Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 88 (всего у книги 311 страниц)

– Объясни, в чем дело, или я запру тебя в шкафу, – пригрозила ему Коломба.

Данте спрыгнул на пол и чуть не упал – ноги его были еще очень слабы.

– Пулемет OG-43 разработали для фашистов Республики Сало[218] после перемирия во Второй мировой, – сказал он. – Если помнишь, кое-кто из наших соотечественников предпочитал нацистов американцам.

– Продолжай… – начиная раздражаться, сказала Коломба.

– Эти пулеметы производили только на одном заводе. На одном, понимаешь? После освобождения завод «Armaguerra» превратили в обычную фабрику, а потом закрыли и ее, так что с шестидесятых цеха простаивали, покрываясь пылью. Сейчас он пришел в запустение, но четыре-пять лет назад там начались работы по очистке от асбеста.

– А ты-то откуда знаешь? – спросила Коломба, не понимая, что его так взбудоражило. – Ты что, изучал историю всех итальянских заводов?

Данте, подобно дервишу, кружившийся по комнате, остановился. Щеки его разрумянились, полы расстегнутого пиджака с галунами развевались.

– Знаю, потому что ездил мимо на велосипеде! КоКа, этот поганый завод находится в Кремоне. Темница Отца всегда была прямо у меня под носом.

Глава третья

1

Каждый вечер агенты тюремной полиции стучали по перекладинам камер, чтобы убедиться, что заключенные их не подпилили. Камеру Немца они проверяли еще и по утрам, в начале смены, потому что этому здоровенному молчаливому ублюдку не доверял никто. По той же причине они заходили к нему не меньше чем вчетвером.

Надзиратели привыкли, что к их появлению он уже делает зарядку, но на сей раз, к своему удивлению, обнаружили, что он продолжает лежать в койке лицом к стене.

– Подъем, немчура, – сказал один из них. – Вставай, чтобы мы тебя видели.

Немец не отреагировал, и главный инспектор опасливо, словно перед ним был сам Бешеный Пес, киллер каморры, взял его за плечо и повернул к себе. Бьющееся в лихорадке тело Немца безвольно обмякло под его рукой: глаза его были широко распахнуты, кожа пожелтела и похолодела, а одеяло было залито рвотой.

Агент попытался привести его в чувство парой оплеух.

– Он умирает, – сказал он.

– Ну и пускай, – отозвался его сослуживец. – Этот подонок детей убивал.

– Не пори чушь! Нас за него так взгреют, что мало не покажется.

Немец оказался слишком тяжелым, чтобы его поднять, а сам он едва держался на ногах, поэтому они надели на него наручники и поволокли по коридорам. Когда они наконец добрались до лазарета, Немца снова стошнило желчью на койку, куда его пытались уложить. Дежурный врач осмотрел его глаза и прослушал сердце:

– Похоже на отравление. Вы не находили в его камере что-нибудь странное?

– Мы не проверяли, – ответил инспектор.

– Пошлите туда кого-нибудь, пожалуйста, как можно скорее, – попросил врач. – И доложите администрации. Его придется отвезти в больницу.

Инспектор, поморщившись, кивнул. Ничего хорошего подобное начало дня не предвещало.

Пока машину «скорой помощи» обыскивали перед воротами «Ребиббии», пожилой врач объяснял молодому стандартную процедуру:

– Если болен какой-нибудь похититель куриц, в «скорую» с ним садится надзиратель, а за ней следует машина сопровождения. Если преступник опасен, с ним едут два надзирателя и две машины сопровождения. Если он очень опасен, с ним едут четверо, а наш кортеж становится длиннее, чем у президента.

Когда из ворот наконец вывели Немца, в машину «скорой» сели пятеро агентов ОМГ, экипированных, будто для борьбы с уличными беспорядками, а автомобилей сопровождения им выделили целых шесть, включая бронированный фургон. Пациента пристегнули наручниками к каталке даже за ноги – таких предосторожностей старый врач еще не видел, тем более что заключенному было уже за семьдесят.

– Кто он такой? – спросил он у ближайшего агента. – Дракула?

– Почти, – сквозь зубы ответил тот, и «скорая помощь» направилась к больнице Сандро Пертини, где было крыло для заключенных с двадцатью спальными местами.

Несмотря на охрану и решетки, пациентам выделялись отдельные палаты, что для прибывших из «Ребиббии» было равноценно отдыху в пятизвездочном отеле… Однако меры безопасности там соблюдались строго, как в тюрьме.

Дорога до больницы занимала всего двадцать минут. Приблизительно на середине пути необходимо было пересечь Аньене – один из извилистых притоков Тибра. Проезжая по мосту, «скорая» вдруг выехала на встречную полосу и, пробив бетонный парапет, рухнула в бегущую среди деревьев пятью метрами ниже реку. Ударившись носом о каменистое дно, машина перевернулась набок.

Эскорт затормозил, и на мост со взведенными пистолетами высыпали агенты ОМГ. Внизу все оставалось неподвижным. Велев нескольким подчиненным перекрыть дорогу и держать на прицеле полузатонувшую «скорую помощь», начальник охраны взял с собой остальных агентов и спустился по крутому берегу, замусоренному осколками бутылок и целлофановыми пакетами, к реке. Выстроившись в цепочку, чтобы их не унесло течением, они с оружием над головой подошли к «скорой». Вся носовая часть машины оказалась под илистой водой, так что разглядеть водителя было невозможно. Начальник распахнул задние дверцы, и в кузов хлынул бурлящий поток. Поднявшийся на поверхность багровый пузырь лопнул, на мгновение ослепив брызгами мужчину.

Когда к начальнику охраны вернулось зрение, первым, что он увидел, была голова его сослуживца. В его глаза были вдавлены наручники.

2

Данте вглядывался в заднее стекло бронированного автомобиля, поглаживая зажим для галстука со «звездными войнами». Не считая зажима, оделся он вполне консервативно. Возвращаясь в Кремону, он словно всегда хотел показаться более нормальным. Или защититься.

Вдали от Кремоны ему удавалось не думать о своем фальшивом прошлом, но стоило ему туда приехать, как он вновь начинал чувствовать себя призраком среди людей.

После некоторой внутренней борьбы он все-таки позвонил Аннибале и сообщил, что едет в Кремону.

– Не знаю, в котором часу, но постараюсь ненадолго к тебе заехать.

– Насколько я понимаю, это не увеселительная поездка, – встревоженно сказал Аннибале.

– Нет, я все еще пытаюсь сорвать банк. И возможно, кое-что в Кремоне может мне помочь. Поставь в холодильник хорошее вино.

Дремавшая, прислонившись к стеклу, Коломба проснулась:

– Где мы?

– Недалеко от Кремоны. Ты ничего не пропустила.

Вокруг простирались пшеничные поля и полуразвалившиеся деревни Паданской низменности. Данте видел этот пейзаж в своих ночных кошмарах. Ему часто снилось, как Отец гонится за ним вдоль рельсов, а босой Данте, снова превратившийся в ребенка, безуспешно пытается сбежать.

– Может быть, Белый с Отцом не так уж и ошибались, – неожиданно сказала Коломба. – Возможно, их методы лечения и правда могли создавать людей с уникальным образом мыслей.

Данте фыркнул:

– Электрошок и изоляция приносят только вред.

– Тем не менее Лео удалось надуть органы по борьбе с терроризмом по всему миру, король монет манипулирует людьми, будто марионетками, а ты – один из умнейших людей, которых я когда-либо встречала…

– Возможно, мы родились гениями. Нам была уготована великая судьба, например изобрести водяной двигатель и телепортацию. Отец помешал нам точно так же, как помешал всем, чьи тела растворил в кислоте.

С места водителя к ним обернулся Первый:

– Мы приехали.

3

Охранники припарковали три своих автомобиля у круговой развязки возле бывшего военного завода. На голой земле за деревьями виднелись цеха с большими окнами и остроконечными крышами. Некоторые из них неплохо сохранились, но те, что находились в глубине необъятной территории фабрики, явно десятилетиями страдали от плохой погоды и актов вандализма. Данте заметил и нововведение: на протяжении нескольких сотен метров на одной из стен ограды установили солнечные панели. Согласно надписи на знаке, здесь вскоре планировалось начать строительство огромного дисконт-центра.

– Даже если здесь когда-то что и было, мы опоздали, – сказала Коломба, прижавшись лицом к перекладинам ворот.

– Я не рассчитываю найти бог знает что, – ответил Данте. – Но лет пять назад здесь держали Чезаре. А солнечные панели установили после того, как Отец умер, а Немец попал в тюрьму. – Он повернулся к Третьему и Четвертому. – Как там дрон?

– Две минуты, господин Торре.

– Дрон? – переспросила Коломба.

– Он включен в цену, – сказал Данте и закурил. Его фирменная ухмылка выглядела неискренней. – Если это тот самый завод, о котором говорил Лео, здесь прошла часть моей жизни.

– Надеешься, что, если попадешь внутрь, что-то вспомнишь?

– Наоборот, – отозвался он. – Мне и без того хватает поганых воспоминаний.

Пока мимо проносились машины, Третий и Четвертый готовили похожий на игрушку бесшумный военный дрон весом всего сто сорок граммов, оборудованный обычной и инфракрасной камерами. Легко управляя им с планшета, они заставили его пролететь над территорией завода, после чего Данте попросил их сосредоточиться на хуже всего сохранившихся постройках. У дрона был ограниченный запас хода – батарейки приходилось менять каждые пятнадцать минут, – но за час им удалось составить довольно сносную карту. Растянувшись на заднем сиденье автомобиля с ноутбуком на коленях и гарнитурой в ухе, Данте сравнил ее с официальной планировкой завода, найденной в Сети.

– Наверное, лучше проникнуть туда пешком, – сказала прислонившаяся к машине Коломба, оглядывая окрестности. Охранники, одетые в стиле «кэжуал», чтобы их не приняли за мормонов, притворялись проезжими зеваками. В автомобиле позади них сидели технические специалисты. – Все равно рано или поздно придется войти.

– Тут двадцать пять тысяч квадратных метров, – возразил Данте. – Если не знать, где искать, поиски займут целую жизнь.

– Может, тебе просто хочется поиграть с дроном?

– А что в этом плохого? – Данте включил микрофон. – Сделаем еще один круг над складом – это светлое здание с круглой крышей. Только на этот раз снимайте на тепловую камеру.

Третий и Четвертый снова запустили дрон, и на экране компьютера Данте появилось изображение нескольких разбросанных между зарослями розовых кругов, незаметных невооруженному взгляду. Рядом с одним из них лежала груда кирпичей.

– Как думаешь, что это? – спросил он просунувшую голову в автомобиль Коломбу.

– Понятия не имею, но они чуть теплее окружающей земли. Может, какие-то сточные отверстия. Они могли нагреться, если внутри собралась дождевая вода, которая испаряется под солнцем.

– На старых фотографиях никаких стоков нет, – ответил Данте. – Пошли внутрь.

Коломба покачала головой:

– Не хочу стать легкой мишенью для снайпера. Дождемся темноты.

Данте предложил скоротать время в баре, и они вместе с охранниками отправились на его поиски. Они уже нацелились на придорожный трактир, когда у Коломбы завибрировал телефон.

От потрясения пронзительный, прерывистый от рыданий голос Альберти так изменился, что она не сразу его узнала.

Когда он рассказал, что произошло, Коломбе пришлось сесть на ограду, чтобы перевести дыхание.

4

Д’Аморе приехал на место происшествия засветло.

– Никогда не видел ничего подобного, – сказал ему замначальника тюремной полиции, координирующий поиски.

– Хорошо, когда миру есть чем тебя удивить, правда? – рассеянно ответил тот.

– Не таким образом, господин Д’Аморе. Сюда. – Полицейский проводил его к берегу Аньене. «Скорую помощь» еще не вытащили из воды. С моторной лодки ее фотографировала пара криминалистов. – Трупы по-прежнему внутри, если хотите, можете взглянуть.

– Не хочу, но придется, – отозвался Д’Аморе.

Замначальника подозвал лодку, и вскоре обоих подвезли к открытым дверцам «скорой». Д’Аморе понял, что его провожатый не преувеличивал: каталка все еще находилась в кузове, но одна пара наручников, приковывавших к ней Немца, свисала с перекладины, а другая была вдавлена в глаза агента ОМГ, тело которого плавало на поверхности зловонной воды. Второму агенту свернули шею, третий был обезглавлен. Тела последнего агента и санитара переплелись, – должно быть, их отбросило друг к другу, когда «скорая помощь» летела с моста. Обоих застрелили.

– Немец сотворил все это в одиночку? – спросил Д’Аморе.

Замначальника кивнул:

– Он вскрыл наручники стальной пластинкой. Наверное, вытащил ее из ящика.

– И ваши сослуживцы этого не заметили?

– Думаю, сначала он открыл только одну пару наручников – ту, что загораживали кислородные баллоны. Ребята нервничали, и, хоть это и против правил, оружие их было заряжено.

– И, освободившись, он выхватил у кого-то из них пистолет, – сказал Д’Аморе, воспроизводя ход событий. – Застрелил вашего сослуживца и водителя. А пока «скорая помощь» падала, позаботился об остальных.

– Похоже, он силен как бык, хоть и выглядел полумертвым, – пробормотал замначальника.

Моторка отвезла их обратно на берег. Спрыгивая в грязь, Д’Аморе чуть не упал, но помог выйти из лодки своему сопровождающему.

– Чем он наелся?

– Каким-то ядом, вызывающим аритмию, диарею и геморрагию. Скорее всего, это мышьяк. – Достав мобильник, он показал Д’Аморе фотографию нескольких обрывков мокрой бумаги. – Это открытка. Немец порвал ее и смыл в унитаз, но мы нашли клочки в трубах. Мы считаем, что мышьяк содержала открытка, и пытаемся установить, кто ему ее прислал.

Мужское лицо, видневшееся на одном из вылинявших обрывков, было Д’Аморе уже знакомо.

– Очень хорошо, – устало сказал он заместителю начальника и пожал ему руку. – Держите меня в курсе.

– Разумеется, господин Д’Аморе.

Машина Д’Аморе была припаркована сразу за ограждающей место преступления лентой, и, садясь за руль, он достал из кармана телефон, чтобы связаться с Ди Марко. Не успел он опуститься на сиденье, как его левая нога взорвалась болью. Он опустил взгляд: из бедра его торчали ножницы.

Чья-то провонявшая болотом ладонь зажала ему рот.

– Надо поговорить, – произнес Немец.

5

– О боже, – прошептал Данте, когда Коломба рассказала ему о Немце.

– У нас есть охрана, нам ничего не угрожает, – попыталась успокоить его она.

– Не угрожает?! – Лицо Данте так посерело, что почти сливалось со стеной бара. – Даже прикованный к каталке, он прикончил шестерых! С чего ты взяла, что охрана сможет нас защитить?

Пока Данте не узнал, кем являлся Отец в действительности, он много лет верил, что его тюремщиком был Немец. В тысяча девятьсот восемьдесят девятом году он сквозь щель в силосной башне видел, как тот ведет по полю еще одного пленника. Ему так и не удалось узнать, кем был тот мальчик, но из всех узников того времени выжил только он. Правда, теперь он был убежден, что к той партии приложили руку король монет и Лео.

– Однажды мы уже его арестовали, – сказала Коломба.

Зажав уши руками, Данте принялся ходить по кругу. Пара посетителей, вышедших из бара покурить, с любопытством уставилась на него.

– А вдруг он специально позволил себя сцапать?

– Данте… успокойся.

– А вдруг он и есть король монет?

– За Немцем наблюдали круглосуточно, – ответила Коломба. – У него не было возможности разъезжать по стране и бросать в лесу тела своих жертв.

– Может, у него были сообщники. Какие-нибудь очередные легковерные марионетки. – Данте снял пиджак. Его рубашка насквозь промокла от пота. – По-твоему, он случайно сбежал именно сегодня?

– Откуда мне знать? – спросила Коломба и с тревогой ощутила, что у нее начинают сжиматься легкие.

– Все из-за того, что я ему позвонил, – продолжал Данте. – Он понял, что я уже близок к истине.

– Какое ему дело? Все давно мертвы.

– Кроме короля монет. КоКа, давай уедем. Бросим все.

Коломба обняла его и почувствовала, что его бьет дрожь.

– И что дальше? Будешь всю жизнь оглядываться через плечо? Немца поймают, выехать из Рима ему не удастся. Но то, чего мы сегодня не узнаем, будет мучить нас всегда. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Клянусь, я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось.

Данте опустил голову ей на плечо, а затем потянулся к ее губам. Время словно остановилось. Коломбе показалось, что он вот-вот поцелует ее, но за миллиметр от ее лица Данте отстранился.

– Ладно-ладно. Ты права.

Коломба встряхнулась.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – слегка смущенно спросила она.

Он кивнул:

– Да, пожалуйста. Только вынеси выпивку сюда, потому что я сейчас не в состоянии войти. – Опираясь на трость, он опустился на корточки. – Я побуду здесь с Третьим и Четвертым. Скажу всем, что мы выдвигаемся с заходом солнца.

6

К семи вечера территория бывшего военного завода погрузилась в сумрак. Фонари освещали лишь оборудованную солнечными панелями сторону ограды. Осмотрев замок на воротах, Данте вскрыл его так быстро, что Коломба не успела понять, что произошло.

– Первый! – позвала она. – Оставьте, пожалуйста, кого-нибудь последить за дорогой. Остальные пойдут с нами.

– Госпожа Каселли, это частная собственность, хоть и заброшенная. Мы не вправе там находиться, – с виноватой улыбкой ответил начальник «Shadow». – Если кто-то сообщит об этом в полицию, мы потеряем лицензию.

– А если с нами что-то случится внутри? – возразила Коломба.

– Прежде чем прийти вам на помощь, мы вызовем полицию. Наша деятельность строго регламентируется законом.

– Какая редкость! Законопослушный гражданин! – сказал Данте. – Правда, сейчас не лучшее время, чтобы ограничивать себя рамками закона.

– Какое у вас оружие? – спросила охранника Коломба.

Тот показал ей на «Глок-17» у себя за поясом:

– Я не могу вам его дать, госпожа Каселли.

– Зато я могу его украсть. Если нас найдут, я скажу, что сама его у вас стащила. Можете доложить на меня в полицию и сказать копам все, что душе вашей угодно. Пистолет мне, скорее всего, не понадобится – согласно съемкам с дрона, здесь никого нет, – но я не могу оставить Данте без защиты.

Не меньше десяти секунд Первый с непроницаемым видом смотрел на нее.

– Ладно, – наконец сказал он и незаметно передал ей «глок». – Я вам доверяю.

Улыбнувшись, Коломба осмотрела пистолет и убрала его в карман.

– Нам понадобятся фонарики.

– У нас есть кое-что получше, – сказал Первый.

Как выяснилось, в цену был включен не только дрон, но и новейшие приборы ночного видения. Объяснив, как с ними обращаться, Третий помог им закрепить очки на головах. На несколько секунд Данте, обожавший электронные игрушки, позабыл о страхе и принялся экспериментировать с увеличением.

– Бионические глаза! Круто!

Они вошли в ворота, а когда свет с шоссе закрыли деревья, включили приборы. Земля окрасилась в желтовато-зеленый. Шум проезжающих машин затих, и тишину нарушали только их шаги и дыхание. Держа перед собой трость, Данте раздвигал кустарник и отбрасывал с пути мусор.

– Все в порядке? – спросил по рации Первый.

– Мы в норме.

– Вы не придумали себе боевые клички? – шепотом спросила Коломба.

– Зачем? Тут нет никого, кроме нас. А связь зашифрована. Гаджеты у них покруче, чем у полицейских.

Кроны деревьев зашелестели от ветра. Данте подскочил, Коломба внутренне сжалась. Остановившись, они дождались, пока снова не наступит тишина.

– Сколько раз ты попадала в такие ситуации? – спросил Данте.

– Вообще-то, никогда. Я же не морпех.

Обойдя полуразрушенное офисное здание, которое сквозь очки виделось огромным и словно готовилось их раздавить, они оказались перед складом с круглой крышей.

– Здесь хранилось оружие, – сказал Данте. – Союзники не разбомбили завод, и производство продолжалось до самого конца. Одного из здешних рабочих убили двадцать пятого апреля, по окончании войны. Нацисты еще не знали, что проиграли, и, когда рабочий попытался им об этом рассказать, его попросту пристрелили. – Он сверился с одолженным у охранников планшетом. – Круги где-то здесь, но я их не вижу.

– Приборы ночного видения работают иначе, чем тепловые камеры. Да и температура вокруг стала более равномерной.

Увеличив мощность инфракрасного прожектора на лбу, Данте огляделся:

– Вон та груда кирпичей.

Эти кирпичи они уже видели с дрона. Осмотрев их и потрогав, Коломба ничего не нашла. Тогда она сняла с плеч тактический рюкзак и достала складную лопату.

– Что будем делать, если круги нам не помогут?

– Обыщем все, начиная с неотремонтированных цехов, – ответил Данте. – Как тебе копается?

– Грунт неподатливый. Можешь меня сменить.

– Не хотелось бы испачкать костюм.

– Похороню-ка я тебя здесь…

Когда яма достигла полуметровой глубины, лопата ударилась обо что-то твердое. Коломба села на корточки и начала копать руками. На сей раз Данте опустился на колени рядом с ней. В зеленоватом свете очков показалось нечто вроде отверстия бетонной трубы с прорезями по краям, закрытого крышкой размером с крупное блюдо.

– Я по-прежнему считаю, что это канализационный сток, – сказала Коломба, стряхивая с прорезей землю.

– Нет, это вентиляция, – возразил Данте.

– Вентиляция чего?

– Бомбоубежища. Я в этом не разбираюсь, но стиль похож на немецкий. В официальной планировке убежище отсутствует, потому что его расположение – военная тайна.

– Хочешь сказать, за все эти годы его так и не нашли?

– Кто-кто, а Отец точно знал, где оно. Надо поискать вход. – Данте улегся на груду кирпичей. – Но к сожалению, я не смогу составить тебе компанию.

7

Д’Аморе никогда еще не испытывал такой боли. Казалось, он горит и замерзает разом, но пламя и лед заменяли руки и ножницы Немца.

Неспособный пошевелиться, он неподвижно лежал на полу одной из усеивающих берега Аньене лачуг, куда затащил его Немец, проехав блокпост на его служебном автомобиле. Д’Аморе не открывал глаза, чтобы не видеть, что сделал с ним этот седой старик. Лишь однажды, бесконечно давно, он осмелился взглянуть на свою изуродованную Немцем руку. Перед ним словно оказался анатомический атлас: перевязанная шнурком из его собственного ботинка рука была вскрыта по всей длине. Артерия при этом оставалась невредимой. Прежде чем начать задавать вопросы, Немец точно так же обработал и вторую его руку, и Д’Аморе с готовностью выложил ему все, что знал. Так подробно он не отвечал даже на школьных экзаменах, ведь любое промедление повлекло бы за собой новый удар ножниц, новый оголенный нерв.

Пытка требует мастерства. Когда боль слишком сильна, человек готов наговорить что угодно, лишь бы прекратить свои мучения. Истина переплетается с выдумками, память разрушается, теряется представление о собственном «я». Но искусный пыточник знает, как удержать сознание истязуемого на грани, а Немец был настоящим виртуозом. К тому же он чуял малейший намек на ложь – это Д’Аморе понял, лишившись колена, из которого теперь торчала окровавленная кость.

Сейчас Немец переодевался в слишком тесную для него одежду, снятую с Д’Аморе перед пыткой. Д’Аморе осознал, что с истязаниями покончено, но уяснил себе и то, что эта хижина станет его могилой. И тогда…

– Ты знаешь, кого ищет Коломба? – спросил он.

Немец на него едва взглянул:

– Я знаю только, кем он был раньше.

Сознание покинуло Д’Аморе. Когда он пришел в себя, Немец уже надевал его ботинки.

– Зачем? – спросил он. – Зачем… – Не зная, как облечь свой вопрос в слова, он осекся.

Однако Немец, казалось, его понял:

– Знаешь, сколько на свете пород собак?

Д’Аморе покачал головой.

– Вот и я не знаю. Но их много. А когда-то порода была всего одна. Кто-то скрещивал собак, пока не вывел псов, маленьких, как крысы, и огромных, как кони. Но прежде чем появились новые породы, тысячи щенков родились уродами, тысячи сук погибли, потому что плоды выросли слишком большими. – Немец склонился над ним. – По-твоему, собакам это нравилось? Думаешь, они понимали, почему с ними все это происходит?

Д’Аморе снова покачал головой.

Немец поднял с пола ножницы.

– Видишь? И ты тоже не понимаешь.

– Но зачем творишь все это ты?

– Ради любви, – сказал Немец и перерезал ему горло.

8

Понадеявшись, что им поможет перспектива с высоты, Коломба попросила охранников поднять дрон, но отыскать вход в старое бомбоубежище так и не удалось. Она уже начала отчаиваться, когда ей пришло в голову, что существует еще один способ определить нужное место.

– Есть у вас что-то, производящее тепло и свет? – спросила она Первого, вернувшись к воротам.

– Типа фейерверка?

– Да, вроде того.

Первый задумался.

– Есть светошумовые гранаты. Конечно, не боевые, а пневматические, но эффект вас не разочарует.

– Возьму у вас парочку. Готовьтесь выпустить дрон, как только я скажу.

Схватив гранаты, Коломба бегом вернулась к Данте. С виду они ничем не отличались от боевых, хотя и изрядно уступали им в мощности.

– Хочешь поиграть с петардами? – спросила она.

Данте поднял на нее взгляд: слова были излишни.

– Тогда бери свою лопату и копай.

Коломба и Данте раскопали еще два воздуховода, прежде чем обнаружили тот, что не был засыпан землей. Разбив крышку, они заглянули внутрь: труба заканчивалась пустотой.

– Идеально, – сказала Коломба.

– Я понял, что ты хочешь сделать, – сообщил Данте. – Отличная идея, как будто я сам придумал.

– Может, и придумал бы, если бы не пялился без толку на звезды в страхе, что из темноты на тебя выпрыгнет Немец. – Коломба включила микрофон. – Выпускайте птичку, – велела она.

Через несколько секунд показался дрон, и Коломба приказала поднять его повыше, чтобы он запечатлел панораму округи. Сбросив в трубу первую гранату, она закрыла отверстие кирпичом. Раздался оглушительный взрыв, и дожидавшийся у ворот Первый сказал ей, что ему показалось, будто грохнула петарда. Коломба сбросила вниз вторую гранату, после чего Данте просмотрел на планшете сделанные в момент взрыва фотографии. Дрон заснял, как язык пламени движется в направлении склада и останавливается в паре метров от него, превращаясь в светящийся шар.

Они направились к увиденной на снимках точке. Данте ковылял, опираясь на трость.

– Не сомневаюсь, что нам снова придется копать. Десять тысяч евро тому, кто придет мне на помощь, – сказал он в микрофон.

– Мне жаль, босс, – ответил Первый. – Войти мы не можем. Но спасибо за предложение.

Когда они закончили копать – большую часть работы Коломбе пришлось взять на себя, – из-под земли показался заколоченный досками бетонный лаз. Коломба открыла его несколькими пинками. Отверстие под досками оказалось достаточно широким для человека, а среди паутины и корней виднелась четырех– или пятиметровая железная лестница, под которой поблескивала стоячая вода.

– Точно не хочешь спуститься? – спросила она Данте.

– Пока я в сознании, меня туда и под дулом пушки не загонишь, а без сознания я тебе не пригожусь. Но возьми с собой дрон, так я буду видеть, что происходит, и смогу указывать тебе, что делать.

– Бабушке своей будешь указывать.

Данте развел руками:

– К сожалению, я не знаю, кто она.

Держа дрон, словно камеру, Коломба осторожно спустилась на пару перекладин. Лестница казалась прочной и даже не поскрипывала.

– Я пошла. Если не вернусь, отправляй ныряльщиков, – сказала она.

Данте наклонился к ее лицу.

– Не хочу мучиться сожалениями, если ты вдруг не вернешься, – сказал он и поцеловал ее в губы.

Коломба этого не ожидала, но обхватила ладонями его голову, чтобы он не отстранился.

– Я не маленькая девочка. – Она привлекла его к себе и поцеловала с языком. – Это ничего не значит, ясно? Я в тебя не влюблена, и ты даже внешне не в моем вкусе. Но я люблю тебя и не хочу потерять, понял?

И она исчезла в темноте.

9

Коломба спускалась по ступеням с дроном под мышкой. Во рту она ощущала привкус табака и спиртного. Вкус Данте. Наломала ли она дров? Скорее всего, да, но сейчас ей было не до размышлений. Опуская ногу, она не почувствовала ничего, кроме пустоты: лестница закончилась. Сунув дрон в куртку, она схватилась за последнюю перекладину.

– Ничего не вижу, – сказал ей Данте.

– Не мешай, – ответила она.

Дотянувшись ногой до поверхности воды, она разжала руки и спрыгнула на пол. Доходившая до щиколоток вода тут же начала просачиваться ей в ботинки через отверстия для шнурков. Было холодно, но вполне терпимо. Что-то шевельнулось и метнулось прочь. Оставалось лишь надеяться, что не голодная крыса.

Рядом с лужей находилась железная дверь, показавшаяся Коломбе не такой старой, как все остальное. Дверь была заперта на висячий замок размером с кулак.

– Хочешь спуститься и открыть? – спросила она, поднеся дрон к замку.

– Если хочешь, могу тебя научить… – сказал Данте.

– Ладно, не важно.

Положив непромокаемый тактический рюкзак в воду, она достала молоток. Ударить по замку пришлось раз пятьдесят, но в конце концов он открылся.

– Вежливость все двери открывает… – заметил Данте.

Коломба распахнула дверь, и ее окутало облако вонючего дыма гранаты.

Перед ней простирался бетонный коридор, по обе стороны которого тянулись ряды дверей, похожих на ту, в которую она только что вошла, но без замков. Вода под ее шагами шла рябью, на поверхности кружилась гнилая листва и комья земли. Коломба словно попала на затонувший корабль, но эта мысль принесла с собой неприятные воспоминания, и она постаралась вернуться к действительности.

– Данте, ты тут? Видишь?

– Да, – чуть слышно ответил он. – Это камеры. Отец держал здесь людей.

Коломба пошла вперед.

– Не торопись с выводами. Может, это просто склад.

– Нет. Нет. Господи… Меня сейчас вырвет.

– Все в порядке, Данте. Пожалуйста, успокойся.

– Я был там, КоКа. Меня держали под землей…

– А теперь здесь я. И ты мне нужен. Возьми себя в руки, – с напускной строгостью сказала она.

Несколько секунд Данте молчал.

– Ладно, – наконец отозвался он. Голос его звучал уже тверже. – Ты права. Давай посмотрим, что внутри.

Коломба принялась открывать двери одну за другой. Они вели в глухие каморки размером два на три метра. Потолок был таким низким, что она почти задевала его головой. Первая комната была пуста, во второй стояла ржавая койка с дырой в середине. В третьей Коломба нашла старую табличку с едва различимой надписью: «OG-43 – СКЛАД».

– Чезаре, – сказал Данте. – Его держали здесь.

Из-за очков Коломбе не удавалось разглядеть помещение, но, приподняв их, она оказалась в кромешной темноте. Тогда она включила фонарик и посветила на стены. Все они были покрыты царапинами, без сомнения оставленными ногтями. Она представила, как из комнаты отчаянно пытается выбраться запертый ребенок. Представила Данте. Из наушника доносились странные всхлипы, и Коломба поняла, что он плачет.

– Держись, Данте.

– Да, да… Мы должны привезти Барт и понять, кто здесь находился.

– Как только выйдем отсюда, так и поступим, – пообещала она.

Последняя дверь была выкрашена облупившейся зеленой краской. За ней обнаружилось гинекологическое кресло с опорами для ног.

– Данте… Отец ведь никогда не похищал девочек, правда?

– Да.

– Странно.

Коломба обвела комнату фонариком и увидела старый архивный шкаф, такой же зеленый, как и дверь, но не настолько облезлый. В ящиках его было пусто, за исключением нескольких листов бумаги, похожих на медицинские заключения, написанные от руки. К сожалению, сырость размыла чернила. Положив их в рюкзак, Коломба направила луч фонаря на стоящий рядом умывальник. Над ним белело нацарапанное мелом на черной стене слово на русском языке.