сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 333 страниц)
— Вот это Милисенты, — Драко аккуратно передал Мио прядку волос. — Она уедет незадолго до каникул, но никто, кроме учителей, об этом не знает, значит, ты можешь появляться у нас под её видом. Вот этот, — Драко достал следующую прядку, — Тони Нотта, с ним та же история. Не знаю, зачем их забрали родители, но нам это на руку. А вот это, — ехидная усмешка. — Это кошачья шерсть. Если в оборотное зелье добавить шерсть животного, то эффект будет неснимаем почти месяц, и для этого потребуется колдомедик. Оборотное действует час, так что запаситесь фляжкой, если хотите посидеть со мной дольше.
— Ай, Драко! Зачем обижать таких милых животных? Я тут шёрстку скунса выписал, — Гарри зловеще оскалился, да так, что Драко передёрнуло.
— Ну, он тебя и достааал, как я погляжу, — протянул блондин. — Это же надо придумать — скунс!
— Кстати, а что это ты уже второй год в школе заседаешь на праздниках?
Малфой захихикал, зарумянился.
— Ты что! Что бы папочки таким моментом не воспользовались? Ну, заберёт меня папа Северус на одну ночь Йоля, а дальше опять в школу отправит. Они уже второй год в рождественские в отрыв уходят, меня-то в Меноре нет, а тут я вроде как под присмотром, хи-хи… Под ногами не мешаюсь, в закоулках и закутках на них не натыкаюсь…
Слушавшие откровения своего друга подростки покраснели.
Утро Рождества пришло в холоде и белизне. Рона с Гарри, единственных сейчас обитателей спальни, в несусветную рань разбудила Гермиона — примчалась уже совсем одетая и принесла обоим подарки.
— Подъем! — объявила она, раздвинув портьеры на окнах.
— Гермиона, тебе неположено сюда заходить, — проворчал Рон, прикрывая глаза от света.
— И тебя с Рождеством, — Гермиона бросила ему подарок. — Я уже час как встала — добавила в зелье златоглазок. Оно готово.
Гарри сел, сразу проснувшись.
— Ты уверена?
— Абсолютно, — Гермиона отодвинула безмятежно спящую крысу Коросту и села на край постели. — Если мы и впрямь собираемся что-то предпринять, лучшего времени, чем сегодняшний вечер, не найти.
— Вот именно, вечер! — забухтел Рон. — А сейчас только раннее утро!
— Рон, не ной! Это утро Рождества! С Рождеством тебя!
В этот миг в комнату влетела Хедвиг с маленьким пакетиком в клюве и приземлилась к Гарри на кровать.
— Привет! — радостно встретил ее Гарри.
Хедвиг в знак расположения клюнула его в ухо самым дружеским образом — этот подарок оказался гораздо лучше принесенного в клюве. Пакет, который, как выяснилось, прислали Дурсли, содержал зубочистку и короткое письмецо, где они интересовались, не сможет ли Гарри остаться в школе и на летние каникулы.
Сначала мальчик удивился тому, что Дурсли ему вообще что-то прислали, но когда увидел письмо, то вздохнул. Подарок, пусть даже и такой — это просто дань «благопристойности» на людях.
Другие рождественские подарки были куда приятнее. Хагрид прислал огромную банку сливочной помадки, которую, как убедился Гарри, перед тем как есть, надо разогреть на огне. Рон презентовал книгу «Пушечные ядра», содержащую немало интересного о его любимой команде «Пушки Педдл». Гермиона подарила роскошное орлиное перо для письма. Развернув последний пакет, Гарри обнаружил новый джемпер ручной вязки и большой сладкий пирог с изюмом от миссис Уизли.
Мальчик взял в руки коробку с пирогом, и тотчас же все его перстни несильно сжали пальцы.
«Ну, надо же! А я уже думал, забыли обо мне!»
Мальчик прекрасно помнил, как в Больничном Крыле разговаривал с мадам Помфри о том, что вся его еда обычная, и за этим следит определённый Хогвартский эльф, так как ему нужно расти и восстанавливать кости скелета. Так что за столом в Большом Зале, как только мальчик кладёт себе в тарелку, это моментально заменяется на такое же, но без «добавок». Всех добавок. А вот Гермиона неоднократно жаловалась на то, что ей практически не удается нормально поесть.
Определённо — это он есть не будет, а вот Рон от добавки не откажется, и флаг ему в руки! Джемпер тоже оказался с сюрпризом, как подсказали кольца.
Вечером в туалете Плаксы Миртл.
— Отлично. А я утащила мантии из прачечной. — У Гермионы в руках был большой пакет. — Они нам потребуются.
Все трое посмотрели в котел. Зелье походило на жирную, черную, вяло кипящую грязь.
— Уверена, что никаких ошибок нет, — сказала Гермиона, еще раз перечитывая покрытую пятнами страницу «Сильнодействующих зелий». — Выглядит оно так, как описано в книге. Сами собой мы станем ровно через час после того, как его выпьем.
— А теперь что делать? — понизив голос, спросил Рон.
— Разольем по стаканам и добавим волосы.
Гермиона налила в каждый стакан по изрядной дозе не очень аппетитного пойла. Затем дрожащей рукой вытряхнула волосок из своей бутылочки в первый стакан.
Зелье громко зашипело, словно закипевший чайник, и грязно вспенилось. Через секунду оно стало ядовито-желтым.
— Ух ты! — воскликнул Рон. — Вот она, истинная сущность Миллисенты Булстроуд. Спорим, оно и на вкус такое же противное.
— Теперь вы бросайте, — приказала Гермиона.
Гарри с Роном бросили в стаканы каждый по волоску. Зелье забулькало, запенилось: Ноттово стало болотно-зеленого цвета, Крэббово — мрачного темно-коричневого. Рон с Гермионой протянули руки к стаканам, но Гарри остановил их.
— Погодите, — сказал Гарри. — Всем вместе пить здесь нельзя. Превратившись в Крэбба и Нотта, мы все тут вряд ли поместимся, хотя Нотт и щупленький. Да и Милисента не фея.
— Отличная мысль, — заметил Рон, отпирая дверь. — Разойдемся по отдельным кабинкам.
Стараясь не расплескать ни капли драгоценного снадобья, Гарри проскользнул в соседнюю кабинку.
— Готовы? — спросил он.
— Готовы! — раздались в ответ голоса Рона и Гермионы.
— Раз… два… три!
Зажав нос, Гарри выпил зелье двумя большими глотками. На вкус оно напоминало перепревшую капусту.
И немедленно его внутренности стало скручивать, как будто он только что проглотил десяток живых змей. От желудка до пальцев на руках и ногах распространялось сильное жжение. А вдруг он заболевает чем-то страшным?
Гарри скрючился пополам, задыхаясь, упал на колени. Жжение становилось невыносимо. Ему показалось, что кожа у него закипела и стала плавиться, как горячий воск. И — о, чудо! — прямо на глазах руки стали утончаться, пальцы тоже, ногти менять свою форму, а на запястьях сильнее проявились костяшки. Что ни говори, но Гарри, основательно пролеченный мадам Помфри, уже успел нарастить и кости, и мышцы, а Нотт всё так и остался худющим мосластым жеребёнком, но выше ростом. Покалывание во лбу возвестило, что волосы образовали характерный треугольник, плечи болезненно растянулись, грудь, наоборот, втянулась. Ноги в ботинках мучительно сдавило. При всей своей субтильности, размер ноги у Нотта был на пару размеров больше, чем у Гарри.
Превращение закончилось так же внезапно, как началось. Гарри лежал лицом вниз на холодном каменном полу, слыша, как Миртл что-то недовольно бурчит в дальней кабинке туалета.
Он с трудом сбросил ботинки и поднялся. Итак, он превратился в Нотта. Дрожащими руками Гарри стащил с себя мантию, которая теперь не доставала до лодыжек, оделся в приготовленную Гермионой и зашнуровал ботинки Нотта. Хотел было откинуть волосы с глаз, и зацепился за очки. Нотт в таком атрибуте явно не нуждался, а потому Гарри их стянул.
— Эй, как вы там? — вырвался из его уст на удивление низкий голос Нотта.
— Нормально, — справа послышалось глуховатое ворчание Милисенты.
Гарри открыл дверь и подошел к треснутому зеркалу и уставился в него. Гарри почесал себе ухо. То же проделал Нотт в отражении.
Дверь кабинки Гермионы отворилась. Они посмотрели друг на друга. Да, если не считать бледности и несколько одурелого вида, Гермиона была в порядке, хотя немного неуклюже двигалась — Милисента была намного крупнее.
— Это невероятно, — пробормотала Гермиона, подойдя к зеркалу и уткнувшись в него приплюснутым носом Булстроуд. — Невероятно!
— Пойдемте скорее, — поторопил Гарри, затягивая браслет часов, который болтался на запястье Нотта. — Нам еще надо отыскать гостиную слизеринцев. Я на одно надеюсь: встретим по дороге кого-нибудь и за ним увяжемся…
— Рон! Выходи!
Гермиона, скрывая улыбку, что странно смотрелось на чужом лице, переливала их зелья в приготовленные фляжки.
Гарри постучал в дверь Рона:
— Ты что там копаешься? Пора идти…
Ему ответил напряженный высокий голос, с интересным присвистом:
— Я… Я не пойду. Ступайте одни.
— Рон, мы знаем, что Крэбб — урод, никому и в голову не придет, что это ты.
— Нет… В самом деле… Думаю, что я не пойду. А вы двое поторопитесь, не теряйте время.
Гарри весело посмотрел на сестру.
— С тобой все в порядке? — спросил Гарри через дверь.
— Все хорошо… Я в норме… Идите.
Гарри взглянул на часы. Пять из драгоценных шестидесяти минут уже прошли, но так хотелось увидеть, во что же превратился Рон.
— Нет, Рон, так не пойдёт! Ты нам все уши прожужжал, а сам теперь в кусты?
И с этими словами Гарри просто вырвал дверь в кабинку, с петель, а там…
Все видимые участки кожи рыжика поросли короткой, жёсткой, РЫЖЕЙ шёрсткой. Лицо вытянулось, приобретая характерные черты грызунов. От большого влажного пятачка носа в стороны топорщились вибрисы, а к макушке и дальше шли две серовато-белые полосы. Уши тоже покрылись мехом и заострились. Радужка глаз заняла всё видимое пространство. Руки превратились в недоделанные лапы, отчего Рон не мог согнуть пальцы, а мантию гордо задирал шикарнейший хвост.
— Уйдииии! — заверещал Рон и как-то напрягся, от чего хвост стал ещё более распушённым.
У Гарри расширились глаза от понимания, и он мгновенно пристроил дверь кабинки на место. Послышался какой-то шипящий звук, как будто из трубы под напором выходит воздух, и всё пространство ЗАВОНЯЛО!
Гермиона скривилась и, схватив фляжки, метнулась прочь из туалета.
— Э-э-э, Рон? — робко спросил Гарри, с трудом удерживая ржач и утирая слёзы от газовой атаки. — Мы с Герми, пойдём… ты… это… проветрись… и иди к мадам Помфри…
И тоже вылетел в коридор, спасаясь от ещё одной газовой атаки.
Когда сладкая парочка добралась до гостиной слизеринцев, где их услужливо поджидал Драко, мантии уже промокли от слёз, а подростки просто сгибались от смеха.
— Эй! — воскликнул блондин, неверяще рассматривая ржущих Нотта и Бутлстроуд. — Вы чего?!
Такого зрелища за всё время учёбы он не видел ни разу. Нотт был отражением его самого — надменный и холодный, Бутлстроуд всегда морщила свой нос и гордо задирала голову, а тут… Он конечно понимал, что под личиной находятся Гарри и Гермиона, но… Видел-то он слизеринцев!
Когда те подошли к нему поближе, мальчик скривился.
— Фу… Чем это от вас несёт?
— Р… Р… Ро… Рон, — сквозь смех выдавил из себя Гарри. — Ск… Ск-ку-нс. Ха-ха-ха…
У блондина расширились глаза, когда до него не сразу дошло, что ему пытается втолковать Поттер. А когда дошло… Наверное ещё никогда в подземельях чинного факультета Слизерин не звучало столько весёлого и задорного смеха.
— Ск-ск-скунс! Ой, не могу! Ха-ха-ха! И пов-пов-вадки ску-скунсьи…
Три подростка просто валялись на полу подземелий, так и не зайдя в гостиную, ещё минут десять. Первым успокоился всё-таки Драко. Он сделал пару жестов, очистив воздух и мантии от весьма въедливого запаха, и, пробормотав пароль, затащил их в комнату.
— Я хочу это видеть! Тикки! Омут!
Каникулы пролетели весело.
В третий день каникул, возвращаясь к себе, сладкая парочка, Мио с Гарри, были вынуждены спасаться бегством от вездесущего профессора зельеваренья.
— Вот ведь! А Драко говорил, что он до конца каникул в школу ни ногой! — бурчал Гарри.
Во-первых, потому, что тот был в курсе, что ни Булстроуд, ни Нотта в Хогвартсе быть не должно, а во-вторых, когда они почти столкнулись, оборотное начало выветриваться, и к ребятам неумолимо возвращался их собственный облик. Пока они прятались в какой-то каморке, с третьего этажа долетел гневный вопль.
— Это Филч, — узнал голос Гарри.
Они бросились вверх по лестнице, напряженно прислушиваясь.
— Думаешь, еще на кого-то напали? — испуганно спросила Мио, остановившись на полдороге.
А Филч продолжал бушевать:
— …опять для меня работа! Убираться здесь всю ночь! Как будто других дел нет! Ну уж, дудки, всему есть предел. Немедленно иду к Дамблдору!
Шаги его затихли, и было слышно, как где-то вдалеке хлопнула дверь.
Брат и сестра, к ним уже вернулся их облик, завернули за угол. Филч, похоже, только что покинул свой наблюдательный пост. Они опять стояли на том месте, где кто-то напал на Миссис Норрис. Подростки сразу поняли, почему так разошелся бедняга сквиб: в коридоре стоял настоящий потоп, и вода, кажется, все прибывала. Текло из-под двери туалета Плаксы Миртл. Вопли Филча стихли, их сменили стенания Миртл, эхом отражавшиеся от каменных стен.
— А с ней-то что? — вздохнул Гарри.
— Пойдем посмотрим, — предложила Мио.
Приподняв полы мантий выше щиколоток, они перебрались по воде к двери с табличкой «Туалет не работает» и, как обычно, не обратив на нее внимания, вошли.
Плакса Миртл рыдала громко, надрывно, как никогда. В туалете царила тьма, свечи смыло потоками воды, заливающей стены и пол.
— В чем дело, Миртл?
— Кто там? — отозвалась несчастная Миртл. — Пришли швырнуть в меня чем-нибудь еще?
Гарри дошел вброд до ее кабинки.
— Это почему я должен в тебя чем-то швырять? — спросил он.
— Откуда я знаю! — заголосила Миртл, появляясь из сливного бачка с очередной волной, обрушившейся на пол. — Я тут сижу, занимаюсь своими делами, никому не мешаю. И вдруг в меня начинают швыряться книгами!
— Но с тобой же ничего не случится, — резонно возразил Гарри. — Книга просто пролетит сквозь тебя, и все.
Сказав эти слова, Гарри тут же раскаялся. Миртл взмыла вверх и истошно завопила:
— Значит, надо швыряться в бедную Миртл?! Она все равно ничего не чувствует! Десять баллов тому, кто попадет ей в живот! Пятьдесят — кто угодит в голову! Чудесная игра! Но мне она что-то не по нутру!
— А кто все-таки в тебя швырялся? — спросил Гарри.
— Понятия не имею. Я здесь расположилась в колене сифона, предаюсь мыслям о смерти, а эта штука пронзает мою макушку, — Миртл свирепо посмотрела на друзей. — Вон она, под раковиной, ее туда смыло.
Гарри нагнулся и увидел небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке и мокрая насквозь, как все в туалете. Гарри хотел было поднять ее, но Мио схватила его за руку.
— Ты что, спятил? Это опасно!
Гарри остановился. Книжка лежала на полу, намокшая, неразгаданная, манящая. Гарри обошел сестренку, а потом достал палочку и бросил пару заклинаний в книжку, увидев в ответ зелёное сияние.
— У меня предчувствие: заглянем в нее, и разгадаем все тайны, — с этими словами он нагнулся и поднял книжку.
— Вообще-то, — надула губы девочка, — интуит тут Я!
Но тоже уставилась на добычу брата. Гарри сразу понял, что это дневник по выцветшей дате на переплете полувековой давности. Открыл его дрожащими руками. На первой странице еще можно разобрать имя — Т.М.Риддл, написанное расплывшимися чернилами.
— Оп-па-па! Мио, глянь! Инициалы дедушки!
Гарри тем временем разлеплял набухшие от воды страницы. Они были совершенно чистые. Нигде ни одного слова, ни одной самой обычной записи, вроде «День рождения тетушки Мэйбл» или «Зубной в 15.30».
— Он в нем никогда ничего не писал, — сказал Гарри разочарованно.
— Идиот! — припечатала Мио удивительно Снейповской интонацией. — Он скорее всего зачарован!
Гарри спрятал дневник в карман.
Уже в гостиной, тщательно осмотрев находку, Гарри задумался. Обычная маггловская записная книжка в твёрдом переплёте. В таких привычно вести личный дневник — неудивительно, что зачарован. Вот Гарри и думал: во-первых, тетрадь принадлежала дедушке; во-вторых, несмотря на явную потрёпанность многолетнего использования, на страницах не было написано ни строчки. И самое странное — в магическом зрении дневник не светился, от слова «совсем», а это было необычно, потому что даже простые, не зачарованные предметы, в истинном зрении слабенько, но светились. Если судить по известной Гарри биографии деда, то в школе тот учился, как раз лет пятьдесят назад, тогда же якобы была открыта Тайная комната. Комната комнатой, но судя по прочитанному в подшивке газет, тогда действительно кто-то погиб, и всё это списали на открытие некоей тайной комнаты. Попробовать узнать из дневника? Но как?
Гарри взял в руки перо…
«Привет, меня зовут Гарри Поттер».
Слова испарились со страницы, но там появилась запись острым, летящим почерком:
«Привет, меня зовут Том Марволо Риддл».
Никакого узнавания. Гарри задумчиво прикусил кончик пера.
«Ты знаешь, что-нибудь о Тайной комнате?»
«Да».
«Расскажешь?»
«Нет».
Правильно, если бы Гарри знал, что-то более реальное, чем легенда из книги, он тоже бы промолчал. Но тут…
