Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 241 (всего у книги 311 страниц)

– Уедем завтра, Стиви, проведем пару дней вдвоем.

– Это невозможно, – сокрушенно ответил Стивен, натягивая трусы. У него не осталось ни гроша, и на нем висела семья.

– Вечно с тобой все невозможно, Стиви! – заныла Элис голосом капризной маленькой девочки. – Почему бы нам не съездить в Орфеа? Такой милый городок, мы там прошлой весной с тобой были.

Как он объяснит эту поездку? В прошлом году он отговорился приглашением на фестиваль.

– А что прикажешь сказать моей жене?

Элис бросила на него яростный взгляд и заорала, запустив ему в физиономию подушкой:

– Жене, жене! Я тебе запрещаю говорить о жене в моем присутствии!

Элис прогнала его, и он вернулся домой.

На кухне жена и дети заканчивали ужинать. Жена ласково ему улыбнулась. Он не осмелился ее поцеловать: от него ра зило сексом.

– Мама сказала, мы на каникулы поедем в Йеллоустонский парк! – объявил старший сын.

– А еще мы будем спать в трейлере! – восторженно завопил младший.

– Маме, прежде чем обещать, надо было поговорить со мной, – только и сказал Стивен.

– Да ладно, Стив, поедем в августе, – сказала жена. – Скажи “да”. С отпуском я все уладила. А сестра готова дать нам трейлер.

– Да вы с ума все посходили! – взвился Стивен. – В парк, где кишмя кишат эти жуткие гризли! Ты статистику видела? Что ни год, в парке десятки раненых! А одну женщину вообще затоптал бизон! Я уж не говорю про пум, волков и горячие источники.

– Стив, ты преувеличиваешь! – возразила жена.

– Преувеличиваю?! На вот, послушай!

Он вытащил из кармана статью, которую днем распечатал, и стал читать вслух:

За период с 1870 года в серных источниках Йеллоустона погибли 22 человека. Прошлой весной двадцатилетний юноша, несмотря на предостерегающие надписи, прыгнул в кипящий серный водоем и погиб на месте. В силу погодных условий спасатели смогли приступить к извлечению тела лишь на следующий день после несчастного случая. Однако они обнаружили только пластиковые сандалии. Тело полностью растворилось в серной кислоте. От него ничего не осталось.

– Надо быть полным идиотом, чтобы прыгать в серный источник! – подала голос дочь.

– Умница, дорогая, – поддержала ее жена Стивена.

– Мама, мы в Йеллоустоне умрем? – заволновался младший.

– Нет, – рассердилась мать.

– Да! – заорал Стивен и, сказав, что ему надо принять душ, отправился в ванную.

Он пустил воду и без сил рухнул на унитаз. Что он скажет детям? Что папа растратил все семейные сбережения, потому что не способен обуздать свою похоть?

Он уже уволил Стефани Мейлер, хотя та была одаренной, многообещающей журналисткой; он выгнал бедного Миту Островски, который никому не мешал и к тому же был ведущим критиком. Кто следующий? Быть может, он сам – когда обнаружится, что он связался со своей подчиненной вдвое моложе себя и покупал ей подарки за счет журнала.

Элис была ненасытна, он не знал, как положить конец этой адской спирали. Бросить ее? Она грозила, что обвинит его в насилии. Ему хотелось, чтобы все кончилось, немедленно, сейчас. У него в первый раз возникло желание, чтобы Элис умерла. Ему даже пришло в голову, что жизнь несправедлива: если бы убили ее, а не Стефани, все бы стало так просто!

Звякнул телефон: пришло письмо. Он машинально взглянул на экран, и лицо его вдруг просияло. Имейл от мэрии Орфеа. Вот так совпадение! После прошлогодней статьи о фестивале его включили в рассылку мэрии. Он поскорей открыл письмо: приглашение в мэрию Орфеа на пресс-конференцию, намеченную на завтра, на 11 часов. На ней мэр “раскроет название потрясающей пьесы, которая будет показана на открытии театрального фестиваля перед ее мировой премьерой”.

Он немедленно послал сообщение Элис: завтра с раннего утра они едут в Орфеа. Сердце у него колотилось. Он ее убьет.

Ему и в голову не могло прийти, что однажды он будет готов хладнокровно убить человека. Но ситуация чрезвычайная. Только так он сможет от нее избавиться.

Стивен Бергдорф

Мы с Трейси, моей женой, всегда строго ограничивали для детей доступ к интернету: его можно использовать для учебы и самообразования, но о том, чтобы заниматься там черт-те чем, не могло быть и речи. В частности, мы запретили им регистрироваться на форумах и в соцсетях. Слишком много развелось жутких исто рий о педофилах, выдающих себя за детишек-ровесников.

Но весной 2013 года нашей старшей дочери исполнилось десять лет, и она потребовала, чтобы мы разрешили ей зарегистрироваться в фейсбуке.

– Зачем? – спросил я.

– Все мои подружки в фейсбуке!

– Это не причина. Ты прекрасно знаешь, что мы с мамой не одобряем подобные сайты. Интернет придумали не для этих глупостей.

На что десятилетняя дочь ответствовала:

– Метрополитен-музей в фейсбуке, и МоМА тоже, и National Geographic, и санкт-петербургский “Русский балет”. Все в фейсбуке, кроме меня! В этом доме живут как амиши!

Трейси решила, что наша дочь права: ведь она далеко опережает сверстников в умственном развитии, и ей важно общаться с детьми своего возраста, чтобы не оказаться в школе в полной изоляции.

Но я все-таки сомневался. Я читал множество статей про опасности, которым подвергаются подростки в социальных сетях. Вербальная и визуальная агрессия, всяческие оскорбления, шокирующие картинки… Мы обсудили эту проблему на семейном совете с женой и дочерью. Я зачитал им статью в “Нью-Йорк таймс” про недавнюю трагедию в одной из школ Манхэттена: ученица покончила с собой из-за травли в фейсбуке.

– Слышали про эту историю? Это случилось на прошлой неделе прямо здесь, в Нью-Йорке: “Восемнадцатилетняя девушка, ученица выпускного класса престижной частной школы Хэйфер, покончила с собой дома из-за оскорблений и угроз, которые получала в фейсбуке после того, как кто-то без ее ведома обнародовал письмо, где она признавалась в нетрадиционной сексуальной ориентации”. Вы только представьте!

– Папа, я хочу просто коммуницировать с подружками, – сказала дочь.

– Ей всего десять, а она уже знает слово “коммуницировать”, – подчеркнула Трейси. – По-моему, она вполне созрела, чтобы завести страничку в фейсбуке.

В конце концов я уступил, но при одном условии: я тоже заведу страничку в фейсбуке, чтобы следить за дочерью и быть уверенным, что ее никто не преследует. Дочь согласилась.

Надо признаться, все эти новые технологии давались мне с трудом. Вскоре мне понадобилась помощь в настройке страницы, и я сказал об этом Стефани Мейлер, когда мы с ней пили кофе в комнате отдыха в редакции. “Вы зарегались на фейсбуке, Стивен?” – улыбнулась Стефани и прочитала мне короткую лекцию о том, как лучше настроить страницу.

В тот же день, чуть позже, Элис, положив мне на стол почту, вдруг сказала:

– Вам надо поставить фото профиля.

– Фото моего профиля? Это куда и зачем?

– В вашем профиле в фейсбуке, – засмеялась она. – Вам надо загрузить свое фото. Я вас добавила в друзья.

– Мы с вами связаны в фейсбуке?

– Если вы примете мой запрос на добавление в друзья, то да.

Я тут же принял запрос. Меня позабавил ее поступок. Когда она вышла, я просмотрел ее страницу, ее фотографии, и, признаюсь, мне это понравилось. Про Элис я знал только одно: эта девушка приносит мне почту. А тут я видел ее родню, ее любимые места, любимые книги. Мне открылась ее жизнь. Стефани показала мне, как пользоваться мессенджером, и я решил отправить Элис сообщение:

Вы ездили в отпуск в Мексику?

Она ответила:

Да, прошлой зимой.

Я написал:

Чудесные фотографии.

Она ответила:

Спасибо.

Так началась наша переписка, дурацкая, но, надо признать, весьма затягивающая. Совершенно пустая болтовня, но она меня развлекала.

Вечером, когда я обычно читал или смотрел с женой кино, у меня снова завязался глупый разговор с Элис:

Я: Ты выложила фотографию “Графа Монте-Кристо”. Тебе нравится французская литература?

Элис: Обожаю французскую литературу. Я учила французский в университете.

Я: Правда?

Элис: Да. Мечтаю стать писателем. И переехать в Париж.

Я: Ты пишешь?

Элис: Да, сейчас пишу роман.

Я: Дашь мне почитать?

Элис: Возможно, когда закончу. Вы еще на работе?

Я: Нет, дома. Только что поужинал.

Жена оторвалась от книжки и спросила меня с дивана, что я делаю.

– Мне надо закончить статью, – ответил я.

Она снова уткнулась в книгу, а я – в экран:

Элис: А что вы ели?

Я: Пиццу. А ты?

Элис: Как раз собираюсь пойти поужинать.

Я: Куда?

Элис: Сама пока не знаю. Мы с подругами идем.

Я: Тогда хорошего вечера.

Разговор прервался, видимо, она ушла. Но несколько часов спустя, перед тем как пойти спать, я из любопытства последний раз заглянул в фейсбук и увидел, что она ответила:

Элис: Спасибо.

Мне захотелось поговорить еще.

Я: Как прошел вечер?

Элис: Так себе, скучно. Надеюсь, вы провели вечер хорошо.

Я: Почему скучно?

Элис: Мне всегда скучновато с ровесниками. С людьми постарше гораздо интереснее.

– Стивен, ты спать идешь? – позвала жена из спальни.

– Сейчас.

Но я увлекся и просидел за перепиской с Элис до трех часов ночи.

Через несколько дней мы с женой отправились на вернисаж, и в буфете я нос к носу столкнулся с Элис. Она была в коротком платье, на шпильках – просто потрясающая.

– Элис? – удивился я. – Не знал, что ты пойдешь.

– А я знала, что вы придете.

– Откуда?

– Вам в фейсбуке пришло приглашение на мероприятие, и вы ответили, что пойдете.

– Ты это видишь в фейсбуке?

– Да, в фейсбуке всем все видно.

Я усмехнулся:

– Что ты пьешь?

– Мартини.

Я заказал ей еще, а потом взял два бокала вина.

– Вы один пришли или с кем-то? – поинтересовалась Элис.

– С женой. Она меня заждалась, между прочим, пойду к ней.

На лице Элис отразилось разочарование.

– Что ж, тем хуже для меня.

Вечером, вернувшись с вернисажа, я обнаружил в мессенджере сообщение:

Мне бы так хотелось выпить с вами вина наедине.

После долгих колебаний я ответил:

Завтра, в 16 часов, в баре “Плазы”?

Сам не знаю, почему мне взбрело в голову предложить ей выпить, да еще в “Плазе”. Выпить – наверно, потому, что меня влекло к Элис и мне льстила мысль, что я могу понравиться юной двадцатипятилетней женщине. А в “Плазе” – точно потому, что это последнее место в Нью-Йорке, куда я бы пошел выпить: совершенно не в моем вкусе и находится в противоположном конце города. Значит, я мог не опасаться, что кого-нибудь встречу. Не то чтобы я думал, что между нами с Элис что-то произойдет, но мне не хотелось, чтобы люди так думали. В 16 часов в “Плазе” я могу быть абсолютно спокоен.

Подходя к бару, я чувствовал одновременно и тревогу, и радостное возбуждение. Она уже ждала, удобно устроившись в кресле. Я спросил, чего она хочет, и она ответила: “Вас, Стивен”.

Час спустя я, вдрызг пьяный от шампанского, занимался с ней любовью в номере “Плазы”. Ощущение было невероятное, безумное. По-моему, с женой я никогда не переживал ничего подобного.

Домой я вернулся в десять часов вечера, взвинченный, с колотящимся сердцем, потрясенный тем, что только что пережил. Перед глазами стояло ее тело, в которое я врывался, крепкие груди, которые я сжимал, кожа, которая льнула к моим рукам. Я был возбужден, как подросток. До этого я никогда не обманывал жену. У меня и мысли не было, что я могу ей изменить. Я всегда сурово порицал друзей и коллег, у которых случались внебрачные связи. Но, увлекая Элис в гостиничный номер, я об этом даже не вспомнил. А вышел оттуда с одной-единственной мыслью: еще. Мне было так хорошо, что я не видел в измене жене ничего дурного. Даже не думал, что совершил какой-то проступок. Я просто-напросто жил полной жизнью.

Жена налетела на меня прямо с порога:

– Где ты был, Стивен? Я так волновалась!

– Прости, крайне срочное дело в журнале, думал, раньше освобожусь.

– Но я же тебе оставила целый десяток сообщений, мог бы хоть позвонить, – с упреком сказала она. – Я уже собиралась звонить в полицию.

Я направился на кухню и полез в холодильник. Страшно хотелось есть. Нашел тарелку с какими-то остатками, разогрел и проглотил прямо у стойки. Жена суетилась между столом и раковиной, убирала небольших размеров свинарник, оставленный детьми. Я по-прежнему не чувствовал себя виноватым. Мне было хорошо.

На следующее утро Элис, войдя с почтой в кабинет, с задорным видом произнесла:

– Добрый день, мистер Бергдорф.

– Элис, – прошептал я, – нам обязательно надо встретиться еще раз.

– Мне тоже хочется, Стивен. Сегодня, у меня?

Она записала мне адрес на бумажке и положила сверху на стопку писем.

– Буду дома после шести. Приходи, когда хочешь.

День я провел в невероятном возбуждении. Когда наконец пробило шесть, я взял такси и поехал на Сотую улицу, где она жила. Вышел из машины за два квартала купить цветы в супермаркете. Дом был узкий и обшарпанный. Домофон сломан, но дверь не заперта. Я поднялся пешком на третий этаж, потом двинулся по тесному коридору в поисках квартиры. На табличке у звонка было два имени, я сперва не обратил на это внимания, потом забеспокоился, что в квартире есть кто-то еще. Когда полуголая Элис открыла мне дверь, я понял, что никого нет.

– Ты живешь не одна? – все-таки спросил я, боясь, как бы меня не увидели.

– Плевать, ее все равно дома нет, – ответила Элис, схватила меня за руку и втащила внутрь, захлопнув дверь ногой.

В ее комнате я оставался допоздна. И назавтра все повторилось. И послезавтра. Я думал только о ней, хотел только ее. Элис, всегда и везде.

Через неделю она предложила мне встретиться в баре “Плазы”, как в первый раз. Мысль показалась мне потрясающей: я забронировал номер и предупредил жену, что мне надо съездить в Вашингтон и я там переночую. Она ни о чем не подозревала, и мне казалось, что все чрезвычайно просто.

В баре мы упились шампанским гран крю, а поужинали в “Палм-Корт”. Мне хотелось произвести на нее впечатление, сам не знаю почему. Возможно, подействовала “Плаза”. Или просто я почувствовал себя свободнее. С женой я только и слышал: экономия, экономия, экономия. Вечно приходилось следить: это на продукты, это на развлечения, это на прочие покупки. Любые, самые мелкие траты надо было сперва обсудить. В придачу летом мы всегда ездили в отпуск в одно и то же место – на озеро Шамплейн. Там находился дощатый домик, принадлежавший родственникам жены, и жили мы там вместе с семейством свояченицы. Я не раз предлагал отправиться куда-нибудь еще, но жена всегда говорила: “Детям там нравится. Они играют с кузенами. Туда можно по ехать на машине, и за гостиницу платить не надо. К чему эти ненужные траты?”

В “Плазе” я уже чувствовал себя почти как дома. Ужиная вдвоем с двадцатипятилетней девушкой, я думал о том, что жена не умеет жить.

– Стиви, ты меня слушаешь? – спросила Элис, разделывая омара.

– Я только тебя и слушаю.

Сомелье наполнил наши бокалы вином, стоившим сумасшедших денег. Мы допили бутылку, и я тут же заказал вторую.

– Знаешь, что мне в тебе нравится, Стиви? – сказала Элис. – Ты настоящий мужчина, с яйцами, ответственный, при деньгах. Я уже видеть не могу этих прыщавых юнцов, которые считают каждый доллар и водят меня в пиццерию. А ты умеешь трахаться, умеешь жить, с тобой я счастлива. Вот увидишь, как я тебя отблагодарю.

Элис не только делала меня счастливым. Она возвышала меня в собственных глазах. Рядом с ней я чувствовал себя сильным. Водя ее по магазинам, балуя ее, я ощущал себя мужчиной. Мне казалось, что я наконец стал таким мужчиной, каким всегда хотел быть.

О деньгах я мог особо не волноваться: у меня были небольшие сбережения, счет, о котором я не говорил жене и на который мне возмещали редакционные расходы. Я его раньше не трогал, и с годами там скопилось несколько тысяч долларов.

* * *

Вскоре все стали говорить, что я изменился. Вид стал увереннее, счастливее, меня замечали. Я занялся спортом, похудел и под этим предлогом решил немного обновить гардероб в компании Элис.

– Когда ты успел это все накупить? – спросила жена, заметив мою новую одежду.

– У нас рядом с редакцией магазин. Мне правда было нужно, с меня штаны падают, смешно ведь.

Она поморщилась:

– Ты как будто молодишься.

– Мне еще пятидесяти нет, я же пока не старик, верно?

Жена ничего не понимала. А у меня никогда не было такой любви. Да, именно любви. Я настолько привязался к Элис, что вскоре стал подумывать развестись с женой. Свое будущее я видел только с Элис. Она вскружила мне голову. Я даже представлял себе, как мы будем жить в крохотной квартирке, если вдруг придется. Но жена ни о чем не догадывалась, и я решил не торопить события: зачем создавать себе сложности, когда и так все идет как по маслу? Лучше потрачу силы, а главное, деньги на Элис. Наш образ жизни обходился мне дорого, но мне было плевать. Вернее, не хотелось обращать на это внимание. Мне так нравилось доставлять ей удовольствие. Для этого мне пришлось завести еще одну кредитку, с лимитом побольше; кроме того, я устроил так, что наши ужины частично оплачивались за счет журнала. Никаких проблем не возникало – одни решения.

В начале мая 2013 года я получил на адрес журнала письмо из мэрии Орфеа. Мне предлагали провести выходные в Хэмптонах за их счет, а взамен просили поместить в ближайшем номере статью об их театральном фестивале. Номер должен был выйти в июне, как раз вовремя, чтобы привлечь зрителей. В мэрии явно опасались, что на фестиваль никто не приедет, они даже обещали купить три полосы рекламы в нашем журнале.

Я уже какое-то время раздумывал, что бы такое особенное устроить для Элис. Мечтал отвезти ее куда-нибудь на романтический уикенд. До сих пор я плохо себе представлял, как это сделать, имея на руках жену и детей, но приглашение меняло ситуацию.

Когда я объявил жене, что мне надо ехать на уикенд в Орфеа писать статью, она стала просить взять ее с собой.

– Это слишком сложно, – ответил я.

– Сложно? Я попрошу сестру посидеть с детьми. Мы с тобой уже сто лет не проводили выходные вместе, вдвоем.

Я чуть было не ответил, что как раз собираюсь провести уикенд вдвоем, только не с ней. Но вместо этого пустился в путаные объяснения:

– Ты же знаешь, очень трудно совмещать работу и личную жизнь. Все в редакции начнут чесать языками, я уж не говорю о бухгалтерии, там такого не любят, из-за каждого обеда всю душу вытянут.

– Я оплачу свою долю, – заверила жена. – Ну, Стивен, не будь ты таким упрямым, в конце-то концов!

– Нет, невозможно. Я не могу все устраивать так, как мне хочется. Не усложняй, Трейси.

– Не усложняй? Это я усложняю? Стивен, такой случай для нас побыть вдвоем, провести пару дней в хорошей гостинице.

– Видишь ли, ничего веселого меня там не ждет. Просто командировка. Можно подумать, я прямо на седьмом небе.

– Тогда зачем тебе непременно ехать самому? Ты всегда говорил, что ноги твоей больше не будет в Орфеа. Пошли кого-нибудь вместо себя. В конце концов, ты же главный редактор.

– Именно потому, что я главный редактор, я и должен ехать.

– Знаешь, Стивен, ты в последнее время на себя не похож: не разговариваешь со мной, не прикасаешься ко мне, я тебя вообще почти не вижу, и детей ты совсем забросил. Даже когда ты с нами, тебя как будто нет. Что происходит, Стивен?

Мы спорили довольно долго. Самое странное, что теперь наши споры оставляли меня равнодушным. Мне было наплевать, что думает жена, довольна она или нет. Я говорил с позиции силы: если она недовольна, пускай уходит. Меня ждала другая жизнь, жизнь с молодой женщиной, в которую я был безумно влюблен. Мне нередко случалось думать о жене: “Если эта дура опять будет меня доставать, разведусь”.

На следующий день, сказав жене, что еду в Питтсбург брать интервью у крупного писателя, я забронировал номер в “Плазе”, к которой прямо-таки пристрастился, и пригласил Элис поужинать со мной в “Палм-Корт” и провести вместе ночь. Заодно я сообщил приятную новость: мы едем на уикенд в Орфеа. Вечер прошел великолепно.

Но на следующий день, когда я уходил из гостиницы, администратор заявил, что моя кредитка не проходит, недостаточно средств. Внутри у меня все сжалось, по спине заструился холодный пот. К счастью, Элис уже уехала в редакцию и не видела моего позора. Я немедленно позвонил в банк и потребовал объяснений. Сотрудник на другом конце провода сообщил:

– Лимит вашей карты – десять тысяч долларов, мистер Бергдорф, и он исчерпан.

– Но я заводил у вас еще одну карту.

– Да, карту Platinum с лимитом двадцать пять тысяч долларов. Он тоже исчерпан.

– Так пополните карту с текущего счета.

– На нем минус пятнадцать тысяч долларов.

Меня охватила паника.

– Вы хотите сказать, что я вам задолжал сорок пять тысяч долларов?

– Если быть совсем точным, 58 480 долларов, мистер Бергдорф. Потому что были еще десять тысяч на другой вашей кредитной карте плюс положенные проценты.

– Почему вы меня раньше не предупредили? – зарычал я.

– Управление вашими счетами не входит в наши обязанности, мистер Бергдорф, – невозмутимо ответил служащий.

Я обозвал его кретином и подумал, что жена никогда бы не допустила, чтобы я попал в подобную ситуацию. Именно она следила за нашим бюджетом. Я решил отложить решение проблемы на потом: ничто не должно испортить наш с Элис уикенд. А поскольку тот тип из банка сказал, что я имею право открыть новую кредитную карту, я немедленно согласился.

Тем не менее мне следовало внимательнее следить за своими расходами. А главное, надо было оплатить ночь в “Плазе”, что я и сделал, использовав карту журнала. Это была первая из долгой череды ошибок, которые мне предстояло совершить.