Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 222 (всего у книги 311 страниц)

Глава 31
Сомнения

Салем, штат Массачусетс

Воскресенье, 25 июля 2010 года

Лорен с нами не поехала, повезла Эрика в Кеннебанк, на пляж их детства. Патрисия же условилась с Гэхаловудом, что, пока дети в отлучке, она конфиденциально расспросит Джанет и Марка Донованов об их сыне.

Когда мы пересекли границу Массачусетса, Гэхаловуд спросил:

– О чем задумались, писатель?

– Об Эрике Доноване, сержант.

– Гм… вот и я. Вся эта история сходится к нему. Похоже, он замешан во всем, при этом улик против него больше нет…

– Одно точно: он не покушался на Казински, потому что сидел в тюрьме. За рулем той синей машины был кто-то другой. Эта машина связывает воедино Аляску, Элинор и Казински.

Любовник Элинор Лоуэлл – “мужчина в возрасте, готовый развестись с женой”, – со всей очевидностью был ключевым элементом этого пазла. Мы надеялись, что подруги Элинор дадут нам какие-то дополнительные подсказки насчет него.

– С кого начнем? – спросил Гэхаловуд.

Я достал список, который подготовила для нас мать Элинор и который мы до сих пор внимательно не изучили.

– Можно в том порядке, в каком их записала Мария Лоуэлл, – предложил я. – Первой идет Мелисса Уильямс, подруга детства. Они вместе учились. Потом Тиффани Паулсон, которая познакомилась с Элинор в психиатрической лечебнице, им тогда обеим было шестнадцать лет. Следующая – Брук Риццо, подруга, тоже модель, и…

– Это имя мне кажется знакомым, – перебил меня Гэхаловуд. – А кто остальные?

Я тут же приметил имена подруг Аляски, которые девять дней назад вывели нас на след Элинор Лоуэлл:

– Там Андреа Браун, Стефани Лехэн и Мишель Спитцер, – перечислил я. – Те же имена, что назвала нам Донна Сандерс! Мы этих женщин уже допрашивали, но по поводу Аляски.

– Круг замыкается! – воскликнул Гэхаловуд. – Та же синяя машина, та же группа подружек… Начинаю подозревать, что исчезновение Элинор как-то связано с убийством Аляски.

– Вы хотите сказать, что Элинор не покончила с собой?

– Любовник у них, вероятно, был общий, почему бы не быть общему и убийце? Тут надо серьезно поработать…

Беседы свои мы начали с Мишель Спитцер, она первая заговорила с нами об Элинор.

мишель спитцер:

Конечно, мы все дружили, я же вам говорила. Встречались на разных конкурсах, из нас получилась небольшая банда.

[…]

Завидовали ли мы друг другу? Нет, профессию из этого сделали только Аляска и Элинор. А мы, все прочие, участвовали в конкурсах забавы ради, когда были подростками. В 1998 году это все была уже старая история. Кто в университете учился, кто работал.

[…]

Элинор, у нее был маниакально-депрессивный психоз. Она мало о себе говорила. Приходилось ее принимать такой, какая она есть. Я знаю, что она довольно долго путалась со стариком. Никогда об этом не говорила, очень была скрытная. Как-то упомянула мужика под полтинник. Надо у Брук спросить, она обожает такие истории. Мне-то было наплевать. На самом деле я считала, что это скорее печально.

брук риццо:

Почему я вам не говорила про Элинор Лоуэлл? Не знаю, вы тоже про нее не упоминали. Вы меня спрашивали про Аляску, про Уолтера, про Маунт-Плезант, я как-то не связала это с Элинор. А как самоубийство Элинор касается расследования про Аляску?

[…]

О да, с этим ее стариком была бесконечная история… Я так и не выяснила, кто он такой… Мать Элинор пыталась его найти, но Элинор свой секрет хранила лучше некуда. Я однажды спросила ее, почему она о нем никогда не рассказывает, и та ответила: “Чтобы у него не было проблем”.

[…]

Нет, “старик” – это не Эрик Донован. Эрик был не старый. […] Да, Эрика я знала. Часто встречались, когда ходили куда-нибудь в бар. Элинор никому не говорила, что гуляет с ним. Она мне про это рассказала однажды вечером, мы как раз все там были. Был еще Уолтер, строил глазки Аляске. Я сказала Элинор, что Уолтер – красивый парень. Да и сложен классно. А она призналась, что предпочитает Эрика и регулярно с ним спит, но это надо хранить в тайне, чтобы “старик” не узнал. Она его вроде боялась. Однажды я ее спросила, что она в своем “старике” нашла. Она ответила: люблю его, ничего не попишешь.

андреа браун:

Зависть между Элинор и Аляской? Да, но это появилось поздно. Довольно долго ничего такого не было. И вообще, каждая делала свою карьеру: Элинор работала моделью, Аляска хотела стать актрисой. Но в то лето Элинор тоже вбила себе в голову, что ее ждет успех в Голливуде. Не знаю с чего. Аляска нам рассказывала про свою агентшу в Нью-Йорке, которая в нее верит, и, полагаю, именно это разозлило Элинор. Но я не думаю, что Элинор хотела Аляске зла. Во всяком случае, публично я никаких трений не замечала. Был только один разговор, когда мы с Элинор обедали. Она хотела, чтобы ее выбрали в жюри “Мисс Новая Англия”. Я сказала: “Надо тебе будет продвигать Аляску, если она победит, это будет хорошо для ее карьеры”. Она прямо испепелила меня взглядом: “Ну уж это – никогда! Не хочу, чтобы эта мерзавка выиграла! Она начинает меня затмевать”. Вы не спрашивали Стефани? Ее мать очень дружила с матерью Аляски.

[…]

Да, можно сказать, что Элинор была реально крутая. Любила ходить купаться в Чандлер Хави Парк. Подолгу там оставалась, иногда в одиночестве. Говорила, что не боится бродяг, носила в сумке на всякий случай телескопическую дубинку.

перри гэхаловуд (очень удивленно):

Вы говорите, что Элинор разгуливала с телескопической дубинкой?

андреа браун:

Да. Во всяком случае, по вечерам она у нее всегда лежала в сумке. А что?

перри гэхаловуд:

А то, что таким же орудием была убита Аляска Сандерс.

стефани лехэн:

Да, до меня доходил слух о раздорах между Аляской и Элинор из-за конкурса на мисс Новая Англия. Мамаша Сандерс моей про это говорила. В узких кругах вечно все друг другу завидуют.

[…]

О да, Сандерсов более чем устраивало, что Элинор отпала. Не знаю, выиграла ли бы Аляска конкурс, будь та в жюри. Судя по всему, Элинор была полна решимости ее завалить.

[…]

Нет, ее мужика я никогда не видела. Но мы между собой часто о нем говорили. Кто этот старый хрен, которому она поклонялась? Про него так никто ничего и не узнал. А я кое-что узнала, только один раз, в начале августа 1998-го. Помню, потому что тогда я последний раз видела Элинор. Мы вместе выпили кофе, при ней была небольшая дорожная сумка. Я спросила, куда она едет, она не соизволила ответить. Но машина у нее была в мастерской, в ремонте, и она попросила подвезти ее до автовокзала. Я подвезла, а потом незаметно пошла за ней. Думала, она встретится со своим мужиком, мне страшно хотелось посмотреть, каков он из себя. Но она просто села в автобус на Рокленд, штат Мэн. Одна.

Если Элинор была со своим любовником в Рокленде 4 июля и ездила туда в августе, значит, этот человек там жил.

Выходя от Стефани Лехэн, Гэхаловуд сказал:

– Синяя машина, массачусетские номера, мужчина в возрасте, разведенный, Рокленд, штат Мэн. Сложите все это вместе – сорвете джек-пот!

Не успели мы сесть в машину, как у Гэхаловуда зазвонил мобильник. Звонил дежурный с ресепшена главного управления полиции штата: “Простите, что беспокою в воскресенье, сержант. Тут пришла мать сержанта Вэнса, спрашивает вас”. Мы немедленно вернулись в Нью-Гэмпшир. В кабинете Гэхаловуда нас ожидала маленькая женщина.

– Миссис Вэнс?

– Перри!

Она не сдержалась и бросилась ему в объятия. Встречались они только один раз, на похоронах Мэтта Вэнса.

– Что вы тут делаете? – поинтересовался Гэхаловуд.

– Мне надо с вами поговорить. По поводу того, что сказали по телевизору… по поводу дела Аляски Сандерс. Это было последнее дело Мэтта, да?

– Именно так.

– Они сказали, что один полицейский вынудил подозреваемого признаться, а потом совершил оплошность… Речь ведь о Мэтте? Скажите, это про него? Пожалуйста! Мне нужно знать, я имею право понимать, что происходит.

– Миссис Вэнс, – сказал Гэхаловуд, – мне невероятно жаль сообщать вам то, что я собираюсь сказать. Но раз вы пришли сюда в поисках правды, я обязан сказать вам правду.

Гэхаловуд в точности изложил матери бывшего напарника ход событий вторника, 6 марта 1999 года, – событий, которые привели к смерти Уолтера Кэрри, а затем к самоубийству Мэтта Вэнса. Когда рассказ был окончен, старушка сидела как громом пораженная. Наконец она снова обрела дар речи и сказала Гэхаловуду:

– Помню одно из первых дел Мэтта, он тогда был в полиции Бангора. Убили девушку семнадцати лет, когда она возвращалась пешком с вечеринки у подруги. Габи ее звали. Бедняжку забили до смерти и так изуродовали, что собственные родители не смогли ее опознать. Виновника не нашли, и, когда начальник потребовал, чтобы Мэтт закрыл дело за недостаточностью улик, тот чуть не заболел. Говорил мне: “Это же невозможно, ма! Мы не можем признать себя побежденными! Я обещал родителям этой девочки, что мы найдем того, кто это сделал!” Потом он мне рассказывал, что каждое утро думал про эту девочку, перед ним снова и снова вставало ее измолоченное лицо. “Человеческое крошево”, как он говорил. Эта история преследовала его. И он дважды, считая, что поймал парня, замешанного в убийстве Габи, совал ему в рот пистолет, чтобы тот признался. Он мне сказал: “Я снова видел тело Габи в канаве, представлял себе, как этот тип разбивает ей кулаком лицо, и у меня сносило крышу”. В конце концов Мэтта сдал кто-то из коллег, и начальство попросило его найти место где-нибудь еще, там, где призрак Габи оставит его в покое. К несчастью, как и следовало ожидать, Габи последовала за ним в Нью-Гэмпшир. Мэтт из-за нее так и не захотел иметь детей. Говорил, что не хочет однажды пережить то, что пережили родители Габи. У него никогда не было по-настоящему серьезных отношений с женщинами, думаю, тоже из-за этого. Его это слишком мучило. Последний раз я разговаривала с Мэттом на выходных, накануне его смерти. Он мне рассказал по телефону, что занят в одном деле, какую-то девушку нашли мертвой на берегу озера. У меня врезалось в память ее имя, такое необычное – Аляска. Он мне сказал: “Ма, я завязываю. Не могу больше этим заниматься. Я закрою это дело, и когда я его закрою, прощу себе, что так и не нашел убийцу Габи”. Это был наш последний разговор.

Миссис Вэнс умолкла. В комнате стояла ужасающая тишина.

– Простите, что так получилось, – наконец прошептал Гэхаловуд.

– Вы ни в чем не виноваты, Перри, вас там не было…

– Не было, да.

– По телевизору говорят, что сына посмертно лишат звания, – сказала она. – Пусть так, если это угодно общественному мнению. Пусть разрушат его надгробие, если на то пошло. Но я не знаю, что это изменит: это не вернет к жизни ни бедного мальчика, ни Аляску. Зато вы, Перри, вы можете все поправить – расследовать это дело. Я чувствую, как бьется душа Мэтта, как она колотится в гробу в поисках искупления. Дайте ему покой, Перри. И родителям этой малышки тоже. Разыщите убийцу. Когда мы последний раз говорили с Мэттом, он сказал: “Все, чего я хочу, ма, это пойти к родителям Аляски и сказать, что правосудие…”

– “…свершилось”, – Гэхаловуд закончил фразу за нее.

– Откуда вы знаете?

– Ваш сын мне тоже это говорил.

По дороге в Маунт-Плезант Гэхаловуд признался:

– Я устал, писатель. Пора кончать это дело. А потом я тоже завязываю.

– Вы хотите уйти из полиции, сержант?

– Во всяком случае, взять паузу. Знаете, о чем мечтала Хелен? Уплыть на яхте в кругосветное путешествие. Вот что я хочу сделать, когда мы здесь закончим. Уплыть с девочками.

– Красивый план, – сказал я.

– Возможно, и для вас, писатель, найдется местечко на борту.

– Спасибо, сержант, но сперва мне надо уладить пару дел, а потом уже портить вам плавание.

– Ничего вы не испортите, писатель, наоборот.

* * *

Под вечер, сидя в гостиничном номере в Маунт-Плезант, я вертел в руках билет на концерт, который дал мне Гарри. Концерт Александры Невилл был назначен на сегодняшний вечер. Скоро настанет час пресловутой встречи. Ехать или не ехать?

Я долго не мог решиться. Держал в одной руке свою фотографию с ней и кузенами, а в другой – билет. В конце концов решил ехать. Вышел потихоньку, не хотелось ни с кем объясняться. В соседнем номере Гэхаловуд с головой ушел в бумаги, которые отдала нам мать Элинор. Садясь в машину, я получил сообщение от Лорен:

Ты ко мне?

Мой ответ:

Нет, посижу спокойно в гостинице, если ты не рассердишься. Выдохся совсем.

Я уехал.

Приехал в Бостон, в “ТД-гарден”, где проходили баскетбольные и хоккейные матчи, а также большие концерты.

Не знаю, когда вы будете читать эту книгу, но если вы следили за музыкальной модой 2010-х годов, то наверняка слышали об Александре Невилл, тогдашней знаменитой певице.

Добравшись до арены, я прошел контроль и посмотрел в билете, какое у меня место, – понять, куда мне направляться.

Я не видел, что она стоит у меня за спиной.

Она следовала за мной, пока могла, пока ее не остановили у входа – билета у нее не было.

Она смотрела, как я ухожу, потрясенная моей ложью.

Лорен.

Назавтра после концерта Лорен пригласила меня встретиться в “Сизон”, выпить кофе. Она ждала за столиком с мрачным видом, скрестив руки. Вместо приветствия удостоила меня только сухим “Сядь”.

Глава 32
Виналхэйвен

Понедельник, 26 июля, и вторник,

27 июля 2010 года

– Хорошо провел вечер? – спросила она.

– Ну, ничего. А ты?

– Не смей надо мной издеваться, Маркус! С кем ты был на концерте?

Я не пытался отрицать. Только спросил, откуда она узнала.

– Я видела, как ты вчера вышел из гостиницы. Как раз подъехала. Ты меня не видел, явно куда-то торопился, сел в машину, и тогда я тебе написала: “Ты ко мне?” Это был вопрос. Но ты решил, что это приглашение, и ответил, что хочешь отдохнуть в номере, при том что я видела, что ты уезжаешь! Жалкий лгун! Я думала, ты хороший парень, Маркус, не такой, как все. Но ты не лучше других. Так что, у тебя цыпочка в Бостоне? Ты ее на концерт водил?

– Лорен, ты, конечно, не поверишь, но на концерт я ходил один.

– Ой, да ладно!

– Мне этот билет дал Гарри Квеберт. Мы с ним встречались в прошлую субботу. И он предложил мне сходить на этот концерт.

– Зачем?

– Это сложно, но он хотел дать мне шанс снова встретить одного человека. Человека, который много значил в моей жизни.

– Экс-подружку, что уж.

– Да.

– Кто она?

– Та девушка на фотографии.

– Чего?

– Девушка на фотографии с моими кузенами, Александра. Это она.

– И что?..

– Я к ней не подходил, только смотрел. Не осмелился ни сказать что-то, ни сделать.

– Вы не поговорили?

– Нет.

– Ты к ней что-то чувствуешь?

Я ответил не сразу. Посмотрел ей прямо в глаза и признался:

– По-моему, да.

Она вцепилась в чашку с кофе, словно хотела запустить ею мне в лицо. В этот момент у меня зазвонил телефон. Это был Гэхаловуд.

– Писатель, вы где?

– В “Сизон”, с Лорен.

– Идите оба быстро в гостиницу, я напал на след.

* * *

Гэхаловуд был слишком взбудоражен своим открытием, чтобы заметить напряжение между мной и Лорен. Сидя за столиком в гостиничном ресторане, он показал одну из тетрадей Элинор Лоуэлл.

– Я все прочитал, от начала до конца, – сказал он, – и вот что мне попалось.

Он ткнул пальцем в страницу, испещренную мельчайшим почерком:

Еду к нему. Он сказал, что без меня впадает в отчаяние. После того неудачного 4 июля я себе обещала больше туда не возвращаться, но он нуждается в моем присутствии, и я не могу его бросить. Он даже готов был приехать за мной на машине, но я хотела избавить его от поездки, да еще с этим идиотским парадом, когда весь город перекрыт. Никогда не понимала, что привлекательного в этих гигантских омарах.

Я сажусь в автобус. И как только занимаю свое место, мое тело начинает сгорать от нетерпения. У меня только одно жадное желание – снова увидеть его. Замкнуться с ним в нашем пузыре, в нашем раю.

Когда звучит туманный горн, мое сердце подпрыгивает, я знаю, что он совсем близко. Мы встречаемся с ним в бухте, там, где нас никто не найдет. Где нам никто не помешает. Это место уединенное.

В этом сером доме среди красных кленов, там, где я чувствую себя женщиной. Мы можем быть вдвоем. Мы защищены.

– В этом тексте, – пояснил Гэхаловуд, – Элинор описывает свой путь на автобусе в следующий раз после катастрофы четвертого июля. Думаю, речь идет о той поездке в Рокленд, о которой говорила Стефани Лэхен. Элинор пишет про омаров, а омары – это штат Мэн, то есть мы снова возвращаемся к Рокленду…

– Пока все понятно, сержант, – сказала Лорен.

– Еще Элинор упоминает парад, – продолжал Гэхаловуд. – Я справился, бывает ли в августе в Мэне парад, эмблемой которого служит омар. Ни за что не догадаетесь: с 1947 года в Рокленде, штат Мэн, ежегодно проходит Фестиваль омара, в ходе которого по центру города движется шествие гигантских омаров.

– Элинор едет к возлюбленному в Рокленд, в серый дом среди красных кленов, – подытожил я. – Звучит туманный горн, наверное, там поблизости маяк, это сужает область наших поисков.

Гэхаловуд кивнул, глядя на нас с Лорен:

– Вы понимаете, что нам остается сделать…

– Едем в Рокленд! – воскликнула Лорен.

* * *

До Рокленда было три часа езды. Нам, видимо, предстояло там ночевать, поэтому мы взяли с собой кое-что из вещей.

Рокленд с пригородами раскинулся на сорока квадратных километрах. Несмотря на упоминание маяка поблизости, найти там серый дом было делом нелегким. Для пущей эффективности мы выехали на двух машинах: в одной – мы с Гэхаловудом, в другой – Лорен.

До места мы добрались ближе к полудню и сразу принялись за дело: Лорен должна была прочесать северную часть города, Гэхаловуд – южную. А я пешком обойду центр, магазин за магазином, буду показывать торговцам фото Элинор в надежде пробудить давно забытые воспоминания.

Весь день мы только и делали, что брали ложный след: обнаружили несколько серых домов, и с кленами, и без. Каждый раз все приходилось проверять до мельчайших деталей, и каждый раз мы промахивались. То дом был построен после 1998 года. То двенадцать лет назад он был другого цвета, а позже перекрашен. То в нем жил мужчина либо слишком молодой, либо слишком старый, чтобы в то время быть любовником Элинор. Гэхаловуд запросил помощь полиции Рокленда, и та проявила большую готовность сотрудничать. Безрезультатно. Что до моего обхода торговых точек с фото, это оказалось пустой затеей.

Близился вечер, а мы так и не напали на след. Лорен сдалась и решила вернуться в Маунт-Плезант. Мы с Гэхаловудом продолжали искать до поздней ночи. Когда стало совсем темно, хоть глаз выколи, мы остановились в мотеле. Несмотря на дневную усталость, мы были слишком возбуждены, чтобы спать. Сидели на пластиковых стульях перед своими номерами, потягивали пиво из банок.

– С вами все в порядке, писатель? – спросил Гэхаловуд. – Вы, похоже, сегодня не в своей тарелке. За весь день слова не проронили, не похоже на вас. Мне не хватало вашей несносной трескотни.

– Это из-за Лорен, сержант.

– А, вот вы сказали, и в самом деле, выглядели вы перед ней не шибко непорочным.

– Знаю… я сглупил.

– Сильно?

– И да, и нет. Я ей наврал, а это всегда нехорошо. Я привязан к Лорен… Но задаю себе множество вопросов…

– Насчет чего?

– Насчет одной старой истории, я вам как-нибудь расскажу.

– Как будете готовы – я весь внимание.

– Сержант, как вы поняли, что Хелен – то, что надо?

Гэхаловуд пожал плечами:

– Хотите честно?

– Да.

– Я это знаю с тех пор, как ее больше нет. Конечно, я любил ее больше всего на свете. Конечно, я сделал ей предложение, потому что хотел строить свою жизнь с ней. Конечно, несмотря на все пригорки и ручейки, я никогда не сомневался, что люблю ее. Но знаете, что означает выражение, что человек “то, что надо”? Это значит, что, когда он умирает, вы сознаете, что хотели бы умереть вместе с ним. Ваш мир рушится. Вы не можете без него ничего делать. Я себя чувствую сломавшейся машиной, писатель. Потеряв Хелен, я потерял инструкцию к самому себе.

– Мы вас починим, сержант.

– Не знаю, можно ли это починить, писатель. И знаете что? Тем лучше, если это не чинится. Это значит, что ты любил по-настоящему. Это очень больно, но это придает огромный смысл нашей короткой жизни.

* * *

С первыми лучами зари мы с Гэхаловудом снова отправились на поиски таинственного серого дома. Проехали все побережье, даже за пределами Рокленда, проверяли все жилища неподалеку от маяков. Напрасно.

Ближе к полудню, после долгих часов бесплодных поисков, мы, вконец раздосадованные, вернулись в Рокленд. Никакого намека на след, такое впечатление, что мы ходим по кругу. Мы выпили кофе в порту. Рядом с нами какой-то рыбак выгружал ловушки с омарами. Мы молча следили за ним. Из порта вышел паром, полный отдыхающих. Я взглянул на них с завистью. Мне тоже был нужен отдых. Кофе был выпит, и я спросил Гэхаловуда:

– А теперь что будем делать, сержант?

Даже он признал себя побежденным:

– Возвращаемся в Маунт-Плезант, писатель.

Я кивнул. В эту секунду паром включил сирену. Три длинных гудка. Три гудка туманного горна. Мы с Гэхаловудом в изумлении уставились друг на друга.

– Черт, сержант! Вы это слышали? – воскликнул я.

– Слышал, как не слышать!

Он подозвал рыбака:

– Сэр, куда идет паром?

– На Виналхэйвен, – ответил рыбак.

– Виналхэйвен? – переспросил Гэхаловуд.

– Остров Виналхэйвен. На пароме до него час. Вы не знали?

– Нет. И там кто-то живет?

– Тысячи две человек. Очень модное место стало. Много отпускников.

Гэхаловуд достал из кармана тетрадь Элинор, он взял ее с собой. Перечитал пассаж, в котором она упоминала бухту, уединенное место, где их никто не найдет.

Остров идеально подходил под описание. Мы навели справки: Виналхэйвен был очень популярным дачным местом. Местом, где мужчина зрелого возраста в разгар развода мог найти немного покоя.

Через полчаса мы грузили машину Гэхаловуда на паром. Добравшись до острова, мы снова начали охоту за серым домом среди красных кленов. Весь день мы объезжали дома на Виналхэйвене, один за другим. И наконец нашли небольшой дом у воды, в точности подходящий под описание: серая деревянная постройка в окружении громадных красных кленов. Машину, чтобы не светиться, мы оставили немного в стороне и подошли к особняку. Казалось, в доме никого не было. Машин не видно. Имени на почтовом ящике нет.

Гэхаловуд позвонил в дверь. Никто не ответил. Тогда я решил обойти дом. Заглянул в окна, убедился, что внутри никого нет. И, разглядывая гостиную, вдруг заметил нечто неожиданное:

– Сержант, идите посмотрите!

Гэхаловуд подбежал:

– Что такое?

– Загляните в гостиную, посмотрите на стену в глубине, за креслом…

Гэхаловуд прилип к окну:

– Охренеть, писатель…

На стене висела картина – закат над океаном. Картина, которая была на заднем плане видео Аляски. Именно здесь девушка записала свою последнюю пробу.

В ту же минуту послышался звук двигателя. Подъезжала машина. Гэхаловуд рефлекторно увлек меня в кусты. И вот появился синий автомобиль, модель как минимум десятилетней давности. Машина остановилась у дома. Дверца водителя открылась, и мы с Гэхаловудом застыли в изумлении, увидев мужчину, выходящего из кабины.

Несколько машин полиции штата, а также шерифа округа Нокс медленно рассекали океан на плавучей платформе береговой охраны, за которой вились чайки.