед мягко и незаметно подтолкнул совсем еще подростка к созданию крестража.
«Память Крови», «Память Рода», много разных названий одного и того же явления. Это очень сложно понять, а, тем более, принять тем, кому это никогда не будет доступно, разве что только потомкам. Но именно в этом и крылась огромная разница между волшебниками и маглорожденными. В Магии есть одно огромное «НО». Нужно верить. И если уж совсем по секрету говорить, то и сила любого мага определялась не векторами потоками, пропускной способностью магического ядра, каналов и прочим, а именно верой в свои силы. Что он сможет. Сможет и сделает. Именно эта вера была тем спусковым крючком, который давал толчок к развитию дара и силы. И маленькие чистокровные маги верят, что рано или поздно им покажут, их научат. Не задумываясь, не подвергая сомнению. Они просто верили и ждали.
А маглы… Маглорожденным не всем хватает именно этой составляющей — веры! Они более реалисты, нежели маги. Они поверят во что-то только тогда, когда это увидят, ощупают, обнюхают. Даже для того, чтобы они поверили в существование Хогвартса, тем, кто приходит к ним для собеседования и для сопровождения в Косой переулок, приходится доказывать, что они говорят правду. Им приходится колдовать. Ребенок волшебника более легковерен. Вера — главное отличие. А как пощупать сон? Тем более, что в силу своего рождения они этих снов в любом случае не увидят. Никогда. И только их потомки смогут это, действительно, понять, но при условии, что эти маглорожденные поверят в существование того, что они не могут пощупать, обнюхать, увидеть.
Вместе с Марволо учились не только чистокровные маги, но и полукровки. Саймон Клиффорд одно время был весьма раздражителен и хмур. И на вопросы Марволо ответил просто и незамысловато:
— Да снится всякая муть в последнее время. Чушь, не стоящая внимания. Раздражает.
Марволо даже позавидовал тогда. Вот же ж... Полукровке и то «Память» приходит, в отличие от него, Тома Риддла, а Клиффорд не ценит этого. Саймон настолько был близок к принятию «Памяти», что что-то даже запоминал из этих снов. Но… все похерило его собственное неверие в эту систему. «Чушь, не стоящая внимания». Вот так. Кстати, на заметку, Клиффорд был полукровкой с чистокровной в третьем колене* матерью. Вообще все полукровки, которые учились вместе с ним, да и после, скольких он успел заметить, были именно от матерей-волшебниц. Полукровок же с отцами-волшебниками… Марволо за всю свою жизнь, а пожил он все же немало, да и по миру поездил, так ни одного и не встретил.
Совсем другое дело, что «Память» тоже не может быть панацеей от всех ошибок магов. Одно дело, если твои предки лорды, и ты учишься во снах быть этим самым лордом, а значит, получаешь все необходимое для этого знания. Другое дело, если все поколения твоих предков дальше собственного магазинчика-таверны-фермы-и-прочего семейного бизнеса носа не казали и даже не думали подниматься выше. Знаний нет, и научить своих потомков во снах они не в состоянии. Только передать свой собственный опыт жизни и ведения этого самого семейного бизнеса. Ведь именно ради передачи этих знаний другим, а не только потомственным лордам, и был основан Хогвартс. Вопрос только в том, кто из них прислушивался к тому, о чём говорят наставники, а кто и пропускал мимо ушей. Последним грешило абсолютное большинство. А уж в последнее время-я-я-я…
Не все, далеко не все маги желали взваливать на себя такую ответственность, как поддержание Завесы. Но раньше они хотя бы уважали и поддерживали тех, кто это делал — лордов, аристократию. Просто тех, кто все же решился хотя бы начать путь «восхождения», сделав первый шаг на этом пути и образовав Род. Уважали законы Магии, а не Министерства.
Ретроспектива.
— И все же это несправедливо, — буркнула Лили, захлопывая книгу.
Дело было как раз в тот напряженный промежуток времени, когда компания готовилась к сдаче экзаменов на кольца подмастерьев по зельеварению. Гриффиндорцы об этом знали, хоть и не поддерживали их в этом. Точнее, поддерживали и желали всяческих благ и успехов, а вот сами рвать жилы не спешили. «Память» придет, там и посмотрят. Одна Лили грузилась знаниями и читала старинные манускрипты и фолианты, поставляемые ей Харри из Книги. Доступа он ей к артефакту не давал, но вызывал нужный фолиант и делал его копию для матери. Лили все пыталась понять и осмыслить то, что ей тут наговорили собственные дети. И будущие мужья.
Джеймс, Сириус и Харри только глаза возводили к потолку и не мешали, прекрасно понимая, что уверять девушку в том, что она все это и так узнает, бесполезно. У Харри уже был пример перед глазами — Северус.
— Несправедливо что? — спросил Харри.
— Да вот это все, — Лили обвела ладошкой книги, что стопками возвышались около нее в Выручай-комнате.
Книги все имели примерно одну направленность и тематику: Род, наследие и прочее в том же духе.
— И все же?
— Получается, что чистокровные дети-маги могут позволить себе просто валять дурака, — она искоса глянула на Джеймса и Сириуса, которые как раз разрабатывали очередной план «Как еще подшутить над директором». — А потом — хлоп. И получают все знания почти скопом. Без усилий, без труда. А маглорожденные…
— Эм…
— Ты не совсем права, мама, — присоединилась к разговору Мио. — Чистокровные получают всего лишь фору — это да. Но без труда не вытащить и рыбку из пруда. Маглорожденные вкладывают свой труд в образование. В то, что они должны все это изучить, понять и правильно применить, чтобы их потомки получали ту же фору, что и другие волшебники. А вот чистокровные должны своей жизнью оправдывать доверие Магии. Применять полученные с кровью знания для поддержания Завесы, увеличения магии в мире, продвижение волшебного сообщества по пути «восхождения»… Проще говоря, эволюции из просто магов в магиков. Когда магическая искра-ядро качественно преобразуется и растворяется в крови мага, делая его уже волшебным существом вида homo sapiens. Да и в школу чистокровные идут не для валяния дурака. Не все чистокровные могут похвастаться наличием необходимых знаний, что передаются по крови. Так что им образование тоже необходимо. Увы… Сейчас это не все понимают и надеются именно на «Память», а этого недостаточно. Да и…
Мио прикусила губку, формулируя дальнейший ответ.
— Еще две сотни лет назад функционал Хогвартса был несколько другим, нежели просто учить детей. Конечно, образование, передача знаний — это приоритет. Но многие чистокровные, особенно аристократы, приходили туда для того, чтобы под руководством и наблюдением наставников развивать свой дар, общаться, завязывать знакомства. Ведь даже, если ты получишь в свое время «Память» — это ничего тебе не даст, если в тебе нет… силы. М-м-м-м… Магию тоже нужно развивать, тело тренировать. И совсем не случайно мы проходим в школе множество на первый взгляд бесполезных чар и заклинаний. Те, которые мы в будущем больше никогда не будем практиковать, ибо это не имеет смысла. Взять хотя бы трансфигурацию ежа в подушку для иголок или мыши в бокал для вина.
— Оу! — воскликнула Лили. — Я тоже не всегда понимала — зачем нам это?
— А вот затем и надо. Ведь всякому понятно, что преобразовывать что-то одно во что-то другое лучше, проще, быстрее и качественнее, если эти предметы по своей природе ближе друг к другу, нежели еж и подушка. Так что, если тебе вдруг и понадобятся бокалы, а их нет, то проще для этого взять стекло, или даже просто камешки, а не ловить по всему поместью мышей, которых в любом доме вообще и быть-то не должно. Но в этом-то вся и соль. В том, что проще. Это не дает результата при развитии магических каналов, или эффект гораздо меньший, чем преобразовывать несовместимые предметы, и тем более живую материю. Отрабатывая эти заклинания, мы разрабатываем свой магический потенциал. От года к году эти заклинания становятся все сложнее и сложнее, увеличивая нагрузку на ядро и каналы, как бы готовя их к принятию родовой мощи. Ну, а маглорожденным просто развитие их природного потенциала. Попутно им разъясняют основные законы Магии, только вот, к сожалению, большинство учеников, и как это ни неприятно, но именно маглорожденных, их, что называется, «не слышат». Нас учат думать своей головой, а не по указке свыше. Только всем, опять же, проще делать именно так, как указуют… А уж с урезанием программы и исключением предметов…
Конец ретроспективы.
— Так что Дамблдор знает… Не может не знать, но не принимает всерьез. Относится к этому с легким налётом презрения. Ему не дано это прочувствовать. Ту же Память крови. Такое понять умом сложно. Роланду об этом должны были говорить и рассказывать учителя, Роланд-Геллерт вообще такие вещи должен знать с пеленок, но Роланд-то маглорожденный, как ни крути, а в Геллерте он занял чужое место. Этот ритуал разработан драконами и предназначен для драконов, именно для того, чтобы возродить такого вот подселенца и априори подразумевает отсутствие у него таких вот закидонов, как «Память рода», а только наличие его собственной памяти о прошлой его жизни, при всех генетических наследованиях биологическим родителям. Да и сам ритуал просто не мог пройти по плану. Это чисто физически для человека невозможно. Вот и выдал сбой, выразившийся в том, что Роланд-Геллерт жил обычным детством. Но даже в детстве пакостная натура Роланда давала о себе знать жестокими выходками и подставами для друзей и родных. Он не помнил себя, а вместо того, чтобы в семнадцать, как правильный чистокровный маг, принимать «Память предков», он вдруг «вспомнил», кто он и что он. И то, возможно, с некоторыми перебоями. Тут помню, тут не помню. А уж история с переселением в Альбуса…
