Текст книги ""Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33 (СИ)"

Автор книги: Си Джей Уотсон

Соавторы: Жоэль Диккер,Джулия Корбин,Маттиас Эдвардссон,Марчелло Фоис,Ориана Рамунно,Оливье Норек,Дженни Блэкхерст,Матс Ульссон,Карстен Дюсс,Карин Жибель
сообщить о нарушении

Текущая страница: 227 (всего у книги 311 страниц)

Глава 41
Идеальное убийство

Маунт-Плезант, штат Нью-Гэмпшир

Ночь со 2 на 3 апреля 1999 года

Патрисии надо было уничтожить следы. Она свернула покрывало с остатками пикника: его она увезет с собой. Взяла ведерко для шампанского и свечи, бросила в воду несколько галек с потеками воска. Проверила, не осталось ли каких-то следов ее присутствия, и кинулась за спрятанным в кустах пластиковым пакетом. В пакете лежали серый пуловер и записка “я все про тебя знаю”. Записку она сунула Аляске в задний карман брюк. Там же нашла мобильник девушки и немедленно забрала, чтобы избавиться от него позже. Она понимала, что телефон может вывести следствие на нее.

Затем Патрисия взяла серый пуловер и хотела намочить его в крови Аляски. Подошла к голове девушки. К горлу снова подступила тошнота. Она собрала все свое мужество. “Давай, Патрисия, промокни ее лицо пуловером, а потом все будет кончено. Потом ты навсегда будешь в безопасности”.

Но, нагнувшись к лицу Аляски, Патрисия услышала хрип. Аляска не умерла. Из черепной коробки ручьем текла кровь, но девушка была в сознании. Ее открытые глаза глядели на Патрисию. Взывали к ней. Патрисия зашлась в рыданиях. Она опустилась на колени рядом с Аляской, стала гладить ее по голове. Шептала ей нежные слова, говорила, что любит ее и что теперь будет любить всегда, потому что ничто не сможет погубить их любовь. Прошло еще несколько минут. Смерть была совсем близко, но все не наступала. Аляска все так же смотрела на Патрисию – печально и с любовью. Патрисия не знала, что делать. Ждала, снова ждала. Прошел час. Агония Аляски все длилась. Это было невыносимо. Тогда она взяла серый пуловер, просунула в него руки и изо всех сил сжала горло Аляски. Чем сильнее она сжимала, тем сильнее плакала. Лицо ее было залито слезами. Потом Аляска умерла. Наконец-то.

Патрисия собрала вещи и скрылась в лесу. Кинула серый пуловер, выпачканный кровью Аляски, в старый трейлер и села в машину. Чтобы буквально воплотить в жизнь план Аляски, оставалось сделать одну вещь. Оставить на лесной тропе следы от черного “форда таурус” Уолтера.

В 1.35 ночи синий “крайслер” медленно двигался по главной улице Маунт-Плезант. Патрисия ехала со скоростью пешехода. Не только затем, чтобы убедиться, что вокруг никого нет – ни прохожих, ни полицейского патруля, – но и затем, чтобы отыскать среди припаркованных вдоль тротуара автомобилей “форд таурус” Уолтера. Машину она заметила неподалеку от магазина охотничьих и рыболовных товаров. Подкралась к ней с тяжелой кувалдой, которую взяла с собой. С силой ударила по заднему бамперу и второй раз – по задней правой фаре. Фара разлетелась на куски. Патрисия подобрала осколки, бросилась в свой “крайслер” и исчезла в ночи. Однако звон разбитой фары привлек внимание местной жительницы: владелица книжного магазина Чинция Локкарт, подбежав к окну гостиной, успела заметить синюю машину с массачусетскими номерами.

* * *

Одиннадцать лет спустя после убийства Патрисия облегчила душу. Исповедь свою она завершила так:

– Я поехала на лесную тропу и разбросала осколки фары прямо на виду, у корней дерева, потом оставила на нем кувалдой вмятину и положила туда кусочки краски, которые отколупнула от кузова “форда”.

– И через два дня Уолтер был арестован, – произнес Гэхаловуд. – Потому что все улики вели к нему… В том числе этот пуловер, который был не его, но который Эрик одолжил ему и на котором, следовательно, были следы ДНК обоих парней.

Патрисия кивнула:

– Я тогда никак не могла понять, по какой причине Уолтер признался и обвинил Эрика в соучастии в убийстве. Поняла только из вашего расследования: признания были вырваны силой, а поскольку ему только что стало известно, что Эрик проделал с Салли, то он отомстил, утопил его вместе с собой.

– Скорее всего, – заметил Гэхаловуд, – Уолтер решил утопить Эрика, увидев в зале для допросов его пуловер, который превратился в вещественное доказательство.

– Возможно, – согласилась Патрисия. – Эрик после ареста просил родных связаться со мной, чтобы я была его адвокатом. Так я и выяснила, что происходит. И поняла, что, несмотря ни на что, мой план работает. Я тут же отправилась к Эрику, теперь моему подзащитному. Это позволяло мне следить за делом изнутри, а главное, держать Эрика на контроле. Во время допросов я им манипулировала, как хотела. Он был в панике и следовал моим советам так, словно это слово божие. Первым делом я велела ему как можно меньше говорить. Внушала, что это ему поможет в ходе судебного процесса, хотя прекрасно знала, что молчат обычно именно преступники и что это обернется против него. Ко всему этому добавилась еще история с принтером – я ее, естественно, не предусмотрела, но она пришлась как нельзя кстати. В промежутках между допросами я жутко давила на Эрика, внушала ему чувство вины. Лишала его опоры. Ему была крышка, я это знала. Когда Лорен тоже решила провести расследование и доказать невиновность брата, я тут же вмешалась, чтобы иметь доступ к ее возможным находкам и в случае необходимости создавать ложные доказательства. Пока Эрик сидел в тюрьме, я была в безопасности. И наконец, мой последний успех: я его убедила, что, признав вину, он сохранит себе жизнь. И поскольку он был готов на что угодно, чтобы избежать смертной казни, он это сделал. Тут я поняла, что совершила идеальное убийство. Ну, почти. Оставалось устранить одну деталь – Казински, того копа, что допрашивал Уолтера. Я знала, что Уолтер невиновен. И потому подозревала, что признания были вырваны силой. Если Казински однажды об этом расскажет, это все испортит. Мне надо было избавиться от него тоже, другого выхода не было. Я его выследила; оказалось, что он каждый день на рассвете выходит на пробежку. Однажды в январе, когда Бенджамин уехал кататься на лыжах в Британскую Колумбию, я с утра взяла на Виналхэйвене синий “крайслер” и хотела сбить Казински насмерть. У меня не получилось. Несмотря на сильнейший удар, Казински не умер. Все решили, что это был несчастный случай, и я больше не могла ничего предпринять, не привлекая к себе внимания. Пришлось решиться и оставить его в живых. До возвращения Бенджамина я успела устранить вмятины на “крайслере” и вернуть машину в гараж на Виналхэйвене. С этого момента прошли годы, казалось, дело давно похоронено. Я совершила идеальное преступление. Одиннадцать лет мой план отлично работал. Пока не появились вы двое.

– А Бенджамин Брэдберд? – спросил Гэхаловуд.

– Ни Лорен, ни Эрик, естественно, не были знакомы с ним. Они знали, что я была замужем, вот и все. Когда Лорен сказала, что вы добрались до некоего доктора Бенджамина Брэдберда, я поняла, что меня могут поймать. Но сохраняла спокойствие. У меня был шанс, что он покончит с собой. Это почти сработало, ведь вы закрыли дело. В сущности, меня не удивило, что Бенджамин свел счеты с жизнью. Я знала, насколько он дорожит своей репутацией, а скандал вокруг Элинор положил бы конец его врачебной карьере, разрушил бы репутацию также его матери и запятнал конкурс на титул мисс Новая Англия. Бенджамин всегда говорил: жизнь – это большая игра. Мы с Аляской замыслили идеальное преступление. Единственной помехой в этом механизме были вы двое, Перри и Маркус. Должна сказать, вы напарники, каких свет не видывал.

* * *

В тот день мы с Гэхаловудом, выслушав признания Патрисии Уайдсмит, вернулись в Маунт-Плезант. Сделали остановку на Грей Бич. Спустились на пляж. Я нарвал на тропе полевых цветов.

Гэхаловуд прошелся по гальке и стал смотреть на озеро.

– Одиннадцать с хвостиком лет назад, писатель, я стоял на этом самом месте с моим напарником Мэттом Вэнсом. Здесь, на этой самой гальке, лежало тело светловолосой девушки, о которой нам не было известно ровным счетом ничего, и туша огромного гризли, которого подстрелила местная полиция. Девушку звали Аляска Сандерс. Я еще ничего не знал о ней. И тем более не знал, что она перевернет всю мою жизнь.

Я протянул Гэхаловуду цветок из собранных мною. После чего мы бросили их в воду и смотрели, как они покачиваются на тихих волнах.

– В память об Аляске Сандерс, – сказал я.

– Я рад, что наконец знаю, что с ней случилось, – кивнул Гэхаловуд. – Этим я обязан вам, писатель.

Мы помолчали. Потом он добавил:

– Стыдно признаться, но мне нравится коротать с вами время.

– Мне тоже нравится коротать с вами время, сержант.

– Можете заехать ненадолго ко мне, если хотите.

– Вы очень добры, сержант. Но мне пора прекратить паразитировать на чужой жизни и начать жить свою собственную.

– Рад это от вас слышать, писатель.

Мы расхохотались. Потом Гэхаловуд произнес, на сей раз серьезно:

– Спасибо, писатель.

– За что?

– Вы починили мою жизнь. Надеюсь, однажды я смогу помочь вам починить вашу.

Эпилог
Год спустя после завершения дела Аляски Сандерс

Роман “Дело Аляски Сандерс” вышел в сентябре 2011 года. Эта книга стала вехой в моей жизни. Поворотом. Она завершала отрезок с 2006 по 2010 год, который, как я уже говорил, был для меня критически трудным.

Через несколько недель после выхода романа сержант Гэхаловуд осуществил мечту жены: отправился с дочерями в кругосветное путешествие на паруснике под названием “Хелен”. В день, когда корабль снимался с якоря, мы стояли с ним на причале Портсмута. С нами был и шеф Лэнсдейн. Мы помогали Гэхаловудам в последних приготовлениях. Они уплывали на год, должны были вернуться к Рождеству 2012 года.

– Буду ждать вас, не сходя с места, сержант. Берегите себя и девочек.

– Положитесь на меня, писатель.

Я протянул Гэхаловуду сумку:

– Книжки вам принес. Хорошие детективы, будет чем заняться на парочку вечеров.

Он лукаво улыбнулся:

– Я вам тоже принес кой-какое чтение.

Он протянул мне конверт. Я хотел его вскрыть, но он не позволил:

– Нет, не сейчас. Подождите отплытия.

Я послушался. В самом буквальном смысле. Как только корабль отчалил, я открыл конверт. Внутри лежало не слишком пухлое дело с печатью полиции Бангора, штат Мэн; на нем было написано фломастером: “Дело Габи Робинсон”. То самое убийство, что не давало покоя Вэнсу: в начале 1990-х годов была убита семнадцатилетняя девушка, возвращавшаяся пешком с вечеринки. Преступление так и осталось нераскрытым.

Гэхаловуд крикнул с палубы:

– Копию дела я взял с собой. Встречаемся через год!

Я сложил руки рупором и крикнул в ответ:

– Вы совершенно чокнутый, сержант!

– Потому мы и дружим, писатель.

Я даже не подозревал, насколько насыщенным окажется для меня предстоящий год.

Через несколько дней после отъезда Гэхаловуда, к великому удовольствию моего издателя Роя Барнаски, были проданы права на экранизацию “Дела Аляски Сандерс”. Подписывая контракт, Барнаски спросил, что я намерен делать с этими деньгами.

– Куплю себе дом, – ответил я. – Дом писателя.

И я это сделал.

В ноябре 2011 года я стал обладателем дома в Бока-Ратоне, штат Флорида, и в начале 2012 года перебрался туда. Переезжал я на машине – оставил позади заснеженный Нью-Йорк, чтобы назавтра оказаться в тропической жаре Флориды. По дороге я набрал номер вновь обретенного друга. Теперь я был не одинок.

– Книжный магазин “Мир Маркуса”, – ответил голос Гарри Квеберта.

– Гарри, это Маркус.

– Маркус! Как вы?

– Двигаюсь во Флориду.

– Вы все-таки решили купить тот дом, о котором мне говорили?

– Да.

– Очень рад за вас. Наконец отправляетесь по их следам. Наконец заговорите о них.

Я улыбнулся. Взглянул на фото, лежащее на приборной панели: на нем были Гольдманы-из-Балтимора. Мне показалось, что они, все четверо, смотрят на меня с одобрением.

– Время настало, – сказал Гарри.

– Время для чего?

– Время все починить.

Жоэль Диккер
Исчезновение Стефани Мейлер

Посвящается Констанс

© И. Стаф, перевод на русский язык, 2019

© А. Бондаренко, художественное оформление, макет, 2019

© ООО “Издательство Аст”, 2019

Издательство CORPUS →

В связи с событиями 30 июля 1994 года

О том, что случилось 30 июля 1994 года в фешенебельном курортном городке Орфеа на океанском побережье, слышали только люди, хорошо знающие район Хэмптонов[344], штат Нью-Йорк.

В тот день в Орфеа открывался первый театральный фестиваль – событие национального масштаба, собравшее многочисленную публику. Под вечер все туристы и местные жители начали стекаться на Мейн-стрит, где мэрия устроила праздничные мероприятия. Опустевшие жилые кварталы походили на город-призрак: ни пешеходов на тротуарах, ни семейных пар на террасах, ни ребятишек, гоняющих на роликах, ни души в садах. Все ушли в центр.

Около восьми часов единственным признаком жизни в безлюдном квартале Пенфилд был автомобиль, медленно кативший по пустынным улицам. Мужчина за рулем напряженно вглядывался в окрестности, в глазах его читалась смертельная тревога. Первый раз в жизни он чувствовал себя настолько одиноким. Помощи ждать неоткуда. Что делать, непонятно. Он безуспешно искал жену: та ушла на пробежку и до сих пор не вернулась.

Сэмюел и Меган Пейделин относились к числу тех редких горожан, что решили в первый день фестиваля остаться дома. Билетов на спектакль, которым открывался фестиваль, им не досталось – кассы брали с бою, а толкаться на народных гуляньях на Мейн-стрит и набережной у них не было ни малейшего желания.

Под вечер, около половины седьмого, Меган, как обычно, отправилась на пробежку. Каждый вечер она делала свой непременный круг по городу и только в воскресенье давала телу короткий отдых. От дома всегда бежала вверх по Пенфилд-стрит до Пенфилд-кресент, огибавшей полукругом небольшой парк. Там останавливалась, делала на газоне комплекс упражнений (всегда один и тот же) и тем же путем бежала обратно. Все вместе занимало ровно сорок пять минут. Иногда пятьдесят, если она упражнялась подольше. Но никак не больше.

В 19.3 °Cэмюелу Пейделину показалось странным, что жены до сих пор нет дома.

В 19.45 он начал беспокоиться.

В 20.00 он шагал взад-вперед по гостиной, не находя себе места.

Наконец, в 20.10 он не выдержал, сел в машину и стал объезжать квартал. Логичнее всего было двинуться по обычному маршруту Меган. Так он и сделал.

Доехал по Пенфилд-стрит до Пенфилд-кресент и свернул. Было 20.20. Вокруг ни единой живой души. Он на минуту остановился, вгляделся в парк, но там никого не было. Уже тронувшись с места, он вдруг заметил какие-то очертания на тротуаре. Сперва решил, что это куча тряпок. Потом понял, что видит человеческое тело. С колотящимся сердцем он выскочил из машины. Это была жена.

В полиции Сэмюел Пейделин скажет: первое, что пришло ему в голову, – ей стало плохо из-за жары. Он испугался, что у Меган сердечный приступ. Но, подойдя поближе, увидел кровь и дырочку у нее в затылке.

Он закричал, стал звать на помощь, не понимая, то ли ему оставаться подле жены, то ли куда-то бежать, стучаться во все двери, пусть кто-нибудь вызовет скорую. Перед глазами все плыло, ноги подгибались. В конце концов его крики услышал житель одной из соседних улиц, он-то и позвонил в службу спасения.

Через несколько минут полиция оцепила квартал.

Один из полицейских, которые первыми прибыли на место и устанавливали ограждения, заметил, что в доме мэра, совсем рядом с телом Меган, приоткрыта дверь. Заинтересовавшись, он подошел поближе. Дверь была выбита. Выхватив револьвер, он одним прыжком взлетел на крыльцо и крикнул: “Полиция!” Ответом было молчание. Он толкнул дверь носком ботинка и увидел в коридоре труп женщины. Он тут же вызвал подкрепление и медленно двинулся вглубь дома, не опуская револьвер. В маленькой гостиной по правую руку с ужасом обнаружил тело мальчика. А потом, на кухне, нашел и убитого мэра, плавающего в луже крови.

Убийца уничтожил всю семью.

Часть первая
В пучине

– 7. Исчезновение журналистки
Понедельник, 23 июня – вторник, 1 июля 2014 годаДжесси Розенберг

Понедельник, 23 июня 2014 года

33 дня до открытия 21-го театрального фестиваля в Орфеа

В первый и последний раз я видел Стефани Мейлер, когда она заявилась на небольшой прием по случаю моего ухода в отставку из полиции штата Нью-Йорк.

В тот день целая толпа полицейских из всех отделов жарилась на полуденном солнце у деревянного помоста, который воздвигали по торжественным случаям на парковке окружного отделения полиции штата. На помосте стоял я, а рядом – мой шеф майор Маккенна, под чьим началом я прослужил все эти годы. Майор расхваливал меня по полной программе:

– Джесси Розенберг – молодой капитан полиции, но ему, видно, страшно не терпится нас покинуть, – вещал майор под смех собравшихся. – У меня и в мыслях не было, что он может уйти раньше меня. Странно все-таки устроена жизнь: всем хочется, чтобы я ушел, а я остаюсь, всем хочется, чтобы Джесси остался, а он уходит.

Мне было 45 лет, и я выходил в отставку счастливый и с легкой душой. Отслужив двадцать три года, я заработал право на пенсию и решил довести до ума один проект, занимавший меня уже давно. Мне оставалось отбыть последнюю неделю, до 30 июня. А потом откроется новая глава моей жизни.

– Помнится мне первое крупное дело Джесси, – продолжал майор. – Кошмарное убийство, четыре трупа. И он блестяще его раскрыл, а ведь никто в отделе не думал, что он справится. Совсем еще молоденький был полицейский. С тех пор все поняли, что Джесси – крепкий орешек. Все, кто работал с ним бок о бок, знают, что в расследовании ему нет равных, могу даже сказать, что он был лучшим из нас. Мы прозвали его “Капитан сто процентов”, он раскрыл все дела, какие вел, второго такого детектива днем с огнем не найти. Этим полицейским восхищались коллеги, к нему обращались за советом как к эксперту, он много лет был инструктором академии. Позволь сказать тебе, Джесси: мы все уже двадцать лет тебе завидуем!

Новый взрыв хохота.

– Мы не совсем поняли, что за новый проект тебя ждет, Джесси, но желаем тебе удачи. Знай, нам тебя будет не хватать, полиции будет тебя не хватать, но главное – тебя будет не хватать нашим женам, которые на всех полицейских праздниках не сводили с тебя глаз.

Речь завершилась под гром аплодисментов. Майор дружески обнял меня, и я спустился со сцены – поприветствовать собравшихся друзей, пока они все не ринулись в буфет.

Когда я на миг остался один, ко мне подошла очень красивая женщина лет тридцати. Не помню, чтобы я когда-нибудь ее видел.

– Значит, это вы знаменитый Капитан сто процентов? – игриво спросила она.

– Выходит, я, – ответил я с улыбкой. – Мы знакомы?

– Нет. Меня зовут Стефани Мейлер. Я журналистка “Орфеа кроникл”.

Мы пожали друг другу руки, и Стефани сказала:

– Вы не обидитесь, если я буду называть вас Капитан девяносто девять процентов?

Я нахмурился:

– Вы что, намекаете, что я раскрыл не все дела?

Вместо ответа она вытащила из сумки ксерокопию статьи из “Орфеа кроникл” от 1 августа 1994 года и протянула мне:

УБИЙСТВО В ОРФЕА: ЧЕТЫРЕ ТРУПА

УБИТЫ МЭР И ЕГО СЕМЬЯ

В субботу вечером мэр Орфеа Джозеф Гордон, его жена и 10-летний сын были убиты у себя дома. Имя четвертой жертвы – Меган Пейделин, 32 года. Молодая женщина, совершавшая в тот момент пробежку, видимо, оказалась нежелательной свидетельницей событий. Ей выстрелили в затылок на улице, перед домом мэра.

К статье прилагалась фотография: я и мой тогдашний напарник Дерек Скотт на месте преступления.

– Куда вы клоните? – спросил я.

– Вы не раскрыли это дело, капитан.

– Что за чушь!

– Тогда, в 1994 году, вы не нашли настоящего преступника. Я подумала, что вам лучше узнать об этом, пока вы не ушли из полиции.

Сперва я подумал, что это какая-то глупая шутка коллег, но Стефани говорила вполне серьезно.

– Вы что, ведете собственное расследование? – поинтересовался я.

– Вроде того, капитан.

– Вроде того? Если хотите, чтобы я вам поверил, не виляйте и говорите прямо.

– Я говорю правду, капитан. У меня прямо сейчас назначена встреча. Надеюсь, она позволит мне получить неопровержимые доказательства.

– Встреча с кем?

– Капитан, – насмешливо отозвалась она, – я не первый год работаю. Ни один журналист не упустит такой сенсации. Обещаю со временем поделиться с вами своими открытиями. А пока хочу попросить вас об одолжении: мне нужно получить доступ к архиву полиции штата.

– По-вашему, это одолжение, а по-моему, шантаж! – возразил я. – Для начала покажите свое расследование, Стефани. Ваши обвинения очень серьезны.

– Знаю, капитан Розенберг. Потому и не хочу, чтобы полиция меня обогнала.

– Позвольте вам напомнить, что вы обязаны сообщить полиции любую важную информацию, имеющуюся в вашем распоряжении. Таков закон. Кроме того, я вправе произвести обыск в редакции вашей газеты.

Стефани явно разочаровала моя реакция:

– Тем хуже, Капитан девяносто девять процентов. Мне казалось, вам это будет интересно, но вы, похоже, думаете только про свою отставку и тот новый проект, о котором говорил ваш майор. Что за проект? Старую лодку чинить будете?

– Это вас не касается, – сухо ответил я.

Она пожала плечами и сделала вид, будто собралась уходить. Я не сомневался, что она блефует, – и она, сделав пару шагов, в самом деле остановилась и повернулась ко мне:

– Ответ был прямо у вас перед глазами, капитан. Вы его просто не увидели.

Меня разбирали одновременно и любопытство, и злость.

– Не уверен, что понимаю вас, Стефани.

Она подняла руку и подержала у моего лица.

– Что вы видите, капитан?

– Вашу руку.

– А я вам показываю пальцы, – поправила она.

– А я вижу руку, – в недоумении возразил я.

– В том-то и проблема. Вы увидели то, что хотели увидеть, а не то, что вам показывали. Потому и промахнулись двадцать лет назад.

Это были ее последние слова. Она ушла, оставив мне свою загадку, визитную карточку и ксерокопию статьи.

Углядев в буфете бывшего своего напарника Дерека Скотта, ныне прозябавшего в отделе административных правонарушений, я кинулся к нему и показал вырезку из газеты.

– А ты ничуть не изменился, Джесси, – улыбнулся он, с любопытством разглядывая архивное фото. – Что от тебя хотела эта девица?

– Она журналистка. Говорит, мы в 1994 году облажались. Якобы что-то упустили в расследовании и промахнулись с убийцей.

– Что? – поперхнулся Дерек. – Ерунда какая-то.

– Знаю.

– Что именно она сказала?

– Что ответ лежал перед глазами, а мы его не увидели.

Дерек озадаченно помолчал. Он тоже был явно смущен, но в итоге решил не забивать себе голову.

– Вот ни на столько не поверю, – буркнул он. – Просто заштатная журналюшка решила сделать себе дешевую рекламу.

– Может быть, – задумчиво ответил я. – А может, и нет.

Я оглядел парковку и заметил Стефани. Садясь в машину, она помахала мне рукой и крикнула: “До встречи, капитан Розенберг”.

Но встреча так и не состоялась.

Потому что в тот день она пропала.