Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 311 страниц)

3

Сделав ей кофе, Данте обессилел. Видя, с каким трудом он держится на ногах и ворочает языком, можно было предположить, что он перебрал со своими каплями и пилюлями, однако в действительности на нем сказывалось крайнее переутомление. Чтобы уговорить Данте прилечь на диван, Коломбе пришлось разрешить ему курить в квартире. Уже через несколько минут она вынула окурок из пальцев его болтавшейся над полом больной руки. Но оказалось, что он еще не уснул.

– С каким парнем ты ужинала вчера вечером? – с закрытыми глазами промямлил Данте.

– Почему сразу «с парнем»? Может, ко мне женщина заходила.

– Короткие каштановые волосы, на бумажных салфетках ни помады, ни тональника, бутылка вина… – пробормотал он.

Коломбе стало смешно.

– Ты когда-нибудь перестанешь везде совать свой нос?

– Я не специально.

– Отличное оправдание. Это был Энрико.

– Ублюдок?

Коломба вспомнила, сколько раз жаловалась на него Данте.

– Он самый.

– Хорошо хоть он здесь не спал. Значит, ты еще не совсем пропащая, – почти неслышно сказал Данте и начал тихонько похрапывать.

В окно задувал влажный ветер, так что Коломба накрыла его пледом и сняла с него ботинки. Оба носка оказались дырявыми. Странно – хотя Данте частенько выглядел так, будто только что вышел из лондонского клуба восьмидесятых, он всегда тщательно ухаживал за своей одеждой. Взгляд Коломбы упал на потертый ворот его рубашки.

«Что с тобой, Человек из силосной башни?» – подумала она.

Стараясь не шуметь, Коломба подхватила рюкзачок, заменявший ей сумку, и вышла из квартиры. Через полчаса она заскочила в бар «Розати» на площади Пополо, купила сэндвич с креветками и майонезом и умяла его, сидя на ступенях у египетского обелиска. Этим поздним утром площадь выглядела не слишком оживленной: сотрудник расположенного на углу пункта проката сигвеев неторопливо курил в ожидании клиентов, а под бледными лучами солнца неподвижно стоял длинный ряд белых такси.

Коломба заставила себя подняться, выбросила обертку в переполненный мусорный бак и быстро прошла несколько сот метров, отделяющих ее от конторы адвоката Минутилло. Как и все в Риме, величавое старинное здание, где находился его офис, давно нуждалось в ремонте – особенно скрипучий сетчатый лифт, натужно взбиравшийся на верхний этаж.

Ей открыла Эмануэла, секретарь Минутилло. Эта женщина с пирсингом была ровесницей Коломбы.

– Госпожа Каселли, как приятно вас видеть! – воскликнула она. – Господин адвокат вас ожидает?

– Нет, но я надеюсь, что он сможет уделить мне минутку.

– Я сейчас же сообщу, что вы здесь, а пока устраивайтесь поудобнее. Я принесу вам кофе. Но предупреждаю, что с кофе господина Торре ему не сравниться.

Коломба улыбнулась: Эмануэла всегда поднимала ей настроение.

– Спасибо, но на сегодня с меня хватит кофеина, – сказала она и села в приемной.

Через десять минут к ней вышел мужчина, похожий на помолодевшего лет на двадцать Джереми Айронса. Они обменялись рукопожатием.

– Госпожа Каселли, прошу, – сказал Минутилло и провел ее в отделанный темным деревом кабинет, заставленный книгами и юридическими томами. Устроившись за ореховым столом, он знаком пригласил ее присесть. – Чем могу быть полезен?

– Нам нужно поговорить о Данте, – сказала Коломба, моментально решив, что прямой подход будет самым эффективным.

– Есть повод?

– Я хочу знать, что с ним случилось.

– Не понимаю, о чем вы, – нейтральным тоном произнес Минутилло.

– Господин адвокат… Не могли бы мы опустить прелюдию, во время которой вы будете отрицать, что вам что-либо известно?

Минутилло невозмутимо смотрел на нее.

– Как пожелаете. Посмотрим… Он глотает психотропные средства, как карамельки, или вдыхает, чтобы они побыстрее подействовали, и врывается ко мне домой в семь утра. А ведь раньше его было пинками не выгнать из отеля.

– Как любопытно, – тем же тоном сказал Минутилло.

– Вы в курсе, что он въехал в стальные рольставни на полицейском автомобиле? И что он запросто мог погибнуть?

– И вы за него волнуетесь.

– Конечно. Он же мой друг.

– Друг, которому вы не звоните месяцами? У вас странное представление о дружбе, госпожа Каселли.

Коломба заставила себя не краснеть. Неожиданно из отдаленного уголка ее мозга всплыло неприятное воспоминание: как-то вечером через пару недель после их ссоры она выглянула из окна кабинета и заметила, что Данте с отсутствующим видом бродит туда-сюда по улице перед участком. Она смутилась, поняв, что он надеется столкнуться с ней, будто подросток, который дежурит возле дома девушки своей мечты в ожидании «случайной» встречи. «Позвоню ему, когда вернусь домой», – подумала она, зная, что не позвонит. От удобной лжи самой себе на душе остался неприятный осадок, и теперь, поняв, что совершенно стерла тот случай из памяти, Коломба почувствовала себя еще грязнее.

– Я была очень занята, – сказала она.

– Данте тоже. Он пытался выжить, – ответил Минутилло. – И ему не повредило бы ваше участие. А теперь, если позволите, у меня встреча с клиентом.

Минутилло поднялся, но Коломба не шевельнулась.

– Вы правы, господин адвокат. Я вела себя как стерва. Но сейчас я здесь.

Он пристально посмотрел на нее, а потом, как будто приняв решение, вернулся за стол.

– Почему Данте пришел к вам сегодня утром? – спросил он.

– Он убежден, что теракт в поезде – дело рук женщины, которая убивает людей по всему миру.

– И вы хотите знать, можете ли по-прежнему ему доверять.

– Я доверяю ему. Но не знаю, стоит ли верить тому, что он рассказывает.

– Я мог бы сказать вам, что все превосходно.

– Это было бы на вас не похоже, господин адвокат.

Минутилло раздраженно поморщился:

– Четыре месяца назад Данте было плохо.

Коломба вздрогнула:

– В каком смысле?

– Он забаррикадировался в номере и не впускал горничную. Он чувствовал, что за ним следят, как во времена Отца.

– Отец мертв.

– Зато брат Данте живее всех живых.

«Черт возьми, – подумала Коломба. – Так вот в чем дело».

– Он все так же зациклен на брате, – мрачно заметила она.

– Данте был уверен, что брат существует и следит за ним, он лишился сна и в какой-то момент совершенно себя запустил. Все готовился поймать брата, если тот вдруг окажется рядом.

– И как он поправился? Сейчас он, конечно, не в лучшем состоянии, но все не настолько плохо.

– Мы нашли приличную клинику на берегу озера Комо. Он осознал ситуацию и согласился полечиться там несколько недель. Бóльшую часть времени он отсыпался в саду или в походной палатке.

– Я понятия не имела… – с тяжелым сердцем сказала Коломба.

– Когда доза лекарств стабилизировалась, – продолжал Минутилло, – Данте постепенно снова нащупал связь с реальностью. Похоже, сейчас он занимается самолечением, но наблюдавший его психиатр советовал ему не участвовать в расследованиях дел, связанных с насилием. По крайней мере, временно. Данте боялся напортачить с клиентами и последовал его совету.

– Так вот почему он читает лекции в университете!

– Он пытается переквалифицироваться в эксперта по мифам и фольклору. Мало кто в мире разбирается в этой сфере лучше, чем он. В настоящий момент он зарабатывает недостаточно, чтобы поддерживать привычный уровень жизни, но это только начало.

– Хорошо хоть он живет в гостинице бесплатно, – сказала Коломба.

– Бесплатно только проживание, но счета за дополнительные услуги уже достигли неподъемной суммы. Учитывая его состояние, я не стал рекомендовать Данте вернуться в его квартиру в Сан-Лоренцо. Но рано или поздно ему придется это сделать.

– А Валле не может помочь?

– Гордость не позволяет Данте просить помощи у приемного отца. Он даже настоял на том, чтобы заплатить за клинику из собственного кармана, и остался на мели. – Минутилло с неудовольствием поморщился. – Однако в последнее время он чувствовал себя лучше. Отдых от уголовных дел пошел ему на пользу. Он стал деятельным, здравомыслящим, жизнерадостным и даже рассудительным – конечно, по своим личным стандартам, которые всем нам хорошо знакомы.

– А потом объявилась я… – пробормотала Коломба, – и он опять начал бредить.

– Возможно. – Минутилло улыбнулся. – Или же с вашим возвращением к нему вернулась трезвость мысли. Вам виднее.

Когда Коломба вышла из юридической конторы, ее чувство вины разрослось до немыслимых пределов, а сомнения только усилились. Как всегда в моменты подавленности и замешательства, она решила сбросить напряжение с помощью физической нагрузки.

Ее спортзал находился недалеко от конторы, в любимом нотариусами и киношниками районе Прати. Там у нее был собственный шкафчик, где всегда хранилась чистая спортивная форма. Коломба направилась прямо туда и переоделась, но так и не заставила себя войти в полный старлеток и моделей тренажерный зал. Выйдя на улицу, она побежала по проспекту Маццини, миновала огромного бронзового коня, украшающего офис телерадиокомпании «RAI», и неработающий фонтан в форме огромного лица на углу той же улицы и наконец спустилась по вонючей каменной лестнице на набережную Лунготевере.

На этом участке Лунготевере находилась новенькая дорожка для велосипедистов, которой пользовались и бегуны, и Коломба, разогреваясь, медленной трусцой двинулась за потоком в направлении центра. Дорожка почти сразу же закончилась, сменившись растрескавшимся бетоном. Коломбе показалось, что она передвигается по городу, опустошенному ядерной войной. Слева стояли на якоре старые, разбитые, заваленные мусором лодки, а справа регулярно мелькали узкие огороженные проходы с надписью «Вход воспрещен». Они вели к клубам гребного спорта, попасть в которые можно было с верхней улицы, однако почти все клубы были заброшены и постепенно приходили в упадок. Бетонные стены покрывали граффити и матерщина.

Коломба разогрелась, разогналась до своей обычной скорости и с наслаждением ощутила, как расслабляются мышцы и становится размеренным пульс. Понемногу образ запертого в клинике Данте, навеянный черно-белыми готическими хоррорами, побледнел и исчез из ее сознания.

Однако ненадолго. На чем бы она ни остановила взгляд, в памяти всплывали самые болезненные эпизоды прошлого. Наступив на валяющийся на дороге старый башмак, она вспомнила, как Данте разбил своим ботинком окно больницы, где она лежала, и спас ей жизнь; грязная вилка напомнила, как часто Данте угощал ее ужином в гостинице «Имперо», с которой теперь не мог расплатиться; груда песка перед стройкой, которая должна была закончиться три года назад, вызвала воспоминание о том, как она нашла Данте в полузасыпанном песком трейлере и они, раненые и изнемогающие от боли, обнялись, ведь им удалось пережить человека, который хотел их убить.

Коломба побежала еще быстрее. Она снова поднялась на улицу по изгаженному подземному переходу, обогнула двух чаек, дерущихся за дохлую крысу, и двинулась в обратном направлении. Добравшись до моста Риссорджименто, она снова спустилась на набережную и начала новый круг – велосипедная дорожка, бетон, подземный переход, – но вспышки памяти становились все более путаными и молниеносными. Данте прыгает по ее гостиной. Залитое кровью лицо Данте перед разбитой витриной магазина, где жил Юссеф. Голос Данте, говорящий об ангелах и серийных убийцах.

Коломба еще быстрее рванулась вперед и повторила маршрут с самого начала, перепрыгивая через неровные ступени превратившейся в общественный туалет лестницы. В боку закололо, заныла сломанная когда-то челюсть. Легкие словно пытались втянуть весь космический вакуум, сердце глухо колотилось, ноги налились свинцом. Ей пришлось остановиться, согнувшись пополам и отдуваясь, как старуха. Тогда-то ее и посетило сатори. Она вдруг поняла, что стояло за ее гневом и отрицанием…

Она боялась. Боялась того, что может случиться. Потому что, когда они с Данте были вместе, что-то обязательно происходило. Почти всегда – страшные несчастья. И она сомневалась, что переживет встречу еще с одним чудовищем.

Коломба вернулась в зал, протерла подошвы кроссовок и немного побоксировала с грушей, игнорируя женщину за тренажером для вертикальной тяги, которая разглагольствовала о депортации иммигрантов и смертной казни. Когда она пришла домой, мышцы приятно побаливали. На сердце полегчало – трудное и тягостное решение было наконец-то принято.

Но не успела она переступить порог, как ее настроение испортилось. Данте сидел на диване в гостиной и курил мятую, вонючую самокрутку.

– С ума сошел? – закричала Коломба, захлопнув дверь. – Куришь косяк у меня дома?

– Боже, какая трагедия, – затягиваясь, сказал Данте. Он держал косяк в сложенной ковшом здоровой руке и втягивал дым с ладони. На памяти Коломбы так поступали только прожженные старые нарколыги.

Она вырвала у него самокрутку и затушила в пепельнице.

– Где ты купил наркотик?

Данте усмехнулся:

– Наркотик? Это конопля, мамуля. И я ее не покупал. Она принадлежала Мусте.

– Ребята сказали, что ты выкинул ее в окно.

– Пакетик я и правда выкинул.

Коломба протянула руку:

– Дай сюда.

– Это для личного пользования, – заявил Данте, но, увидев, как в глазах Коломбы сверкнули изумрудные черепа, достал из кармана сверток фольги. Вытряхнув его в туалет вместе с содержимым пепельницы, она опрыскала весь дом омерзительным освежителем воздуха с запахом хвои. Освежитель подарила ей мать, по мнению которой ее квартира «попахивала нечистоплотностью». Коломба тут же вспомнила, что обещала с ней пообедать, и ее настроение окончательно упало.

– Ну-ну, – сказал наблюдавший за ее маневрами Данте. – Позволь напомнить, что конопля не так вредна, как алкоголь.

– Позволь напомнить, что алкоголь легально разрешен. А марихуана – нет. – Она обнюхала свою одежду. – Знаешь, что будет, если меня вдруг проверят на наркотики?

– Ты не курила.

– Вообще-то, есть такое понятие, как пассивное курение.

– Да ладно, КоКа…

– Это правда! А ТГК выводится из мочи только через сорок дней.

– Тогда я перейду на кокаин, который выводится всего за пять.

Она встала перед ним, уперев кулаки в бока:

– Только попробуй.

– Да шучу я. Никогда не нуждался в стимуляторах.

– Зато в транквилизаторах нуждался. И в реабилитационных центрах.

Данте опустил взгляд:

– Ты явно побывала у Роберто.

– Почему ты мне не рассказал?

– Ты и так никогда мне не веришь. Как бы ты поступила на моем месте? – по-детски пристыженно сказал он.

– Посмотри на меня.

Он поднял глаза.

– Я тебя знаю, о’кей? Я видела тебя и с худшей, и с лучшей стороны.

– И сбежала.

– Не от тебя, Данте. От нас. От того, что еще может произойти. – Коломба пыталась подобрать верные слова, но это было непросто. Она села на диван рядом с ним. – До нашей встречи в моей жизни был порядок. Я знала, что делать. А теперь всякий раз шагаю в неизвестность.

– Так было всегда. Раньше ты просто этого не осознавала.

– Возможно, но это ничего не меняет. Сам видел, как мне тяжело сходить с проторенной дорожки. Знаешь, каково ощущать, как тебе сдавливает легкие? Мне всякий раз кажется, что я умираю. И я вижу то, чего нет.

Данте принадлежал к редкой породе людей, способных держать рот на замке, когда сказать нечего, и, хотя такое с ним случалось очень редко, на сей раз он слушал Коломбу в полном молчании.

– Никаких тайн, – сказала она. – Я должна тебе доверять, должна знать, что ты ничего не скрываешь. Никакой полуправды. Никаких недомолвок.

– Ладно, – сказал Данте. Он давно не чувствовал себя таким счастливым. – И никаких побегов. Я должен знать, что ты не бросишь меня на полпути.

Коломба кивнула:

– Я тебя не брошу. Ты мой друг, и я тебя люблю. Мне жаль, что ты считал иначе.

Он растянулся на диване, подложив руки под затылок.

– На самом деле я никогда всерьез так не считал. Значит, ты веришь мне насчет Гильтине?

– Я готова копнуть поглубже. Но если мы не раскопаем ни одного убедительного по моим стандартам подтверждения твоей версии, ты примешь мое решение, забудешь обо всем и мы будем жить дальше.

– А если раскопаем?

– Найдем железобетонные доказательства и спустим с цепи Интерпол и коллег из ОБТ.

Данте, казалось, взвесил ее предложение, а потом торжественно протянул ей правую руку. Они обменялись рукопожатием.

Обоим захотелось и плакать, и смеяться, но они не сделали ни того ни другого.

4

Мертвецы тихо шептали в Гранд-канале, но Гильтине удавалось не впускать их в свой разум. Это было нелегко, и она невольно корила себя за неуважение к покойникам. Она предпочла бы поселиться подальше от воды, но нужную ей приватность и анонимность могло обеспечить только дорогостоящее жилье, а подобные дома предполагали соответствующий вид.

В полдень, сразу по приезде, она сняла остатки грима и нанесла свежую мазь. День выдался необыкновенно жаркий и влажный, и макияж оказался менее стойким, чем она рассчитывала. Незадолго до прибытия на улицу Сант-Антонио Гильтине заметила, что под стершимся тоном на руке показались язвы, и водитель водного такси бросил на нее подозрительный взгляд. Понял ли он, кто она? Если да, придется умертвить его в арендованном доме – на вилле площадью двести квадратных метров с просторной террасой и изысканной мебелью в венецианском стиле – и там же избавиться от тела, а потом сменить место жительства и личность. Но такие осложнения были бы совершенно некстати, потому что в деле, которое занимало Гильтине, на счету была каждая минута.

Она прикрыла руку шелковым платком и тут же увидела, как по нему расползается зловонное пятно. Таксист оставил ее багаж в кабинете с эркером и без единого слова пошел прочь. Выглянув в окно, она увидела, как он с видимой нерешительностью обернулся. Гильтине тоже пребывала в нерешительности. Ей не хотелось ставить все под угрозу, когда она подобралась так близко к цели.

Когда пробило полночь, ропот душ стал настойчивей. Гильтине включила стереосистему, подключенную к похожему на летающую тарелку усилителю от «Бэнг и Олуфсен», и настроила радио на свободную частоту. Голову заполнил белый шум. Если не считать бинтов, Гильтине была полностью обнажена. Она раскинула руки и почувствовала, как исчезает в звуковой волне, становится бесплотной, нематериальной. Потом ее сердце замерло, и она очнулась на полу. Кожу обжигал ледяной мрамор. Заглушив зов мертвецов, опустошив и наэлектризовав разум, Гильтине подошла к лежащему на столе в кабинете ноутбуку. Она подсоединилась к Wi-Fi, подключилась через американский VPN, скрывающий ее реальное месторасположение и личность, и призвала своих аватаров.

Их у Гильтине было несколько сот. Сейчас все они заскользили в окнах стольких же чатов, веб-страниц и почтовых браузеров, которые при каждом прикосновении курсора открывались и закрывались, подобно мыльным пузырям. Это были мужчины и женщины со всего света – старые и молодые, обольстительные и безобразные. Кто-то из них посещал сайты знакомств для одиноких сердец, кто-то – секс-чаты и страницы агентств эскорт-услуг. Другие общались на форумах, посвященных самым разным темам, от кулинарии до спорта. Некоторые умирали, исчерпав свою полезность или не сумев привлечь намеченную жертву.

Гильтине управляла ими, лавировала от одного к другому, вела одновременно несколько диалогов, давала советы, делилась сексуальными фантазиями и предсказывала будущее. На педофильском сайте она была обменивающимся фотографиями шестидесятилетним мужчиной; на черном рынке нового Шелкового пути покупала оружие и продавала наркотики; в мессенджере была подругой девочки с пониженной обучаемостью и сексуальной студенткой в поисках зрелого и щедрого мужчины. В БДСМ-сообществе она была финансовой доминатрикс французского брокера и немецкого доктора, рабыней японца, сучкой зоофила, на «Фейсбуке» шутила, спорила, соблазняла, отправляла видеоролики и забавные гифки. Всюду она предлагала услуги и одолжения, теплые слова и психологическую поддержку. Она бывала щедрым другом и прилипалой, троллем и утешительницей.

Особое внимание Гильтине уделяла трем жертвам, уже готовым заглотить наживку. С ними она, вместо того чтобы отправить пару личных сообщений и перейти к следующему пользователю, переписывалась по нескольку минут. Первой жертвой был пятидесятилетний девственник в поисках понимающей женщины, которая направила бы его и научила любовной науке. Второй – тридцатилетний игрок в онлайн-покер, проигравший собственный дом. Третьей – проститутка, которая никак не могла бросить поколачивающего ее парня. Гильтине могла уладить все их беды, однако ее дар они получат в надлежащий момент, когда смогут ей пригодиться. И если тем временем эти трое решат свои проблемы самостоятельно, их место займут другие. Ее обширные рыболовные угодья включали в себя каждую страну и каждый город, где был доступ в Интернет.

Гильтине оставалась онлайн до рассвета. В зависимости от часового пояса она желала доброго дня и доброй ночи, предлагала консультации и минеты, отправляла собеседникам фотографии живого котика и мертвого старика. Наконец она потянулась, и бинты с треском отклеились от сиденья, оставив на стуле липкие пятна. Она закрыла все диалоги, кроме одного – с жертвой, которая болталась на крючке уже не один день и мечтала угодить женщине, казавшейся идеальным воплощением эротических фантазий. Гильтине отправила ей пространное, тщательно продуманное сообщение и приложила к нему коротенький, снятый на мобильник видеоролик с настоящим изнасилованием. Она знала, что ее жертва оценит его по достоинству.

Скоро настанет момент привести ее в действие. Затем она открыла один из своих чемоданов и сняла второе дно. Пришло время расширить свой арсенал.