сообщить о нарушении
Текущая страница: 262 (всего у книги 333 страниц)
— Здоровый уже лоб, — насмешливо стрельнул глазами Северус, — восемнадцать отметил, правда, несколько нестандартно. Женой и мужем обзавелся… А до сих пор ведешь себя, как ребенок, не получивший желанную игрушку в магазине. Не все в этом мире крутится вокруг вас. Хотя и без вас в последнее время много чего НЕ крутится.
Северус снова хмыкнул — все последние события волей-неволей, но задевали и его, и его семью. А уж Харри! А там и Мио с Драко всегда под боком оказываются.
Люциус уже остыл от своей вспышки. Он и сам прекрасно понимал желание сына быть в курсе всего, что происходит, чтобы знать, к чему готовиться и откуда ждать удар.
— Вкратце… — спокойно продолжил он просвещать молодежь. — Кинг здесь столкнулся с Биллом и Чарли, бывшими Уизли. Естественно поинтересовался, а что это они тут делают.
— Кстати, а где они все? — встрепенулся Драко.
— Отбыли в свой Менор. Рабастан с Рудольфусом очень к сведению приняли рождественские намеки Харри, так что Белла снова в положении, но об этом, естественно, не трубят на всю округу. А Билл опять подался в «Гринготс». Сказал, что привычная среда быстрее даст ему возможность прийти в себя от таких потрясений. Открывать поместье Розье он пока не хочет — не готов. Сейчас, насколько мне известно, он во Франции. Так вот, Шеклбота просветили в тайны свитков. Он тут похмыкал, погудел, а потом выдал идею провести проверку в Хогвартсе, мол, мало ли что откроется еще интересного.
— Так это не Сириус его натолкнул на эту идею? — уточнила Мио.
— Нам об этом ничего неизвестно, а должен был?
— У нас по этому вопросу тоже были схожие идеи, и Сириус должен был об этом переговорить с мистером Шеклботом, — подал голос Регулус. — Отчего же сразу не провели проверки? Насколько я понял, с того момента прошло уже больше двух месяцев?
— С гоблинами пришлось долго договариваться, они же не вмешиваются в дела волшебников, — съехидничал Северус. — А когда все уже было договорено и обговорено, то… Министерство это с ловушкой на Дамблдора. Вот теперь и разрываемся. Второго круга переговоров с зеленошкурыми Кинг уже не потянет, а то как взыграет горячая африканская наследственность. Так что я в Хогвартс, помогать Флитвику, Люциус в Министерство на первое за последние черте-знает-сколько-лет собрание Совета Лордов.
— Ясно, — кивнула Мио.
— А ваши планы? — поинтересовался Люциус, вытирая губы салфеткой.
— А мы уже все сделали, — пожала плечами девушка. — В прошлое — сходили, историю — поменяли. Вернулись — проконтролировали арест Дамблдора. Нам теперь остается только помочь следствию, да поприсутствовать, наконец, на суде над этим гадом.
— А кто-то что-то говорил о прорве дел? — сверкнул глазами Северус.
— Наведаемся в Блэк-Хаус, там же не только Сириус должен ответ держать.
— Ладно, все остальное вечером, нам уже пора.
— Да, согласен. Опять у нас форс-мажор… — буркнул Северус, вставая из-за стола.
— Как и всегда, — философски пожала плечами девушка.
***
Перед залом Совета Лордов собралась довольно внушительная толпа магов, однако, довольно четко разделенная на две неравных части. И хотя все были одеты с иголочки в церемониальные одежды, сверкали украшениями-артефактами, но по большей части этой толпы было сразу видно, что они уже давно «света белого» не видели. Именно эта до сих пор не прошедшая изможденность, худоба и недобрые взгляды на остальных более благополучных магов, очень четко делила всю эту толпу на две неравные части. А еще то, что к так называемым Пожирателям Смерти, что умудрились в свое время отвертеться от Азкабана, присоединились не только бывшие и освобожденные сидельцы тюрьмы, но и те сидельцы, что оказались в этой тюрьме незаконно.
Именно их взгляды на остальную толпу и сверкали гневом: как они могли допустить такое, не выручить и даже не попытаться узнать, что же произошло. А еще примечательным было то, что так называемые «нейтральные» семьи, которые не принимали участия в Первой магической войне, не оглашали своих явных политических пристрастий, теперь тоже четко показали свою позицию — присоединившись к Темной половине.
Прюэтт, Гринграсс — это только наиболее громкие фамилии из известных нейтралов «прошлого» противостояния.
Одним своим стоянием на стороне Темных магов они показывали, что отныне они поддерживают именно их, а не своих Светлых собратьев по разуму. А уж то, что затворник Игнотус Прюэтт мило разговаривает с Рудольфусом Лестранджем и с Долоховым, которому вменялось в вину как раз убийство сыновей лорда…
Конклав был не полным, так как многие фамилии уже прервались, а в других не было совершеннолетнего наследника, поэтому ждали Главу. В ожидании начала сессии и прибытия Главы Совета, который и откроет дверь Зала Совета, по холлу раздавался приглушенный гул. Все обсуждали арест Дамблдора и утреннюю статью в «Ежедневном пророке» по этому поводу. А так же отличную колдографию на первой странице газеты.
В основной своей массе, особенно среди Темных и бывших арестантов, раздавались удовлетворенные комментарии и делались предположения, что же будут сегодня обсуждать на Совете, впервые собранном за много лет, кроме этого события и того, что Министерству Магии требуется новый министр и новый Глава Визенгамота. Эти два вопроса были самыми животрепещущими, но и других вопросов назрело очень и очень много.
Со Светлой же «половины», гораздо меньшей, не ото всех, но кое-кто все еще не мог поверить в происходящее, слышались неверящие возгласы и гневные вопли в сторону пакостливого пера Риты Скиттер.
Вот входные двери, ведущие в глубины Министерских коридоров, отворились, и на пороге возник герцог Норфолк — Глава Совета Лордов. В сопровождении великолепного Люциуса Малфоя.
— Наш пострел — везде поспел, — тихонько шепнул Антонин Долохов в ухо Рудольфусу Лестранджу, так как в холле при Дверях Совета установилась осязаемая тишина.
Услышавший это высказывание Игнотус Прюэтт улыбнулся. Он прекрасно понимал Антонина и его нервозность. Долохов просто боялся, что его не пропустят Двери Зала, но опасаться за это у него не было причин — род Долоховых уже третье поколение были признаны гражданами магической Англии, а так же они были Лордами. Однако с их участием Совет еще ни разу не собирался, чтобы это проверить, и поэтому Антонин нервничал.
Норфолк торжественно прошествовал сквозь раздавшуюся в стороны толпу магов к Дверям. Он вступил в небольшую пентаграмму, что находилась прямо у Дверей, и запел признающий катрен. По мере прохождения стиха на Лорде засветилась его герцогская корона, потом над ней вспыхнул знак Власти, что говорило о том, что это Глава Совета Лордов.
По логике следующим четверостишием этот знак должен был впитаться в Печать, скрепляющую створки Дверей, но…
Знак повел себя совершенно по-другому, а пентаграмма под ногами Лорда погасла.
Маги в потрясение молчали. В воздухе так и повисли непроизнесенные слова: «Смена Главы Совета»!
Призрачный Знак — очень похожий на египетский крест Анкх, скрещенный с привычным скипетром — немного поколебавшись над головой незадачливого герцога, стал по расширяющийся спирали парить над толпой присутствующих магов. До тех пор, пока не остановился над седой шевелюрой Лорда Прюэтта.
Норфолка магическим потоком выбило из пентаграммы, а вот Игнотуса туда настойчиво этими же потоками подтолкнуло.
— Кхем… — откашлялся немного озадаченный Прюэтт, оказавшись прямо перед все еще закрытыми Дверями Зала Советов, но быстро взял себя в руки и снова запел катрены признания.
На этот раз все сработало как по нотам. Знак, потухший, как только Игнотус был водворен в пентаграмму, снова вспыхнул, но теперь уже послушно впитался в печать на створках. Вспышка света, ослепившая добрую половину Лордов, находящихся ближе всех к действию, и створки медленно открылись.
========== Часть 8. Глава 3. ==========
Часть 8. Глава 3.
Огромная толпа магов, боящаяся даже дышать во время процесса, уже показавшего свой характер, и то, что отвечать за свершенные ошибки придется, осторожно пришла в движение.
Лорд Прюэтт сошел с пентаграммы и встал немного в стороне — он войдет в Зал последним и за ним закроются Двери, чтобы открыться уже только по окончании этой сессии. Правда, они не будут наглухо закрыты, как это было на протяжении многих лет. Теперь опоздавшие по различным, но уважительным, а других магия не примет, причинам к началу сессии Лорды Магии вполне могут попасть в Зал Совета, так же как и вызванные свидетели или ответчики по рассматриваемым Советом вопросам. Последние, естественно, если они не являются Лордами, могут попасть в зал только во время слушания вопроса по «его» делу и со специальным магическим пропуском-вызовом.
Десяток журналистов, до этого спокойно круживших в толпе, резко активизировались. Еще в начале церемонии Открытия со всех сторон вспыхивали вспышки колдокамер. Люциус усмехнулся, стоя рядом с Прюэттом и несколько поникшим Норфолком. Он уже заметил неприметного жука под потолком. Все журналисты прекрасно знали, что хода в сам Зал им не будет, но с этой стервы станется попытаться просочится в Святая Святых. Ну-ну, пусть попробует, тут ее анимагические трюки не пройдут.
Маги по старшинству титула стали проходить в арку проема. В момент приближения к арке у каждого над головой начинали светиться призрачные гербы его родов имеющих титул. Таких было много. Слишком много. Практически над каждым взвивалось два-три, а то и пять гербов. А ведь нужно учесть еще и то, что у каждого из них теперь в роду не только титулованные фамилии, но и фамилии не имеющие титула, но имеющие Род. Примерно четверть из сегодняшних Лордов не были прямыми наследниками титула, а получили его по праву наследства и угасания основной ветви, как вышедшие из этой ветви младшие рода, не имеющие титула.
Гербы высвечивались по старшинству от главного к побочным. Точнее Главным был тот герб, от чьего имени маг будет заседать. Однако высвечивались все гербы, на которые этот маг мог претендовать в будущем, или уже нес на себе обязанность по восстановлению этого рода. Таким образом, если в Совете заседали два представителя, например, Хоупов, но один был Лордом Хоупом, а второй Лордом Сверт, то и Главные гербы высвечивались соответственно, хотя у Сверта под гербом рода Сверт обязательно высветится герб Хоупов. В этом случае голоса делятся на Хоупов и Свертов. А если входит маг, как вот сейчас лорд Нотт, но под гербом лорда Нотт высветились еще два — Авгрей и Линкастл, как единственного представителя этих родов — то к голосу Нотта при голосовании по любому вопросу присоединятся еще два голоса, итого три.
Он подумал о том, что бы светилось над Харри, присутствуй он сегодня здесь. Такое скопище родовых титулованных фамилий, да еще и возрожденный род Певерелл как заявленный главный. Мимо них непринужденной походкой, слегка склонив голову в приветствии, прошел Сириус Блэк. Ну что ж, хоть один род, но с парня сняли — уже хорошо. Поттеры, к сожалению, на этой сессии присутствовать не будут. Теперь их представителем является Харри, как действующий лорд. Ни Чарльз, ни Джеймс, который вообще никогда не принимал на себя титул лорда, в этот зал могут попасть только как «посетители» по специальному пропуску. Но они все равно остаются Поттерами, и Люциус очень надеялся, что свой род возрождать будут именно эти маги, а Харри в будущем передаст титул кому-либо из их потомков — вон Лили беременная, хотя бы и младшему брату. Ни дед, ни отец уже не могут претендовать на титул, который можно передать только преемнику, а не вернуть старшему.
Мимо проскользнула закутанная в плащ фигура. Люциус поклонился и хитро стрельнул взглядом в Прюэтта, у которого вырвался невольный пораженный вздох, когда над фигурой вспыхнул герб Слизерина, а под ним и Мраксов. Для Люциуса это тоже было хорошим показателем — еще два рода долой с плеч их с Северусом мальчика. Теперь в сухом остатке у Харри на «продолжение» висят только Певерелл, Гриффиндор и Поттер, с учетом того, что Корф-Волчак отошли в приданное Гермионе, но с Поттерами вроде как уже разобрались.
На сегодняшнем совете именно Люциус будет представлять рода своего мужа и Гермионы (Корф и Волчак), но афишировать этого тоже пока не будет. На рукавах его мантии едва заметно светились «доверенные» гербы. Они не будут вспыхивать над ним при проходе через Арку входа, но зачтутся магией при подсчете голосов, если хоть какое-то голосование сегодня будет. Распространенная практика, так что это не должно никого удивить. Многие из тех, что сейчас пресекают границу Зала, точно так же несут на своих мантиях «доверение» от несовершеннолетних наследников, чьими опекунами они являются. К Харри словосочетание несовершеннолетний, конечно, не относится, но и присутствовать он в данный момент не может, а Мио ни за что не оставит братца без своей заботы, так что ее слова о посещении Блэк-Хауса говорят только о том, что, скорее всего, обитатели Блэк-Хауса наведаются в гости в Малфой-Менор.
Чуть позже в Зал Совета прибудет и Северус Снейп, как лорд Принц. Его причина для опоздания, стоит думать, что для Магии весьма уважительная. А вон арку проходит лорд Шеклбот — незабвенный дедушка исполняющего обязанности Министра магии, ведь Кингсли, как и его отец, до сих пор всего лишь наследники. Джуамма Шеклбот не слишком спешит на тот свет, по его виду и не скажешь, что сему достойному магу без наследия уже хорошо за двести лет. На лице ни одной морщинки, в каракуле жестких черных волос ни единого седого волоска, а движения даже не пахнут старческой подагрой или радикулитом (хотя он маг или погулять вышел? Какая подагра? Какой радикулит?). Чего не скажешь о многих других лордах, что сейчас вливаются в Зал Совета, многие из них младше Дамблдора, а выглядят на порядок хуже даже этого проеденного откатами спрута. И это притом, что они по Азкабанам не сидели.
Наблюдая, как ручеек магов скрывается в проходе, Люциус краем глаза ловил магические вспышки высоко под сводом Арки — Скиттер отчаянно старалась пробиться в Зал.
И вот — первая заминка. Прюэетт и Малфой переглянулись — ожидаемая заминка.
Маг, всем известный как лорд Турч, не смог пройти в Зал.
— Интересно, на что он рассчитывал? — едва шевеля губами, поинтересовался Люциус у Прюэтта. — Что магия примет во внимание его магловский титул?
А у дверей начинал разгораться скандал.
— Я требую, чтобы меня пропустили! Я — лорд! — бесновался толстяк, мячиком подпрыгивая у дверей Зала, которые оказались глухи к его грозным воплям и угрозам.
Остальные маги не стали создавать затор и, презрительно скривившись, стали обтекать брызжущего слюной от ярости мага.
— А разве такой титул существует в магловском мире? — заинтересовался Прюэтт.
— Мммм… — Люциус провел набалдашником трости по своим губам. — Насколько мне известно — нет. Но фамилия Турч и магическом мире проявляется себя уже несколько столетий. Возможно, что в прошлом что-то такое и было…
— Фамилия, не род? — снова склонился к Люциусу Игнотус.
— Я тут давеча пролистал «Первородную Знать» и знаете… Я там такого Рода что-то не припомню.
— Ох, — горестно сорвалось с губ лорда, — ну и задурил же нам всем голову этот… Даже слов не нахожу…
— А кое-кто, — Люциус неодобрительно покосился на Норфолка, — своими бездействием и спесью ему в этом отлично помогал. Я все забывал у вас спросить, лорд Норфолк, вам понравилось гостеприимство Азкабана?
Норфолк скривился, словно прожевал лимон, и злобно посмотрел, как в арку робко прошел молоденький лорд Таккер, про которого было известно, что его матерью была маглорожденная ведьма, но судя по тому, что он принял Род и Титул, брак был осуществлен и по всем правилам…
— Грязнокровки, Мордредовы!
Так что вряд ли было правильным называть Таккера грязнокровкой. Люциус и Прюэтт снова переглянулись. В свое время именно по причине нечистокровности Тома Марволо Риддла Норфолк отказался приглашать его в Зал Совета, о чем Прюэтт уже был наслышан как от Харри, так и от Люциуса.
— Кажется, дела обстоят намного хуже, чем мы думали, — задумчиво смерив лорда Норфолка взглядом, пробормотал Прюэтт. — Не зря Магия сменила Главу, если этот Глава не видит, что так называемые грязнокровки остаются по эту сторону барьера, — он легким движением указал на продолжающего бесноваться Турча.
Тем временем к Турчу присоединилось еще десяток магов. Кто-то, как и Турч, тут же вспылил и стал «качать» свои права, кто-то просто ошарашенно стоял на месте и смотрел на непроходимую арку.
В холе оставалось все меньше магов. Папарацци, в отличии от настойчивой Скиттер, даже не пытались преодолеть барьер, но вовсю щелкали колдокамерами, снимая процессию и беснующихся на этой стороне «отщепенцев», а прыткопишущие перья так и порхали над зависшими пергаментами.
