Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 291 (всего у книги 311 страниц)

Глава 63
Переписка

Прошла неделя. В тот день Макер вернулся из банка довольно рано, но в плохом настроении – вечером ему еще предстоял светский коктейль, а никакого желания туда идти у него не было.

Войдя в дом, он наткнулся на Арму, полировавшую лестничные перила.

– Здравствуйте, мисье! – Она взглянула на него с обожанием.

Макер окинул ее долгим взглядом:

– Скажите, Арма, вы свободны сегодня вечером?

– Да, мисье! Хотите, чтобы я осталась подольше?

– Нет, я хочу, чтобы вы пошли со мной на коктейль.

– На коктел? – смущенно переспросила Арма. – Куда?

– В Музей искусства и истории. На вечеринку для крупных меценатов, к которым относится и наш банк. Столы накроют во внутреннем дворе, будет очень красиво.

– Ух ты, – разволновалась Арма, – прямо шик-блеск.

– Да, есть такое дело, – согласился Макер.

– Но мне нечего надеть! Тут нужна одежда льюкс!

– Пойдите поройтесь в шкафу у Анастасии.

– Опять у медем брать?

– Да, опять у медем брать. Медем больше нет, медем никогда не вернется.

Помолчав, Арма спросила:

– Скажите, мисье, могу я переодеться в большой ванной? Там всякая косметика, а я…

– Пользуйтесь спальней и ванной комнатой сколько угодно. Мне все это ни к чему.

Арма не заставилась себя долго упрашивать. Она бросилась наверх и приступила к осмотру огромного гардероба Анастасии. Она переворошила все платья, ощупывая изысканные ткани, восхитилась туфлями из змеиной кожи. В итоге ее выбор пал на костюм, который показался ей ужасно нарядным, но без перебора. Размер подошел. Ну ведь здорово же!

– Теперь мыться, – постановила она, решив надраить себя до блеска по такому случаю.

Она заперлась в ванной и зарылась лицом в пушистые халаты, которые она так часто стирала, каждый раз поражаясь, какие они уютные. Потом понюхала по очереди ароматические соли и целый строй флаконов с маслами для тела. Она наполнила ванну и долго наслаждалась, сидя в ней под высокой шапкой пены и умащая себя всеми кремами и лосьонами, которые попадались под руку.

Когда пора уже было отправляться на коктейль, она наконец показалась Макеру, который аж присвистнул.

– Арма, – сказал он, – вы…

– Ужасны, – подсказала она.

– Бесподобны, – поправил он.

Она улыбнулась. И похорошела еще больше.

Во внутреннем дворе Музея искусства и истории они затерялись в шумной толпе гостей. Вокруг фонтана горели свечи.

– Это фантазмически! – выдохнула Арма. – Никогда такой красоты не видела.

Макер взял Арму под руку, и всем тут же захотелось узнать, кто же спутница президента Эвезнер-банка.

В тот вечер, впервые за долгое время, Макер не только не чувствовал себя одиноким, он даже развеселился, хотя обычно на таких вечеринках всегда все очень чопорно и тоскливо. Арма, начав с шампанского, вскоре совершенно расслабилась и жадно набросилась на еду, потрясенная разнообразием вкусов, оформления и сервировки. Она отважно перебивала Макера и, не обращая внимания на его собеседников, запихивала ему прямо в рот свою последнюю находку (“Ну‐ка попробуйте это, мисье!”).

Она его рассмешила. Она осветила ему ночной мрак. Настолько, что, когда коктейль закончился, ему захотелось продлить праздник, и он повел ее пешком по мощеным улицам Старого города. Они нашли открытый бар, сели у стойки и заказали выпить. Макер не помнил, чтобы он когда‐нибудь проводил так время с Анастасией. Около полуночи Арма объявила Макеру:

– Мисье…

– Хватит называть меня “мисье”. Какой я вам мисье.

Она с любопытством взглянула на него:

– Тогда кто вы?

– Я Макер.

– А! И как мне вас называть?

– Макер.

Она начала свою фразу заново:

– Макер…

– Да?

– По-моему, я перебрала.

На обратном пути она заснула в машине. Остановившись у ее дома на улице Моншуази, Макер затащил Арму в лифт, потом, отыскав ключ от квартиры в ее сумочке, донес ее до кровати и уложил. Проснувшись на следующее утро, она увидела Макера, который спал на стуле в крайне неудобной позе.

– Макер? – тихо позвала она.

Он открыл один глаз. Она нежно посмотрела на него и протянула руку, чтобы его потрогать.

– Вы просидели со мной всю ночь? – спросила она.

– Да.

– Это было румантично?

– Нет, это было совсем не “румантично”. Я боялся, что вы задохнетесь в собственной блевотине.

Они расхохотались. Макер подумал, что уже сто лет так не смеялся. Поддавшись неожиданному порыву, он склонился над Армой и поцеловал ее.

В тот же день на Корфу.

На почте служащий в окошечке сказал Анастасии, что для нее есть письмо. Макер ответил ей до востребования, как она и просила. Она вернулась в кофейню. Сев за столик, она сделала заказ и вскрыла конверт.

Анастасия,

как я счастлив, что ты мне написала!

Все эти месяцы я постоянно спрашиваю себя, куда же ты могла подеваться. И все ли у тебя хорошо.

Все эти месяцы я задавал себе тысячи вопросов.

Почему от тебя так долго не было вестей? Зачем тебе понадобилось приезжать в Вербье на Большой уикенд, проникать тайком в мой номер, оставлять мне любовное послание, чтобы потом облить меня презрением?

Надеюсь, мы когда‐нибудь еще увидимся. И обсудим все это.

Я ждал тебя, но теперь уже не жду.

Правда, один вопрос не дает мне покоя, и я хочу задать тебе его в этом письме: Анастасия, это ты убила Жан-Бена?

Надеюсь, ты мне ответишь.

Я даже не знаю, на Корфу ли ты еще. Может, теперь, когда Лев ушел из банка, ты уехала куда‐то в другое место.

С нежностью,

Макер

Она подняла глаза. Лев больше не служит в банке? Куда же он ездит каждую неделю под предлогом работы в Афинах?

В тот же момент в Женеве.

Лев понимал, что играет с огнем. Если полиция его арестует, ему конец. Он пребывал в задумчивости. Он недоумевал, как мог дойти до такого. И снова и снова вспоминал о том, что произошло в декабре, четырнадцать лет назад.

•

Декабрь, четырнадцать лет назад

Приближался Большой уикенд.

Прошел почти год с тех пор, как Лев потерял Анастасию, заполучив акции Макера.

Прошел почти год с тех пор, как Лев начал жить двойной жизнью, будучи самим собой и одновременно Синиором Тарноголом, членом совета банка.

Прошел почти год с тех пор, как они с отцом практически перестали разговаривать друг с другом. Сол слабел на глазах, работать уже не мог и получал паллиативное лечение в клинике Мартиньи.

Лев был чудовищно одинок. Он приезжал в банк первым и уходил последним. Его персонаж отнимал у него все время и силы. Но он приближался к цели: через месяц он купит на дивиденды дом у парка Байрона, тот самый дом с изумительным видом, о котором мечтала Анастасия. Он же обещал подарить ей его. И у него вот-вот это получится.

Этот дом изменит его жизнь. Он перевезет туда отца и устроит его со всеми удобствами. Он скажет ему: “Смотри, папа, я приобрел его благодаря своим актерским талантам”. А потом этот дом поможет ему вернуть Анастасию. Этот дом – их надежда.

Она собиралась выйти замуж за Макера в феврале. Лев не сомневался, что она скажет ему “нет”. Она поймет свою ошибку и разорвет помолвку. Иначе и быть не может. Он не сомневался, что они будут вместе, она и он. Они же поклялись друг другу.

Пока смерть не разлучит их.

•

Четырнадцать лет спустя у Льва по‐прежнему щемило сердце, когда он думал о том времени. Они с Анастасией наконец воссоединились, но как долго должны они еще прожить вместе, чтобы стерлись прошлые страдания? А тут еще расследование дела об убийстве Жан-Бенедикта приняло неожиданный оборот.

В тот день по звонку из “Паласа Вербье” туда спешно прибыл начальник муниципальной полиции. Садовник, приводивший в порядок клумбы, заметил в земле какой‐то предмет. Вокруг небольшого цветника столпились сотрудники отеля.

– Ничего не трогайте! – приказал, подбегая к ним, толстяк полицейский.

Садовник ткнул пальцем в свою находку, и шеф полиции присел, чтобы рассмотреть ее поближе.

– Черт возьми, не может быть! – пробормотал он.

Он схватил рацию и попросил немедленно прислать следователей из уголовной полиции.

Глава 64
В Женеве (5/5)

– Нас известили коллеги из полиции Вале, – сказал Сагамор, вспоминая, как все происходило. – Я сразу же поехал в Вербье. Мне хотелось увидеть это собственными глазами.

– Что нашел садовник? – не выдержала Скарлетт.

– Маленький золотой пистолет, на рукоятке которого было выгравировано “Анастасия”.

– Анастасия – в смысле Анастасия Эвезнер?

– Конечно. Как вы понимаете, это не могло быть простым совпадением! Мы немедленно отправили оружие в лабораторию в Женеву. По степени коррозии они определили, что пистолет пролежал несколько месяцев на открытом воздухе, под воздействием снега и прочих природных факторов, и это, к сожалению, воспрепятствовало проведению полноценной баллистической экспертизы. Но пистолет был калибра девять миллиметров.

– Как и орудие убийства, – сказал я.

– Как и орудие убийства, – подтвердил Сагамор.

– И что вы сделали? – спросила Скарлетт.

– Я принялся искать Анастасию. Но ее как ветром сдуло.

– А раньше ее исчезновение не казалось вам подозрительным?

Прежде чем ответить, Сагамор порылся в бумагах, выудил из стопки отчет о краже со взломом, и протянул его нам.

– Нет, я не удивился, что она пропала, потому что в день ограбления у Эвезнеров я нашел записку, в которой Анастасия объявляла мужу, что уходит от него. Этот факт подтвердила и их домработница, некая Арма, уверявшая меня, что у ее хозяйки интрижка на стороне и что она планирует сбежать с любовником. Мне показалось, что это звучит довольно убедительно.

– Вы узнали, с кем у нее был роман? – спросил я.

– В то время нет. Честно говоря, я особенно и не допытывался, потому что не видел никакой связи с делом. Но потом я выяснил, что это был Лев Левович. Какое совпадение, не правда ли? Два человека, которых я разыскивал повсюду, жили вместе. Но поскольку тогда я об этом даже не догадывался, пришлось допросить с пристрастием подозреваемого номер один.

– Макера Эвезнера, – сказала Скарлетт.

– Именно.

Глава 65
Женщина с золотым пистолетом

Сидя в комнате для допросов в Управлении уголовной полиции Женевы, Макер с тревогой смотрел на лейтенанта Сагамора. Тот положил перед ним золотой пистолет в пластиковом пакете. Макер тут же узнал его.

– Судя по выражению вашего лица, – сказал Сагамор, – это оружие вам знакомо.

Пораженный Макер кивнул в знак согласия:

– Этот пистолет принадлежит моей жене Анастасии. Где вы его нашли?

– В саду “Паласа Вербье”. В непосредственной близости от запасного выхода. Похоже, пистолет пролежал там не один месяц.

– Это орудие убийства?

– Это мы сейчас и пытаемся определить. Месье Эвезнер, почему у вашей жены было огнестрельное оружие?

– Я подарил ей этот пистолет. После того как в Колоньи произошло несколько краж со взломом. Ей было страшно, она хотела иметь возможность защищаться, особенно когда я уезжал в командировки и она оставалась дома одна.

– Он не зарегистрирован, – заметил Сагамор.

– Обычная история, если сделка заключается между частными лицами, – ответил Макер. – Законом это не запрещено. Я купил его на оружейной ярмарке в Цюрихе.

– Когда?

– Пару лет назад.

Сагамор пристально смотрел на человека, сидящего перед ним. От его молчания Макеру стало не по себе.

– Месье Эвезнер, – сказал наконец лейтенант, – у вас есть какие‐то предположения, каким образом пистолет вашей жены мог оказаться в Вербье?

– Ни малейших. Я поражен так же, как и вы.

– Да ладно, согласитесь, все просто: ваша жена владеет незадекларированным оружием. Вы берете его с собой в Вербье накануне выборов. На всякий пожарный.

– Да вы что, лейтенант, – оскорбился Макер, – что за грязные намеки!

– Тогда найдите объяснение получше!

– У меня его нет. Я не понимаю, как этот пистолет попал в Вербье.

– Ваша жена приезжала на корпоративный уикенд? – спросил Сагамор.

– Моя жена? Нет, а что?

Сагамор не ответил.

– Месье Эвезнер, где ваша жена?

Макер и бровью не повел.

– Понятия не имею, – солгал он. – Как вам известно, она меня бросила, и с декабря я не получал от нее никаких известий.

Сагамор понимал, что ничего не добьется от Макера. Собственно, он вызвал его не столько для того, чтобы выбить из него признание, сколько чтобы посмотреть, как он поведет себя в ближайшие часы. Если Макер Эвезнер причастен к убийству, это скоро станет очевидно.

Отпустив Макера, Сагамор немедленно позвонил Кристине:

– Макер вышел. Я приставил к нему нескольких человек, и еще один агент дежурит около его дома. А ты с него в банке глаз не спускай.

– Поняла. Есть новости по баллистике?

– Калибр девять миллиметров, что совпадает с калибром орудия убийства, но из‐за коррозии ствола невозможно установить, из этого ли пистолета произвели выстрелы.

– Черт! Какие версии?

– Я думаю, убийца – либо Макер Эвезнер, либо Анастасия.

– Какой мотив мог быть у Анастасии Эвезнер?

– Ну, уверенности у меня нет, но все же это ее пистолет, и она пропала сразу после убийства. Это наводит на некоторые размышления. Я вызвал к себе мать и сестру Анастасии. Надеюсь, они мне помогут.

Сагамор повесил трубку и посмотрел на белую доску на стене, куда он прикрепил фотографию Анастасии. Пистолет обнаружили возле одного из запасных выходов. Судя по плану отеля, он находится рядом с лестницей, и если убийца спустился пешком с шестого этажа, то им и воспользовался. Дверь открывается прямо на узкую дорожку, по которой можно незаметно сбежать из “Паласа”. Сагамор считал, что убийца ушел именно таким путем. Не исключено, что он случайно обронил оружие на бегу. Или сам выбросил в сугроб, чтобы поскорее избавиться от него, будучи уверен, что пистолет найдут не раньше, чем растает снег, а к тому времени он будет уже далеко.

Лейтенант снова уставился на фотографию Анастасии. Она ли убила Жан-Бенедикта Хансена?

Ольга фон Лахт заверила Сагамора, что представления не имеет, где ее дочь.

– В любом случае я сожалею, что она ушла от мужа, – сказала Ольга. – Это никуда не годится.

– Анастасия предупредила вас о своем отъезде?

– Нет, – солгала Ольга.

– Так откуда вы знаете, что она ушла от мужа? – спросил Сагамор.

– Как откуда, мне сообщил об этом ее муж, Макер.

Ольга не поняла, зачем он это спросил. Но Сагамор задал этот вопрос не просто так – он предполагал, что Макер мог избавиться от жены. Вдруг она стала нежелательным свидетелем преступления? Но лейтенант отверг эту версию после разговора с Ириной, сестрой Анастасии.

Она сказала, что Анастасия всегда была маменькиной дочкой.

– Мама вечно ее покрывала и защищала! Только о ней и думала!

– Вы, случайно, не знаете, где может находиться ваша сестра?

– Ума не приложу, наверное, нежится со своим банкиром где‐нибудь в южных краях.

– Со своим банкиром? Каким банкиром?

– Львом Левовичем. У них же был роман. Как‐то за обедом Анастасия показала его подарок – золотой браслет – и призналась, что собирается с ним уехать. Я уверена, что они сейчас вместе. Я Макеру Эвезнеру так и сказала.

– Правда?

– Я написала ему анонимное письмо в самом начале весны. Мы с ним пару раз пересеклись, и он мне показался таким печальным, таким влюбленным, что я решила – он имеет право знать.

•

В тот же день на Корфу Анастасия купалась в Ионическом море. Лев влюбленно наблюдал за ней, сидя на террасе с газетой и чашкой кофе. Она тоже смотрела на него и наконец рассмеялась.

– Долго мы будем так пялиться друг на друга? – воскликнула она. – Надень плавки и иди ко мне!

– Ага, – сказал он. – Дочитаю и приду.

В то же мгновение в Колоньи Макер вбежал в дом.

– Так рано? – удивилась Арма, когда он вихрем пронесся мимо нее.

Макер не удостоил ее ответом. Он направился прямо в будуар и заперся там. Плохи его дела. Против Анастасии накапливаются серьезные улики. Она присутствовала в “Паласе” в тот уикенд, когда произошло убийство, и там нашли ее пистолет. Макер постоянно думал о том, что сообщил ему Лев в парке О-Вив: они с Анастасией вышли через запасной выход, но она внезапно вернулась. То есть поднялась, убила Жан-Бенедикта, оставила записку, покинула отель тем же путем, избавилась от пистолета и скрылась.

Макер отпер сейф, вытащил оттуда записку, просунутую ему под дверь наутро после убийства, и письма Анастасии с Корфу. Он бросил все это в металлическую корзину для мусора и поджег. Надо скорее все уничтожить. Макер с грустью смотрел на пламя. Он так сильно ее любил. Она была главной любовью его жизни. Ему невыносимо было думать, что ей грозят неприятности. Надо срочно ее предупредить. Но сам он не справится.

Макер взял с полки музыкальную шкатулку и завел ее. Дождавшись, когда из нее вылезет номер телефона, он запомнил его и выбежал из комнаты.

– Что происходит? – спросила Арма, когда он проскочил к выходу.

Макер ушел, ничего не объясняя. Сев за руль, он резко рванул с места, вырулил на шоссе Рют и помчался в центр Колоньи.

Полицейские, дежурившие у дома, немедленно двинулись за ним.

Сагамор получил их отчет, сидя в своем офисе.

– Лейтенант, Макер Эвезнер вернулся домой, пробыл там десять минут и только что укатил. Он явно торопится.

– Он пытается сбежать! – заявил Сагамор. – Проследите за ним незаметно, надо понять, куда он так стремится! Я еду к вам.

Лейтенант поспешно покинул свой кабинет и, перепрыгивая через ступеньки, спустился на подземную стоянку. Сев в машину, он водрузил на крышу мигалку и понесся по городу, включив сирену на полную мощь.

Но Макер уехал недалеко. Он припарковался возле центральной площади Колоньи и быстрым шагом пересек лужайку небольшого сквера, направляясь к телефонной будке.

Сагамор шел по улице Конфедерации, когда ему доложили о ситуации.

– В телефонной будке? – удивился он. – Срочно найдите кого‐нибудь, кто сможет отследить его звонок. Нам необходимо знать, с кем он говорит.

– Вагнер, – сказал Макер своему собеседнику, – мне нужна ваша помощь, у Анастасии проблемы.

– Что такое?

– Полиция обнаружила ее пистолет возле “Паласа Вербье”.

– То есть? – изумился Вагнер. – Каким образом?

– Это длинная история. Все улики против нее. Мало того что она находилась в “Паласе” в день убийства, там еще нашли ее оружие, и она оставила мне записку, которая очень похожа на признание. Но я знаю, что она не виновата.

– Почему вы так в этом уверены?

– Она сама сказала. В смысле, прислала мне письмо с Корфу. Мы переписываемся с ней с недавнего времени, я отвечаю ей до востребования.

– Анастасия вам пишет?

– Да, что думает обо мне и надеется, что я прощу ей то, что она совершила.

– А что она совершила? Вы имеете в виду, что она убила Жан-Бенедикта Хансена?

– Нет, я прямо задал ей этот вопрос. Анастасия клянется, что она тут ни при чем.

– Я посмотрю, что можно сделать, – сказал Вагнер. – Я с вами свяжусь попозже.

– Он повесил трубку, – отрапортовал Сагамору инспектор, наблюдавший за этой сценой. – Мы пытаемся отследить звонок, но на это уйдет время.

Лейтенант ехал на предельной скорости по набережной Гюстава Адора.

– Задержите его, – приказал он.

В Колоньи, выскочив из засады, полицейские бросились к Макеру, выходившему из будки. Вагнер надолго задумался, сидя с телефоном в руке. Он даже не заметил, что у него за спиной стоит человек, который слышал весь разговор.

Это был Альфред.

– Что вы творите, месье Левович? Вы обещали мне, что с этим покончено.

Лев опустил голову. Он откашлялся и сказал уже своим обычным голосом:

– Я не могу поступить иначе, Альфред.

– Ну как же так, вы все испортите! Вы играете с огнем и рано или поздно обожжетесь!

– Вы не понимаете, Альфред. Я не могу остановиться…

•

Четырнадцать лет назад

В середине февраля, в день, когда договор купли-продажи на дом у парка Байрона был подписан, Макер и Анастасия сочетались браком в мэрии Коллонж-Бельрива.

Лев, завершив все дела с нотариусом, наблюдал из машины, как они выходят. Вид у них был счастливый.

Значит, она сказала “да”. Вот теперь все и правда кончено. Ему не суждено быть с ней рядом. Он никогда не станет ее мужем.

Лев, убитый горем, подъехал к огромному особняку, который отныне принадлежал ему. Комнаты в нем пустовали. За исключением одной спальни, где одиноко стоял маленький столик с телефоном. Он снял трубку, решив позвонить единственному близкому человеку, который остался у него в этой жизни, – своему отцу.

В центре паллиативной помощи Мартиньи Льву ответила медсестра, и голос у нее был строгий:

– Месье Левович, мы утром пытались связаться с вами. Вашему отцу стало хуже. Приезжайте немедленно!

Лев вскочил в машину и ринулся в Мартиньи, не обращая внимания на ограничения скорости. В палате отца уже сидел месье Роз. По его лицу катились слезы, и Лев понял, что Сол доживает последние мгновения. Он подошел к кровати и поцеловал его в щеку, прощаясь.

– Извини меня за мамино кольцо, – сказал Лев. – Я очень сожалею, что отдал его.

– Не жалей ни о чем, Лев, – с трудом выговорил Сол. – Я так горжусь тобой. Ты довел до совершенства образ Тарногола. Ты сделал то, на что способны немногие актеры – вдохнул жизнь в своего персонажа.

– Мы – Левовичи, – прошептал Лев. – Великая династия актеров.

– Великая династия актеров, – улыбнулся отец.

Сол прижимал к груди большой альбом с описанием всех его персонажей. Собрав остатки сил, он протянул его Льву:

– Доиграй их за меня, сын мой.

– Я обещаю тебе.

– Пусть живут вечно. Так и я навеки поселюсь в тебе.

Сол снова улыбнулся и, успокоившись, уснул навсегда.

В ту ночь, вернувшись в Женеву, Лев облил бензином из канистры первый этаж своего нового дома и поджег. Потом, не дожидаясь пожарных, уехал в “Отель де Берг”.

– Я хотел бы снять самый большой люкс, – сказал он администратору.

– На одну ночь?

– Навсегда.