сообщить о нарушении
Текущая страница: 83 (всего у книги 333 страниц)
Кажется у предсказательницы случился припадок. Он заколебался, бежать за врачом или нет — но тут профессор Трелани снова заговорила тем же хриплым совершенно не своим голосом.
— ТЁМНЫЙ ЛОРД ЛЕЖИТ В ОДИНОЧЕСТВЕ, ВСЕМИ ЗАБЫТЫЙ, ПОКИНУТЫЙ ДРУЗЬЯМИ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ. ЕГО ВЕРНЫЙ СЛУГА НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ БЫЛ В ЗАТОЧЕНИИ. СЕГОДНЯ, ДО ПОЛУНОЧИ… СЛУГА ВЫРВЕТСЯ НА СВОБОДУ И ОТПРАВИТСЯ ИСКАТЬ СВОЕГО ГОСПОДИНА. С ПОМОЩЬЮ СВОЕГО СЛУГИ ТЁМНЫЙ ЛОРД ВОССТАНЕТ ВНОВЬ, БОЛЕЕ ВЕЛИКИЙ И БОЛЕЕ УЖАСНЫЙ, ЧЕМ КОГДА-ЛИБО ПРЕЖДЕ. СЕГОДНЯ… ДО ПОЛУНОЧИ… СЛУГА… ОТПРАВИТСЯ… ИСКАТЬ… СВОЕГО ГОСПОДИНА…
Голова профессора Трелани упала на грудь. Она не то всхрапнула, не то всхрюкнула. Гарри не мог отвести от неё глаз. Затем очень неожиданно преподавательница вскинула голову.
— О, прости меня, дорогой мой мальчик, — сонно произнесла она, — такая жара сегодня… я на минуточку задремала…
Гарри продолжал зачарованно смотреть на неё.
— Что-нибудь не так, дорогой?
— Вы… вы только что сказали, что… Тёмный Лорд восстанет вновь… и что к нему вернётся его верный слуга…
Профессор Трелани была поражена до глубины души.
— Тёмный Лорд? Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Мой дорогой мальчик, такими вещами не следует шутить… Восстанет снова, скажите, пожалуйста!
— Но вы сами сказали! Только что! Вы сказали, что Тёмный Лорд…
— Ты, наверное, тоже задремал, дорогой мой! — отрезала профессор Трелани. — Я никоим образом не могла сделать такого несообразного предсказания!
Вниз по серебряной лестнице, а потом по винтовой Гарри спускался в полном недоумении… Неужели он только что слышал настоящее предсказание? Или, с точки зрения профессора Трелани, таким должно быть эффектное окончание экзамена? Через пять минут он уже стремглав нёсся мимо троллей-охранников. Слова профессора Трелани продолжали звучать в голове. В противоположном направлении во двор, вкусить долгожданной свободы, пробегали радостные и смеющиеся гриффиндорцы. К тому моменту, как он добрался до общей гостиной, там уже почти никого не было. В углу сидели Рон с Гермионой.
Хедвиг принесла записку от Хагрида, который приглашал их отпразновать окончание экзаменов. У Гермионы странно перекосилось лицо. Гарри отвёл сестру в сторонку.
— Что случилось? Может нам не идти?
— Не знаю, я же всего лишь интуит, а не предсказатель. А что у тебя случилось, ты с таким лицом вернулся с экзамена…
Гарри недолго думая посвятил сестру в произошедшие события.
— Сегодня, говоришь? А?..
— Мио у неё был такой вид, будто она в трансе и голос странный…
— Вы чего тут секретничаете? — вклинился уже что-то жующий Рон. — Пошли быстрее!
И схватив их за рукава мантий, потащил в сторону избушки Хагрида.
У Хагрида за пространными речами и восторженными восклицаниями полувеликана дети задержались до заката. Гермиона, наливая очередную чашку чая, взялась за кувшин с молоком и взвизгнула.
— Короста! — воскликнул ничего не понимающий Рон. — Как ты здесь оказался?
Он сгрёб со стола сопротивляющуюся крысу и поднял её вверх ближе к свету. Крыс выглядел ужасно. Он был совсем тощий, большие клоки шерсти выпали и на их местах остались проплешины. Он отчаянно извивался, стараясь высвободиться.
— Успокойся, Короста! — уговаривал Рон. — Тут нет кошек! Никто тебя не обидит!
А Гарри едва сдерживал себя, так ему хотелось свернуть шею предателю.
— Рон, пошли в замок!
Там-то ему никто не помешает.
Они пошли вверх по склону к замку. Солнце быстро катилось за горизонт, небо сделалось чистого серого, с пурпурными прожилками, цвета. На западе полыхало рубиновое сияние. Рон остановился как вкопанный.
— Рон, ну, пожалуйста, — начала Гермиона.
— Короста… не хочет сидеть на месте…
Рон изогнулся, стараясь удержать крысу в кармане, но крыса как будто сошла с ума. Она громко визжала, извивалась, изворачивалась, стараясь вонзить зубки в руку Рону.
— Короста, дурень ты этакий, это же я, Рон, — свистящим шёпотом уговаривал Рон.
— О, Рон, пожалуйста, пошли скорее! — выдохнула Гермиона.
Им нужно было избежать вмешательства, а тут они на виду как минимум у Хагрида.
— Ладно… Короста, сиди тихо!
Они пошли дальше. Рон снова остановился.
— Не могу его удержать! Короста, тихо … Он — не — хочет — сидеть — смирно…
Крыс был вне себя от страха. Он изворачивался, как мог, вырываясь из кулака Рона.
— Да что с ним такое?
В это мгновение Гарри увидел: к ним, низко припав к земле и светя в темноте желтыми глазами, крадучись приближался Косолапсус. Видел он их или следовал за визгом крыса, трудно было сказать.
— Короста — НЕТ!
Но было слишком поздно — крыса выскользнула из крепко сжатых пальцев Рона, ударилась об землю и шмыгнула прочь. Одним прыжком Косолапсус рванулся следом. Следом полетели два инкарцеро, но мимо, а Рон, раньше, чем Гарри с Гермионой успели остановить его, скрылся в темноте.
— Чёрт бы тебя побрал! — простонала Гермиона. — Что ж не можешь удержать СВОЮ крысу!
Они с Гарри переглянулись и побежали за всей компанией. Они неслись за Роном на звук грохочущих по земле ног и дикие крики:
— Отстань от него — пошёл прочь — Короста, иди ко мне…
Раздался звук удара об землю.
— Попался! Пошёл отсюда, мерзкий кот!
Гарри с Гермионой чуть не перелетели через Рона, они резко затормозили прямо перед ним. Рон растянулся на земле, зато Петтигрю был у него в кармане. Рон обеими руками держался за трепещущий карман.
— Рон, вставай, — задыхаясь, сказала Гермиона.
Однако, не успев перевести дыхание, они услышали мягкое топотание гигантских лап… Нечто, бесшумное как тень, бросилось на них — огромная угольно-чёрная собака с невероятно синими глазами.
— Бродяга? Где ты пропадал?
Гарри потянулся к Рону, однако собака, его опередив, прыгнула, и две громадные передние лапы ударились ему в грудь. В водовороте шерсти Гарри упал на спину, почувствовал горячее дыхание, увидел зубы длиной в дюйм… Но сила броска увлекла пса дальше; он перекатился через Гарри. Ослеплённый, опасаясь, что сломаны рёбра, Гарри попытался встать, он слышал, как пёс рычит, изготавливаясь для новой атаки.
Рон был уже на ногах и, когда собака снова прыгнула, он оттолкнул Гарри в сторону, и зубы сомкнулись на протянутой руке Рона. Гарри бросился вперёд, ухватил Бродягу за шерсть, но он, не обращая внимания, поволок Рона прочь без малейших усилий, как будто тот был тряпичной куклой… Вдруг что-то ударило Гарри по лицу с такой силой, что его снова сбило с ног. Он услышал, что Гермиона тоже закричала от боли и упала. Гарри часто моргал, чтобы смахнуть кровь с глаз…
— «Люмос»! — прошептал он.
Лучик осветил толстый ствол. В погоне за Петтигрю они оказались возле Дракучей ивы. Ветви дерева скрипели словно от сильного ветра и хлестали по земле, не подпуская ребят. У основания ствола пёс затаскивал Рона головой вперёд в большое дупло. Рон отчаянно сражался, но его голова и грудь быстро исчезали из виду…
— Б***ть! — выругался Гарри и хотел броситься следом, чтобы не упустить предателя, но тяжелая ветвь страшно разрезала воздух у него перед носом, и ему пришлось отскочить назад.
Теперь они видели одну лишь ногу Рона, которой он зацепился за корень в попытке не дать собаке утащить его под землю — в тишине раздался жуткий хруст; нога Рона сломалась и спустя мгновение исчезла в дупле.
— Гарри, надо позвать на помощь, — прохрипела Гермиона, она тоже истекала кровью.
Дракучая ива ударила её по плечу.
— Если этот пёс туда пробрался, то и мы сможем, — пробормотал Гарри.
Он метался туда-сюда, пытаясь обойти злобно размахивающие ветви дерева, но не мог подойти ни на дюйм ближе.
Косолапус рванулся вперёд. Он змеёй ускользнул от молотящих по земле ветвей и поместил передние лапы на узловатый нарост на стволе. Словно обратившись в мрамор, дерево замерло. Даже листья не шевелились.
— Косолапус! — не веря своим глазам, прошептала Гермиона.
Она больно схватила Гарри за руку.
— Как он догадался?..
— Он дружит с этой собакой, — мрачно объяснил Гарри. — Я видел их вместе. Пошли…
За долю секунды они оказались у дерева, но раньше, чем они успели подойти к дуплу, туда, мелькнув бутылочным ёршиком хвоста, проскользнул Косолапус. Гарри полез следом; он головой вперёд осторожно пробрался в дупло и соскользнул по земляному склону на дно очень низкого тоннеля. Косолапус уже прошёл вглубь, его глаза сверкнули в свете «люмоса». Очень скоро за спиной у Гарри на землю шлёпнулась Гермиона.
— Этот тонель ведёт в Визжащую хижину в Хогсмиде, — проинформировал Гарри сестру.
— Откуда ты знаешь? На карте не показано…
— Люпин говорил.
Они старались двигаться быстро, насколько было возможно в полусогнутом состоянии. Перед глазами то появлялся, то исчезал кошачий хвост. Тоннелю не было конца, во всяком случае, он был не короче того, который вёл в «Сладкое королевство». Гарри мог думать только о Петтигрю и о том, кем был этот странный пёс, с которым они так сдружились… Бежать почти что на корточках было тяжело, от прерывистого, спазматического дыхания становилось больно в груди… Но вот тоннель начал подниматься, через мгновение он резко повернул в сторону. Косолапус исчез из виду. Там, где только что был хвост, Гарри теперь видел небольшое отверстие и струящийся сквозь него сумрачный свет.
Они с Гермионой задержались, переводя дыхание, а потом стали осторожно продвигаться к выходу, чтобы посмотреть. Тоннель выходил в очень пыльную комнату. Там царил страшный беспорядок. Обрывки обоев свисали со стен, пол был весь в пятнах, мебель разломана, как будто кто-то специально крушил её. Окна были заколочены. Гарри бросил взгляд на Гермиону. Вид у неё был испуганный, тем не менее, она кивнула. Гарри выбрался из тоннеля и осмотрелся. В комнате никого не было, но дверь справа была распахнута. За нею открывался затенённый проход. Гермиона снова схватила Гарри за руку. Её широко распахнутые глаза перебегали от окна к окну.
Очень-очень тихо, ребята прокрались в холл и поднялись вверх по шаткой лестнице. Всё кругом было покрыто толстым слоем пыли, кроме широкого сияющего следа на полу, оставленного чем-то, что волоком протащили наверх. Они взошли на тёмную верхнюю площадку.
— «Нокс», — прошептали они хором, и свет потух.
На втором этаже была открыта только одна дверь.
Подкравшись к ней, ребята услышали внутри движение; тихий стон, а затем глубокое громкое урчание. Они обменялись последним взглядом, последним кивком. Гарри открыл дверь. На постели под пыльным балдахином лежал Косолапус. Увидев знакомых, кот громко замурлыкал. На полу рядом с кроватью, схватившись за ногу, торчавшую под странным углом, лежал Рон. Гарри с Гермионой бросились к нему.
— Рон, с тобой всё в порядке?
— Где пёс?
— Не пёс, — застонал Рон. Он сжимал зубы от боли. — Гарри, это ловушка…
— Что?
— Он и есть пёс… он анимаг…
Рон смотрел куда-то за спину Гарри. Гарри резко обернулся. Какой-то мужчина, стоявший в тени у входа, с громким стуком захлопнул дверь.
Копна грязных слипшихся волос свисала до самых локтей. Вид у этого человека был такой, что, если бы не глаза, ярко горевшие в глубоких глазницах, можно было подумать, что это труп. Восковая кожа настолько туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп. Жёлтые зубы были оскалены в ухмылке. Перед ними стоял их отец — Сириус Блэк.
— «Экспеллиармус»! — хрипло гаркнул он, указывая на ребят палочкой Рона.
Однако палочки, как были в ножнах, так там и остались, а вот со стороны ребят в Рона прилетело невербальное и беспалочковое «Ступефай». Мальчик застыл, продолжая сжимать в руках крысу, которой теперь будет не выбраться из каменных тисков хозяина.
— Ну, здравствуй, отец! — хором произнесли дети.
========== Часть 3. Интерлюдия 4. ==========
Комментарий к Часть 3. Интерлюдия 4.
Всем за долгое ожидание НЦа! Мне тут жирным намёком высказали, что абзац взят из произведения Su.mrak. получилось действительно, почти слово в слово, но, честное Гриффиндорское, писала от себя, но именно под действием этого автора. А, вообще, если есть претензии вернитесь к п.2 предисловия.
Часть 3. Интерлюдия.
Старик закончил колдовать над двенадцатилучевой пентаграммой, в центре дигексограммы лежало нечто. Нечто сильно похожее на уродливого младенца. У этого нечто была непропорционально большая голова, сморщенная склизкая кожа, смахивавшая на змеиную, тельце изгибалось непонятной буквой «зю» и очень маленькие ножки и ручки.
— Ну, вот, Том, — обратился старик с сфере на подставке. — Первичное обиталище мы тебе состряпали. А сейчас я создам пару привязок. Для тебя. К гомункулу и ошейник. Жаль, что это отродье уничтожило твой дневник, ох как он бы сейчас пригодился.
Спустя ещё час старик стремительно направлялся в Запретный лес. Там его уже ждали. Маленький, почти лысый, только венцом торчали клоки волос за ушами и чуть-чуть на затылке, низенький, толстенький и с крысиными чертами лица — Питер Петтигрю. Двенадцать лет безвылазно проведённые в крысиной форме, очень сильно отразились на его чертах и повадках. Даже руки он держал на манер, вставших на задние лапки грызунов, у груди.
— Директор! — воскликнул Петтигрю.
— Да, это я, Питер. Скоро ты покинешь это место, и Блэк тебя не найдёт.
— Что мне нужно сделать, директор?
— Я дам тебе ошейник, в котором будет заключена сущность твоего хозяина…
— Но… Но… Но… — стал заикаться Петтигрю.
— Не волнуйся, Питер. Я же сказал — ошейник. Это значит, что он будет полностью под нашим контролем.
— Хорошо, директор, но что мне с ним делать?
— Когда доберешься до места, проведёшь вот этот ритуал, — старик вытащил из складок мантии свиток. — Только внимательно его изучи! Он возродится, но будет полностью наш, тебе нечего опасаться.
— Хорошо, директор, когда?
— Скоро, Питер, скоро. Думаю, последний день экзаменов будет в самый раз, жди меня у Хагрида.
На этом они и распрощались.
Малфой-Менор.
В тренировочном зале Малфой-Менора шёл бой. Сражались блондин и брюнет. Каждый из них держал палочку в левой руке, а меч в правой. Иной раз было сложно определить, где заканчивается действие заклятия и начинается физическое нападение, настолько они были органично взаимосвязаны. В движениях сражающихся было столько какой-то животной привлекательности, что концентрация гормонов в окружающем пространстве зашкаливала. Вскоре противникам надоела обычная схватка и они превратили её просто в сексуальное действо — своего рода прелюдию. Вот брюнет отбил удар мечом, нацеленный ему в голову и, сделав обманный финт, одновременно невербально выпустил «Ступеффай» и нанёс ответный удар по корпусу. Блондин ловко ушёл от заклятия, ответив чем-то темномагическим, но едва успел увернуться от выпада мечом и замешкался. Брюнет воспользовался этим и, подставив подножку, на мгновение прижался губами к шее блондина. В глазах блондина загорелся опасный огонёк. Он извернулся, восстановив равновесие, и провёл молниеносный каскад из колющих и рубящих ударов мечом, сопровождая их прицельными заклятиями. Если судить по выбоинам, оставшимся в стенах зала в местах их попадания, проклятия были недетские. Теперь пришла очередь брюнета отступать, парируя удары. А блондин воспользовался этим и, притянув к себе противника за волосы, впился жестоким поцелуем в его губы…
Движения противников становились всё быстрее, выпады — опаснее, а ласки — всё более возбуждающими. Наконец мужчины отбросили оружие и, обнявшись, повалились на мягкие маты, устилавшие пол в зале.
Брюнет перехватил инициативу и с силой прижал блондина к матам. Длинные пальцы ласкали соски. Блондин выгнулся, прижимаясь к партнёру всем телом, и откинул голову назад, подставив беззащитную шею поцелуям. Некоторое время, не прекращая ласки, катались по матам.
— Северус! Не буди во мне зверя! — несмотря на явное возбуждение, в тоне блондина слышались приказные нотки.
Ноздри черноволосого мужчины раздувались, в глазах разгорался огонь, его поцелуи всё так же напоминали укусы. Люциус, а это был именно он, постанывал, пытаясь освободиться от тренировочных штанов. Наконец ему это удалось и он вцепился в чёрную гриву любовника, оттаскивая того от своего горла и в ответ впиваясь грубым поцелуем в его губы. Через минуту Северус был тоже обнажён, и завораживающий страстный танец продолжился с новой силой. Страстность, и в тоже время нежность, с которой любовники прикасались друг к другу, завораживала.
Прошло немного времени, и блондин был почти распят на матах, а черноволосый маг склонился над ним, гладя, лаская, покрывая поцелуями жаждущее прикосновений тело. Впрочем, Люциус не оставался в долгу. Мужчины сдерживались из последних сил, не желая уступить первенство в схватке друг другу. Зал наполнился стонами и вздохами, издаваемыми любовниками.
Первым не выдержал Люц. Он выгнулся, раздвигая ноги, и простонал:
— Сев! Север! Мордред тебя побери! Я больше не могу ждать… возьми меня…
