Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 132 (всего у книги 311 страниц)

– Куда ты пропала?

– В разъездах.

– Слушай, мне нужно кое о чем поговорить с тобой лично, – тихо сказал он. – Это срочно.

– Срочно-срочно?

– Да. Давай где-нибудь встретимся вечером.

Итала забеспокоилась:

– Так сразу?..

– Да… Поверь, так будет лучше.

– В баре?

– Нет… Погоди. Знаешь парк Треббии?[316] По дороге к Агуццафаме есть агротуристический комплекс. Его хозяин – мой приятель.

Итала выглянула в окно. Дождь зарядил еще сильнее.

– Не хочу промокнуть до нитки.

– Внутри сухо. Давай же, Королева. Ты меня знаешь, я не стал бы дергать тебя по пустякам.

– Во сколько ты заканчиваешь?

– В семь. Встретимся в восемь?

– Ладно.

– Отлично. Спасибо, Королева.

Амато дал отбой, а Итала продолжала держать трубку в руке. Что еще, черт возьми, происходит?

Она постучала в дверь Локателли, и тот открыл ей с горящими глазами.

– Я только что разговаривал с тем типом из гостиницы. Переговоры вел лично Джусто Мария Феррари, он приезжал два-три раза и даже брал с собой жену. Потом перекрыл дорогу, ведущую к гостинице, и понаставил всюду заборы. Но, по словам хозяина, никаких работ не проводил. Только привез несколько грузовиков барахла.

– Он видел, поселился ли там кто-нибудь?

– Нет, потому что теперь охрана и близко не подпускает даже его. Едем?

– Дождемся темноты. И сначала мне нужно съездить в Пьяченцу. Если освобожусь пораньше, позвоню тебе и поедем вечером, а если нет – то завтра.

Локателли напрягся:

– Уж не хочешь ли ты поехать туда одна?

– Я вовлекла тебя в это не для того, чтобы потом вешать лапшу тебе на уши.

Локателли скривил рот:

– Как скажешь. Слушай, мне надо забрать машину. Когда ты меня увезла, я оставил ее возле дома. Я бы заодно захватил оттуда кое-что из вещей, если ты меня подбросишь.

– Я оставлю тебя и уеду, ладно? Но постарайся, чтобы тебя не видели.

Так они и поступили, и Итала высадила задумчивого Санте сразу за каменным мостом через реку Конку, которая уже настолько вздулась, что омывала верхушки столбов. Итала, из-за дождя вынужденная вести машину со скоростью пешехода, вернулась домой и переоделась. В ожидании условленного часа она снова заложила дыру в полу досками, которые заметно растрескались и скрипели под ногами, поэтому она накрыла их ковром из гостиной.

Ей вспомнилось, как маленький Чезаре играл на этом ковре в машинки, и к ее горлу подкатил комок. Колотые раны на спине уже не болели, но ярость, которую излил на нее сын, жгла огнем. «Не думай сейчас об этом, – сказала она себе. – Разберись с этой поганой историей. Потом все уладишь».

В половине восьмого Итала снова села в машину. Ливень усилился. Хотя она и не принадлежала к числу велосипедистов, парк был ей более или менее знаком. Когда она приехала, во тьме и непогоде, вокруг не было ни души. Агротуристический комплекс тоже выглядел пустым: темные окна, засохшие цветы на карнизах, вывеска «Продается». Разве хозяин не приятель Амато? Почему же тогда ее коллега не знал, что тот прикрыл лавочку? Впрочем, калитка была открыта. Итала припарковала машину снаружи и вошла, стараясь не поскользнуться в грязи.

– Амато, где ты, черт тебя дери? – крикнула она.

– Сюда! – отозвался он из темноты.

Итала обогнула здание. Большой навес из вьющихся растений, защищавший столики, пока заведение работало, теперь наполовину обвалился и провис над штабелем пластиковых ящиков, переполненных дождевой водой. Амато курил, дожидаясь ее. Он был не один. С ним стояли трое незнакомых ей типов и Донати из тюремной полиции.

– Что, черт возьми, происходит?

– Королева… – начал Амато.

Донати толкнул его:

– Теперь это наше дело.

Итала повернулась, чтобы убежать, но поскользнулась в грязи. Она упала ничком, и первый удар ногой пришелся ей прямо в живот.

Она не потеряла сознания, но, когда Донати и остальные погрузили ее в машину, уже ничего не понимала от боли. Промокшую от воды и грязи, ее впихнули между задним и передними сиденьями автомобиля Донати. Двое из тех, кто ее избивал, крепко удерживали ее, придавив ногами.

Донати завел машину и двинулся прочь от агротуристического комплекса. Итала перевела дыхание.

– Оскар, куда ты, мать твою, меня везешь? – с трудом выговорила она.

– На фотосессию. – Мужчина, сидящий на пассажирском сиденье, помахал перед ее лицом поляроидом. – Чтобы, когда мы тебя отпустим, ты держала рот на замке.

– Но сначала заставим тебя хорошенько его открыть, – добавил один из тех, кто придавливал ее ногами. – Посмотрим, сколько членов в тебя влезет.

Все четверо рассмеялись, а затем принялись перечислять, что еще они с ней сделают.

– Только попробуйте, и я вам яйца оторву! – закричала она, вырываясь.

Первый ударил ее каблуком ботинка прямо в ухо. В голове у Италы помутилось.

– Завязывай. Ты никуда от нас не денешься.

– Послушай, Королева, мне жаль так с тобой обращаться, – весело сказал Донати. – Но ты сама нарывалась.

– Я ничего вам не сделала!

– Слишком много вопросов о Контини и Монстре. Мы под следствием, и достаточно полуслова, чтобы подвести нас под монастырь. – Донати свернул на проселок, ведущий в окутанную мраком рощу на окраине парка. – Но когда по рукам пойдут твои фотографии с мохнаткой наружу, ты превратишься из королевы в потаскуху. А кто слушает шлюх?

– Клянусь, я вас всех переубиваю! Я не стану на вас заявлять, а просто пущу вам пулю в рот, проклятые подонки! – закричала она.

Ее снова пнули, и машина остановилась в полной темноте. Четверо агентов открыли дверцы. Итала вырывалась, кусалась и брыкалась, но они подняли ее и потащили к какому-то пню, светя себе фонариками. Ее подтолкнули под колени, затем один из четверых достал из кармана наручники и, защелкнув одно из колец на ее запястье, попытался пристегнуть второе к сучку, похожему на проколотое ухо. Она нужна была им такой: коленопреклоненной и беззащитной. Итала сопротивлялась:

– Гребаные импотенты, свиньи!

– Прекрати, стерва, – сказал тот, кто ее держал, безуспешно пытаясь застегнуть второй наручник. И обратился к остальным: – Помогите мне, иначе я его сломаю.

Итала укусила его до крови.

– Сука! – взвыл агент, замахиваясь на нее фонариком.

Но тут послышался глухой удар, и фонарь отлетел во тьму, на мгновение осветив его лицо. Глаза его закатились, и он рухнул на землю. Появился пятый мужчина, вдвое крупнее остальных. Раздавая удары тяжелой веткой, он сбивал агентов тюремной полиции с ног, точно кегли.

Локателли.

Донати полез за пистолетом. Итала со всей силой отчаяния кинулась на него и всадила ему в лицо открытый наручник, проткнув щеку. Донати отпихнул ее, чем подложил себе свинью: второй наручник все еще был застегнут на запястье Италы, и она не преминула дернуть металлическое кольцо всем весом. Наручник впился в плоть Донати, воткнулся в нёбо и вывихнул ему челюсть.

Донати выплюнул струю крови и рухнул без сознания. Локателли тем временем добивал тех двоих, что еще оставались на ногах. Один достал пистолет, и Локателли пинком вышиб оружие из его руки. Второй бросился на могучего фермера, и оба кубарем покатились по траве.

– Ни с места, или я буду стрелять, – произнесла Итала, поднимая пистолет Донати.

– Пристрели этого хрена, – сказал тот, кто все еще стоял, нагибаясь за упавшей в траву пушкой.

Последний раз Итала стреляла на стрельбище миллион лет назад и не доверяла своей меткости в дождливой темноте. На ощупь сняв предохранитель, она подбежала к агенту и врезала ему пистолетом по лицу, разбив нос, а затем наставила дуло ему в лоб.

– Никому не двигаться, иначе пожалеете. Стоять! – крикнула она.

Локателли отпустил агента, которого душил. Тот поднял руки.

– Встаньте рядом с Донати. Шагом марш!

Донати поднялся на колени, держась руками за лицо и слабо постанывая. Итала подобрала один из фонариков и направила луч на него: сквозь его разорванную левую щеку поблескивали окровавленные зубы.

Локателли привалился к дереву, переводя дух.

– Где-то здесь должен быть фотоаппарат, – сказала ему Итала; у Локателли была разбита губа, но не более того: по сравнению с остальными он вышел из драки практически невредимым. – Возьми его.

– Зачем?

– Просто возьми, и все.

Локателли посветил вокруг одним из фонариков и нашел поляроид.

– Умеешь им пользоваться?

– Невелика наука. Если он работает под водой.

– А ты не позволяй ему промокнуть. – Итала повернулась к четверым агентам. – Доставайте члены. Донати, тебя это не касается.

– Ты рехнулась? – спросил тот, кому досталось веткой по голове.

– Итала… Что за паскудство? – прошептал Локателли.

– Вы четверо подонков, и я вам не доверяю. Члены наружу!

– Но что…

– Мне стыдно делать такое, – снова возразил Локателли.

– Иначе придется их убить и закопать.

Он покачал головой, затем подошел к агенту, который подавал голос, и так сильно двинул ему коленом между ног, что Итала даже поневоле испытала некоторое сочувствие. Мужчина, крича от боли, скорчился в позе эмбриона. Остальные двое подчинились.

– Теперь возьмите друг друга за члены. Мой друг сделает вам красивые фотографии. Если еще раз ко мне полезете, я разошлю их во все тюрьмы Италии. Знаете, как посмеются заключенные?

– Да я лучше сдохну, – заявил один из оставшихся стоять.

Локателли ударом в печень повалил его на землю.

Больше протестов не последовало.

Итала разобрала пистолеты агентов и раскидала детали среди деревьев, чтобы заставить их потерять немного времени, после чего достала свое оружие из их машины, а ключи зажигания бросила в темноту.

Свою машину Локателли спрятал за поворотом. Когда они добрались туда, адреналин в Итале уже схлынул и дышать стало больно. Одна ее щека была вдвое больше другой, глаз заплыл.

Локателли завел двигатель и направил автомобиль к главной дороге.

– Кто они?

– Тюремная полиция.

– Выходит, я накостылял полицейским. Вот дерьмо.

– Ты вбил себе в голову, что я пытаюсь от тебя отделаться?

– Я был уверен: ты заметишь, что я за тобой увязался.

– Да что ты…

– Ладно, я был не прав. Но тебе грех жаловаться. Что они хотели с тобой сделать?

– Ничего такого, что не случалось со мной раньше. Не имеет значения, дай мне сигарету, и поехали искать открытую аптеку.

– А потом?

– Отправимся в гостиницу и поищем там младшенького.

– Ты не в том состоянии.

– Сама знаю, но завтра может оказаться слишком поздно. Возможно, страх сойти за гомиков заставит их молчать, но это не точно. Они могут предупредить Феррари или заявить на нас. В любом случае, думаю, это последняя ночь, которая у нас есть. Прости, что впутала тебя, я не хотела доставлять тебе неприятности.

– Если мне придется вернуться за решетку, я вернусь с гордо поднятой головой. Ладно, поехали.

– Но нам понадобится другая машина, не моя и не твоя. На случай, если на нас дадут ориентировку.

– Давай угоним.

– А ты умеешь?

– В общих чертах, но не на сто процентов.

– А я на ноль процентов. И машину придется найти в пустынном переулке, потому что незамеченными мы не останемся. Ты высокий как каланча, меня превратили в котлету, и мы оба грязные как свиньи.

– И что ты предлагаешь?

– Возможно, я знаю, кто сможет мне ее одолжить.

Дзеннаро спустился с зонтом как раз в тот момент, когда вспышка молнии озарила, будто в негативе, всю Пьяцца-дель-Оролоджо.

– Близко ударило! – крикнул Микеле. Затем он заметил пластыри на лице Италы и ее грязную одежду. – Госпожа инспектор… Вы в порядке?

– Просто поскользнулась, ничего серьезного.

Он отвел ее под балкон, прикрывая зонтом, но из-за сильного ветра оба все равно промокли.

– Послушайте, я хотел сказать, что поговорил с несколькими однокурсниками Джады. По их словам, она звонила кому-то из таксофона, перед тем как исчезла.

«А меня не было в участке, и я не ответила на звонок», – подумала Итала.

– Микеле, мне нужна машина твоей матери или отца. Это важно.

Сверкнула очередная молния, и тень парня стала еще выше и длиннее.

– Хотите, чтобы я попросил машину у мамы?

– А ты не мог бы просто взять ключи?

– Тайком? Мать меня убьет.

– Микеле… я не стала бы к тебе обращаться, если бы это не было так важно. Возможно, я знаю, где Джада.

– Где?

– Я пока не уверена, но знаю, что, если не поеду туда сейчас, потом может оказаться слишком поздно.

– Кто ее похитил?

– Я сейчас не могу тебе сказать.

– Тогда я не дам вам ключи. Вы обещали держать меня в курсе, а сами все скрываете.

– Ладно, но, если кому-нибудь расскажешь, тебя примут за идиота. Слышал когда-нибудь об Окуне?

Парень замер:

– Нет-нет. Это невозможно. Я и сам на него думал, Окунь нападал на девушек, но он ведь умер.

– Может быть, и нет. Возможно, тот, кто умер, не имел ко всему этому отношения. Это всего лишь предположение, – поспешно добавила Итала, – я не могу распускать слухи о человеке, который может оказаться невиновным. Но я клянусь, что вернусь сюда и все тебе расскажу. Сделай это ради Джады, ведь я единственная, кто ее ищет.

Парень опустил голову:

– Я… люблю ее. Если с ней что-то случится…

– Прошу тебя, иди, – как можно мягче поторопила его Итала.

Дзеннаро уступил: поднявшись в квартиру, он вернулся с ключами и повел Италу со спутником к машине – десятилетней «джульетте»[317] с лысой резиной.

Дороги превратились в речные потоки, и на первом же повороте Локателли едва не вылетел в кювет. Видимость была почти нулевой, по лобовому стеклу хлестал дождь.

– Еще немного, и нам понадобится лодка. Хорошо хоть, что ехать недалеко, – сказал он.

На пути встречалось мало машин, некоторые из них застряли под затопленными виадуками, и мимо один за другим проезжали спасательные эвакуаторы.

– Ты когда-нибудь держал в руках пистолет? – спросила Итала.

– У отца была парочка стволов, и в детстве он водил меня пострелять.

– Ну и семейка…

– У меня была хорошая семья. Насчет твоей не знаю. В твоих краях одни полицейские и преступники.

– Зато в твоих не брезгуют инцестом. Помнишь, как пользоваться пистолетом?

– Знаю, что нужно жать на спусковой крючок, а не бить людей стволом по лицу.

– Да пошел ты. – Как ни странно, несмотря на ситуацию и боль во всем теле, Итала засмеялась.

– Веселишься?

– Нисколько… Мне никогда в жизни не было так плохо. Причем не только из-за этой истории. На днях сын ударил меня в спину вилкой.

– А мужа у тебя нет?

– Был. Так вот, я не чувствовала себя настолько паршиво с тех пор, как он в последний раз меня лапал.

– А что случилось потом?

– Потом он умер. Сворачивай на Кремону.

– Едем длинной дорогой?

– Хочу кое-что тебе дать.

Они подъехали к въезду в Кремону, где Итала нашла «Вальтер П38», который закопала рядом с указателем. Локателли осмотрел пистолет, и по тому, как он управлялся с ним, Итала поняла, что он владеет оружием лучше, чем она. Продырявив подкладку, он сунул пистолет в карман куртки.

– Сойдет, – сказал он.

– Этому трюку тебя тоже отец научил?

– Я видел его в кино. Не боишься, что я воспользуюсь им во вред?

– Боюсь. Но еще больше боюсь, что с тобой что-нибудь случится.

Дождь продолжался вплоть до долины Вал-Серина, и поворот на деревню Конка, рядом с которой находилась гостиница, контролировался службой гражданской обороны, перекрывшей проезд.

– Ручей вышел из берегов, и дорогу размыло, – сообщил мужчина в оранжевой штормовке.

Итала показала ему удостоверение:

– Мы находимся здесь по служебной необходимости.

– Как, и вы тоже? В деревне что-то стряслось? – Он присмотрелся к ее лицу. – Вы попали в аварию?

– Нет, я всегда такая. Найдется лишняя пара штормовок?

– Я не могу их раздавать.

– Запишите мою фамилию и, если я их не верну, можете на меня заявить.

Мужчина сдался, выдал им две упакованные штормовки, а затем отодвинул барьер и пропустил их.

По склону водопадом лилась вода, и на полпути двигатель заглох. Итала и Локателли оттолкали машину на обочину и дальше отправились пешком, ориентируясь по вспышкам молний и далеким огням. Несмотря на штормовки, они промокли и замерзли, а на ровной местности часто приходилось вброд преодолевать большие лужи. Ситуацию усложнял нарастающий ветер. В деревню и обратно следовали только внедорожники пожарных и Красного Креста, да и тех было всего три.

Перед деревней, когда они вышли на проселок, ведущий к гостинице, положение стало еще хуже. Там они обнаружили синий «фольксваген-коррадо» без водителя. Автомобиль был припаркован лучше, чем их позаимствованная «джульетта», и владелец явно рассчитывал забрать его по возвращении.

«Вы тоже», – сказал тот человек из службы гражданской обороны. Теперь Итала поняла, о ком он говорил: «фольксваген» был последним приобретением Амато.

– Чертов подонок! – пробормотала она онемевшими от холода губами.

– Кто? – крикнул Локателли, перекрывая грохот грозы.

– Перед тем как ты приехал, в агротуристическом комплексе был также один из моих людей. Я думала, что либо его втянули насильно, либо он обосрался. Однако он приехал сюда.

– Один из твоих… ты имеешь в виду, полицейский?

– По крайней мере, я считала его таковым. Боже правый, я всегда хорошо к нему относилась.

– Вот и славно. Если он явился сюда, значит мы в нужном месте.

От ярости Итала об этом не подумала.

– Долго еще идти?

– Максимум километр. За поворотом мы должны увидеть новую ограду.

Итала даже не попыталась что-то рассмотреть, потому что глаза заливал дождь. Опустив голову, она продолжала шагать по грязи, пока Локателли не удержал ее и не оттолкнул за деревья на обочине.

Проезд перекрывал автоматический шлагбаум со знаком «Частная собственность», и на дорогу была нацелена камера наблюдения. Пришлось обойти ограждение сквозь заросли ежевики, и вскоре Итала со спутником оказались перед новенькими воротами – единственным проемом в глухом двухметровом ограждении вокруг гостиничного парка. Доступ контролировали еще две камеры, а поверх ограды тянулась колючая проволока и зацементированные осколки бутылок. Гостиница пряталась за деревьями, но в темноте угадывались огни.

– Перелезем? – с одышкой спросил Локателли.

– Я не смогу, и так еле стою на ногах.

Между порывами ветра послышалось электрическое жужжание. Ворота разблокировались и начали открываться, разгребая скопившуюся грязь; к выходу направились два человека под зонтом. Одним был мужчина лет шестидесяти, другим – Амато.

– Попробуем?

– Тот, что справа, – сослуживец, о котором я говорила, и он вооружен. Будь осторожен.

– Давай, пока еще кто-нибудь не пришел, – отозвался Локателли и спрятал пистолет в рукав штормовки.

Ворота уже открылись наполовину. Итала и Локателли приблизились к ним, опустив голову. Они перехватили Амато и его спутника, когда те находились еще в паре метров от выхода. Итала схватила незнакомца за воротник и потащила к деревьям, тыча ему в лицо пистолетом.

Локателли проделал то же самое с Амато, для начала нанеся ему сокрушительный удар головой.

Они оттащили обоих за кусты боярышника. Незнакомец был вне себя от ужаса.

– Я ни при чем. На помощь! – Его голос скрадывала плотная стена дождя.

Итала пристегнула его наручниками к дереву, а затем повернулась к Амато, которого Локателли удерживал, прижав колено к его спине.

– Итала… какого черта ты творишь?

– Просто объясни мне почему.

– Итала…

– Говори, иначе, клянусь Богом, я выстрелю тебе в рот.

– Потому что ты собиралась все нам испортить! Если бы та девушка дала показания, нам всем пришел бы конец!

Итала хотела спросить, о какой девушке он говорит, но тут вспомнила последнее, что сказал Дзеннаро: Джада звонила кому-то из таксофона возле факультета. Она, Итала, дала ей свой прямой номер, но на месте ее не оказалось. В порыве ярости она схватила Амато за волосы и подняла его лицо:

– Ты ответил на ее звонок! Ты сказал ей, что говоришь от моего имени, и вы встретились, так?

Амато не ответил, и она ткнула его лицом в грязь.

– Вы встретились?!

– Да, черт возьми. Она рассказала мне о Пьеро, сыне Феррари. Что однажды днем она видела, как он разговаривал с Марией, и что она вспомнила, что Мария была в него влюблена… Она не знала, он ли ее убил, но я…

– Ты продал ее. Ты позвонил Феррари.

– Нет, я позвонил комиссару Мацце. Ты рассказывала мне о нем, и я знал, что он даст мне правильный совет.

– И что он тебе сказал?

– Встретиться с девушкой и привезти ее сюда.

Амато, отплевываясь от грязи, объяснил, что никогда не встречался с сыном Феррари и не знает, находится ли он в этой гостинице. Но Феррари попросил связываться с ним через его доверенное лицо, а не по телефону, и Амато приехал рассказать ему, что произошло с Италой. Доверенным лицом оказался человек, которого они схватили вместе с ним. Судя по документам, он был психиатром. Пока Амато говорил, часть шиферной кровли гостиницы оторвалась и, пролетев над верхушками деревьев, рухнула в паре метров от них.

– Пошли отсюда, пока все не рухнуло, – сказал Локателли.

Итала пристегнула Амато наручниками к психиатру, сожалея, что некогда его допросить. Она посмотрела на тонущего в грязи Амато:

– Они хотели меня изнасиловать, и ты бы это допустил.

– Только понарошку… Они не пошли бы до конца.

Итале хотелось сказать ему что-то такое, чтобы выразить свое презрение, но ничего не приходило в голову, и она оставила его под дождем.

Они продолжили путь по дорожке, вьющейся между деревьями, которая уже превратилась в канал со струящейся водой. По ветру летели ветки и мокрый мусор, Италу со спутником едва не задел еще один кусок шифера. За завесой дождя показалась гостиница – большое двухэтажное здание восемнадцатого века, отреставрированное с помощью кирпича и бетона. Двое охранников в форме шарили по сторонам лучами фонариков, разыскивая то ли их, то ли доверенное лицо Феррари.

Прятаться было некуда, и Итала решительно направилась к ним.

– Я из службы гражданской обороны! – крикнула она, приближаясь в сопровождении Локателли.

– Вам сюда нельзя, – сказал один из охранников, направив луч фонаря ей в лицо.

– Я делаю свою работу!

– Синьора, я понимаю, но вы должны покинуть территорию. Прошу вас.

Другой вынул из-за пояса рацию.

– Нашли, они из гражданской обороны, мы провожаем их на выход.

Локателли вырвал у него рацию и швырнул ему в лицо, и в то же время Итала вынула пистолет и наставила его на второго охранника. Тот поднял руки:

– Я просто здесь работаю. Не надо.

Они забрали кольты сорок пятого калибра, которые охранники носили за поясом. Сунув их в карман, Локателли подтолкнул обоих вперед.

– Входим. Без глупостей, если не хотите получить пулю в спину, – велела Итала, думая, что, вероятно, не попала бы в них даже с такого расстояния.

Стойка регистрации в маленьком вестибюле была заставлена мониторами камер. Двое других охранников, находившихся за стойкой, видели, как они вошли вместе с их коллегами. Впервые за несколько часов Итала не чувствовала, как на нее падает дождь, – и это было чудесно, – но не остановилась, чтобы насладиться этим ощущением. Она показала пистолет из-за спины охранника, идущего впереди нее, а второго Локателли схватил за шею.

– Давайте, покажите, есть ли у вас яйца! Я прикончу вас как собак! – крикнула она.

Охранники подняли руки.

– Здесь нечего воровать, – сказал один из них.

– По-твоему, я похож на грабителя? – заорал Локателли, шагнув к нему вплотную. Часть его лица, не скрытая капюшоном, побагровела от ярости и возбуждения.

Троих охранников они заперли в подсобке за стойкой, а четвертого, получившего рацией по лицу, оставили сидеть на полу в вестибюле.

– Сколько вас еще? – спросила его Итала. – Если соврешь, я вернусь сюда и прострелю тебе колено.

– Этажом ниже дежурит один коллега.

– Что находится этажом ниже?

– Постоялец. Не знаю, кто он, я новенький.

– Когда у вас пересменка?

– В шесть утра.

Было два часа ночи, времени хватало на все, хотя ветер только что повалил дерево на улице; сработала сигнализация фургона. За грохотом последовала серия ударов потише, раздавшаяся позади Италы. Локателли оторвал от стены деревянную панель и, будто кувалдой, крушил ею электронное оборудование, разбивая экраны и разрывая кабели распределительного щита.

На шум прибежала женщина в белом халате, примерно ровесница Италы, но шире в талии. При виде них она бросилась прочь. Итала попыталась прыгнуть на нее, упала, но сумела схватить ее за щиколотку, после чего уселась на нее сверху.

– Пусти! Пусти! – завопила женщина.

– Тихо. Кто ты такая?

– Я здесь работаю. На помощь!

Итала дала ей пощечину:

– Хватит! Кем ты работаешь?

– Я санитарка.

– Почему на тебе белый халат?

– Так распорядился врач.

– Отведи нас к парню внизу.

– Что вы хотите с ним сделать?

– Тебя это не касается.

Итала рывком подняла ее на ноги. В этот момент свет в вестибюле погас, сменившись тусклыми желтыми аварийными лампами.

– Твоих рук дело? – спросила она у Локателли.

– Нет, но получилось даже удачно.

Ветка разбила окно на верху лестницы, ведущей на второй этаж, и по ступеням побежала вода.

Итала подтолкнула санитарку в спину:

– Пошевеливайся! Веди нас.

– Я хочу уйти. Здесь все обрушится!

– Уйдешь, когда уйдем мы. Вперед. Не испытывай мое терпение.

Женщина провела их через огромную кухню и столовую, продуваемую ветром из разбитого окна. Тарелки и стаканы, расставленные к завтраку, смело со столов, а перегородочные двери в стиле салуна яростно хлопали о стены.

Поэтому они и не услышали приближения последнего охранника.

Охранники связывались между собой по рации, и затянувшаяся тишина насторожила последнего из них, дежурившего на нижнем этаже. Выглянув из коридора, ведущего в номера, он увидел странную процессию во главе с санитаркой, которую держала под прицелом парочка в штормовках. Агентство щедро платило охраннику за работу в этой призрачной гостинице, где проживал только один постоялец. Помимо этого, ему приплачивали за молчание о том, кем является этот единственный постоялец и насколько он не в своем уме. Это не означало, что он готов был умереть за свою работу; в обычных обстоятельствах, столкнувшись с вооруженными людьми, он вызвал бы подмогу, а сам спрятался бы в своем углу. Но при таком наводнении полиция не приехала бы, и он не знал, как отреагируют злоумышленники, если его обнаружат. Поэтому охранник вытащил табельное оружие и прицелился в того, что покрупнее, в надежде, что надетый на нем бронежилет защитит его от ответных пуль.

Он выстрелил, и шум почти полностью заглушили гром и ветер. Мужчина в дождевике сложился пополам и упал на пол, а тот, что поменьше, пригнувшись, бросился к стрелявшему. Охранник выпустил весь магазин в его сторону и, когда тот был уже в двух метрах, начал отчаянно искать в подсумке запасные патроны. «Барабанные пистолеты никогда не заклинивает, – сказал он себе. – Если шести выстрелов недостаточно, бесполезно иметь вдвое больше». Но в данный момент хватило бы и одного, ведь перезаряжать барабанный пистолет довольно сложно. Охранник откинул барабан и выбросил еще горячие гильзы, но, прежде чем он успел вставить новые патроны, злоумышленник пониже прыгнул на него. Только когда дуло пистолета вдавилось в его бедро, он понял, что это женщина.

Итала выстрелила, и пуля насквозь прошила ногу охранника, обжигая его горящим порохом. Тот с воплем упал на пол, зажимая рану. Когда Итала отступила назад, чтобы выбросить гильзу, затвор укусил ее между большим и указательным пальцем, причинив адскую боль. Она перехватила пистолет другой рукой и вернулась к Локателли. Голова трещала.

– Как ты? Дай посмотреть.

– Хренов шериф… – отозвался он.

Итала распахнула его дождевик и задрала фуфайку. Пуля прошла навылет в области почки, и Санте истекал кровью спереди и сзади. Итала подбежала к скатерти, валяющейся на полу, и, подхватив ее, перевязала, словно широким бинтом, пулевые отверстия.

– Надо отвезти тебя в больницу.

Локателли стиснул ее плечо:

– Не дергайся. Я не уеду ни с чем.

– Проклятье, тебе жить надоело?

– Мы в любом случае уже покойники. Сделай так, чтобы все это было не зря.

Итала оставила его и кинулась в том направлении, откуда появился охранник. Когда она пробегала мимо, у нее возникло искушение выстрелить в него еще раз. Если «завтра» не существует, все теряет смысл, верно? Правила и рассуждения сходят в могилу вместе с тобой.

И все же он страж порядка – такой могла бы стать и она, если бы не поумнела: погребенной бумажками в каком-нибудь кабинете или отсиживающей изнурительные дежурства там, где ничего не происходит. За исключением единственного раза, когда что-то случается…

Итала выбрала лестницу, ведущую вниз. Вспышки молний рождали здесь лишь едва заметные блики, а вода, стекающая по стенам, взорвала почти все аварийные лампы. Итала вернулась, вытащила у охранника из-за пояса фонарик и снова спустилась, держа его в окровавленной руке.

Перед ней оказалась железная дверь, увенчанная высеченной в мраморе надписью: «Гидротерапия». Дверь была заперта на засов. Итала отодвинула его и вошла в помещение, где раньше располагался спа-салон гостиницы. В нем были две каменные ванны и двадцатипятиметровый бассейн, с краю которого стояли байдарка и каноэ. Возможно, поднялся уровень грунтовых вод или внутрь проник дождь, но ванны переливались через край, и каменный пол был уже на полметра затоплен водой, на поверхности которой плавала одежда и книги. Вода достигла и второго помещения, которое еще несколько часов назад, вероятно, представляло собой странные, роскошно обставленные апартаменты. Здесь было больше света, проникавшего сквозь щели в потолке, когда вспыхивало небо.

Пьеро Феррари сидел в кожаном кресле в библиотеке, стенами которой служили стеллажи, набитые книгами. Равнодушный к воде, залившей его кеды и пропитавшей тренировочные штаны, он листал спортивный журнал. Пьеро прибавил в весе по сравнению с фотографиями, которые Итала видела в зале периодики, а кожа его отливала бледностью. Когда она направила на него фонарик, он заслонил глаза ладонью:

– Меня это раздражает.

– Где Джада?

– Кто ты такая?

Итала вскинула пистолет, чтобы Пьеро хорошенько его рассмотрел.

– Где девушка?

– Ушла.

– Куда?

Пьеро снова уткнулся в свой журнал.

– Не знаю. Мы поговорили, и она ушла.

Держа его под прицелом, Итала попятилась к двери в другую комнату, где находилась спальня. Вода уже доходила ей почти до колен, и над головой послышалось жужжание. Краем глаза она увидела клубящийся осиный рой. Прямо позади нее плавали соты, видимо сбитые порывом ветра. Итала обошла их и обернулась, только когда ударилась обо что-то спиной. Это была двуспальная кровать со скомканным одеялом и перепачканной кровью простыней.

Итала сунула фонарик под мышку и сдернула одеяло. На кровати лежала обнаженная Джада: лицо вздулось, капилляры в открытых глазах лопнули, на шее фиолетовые пятна. В ее рот и нос заползали осы. Итала машинально протянула руку, чтобы прогнать их.

А потом Пьеро всадил нож ей в спину.