Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 311 страниц)

К столику подошел хозяин и осведомился, не желают ли они чего-нибудь еще. Женщины заказали кофе и попросили счет.

– Как продвигается идентификация тел? – поинтересовалась Коломба.

Роберта бросила взгляд на соседний столик, чтобы удостовериться, что никто не слышит, как она говорит о трупах: тема могла любому подпортить аппетит.

– Мы составили список имен пропавших, совпадающих по возрасту с людьми, чьи останки обнаружены в цистернах, – наконец сказала она. – Теперь мы постараемся связаться с родственниками и взять у них образцы ДНК для сравнения. Правда, я пока не знаю, сколько из найденных останков сохранились достаточно хорошо, чтобы быть нам полезными. Кстати, мне нужен также образец ДНК господина Торре, чтобы сопоставить данные.

Коломба кивнула:

– Было бы прекрасно узнать, кто он на самом деле.

– Не слишком обольщайся. Прошло много времени. Как и для этих бедняг, что кончили на дне озера. Нам повезет, если удастся установить личности хотя бы двух или трех погибших.

– Не слишком ли ты усугубляешь?

– В холодильниках ЛАБАНОФ лежит почти сотня безымянных трупов, хотя их останки предоставляют гораздо больше материала для анализа, чем осколок зуба, растворенный в серной кислоте. – Роберта улыбнулась. – Кое-кто из коллег назвал бы меня безнадежной оптимисткой.

Когда в десять вечера Коломба вернулась в гостиницу, в лобби ее поджидала кучка фотографов и журналистов: по городу уже разлетелся слух о том, где остановились двое новоявленных героев. Ее ослепили вспышки камер, а главное, она не привыкла быть в центре внимания, и внезапная популярность отнюдь не пришлась ей по душе. Отказавшись отвечать на вопросы репортеров, она взбежала по лестнице и обнаружила, что с двери Данте исчезла записка. Облегченно вздохнув, она постучала, но ей так никто и не ответил.

Коломба снова спустилась и под вспышки парочки запоздавших папарацци подбежала к стойке ресепшен. Портье встретил ее извиняющейся улыбкой:

– Мы пытались их прогнать, синьора, но они все приходят и приходят.

– Я здесь не из-за этого, – резко оборвала его она. – Мой друг, Данте Торре. Можете вы мне сказать, он в номере или снова ушел?

Портье сверился с компьютером:

– Боюсь, он покинул гостиницу.

Коломба не сразу поняла:

– Простите?

– Он расплатился по счету и уехал.

– И не просил ничего мне передать?

– Нет.

Она покачала головой:

– Быть не может. Это на него не похоже.

Как бы Данте ни расстроился, он бы ее так не бросил.

– С кем он говорил?

– С управляющей. Позвать ее?

– Да, спасибо.

Портье исчез в задней комнате. Один из фотографов тут же подскочил к Коломбе и молниеносно защелкал старой зеркалкой.

Она свирепо уставилась на него:

– Вы начинаете всерьез действовать мне на нервы.

– Я просто делаю свою работу, синьора. – Фотограф попятился, не переставая снимать. – А лобби гостиницы – это общественное место.

– Но мое лицо, блин, не общественная собственность.

– Очень жаль. Вы красивая женщина.

Коломба почувствовала искушение схватить мужчину за воротник и хорошенько отделать. К счастью, в этот момент ее позвала управляющая – строгая с виду женщина лет сорока.

– Госпожа Каселли… какие-то проблемы?

– Да. Вы видели, как уезжал господин Торре? Он показался вам… – Коломба замялась в поисках подходящего слова, – нормальным? – беспомощно заключила она, осознавая, что в отношении Данте понятие нормальности неприменимо.

– Простите, но я действительно не могу вам помочь. Персонал гостиницы не вправе нарушать неприкосновенность частной жизни… Постарайтесь понять.

– Но вам ведь известно, кто мы такие, верно? И почему мы в Кремоне? – спросила Коломба.

Управляющая вздохнула:

– Да, синьора.

– Так не заливайте мне про неприкосновенность частной жизни. Видели вы его или нет?

– Нет. Он расплатился по телефону, предоставив номер своей кредитной карты. Это было около девяти вечера.

– А как же его вещи?

– Он распорядился, чтобы их доставили в его римскую квартиру, и даже заплатил за пересылку.

– Не может быть, – сказала Коломба. Ее сердце бешено заколотилось, и в груди сжалось от тревоги. Она с трудом сохраняла ровное дыхание.

Управляющая встревоженно вгляделась в ее лицо:

– Синьора… уверяю вас, все так и было.

– И вы уверены, что звонил именно он?

Управляющая заколебалась:

– Наверное. Мы никогда прежде с ним не беседовали.

Коломба бегом вернулась к себе в номер и достала из кармана свернутый листок бумаги, заменявший ей записную книжку на случай чрезвычайных обстоятельств. Она собралась было набрать номер Спинелли, но в последний момент остановилась. Пришлось бы объяснить, что перед уходом Данте поссорился с Валле, и начальница прокуратуры вряд ли разделила бы ее тревогу. В конце концов, Данте не малолетний и не считается подвергающимся опасности свидетелем – он уже рассказал все, что знал, и к идентификации кого-либо из виновных его показания не привели. Даже если Спинелли согласится отправить на его поиски карабинеров, Коломбе придется отсиживаться в гостинице и дожидаться новостей, не зная, ищут Данте или нет и если да, то как продвигаются поиски. И потом, о разыскных действиях узнает Отец. В этом она не сомневалась.

Коломба положила трубку стоящего на прикроватном столике телефона. Нужно найти другой способ, и в данный момент в ее голове вырисовывалась единственная альтернатива.

«Надо быть сумасшедшей, чтобы даже рассматривать такую возможность», – подумала она. Но не попытаться было нельзя.

Коломба узнала у портье адрес отеля «Ибис», расположенного в двадцати минутах ходьбы от ее гостиницы, и уже через пятнадцать минут была на месте. Она притворилась, что ее ждут, и заставила администратора назвать ей номер комнаты.

Заросший щетиной Сантини открыл дверь в одной майке. От него несло потом. Когда Коломба сказала ему, чего хочет, он впервые за долгое время от души расхохотался. Однако, отсмеявшись, позволил ей войти.

Тем временем к Данте медленно возвращалось сознание. Последним, что он помнил, было опускающееся оконное стекло фургона. Потом наступила темнота. Та же удушающая темнота со вкусом ткани и запахом его дыхания сдавливала ему виски и сейчас. Наконец кто-то сорвал с его лица капюшон, и Данте увидел, где находится.

Он закричал.

31

Сантини выслушал рассказ Коломбы, сидя на односпальной кровати и допивая купленную в гостиничном баре бутылку пива. Комната насквозь провоняла табачным дымом, хотя полицейский из следственного управления оставил приоткрытым окно.

– Возможно, твой дружок и правда вернулся домой, – наконец произнес он.

Коломба раздраженно покачала головой:

– Я в это не верю.

– Потому что он с тобой не попрощался?

– Если бы он был настолько потрясен, что сбежал, забыв о хороших манерах, то и за комнату забыл бы заплатить, – стараясь сохранять спокойствие, сказала Коломба. – Он старомоден и наверняка заплатил бы и за мое проживание, потому что оба номера бронировал он.

– Ну, это еще неизвестно. Люди не всегда поступают предсказуемо, особенно в состоянии стресса.

– Я уже видела его и расстроенным, и потрясенным и знаю, чего ждать. Нет, звонил кто-то другой. Кто-то выдал себя за него.

– Немец за решеткой и больше не представляет никакой опасности.

Коломба покачала головой:

– Нет, опасен Отец. А он все еще на свободе.

– Покажи мне хоть одно доказательство, что он существует.

– Я знаю только, что Данте в это верил и что он был прав с самого начала, еще с тех пор, как в Пратони пропал Лука Мауджери. И если бы ты его послушал, – распалившись, добавила она, – то не выставил бы себя таким идиотом.

Сантини откинулся на подушку:

– Умеешь ты просить об услугах, Каселли.

Коломба подтянула к себе единственный в комнате стул и уселась на него верхом.

– Я не прошу тебя об услуге.

– Вот как?

– Я прошу тебя поступить правильно.

Сантини фыркнул:

– Не смеши меня.

– Но это действительно правильно. И даже если ты мне не веришь, это все равно лучше, чем надираться здесь, оплакивая свои беды.

Сантини закрыл глаза.

«Что со мной не так? Почему в последнее время из всех возможных решений я всегда выбираю самое глупое?»

– Я сделаю пару звонков, и посмотрим, что из этого выйдет, – сказал он.

Ему снова захотелось рассмеяться.

Звонков пришлось сделать побольше, но отыскать следы Данте в таком маленьком городке, как Кремона, оказалось легче, чем они думали, в том числе благодаря содействию пары подчиненных Сантини, который едва ли не ноги об них вытирал. Быстро вычеркнув поезда, автобусы и автопрокаты заодно с больницами, моргом и другими гостиницами, они нашли таксиста, чью машину Данте поймал на бульваре. Тот сообщил им по телефону, что высадил его у старой фермы.

Около полуночи Коломба и Сантини подъехали к ферме на его служебной машине, осмотрели ее при свете фонарика и, обойдя развалины, оказались перед бетонной платформой.

– Это здесь его держали? – спросил Сантини.

– Да, – ответила Коломба. – Хотя башен больше нет. Но зачем он сюда приехал?

– Ностальгическое путешествие. – Сантини огляделся по сторонам: единственным источником света был их фонарь. – Здесь его нет. А такси без мобильника не вызовешь. Значит, он ушел пешком.

Коломба жестом показала, чтобы Сантини осветил окрестности.

– Или кто-то его забрал. Здесь недавно проезжал автомобиль, – сказала она, глядя на оставшиеся в мягкой земле колеи шин.

– Автофургон, – уточнил Сантини. Он знал, о чем говорит. – Но это мог быть какой-нибудь фермер, живущий неподалеку.

– Посвети сюда, – сказала Коломба, указывая на бетонную платформу.

Сантини направил луч фонаря вниз: на бортике платформы виднелось несколько темных полос.

– Засохшая грязь. Кто-то вытер здесь ноги.

– Не кто-то, а Данте. И он не вытирал ноги. Иди сюда.

Подойдя поближе, Сантини увидел, что это не просто темные полосы: кто-то носком ботинка вычертил на платформе буквы и цифры. «ЕН29».

– Это часть автомобильных номеров, – сказала Коломба. – Все еще веришь в совпадения?

Сантини со вздохом достал телефон.

Пока Сантини связывался со своим отделом, Данте снова очнулся в тюрьме и на этот раз не сразу провалился в забытье.

«Меня чем-то накачали, – понял он. Мысли ползли, как улитки. – Лошадиной дозой транквилизаторов».

Шея ныла, – должно быть, ему сделали укол в яремную вену.

Что бы ему ни вкололи, лекарство действовало. Оно не только отупляло. Благодаря ему Данте почти мог вытерпеть нахождение в тесном прямоугольном замкнутом пространстве площадью шесть на три метра, все проемы которого были намертво заколочены. Помещение озарял тусклый зеленый свет стоящего в углу детского ночника. Изолированные стены были покрыты вагонкой. Осмотревшись, он увидел пластиковую столешницу с раковиной, кухонные шкафчики, стол, стул и двухъярусную кровать. Данте лежал на нижней койке. Его шею обхватывал предназначенный для крупных собак ошейник с висячим замком, от которого тянулся приваренный к изголовью кровати металлический трос. Он подергал за трос онемевшими от транквилизаторов руками, но кольцо не подалось, а кровать оказалась привинченной к полу.

Пытаясь определить длину поводка, Данте резко дернулся, и ошейник на миг сдавил ему горло. Хотя рванулся он не так уж и сильно, но успел почувствовать, что задыхается, и прилив адреналина разогнал медикаментозный туман. Данте показалось, что стены тисками надвинулись на него и вот-вот раздавят. Он открыл рот, чтобы позвать на помощь, но закричать так и не смог. Он снова начал терять сознание, и в голове промелькнула последняя ясная мысль. Мысль о Коломбе.

Она все знает, в этом он не сомневался. Она придет за ним. Вопрос лишь в том, успеет ли она его спасти.

– Это не автомобильные номера, – сказал Сантини Коломбе.

Они все еще находились на ферме, дрожа от промозглого холода. Ни у одного фургона нет номеров, которые бы начинались или кончались этими знаками, объяснил он. Такие номера есть только у легковых машин, а их полным-полно.

– Или Торре ошибся, – сказал Сантини, – или ошибаемся мы. Откуда нам знать, может, вечером кто-то играл в грязи в морской бой.

Коломба покачала головой:

– Нет. Это был Данте. Он пытался навести нас на след.

Сантини закурил.

– Не слишком ли ты уверена?

– Говорю тебе, я знаю, как он рассуждает.

Но вправду ли она так хорошо его знает? Ей оставалось лишь надеяться на свою правоту, ведь номера – единственная ниточка, связывающая ее с Данте.

– Можешь позвонить в дорожную полицию?

– Здесь нет камер.

– Но может быть, фургон выехал на шоссе. Мы знаем примерное время и часть номерных знаков. Этого больше чем достаточно. Им стоит всего лишь проверить по базе.

Коломба говорила о системе «Сэйфти тьютор», которая регистрировала номера транспортных средств, проходивших через ворота трасс, и отправляла их в центр обработки информации в Сеттебаньи, где они анализировались, чтобы выявить возможные превышения скорости. Полиция могла получить доступ к данным системы, однако требований на розыск беглых преступников и угнанных машин было так много, что без срочного официального запроса или хороших связей получить быстрый ответ было невозможно. К счастью, связи у Сантини имелись.

Они дожидались ответа в придорожном баре при табачной лавке, которая обслуживала дальнобойщиков, а потому не закрывалась допоздна. В два часа ночи телефон Сантини зазвонил. Когда он повесил трубку, Коломба заметила, что от усталого, безразличного выражения, не сходившего с его лица в последние несколько часов, не осталось и следа.

– О’кей.

– О’кей – что?

– О’кей, ты была права.

Коломба мгновенно опустила черствую бриошь, которую пыталась в себя запихнуть, обратно на блюдце.

– Они нашли номера?

– Да. На белом фургоне «фиат-дукато». Но согласно единой европейской базе данных «Еукарис», эти номера принадлежат списанному «Фиату-пятьсот».

– Значит, номера краденые. Где камеры засекли фургон?

– В окрестностях Болоньи, во Флоренции, а потом в Риме. Два часа назад фургон съехал с шоссе на улицу Салария, и мы его потеряли.

– Данте привезли обратно в Рим. Отец там, – пробормотала Коломба.

– Каселли, нам нужно поднять тревогу.

– Нет, – решительно сказала она. – Отец сразу узнает.

– Как?

Коломба покачала головой:

– Он убил Ровере, потому что понял, что тот у него на хвосте. И послал Немца к Хорхе, как только парень вышел из тюрьмы. Отец получает сведения из первых рук.

– Думаешь, он один из нас?

– Или дает на лапу кому-то вроде тебя. До недавних пор я даже думала, что как раз тебе он и приплачивает. Ну или Де Анджелису. – Коломба закусила губу. – А то и обоим.

– Мне-то уж точно никто не отстегивает. Да и насчет Де Анджелиса можешь не беспокоиться, тем более что он подал в отставку.

– Уверен?

– Слушай, я не один день с ним проработал. Ради карьеры Де Анджелис готов на все, и он никогда не отказывал в услугах тем, кто мог быть ему полезен. Но он не убийца. И даже не сообщник убийцы. – Сантини пожал плечами. – Допустим, Де Анджелис сливал информацию Отцу, не зная, кто он такой на самом деле. Но сейчас у него при всем желании ничего не выйдет. Коллеги стараются держаться от него подальше. Так что будь спокойна.

Коломба молча покачала головой, и Сантини понял, что она на грани. Тут-то и надо бы все бросить, но он снова упустил момент.

– Послушай, Каселли, – рассудительным тоном начал он. – Мы можем связаться с полицией, но шуму не поднимать. Просто сообщим им об угоне фургона. Как бы хорошо ни был осведомлен Отец, он не может знать все. Информация пойдет напрямую в мой отдел.

– Ты так доверяешь своим сослуживцам? – со злостью спросила она.

– Тебя послушать, так я вообще никому не должен доверять. Возможно, ты и права. Но вдвоем мы ничего не добьемся.

Коломба снова на несколько мгновений прикусила губу.

– Сколько ты добирался до Кремоны?

– Четыре часа. Со включенной сиреной.

– Посмотрим, удастся ли нам вернуться быстрее. – Она встала. – Объяви фургон в розыск. Мы возвращаемся в Рим.

32

Третье, а быть может, и четвертое – память путалась – пробуждение Данте было чудовищным. Если раньше его накачивали лошадиными дозами транквилизаторов, то сейчас ему как будто сделали химическую лоботомию. Его безудержно трясло, а в голове проносилась карусель сливающихся и накладывающихся друг на друга кадров. Образы из прошлого и ночных кошмаров казались одинаково реальными. Данте низвергался в ад, томился в башне, бежал от незримого врага, лежал в больничной смирительной кровати, метался по объятой пламенем крытой террасе собственной квартиры.

Он был мертв.

«Нет, – подумал он. – Я еще жив. Я еще нужен ему живым».

Он попытался сесть, и шею снова сжал тугой ошейник, однако нового приступа паники у Данте не случилось. Тиски ошейника даже помогли ему вернуться к реальности и напомнили, где он находится: он пленник, он заживо погребен в тесной конуре. Наркотик, путающий мысли, на этот раз сработал: Данте не потерял сознания и не закричал.

Сдерживая судороги, он спустил ноги с кровати. Пока он был в отключке, кто-то снял с него ботинки, и через носки ощущался холод пола. Пол походил на пластиковый, а под ним, судя по звуку, была пустота. Где бы его ни держали, это явно не квартира, – возможно, очередной контейнер. Здоровой рукой он ухватился за замок ошейника. Увидеть его Данте не мог, но узнал на ощупь: это был «Мастер лок» с кодом из сорока цифр. Шестьдесят четыре тысячи возможных комбинаций. Если вводить по одной комбинации каждые двадцать секунд, на то, чтобы перепробовать их все, уйдет больше трехсот часов. Что-то подсказывало ему, что трехсот часов у него нет. А возможно, нет и тридцати. Когда-то он знал один прием, позволяющий подобрать код быстрее. Нужно лишь отыскать его в выгребной яме, в которую превратился мозг.

Понемногу к горлу поднялась невыносимая тошнота, и Данте понял, что больше не может сдерживать рвоту. Он поискал глазами, куда можно опорожнить желудок, и увидел…

«Железное ведро. Точь-в-точь как в башне. Я вернулся назад».

Данте подтащил к себе ведро, и его вырвало желчью. На долгую минуту сознание затуманилось.

Придя в себя, он понял, что, свернувшись калачиком, лежит на кровати. Во рту ощущался мерзкий кислый привкус. Он постарался убедить себя, что башни больше не существует, а он провел на свободе двадцать пять лет, но знал, что лжет самому себе. Заточение никогда не прерывалось. Оно лишь временно расширилось, включив в себя целый мир, а теперь снова сжалось до размеров тюремной камеры. В этот момент часть стены распахнулась, и Данте осознал, что все это время смотрел на тщательно замаскированную дверь. Он наконец понял, где находится: его держали то ли в большом трейлере, то ли в доме на колесах. Под ноги падал янтарный свет уличного фонаря.

«Не смотри наружу, – сказал ему голосок маленького Данте. – Это против правил. Тебя накажут».

Мучительно захотелось зажмуриться, но он усилием воли держал глаза открытыми. За дверью виднелся утрамбованный двор и что-то вроде алюминиевых крыш. Проход загораживал мужчина лет шестидесяти. Данте уже его видел: это был водитель фургона, тот самый, что схватил его на ферме и сделал ему первый укол. Он уже тогда его узнал, хотя на фотографии, найденной Коломбой в доме Феррари, тот был гораздо моложе. Это был один из солдат Немца – это он показывал камере большой палец, сидя на платформе грузовика, с висящими на шее армейскими ботинками.

Мужчина тотчас же отошел, и в дверном проеме появилась другая фигура – долговязый мужчина в рабочем комбинезоне, толстых перчатках и подшлемнике. Его глаза закрывали зеркальные очки.

Прошло много лет, и его тело сильно изменилось. Он похудел и уже не так уверенно двигался. Но, войдя внутрь и дождавшись, пока помощник закроет за ним дверь, мужчина склонил голову набок, как будто желая посмотреть на него с другого ракурса. И по этому движению Данте окончательно убедился, что не ошибается.

На этот раз перед ним действительно Отец.

Плохие новости пришли, когда они проехали Флоренцию. Сантини дремал, повиснув на ремне безопасности, а Коломба вела машину, подставляя лицо врывающемуся в приоткрытое окно ветру. Мобильник Сантини зазвонил, и он, еще не открыв глаза, схватил телефон.

– Да, – пробормотал полицейский. – Они проверили?.. – добавил он, немного проснувшись. – Нет, забудьте. – Он повесил трубку.

– Фургон? – спросила Коломба. Поясница и внутренности ныли от напряжения.

– Да. – Сантини потер глаза. – Его нашли возле Итальянского форума[261]. Пустым. Они сменили автомобиль, но нам неизвестно, на чем они уехали, потому что там нет камер слежения. Сомневаюсь, что это случайность.

Коломба ударила кулаком по рулю:

– Черт!

– Можно отправить туда криминалистов. Возможно, они что-то найдут, – сказал Сантини.

– Тогда Отец отец точно обо всем узнает. К тому же это займет слишком много времени.

– Каселли, других вариантов у нас нет.

Коломба глубоко вздохнула:

– Слушай, Отец провернул трюк в гостинице, чтобы выиграть время. Он должен думать, что мы еще далеко позади, иначе Данте покойник.

– И для чего ему понадобилось время? – спросил Сантини.

– Я не знаю. Но Данте это ничего хорошего не сулит, – дрогнувшим голосом ответила она. – Если мы разошлем ориентировку, Отец поймет, что обстоятельства против него. Он чудище из страшных сказок, черный человек, который крадет детей. К нам поступят тысячи наводок, и одна из них может оказаться точной. Поэтому он исчезнет, но прежде избавится от Данте. Мы должны держаться в тени, пока совсем не отчаемся.

– Каселли, я уже отчаялся, – сказал Сантини. Судя по его виду, так и было. Чувство безнадежности усугубляла накопившаяся усталость. – Я не впервые расследую похищение и успел кое-чему научиться: поиск заложника – не минутное дело. Без команды нам не обойтись.

– Команда – это мы.

Сантини покачал головой:

– Нас двоих недостаточно.

– У нас есть мозги. Мы знаем об Отце все. Единственное, что нам нужно, – это понять, чем он занимается сейчас. – Коломба схватила бутылку воды, выпила последний глоток и бросила ее на заднее сиденье. – Начнем с похищения. Как он узнал, где найти Данте?

Сантини закурил, и Коломбе пришлось смириться: по этому поводу они поцапались, едва выехали с фермы.

– Отец следил за ним с того момента, как он вышел из отеля, – ответил Сантини. – Или даже с момента, когда он выписался из больницы.

– Данте убежден, что он наблюдал за ним и раньше.

– С каких пор?

– С тех пор, как он сбежал из башни.

– Не знаю, так ли это, но он точно не сбежал, – сказал Сантини. – Ему позволили уйти.

Коломба удивленно покосилась на него и снова перевела глаза на дорогу:

– Почему?

Сантини опустил стекло, чтобы стряхнуть пепел, и вызвал крошечный вихрь.

– Разве можно угрохать столько труда, чтобы создать что-то типа клона другого человека, и даже не взглянуть, как тот себя поведет на свободе? Они устроили ему «дорожные испытания».

– Согласно Данте, они прикрыли проект, – сказала Коломба. Доводы Сантини показались ей неубедительными.

– И Торре по чистой случайности оказался единственным, кому удалось спастись?

Коломба поняла, что он прав. Раньше ей это и в голову не приходило, – услышав версию Данте, она, не раздумывая, в нее поверила.

– Если Отец и правда за ним наблюдал, то как, по-твоему, он мог это делать?

– Да как обычно. Жучки в квартире… Слежка за домом, – ответил Сантини. – И потом, раз уж речь о медицинском эксперименте, Отец наверняка имел доступ к его медкарте и результатам анализов. Как иначе он бы мог отслеживать его состояние?

Внезапно Коломбу осенило, и машину слегка повело на скорости сто восемьдесят километров в час.

– Клиника!..

– Какая еще клиника?

– У меня в жакете листок бумаги с номерами телефонов, – не отвечая, сказала Коломба. – Набери номер Валле и поставь на громкую связь.

– В следующий раз поведу я. Надоело заменять тебе секретаря, – проворчал Сантини, но сделал, как было сказано.

Из динамика донесся сиплый голос Валле.

– Кто это, что случилось? – прохрипел он.

– Это Каселли.

– Что случилось? Что-то с Данте? У него проблемы?

«Он действительно за него переживает или придуривается?» – спросила себя Коломба.

– Нет, все нормально. Но я должна задать вам вопрос. Вы помните швейцарскую клинику, куда отправляли Данте?

Валле закашлялся:

– Помню, конечно.

– Как она называлась?

– А у него вы не можете спросить?

– Как, на хрен, она называлась? – рявкнула Коломба.

Сантини подпрыгнул.

– «Эйхе». Она называлась «Эйхе». – Валле проговорил название по буквам. – Она находилась в Эрленбахе, недалеко от Цюриха. На озере.

Коломба знаком показала Сантини, чтобы тот все записал. Он вытащил из кармана пиджака ручку и записал название на найденном в бардачке счете за электричество.

– Почему туда?

– Что?

– Почему вы отправили Данте именно туда? Как вы ее нашли? – снова рявкнула Коломба.

– Мне ее посоветовали.

– Кто?

– Не помню.

– Как можно не помнить такую важную вещь? – Будь он рядом, она бы его придушила.

Дыхание Валле стало еще более затрудненным.

– Кто-то из больницы. Господи, двадцать пять лет прошло!

– Кто?

– Да не помню я! Может, скажете, наконец, зачем…

Коломба вырубила громкую связь, ударив ладонью по рулю.

– Почему ты так зациклилась на клинике? – спросил Сантини.

– По двум причинам, – ответила Коломба и сверилась с навигатором: до Рима оставалось еще по меньшей мере полчаса. Она обогнала грузовик, водитель которого, заметив мигалку, съехал на обочину, чтобы дать ей дорогу. Поскольку пробок не было, сирену включать не пришлось. – Во-первых, Отец – врач или ученый со связями в медицинских кругах. Он торгует наркотиками и когда-то отвечал за медицинские процедуры, проводившиеся в рамках итальянского подпроекта «МК Ультра».

– Эта история мне кажется не слишком правдоподобной, Каселли.

– Придется тебе в нее поверить, потому что другой у нас сейчас нет. Во-вторых, после освобождения Данте пять лет провел в этой самой «Эйхе». Если Отец хотел быть в курсе его состояния, он должен был находиться в клинике. Еще неизвестно; может, он сам и добился, чтобы Данте туда отправили, с помощью какого-нибудь сообщника.

– Думаешь, Отец был одним из докторов?

– Надеюсь. Может, он и не был его лечащим врачом, ведь Данте мог его узнать, но я не удивлюсь, если он сидел в соседнем кабинете. Или время от времени прогуливался по клинике, пользуясь расположением коллег.

– Ты сама-то понимаешь, что гадаешь на кофейной гуще?

– Можешь предложить что-то получше?

Сантини на несколько секунд задумался.

– Нет. Но даже если ты права, «Эйхе» – швейцарская клиника. Чтобы получить список персонала, работавшего там двадцать лет назад, нужен международный судебный запрос. И потом, даже если мы заполучим этот список, вряд ли возле должности одного из врачей будет стоять пометка «похититель».

– Отец – итальянец. Данте сказал, что у него не было никаких особенностей произношения. А немецкий акцент трудно не заметить. За одиннадцать лет у него бы проскочило хоть одно словечко на родном языке. И поверь, Данте бы это запомнил.

Сантини пожал плечами:

– Вряд ли в больнице было много итальянцев. Мы могли бы легко их проверить, но, так или иначе, списка у нас нет.

– Зайди на сайт «Эйхе».

Сантини уткнулся в смартфон. Пока он искал нужную клинику, Коломба отчаянно копалась в памяти. Она чувствовала, что упускает что-то важное. Что-то, что сказал ей Данте… Черт, она устала как собака. Мозг отказывался соображать.

– Такой клиники нет, – сказал Сантини. – Может, мы не расслышали название? Постой-ка… Есть страничка на немецком… – Он посмотрел на нее. – Не поверишь, но я говорю по-немецки.

– Не поверишь, но мне по фигу. Что там написано?

– Клиника закрылась десять лет назад. Зато не нужно искать судебного магистрата, который согласился бы подать запрос.

При словах «судебный магистрат» у Коломбы случилось сатори.

– Данте пришлось доказывать свою дееспособность в суде, – торжествующе сказала она. – Он наверняка предоставил медицинское заключение из клиники.

– Если так, оно должно было быть приобщено к протоколу, – заметил Сантини. – Если на заключении стоит имя врача, мы сможем пробить его по базе. Но если это швейцарец, без содействия их полиции или Европола не обойтись.

– Давай пока раздобудем решение суда.

Сантини посмотрел на часы:

– Сейчас пять утра, суд еще не работает.

– В маленьких городках все проще. На листочке записан номер мобильника Спинелли. Позвони ей.

Сантини заартачился. Спинелли смешала его с грязью, к тому же он не верил, что она их послушает. В конце концов он набрал номер Спинелли. Он едва мог поверить своим ушам, когда Коломба принялась ее умасливать и упрашивать помочь им в обход всех существующих процедур, за исключением одной: долг обязывал Спинелли сделать все возможное, чтобы спасти человеческую жизнь.

Через двадцать минут изумленный секретарь Кремонского суда был разбужен телефонным звонком. К счастью, у него были запасные ключи от архива.

33

Несколько секунд Отец молча смотрел на Данте, а потом подошел к столу и сел на единственный стул. Данте снова забила дрожь, и он обхватил колени левой рукой. Здоровая ладонь судорожно сжимала замок.

– Привет, Сынок, – сказал Отец. – Рад видеть тебя снова.

Его голос изменился. Стал мягче, слабее. Речь стала менее разборчивой, как у стариков, которых мучают проблемы с зубами. По голосу Данте не узнал бы человека, державшего его в заточении. И все-таки в его речи было что-то неуловимо знакомое.

– Хватит… нести… ерунду, – пробормотал он. Его трясло. – Ты не мой отец.

– Я тебя вырастил. Сделал тебя тем, кто ты есть. Разве это не отцовская задача?

Не переставая дрожать, Данте покачал головой. Внутренний термометр подскочил, но благодаря циркулирующим в крови препаратам душа кое-как держалась в теле.

– Ты всего лишь… больной монстр. И превратил в монстра… меня. Тебе давным-давно пора сдохнуть.

Отец не сводил с него глаз:

– Ты стал сильнее. Но ты всегда был сильным. Я видел, как взрослые люди за несколько месяцев ломались и превращались в ничто. Переставали реагировать, бороться и пассивно дожидались смерти. Но только не ты. Ты прошел курс лечения до конца.

– Ты их… убил, – сказал Данте. Его не оставляло странное ощущение, что он уже слышал этот голос прежде. Перед ним, несомненно, сидел Отец, но его образ сливался с чьей-то другой знакомой фигурой. – Ты похоронил их… на дне озера.

– Поверь, это не доставило мне никакого удовольствия, – произнес Отец. – Но другого выхода не было. Если хочешь творить историю, нужно быть готовым идти на жертвы – маленькие и большие.

– А дети, которых ты… запер в контейнерах… их ты тоже решил принести в жертву?

Отец покачал головой:

– Данте, Данте… как же ты не понимаешь? Я был их единственной надеждой на исцеление. Вы с Коломбой даже не представляете, что натворили. Мне придется начинать все с нуля в другой стране. И я молюсь, что Господь позволит мне прожить достаточно долго, чтобы увидеть плоды своих трудов.