сообщить о нарушении
Текущая страница: 227 (всего у книги 333 страниц)
Непонятно где и на что жили данные волшебники после того, как они покинули Малфой-Менор, но видок у аппарированных магией вызова в зал заседаний волшебников был тот еще. А уж остаточные эманации отката и Кандалы предателей и вовсе поразили судей, определенно дав им понять, что иск лорда был поверхностным, а за остальные прегрешения, какими бы они ни были, эта парочка уже платила по счетам. Хотя кто-то из судей и намекнул остальным, что неплохо было бы выяснить всю подноготную данной ситуации, хотя и так было в первом приближении понятно за что. Каждый уважающий себя чистокровный волшебник и без разбирательств знает, за что так может наказать магия, и это не банальная растрата денежных средств, с которой им и предстоит разбираться на этом заседании.
На этом разбирательстве присутствовал и вызванный, как один из ответчиков, Дамблдор, который мгновенно сориентировался в ситуации, увидев Ариду и Крэйна. Он сделал вид, что не знает их и вообще впервые видит. И даже более того, набирая очки перед судьями, стал утверждать, что действовал строго по законам, и-де** знать не знал, что Регент, она же опекун полукровки Снейпа, будет действовать столь беспардонно.
Абрахас в лицах расписал и тот цирк, что разыгрался, когда Арида начала напирать, что это произошло по наущению Дамблдора, а тот отпирался и сваливал все на Ариду. Но все решилось не в пользу Ариды, сразу после вежливого замечания Альбуса, мол, кому вы верите, предателям крови или достойному и достопочтенному Светлому магу, победителю Гриндевальда?
В общем, все сложилось, как предполагали юные заговорщики — Дамблдор выкрутился. Хотя они не без оснований полагали, что нервы ему это заседание потрепало. А Арида и Крэйн были приговорены к возвращению долга лорду Принцу, как ответственному теперь лицу за распределение средств Рода. И сковали их магическим обязательством.
— Северус, а ты в курсе, что как только директор вернется, ты сразу окажешься под его пристальным наблюдением, — не особо волнуясь, поинтересовался Сириус.
Северус только ехидно ухмыльнулся.
— В курсе. Только вот ответы у меня давно заготовлены: Что Вы, профессор, какой лорд? Не знаю я никакого лорда. Принц? Это фамилия моей матери, да, сээээрр. Нет, она не говорила со мной о своих родственниках. Она вообще ни о чем не говорила, отец запрещал, сэээррр…
— А как у тебя с окклюменцией? — Джеймс подкинул на руке маленький снитч, с которым постоянно баловался.
— Порядок. Особенно теперь, после получения Памяти… Но на всякий случай кое-что скинул в думосбор…
У Харри, который не особо прислушивался к разговору, а в который раз обдумывал и гадал, где же или у кого же достать информацию по событиям злосчастного Хеллоуина, ведь в этом времени его еще не произошло, так что и спрашивать не у кого, щелкнуло. В будущем тоже спрашивать было не у кого, не у Дамблдора же? Так он и признался, ага. Думосбор… нет свидетелей… есть… один точно есть… даже два…
ОН и Гермиона.
_________________________________
*Автор помнит, что в одном из разговоров Гарри и Северуса с Люцем он говорит, что Скримджоер в 60-80х гг уже был Главой Аврората, но это не совсем так. Скримждоер стал Главой после смерти лорда Турпина, организованной Дамблдором. Просто Гарри не владел на тот момент всей информацией, а потому думал, что Руфус уже был Главой Аврората. В принципе он и сейчас не в курсе этого факта, так как Турпин не любит выступать перед публикой, то его на персс-конфиренциях заменяет Руфус.
**Хи-хи, вспомнился концерт Задорнова. «Мама, а кто такой Емудя? — спросила дочка у мамы.
— Ты где такое прочитала?
Открывают книжку по литературе, а там отрывок из сказки об острове Буяне:
«Да скажите: князь Гвидон шлёт ему-де свой поклон».
========== Часть 7. Глава 10. ==========
Часть 7. Глава 10.
После возвращения директора с заседания суда все сложилось, опять же, по предположениям «заговорщиков». Северуса стали чуть ли не каждый день вызывать к директору на «чай». Официальная версия этих «переговоров» озвученная всезнающими сплетницами Хогвартса — смерть родителей этого замызганного полукровки и его дальнейшее проживание и обучение в школе. Слухи имели под собой железобетонное основание, потому что директор позвал Северуса, передав записку через какого-то второкурсника гриффиндорца. Естественно, что тот полюбопытствовал: зачем это директор вызывает неприятного слизеринца.
О том, что Тобиас Снейп отдал Богу душу, подростки узнали еще в ноябре месяце, а Харри и Драко, как те, кто может покинуть школу, не привлекая внимания к своим действиям, организовывали ему «последнее» прибежище — похороны и место в памятной стене на кладбище Коукворта. Место в стене, потому что тело Тобиаса врачи пансионата-санатория, а на самом деле простой приютской богадельни, в котором тот доживал свои последние дни, кремировали, как поступали со всеми «бесхозными» больными, которые умирали в этих стенах — одинокие старики, о которых и позаботиться было некому.
Северус, прочитав записку с вызовом от Дамблдора, горько усмехнулся:
— Ну да, ну да… А то как же. Больше нашему директору поговорить со студентом не о чем. Мама умерла еще прошлой весной и мне — не словечка. Отец умер еще в ноябре, и опять — «молчание ягнят». А тут ему вот, ну позарез, нужно сообщить мне неприятные новости, ага — верю! Март на дворе! Где он раньше со своими новостями был? Тьху.
Но делать нечего, Дамблдор пока еще является директором этого учебного заведения и, если не хочешь еще больших неприятностей, надо идти на беседу. Хотя Северус и знал, что о смерти его родителей там, если и будет сказано хоть слово, то только мельком.
Люциус вымученно улыбнулся мужу вслед и отправился на очередное занятие Тайного кружка. Харри, чтобы не нервничать попусту (знал, что Северусу ничего такого не грозит, но все равно беспокоился), отправился вместе с ним. Он еще ни разу не ходил на эти посиделки, с тех пор как они возобновились, и ему было ужасно интересно, где же и как все это организовывается.
Как это ни странно, но местом встреч был выбран один из пустующих классов в башне Рэйвенкло. На удивленный вопрос Харри, Люц ответил:
— Понимаешь, Харри, подземелья и так слишком плотно контролируются. Мы Слизеринцы, враги по одному только названию, поэтому кто и что только в подземельях не крутиться: от чар слежения, которые ты и сам заметил, нашего директора до шпионов всех мастей, то есть факультетов, которые думают, что они самые умные. Так что организовывать Клуб в подземельях было бы…
— Тактически неверно, — поддакнул Харри. — Рано или поздно кто-нибудь из посещающих Клуб мог нарваться на одного из таких непризнанных шпионов и…
— Да, — кивнул головой Люциус. — Особенно, если это окажется кто-нибудь с младших курсов, кто еще не натаскан нами в сокрытии. А вот про башню Рэйвенкло мало кто может подумать…
— Хотя это самый верный вариант, учитывая, что Ровэна всегда поощряла стремление к самостоятельности. Но почему-то на одиночек воронов мало кто обращает внимания, хотя именно их гостиная всегда полна разнофакультетского народа. А Флитвик знает?
— А без него, как декана, этой башни вообще было бы мало что возможно, но Флитвик…
— Не противясь директору, тем не менее, поддерживает то, что считает правильным образованием, — сам себе кивнул Харри.
Они вошли в кабинет, где уже собралось десятка два «малышей». Первый и второй курсы. Слизерин — в полном составе, Рэйвенкло — тоже, Хафлпафф — чуток.
— Хм, Люц, а почему тут не только маглорожденные и полукровки, но и…
Люц окинул взглядом аудиторию и пока ждал, когда все рассядутся и утихомирятся, ответил Харри:
— Не знаю в чем дело, но в последние годы в школу прибывают и чистокровные с забитыми не понять чем мозгами. Мне то, что сегодня мы будем обсуждать, отец еще в пятилетнем возрасте вдалбливал, а тут… Понимаешь, Харри, они ничего не знают, вообще ничего. Такое ощущение, что они сами как маглы жили, зато спеси и гонора в них на королеву. Не понимаю выкрутасов мысли их родителей. Характер и мировоззрение формируется как раз сейчас, если не еще раньше. Потому что уже сейчас мне приходится жестко ломать их представления о магическом мире. И никакая Память не исправит огрехов в воспитании. Ты же знаешь, что Память — это прежде всего знания, а жить этот ребенок будет с тем характером, который у него сформировался в процессе детства и ранней юности.
Харри окинул взглядом представленную аудиторию «малолеток» и кивнул головой своим размышлениям. Эти дети — дети тех родителей, которые УЖЕ воспитывались под патронатом Дамблдора. А этот старый хмырь, как они с Мио и Драко поняли еще там, в своем времени, не гнушается использовать весьма и весьма мерзкие зелья и как-то при этом обходить свою клятву Хогвартсу. Из полученной Памяти Харри смог вынести пару ритуалов, способных на это. Но это настолько Чернейшие ритуалы, что возникает сразу куча вопросов. Первым из которых — откуда их может знать Дамблдор. А на второй он получил ответ с той газетной статьей про нападение на «Хогвартс-Экспрес». Этому выродку бездны жизнь младенца, необходимая для жертвоприношения — как цветок в поле сорвать, глазом не моргнет.
— На предыдущем занятии мы разговаривали о статусе крови, — начал Люциус, обращаясь к малышне. — У вас была неделя, чтобы осмыслить наш разговор. Появились ли какие-то вопросы?
И глядел он при этом именно на маглорожденных, потому что у чистокровных таких вопросов не должно было появиться. В воздух выстрелила рука одного из полукровок с Рэйвенкло.
— Мистер Малфой, Вы говорили, что для стабилизации магического потока и вектора в нашей крови есть два традиционных варианта: принятие в род младшим родичем или вассалитет.
Люциус кивнул и с прищуром посмотрел на этого полукровку. Он его не знал… Точнее, он не знал, кто был отцом этого мальчишки, так как мать его была маглой, и мальчик поступил в школу именно под фамилией матери. Очевидно, что его отец — маг, просто погулял в магловском мире и тихо смылся с горизонта. А из рассказов самого мальчика, которые предваряли набор в Клуб, Люциус вынес следующее: мать этого мальчика даже не знает, как так получилось, что она оказалась беременной (повеса явно поработал с памятью девушки), а когда все это открылось, саму девушку ее строгие пуритане-родители вышвырнули с фермы, не собираясь кормить ни саму девушку, опозорившую семью, ни ее ублюдка. Так что в Хогвартсе этот мальчик считался маглорожденным.
— А есть ли какие-либо другие способы стабилизировать свою магию, не прибегая к этим двум?
— Есть, мистер Хеггети. Просто эти два являются наиболее действенными и относительно быстрыми. Относительно именно потому, что найти себе сюзерена или Главу магического рода, согласного принять Вас в род, это может как занять много времени, так и решиться быстро, если у вас уже кто-то есть на примете. Тогда остается только ритуал, который дает незамедлительный результат — мгновенный. Плюс в этих двух вариантах еще и в том, что для обоих ритуалов необходим как минимум родовой Менор, который скрыт от следящего ока Министерства, и в них возможно провести эти два кровных ритуала, что, сами понимаете, не грозит немедленным упрятанием в Азкабан. Этот последний фактор тоже является определяющим в выборе способа стабилизации магии.
— Но, значит, все же есть и еще способы? — настаивал подросток. — Например, я не хочу вступать ни в чей род, ни быть чьим-либо вассалом. Я хочу оставаться самим собой и отвечать только за самого себя, но при этом я не хочу навредить Магии. Как я могу стабилизировать свое ядро?
— Как я уже сказал, способ есть, но применить его крайне затруднительно и этот способ наиболее длинный и трудный. Проведение ряда кровных ритуалов, празднование всех магических праздников с проведением всех положенных ритуалов, неукоснительное следование магическим законам скрижалей и через полсотни лет вы вполне можете стать стабильным магом… Но трудности на этом пути в настоящее время становятся практически непреодолимы. И если Министерство и не запрещает праздновать магические праздники, но относится к этому крайне неодобрительно, и каждая семья, которая эти праздники справляет, стоит на особом учете Аврората — это раз. Для проведения остальных ритуалов по стабилизации нужно искать хорошо защищенное место, иначе вас просто-напросто, опять же, сцапают авроры и без разбора ситуации упрячут на энное количество лет в Азкабан — это два. Ну, и в третьих — хотя бы первые три круга ритуалов нужно проводить только и только с наставником или знающим и опытным магом, поскольку есть большая вероятность того, что в ходе ритуала такой новичок просто не удержит магические потоки. А это грозит множественными последствиями от выгорания магического ядра самого волшебника, становления его сквибом, до колоссальных разрушений во внешнем периметре. Тут никогда не предугадаешь.
Хеггети угрюмо засопел, но упрямо спросил:
— А где можно достать список этих ритуалов?
Люциус смерил мальчика взглядом. Упрямый. Но из этого что-то может и получится.
— «Двадцать ритуалов для желающего основать» является очень хорошим пособием для желающих не только стабилизировать свои магические потоки, но и для дальнейшего магического развития. Найти такой фолиант достаточно трудно и дорого, и не в Англии, но для желающих могу дать адрес лавки, в которой этот фолиант вам достанут.
Люциус прикинул, что месьё Мулленье нужно будет предупредить о том, чтобы в ближайшее время тот наштамповал копий этого фолианта. Книга уже давно не издавалась даже в Европе, но один предприимчивый букинист делал копии со своего фамильного экземпляра и продавал его по заоблачным ценам и только по рекомендации. В открытом доступе эта книга на полках его книжного магазина не появлялась.
Хеггети кивнул и тут же задал следующий вопрос:
— А что такое Завеса, о которой Вы вскользь упоминали на прошлом занятии?
— Хорошо, — кивнул Малфой. — Тему Завесы мы будем обсуждать сегодня, а пока… Больше по статусам крови вопросов не имеется? Отлично. Итак, Завеса. Что такое Завеса? Этот вопрос из разряда тех, на которые уже невозможно найти ответы. Откуда появился мир и жизнь на Земле? Маглы напридумывали себе бездоказательных теорий и поставили их во главу угла, предпочитая верить в них, при этом не имея ни малейших доказательств их правдивости. Две самые распространенные: создание мира Богом и происхождение вселенной из Большого Взрыва. У магов свои древние легенды по большей части объединяющие обе эти теории. Только вместо Бога занимает Мать наша Магия, которая и породила этот Большой Взрыв. Ну, это не суть важно, важно то, что вместе с миром родилась и Завеса, а возможно, она была и до рождения Мира, а Мир как раз родился из-за Большого Прорыва этой самой завесы.
Наша вселенная — это порядок. За завесой скрывается мир беспрерывного Хаоса. Но как тьма не может жить без Света, так и порядок не возможен без Хаоса. Звезды нашей вселенной, наше Солнце — это, если можно так выразиться, упорядоченный Хаос. Хаос, заключенный в ограниченном пространстве нашей звезды, но именно этот Хаос дарит нам тепло и энергию для жизни, но если он вырвется из-под «контроля», то принесет одни сплошные разрушения. Одни Солнечные вспышки чего только стоят. Их негативное влияние ощущают даже простые маглы, что уж говорить о магических потоках окутывающих Землю?
Так вот и Завеса, этот тот самый барьер, что стоит между миром упорядоченного и миром Хаоса. Попрошу не путать то, что за Завесой и то, что за Гранью. Грань — это то место, куда попадают люди после смерти и является частью упорядоченного, ибо Смерть, как и Жизнь, сестра Магии.
Люциус посмотрел на нескольких маглорожденных в классе.
— Вы можете верить, во что вам угодно, но вы пришли в мир магии, а у волшебников свое понятие о Богах. Так вот эти три столпа — неоспоримы. Жизнь, Смерть и Мать Магия — это три высших сущности, которым молятся все маги, поминая при этом всуе выдающихся волшебников прошлого. Именно им посвящены все магические ритуалы и традиции.
Мы можем только догадываться, как и чем живут существа за Завесой, но исходя из исторических хроник и известных примеров, однозначно можно сказать, что эти существа к миру упорядоченного не дружелюбны. Дементоры — одни из тех существ, которые оказались на Земле во время одного из прорывов. Темные Твари, порождения бездны — это и есть пришельцы из-за завесы. Паразиты на нашей магии. Они сосут магию из мира упорядоченного, тем самым убивая Магию, Жизнь и даже Смерть. Ни для кого не секрет, что дементоры в процессе, поэтично названном поцелуем, лишают телесную оболочку души. После этого «поцелуя» тело не умирает, оно продолжает вести растительный образ жизни, на одних нервных импульсах, которые заставляют его дышать, переваривать пищу, но это тело уже не способно мыслить, осмысленно передвигаться. После такой страшной казни — это просто тело, кусок еще живой биомассы. «Поцелуй дементора» — самый страшный приговор, который только придумали власть имущие, потому что душа казненного не отправляется за грань, как ей и положено, на очищение и перерождение, а пропадает в ненасытной утробе Твари. Для прочих тварей из бездны, как еще иногда называют то, что за Завесой, нет ничего слаще, чем кровь живого существа…
— Вампиры? — робко поинтересовался какой-то первокурсник.
Люциус посмотрел на этого мальчика и отрицательно покачал головой.
