Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"
Автор книги: Си Джей Уотсон
Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
Жанры:
Крутой детектив
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 237 (всего у книги 311 страниц)
Я хорошо помню то весеннее утро 2014 года, за несколько недель до всей этой истории с исчезновением Стефани. Стояли первые погожие дни. Было уже жарко, несмотря на ранний час. Я вышла на крыльцо взять выпуск “Орфеа кроникл” – его приносили каждое утро – и, удобно устроившись в кресле, собиралась прочесть его за чашкой кофе. В этот момент по улице проходил мой сосед Коди. Поздоровавшись со мной, он сказал:
– Браво, Анна!
– По какому случаю браво?
– По случаю статьи.
Я скорей развернула газету и в ужасе увидела на первой полосе свое огромное фото. Над ним красовался заголовок:
СТАНЕТ ЛИ ЭТА ЖЕНЩИНА СЛЕДУЮЩИМ ШЕФОМ ПОЛИЦИИ?
По слухам, осенью, после того как нынешний шеф полиции Рон Гулливер выйдет в отставку, его место займет не первый помощник, Джаспер Монтейн, но второй помощник, Анна Каннер, прибывшая в Орфеа в прошлом сентябре.
Меня охватила паника. Кто сообщил об этом в “Орфеа кроникл”? А главное, как к этому отнесутся коллеги и сам Монтейн? Я бросилась на службу. Меня тут же обступили полицейские: “Это правда, Анна? Ты сядешь на место Гулливера?” Не говоря ни слова, я ринулась в кабинет Гулливера – быть может, успею предотвратить катастрофу. Слишком поздно. Дверь оказалась заперта, из-за нее доносился крик Монтейна:
– Это еще что за шутки, шеф? Вы это читали? Это правда? Анна станет шефом полиции после вас?
Гулливер, казалось, был изумлен не меньше.
– Перестань верить всему, что пишут в газете, Монтейн, – одернул он помощника. – Это все чушь собачья! В жизни ничего смешнее не слышал. Анна – шеф полиции? Сейчас умру от смеха. Она сюда только приехала! Да и парни сроду не согласятся подчиняться женщине!
– Ну вы же назначили ее помощником, – возразил Монтейн.
– Вторым помощником, – уточнил Гулливер. – А знаешь, кто был вторым помощником до нее? Никто. А знаешь почему? Потому что такой должности вообще нет. Ее изобрел мэр, потому что желает идти в ногу со временем и везде пропихивает баб. Чтоб ему провалиться с его говенным равноправием! Но мы-то с тобой прекрасно знаем, что это все фигня.
– Это что же, значит, когда я стану шефом, мне придется назначить ее помощником? – забеспокоился Монтейн.
– Джаспер, – успокоил его Гулливер, – когда ты станешь шефом, ты назначишь того, кого захочешь. Эта должность второго помощника – чистая проформа. Ты же знаешь, Браун ко мне с ножом к горлу пристал, чтобы я взял Анну, и у меня руки связаны. Но когда я уйду, а ты станешь шефом, можешь уволить ее на все четыре стороны. Не беспокойся, я ей прочищу мозги, вот увидишь. Я ей покажу, кто здесь главный.
Через несколько минут меня вызвали к Гулливеру. Усадив меня напротив, он приподнял лежавший на столе выпуск “Орфеа кроникл” и бесцветным голосом произнес:
– Хочу дать тебе совет, Анна. По-дружески. Веди себя тихо, совсем тихо. Как мышка.
Я попыталась защищаться:
– Шеф, я понятия не имею, откуда взялась эта статья…
Но Гулливер не дал мне закончить фразу.
– Анна, скажу без обиняков, – властно произнес он. – Тебя назначили вторым помощником только потому, что ты женщина. Так что прекращай беситься и не считай, что тебя взяли за какие-то великие заслуги. Ты здесь по одной-единственной причине: потому что Браун с его долбаными революционными идеями хотел, чтоб в полиции у нас непременно была женщина. Он меня достал всей этой хренью про гендерное равенство, дискриминацию и черт знает что еще. Он адски на меня давил. Сама знаешь, как тут все устроено: мне не хотелось вести с ним подковерную войну за год до отставки и тем более не хотелось, чтобы он срезал нам субсидии. Короче, он во что бы то ни стало хотел женщину, а ты была единственной кандидаткой. Вот я тебя и взял. И нечего устраивать тут бардак. Ты всего лишь квота, Анна. Ты – квота, и больше ничего!
Наслушавшись попреков Гулливера, я поехала патрулировать город: у меня не было ни малейшего желания отвечать на приставания сослуживцев. Машину я поставила за большим дорожным щитом на 17-м шоссе – с момента переезда в Орфеа я пряталась там всякий раз, когда нужно было подумать в тишине и покое.
Поглядывая одним глазом на редкие в этот утренний час машины, я ответила на сообщение Лорен: она подыскала мне идеального мужчину и жаждала устроить ужин, дабы мне его представить. Я отказалась, и она опять завела свою шарманку: “Анна, если так будет продолжаться, ты состаришься в одиночестве”. Мы обменялись еще парой сообщений. Я пожаловалась на Гулливера, Лорен предложила мне вернуться в Нью-Йорк. Но туда мне не хотелось совсем. Если не считать рабочих неприятностей, мне очень нравилось в Хэмптонах. Хорошо было жить в Орфеа – мирном, уютном городке на берегу океана, в окружении дикой природы. Бесконечные песчаные пляжи, дремучие леса, усыпанные кувшинками пруды, извилистые морские заливы с их изобилием фауны – каких только волшебных уголков не было в окрестностях города! Летом здесь было чудесно и жарко; зимой – морозно, но солнечно.
Я знала, что здесь смогу наконец найти свое счастье.
Понедельник, 7 июля 2014 года
19 дней до открытия фестиваля
Первая полоса “Орфеа кроникл” от понедельника, 7 июля 2014 года:
ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ БРОШЕН НА ПРОИЗВОЛ СУДЬБЫ
Что, если театральный фестиваль в Орфеа опускает прощальный занавес? Двадцать лет он был средоточием летней жизни города, но, похоже, в этом году оказался под большим вопросом. Впервые в истории мероприятия волонтеры проголосовали за бессрочную забастовку; причиной стали опасения за свою безопасность. В последнее время у всех на устах один-единственный вопрос: состоится ли фестиваль без волонтеров?
Анна провела все воскресенье, пытаясь отыскать следы Кирка Харви. Ей удалось найти его отца, Корнелиуса Харви: тот жил в доме престарелых в Покипси, в трех часах пути от Орфеа. Она связалась с директором учреждения, он нас ожидал.
– Ты вчера работала, Анна? – удивился я. Мы с ней ехали в дом престарелых. – Я думал, ты на выходных у родителей.
Она пожала плечами:
– Празднества прошли по сокращенной программе. Слава богу, можно было отвлечься работой. А где Дерек?
– Сидит в окружном отделении, изучает досье 1994 года. Не дает ему покоя мысль, что мы, возможно, что-то упустили.
– Что между вами тогда произошло, Джесси? Судя по твоим рассказам, выходит, что вы были лучшими друзьями, не разлей вода.
– Мы и сейчас лучшие друзья, – заверил я.
– Но в том году что-то между вами сломалось…
– Да. Не уверен, что готов об этом говорить.
Она молча кивнула и сменила тему:
– А ты что делал на праздниках, Джесси?
– Дома сидел.
– Один?
– Один. Делал себе гамбургеры с Наташиным соусом, – ответил я и сам улыбнулся ненужному уточнению.
– Кто такая Наташа?
– Моя невеста.
– Ты помолвлен?
– Это давняя история. Теперь я служака-холостяк.
Она рассмеялась:
– Я тоже. С тех пор как развелась, подружки предсказывают, что я так и помру в одиночестве.
– Это плохо! – посочувствовал я.
– Да, ничего хорошего. Надеюсь, кого-нибудь найду. А у вас с Наташей почему не сложилось?
– Жизнь иногда выкидывает странные штуки, Анна.
В глазах Анны я увидел понимание. Она ничего не сказала, только молча кивнула.
Дом престарелых “Дубы” располагался на окраине Покипси, в небольшом здании с цветниками на балконах. В холле посетителей встречала кучка стариков в инвалидных колясках.
– Гости! Гости! – закричал при виде нас один из них, с шахматной доской на коленях.
– Вы к нам в гости приехали? – спросил беззубый старичок, похожий на черепаху.
– Мы приехали к Корнелиусу Харви, – вежливо ответила Анна.
– А почему не ко мне? – спросила дрожащим голосом худая как щепка пожилая дама.
– А ко мне дети уже два месяца не приезжают, – добавил шахматист.
Мы представились в регистратуре, и через несколько минут к нам вышел директор заведения, маленький толстячок в насквозь пропотевшем костюме. С любопытством взглянув на Анну в форме, он обменялся с нами крепким рукопожатием. Рука у него была мокрая и липкая.
– Что вам нужно от Корнелиуса Харви? – спросил он.
– Мы разыскиваем его сына в рамках уголовного дела.
– Сынуля что-то натворил?
– Нам просто надо с ним поговорить.
Директор провел нас по коридорам в гостиную, где сидели несколько пансионеров. Кто играл в карты, кто читал, а кто просто смотрел в одну точку.
– Корнелиус, к вам пришли, – позвал директор.
Высокий худой старик со встрепанной седой шевелюрой, облаченный в толстый халат, поднялся с кресла и с любопытством уставился на нас.
– Полиция Орфеа? – удивленно спросил он, подходя к нам и разглядывая черную униформу Анны. – Что случилось?
– Мистер Харви, нам очень надо связаться с вашим сыном Кирком, – ответила Анна.
– С Кирки? Зачем он вам?
– Пойдемте присядем, мистер Харви, – предложила Анна.
Мы расположились вчетвером в углу, где стоял диван и два кресла. Вокруг сгрудились любопытные старики.
– Что вы хотите от моего Кирки? – с тревогой спросил Корнелиус.
По тому, как он это сказал, стало ясно, что одно наше сомнение отпадает: Кирк Харви жив и здоров.
– Мы заново расследуем одно дело, – объяснила Анна. – В 1994 году ваш сын занимался расследованием убийства четырех человек, случившегося в Орфеа. У нас есть все основания полагать, что тот же убийца несколько дней назад напал на одну молодую женщину. Нам непременно нужно поговорить с Кирком, чтобы распутать это дело. Вы с ним общаетесь?
– Да, конечно. Мы часто созваниваемся.
– Он приезжает сюда?
– О нет! Он живет слишком далеко.
– Где он живет?
– В Калифорнии. Работает над пьесой, она будет иметь огромный успех! Знаете, он великий режиссер. Он прославится. Он будет знаменит! Когда наконец его пьесу сыграют, я надену великолепный костюм и пойду ему рукоплескать. Хотите взглянуть на костюм? Он у меня в комнате.
– Нет, большое спасибо, – ответила Анна. – Скажите, мистер Харви, как мы можем связаться с вашим сыном?
– Я могу вам дать его телефон. Надо оставить сообщение, и он вам перезвонит.
Он вынул из кармана записную книжку и продиктовал Анне номер.
– Как давно Харви живет в Калифорнии? – спросил я.
– Не помню. Давно. Лет двадцать, наверно.
– Значит, уехав из Орфеа, он сразу отправился в Калифорнию?
– Да, сразу.
– Почему он в одночасье все бросил?
– Из-за “Черной ночи”, конечно. – Корнелиус ответил так, словно это разумелось само собой.
– “Черной ночи”? А что такое эта пресловутая “Черная ночь”, мистер Харви?
– Он все раскрыл, – произнес Корнелиус, не отвечая на вопрос. – Он нашел, кто убил четырех человек в 1994 году, и ему пришлось уехать.
– Значит, он знал, что это был не Тед Тенненбаум? Но почему он его не задержал?
– Только Кирки может дать вам ответ. И если увидите его, передайте, пожалуйста, что папа его крепко обнимает.
Когда мы вышли из дома престарелых, Анна немедленно набрала номер, который нам дал Корнелиус Харви.
– Бар “Белуга”, здравствуйте, – ответил женский голос на другом конце провода.
– Здравствуйте, – ответила Анна, справившись с изумлением, – я бы хотела поговорить с Кирком Харви.
– Оставьте мне сообщение, он вам перезвонит.
Анна оставила свое имя и номер телефона, подчеркнув, что речь идет о деле чрезвычайной важности. Когда она нажала на отбой, мы наскоро поискали бар “Белуга” в интернете: заведение находилось в Лос-Анджелесе, в квартале Медовуд. Название показалось мне знакомым. И вдруг я вспомнил. Я тут же позвонил Дереку и попросил проверить выписки с банковской карты Стефани.
– Правильно помнишь, – подтвердил он, порывшись в документах. – Судя по статье расходов, Стефани трижды была в “Белуге”, когда ездила в июне в Лос-Анджелес.
– Так вот почему она бывала в Лос-Анджелесе! – воскликнул я. – Она вышла на след Кирка Харви и ездила к нему.
* * *
Нью-Йорк, в тот же день
В квартире Райсов царило смятение, Синтия не находила себе места. Дакота пропала уже два дня назад. Полиция была в курсе и активно занималась поисками. Джерри с Синтией объездили весь город, обошли всех ее друзей – и все напрасно. Теперь они метались по квартире в ожидании новостей, но новостей не было. Оба были на взводе.
– Вернется, куда денется. Как деньги понадобятся на свою дрянь, так и вернется, – в сердцах произнес Джерри.
– Джерри, я тебя не узнаю! Она наша дочь! И вы всегда отлично ладили! Помнишь? Когда она была маленькая, я даже завидовала вашей близости.
– Знаю, знаю, – ответил Джерри, только чтобы жена успокоилась.
Что дочь исчезла, они заметили только в воскресенье, и то не сразу. Они считали, что она спит, и не входили к ней в комнату до самого обеда.
– Надо было зайти пораньше, – корила себя Синтия.
– И что бы это изменило? К тому же нам велено уважать ее “личное пространство”, меня об этом специально просили на сеансе семейной терапии. Мы всего лишь применили этот гребаный принцип доверия твоего гребаного доктора Лерна!
– Не передергивай, Джерри! На сеансе речь об этом зашла потому, что Дакота пожаловалась, что ты роешься в ее вещах и ищешь наркоту. Доктор Лерн сказал, что ее комната должна быть ее личным пространством и нам надо его уважать, строить отношения на принципе доверия. Он не говорил, что нам нельзя зайти посмотреть, все ли хорошо с нашей дочерью!
– По всему было похоже, что она просто заспалась. Мне хотелось исходить из презумпции невиновности.
– Мобильник по-прежнему выключен! – всхлипнула Синтия, в очередной раз попытавшись набрать номер дочери. – Я позвоню доктору Лерну.
В эту минуту зазвонил городской телефон. Джерри бросился к нему.
– Мистер Райс? Полиция Нью-Йорка. Мы нашли вашу дочь. Не волнуйтесь, с ней все хорошо. Патруль подобрал ее на улице, она спала и была явно пьяна. Ее отвезли в Маунт-Синай[346] на обследование.
В это время в редакции “Нью-Йорк литерари ревью” заместитель главного редактора Скип Нейлан ворвался как ураган в кабинет Стивена Бергдорфа.
– Ты уволил Островски? – закричал Скип. – Ты что, совсем спятил? И что это за убожество ты хочешь залепить в ближайший номер? Откуда свалилась эта Элис Филмор? Ее текст ни в какие ворота не лезет, и не говори мне, что собираешься печатать подобную дрянь!
– Элис – очень способная журналистка. Я в нее очень верю. Ты ее знаешь, она раньше отвечала на письма.
Скип Нейлан схватился за голову.
– На письма? – в отчаянии повторил он. – Ты вышвырнул Миту Островски и взял на его место секретаршу, пишущую дерьмовые статьи? Ты что куришь, Стивен?
– Островски уже не тянет. Пишет бессмысленные гадости. А Элис на редкость талантливая девушка! – возразил Бергдорф. – Я пока еще главный в этом журнале, твою мать, или кто?
– Талантливая? О да, до усрачки! – завопил Скип и вылетел, хлопнув дверью.
Не успел он выйти, как дверца платяного шкафа резко распахнулась, и из него появилась Элис. Стивен бросился запирать дверь кабинета.
– Только не сейчас, Элис, – взмолился он, зная, что она наверняка устроит ему сцену.
– Нет, ты слышал, Стиви? Ты слышал, как он говорит про меня ужасные вещи, и даже не пытался меня защитить!
– Я же тебя защищал. Сказал, что у тебя прекрасная статья.
– Прекрати быть мокрой курицей, Стиви. Я хочу, чтобы ты выгнал и его тоже!
– Не смеши, Скипа я не уволю. Ты уже добилась увольнения Стефани, получила шкуру Островски, ты что, собралась всех сотрудников мне разогнать?
Элис испепелила его взглядом и потребовала подарок.
Стивен с тяжелым сердцем повиновался. Обошел любимые Элис люксовые магазины на Пятой авеню и откопал в галантерейном бутике очень изящную дамскую сумочку. Он знал, что Элис хотелось модель именно в таком духе. Взял сумочку, протянул продавщице кредитку. Но карта не прошла: недостаточно средств. Он попробовал другую – то же самое. И третью. Он запаниковал, на лбу выступил пот. На дворе всего 7 июля, а у него все лимиты исчерпаны, счет пуст. За не имением другого выхода он решил использовать карту журнала. Она прошла. У него оставался только один счет – деньги, отложенные на отпуск. Надо было любой ценой убедить жену отказаться от идеи ехать в Йеллоустон.
Купив подарок, он немного побродил по улицам. Небо хмурилось, собиралась гроза. Первые капли теплого грязного дождя намочили ему рубашку и волосы. Ему было все равно. Он шагал и чувствовал, что ему конец. Потом зашел в “Макдоналдс”, взял кофе и выпил за сальным столиком. Он был в отчаянии.
* * *
Вернувшись в Орфеа, мы с Анной заехали в Большой театр. На обратном пути из Покипси мы позвонили Коди: нам нужны были любые документы, относящиеся к первому театральному фестивалю. Особенно нас интересовала пьеса, которую сыграл Кирк Харви и которую Гордон хотел за претить.
Анна провела меня через все здание за кулисы. Коди ждал нас в своем кабинете; он извлек из архива коробку, где были свалены в беспорядке всякие мелочи.
– Что вы, собственно, ищете? – спросил Коди.
– Любые существенные сведения о первом фестивале. Название труппы, которая сыграла первый спектакль, что это была за пьеса Кирка Харви…
– Кирка Харви? Он играл какую-то нелепицу под названием “Я, Кирк Харви”. Монолог читал, совершенно неинтересный. А открылся фестиваль спектаклем “Дядя Ваня”. Вот программа, держите.
Он выудил и протянул мне старую пожелтевшую брошюру:
– Можете оставить себе, у меня есть еще.
Потом еще порылся в коробке и достал оттуда небольшую книжечку.
– Надо же, совсем забыл, что была такая книжка. Это Гордон придумал. Может, вам пригодится.
Я взял книжку и прочитал заглавие:
Стивен Бергдорф
ИСТОРИЯ ТЕАТРАЛЬНОГО ФЕСТИВАЛЯ В ОРФЕА
– Что это за книга? – спросил я Коди.
– Стивен Бергдорф? – изумилась Анна, увидев имя автора.
И Коди рассказал нам об одном эпизоде, случившемся за два месяца до убийств.
* * *
Орфеа, май 1994 года
Коди сидел в своем кабинетике в магазине, обложившись бланками заказов. В дверь робко заглянула Меган Пейделин:
– Прости, что отрываю, Коди, но там мэр пришел, хочет с тобой поговорить.
Коди немедленно встал из-за стола и вышел из подсобки. Интересно, что от него понадобилось мэру. Тот по какой-то непонятной причине с марта не появлялся в книжном магазине; Коди никак не мог взять в толк почему. Мэр как будто изо всех сил его избегал. Кто-то даже видел, как он покупал книги в магазине Ист-Хэмптона.
Гордон стоял у прилавка и нервно теребил в руках какую-то брошюрку.
– Господин мэр! – воскликнул Коди.
– Добрый день, Коди.
Они обменялись сердечным рукопожатием.
– Какое счастье, что в Орфеа такой прекрасный книжный магазин, – произнес Гордон, созерцая стеллажи.
– Все в порядке, господин мэр? – поинтересовался Коди. – Мне показалось, что с недавних пор вы меня избегаете.
– Я вас избегаю? – изумился Гордон. – Какая, однако, странная мысль! Знаете, я просто потрясен тем, как здешние люди любят читать. Вечно с книгой в руках. Я тут на днях ужинал в ресторане, и – вы не поверите! – за соседним столиком сидела молодая пара, и каждый уткнулся носом в свою книжку! Я подумал, что люди совсем сошли с ума. Черт возьми, поговорили бы хоть, что ли, вместо того чтобы нырять в свои книжки! Да и купальщики, когда идут на пляж, тащат с собой целую пачку хороших романов. Прямо наркотик какой-то!
Коди позабавил рассказ мэра. Какой он все-таки милый и симпатичный. Само добродушие. Он решил, что напрасно напридумывал себе каких-то глупостей. Но мэр явился не просто так.
– Хотел вас спросить, Коди, – продолжал Гордон. – Как вы знаете, тридцатого июля у нас открывается первый театральный фестиваль…
– Ну конечно, знаю, – восторженно ответил Коди. – Я уже заказал разные издания “Дяди Вани”, буду предлагать покупателям.
– Прекрасная мысль! – одобрил мэр. – Но я вот о чем хотел вас попросить. Стивен Бергдорф, главный редактор “Орфеа кроникл”, написал небольшую книжечку про театральный фестиваль. Как вы думаете, вы сможете пустить ее в продажу? Взгляните, я вам принес экземпляр.
Он протянул Коди брошюрку. На обложке красовалось фото мэра на фоне Большого театра, а над ним – заглавие.
– “История фестиваля”, – вслух прочел Коди и удивленно спросил: – Но ведь фестиваль будет проводиться в первый раз, разве нет? Не рано ли посвящать ему целую книгу?
– Знаете, о нем уже так много можно рассказать, – заверил его мэр и произнес на прощанье: – Готовьтесь к приятным сюрпризам!
Коди не очень понимал, кому может быть интересна такая книжка, но не хотел ссориться с мэром и согласился взять ее на продажу в свой магазин. Когда Гордон удалился, снова появилась Меган Пейделин:
– Что он хотел?
– Чтобы мы сделали рекламу брошюре, которую он издал.
Меган, облегченно вздохнув, полистала книжечку.
– Выглядит неплохо, – рассудила она. – Знаешь, в округе не так уж мало людей, которые печатают книги за свой счет. Надо бы отвести им уголок, пусть выставляют свои творения на продажу.
– Уголок? Но у нас и так книги ставить некуда. И потом, это никому не интересно, – возразил Коди. – Кто же станет покупать книжку собственного соседа?
– Давай отведем под них чулан в глубине, – настаивала Меган. – Там только покрасить, и будет как новенький. Сделаем отдел местных писателей. Вот увидишь, авторы – хорошие клиенты для книжных магазинов. Съедутся со всей округи поглядеть на собственную книжку на полке, а заодно и другие купят.
Коди подумал, что это очень неплохая идея. К тому же ему хотелось доставить Гордону удовольствие: он прекрасно чувствовал, что с ним что-то неладно, и ему это не нравилось.
– Что ж, Меган, если хочешь, давай попробуем, – согласился он. – Попытка не пытка. Если ничего не выйдет, так хоть чулан в порядок приведем. Во всяком случае, благодаря Гордону выяснилось, что Стивен Бергдорф на досуге пишет книжки.
* * *
– Стивен Бергдорф – бывший главный редактор “Орфеа кроникл”? – удивилась Анна. – Ты знал, Джесси?
Я пожал плечами: понятия не имел. Пересекались ли мы с ним в свое время? Я его совершенно не помнил.
– Вы его знаете? – спросил Коди, удивленный нашей реакцией.
– Он главный редактор “Нью-Йорк литерари ревью”, где работала Стефани Мейлер, – объяснила Анна.
Как я мог не запомнить Стивена Бергдорфа? Мы навели справки и выяснили, что Бергдорф уволился с поста главного редактора “Орфеа кроникл” на следующий день после четырех убийств, а его место занял Майкл Берд. Странное совпадение. А если Бергдорф, уехав, увез в собой вопросы, которые и по сей день не дают ему покоя? А если он и был заказчиком книги, которую писала Стефани? Она говорила, что этот человек не мог написать ее от своего имени. Ничего странного, что бывший главный редактор местной газеты не мог двадцать лет спустя снова совать нос в это дело. Нужно было немедленно ехать в Нью-Йорк, переговорить с Бергдорфом. Мы решили отправиться туда завтра, с раннего утра.
Но неожиданности на этом не закончились. В тот же день поздно вечером у Анны зазвонил мобильный телефон. На экране высветился номер бара “Белуга”.
– Помощник шефа полиции Каннер? – спросил мужской голос. – Говорит Кирк Харви.
