сообщить о нарушении
Текущая страница: 322 (всего у книги 333 страниц)
Но Дамблдор этого так и не понял и считал, что Билл, как и вся его семья, перед ним в неоплатном долгу за это «признание». Дамблдор хотел добиться от Билла определённых «дивидендов», когда он будет пребывать на этом посту в башне Гриффиндора, но в этом отношении Билл не оправдал Дамблдоровых надежд, вполне успешно делая вид, что не понимает намёков директора. А после он частенько старался выведать у Билла секреты банка Гринготтс и разузнать некоторые данные по тем или иным счетам. Не получилось. Билл предпочёл занориться в самых глухих и глубоких подземельях Египетского отделения Гринготса, и дома нос показывал разве что по праздникам.
Тогда Альбус постарался надавить на Чарли, «продавив» его на капитанскую должность в команде по квиддичу. И опять мимо. Чарли был настолько хорошим игроком, что даже директорские манипуляции вряд ли бы повлияли на решение команды сделать капитаном именно Чарли, хотя Альбус и постарался внушить пареньку, что если бы не директор, то не видать ему капитанского поста. Не прокатило, а сделать Чарли старостой уже не получилось бы, так как тот перевёлся на шестой курс, а старост выбирали на пятом, а о значке «Лучшего Ученика» можно и не мечтать. При всей директорской власти, Альбусу бы не удалось всучить этот значок не реально лучшему ученику, а тому, у кого две «Удовлетворительно» по СОВ в Истории Магии и Прорицанию. Где же тут лучший?
После окончания Хогвартса Чарльзом Уизли, Альбус потирал свои сухонькие ладошки, тот тоже выбрал «удачную» для Дамблдора профессию — зоолог, специализирующийся на драконах! То, что нужно! И снова крупный облом. Ни ингредиентов бесплатных (чешуя, слюни, сброшенные шкуры, скорлупа яиц), ни тем более запрещённых (кровь, белок или желток драконьего яйца)… А сам Чарли тоже предпочёл в Англию носа не казать.
Но Альбус надежды не терял, поняв, что с Чарли «работать» бесполезно ещё на седьмом курсе последнего. Но был же ещё и Персиваль! Как раз четвертый курс, а в следующем году, как раз подходит под выбор новых старост! Да и только поступившие близнецы — шалопаи-подрывники — давали надежду на то, что их со временем можно будет подловить на чём-то… чём-то… Короче, поймать на горячем, и уже совсем не важно, что Уизли они только по фамилии, да и та даже не магического происхождения. А ещё в следующем году в школу прибудет щенок Поттер, которому пора формировать близкое окружение. Предатели Крови, забор из Уизли, самое то, чтобы тот не умничал и не искал «правду».
Персиваль. Близнецы. Рональд, а ещё через год и малышка Джинни.
Вот и зачастил Дамблдор в «Нору» в тот год перед знаменательным событием — поступлением Гарри Поттера в Хог. А Персиваль, в отличие от своих «старших» братьев, охотно шёл на контакт. Сразу чувствуется, что те, хоть и усыновлённые на крови, но Уизли всё же не являются. Перси понял, что от него требуется, моментально, как и Рональд. У последнего аж глаза загорелись от счастья, что и ему перепадёт хороший кусь от знаменитости Мальчика-Который-Выжил. А ещё и в карманах зазвенят галеоны. То, что галеоны эти будут вороваться из сейфа Поттера, его мало интересовало, даже наоборот, Рон уже сразу начал просчитывать, как бы ещё и выклянчить у Гарри подарков побольше, да подороже, помимо того, что собирался ему платить директор за «дружбу» с Гарри.
Даже на четвёртом и пятом курсах Гарри Поттера ссора Перси с родителями была ловко поставленным спектаклем, направленным, правда, не на Поттера, а уже на собственных старших братьев. Что случилось, никто в семье Уизли не понял, но и Билл и Чарли вдруг словно «исчезли»! Перестали платить по счетам Молли, прекратили высылать большую часть своей зарплаты на содержание остальных «голодных» ртов в семье, даже писать прекратили. На письма матери «братья» не отвечали, а Перси считал их родными, подоплёки их происхождения он тоже не знал, он тогда ещё не родился, а Дамблдор своими секретами даже с самыми близкими соратниками не делился. Тот всё предпочитал держать только под собственным контролем, выдавая бессмысленные для своих марионеток «задания» и просьбы, которые они и выполняли, но тем самым складывая на огромном поле часть неведомой им мозаики, но не видя картину целиком.
Робкая попытка Перси выяснить, что происходит с братьями, почти ни к чему не привела. Но стоило только Перси чуть поссориться с матушкой — не сошлись во мнениях, как удобнее ограбить бедного сиротку Гарри, но об этом, естественно, никто не знал — как он тут же получил всемерную поддержку от «старших» братцев, которые по-прежнему игнорировали остальную часть семейства. Перси совсем не дурак, быстро смекнул. И ссора с «предками» перешла в перманентное состояние. Правда, опять же никто не знал, что большая часть финансовой поддержки от старших братьев ухает в бездонный кошелёк Молли Уизли.
Персиваль вскрикивал и шипел на неоднозначные укусы от магии, когда пытался приукрасить свои показания, да ещё стараясь при этом выставить себя жертвой, иногда упорно молчал, не желая отвечать на вопрос Шеклболта или судей вовсе, понимая, что солгать он не сможет, а правду сказать — подписать себе если не приговор, то штраф точно. Кингсли церемониться не стал и попросил у судей разрешения использовать «Веритасерум». Сыворотка не только заставляла говорить правду, но и вынуждала отвечать на заданные вопросы. Отмолчаться под её действием не получится. Разрешение он получил — и афёры семейки Предателей Крови по отношению к Гарри Поттеру тоже стали всеобщим достоянием, как и целенаправленное участие в них директора Дамблдора. Да ещё и выступающим явным инициатором происходящего безобразия. Не будь так настойчив этот индивид, возможно, ни миссис Уизли, ни мистер Уизли и не подумали бы, что «… совсем неплохо привязать богатого и обеспеченного сиротку из старинного рода к семье Предателей Крови». А если бы и подумали, то свершилось бы это несколько позже, когда Гарри уже бы успел поступить и сформировать «свой» круг общения, куда вряд ли бы попал некультурный, тактичный, словно слон, невоспитанный, жадный и завистливый Рональд. Да и вообще вряд ли бы оказался на Гриффиндоре.
— Для дачи показаний вызывается мисс Минерва МакГонагалл!
_______________________________
*Автор помнит, что назначил в отцы для Перси Петтигрю, а тот вроде как Предателем Крови не был, но ею была сама Молли. Так что Печать, унаследованная от матери, на Перси проявилась спустя год после его совершеннолетия. Напомню, что совместными у Молли и Артура были только первые два младенца. Те самые, что родились мертворожденными из-за Печати и отката магии на Молли за два убийства. Я об этом не писала подробно, но намёки давала. Поэтому поясняю тут, далее по тексту уже вряд ли получится. Первого ребёнка Молли скинула, когда прокляла своего отчима проклятьем Крови падучей, да ещё и проклятье произносила будучи беременной. Малыш родился мертворожденным, но Альбус как раз в то время расправился с четой Розье и решил привязать малютку Билла к семье Предателей, в надежде, что при кровном усыновлении Печать падёт и на его чело. Убить малыша у него не получилось, сейчас уже не важно почему, но и наследник Розье Дамблдору был не нужен. Второго ребёнка, который должен был стать Чарльзом, Молли скинула за убийство главы семьи Уизли, своего свёкра. А тут опять Дамблдор с Чарли Лейстранджем. Причём Дамб производил коррекцию памяти и Молли, и Артура, поэтому эти двое искренне считали их своими детьми. Да, автор помнит, что Молли сетовала на то, что она за убийство свёкра стала толстеть как на дрожжах, но это опять следствие постоянной коррекции её разума Дамблдором. Полнеть она стала как раз за то, что убила мать близнецов (не за само убийство, так как к тому моменту девушка уже родила и не была беременной, а если бы за каждое убийство шёл закономерный откат, то Аврорат и не нужен бы был) и усыновила их с корыстными целями, при этом по детству не слишком над ними тряслась. Вот магия и откатила ей за небрежность во взятых на себя добровольно обязательствах. Молли прокляла отчима, магически признавшего её своей дочерью, поэтому получила откат от магии. Убила свёкра — главу семьи, пусть и Предателей Крови — поэтому опять откат. Тут на магических законах идёт воздаяние. Типа, не смей поднять руку на отца своего/главу Рода своего. Убила Наамах — ничего. Между ними двумя не было никаких магических связей, и за это убийство, если бы его доказали и вообще расследовали, Молли должна была бы отвечать по Закону светскому, т.е. перед судьями.
========== Часть 8. Глава 28. ==========
Часть 8. Глава 28.
Появившаяся с очередным хлопком сработавшего порт-ключа бывшая декан факультета Гриффиндор заставила Харри изумлённо выдохнуть.
Год, прошедший после изгнания её из Хогвартса, явно не пошёл женщине на пользу. Та сильно сдала. Раньше она хоть и смотрелась дамой в возрасте, но выглядела вполне себе моложаво, явно не на родные восемьдесят, то теперь ей и восемьдесят казались мало. Волосы, как и прежде забранные в тугой пучок, полностью поседели, лицо избороздили морщины. Всегда прямая и гордая осанка, словно кол проглочен, сгорбилась. И она вообще словно иссохла, скукожилась и даже стала заметно ниже ростом, чем помнилось. На ладонях кожа тоже ссохлась, собралась в складочки, покрылась старческими пигментными пятнами.
Не думал Харри, что всё будет настолько плохо. Даже после изгнания из Хога он продолжал следить за судьбой этой ведьмы. Злой она не была, просто недалёкой и свято верующей в идеалы Дамблдора. МакГонагалл пристроилась в одну из магических школ-полудневок родной ей Шотландии. Что не говори, а как учитель она была прекрасна. Все претензии к ней у Харри были только как к декану означенного факультета, а не к её профессиональным способностям и качеству преподавания материала. Так что о том, что у МакГонагалл всё относительно хорошо и что она даже нашла себе работу, с её-то «скандальным прошлым», Харри знал. А вот того, что наказание не остановилось на изгнании, а ещё и дополнительно «откатило» по здоровью и длительности жизни — нет.
Стандартная просьба секретаря пройти проверку в рунном круге. Вспышка…
— Мда-а-а… — протянул судья. — Неважный из неё свидетель. Обеты, клятвы и Обливиэйты. Многого из этого не вытянуть. Мистер Шеклболт, есть ли смысл опрашивать эту свидетельницу?
Кингсли посмотрел на Минерву и с сомнением покачал головой.
— Не думал я, что всё так плохо. Обливиэйты… В таком случае мисс МакГонагалл может подтвердить только уже не раз здесь нами слышанное, возможно пояснить некоторые моменты своего собственного поведения…
Секретарь суда вдруг встал со своего места и торопливо подошёл к столу судей и о чём-то жарко зашептал, но этого никто не слышал: снятые заклятия «Сонор» и наложенное «Муфлиато».
— Хм… А ведь это выход, — вдруг чётко произнёс судья.
Видимо, они пришли к какому-то мнению и снова возобновили работу заклинаний громкости.
— Обливиэйт заклинание капризное, может получиться. У нас тут Мастеров-менталистов предостаточно. Вызовите…
— Простите, Ваша честь, — вдруг старческим дребезжащим голосом попросила разрешения вставить реплику сама МакГонагалл.
— Да? — слегка недовольный, что его перебили, обратил своё внимание судья на свидетельницу.
— Не надо вызывать, я сама… После произошедшего в Хогвартсе… Я много думала и… Сама обратилась к соответствующему Мастеру. Так что те пятна, что Вы увидели при проявлении — это то, что уже не восстановить никак, но кое-что мне всё же удалось вспомнить, так что я готова давать показания.
— Хм… Хорошо. Мистер Шеклболт?
Кингсли только пожал могучими плечами и приступил к опросу.
— Насколько нам известно Вы, мисс МакГонагалл, присутствовали при «передаче» маленького мальчика, уже приобрётшего славу Мальчика-Который-Выжил, Альбусом Дамблдором, его маггловским родственникам.
— Да.
— Даже более того, Вы наблюдали за этой семьёй целый день, значит, были в курсе планов директора?
— Да.
— И не воспрепятствовали этому решению? Хотя прекрасно знаете, что магический ребёнок должен воспитываться в магической семье.
Минерва покраснела от досады, но против правды не попрёшь.
— Да. Но я пыталась возразить против именно этих магглов, кто угодно… Любая магическая семья была бы рада, только не они, но профессор Дамблдор настаивал на том, что они его единственные родственники.
— Хм… Не считая того, что Поттеры в родстве чуть ли не с половиной магических семей Англии. Те же Лонгботтомы. Августа Лонгботтом является двоюродной сестрой Чарльза Поттера. Малфои через Нарциссу Малфой, в девичестве Блэк. Блэки, те ещё ближе — Дорея Поттер, Блэк по рождению. И это не говоря о том, что у Джеймса Поттера есть старшая сестра, в замужестве Ариас-Креспо. То есть родная тётя Гарри Поттера. Родная магическая тётя, сестра отца мальчика, в отличии от Петунии Дурсль, в девичестве Эванс, которая вообще родственником не была ни с какого боку, поскольку Лили Эванс была удочерённой.
— Я этого не знала… про удочерение, — тихо пробормотала МакГонагалл.
— Принимаю. Но остальные родственники? Не говоря уже про самую близкую, Оливию Ариас-Креспо, вы были в курсе! Сами же были её деканом, когда она проходила обучение в Хогвартсе будучи ещё Поттер!
— Мне казалось, что она отказалась от опеки над полукровкой, ведь Карлус Поттер выгнал сына из семьи за брак с магглорождённой ведьмой… — растерянно пробормотала Минерва.
— Ну да, ну да. Полагаю, мисс МакГонагалл, действительно не была в курсе таких мелочей, всё же она не представитель Визенгамота или Опекунского Совета, а всего лишь декан и преподаватель в Хогвартсе. Но о предполагаемом «отречении» Джеймса от Рода «говорят» и тридцать восемь запросов от семьи Ариас-Креспо в Опекунский Совет и Министерство Магии на посещение страны и взятие под опеку мальчика. Да даже если бы Джеймс действительно был отречён — это не повод отказывать близкой родственнице мальчика в опеке. Но ей отказали. В страну въезжать запретили, а в опеке отказали на основании того, что они не являются гражданами Англии, — ехидно прокомментировал действия тогдашних властей Шеклболт. — В то время как других осиротевших мальчишек и девчонок без проблем пристраивали в магические семьи, даже если они проживали за границей и гражданами Англии не являлись. Не странно ли, господа судьи? Но вопрос не об этом. Вы наблюдали за предполагаемой будущей семьёй Мальчика-Который-Выжил. Раз Вы сейчас так уверенно отвечаете на мои вопросы, то этот момент Вы помните?
— Да, конечно.
— Позвольте тогда «снять» Ваши воспоминания о том дне и продемонстрировать их публике?
— Да.
Все просмотрели «короткометражное кино», в главных ролях которого выступала семейка Дурсль. Вернон, который походя отлупцевал маленького мальчишку, явно из неблагополучной семьи. За что? За то, что у споткнувшегося мальчишки о брошенный у машины Дурсля домкрат порвался пакет, который тот нёс из супермаркета, и молоко пролилось на машину Вернона. По сути Вернон сам был виноват в случившемся — нечего разбрасывать инструменты, но… И одет тот был хоть и в чистое, но явно ношенное и множество раз заштопанное, а потому вместе с подзатыльниками и пинками на мальчишку сыпались оскорбления и упрёки: ненормальный, урод, наркоман малолетний. Последнему никаких доказательств и вовсе не было, но что может уродиться у такого отца, как никчёмный пьяница — отец Дейва? Точнее, Харри в этом мальчике с трудом, но узнал того, кого он впоследствии знал как Дейва. Самого старшего из трёх детишек того пьяницы, которого в конечном счёте лишили родительских прав. А Петуния ещё и добавила, погнав мальчишку от их дома, прямо сказать, метлой поганой — как бы её Дидикуса не заразил болезнью какой!
Злобные сплетни всё той же Петунии с соседками-кумушками, явная ненависть ко всему, что хоть малейшим намёком показывает свою ненормальность. Так досталось ещё одной соседской дочке, которая явно увлекалась панк-роком. И ядовитые предположения Петунии, чтобы она сделала с этой сучкой малолетней, будь её воля. И родителям за попустительство в воспитании, а сама тем временем не обращает внимания, что её годовалый Дидикус, сидя в коляске, упорно пинает кумушку, оставляя хорошие такие отметины, с которой сама Петуния и сплетничала. А на справедливое замечание кумушки — урезонить чадо — чуть ли сама ей «космы» не повыдергивала — за несправедливый «наговор» на её пупсика. Он же мухи не обидит.
В этот момент, тот, кто и «мухи не обидит», дотянулся-таки до камушка на гравийной площадке, несмотря на свою явную полноту и «ремень безопасности», и с размаху заехал этим камушком в лоб ещё одному карапузу, правда, постарше, который неосторожно приблизился со своим рабочим инвентарём — ведёрко, лопатка и формочки для куличиков — к разговаривающим взрослым.
Рёв, скандал, крики, но Петуния защищает своего ребёнка аки львица. Все кругом виноваты, а её Дадличек — лапочка-пушистик!
— Альбус, неужели ты оставишь малыша этим людям? — взволнованный голос МакГонагалл.
