Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 311 страниц)

Участок возле колонны объездной дороги был перекрыт. Машины перенаправляли двое сотрудников дорожной полиции. Коломба, почти не притормозив, сунула им под нос удостоверение, припарковалась недалеко от оцепленной зоны и, не дожидаясь Данте, выскочила из автомобиля. Он на ватных ногах поплелся за ней. Несмотря на поздний час, вокруг колонны уже собралась кучка зевак, старающихся заглянуть за полицейское заграждение. Среди них была парочка фотографов из новостных агентств, которые непрерывно щелкали камерами в ожидании разрешения подойти поближе. Полицейские в форме разговаривали по рации и телефонам, а санитары «скорой помощи» перешучивались, дожидаясь, когда можно будет загрузить труп.

Данте подумал, что таким был мир Коломбы до того, что она называла Катастрофой, и спросил себя, скучает ли она по прежней жизни. Для него этот мир был похож на странный сон. В свете прожекторов цвета становились плоскими и все казалось нереальным. Конус света был направлен на блестящий автомобиль Монтанари. От него исходил легкий пар. Еще на расстоянии десяти метров Данте различил за окном водителя что-то темное и понял, что это голова покойника. Раньше он видел покойников только на фотографиях. Он еще больше замедлил шаг.

Возле машины Монтанари стояли двое криминалистов и главный инспектор Инфанти из мобильного спецподразделения. На протяжении трех лет Инфанти был не только заместителем, но и другом Коломбы, но, как и многие другие сослуживцы, не видел ее с тех пор, как она выписалась из больницы. Ему пришлось довольствоваться периодическими новостями от Ровере – шеф был единственным, на чьи звонки она несколько раз ответила. Поэтому, увидев, как Коломба бежит в его направлении, он подумал, что это ему мерещится от усталости. По-настоящему он узнал ее только тогда, когда она остановилась в миллиметре от неприкосновенной зоны поиска улик и отпихнула его, чтобы заглянуть внутрь автомобиля.

– Что тебе известно? – спросила его она.

Инфанти опомнился от удивления:

– Коломба… ты что, вышла на службу?

Она нехотя отвела глаза от машины и взглянула на него:

– Нет.

Инфанти в замешательстве покачал головой. Коломба похудела, но была в хорошей форме. Выглядела она как обычно и больше не походила на бледную тень, которую он видел в больничной палате. Инфанти хотел было ее обнять, но она была напряжена, как струна, и он предпочел сохранять дистанцию.

– Ты меня напугала.

– Прости. Ну а теперь рассказывай.

– Мы только что получили разрешение на вывоз тела. Он умер от потери крови. Кто-то перерезал ему сонную артерию очень острым лезвием.

– Скальпель? – все больше напрягаясь, предположила Коломба.

– Не исключено. У этого типа член торчал из штанов, на нем обнаружены следы чего-то вроде спермицида. В автомобиле найдены женский волос, упаковка от презерватива и измазанная помадой салфетка. – Он показал на дорогу. – Монтанари припарковался здесь с проституткой, та начала делать ему минет, потом они поцапались из-за денег, и она перерезала ему глотку. А может, она с самого начала планировала его укокошить, поди знай.

– Поразительно, что все это с ним приключилось именно сегодня ночью… – сказал наконец подошедший к ним Данте.

Инфанти удивленно посмотрел на него.

– Он с тобой? – спросил он Коломбу.

– Да. Говоришь, вы нашли упаковку от презерватива? – спросила Коломба.

– Да.

– А сама резинка где?

– Ее мы не обнаружили. Может, проститутка унесла. Чтоб не оставлять следов ДНК.

– По-вашему, шлюшка унесла презерватив, но оставила грязную салфетку? – вмешался Данте. – Немного странно, вам не кажется?

– Могу я узнать, кто вы, блин, такой? – спросил Инфанти.

Данте кивнул на Коломбу:

– Ее друг.

К ним подъехала гражданская машина с мигалкой на крыше. Из нее вышел Ровере.

– Шеф приехал, – сказал Инфанти.

И в этот самый неподходящий момент у Коломбы случился приступ. Колоссальным напряжением воли она кое-как сдерживалась во время поездки, но, увидев Ровере, сломалась.

Мир вокруг исказился, и пара гранитных рук сдавила ей грудь. Она оттолкнула сослуживца и, задыхаясь, бросилась в крохотный темный переулок. Тени поднялись с асфальта и напали на нее, уши взрывались от пронзительных криков. Коломба ударилась лицом о стену и сползла на землю. Дыхание вернулось вместе с надрывными рыданиями. Не в состоянии взять себя в руки, она стояла на коленях на тротуаре, завывая, как побитая собака.

– Господи! – всхлипывала она. – О господи!

Данте прав. Во мраке действительно хоронится безжалостный похититель. Он действительно существует. Все остальное можно было списать на совпадение, на самовнушение одержимого своим похитителем Данте, на последствия страха, который она испытывала за него, когда вбежала в его дом с пистолетом наготове. Все, но не смерть Монтанари. Назвать ее совпадением не повернется язык даже у самого тупого копа. А она не идиотка, хоть сейчас предпочла бы ею быть. Они подобрались к настоящему похитителю, скрывающемуся за созданной им невероятной дымовой завесой, а тот расправился с единственным, кто мог бы вывести их на него. Они раздразнили чудовище, заставили его сеять кровь и смерть. Ей все еще не хватало воздуха. Она закусила губу и почувствовала привкус крови. Сплюнув, она снова начала дышать.

«Зардоз, – подумала она. – Зардоз».

В круг уличного фонаря упала чья-то тень, и Коломба чуть снова не начала задыхаться, прежде чем поняла, что это всего лишь встревоженно склонившийся над ней Ровере.

– Коломба? Тебе плохо?

Шеф хотел помочь ей подняться, но она, проигнорировав протянутую руку, села, прислонившись к стене.

– Черт, это вы во всем виноваты, – всхлипнула она.

– Ты о чем?

Коломба подняла пыльное, залитое слезами лицо и посмотрела на него:

– Вы позволили мне заниматься расследованием! Неофициально, тайком, лишь бы подложить свинью Сантини! И вот результат!

Ровере снова наклонился к ней:

– Уверена, что это убийство связано с похищением Мауджери?

Коломба вытерла глаза.

– Да, блин, уверена. Но доказать ничего не могу! Если бы мы взяли Монтанари живым, мы могли бы допросить его, доложить обо всем магистрату. А теперь у нас вообще ни хрена нет!

– Видеокамера…

– Камера засняла несколько сотен детей! И только одного из них похитили. Если я заявлюсь с этим к магистрату, Де Анджелис обойдется со мной еще хуже, чем с Данте. И я этого не вынесу! – Она сорвалась на крик.

– Если ты уже подобралась к нему так близко, то сможешь подобраться еще ближе, – отеческим тоном сказал Ровере. – У тебя получается, Коломба! Разве сама не понимаешь?

– А если мы его спугнем и он убьет мальчика? Об этом вы подумали?

– Придется рискнуть…

Коломба оттолкнула протянутую им руку:

– Да идите вы на хрен!

– Коломба…

– Слышали, что она сказала? – спросил появившийся в конце улицы Данте. Его стоящая против света фигура отбрасывала на асфальт очень длинную тень. Он сжимал кулаки, чтобы придать себе смелости и не сбежать.

Ровере резко выпрямился и повернулся к нему:

– Господин Торре, мы с вами до сих пор незнакомы. Я Ровере.

Данте сделал шаг назад:

– Я знаю, кто вы.

– Коломбе нехорошо. Вы не могли бы оставить нас на пару минут…

Голос Ровере звучал сочувственно и рассудительно, и Данте снова почувствовал желание уйти. Но он не мог оставить Коломбу.

– Давайте так. Уйдете отсюда вы.

– Господин Торре… возможно, вы неверно интерпретировали происходящее…

– Нет, я так не думаю. – Он обошел Ровере и помог Коломбе подняться. – Как ты? Уже получше?

Она даже не пыталась притворяться:

– Почти.

Он протянул ей салфетку:

– У тебя губа кровоточит.

Коломба промокнула рот:

– Пустяки.

– Дыши размеренно. Если что, у меня с собой целая аптека.

– Не хочу я твои долбаные пилюли.

Данте повернулся к Ровере:

– Почему вы выбрали Коломбу? Почему отправили ко мне именно ее?

– Потому что я ей доверяю.

Данте покачал головой.

– Брехло, – пробормотал он.

– Вы меня не знаете, Торре.

– Но я знаю таких, как вы.

– Пошли, – сказала Коломба и медленно направилась к машине.

Ровере пошел было следом, но Данте отрицательно покачал головой:

– На вас приглашение не распространяется.

– Нам нужно поговорить о том, что произошло, – возразил Ровере.

– Не сейчас, – сказал Данте. – Мы вам позвоним.

Когда он подошел к автомобилю, Коломба уже сидела на месте водителя.

– Уверена, что в состоянии вести машину? – спросил он.

– Хочешь сесть за руль?

– Можем вызвать такси.

– Даже не думай.

– Ладно, только не слишком разгоняйся. Я тоже не очень хорошо себя чувствую.

– Я не хочу сразу возвращаться в отель. Мне нужно подышать свежим воздухом, – сказала она, заводя машину.

– Стоит открыть окно в твоей комнате – и дыши сколько хочешь.

– Поехали лучше в Трастевере.

– Поверь мне, тебе нужно отдохнуть.

– Нет.

Данте смотрел в окно, пока Коломба не припарковалась у здания Министерства образования. В это время туристов здесь было всего ничего, не считая громогласно хохочущей компании поддатых англичан.

– Я тебя подожду в автомобиле, – сказал Данте. – Оставь окно открытым.

– Да ладно тебе, вылезай. Прогуляемся. Или у тебя еще и фобия на прогулки?

– Очень мило, – проворчал он, но из машины все-таки вышел.

Они пошли по бульвару. Бары и сувенирные лавки уже закрылись. Остались лишь двое торговавших розами пакистанцев, которые прошли за ними несколько шагов, и псевдоирландский паб. Лето кончилось, а вместе с ним исчез и лоточник, продававший граттачекку – сладкий коктейль из ледяной стружки, который можно найти только в столице.

Коломба рада была снова оказаться в столь хорошо знакомом ей уголке города, вдали от запаха крови и смерти. Раньше она частенько приходила сюда с друзьями и коллегами. Праздники она всегда отмечала в облюбованном театральными актерами ресторанчике на улице Дженсола, напротив острова Тиберина.

– Я родилась неподалеку отсюда, – сказала Коломба. – Когда я сюда прихожу, то чувствую себя как дома.

– Интересно, – пробормотал он.

– А где хорошо тебе?

– Дома. Куда я не могу пойти.

– А еще где?

– В баре «Марани» недалеко от моей квартиры. У них есть огражденная веранда.

– Ладно, забудь. – Коломба оглянулась по сторонам.

– Что-то я проголодался. Вернемся в гостиницу? Здесь все закрыто.

– Я знаю одно местечко, – вдруг загорелась она и подвела его к опущенным рольставням какой-то булочной. – Бывал тут когда-нибудь?

– Хлеб мне доставляют на дом.

– Это «Форно Ла Ренелла» – одна из лучших булочных в Риме.

– Я из Кремоны. К тому же она все равно закрыта.

– Скажи, что хочешь.

– Берлинский пончик с конфитюром, но только не жаренный на сале. Даже два. У меня жор из-за таблеток.

– Подожди здесь.

Коломба свернула за угол и постучала в приоткрытую стеклянную дверь, из-за которой доносился чудесный аромат свежеиспеченного хлеба. Сквозь проем виднелись ломящиеся полки. Булочник, которого Коломба видела впервые в жизни, открыл ей дверь, и она заказала пончики для Данте и фокаччу для себя. Мужчина вручил ей горячую выпечку, и они с Данте, уминая на ходу, пошли обратно к машине. Данте обжегся с первого же укуса:

– Ай!

– Не набрасывайся так на еду, – с набитым ртом сказала Коломба.

– Если ты никогда не ощущала в своем пищеводе обжигающий конфитюр, то ты ничего не знаешь о жизни. Ты приходила сюда в детстве?

– Не в детстве. Когда работала в ночную смену.

– Копы и проститутки, – сказал Данте.

– И наркоманы.

Проглотив последний кусочек, Данте накинулся на второй пончик.

– Теперь-то ты убедилась? – выдавил он с набитым ртом.

– Что кто-то похитил сына Мауджери? Да.

– Не просто кто-то.

Коломба наелась до отвала. Она расправилась с последним куском фокаччи, завернутой в промасленную салфетку.

– Если ты хочешь услышать, что я уверена, будто за псевдонимом Зардоз скрывается Отец, то, боюсь, этого я сказать не могу. Тема с пшеницей в фильме – интересное совпадение, но… мне этого мало, точно так же как было мало одного свистка.

– Сомневайся на здоровье. Работать со скептиком полезно, чтобы сохранять непредвзятость. – Он выбросил бумажный пакет и вымыл руки под струей уличного питьевого фонтанчика. – Даже если этот скептик – настоящая заноза в заднице.

Последовав его примеру, Коломба плеснула ледяной водой себе в лицо и на несколько секунд прогнала сон.

– Если мы вообще продолжим работать над этим делом… – сказала она.

– Разве у нас есть выбор?

– Да. Можем предоставить Ровере разбираться самому. У него есть целая команда. Вот и пускай спустит своих ищеек на Зардоза, кем бы он ни был. Или убедит заняться этим следственное управление.

– Думаешь, они тебе поверят?

– Ровере уже убежден. Де Анджелис спишет все на совпадение, потребует дополнительных расследований, доказательств… А Зардоз тем временем может решить, что ему теперь не до ребенка. И убить его. – Коломба взяла его под руку и снова пошла в сторону министерства. Данте удивился и обрадовался этому неожиданному проявлению теплоты. – Если уже не решил.

– Значит, ты хочешь продолжать.

– Разумнее всего было бы отстраниться, но… – Она покачала головой.

– Ты не можешь.

– Да. Не могу.

– Из-за груза, который носишь на сердце.

– Возможно.

Он посмотрел на нее:

– Теперь тебе достаточно грустно, чтобы рассказать об этом?

– Надо было спросить пять минут назад. После фокаччи мне стало гораздо лучше.

– Упустил случай.

Следующие несколько минут они шли в тишине.

– Знаю, после убийства мне не следовало бы вмешивать тебя в это дело, – сказала Коломба.

– И разумнее всего для меня было бы выпутаться из этого, – ухмыльнулся Данте. – Однако мой главный принцип – жить без оглядки на здравый смысл.

– Как думаешь, сколько у нас времени?

Данте задумался.

– Каждый раз, как Отец что-то предпринимает, вероятность, что мы его поймаем, растет. Тем более сейчас, когда мы подозреваем, что он еще в деле. Он стар. Он будет удерживать мальчика до последнего.

– Тем лучше для нас.

Данте скривился.

– Что такое? – спросила Коломба. – Ты не согласен?

– Согласен. Но если он тоже сознает, что сын Мауджери будет его последней жертвой… Он не станет спокойно дожидаться, пока мы его сцапаем. И я боюсь того, на что он способен.

10

Человек, называвший себя Зардозом, вернулся в дом, где никто не знал, чем он занимается на самом деле. Уходя, он положил на ручку с внутренней стороны входной двери стопку разложенных в строго определенном порядке монет. Он осторожно приоткрыл дверь и протянул руку, чтобы снять их, пока они не упали. Удостоверившись, что монеты лежат в прежнем порядке, он вошел в квартиру. Система была простой и эффективной. Домушника она бы, конечно, не остановила, но он опасался не столько домушников, сколько незваных гостей и шпионов.

Не то чтобы он верил, что кто-то его подозревает, ведь он провел много месяцев, выстраивая новую серую и неприметную личность. Он снял плащ и вымыл руки. Скальпель, которым он зарезал Монтанари, покоился на дне Тибра, сломанный пополам. Он бросил перчатки и презерватив в емкость с отбеливателем. Приготовил чай, потом вошел в кабинет.

Комнатка площадью два на три метра с закрытыми жалюзи окнами была облицована звукоизоляционными панелями. В центре стоял маленький столик с компьютером и стул. Никакой другой мебели помимо комода. Ни картин, ни ковра. Ни единой безделушки. Компьютер с микрофоном и наушниками был подключен к интернету через соседский Wi-Fi, к которому он подобрал пароль. Прижав большой палец к датчику, он разблокировал экран и подсоединился к отдаленному серверу, где хранил свои данные и программы, которые использовал для работы. Выпущенный им в Сеть вирус уже сделал свое дело, стерев все компрометирующие материалы с виртуального жесткого диска Монтанари, и перешел к атаке сайта, на котором Монтанари проворачивал сделки. Он давно заразил их смертоносной программой, которую мог в любой момент запустить, просто спустив курок, что и сделал, прежде чем пойти убивать. Однако компьютер Монтанари был отключен от Сети. Скорее всего, это сделали полицейские.

На несколько мгновений он задумался. Что они могли найти? Уж точно не имя человека, скрывавшегося под ником Зардоз, и не материал, который он приобрел. Эта информация исчезла навсегда. В любом случае он уже подчистил все следы Зардоза в Сети. Эта его личность перестала существовать и лишилась какой-либо истории, пока под его атакой сгорали дотла целые сайты так называемого даркнета. Но тот факт, что компьютер Монтанари так быстро отключили, означает, что полиция уже напала на его след. Экс-Зардоз был слишком осторожен, чтобы пренебречь столь тревожным сигналом. Чьи-то глаза смотрят в верном направлении и из проблемы превращаются в серьезную угрозу.

Пока светлело рассветное небо, Зардоз тщательно планировал следующее убийство.

11

Вернувшись в номер, Коломба рухнула на кровать, сняв только армейские ботинки. Данте сделал себе зеленый кофе и принялся ждать. Наблюдая с балкона, как зажигаются городские окна, он курил одну сигарету за другой и набрасывал заметки. Звонок портье раздался в шесть утра, когда уже рассвело; спустившись, он обнаружил, что Сантьяго развалился на одном из диванчиков в лобби, закинув ноги в золотых кедах на стеклянный журнальный столик.

Сантьяго был южноамериканским пареньком с кровожадными татуировками, которые расползлись от шеи до запястий. Те же картинки украшали его куртку. Все это была символика кукиллос – одной из банд латиносов, боровшихся за контроль над римскими улицами. Помимо самих латиносов, банду эту знали разве что копы. Он обнимал за талию чрезвычайно юную девицу с дредами на голове, в настолько тесных джинсах, что они казались вытатуированными на ее коже: Данте оставалось лишь надеяться, что она совершеннолетняя.

– Вот и я! – закричал при виде его Сантьяго. Он встал, чтобы обнять его и расцеловать в щеки.

– Как ты? – спросил Данте, садясь на диванчик напротив него.

– Всегда на гребне волны. Ты ж меня знаешь.

Сантьяго был римлянином во втором поколении, родился и вырос в городе, но для понта имитировал колумбийский акцент. Он снова обнял девушку:

– Это Луна.

Данте послал ей воздушный поцелуй. Луна захихикала.

– Какой у тебя номер комнаты? – спросил Сантьяго.

– «Ф», – слегка поколебавшись, ответил Данте.

Сантьяго приподнял бровь:

– «Ф»?

– Люксам присваивают буквы, а не числа. Но я не думаю, что это хорошая идея.

Проигнорировав его слова, Сантьяго опять приобнял Луну:

– Слышала? «Ф». А теперь дуй в бар. – Он указал на стойку в дальнем конце лобби, где дожидался конца смены сонный официант. – Выпей чего-нибудь. Пускай запишут на счет моего приятеля. – Дождавшись, пока Луна, покачиваясь в туфлях на пробковой танкетке, отойдет подальше, он повернулся к Данте. – Чё, испугался, что я ее к тебе в комнату отправлю?

– Признаю, такое подозрение у меня промелькнуло.

– Луна сегодня не работает: она со мной, потому что я ей приглянулся.

– Естественно, – кивнул Данте.

– Чем помочь, hermano?[231]

– Надо пробить одного типа под ником Зардоз. Он покупает детское порно.

– Кроме ника, ничего о нем не знаешь?

Данте передал ему листок бумаги, который исписал за время ожидания:

– Здесь сайты, которые он использовал, и имя человека, с которым он вел дела. Я также записал тебе адрес его электронной почты.

– А этот мужик?

– Умер. Я составил список сайтов, которые он, возможно, взломал. Проверь, так ли это. Только поосторожнее, им занимается полиция.

Сантьяго сунул листок в карман куртки:

– Я так сработаю, что копы и глазом моргнуть не успеют.

– Все равно будь осторожен.

– Ты же знаешь, что это тебе дорого обойдется?

– Сколько?

– Четыре штуки.

– Две. Потом посмотрим в зависимости от того, что накопаешь. Как тебе заплатить?

Сантьяго назвал номер перуанской карты предоплаты. Данте пообещал перевести деньги в тот же день. Сантьяго кивнул:

– Только сначала я хочу кое-что знать, hermano.

– Разве у нас не было правила «никаких вопросов»?

– Если ты спишь с ищейкой, правила не применяются.

Данте вздохнул. Он должен был догадаться, что Сантьяго постарается все о нем разнюхать.

– Я с ней не сплю. Мы просто живем в одном номере. И она не при исполнении.

– Да, но она все-таки коп.

– Это проблема?

– Нет. Делай что хочешь. Ты мой друг, но ты не один из нас.

Данте кивнул.

– И все-таки я хочу знать, почему ты попросил меня, а не ее.

– Ты сам сказал, что сработаешь быстрее.

– Только из-за этого?

– И я не доверяю ее каналам.

Сантьяго рассмеялся:

– Правильно. Никогда не доверяй копам.

– Ей я доверяю, так и знай.

– Так ты ей обо мне расскажешь?

– Да. Но не волнуйся, последствий не будет.

«По крайней мере, для тебя», – мысленно добавил он.

Сантьяго поднялся и кивком подозвал подружку. Та отставила коктейль с зонтиком и поспешила к нему.

– Я никогда не волнуюсь, пусть слабаки волнуются, – сказал он.

– Везет тебе.

– Скоро тебе напишу.

– Как скоро?

– Не знаю, hermano. Через пару дней.

– Сантьяго… мне нужно срочно. Пожалуйста.

Сантьяго вгляделся в напряженное лицо Данте и кивнул:

– Посмотрю, что можно сделать.

Они снова обнялись, и Сантьяго ушел под ручку с Луной. Они казались парочкой влюбленных.

Данте притащился в номер до смерти усталым и заснул, не раздеваясь. Проспал он всего три часа, потому что Сантьяго и правда сразу взялся за работу и отправил первые результаты на сервер, который в таких случаях использовал Данте. Когда тот увидел, что именно прислал Сантьяго, спать ему решительно расхотелось.

12

Коломба проснулась в два часа дня и долго нежилась в душе, обдумывая события предыдущей ночи: Зардоза, смерть Монтанари, даже долгую прогулку с Данте. Гуляя с ним по ночным улочкам Трастевере, она почувствовала себя необычайно уютно. Вот уже много месяцев ей не было так комфортно рядом с другим человеческим существом. Уж не начинает ли она к нему привязываться? Мысль об этом вызывала у нее беспокойство. Она не готова к отношениям. Только не после Катастрофы. И потом, когда все закончится, они, скорее всего, больше не увидятся.

Завернувшись в белоснежный халат с логотипом отеля, она вышла в гостиную. Перед кофемашиной высилась гора из шести грязных чашек. Должно быть, Данте давно встал и, судя по доносящейся из его комнаты индийской музыке, уже принялся за какую-то работу. За компьютером он любил фоном слушать болливудские напевы по «Spotify», хотя Коломба не могла бы отличить одну песню от другой.

Она сделала себе капучино и постучала в его дверь с чашкой в руке.

Стоило открыть дверь, как ее тут же окутала вонь сигаретного дыма. Данте во вчерашней одежде сидел на кровати с ноутбуком. Дым стоял настолько густой, что разглядеть что-либо было нелегко. Дымовой датчик был заклеен скотчем. При виде ее Данте выключил музыку.

Коломба распахнула французское окно, предусмотрительно оставив шторы задернутыми:

– Задохнуться хочешь?

– Ты сама сказала, чтобы я закрывался на ночь.

– Уже не ночь. – Коломба оценила количество окурков в стакане на столике, потом устало повернулась к нему и верно рассудила, что он, должно быть, почти не спал. – Ты что, в сне не нуждаешься?

– Знавал я парня, который никогда не спал, – сказал Данте.

– И что с ним стало?

– Убили выстрелом в голову. Теперь он спит даже слишком крепко. – Он улыбнулся, но Коломба чувствовала, что он весь на нервах.

– Что случилось? – спросила она, садясь на край кровати.

Данте выудил из пачки последнюю сигарету и, проигнорировав неодобрительный взгляд Коломбы, закурил.

– Я раздобыл кое-какую информацию. Полезную.

– Какую?

– О Зардозе. Я передал все, что о нем знал, знакомому и попросил его покопаться в Сети.

Коломбе вдруг захотелось схватить Данте, запихнуть его в сундук и оставить там брыкаться.

– И кто такой этот твой знакомый?

– Зовут Сантьяго Гуртадо.

– Надеюсь, он не из кукиллос?

Данте кивнул.

– Ты хоть понимаешь, что это за люди?

– КоКа, сейчас это не важно.

– Черта с два! Пару лет назад мы арестовали этого Гуртадо с четырьмя дружками за то, что они пырнули одного типа ножом. Все сошло ему с рук только потому, что трое свидетелей заявили, будто в это время он нюхал кокс на дискотеке.

– Точно.

– И такому типу ты передаешь конфиденциальную информацию о расследовании убийства и похищения?

– По-своему он человек слова.

– Слово уличного подонка дорогого стоит, – с сарказмом сказала Коломба. – Как ты вообще умудрился с ним познакомиться?

– Можем пропустить эту часть?

– Нет. Не можем.

Данте пожал плечами: ему не хотелось препираться, и Коломба снова поняла, что мысли его витают где-то далеко.

– Как хочешь. Адвокатом Сантьяго был Минутилло. Я помог им отыскать свидетелей, о которых ты упоминала.

Коломба закипела от возмущения:

– Так это из-за тебя?!

– Строго говоря, Сантьяго уже не кукилло. После случившегося он больше не торгует наркотой.

Коломба скрестила руки:

– Это меня так утешает… Нет, извини. Не хочу больше тебя перебивать. Продолжай.

– Он всегда неплохо разбирался в компьютерах, а тут открыл в себе талант с их помощью влезать туда, где люди прячут информацию, которую хотят уберечь от посторонних глаз. Теперь у него новый бизнес.

– Из барыг в хакеры. Ты понимаешь, что мы можем сесть уже за то, что пользуемся его услугами?

– Лука Мауджери попал в лапы чудовища. Об этом ты не забыла?

– Почтовая полиция… – неуверенно начала Коломба.

– Ты шутишь?

– Что он раскопал на Зардоза? – резко спросила она.

– Он заметает следы. Все сайты, которые использовал Монтанари, обрушены.

– Обрушены?

– Жесткие диски сервера стерты. Сантьяго не оставляет надежды что-то найти, но это займет время.

– Это все?

– Нет. Он узнал, что около двух месяцев назад Зардоз проник на сервер поликлиники. Всего через несколько дней после диспансеризации сына Мауджери.

– Это что, так просто?

Данте пожал плечами:

– Используй ты те же средства, чтобы взломать сервер клиники, у тебя тоже получилось бы.

– Почему? Что он использовал?

– Вредоносное ПО – шпионскую программу, которая устанавливается на сервер и передает данные удаленно, позволяя тому, кто ее установил, узнать пароли системы и тому подобное. Сантьяго утверждает, что точно такой же вирус китайцы использовали, чтобы взломать сервер «Apple».

– Сомневаюсь, что Зардоз – китаец.

– Подобное ПО легко можно скачать в Сети. Надо только знать, где искать. Зардоз в этом весьма подкован. Он профессионал. Или на него работает профи, как Сантьяго на меня. Кстати, Сантьяго и сам использовал похожее ПО.

Коломба на несколько секунд задумалась.

– Значит, Зардоз недостаточно доверял Монтанари, чтобы запросить у него информацию о мальчике. Он позаботился обо всем самостоятельно.

– Но информации в медкарте мальчика оказалось недостаточно, чтобы его идентифицировать.

– Откуда ты знаешь?

– Я позвонил главврачу. После случившегося он готов сотрудничать. Я запросил у него файлы.

– Ты что, выдал себя за полицейского?

– Не напрямую.

Коломба устало прикрыла веки:

– Мы все глубже увязаем в дерьме.

– В медкартах, которые прислал мне главврач, были имена всех детей, прошедших диспансеризацию в клинике в рамках школьной программы, но там не было ни фотографий, ни описания внешности, ни указания даты и времени осмотра. А детей было больше трехсот.

– Как же Зардоз нашел того самого?

– Так же, как и я. Отсеял девочек и тех мальчиков, на картах которых стояли подписи отцов.

– Потому что Луку привела в поликлинику мать. Он видел это на видеозаписи, – сказала Коломба.

– Вот именно. Оставалось двадцать имен. Он отсеял всех, кого осматривала женщина-врач.

– Потому что врача он также видел на записи…

– Осталось еще четырнадцать. Я обзвонил их утром, пока ты спала.

– И?

– Четырем из них звонил Зардоз.

Сердце Коломбы екнуло.

– Господи Исусе… – прошептала она.

Данте потушил сигарету и поставил стакан с окурками на прикроватный столик.

– Два звонка продолжались совсем недолго, потому что сразу стало ясно, что произошло недоразумение. Еще с одной матерью он говорил подольше, потому что та разволновалась.

– Зардоз искал конкретного мальчика. Другие его не интересовали.

– Да. Аутичного сына одинокой женщины. Которая пойдет ради него на все.

– Как он представился?

– Как некий доктор Зедда из службы здравоохранения. – Данте покачал головой. – Я проверил, врач с таким именем у них не работает. Но можно было и не проверять. Зед – один из героев фильма, человек за летающей маской.

– Зед, Зедда, – проговорила Коломба.

– Именно. Доктор Зедда сказал, что врач из поликлиники якобы обсуждал с ним наблюдавшиеся у мальчика тревожные симптомы. Затем он начал расспрашивать мать, не бывает ли ее сын рассеянным, погруженным в себя, грустным и так далее. Когда мать растерялась, он осведомился о внешности ребенка и извинился, что перепутал медкарты. Зато четвертая мать так перепугалась, что на все его вопросы ответила положительно. Зедда назначил ей встречу на станции Термини, притворившись, будто будет проезжать Рим по пути на конференцию. Она ждала его на платформе, но он так и не появился – понял, что она не та, кто ему нужен.

– Черт, почти попался, – сказала Коломба, но, судя по взволнованному лицу Данте, он еще не закончил. – Или не почти? – шепотом спросила она.

– Мать говорит, что, уходя, почувствовала, что на нее кто-то смотрит, и… Возможно, она ошибается, но… – Данте ухмыльнулся. – Возможно, она его видела.

13

Четвертую мать звали Кьяра Пачифичи. Она пила горячий шоколад в «Кастрони» – одном из популярнейших заведений фешенебельного Рима. У ее ног умирал от жары сенбернар. Еще человек сто теснились среди холодильников и стеллажей с лакомствами по цене ювелирных украшений. Коломба показала ей удостоверение и попросила пересесть за один из столиков на веранде соседнего бара, подальше от толпы.

– Не думала, что все настолько серьезно, – нервно произнесла женщина.

– Не волнуйтесь, госпожа Пачифичи, это обыкновенная проверка, – солгала Коломба.

– Но вы приехали специально, чтобы со мной поговорить… Скажите правду, кто мне звонил?

Данте неуклюже попытался уклониться от вопроса.

– Так называемый сталкер, – сказал он. – Он притворяется врачом, чтобы заманить женщин на встречу, и пристает к ним.

– Боже… Но что, если он снова объявится? Вдруг он захочет мне навредить…

Коломба схватила плечо Данте, чтобы он замолчал.

– Вы не так поняли, госпожа Пачифичи, – сказала она. – Мужчина, которого мы разыскиваем, не представляет опасности. Он не агрессивен. Он…

– Эксгибиционист, – закончил за нее Данте.

– Он что, показывает всем свою штуковину? – спросила женщина.

– Вот именно, показывает свою штуковину.

– Какая гадость, – слегка расслабившись, сказала женщина. – К счастью, мне он ее не показывал.

– Но показывал многим другим женщинам, и мы его разыскиваем, – объяснила Коломба. – Он больной, а не преступник.

– Чем я могу вам помочь?

– Вы сказали, что, возможно, видели его.

– Не уверена, что это был он. Он стоял неподалеку от меня. Если бы я сама кого-то ждала, я бы встала именно там, если вы понимаете, о чем я. Но… может быть, он просто… смотрел на меня. Одним словом, у меня ведь не слишком отталкивающая внешность.