сообщить о нарушении
Текущая страница: 276 (всего у книги 333 страниц)
Взмах рукой, и перед креслом главы Совета материализовался небольшой столик, заваленный различными бумагами, папками и флакончиками с серебристым содержимым, а так же Омут Памяти. Один из флакончиков резво подскочил на своем месте и рванул в сторону требовательно протянутой руки главы. Секунда — и содержимое вылито в Омут, пара слов, и над Омутом заклубилась дымка проецирования. Было такое заклинание, чтобы не погружаться в сам Омут, и если численность желающих просмотреть воспоминание была более, чем вмещал сам Омут. При таком просмотре терялось достаточно много свойств полного погружения, но, тем не менее, увидеть и услышать само воспоминание было возможно.
Из серого тумана соткалась обстановка небольшого захламленного кабинета, каких в великом множестве было в катакомбах Министерства Магии.
— Все, все, мистер Римбл, — говорил хорошо узнаваемый, хотя и более молодой, мистер Гилмор кому-то, чьи воспоминания сейчас проецировались в зале над Омутом Памяти.
Лица этого мага было не видно, потому что из-за проекции, а не полного погружения, можно было видеть только то, что видел тот, чьи воспоминания они просматривали. То есть видели его глазами.
— Решение по этому вопросу мы уже завизировали главой Визенгамота, и я больше не хочу об этом говорить! — распинался мистер Гилмор.
— Но это же неправильно! — воскликнул, видимо, мистер Римбл. — Так не должно быть!
— Мистер Римбл, — угрожающе прошипел Гилмор, — если вы сейчас же не покинете мой кабинет и не приступите к своим основным обязанностям, вместо того, чтобы совать нос в чужие дела, то завтра вы окажетесь без работы, а ваша маленькая дочь вылетит из оплаченной Опекунским Советом палаты св. Мунго со свистом бладжера! Кто тогда снимет с нее это проклятие, которое она, между прочим, получила благодаря вашей халатности в Лютном переулке, прикоснувшись к артефакту? Все! Вопрос закрыт. Вон из моего кабинета!
Некоторое время Гилмор пристально смотрел на Римбла, видимо мерились взглядами. Римбл опустил глаза на свои сжатые в кулаки руки. Ту же промелькнул обшарпанный пол кабинета.
— Хорошо, мистер Гилмор, я ухожу, — процедил мистер Римбл и повернулся к двери, которая именно в этот момент открылась, и в проеме показался еще один маг.
Это был представительный маг, лощеный, на вид примерно лет пятидесяти, если таким незамысловатым способом можно вообще судить о возрасте магов, которые имеют массу способов продлить свою молодость. Не сказать, что маг был красив, но и уродством не страдал. В русых волосах серебрилась седина, вокруг глаз лучиками собирались морщинки, а усы и бородка были выстрежены в форме «Т».
— Оооо! Мистер Вельб! Проходите, присаживайтесь. Мистер Римбл, вы еще здесь?
Маг, чьи воспоминания сейчас прокручивались, еще раз окинул взглядом посетителя и направился на выход. Но он не стал слишком уж прикрывать дверь, оставив маленькую щелочку, да и сам прильнул ухом с другой стороны. О защитных и прочих чарах он не волновался, знал, что Гилмор, как маг, был до смешного слаб и такие чары осилить не мог, а Вельб, скорее всего, рассчитывает, что о безопасности и конфиденциальности разговора побеспокоится хозяин кабинета.
— Вы меня порадуете? — просочился в щель сладкий и немного писклявый голос мистера Вельба.
Римбл даже немного отшатнулся, посмотрев на дверь, настолько не подходил этот голос увиденному магу.
— Несомненно, мой дорогой мистер Вельб. Документы на передачу опеки над этой девчонкой, выкидышем Пожирателя, уже подписаны. Глава Визенгамота был ужасно растроган, что такой уважаемый маг, как вы, согласился принять в своем доме этот «подарочек», раз уж больше нет претендентов, желающих повесить на себя эту обузу.
— Хорошо, очень хорошо. Вы мне их предоставите?
— А как же, мистер Вельб.
В кабинете воцарилась тишина прерываемая шелестом разворачиваемых и сворачиваемых пергаментов. Мистеру Римблу так и чудилось, как этот Вельб изучает полученные на опеку документы.
— Просто прекрасно, — наконец заговорил Вельб. — Вот — это согласно нашей с вами договоренности за «отказ» остальных претендентов. Ровно пятнадцать тысяч.
Затаивший дыхание подслушивающий маг задохнулся от злости. Его губы шевелились в тихом шепоте. Как смеет этот… Торговать детьми! Их жизнями и будущим?! Пусть они и дети террористов и убийц, но они же ДЕТИ! Их только нужно направить в правильную семью и дать хорошее воспитание!
Воспоминание прервалось, дымка растаяла, и туман опустился обратно в Омут.
— По протоколу допроса мистера Римбла ясно, что ни мистер Гилмор, который является маглорожденным магом, ни мистер Вельб, беспамятный, на момент проворачивания этой аферы не знали, что никакое опекунство не поможет мистеру Вельбу добраться до сейфов рода Карст, и тогда мистер Вельб придумал простой план — жениться на девушке. Но для заключения помолвки и брака ему пришлось бы ждать до ее совершеннолетия, а ритуал магической помолвки не сработал, так как мисс Карст оказалась связана узами с самого младенчества. И мистер Вельб прикинул, что никто не женится на обесчещенной, а тем паче беременной, и, едва дождавшись «первой крови», начал регулярно насиловать девочку, едва она показывалась на каникулах в доме опекуна, — глухим голосом прокомментировал дальнейшие события лорд Прюэтт.
Харри почувствовал взрыв эмоций, который пришел к нему по связи от супруга, и посмотрел на Северуса. Тот сидел прямее палки, глаза полностью заливала чернота, практически став драконьими, губы были сжаты в тонюсенькую полоску. Пальцы с отросшими когтями впивались в подлокотники кресла. Люциус одну руку Северуса уже прикрыл рукавом своей мантии и невербально накинул на другую полу мантии самого Северуса, и тоже с силой сжимал кисть супруга, не давая ему сорваться в «штопор». Еще чуть-чуть, и столб драконьего пламени просто испепелит виновного в мучениях своей студентки. Харри прекрасно знал, как трепетно Северус носится со своими змейками.
Джелайна, видимо, не делилась со своим деканом своими проблемами, да и сам Харри, будучи на месте этой студентки, вряд ли бы смог вывалить на обозрение всю эту грязь, а если об этом знала мадам Помфри, то медицинская тайна, Мордред бы ее побрал. Но, видимо, жалобы все же куда-то писались, а то как бы иначе сегодня все это вскрылось?
Харри бросил взгляд на сестру и дернувшегося Драко.
«Драко, сиди на месте, тебе в этот сектор все равно не попасть. Я сам!»
В полной тишине зала, что воцарилась после просмотра воспоминаний, на пару мгновений со своего места встал дракон, находящийся в своей человеческой аниформе. Посылая в сторону Гилмора грозные рыки и шипение, дракон сошел со своего помоста и направился в сторону сектора нагов. Уже у самого сектора его окутало небольшое облако, и вместо дракона в человеческом обличии лорды и леди смогли лицезреть еще одного нага, что спешно полз к единственному пока занятому креслу в секторе.
У собрания Совета Лордов еще прибавилось вопросов касательно загадочных личностей под мантиями с глубокими капюшонами, но эти вопросы сейчас не решить, хотя версий и предположений в головах высокого собрания стало на порядок больше. Тем более что в разгаре совсем другое слушание, не менее скандальное.
— Это все ЛОЖЬ! Меня оклеветали! — разнесся по залу высокий визг Гилмора. — Эти воспоминания подделка! Их вообще нельзя принимать к рассмотрению, раз им уже более десяти лет! Это незаконно!
_____________________________________
*Автор в этом вопросе безграмотен. Я абсолютно не знаю, как с этим обстоят дела в Англии, поэтому невольно проецирую Российскую действительность. Прошу прощения. Оплата этой самой госпошлины за права, за оформление загранпаспорта я могу понять, но почему я должна платить за то, чтобы получить ОСНОВНОЙ документ, утверждающий мою личность как гражданина РФ, являясь этим самым гражданином РФ по определению. Просто потому, что мои родители граждане РФ, и родилась я на территории РФ и живу я на территории РФ?
**Не помню, когда выпустился Флинт, но вроде он был одногодкой Вуда, значит, уже должен был покинуть стены школы, но простите мне вольность, мне нужно, чтобы этот маг пока еще был учеником.
*** Coup de grace — удар милосердия. Спасибо тем, кто подсказал как это пишется.
========== Часть 8. Глава 9. ==========
Часть 8. Глава 9.
— Мистер Гилмор, — почти прошипел Прюэтт на грани парселтанга, — а вы в каком мире живете, чтобы исконные методы дознания магического мира признавать незаконными? Могу вас обрадовать или огорчить, как посмотреть, но просмотр воспоминаний свидетелей преступления всегда, я повторяю, всегда стоял на первом месте при проведении расследований. То, что законы были переиначены вот такими чинушами, как вы, не отменяет законов магических! Законы Магии стоят выше законов, придуманных людьми!
Гилмор затравлено огляделся.
— Все равно — это подделка! Я знаю! Именно поэтому легиллименцию и легиллиментов объявили вне закона! За возможность копаться в чужих мозгах и подделывать их воспоминания! — громко выкрикнул он.
— Грязнокровка поганый, — прошипел кто-то из первых рядов тех, кто ненароком был выпущен из застенок Азкабана, но кому не было предъявлено обвинение. — И язык такой грязный и поганый. Да что б у тебя язык отсох!
— Что вы севееее… аааа… эээаэааээ…
— Отсох, — констатировал Прюэтт. — Ну, да Мерлин с ним, нам это не помешает проводить разбирательство дальше. И не смотрите на меня такими глазами, мистер Гилмор, с магическими откатами вам придется справляться самому, даже в св. Мунго не помогут. И с каких это пор штатные легиллементы Аврората вдруг оказались вне закона?
— Позвольте прокомментировать? — раздался голос леди Боунс.
— Прошу.
— Мистер Гилмор, видимо, имеет в виду поправки к закону о допросе и снятии свидетельских показаний от 1983 года, внесенных лично главой Визенгамота, мистером Дамблдором, без одобрения Магии. Ведь до этого времени на судах еще использовали добытые у свидетелей воспоминания и более ранней давности в качестве доказательства преступлений, так называемых, Пожирателей Смерти. А вот с 1983 года в Аврорате постепенно сокращались из штата должности менталистов, пока не осталось ни одного мало-мальски опытного, имеющего кольцо хотя бы подмастерья. С тех пор официальные структуры, я имею в виду Аврорат, не могли поручиться за достоверность добытых воспоминаний, если эти воспоминания были получены более чем пару часов после происшествия. На этом основании глава Визенгамота и внес поправку в закон, тем самым, исключая возможность следователям проводить консультации у сторонних мастеров. А в отделе модификации памяти маглов, ставших невольными свидетелями магических происшествий, эти сотрудники хорошо, если имеют хотя бы кольцо подмастерья. Но по большей части и там теперь работают дилетанты, что неоднократно было озвучено на заседаниях Визенгамота, когда маглы, да и не только маглы, после их «работы» оказывались в клиниках специального назначения, проще говоря — мозги спеклись. Отсюда и страх перед легиллиментами у простого населения и слухи о запрете на легиллеменцию.
— Благодарю за справку, леди Боунс, — слегка поклонился Прюэтт. — А чтобы у уважаемого собрания не было сомнений по поводу правдивости воспоминаний, прошу обратить внимания на печать мастера легиллимента, опечатавшего флакон, который я вскрывал на ваших глазах.
Игнотус приподнял флакон, который уже снова был заполнен воспоминанием, и активировал маленький оттиск на сургучной пробке. Печать полыхнула, и над рукой, держащей флакон, в воздух взвилось светящееся изображение глаза, а под ним слова: «Мастер ментальных наук восьмой ступени Жером Боризье. Магией клянусь, что воспоминания, содержащиеся в этом флаконе, истина!»
— А для тупых грязнокровок, — сморщился Игнотус, снова повернувшись к что-то мычащему Гилмору, — поясню. Если мастер менталистики поставил свою личную печать на пробке с воспоминаниями, то, в случае, если воспоминание окажется ложью или подделкой, мастер теряет не только свои способности легиллимента, но и, судя по клятве, вообще магию! Три дня назад мастер Жером Боризье выступал на конференции по ментальным наукам в Барселоне.
— Уаээ… ээ… эээ…
Игнотус проигнорировал вопли Гилмора и снова обратился к собранию лордов:
— По раскрывшимся фактам ведется расследование департаментом правопорядка, обвиняемые в жестоком обращении с детьми и применении непростительных проклятий уже изолированы в камерах ИВС. Но это к нашему слушанию относится только косвенно. Ведь сами члены Опекунского Совета в их преступлениях участия не принимали.
— Уааа… ага… — часто закивал головой Гилмор.
Игнотус только презрительно посмотрел на облегченно вздохнувшую Годиву Рипман, понявшую, что конкретно их в жестоких преступлениях не обвиняют.
— Не стоит так облегченно вздыхать, миссис Рипман. Да, вы непричастны к преступлениям и не несете ответственность за действия опекунов этих детей. Но это случилось из-за вашей халатности и попустительского отношения к своим прямым обязанностям. Так что часть вины лежит именно на вас! Мы опять возвращаемся к тому, что Опекунский Совет проигнорировал статьи устава собственной организации в части ведения наблюдения за проживанием и благополучием распределенных по опекунам детей.
— Мы… мы… мы… мы… не знали, — заикаясь, пролепетала миссис Рипман, со страхом смотря на главу Совета. — Если бы… если бы…
Игнотус схватил со стола папку с документами и с громким хлопком опустил ее обратно на столешницу, выпуская таким образом пар, а потом снова схватил ее.
— Не знали? Не знали?!!! Конечно, не знали, вы же игнорировали свои непосредственные обязанности! Так откуда вам знать или… Или не хотели знать?!!! А что тогда это такое?!!!
Папка снова с оглушающим хлопком опустилась на столешницу. Игнотус со злостью вырвал из нее один из пергаментов и срывающимся голосом прочитал:
«Опекунскому Совету от подопечного Маркуса Флинта.
Я, Маркус Мариот Флинт, наследник Флинт, подаю в Опекунский Совет жалобу на назначенного мне опекуна, мистера Джерома Турмана. В течение всех лет, на данный момент это десять лет, что я нахожусь под попечительством этого мага, ко мне неоднократно были применены заклятия «Круцио», «Костолом» и «Огненная плеть». Прошу Совет разобраться с данной ситуацией и назначить мне, наследнику Флинту, воспитателя, так как мне уже тринадцать лет и я считаюсь условно совершеннолетним.
Копии медицинских освидетельствований прилагаются».
— К прошению, действительно, приложены копии медицинских освидетельствований не только от мадам Помфри, колдоведьмы Хогвартса, за три года обучения там наследника Флинта, но и от главного целителя св. Мунго Сметвика! И это не первое прошение отправленное в Опекунский Совет наследником Флинтом, — процедил Прюэтт, зло смотря на миссис Рипман. — Прошения в Совет мальчик начал писать, едва научившись складывать буквы в слова! А так же в этой папке присутствуют и несколько подобных писем от мадам Помфри, от главного целителя св. Мунго!
— Но… но… но-но-но… Я не видела этих писем! — взвизгнула Рипман.
— Ой ли?!
Игнотус снова потянулся к папке и вытащил следующий пергамент, что был образцово казенным, и со штемпелем Опекунского Совета, вытесненном на обороте.
«Опекунский Совет мистеру Маркусу Флинту.
Уважаемый мистер Флинт! Опекунский Совет серьезная организация и нам некогда заниматься глупыми наветами маленького мальчика на своих уважаемых во всем мире опекунов. Мы уверенны, что при выборе опекуна для вас наш выбор пал на наилучшего представителя магического общества. Мистер Турман славится своими благотворительными акциями и уважаем в Министерстве Магии. Просим вас больше не беспокоить Опекунский Совет детскими капризами ребенка, не получившего на день рожденье скоростную метлу!
Глава отдела сопровождения, миссис Годива Рипман.
Опекунский Совет. 15 августа 1991 года».
— Вы по-прежнему утверждаете, что не видели прошений наследника Флинта, миссис Рипман?
— Это не я! Я не писала этого!
Женщина сидела — ни жива, ни мертва. Глаза безумно бегали по окружающему пространству, губы дрожали, слезы скапливались в глазах. Сама невинность и оклеветанность.
Следующий флакончик с воспоминаниями, жест активации печати мастера. Продемонстрированная очередная клятва в истинности воспоминаний. Влить в Омут. Дымка.
Миссис Рипман выходит из своего кабинета в общую приемную Опекунского Совета с конвертом в руках. Передает этот конверт секретарше.
— Мисс Гритворт, будьте добры, отправить это совиной почтой по указанному адресу завтра с самого утра!
— Хорошо, миссис Рипман. Сделаю.
Взгляд девушки-секретаря, а именно ее воспоминания сейчас демонстрировал Омут, опускается на конверт.
«Графство Девоншир, Плимут, поместье «Железный столб», мистеру М. Флинту. 15 августа 1991 года».
— Опять маленький мистер Флинт не получил метлу на день рожденье? — спокойно спрашивает секретарь. Видимо уже не первое письмо отправляет по этому адресу.
— Верно, мисс Гритворт. Я разговаривала с мистером Турманом. Он обещал разобраться с маленьким негодником, но и мы должны отправить официальный ответ.
— Хорошо, миссис Рипман, завтра все будет сделано в лучшем виде.
