сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 333 страниц)
— Вот так-то лучше, на чём это я остановился? Ах, да! На третий учебный день прошёл я в библиотеку, проконтролировать своих змеек с написанием эссе, которое задал, ну и по поводу книг у мадам Пинс поинтересоваться. В углу увидел за прошлый год ставшую уже привычной картину: Мисс-я-знаю-всё закопалась в книги по самую макушку, а рядом с ней Поттер, только не эссе пишет, а в окошко пялится. Хотел было подойти, высказаться в своей манере, да тут почти одновременно Драко с Лонгботтомом пожаловали и с удобствами расположились за тем же столом, что и Герой с подругой. Сами понимаете, я тоже человек и ничто человеческое мне не чуждо — меня разобрало любопытство. Особенно принимая во внимание взаимоотношения сына с Поттером, а тут такой финт. Воспользовавшись чарами отвлечения внимания, я стал за ними наблюдать. Эта четверка совсем не походила на то, что я имел честь наблюдать в Большом зале, классе, коридорах. Как-то сразу вспомнилось их хеллоуинское приключение на первом курсе — та же слаженность. Эта компания единым порывом наложила вокруг себя столько заглушающих, отвлекающих и прочих чар помех, что мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы пробиться и разобрать хоть что-то. Когда же смог пробиться… Мерлин! Пока раскрутил всю ту мешанину, что они там наворочали, да так, что бы и самому не попасться, пропустил половину разговора…
И всё. Шутливость из речи профессора пропала, как и не бывало. Брови сошлись на переносице, в голосе послышалась отдалённая ярость.
— В общем, что я Вам скажу. Детки эти ни в какой конфронтации не состоят — это всё игра на публику. Зачем и почему, пока и сам не понял, но догадываюсь. Защиту мне удалось обойти в тот момент, когда детки обсуждали возможность влияния на них с помощью зелий… не с точки абстрактного возможного, а как уже о свершившемся факте. А буквально через час ко мне заявился Драко с требованием о внеочередном ритуале очищения.
Ретроспектива.
Последний взмах палочкой, и зельевар услышал:
— …элл!
— А что за зелья? — заинтересовался Драко.
— О-о-о! Доверия, дружбы, направленные на Уизли, рассеянного внимания, ненависти — направленное, кстати, на тебя и профессора Снейпа! Что-то из любовных с накапливаемым эффектом, пока не активное, и уже активным не будет, и подобие «Империо»…
— Ничего себе, коктейль! — присвистнул Невилл.
— Опа!
Конец ретроспективы.
У присутствующих в комнате лица сделались каменными, а у Элиентала глаза распахнулись так широко, что, казалось, заняли поллица, рука невольно смяла изучаемый ранее свиток.
— Надеюсь, на этих выходных ты приведёшь сына домой, — непререкаемо потребовал Малфой.
— Естественно, приведу, Люци. Только проводить нам предстоит не малый обряд… Я решил подстраховаться и взял кровь на анализ, чтобы уже наверняка с обрядом не промахнуться.
— И?!
— Такого свинства даже я не ожидал от Света.
— Да что там случилось?
— Зелья там случились, зелья. Такой коктейль, что я за голову схватился. Про зелье ненависти и говорить не приходится. Оно в нашем мальчике литрами переливается уже год, угадай направленность? А вот странность — плещется-то зелье, плещется, но уже деактивированное. Как? Не имею ни малейшего понятия. А ещё: любовное зелье с накапливаемым эффектом, пока неактивное, а потому непонятна направленность – раз. Блокираторы на магию – два. Рассеивание внимания на окружающее с одновременной концентрацией на объекте ненависти – три. И ещё что-то подавляющее развитие магического наследия широкого спектра — четыре. Так что ритуал очищения ему как по мантикоре щекоткой.
В гостиной ощутимо похолодало.
— А самое неприятное в том, что в св.Мунго ни Мордреда не обнаружат. Зелья ненависти и рассеивания обнаружат, конечно, но их мог подлить кто угодно, а вот остальные… Эти зелья нашим колдомедикам не по зубам. Отдельные компоненты выявят, но собрать воедино не смогут. Подтвердить рецепт, как и сварить, при наличии ингредиентов, впрочем, могу я и ещё несколько исследователей из-за границы, но… Я бывший Пожиратель, мне веры ни на грамм, каким бы я признанным мастером не был, общественность отвергнет все мои слова, как клевету на их кумира. Сам знаешь, чего мне стоит очередное зелье запатентовать — вспомни про «Аконитовое». Остальные… В теперешнем понимании министерства магии Великобритании настолько тёмные, что им уже только по этой причине веры нет — некроманты. После того, как я осознал, что вижу, — Снейп потряс отобранным у эльфа свитком, на котором отображались составы и свойства зелий. — Я первым же делом протестировал всех своих змеек — результат аналогичен, разве что зелье ненависти активно!
Маги с трудом обдумывали ошарашивающие известия.
— Почему ты уверен, что колдомедики не справятся?
— Во-первых, сами рецепты. Мне с трудом удалось их идентифицировать, настолько они древние и забытые. Древние до такой степени, что все упоминания о них сейчас преподносятся в виде мифов и сказок, рецептура которых очень вольно интерпретируется авторами. Во-вторых, ингредиенты…
— Эти растения считались вымершими ещё до Основателей, но нет-нет да всплывали на чёрном рынке. В наше время они уже признаны вымершими окончательно, — прошептал Элиентал. — Их нет даже у нас.
— Теперь вопрос: откуда у этого… — приличных слов не наблюдалось, — они есть?
В гостиной повисла тяжёлая тишина, только поленья трещали в камине. Вопроса, кто имелся в виду, тоже не поднималось, у всех здесь присутствующих был только один враг, который мог вот так беззастенчиво опаивать учеников — директор Хогвартса.
— Ах, да! Люци, приготовься! Драко начнёт тебя бомбардировать вопросами про Лорда и первую войну. Детки решили всерьёз взяться за новейшую историю, ибо написанному в учебниках не верят ни на гран. Теперь их источниками информации являемся МЫ — родители и бабушки с дедушками.
— Уже, Север, уже. Только я пока отмалчивался, хотя кое-что и самому прояснить надо. Хм.. не рано ли им о таком говорить? — усомнился Малфой. — Пусть бы себе беззаботно жили, не тужили, всё ведь уже в прошлом!
— Не скажи, — протянул зельевар. — Поттер интересными вопросами задался, видимо, в отличие от своего отца-бездельника, у этого одна извилина да имеется!
Все хором хмыкнули.
— А ещё лучше, что эта извилина работает в правильном направлении. Мне вот самому интересно, почему мы раньше не обращали на такие простейшие факты внимания? Почему идиот-Поттер с семьёй обретался в Годриковой Лощине, а не в Поттер-меноре? Как Беллатриса смогла попасть в Менор к Лонгботтомам? И в Менор ли? А если не в Менор, то, какого Мордреда, Лонгботтомы тоже жили непонятно где, а не в Меноре? И это всё на фоне известных событий, предупреждённые о пророчестве Дамблдором? Что за беспечность? Если от Поттера с Блэком я такое и мог ожидать, то Фрэнк никогда дураком не был! И вообще, почему Блэк в Азкабане, если он МАГИЧЕСКИЙ крёстный этого лохматого щенка?
Вот тут встрепенулась Нарцисса. Как бы она не осуждала поступки Сириуса, но он был её кузеном! Последним из лордов Блэк! Пусть и не признанный.
Немного позже, покои лорда Малфоя в Малфой-Менор.
На королевских размерах кровати под темно-синим балдахином нежились две противоположности. Тьма и свет. Два контраста. Черноволосый, черноглазый, но с кожей удивительной белизны, сухой, жилистый и гибкий, как кнут — лорд Принц. Платиновое сияние волос, серебро глаз на фоне смугловатой кожи, чуть более шире в плечах, чуть массивнее, но от этого не менее подвижный и гибкий — лорд Малфой.
Черноволосый умиротворённо пристроился на плече своего белокрылого, а светловолосый обнимал его поперек груди удивительно собственническим жестом. Тонкие, чуткие пальцы нежно, едва касаясь, оглаживали татуировку браслета на руке блондина. Когда-то эта картинка была «жива» и сияла чуть ли не всеми цветами радуги. Сейчас — это было как обычное магловское тату, красивое, но… мёртвое. Впрочем, на руке брюнета красовался такой же браслет.
— Как долго ещё, Люц?
— Не знаю, мой дракон. Но я тоже скучаю, Север.
***
Директор школы чародейства и волшебства, сидя в своём рабочем кабинете, потягивал чай, грыз кислющие лимонные дольки и удовлетворённо улыбался. Хмурость и разочарование прошлого отошли на задний план. Жаль, конечно, что Тварь мальчишку даже не ранила. Ну, как не ранила, можно было и посильнее постараться. С другой стороны — в обществе удалось посеять немного паники и под это дело провернуть пару своих афер. Однако Фадж что-то упрямо подавляет такие слухи. Вот же ж гад! Он своим поведением мне всю игру ломает! Мразь чистокровная, опять начал попытки под меня копать, всё боится, что кресло у него уведу. Сдалось мне оно! Мне и на месте председателя Визенгамота неплохо.
И Волдеморт что-то не спешит себя проявлять. Паршивец! Я уже и так, и эдак над книжкой поработал, а толку? Неужели он тогда всё же сдох? Да не может такого быть! Артефакт вон, светится, значит жив. Рано или поздно, но вернётся, я уже ищу его другие захоронки. Чем больше их у меня будет, тем сильнее влияние! Зря я, что ли, сказочку ему через Слизнорта впаривал? Из одного возродим страшилку магического мира, другие уничтожим… а может и оставим, как задел на будущее. Что у нас там на этот год?
Домовик проинструктирован, будет мальчишке жизнь «спасать»! Да от такого «спасать» его действительно спасать надо будет. А тварь-то из школы не ушла! Силёнок у мальчишки пока маловато против прикормленной бестии. Лича подняла! Только вот кого? Самому бы не напороться. Жаль, не удалось подкинуть книжечку Малфою, что б жизнь мёдом не казалась. А то шевелиться начал, попечительский совет с проверками зачастил. Всё что-то вынюхивает, копает. Надо бы дискредитировать лорда. Как бы тут дневник помог!
Хм… а кто сказал, что не помог? Дневник у младшей будет, под «Империо» она пару замечаний понапишет, а там уже и тварь вмешается. Мальчишке намекнём, что книжечку девчонке старший Малфой в книжном подкинул. Веселье в этом году обеспечено! И для мальчишки квест, авось самоубьётся наконец, и для слухов новая почва.
Надо в банк сходить, деньги заканчиваются…
========== Часть 2. Глава 4. ==========
Часть 2. Глава 4. Голос. Первые нападения. Дуэльный клуб.
Гарри тяжело вздохнул, принимаясь подписывать четырехсотую колдографию Локхарта. Что творится-то в мире? Неужели невозможно найти на ЗОТИ нормального учителя? Что на первом курсе — заика, у которого невозможно сидеть на лекциях и который практически не давал отрабатывать заклинания, да ещё и одержимый потусторонней сущностью. Что сейчас — самовлюблённый болван, которого интересует только он и никто больше.
Скажите, пожалуйста: «Какой любимый цвет у Гилдероя Локхарта?»! И это опросник по уроку Защиты от тёмных искусств. Ну, какое отношение имеет любимый цвет этого болвана к изучаемой теме?
Гарри не выдержал и поинтересовался этим, за что сейчас сидит и расплачивается.
— А-а, вот и наш нарушитель! — воскликнул он. — Заходи, Гарри, заходи.
Кабинет был освещен множеством свечей. Стены сплошь увешаны колдографиями Локонса, так что самих стен за ними не видно. На столе высоченная стопка конвертов.
— Будешь писать адреса! — торжественно произнес Локхарт, не сомневаясь, что это доставит Гарри огромное удовольствие. — Та-ак, вот письмо Глэдис Гаджен, дай ей Мерлин здоровья, одна из самых преданных моих поклонниц.
Минуты ползли не быстрее улиток. Гарри не слушал Локхарта и только время от времени произносил: «М-м-м», «Точно!» «Да». Кое-что, однако, достигало его сознания: избитые фразы, вроде «Слава — неверная подруга, Гарри» или «Знаменитость складывается из поступков, которые эта знаменитость совершает».
Свечи становились короче, мигали, отблески пламени плясали на бесчисленных изображениях Локхарта. Гарри перевернул уже, наверное, тысячный конверт, на тысяча первом принялся выводить адрес какой-то Вероники Сметли.
«Конца и краю не видно! — подумал Гарри. — Сил больше нет сидеть тут…»
И в этот миг он вдруг что-то услыхал. Какой-то звук, непохожий на потрескивание догорающих свечей и разглагольствования Локхарта о поклонницах. Это был голос, от которого перехватило дыхание, кровь стыла в жилах, голос, который сочился ледяным ядом.
— Сссхватитссс тебя… расссорватсс… убитссс…
Гарри вскочил, и улица, на которой жила Вероника Сметли, скрылась под огромным фиолетовым пятном.
— Что-что? — громко воскликнул он.
— То, что ты слышишь, мой мальчик, — ответил Локхарт. — Целых полгода без перерыва на первом месте в списке бестселлеров! Такого еще не бывало!
— Я не об этом, — лихорадочно замотал головой Гарри. — Голос!
— Голос? — озадаченно переспросил профессор. — Какой голос?
— Голос, который сказал… вы ничего не слышали?
Учитель изумленно уставился на Гарри.
— О чем ты, Гарри? Может, ты задремал? Посмотрим, который час! Ого! Мы просидели здесь почти четыре часа! Кто бы мог подумать! Время пролетело как один миг!
Гарри молчал. Он силился снова услышать голос, но слышал только слова Локхарта: вряд ли Гарри когда еще выпадет такое счастье — вместо наказания провести четыре часа с самим Гилдероем Локхартом.
Октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок. Мадам Помфри была теперь постоянно занята — вся школа кашляла и чихала. Ее «Бодроперцовое зелье» действовало моментально, и все было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым. Джинни Уизли ходила вялая, осунувшаяся. Перси отвел ее в больничный отсек и заставил выпить это снадобье. Теперь, когда он глядел на дым, струящийся сквозь копну ее огненно-рыжих волос, ему казалось, что бедняжка Джинни горит.
Тяжелые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а тыквы Хагрида раздулись до размеров кареты. Но все это нисколько не остудило энтузиазм Оливера Вуда. Тренировки продолжались. Именно поэтому в субботний вечер незадолго до Хэллоуина Гарри возвращался к себе в башню промокший до нитки — в такое ненастье добрый хозяин собаку из дома не выгонит.
Тренировка не принесла большой радости, и дело было не только в скверной погоде. Фред и Джордж ухитрились подглядеть за тренировкой слизеринцев и своими глазами убедились, что такое эти новые «Нимбусы-2001». Соперники носились над полем, как реактивные самолеты — так что невозможно было даже различить игроков.
Идя по пустому коридору, Гарри заметил, что не только его одного одолевают невеселые мысли. Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора, уставившись в окно бессмысленным взглядом, бормотал себе под нос:
— Не удовлетворяю их требованиям… какой-то сантиметр, если уж на то пошло…
— Привет, Ник, — окликнул его Гарри.
— Привет, привет, — Ник, вздрогнув, отвернулся от окна.
На нем была старинная шляпа с пером, из-под которой на плечи падали крупные локоны, и кафтан с широким плоеным воротником. Благодаря этому воротнику было незаметно, что голова его почти совсем отрублена. Он был полупрозрачен, как облако дыма. Гарри отчетливо видел сквозь него темное небо за окном и льющиеся по стеклу потоки дождя.
— У тебя озабоченный вид, юный Поттер, — сказал Ник, сворачивая прозрачный лист бумаги и пряча его в карман.
— У тебя тоже, — ответил Гарри.
— А-а, ничего особенного, — Ник изящно взмахнул рукой. — Я и не жаждал туда вступать… Просто подумал, подам заявление. Но, оказалось, я «Не удовлетворяю их требованиям»…
Ник силился изобразить безразличие, но все-таки не смог скрыть обиды.
— Сорок пять ударов тупым топором по шее! — достал он из кармана письмо. — Разве этого мало, чтобы принять меня в Клуб обезглавленных охотников?
— M-м, да, — ответил Гарри, чувствуя, что Ник явно ожидает от него участия.
— Что я хочу сказать, — продолжал Ник, — я больше всех желал, чтобы все прошло как по маслу, и голова отделилась от тулова как положено. Ведь было бы не так больно. И я не оказался бы впоследствии в столь двусмысленном положении. Однако…
Почти Безголовый Ник встряхнул прозрачный лист бумаги и начал читать звенящим от негодования голосом:
«Мы принимаем в Клуб охотников только тех привидений, чьи головы полностью отсечены от тела. Без этого условия нельзя участвовать в таких мероприятиях, как скачки на коне с жонглированием головой, или игра в поло отрубленными головами. С величайшим сожалением должен сообщить Вам, что Вы не удовлетворяете нашим требованиям.
С наилучшими пожеланиями, сэр Патрик Делэйни-Подмор».
И, тяжело вздохнув, Почти Безголовый Ник сунул письмо в карман.
— Моя голова, Гарри, держится всего на лоскутке кожи и нескольких жилах!
— воскликнул он. — Все скажут, что она отрублена, но нет, для сэра Патрика, обезглавленного по всем правилам, этого недостаточно! — Почти Безголовый Ник несколько раз глубоко вздохнул и уже спокойнее продолжил: — А что тебя огорчило, мой юный друг? Не мог бы я чем-нибудь помочь?
— Нет, спасибо, — Гарри покачал головой. — Если ты, конечно, не знаешь, где бесплатно достать семь метел «Нимбус-2001» для матча со Слизе…
Конец предложения заглушило пронзительное мяуканье. Гарри посмотрел под ноги и встретился взглядом с двумя желтыми, как горящие лампы, глазами. Глаза принадлежали Миссис Норрис, тощей серой кошке — верной помощнице завхоза Аргуса Филча в его бесконечной борьбе со школьниками.
