Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 258 (всего у книги 311 страниц)

– Но чтобы попасть на мостки, нужно пройти через кулисы, – заметила Анна. – А за кулисы могли попасть только те, у кого был допуск. На входе была охрана.

– То есть кто-то из актеров, – сказал Дерек. – И это означает, что у нас пятеро подозреваемых: Стивен Бергдорф, Мита Островски, Рон Гулливер, Сэмюел Пейделин и Шарлотта Браун.

– Шарлотта после выстрелов была возле Дакоты, – возразил я.

– Это не исключает ее из списка подозреваемых, – рассудил Дерек. – Она стреляет с мостков, спускается и помогает Дакоте – отличный план!

В эту минуту у меня зазвонил телефон.

– Черт, – вздохнул я, – что еще ему от меня надо?

Я принял вызов:

– Добрый день, майор. Мы в Большом театре. Нашли место, где стоял стрелок. Это мостки, куда можно попасть только из-за кулис, а значит…

– Джесси, – перебил меня майор, – я тебе затем и звоню. Пришли результаты баллистической экспертизы. Оружие, из которого стреляли в Дакоту Райс, – пистолет “беретта”.

– “Беретта”? Но именно из “беретты” были убиты Меган Пейделин и Гордоны! – воскликнул я.

– Мне это тоже пришло в голову, – сказал майор, – и я запросил сравнение. Ты там стоишь, Джесси? Держись крепче: позавчера вечером и в 1994 году стреляли из одного и того же ствола.

Дерек, увидев, что я побледнел, спросил, что случилось.

– Он здесь, среди нас, – ответил я. – В Дакоту стрелял убийца Гордонов и Меган. Убийца двадцать лет разгуливает на свободе.

Теперь краска сошла с лица Дерека.

– Какое-то проклятие, честное слово, – прошептал он.

Дерек Скотт

Двенадцатое ноября 1994 года. Через месяц после нашей ужасающей автокатастрофы мне вручали медаль за храбрость. В спортзале окружного отделения полиции, на глазах у набившихся туда полицейских, официальных лиц, журналистов и приглашенных, медаль мне вручал лично глава полиции штата, выехавший на место ради такого случая.

Я стоял на эстраде с рукой на перевязи и не поднимал головы. Мне не нужна была ни эта медаль, ни эта церемония, но майор Маккенна сказал, что, если я откажусь, начальство будет страшно недовольно.

Джесси сидел в глубине зала. На отшибе. Ему отвели место в первом ряду, но он не захотел его занять. На нем не было лица. Я боялся даже смотреть в его сторону.

Шеф полиции произнес длинную речь, потом подошел ко мне и торжественно повесил мне на шею медаль со словами:

– Сержант Дерек Скотт, вручаю вам эту награду за храбрость, проявленную при исполнении должностных обязанностей, и за спасение жизни с риском для вашей собственной. Вы – образец для всех полицейских.

Вручив медаль, шеф полиции отдал мне честь. Фанфары сыграли торжественный марш.

Я стоял неподвижно, глядя в одну точку. Внезапно я увидел, что Джесси плачет, и сам не смог сдержать слезы. Я спустился с эстрады и бросился к потайной двери, ведущей в раздевалки. Сорвал с шеи медаль и в бешенстве швырнул ее на пол. Потом рухнул на скамейку и разрыдался.

Джесси Розенберг

Вторник, 29 июля 2014 года

Спустя три дня после открытия фестиваля

Это был последний резкий поворот в деле.

Орудие преступления 1994 года, не обнаруженное в свое время, вновь выплыло на свет. Пистолет, из которого расстреляли семью Гордонов и Меган Пейделин, был использован, чтобы заставить замолчать Дакоту. Это означало, что Стефани Мейлер с самого начала была права: Тед Тенненбаум не убивал ни Гордонов, ни Меган Пейделин.

В то утро у нас с Дереком в окружном отделении полиции штата состоялся разговор с майором в присутствии помощника прокурора.

– Я должен известить о ситуации Сильвию Тенненбаум, – сказал майор. – Прокуратура начнет процесс. Я хотел, чтобы вы об этом знали.

– Спасибо, майор, – ответил я. – Мы понимаем.

– Сильвия Тенненбаум может потребовать не только судебного преследования полиции, но и возбуждения дела против вас лично, – пояснил помощник прокурора.

– Виновен Тед Тенненбаум в убийстве или нет, но он затеял с полицией гонку с преследованием. Если бы он повиновался, ничего бы не случилось.

– Но Дерек намеренно врезался в его машину и вытолкнул ее с моста, – осуждающе произнес помощник прокурора.

– Мы пытались его перехватить! – возразил Дерек.

– Были другие способы, – заметил тот.

– Да неужели? – возмутился Дерек. – Какие же? Вы, кажется, эксперт по погоням?

– Мы не собираемся вас обвинять, – заверил майор. – Я пересмотрел дело: все следы вели к Теду Тенненбауму. Фургон Тенненбаума видели возле места преступления за несколько секунд до убийства, мотивом был шантаж со стороны мэра, подкрепленный банковскими транзакциями, Тенненбаум приобрел оружие того же типа, какое было использовано при убийстве, и к тому же тренировался в стрельбе. Это мог быть только он!

– Тем не менее все эти доказательства были с тех пор опровергнуты, – вздохнул я.

– Знаю, Джесси, – сочувственно произнес майор. – Но любой на вашем месте обмишурился бы точно так же. Вы ни в чем не виноваты. К несчастью, боюсь, что Сильвия Тенненбаум не удовлетворится этим объяснением и подаст все возможные иски о возмещении ущерба.

Зато для нашего расследования это означало, что кольцо смыкается. В 1994 году убийца Меган Пейделин устранил вместе с ней и Гордонов, несчастных свидетелей. Из-за того, что мы с Дереком пошли по ложному следу, считая основной жертвой Гордонов, и получили целый пучок улик против Теда Тенненбаума, настоящий убийца на протяжении двадцати лет спал спокойно. До тех пор, покуда Стефани не стала пересматривать дело по подсказке Островски с его сомнениями: тот видел, что за рулем фургона был не Тенненбаум. Теперь все следы вели к убийце, и он убирал всех, кто мог его разоблачить. Начав с Гордонов, он затем убрал Стефани, за ней Коди, наконец, хотел заткнуть рот Дакоте. Убийца был здесь, на наших глазах, на расстоянии вытянутой руки. Надо было действовать быстро и с умом.

После беседы с майором Маккенной мы, раз уж оказались в окружном отделении полиции штата, решили заодно сделать крюк и заехать к доктору Ранджиту Сингху: он был не только судмедэкспертом, но и экспертом по психологии личности преступника. Он проштудировал наше досье и попытался помочь нам лучше представить себе тип убийцы.

– Я тщательно изучил всю информацию, – начал доктор Сингх. – Прежде всего, полагаю, что вы имеете дело с лицом мужского пола. Во-первых, с точки зрения статистики: вероятность убийства женщины другой женщиной оценивается примерно в два процента. Но в нашем случае есть и более конкретные детали, например, импульсивность – выбитая дверь у Гордонов, расстрелянная единым духом семья. Потом утопленная в озере Стефани, Коди Иллинойс с раскроенным черепом. Тут скорее мужская форма насилия. К тому же, насколько я вижу в деле, в свое время мои коллеги тоже склонялись к версии мужчины.

– Значит, это не может быть женщина? – спросил я.

– Я ничего не могу исключать, капитан, – ответил доктор Сингх. – Бывали случаи, когда за мужским типом личности скрывался преступник женского пола. Но, на мой взгляд, досье скорее свидетельствует о мужчине. К тому же перед нами любопытный случай. Личность незаурядная. Как правило, так убивает либо психопат, либо закоренелый убийца. Но если бы он был психопатом, не было бы рациональных причин убийства. А в вашем деле убивают по совершенно понятным причинам: чтобы не дать правде выйти наружу. И это, безусловно, не закоренелый преступник, ведь, собираясь убить Меган Пейделин, он поначалу промахивается. Значит, нервничает. В итоге он всаживает в нее несколько пуль, да еще и добивает в голову. То есть он не владеет собой, теряет самоконтроль. А поняв, что Гордоны могли его видеть, расстреливает всю семью. Высаживает дверь, хотя она не заперта, и стреляет куда попало.

– Тем не менее он хороший стрелок, – уточнил Дерек.

– Да, стрелок, безусловно, тренированный. Я бы сказал, что это человек дотошный и, вероятно, тренировался в стрельбе ради такого случая. Но на этапе действий он теряется. Значит, это не хладнокровный убийца, он убивает поневоле.

– Поневоле? – удивился я.

– Да, этот кто-то никогда бы не замыслил убийство и даже осудил бы его с точки зрения общественного порядка, но ему пришлось на него решиться, возможно, ради защиты своей репутации, или статуса, или чтобы избежать тюрьмы.

– Но ведь нужно иметь оружие или обзавестись им, тренироваться в стрельбе, тут нужна целая подготовка.

– Я не говорю, что здесь не было предварительного умысла, – уточнил свою мысль Сингх. – Я говорю, что Меган ему надо было убрать любой ценой. Не ради какой-то корысти вроде ограбления. Быть может, она что-то про него знала и ему надо было заставить ее молчать. Что касается выбора пистолета, то это оружие как раз для тех, кто не знает, как убить жертву. Пистолет предполагает дистанцию, уверенность в том, что убийство пройдет успешно. Один выстрел – и все кончено. С ножом так не получится, разве что придется жертву потом задушить, но наш убийца на это вряд ли способен. Такое часто наблюдается при суицидах: многие считают, что использовать огнестрельное оружие легче, чем вскрыть себе вены, броситься с крыши и даже принять таблетки, ведь еще неизвестно, как они подействуют.

– Но если Гордонов, Меган Пейделин, Стефани и Коди убил тот же человек, что покушался на Дакоту Райс, тогда почему в случае со Стефани и Коди он прибегнул к другому способу? – спросил Дерек.

– Потому что до сих пор убийца пытался заметать следы, – весьма уверенно объяснил доктор Сингх. – Он просто хотел, чтобы это нельзя было связать с убийствами 1994 года. Особенно после того, как ему двадцать лет удавалось всех дурачить. Повторяю, на мой взгляд, вы имеете дело с человеком, который убивать не любит. Он убил уже шестерых, потому что попал в переделку, но это не хладнокровный убийца и не серийный убийца. Это человек, который пытается спасти свою шкуру ценой чужих. Убийца поневоле.

– Но если он убивает поневоле, почему он до сих пор не сбежал из Орфеа куда подальше?

– Он рассмотрит этот вариант, как только сможет. Он двадцать лет жил, полагая, что никто не раскроет его тайну. Он ослабил бдительность. Возможно, именно поэтому он до сих пор так рисковал, надеясь остаться неузнанным. Значит, прямо сейчас ему удирать нельзя: он себя выдаст. Он постарается выиграть время и найти предлог, чтобы окончательно покинуть наши края, не вызвав подозрений. Новое место работы, какой-нибудь больной родственник. Надо действовать быстро. Вы имеете дело с человеком умным и педантичным. Единственная возможность для вас выйти на него – это выяснить, у кого была веская причина убить Меган Пейделин.

У кого была веская причина убить Меган Пейделин? —

написал Дерек на магнитной доске, установленной в архиве “Орфеа кроникл”, единственном месте, где мы отныне могли относительно спокойно работать. К нам присоединилась Анна. Здесь же сидел Кирк Харви, чьи выводы 1994 года говорили о поразительном полицейском чутье, а также Майкл Берд: он помогал нам в поисках, не считаясь со временем, его поддержка была для нас очень ценной.

Мы вместе пересмотрели все факты, присутствующие в деле.

– Значит, Тед Тенненбаум никого не убивал, – сказала Анна. – Но по-моему, у вас были доказательства, что в 1994 году он обзавелся орудием убийства?

– Оружие было из ворованных армейских запасов, его продал из-под полы продажный вояка в одном баре в Риджспорте, – объяснил Дерек. – Теоретически можно предположить, что Тед Тенненбаум и убийца в один и тот же промежуток времени обзавелись оружием в одном и том же месте. Наверняка в свое время этот канал был известен любому, кто хотел купить себе пистолет.

– Все-таки какое-то невероятное совпадение, – сказала Анна. – Сперва фургон Тенненбаума на месте преступления, но за рулем не он. Потом орудие убийства, которое якобы куплено там же, где Тенненбаум приобрел себе “беретту”. Вам это не кажется странным?

– Простите за вопрос, – вмешался Майкл, – но зачем Теду Тенненбауму незаконно покупать оружие, если он не собирался им пользоваться?

– Тенненбаума шантажировал местный авторитет, Джеремайя Фолд, который поджег его ресторан. Ему могло понадобиться оружие для самообороны.

– Джеремайя Фолд, тот самый, чье имя было в тексте моей пьесы, которую вы нашли у Гордона? – спросил Харви.

– Точно, – ответил я. – И которого, как нам кажется, вполне целенаправленно задавили.

– Давайте сосредоточимся на Меган. – Дерек похлопал ладонью по написанной на доске фразе: “У кого была веская причина убить Меган Пейделин?”

– Вот именно, – сказал я, – мы можем себе представить, что Джеремайю Фолда сбила Меган? И что кто-то, связанный с Джеремайей, тот же Костико, решил отомстить?

– Но мы же установили, что Меган Пейделин и Джеремайя Фолд никак не связаны, – напомнил Дерек. – К тому же совсем не похоже, чтобы Меган была способна задавить крестного отца на мотоцикле.

– Кстати, – спросил я, – а где результаты анализа обломков машины, найденных бывшим спецагентом Грейсом?

– Не готовы пока, – с сожалением сказал Дерек. – Надеюсь, завтра будут новости.

Анна перелистывала досье и вынула оттуда протокол допроса:

– По-моему, я кое-что нашла. Когда мы на прошлой неделе допрашивали Брауна, он сказал, что в 1994 году ему поступил анонимный телефонный звонок. “В начале 1994 года я обнаружил, что Гордон берет взятки”. – “Как обнаружили?” – “Мне поступил анонимный звонок. Дело было в конце февраля. Говорила женщина”.

– Женщина, – повторил Дерек. – Может, это была Меган Пейделин?

– Почему нет, – сказал я. – Вполне правдоподобная версия.

– И что, Браун убил Меган и Гордонов? – спросил Майкл.

– Нет, – объяснил я, – в момент убийства в 1994 году Алан Браун пожимал руки гостям в фойе Большого театра. Он вне подозрений.

– Но из-за этого самого звонка Гордон решил уехать из Орфеа, – подхватила Анна. – Он начал переводить деньги в Монтану, ездил в Бозмен, искал там дом.

– Значит, у Гордона была весьма веская причина убить Меган Пейделин, да и его тип личности вполне совпадает с тем, о каком нам только что говорил эксперт: человек без наклонности к убийствам, но который поневоле становится убийцей, когда оказывается в тупике или вынужден защищать свою честь. Гордон довольно точно подходит под это описание.

– Ты только не забывай, что Гордон тоже жертва, – напомнил я Дереку. – И вот тут что-то не сходится.

– Помню, меня в свое время поразило, что убийца знал привычки Меган Пейделин, – заговорил Кирк. – Знал, что она в одно и то же время выходит на пробежку, что останавливается в маленьком парке на Пенфилд-кресент. Вы мне скажете, что он, наверно, долго за ней следил. Но есть одна деталь, которую убийца не мог выяснить одной только слежкой: то, что Меган не идет на торжества по случаю открытия театрального фестиваля. Кто-то знал, что в квартале будет безлюдно, а Меган окажется в парке одна. Без свидетелей. Это был для него уникальный шанс.

– Значит, кто-то из ее окружения? – спросил Майкл.

Двадцать лет назад мы прежде всего задались вопросом, кто мог знать, что Гордона не будет на открытии фестиваля. Теперь перед нами стоял такой же вопрос: кто мог знать, что Меган в тот день окажется в парке?

Перед нами на магнитной доске висел написанный фломастером список подозреваемых:

Мита Островски

Рон Гулливер

Стивен Бергдорф

Шарлотта Браун

Сэмюел Пейделин

– Пойдем методом исключения, – предложил Дерек. – Если считать, что это мужчина, вычеркиваем пока Шарлотту Браун. К тому же она в то время не жила в Орфеа, никак не была связана с Меган Пейделин и уж точно не имела возможности за ней следить, чтобы разузнать ее привычки.

– Исходя из заключений эксперта-психолога, – добавила Анна, – убийца никак не был заинтересован в возобновлении расследования по делу 1994 года. Значит, Островски мы тоже можем исключить. Зачем ему сначала просить Стефани пролить свет на это преступление, а потом ее убивать? К тому же он тоже не жил в Орфеа и никак не связан с Меган Пейделин.

– То есть остаются Рон Гулливер, Стивен Бергдорф и Сэмюел Пейделин, – подытожил я.

– Гулливер ушел в отставку за два месяца до выхода на пенсию, – напомнила Анна и объяснила Кирку и Майклу: – Эксперт предположил, что убийца сбежит под каким-нибудь благовидным предлогом. Может, завтра он нам заявит, что собирается наслаждаться жизнью на пенсии в какой-нибудь стране, откуда не экстрадируют преступников?

– А Стивен Бергдорф? – спросил Дерек. – В 1994 году, сразу после убийства, он переезжает в Нью-Йорк, потом внезапно появляется в Орфеа и жаждет получить роль в пьесе, где якобы раскроют имя преступника.

– А что мы знаем о Сэмюеле Пейделине? – продолжил я. – В ту пору он играл роль безутешного вдовца, мне и в голову не могло прийти, что он может убить жену. Но прежде чем вычеркивать его из списка, надо бы узнать побольше и о нем самом, и о причинах, побудивших его прийти на прослушивание и получить роль в пьесе. Потому что если и есть человек, хорошо знающий привычки Меган и то, что она не пойдет на фестиваль в день открытия, так это именно он.

Майкл Берд уже кое-что разыскал относительно Сэмюела Пейделина и теперь сообщил нам результаты:

– Они были очень симпатичной парой, за ними ничего не водилось, их любили и ценили. Я расспросил кое-кого из их тогдашних соседей, все в один голос говорят, что между ними никогда не было никаких криков, никаких ссор. Все их описывают как чудесных и явно счастливых людей. Судя по всему, на Сэмюела страшно подействовала смерть жены. Один сосед даже утверждает, что боялся, как бы тот в какой-то момент не покончил с собой. Потом он все же выкарабкался, женился снова.

– Да, – кивнул Кирк, – у меня тогда сложилось такое же впечатление.

– Так или иначе, – сказал я, – не похоже, чтобы у Рона Гулливера, Стивена Бергдорфа или Сэмюела Пейделина были причины желать смерти Меган. То есть мы возвращаемся к нашему первому вопросу. Зачем нужно было ее убивать? Ответить на этот вопрос значит найти убийцу.

Нам надо было узнать подробнее о Меган. И мы решили поехать домой к Сэмюелу Пейделину в надежде выяснить какие-нибудь подробности о его первой жене.

* * *

В Нью-Йорке, в своей квартире в Бруклине, Стивен Бергдорф пытался убедить жену, что им непременно нужно по ехать в Йеллоустон.

– Что значит ты не хочешь ехать? – злился он.

– Но, Стивен, ведь полиция запретила тебе покидать штат Нью-Йорк, – сказала Трейси. – Почему бы нам не поехать в дом моих родителей на озере Шамплейн?

– Потому что мы договорились отдохнуть там, и мы с тобой, и дети, слово надо держать.

– Мне что, напомнить, как три недели назад ты и слышать не хотел про Йеллоустон?

– Ну, мне просто хочется доставить удовольствие и детям, и тебе, Трейси. Прости, что прислушиваюсь к вашим пожеланиям.

– Давай съездим в Йеллоустон следующим летом, Стивен. Лучше не нарушать предписаний полиции и не выезжать за пределы штата.

– Да чего ты боишься, Трейси? Думаешь, я убийца, что ли?

– Нет, конечно.

– Тогда объясни, зачем я могу опять понадобиться полиции. Как же с тобой тяжело, честное слово. То ты хочешь, то ты не хочешь. Тогда поезжай к сестре, если тебе угодно, а я останусь дома, потому что от нашего семейного отдыха ты отказываешься.

После недолгих колебаний Трейси согласилась. Она чувствовала, что ей нужно пережить вместе с мужем что-то необычное, снова наладить с ним отношения.

– Хорошо, дорогой, – ласково сказала она, – давай поедем.

– Замечательно! – завопил Стивен. – Тогда складывай чемоданы. Я сейчас на минутку заскочу в редакцию, сдам статью и улажу пару мелочей, а потом заеду к твоей сестре за трейлером. Завтра прямо на рассвете выезжаем на Средний Запад!

Трейси нахмурилась:

– Зачем так сложно, Стивен? Просто завтра сложим все вещи в машину, заедем вместе к сестре и двинемся дальше.

– Не получится. Если заднее сиденье займут дети, чемоданы положить будет некуда.

– Чемоданы положим в багажник, Стивен. Мы же специально эту машину купили, потому что у нее большой багажник.

– Багажник заело. Не открывается.

– Ох ты, что с ним такое?

– Понятия не имею. Вдруг заело, и все.

– Пойду посмотрю.

– Мне некогда, – заторопился Стивен, – надо ехать в редакцию.

– На машине? С каких пор ты туда ездишь на машине?

– Хочу послушать, как она на ходу, мотор как-то странно стучит.

– Тем более оставь машину мне, Стивен. Отгоню ее в сервис, пусть проверят стук, а заодно и багажник починят.

– Никаких сервисов! – рявкнул Стивен. – Мы в любом случае берем машину с собой, прицепим к трейлеру.

– Стивен, не смеши людей, не поволочем же мы машину в Йеллоустон!

– Конечно, поволочем! Так гораздо практичнее. Оставим трейлер в кемпинге и будем ездить по парку и окрестностям на машине. Не таскаться же всюду на этом мастодонте.

– Но, Стивен…

– Никаких “но”. Там все так делают.

– Ладно, хорошо, – не стала спорить Трейси.

– Бегу в журнал. Сложи чемоданы и предупреди сестру, что завтра в семь тридцать я заеду. В девять будем уже в пути.

Стивен ушел. Машина была припаркована на улице. Ему показалось, что вонь от тела Элис уже просачивается из багажника. А может, он придумывает? Он отправился в редакцию. Его встретили как героя, но мысли его были заняты другим. С ним заговаривали, он никого не слышал. Все вокруг кружилось, к горлу подступила тошнота. В привычной обстановке редакции в нем внезапно проснулись эмоции. Он убил человека. И осознал это только сейчас.

Он долго умывался холодной водой в туалете, потом заперся у себя в кабинете со своим замом Скипом Нейланом.

– Ты в порядке, Стивен? – спросил Скип. – Что-то ты неважно выглядишь. Весь в поту и бледный как не знаю что.

– Устал совсем. По-моему, мне надо отдохнуть. Я тебе статью про фестиваль скину на почту, если будут замечания, скажи.

– Ты завтра не придешь? – спросил Скип.

– Нет, я завтра на несколько дней уезжаю с женой и детьми. После всего, что случилось, нам надо немножко побыть вместе.

– Прекрасно понимаю, – заверил его Скип. – А Элис сегодня придет?

Бергдорф с усилием сглотнул:

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, Скип.

Вид у Стивена был очень серьезный.

– Что случилось? – забеспокоился Скип.

– Это Элис украла мою кредитку. Это все ее козни. Она во всем призналась и ударилась в бега.

– Ничего себе, спятить можно, – отозвался Скип. – Она в последнее время и вправду была какая-то странная. Я сам подам жалобу, и немедленно, не бери в голову еще и это.

Стивен поблагодарил Скипа, потом подписал какие-то накопившиеся бумаги и отослал по имейлу статью. Выйдя в интернет, он заодно наскоро поискал информацию о разложении человеческого тела. Он боялся, как бы его не выдал запах. Надо было продержаться три дня. По его расчетам, выехав завтра, в среду, к субботе они будут уже в Йеллоустоне. И он наконец сможет избавиться от тела так, чтобы его никто никогда не нашел. Он точно знал, что делать.

Он очистил историю браузера, выключил компьютер и ушел. На улице он вытащил из кармана телефон Элис, его он взял с собой. Включил и, зайдя в контакты, послал ее родным и нескольким друзьям, чьи имена он знал, сообщение:

Мне надо на время исчезнуть, уезжаю проветриться. Скоро позвоню. Элис

В ближайшее время никто ее не хватится. Он выбросил телефон в урну.

Оставалось уладить последнее дело. Он поехал к Элис домой – ключи от квартиры он у нее взял – и собрал подаренные им драгоценности и ценные вещи. Потом отправился в ломбард и все продал. Вот кто частично возместит его долг.

* * *

В Саутхэмптоне мы с Анной и Дереком сидели в гостиной у Сэмюела Пейделина. Он только что узнал от нас, что убийца в 1994 году охотился за Меган, а не за Гордонами.

– За Меган? – переспросил он, не веря своим ушам. – Что еще за сказки?

Мы внимательно следили за реакцией Сэмюела; пока он, судя по всему, был вполне искренне потрясен.

– Это не сказки, это правда, мистер Пейделин, – сказал Дерек. – Мы в свое время ошиблись насчет главной жертвы. Целью убийцы была именно ваша жена, Гордоны оказались побочными жертвами.

– Но почему Меган?

– Вот это мы и пытаемся понять, – сказал я.

– Бессмыслица какая-то. Меган была сама доброта и приветливость. Ее любили покупатели книжного магазина, с соседями она была всегда внимательна.

– И тем не менее, – отозвался я. – Кому-то она настолько мешала, что он решил ее убить.

Сэмюел не находил слов от изумления.

– Мистер Пейделин, – продолжал Дерек, – я вам задам очень важный вопрос: вам не поступали угрозы? Не приходилось ли вам иметь дело с опасными людьми? Людьми, у которых могло бы возникнуть желание расправиться с вашей женой?

– Да никогда в жизни! – оскорбился Сэмюел. – Плохо же вы нас знаете.

– Вам что-нибудь говорит имя Джеремайя Фолд?

– Нет, совсем ничего. Вы у меня уже вчера спрашивали.

– Может быть, Меган была чем-то озабочена незадолго до гибели? Она не делилась с вами своими тревогами?

– Нет-нет. Она любила читать, писать и заниматься бегом.

– Мистер Пейделин, – спросила Анна, – кто мог знать, что вы с Меган не пойдете на торжества по случаю открытия фестиваля? Убийца знал, что в тот вечер ваша жена, как обычно, отправится на пробежку, притом что большинство жителей находились на Мейн-стрит.

Сэмюел Пейделин задумался.

– Все только и говорили, что об этом фестивале, – в конце концов ответил он. – Соседи, люди в магазинах, покупатели в книжной лавке. Все разговоры сводились к одной теме: кто достал билеты на открытие, а кто будет просто в толпе на главной улице. Насколько я знаю, Меган на все вопросы отвечала, что билеты нам купить не удалось, а столпотворение в центре города ее не привлекает. Ну, как обычно говорят люди, которые не празднуют Новый год, а вместо этого пораньше ложатся спать: “Лучше почитаю на террасе, в кои-то веки проведу вечер в тишине и покое”. Такая вот ирония судьбы.

Сэмюел казался совершенно обескураженным.

– Вы упомянули, что Меган любила писать, – сказала Анна. – А о чем она писала?

– Так, обо всем и ни о чем. Ей всегда хотелось написать роман, но она говорила, что никак не может найти хороший сюжет. Зато она вела дневник, причем весьма прилежно.

– Вы его сохранили? – спросила Анна.

– Я их сохранил. Там томов пятнадцать по меньшей мере.

Сэмюел Пейделин на минуту вышел и вернулся с пыльной картонной коробкой, судя по всему, лежавшей в подвале. Добрых десятка два тетрадей, все одной и той же фирмы.

Анна взяла одну и открыла: вся тетрадь до последней страницы была исписана тонким убористым почерком. Чтения там было не на один час.

– Можно нам это взять? – спросила она Сэмюела.

– Берите, если хотите. Но не думаю, что вы там найдете что-нибудь интересное.

– Вы их читали?

– Не все, – ответил он. – Частично. После смерти жены мне казалось, что если я буду читать ее мысли, то как будто увижу ее снова. Но я быстро понял, что ей просто было скучно. Сами увидите, как она описывает свои дни, свою жизнь. Жене был скучен наш быт, скучно со мной. Она писала про свою жизнь в книжном магазине, про то, кто какие книги покупает. Стыдно сказать, но я там увидел какую-то манерность. Читать я бросил довольно быстро, не самое приятное было занятие.

Это объясняло, почему он сослал тетради в подвал.

Уходя с коробкой, мы заметили у входа чемоданы.

– Вы уезжаете? – спросил Дерек.

– Жена. Увозит детей к родителям в Коннектикут. Испугалась последних событий в Орфеа. Я к ним, наверно, попозже поеду. Ну, когда мне разрешат покидать Нью-Йорк.

Нам с Дереком надо было возвращаться в окружное отделение полиции штата к майору.

Маккенна хотел нас видеть с отчетом по ситуации. Анна предложила взять на себя чтение дневников Меган Пейделин.

– Может, поделим работу, не хочешь? – предложил я.

– Нет, я как раз рада, будет чем занять голову. Мне это нужно.

– Очень сочувствую насчет этого назначения.

– Что ж делать, раз так, – отозвалась Анна, всеми силами стараясь держаться в нашем присутствии.

Мы с Дереком уехали к майору.

Анна, вернувшись в Орфеа, заехала на работу. Все полицейские собрались в зале отдыха, где Монтейн произносил небольшую импровизированную речь по случаю вступления в должность.

Анне не хватило духу остаться. Она решила поехать домой и углубиться в дневники Меган. В дверях она столкнулась с Брауном.

Мгновение она молча смотрела на него, потом спросила:

– Почему вы так со мной поступили, Алан?

– Ты посмотри, Анна, в каком мы говне. Позволю себе напомнить, что отчасти виновата в этом ты. Тебе так хотелось заняться этим расследованием, ну так получай последствия.

– Вы меня наказываете за то, что я делала свою работу? Да, мне пришлось допросить и вас, и вашу жену, потому что это было нужно для расследования. Мы не делали вам поблажек, Алан, и это как раз доказывает, что я хороший коп. Что же до пьесы Харви, то если вы ее называете говном, то позвольте напомнить, что именно вы его сюда притащили. Вы не желаете признавать свои ошибки, Алан. Вы не лучше Гулливера и Монтейна. Видите себя эдаким царем-философом, а на самом деле вы мелкий узколобый самодур.

– Иди домой, Анна. Если тебе не нравится, можешь уходить из полиции.

Анна вернулась домой, кипя от ярости. Едва переступив порог, она рухнула прямо в прихожей и расплакалась. Долго рыдала, сидя прямо на полу, привалившись к комоду. Что делать? И кому позвонить? Лорен? Та скажет, что предупреждала, что жизнь в Орфеа ей не подойдет. Матери? Та в очередной раз начнет читать ей мораль.

Наконец она проплакалась и успокоилась, и тут ее взгляд упал на коробку с дневниками Меган Пейделин, которую она захватила с собой. Она решила заняться ими. Налила себе вина, устроилась в кресле и начала читать.

Начала она прямо с середины 1993 года и стала изучать последний год жизни Меган, до июля 1994-го.

Поначалу ее одолела страшная скука. Меган описывала свою жизнь подробно и нудно. Анна понимала, что должен был чувствовать муж, читая эти строки.

Однако в записи, датированной 1 января 1994 года, Меган, рассказывая про новогодний бал в отеле “Северная роза” в Бриджхэмптоне, вдруг упомянула, что встретила на нем “мужчину, не местного”, и тот ее совершенно покорил.

Потом Анна дошла до февраля 1994 года. И обнаружила нечто такое, что повергло ее в полное изумление.